Традиции европейского знания в России XVII в.: перевод сочинения Альберта Великого 1670 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Департамент истории и теории литературы

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

по направлению подготовки 45.03.01 «Филология»

образовательная программа «Филология»

Традиции европейского знания в России XVII в.: Перевод сочинения Альберта Великого 1670 г.

Чайкина Мария Андреевна

Рецензент

Кандидат исторических наук

А. Б. Ипполитова

Москва 2020



Аннотация

Среди текстов, распространенных в России в конце XVII века, особое место занимают переводные книги медицинского и околомедицинского характера. Такие сочинения до сих пор остаются недостаточно изученными, хотя лингвистический материал, содержащийся в подобных памятниках, имеет ценность для изучения формирования лексической системы, в том числе научной терминологии, а также для изучения развития переводческой техники. Дипломная работа вводит в научный оборот рукописный памятник «Альбертус», переведенный с латинского языка в 1670 году. Во введении подробно изложена история латинского оригинала и его значения в европейском культурном контексте. В первой части исследования приводится археографический анализ рукописи, а также описывается содержательная сторона книги и ее место в русской культуре XVII-XVIII вв. Во второй части предпринимается попытка многоаспектного лингвистического анализа, состоящая из последовательного описания грамматической, синтаксической и лексической систем языка перевода, в результате чего делаются выводы о характере перевода и о состоянии языка на рубеже веков.



Оглавление

Введение

Глава 1

1.1 Археографическое описание рукописи

1.2 Структура и содержание исследуемой рукописи

1.3 Структурные соответствия и различия исследуемого памятника и латинского оригинала

1.4 О некоторых переводах

1.5 История исследуемой рукописи

Глава 2

2.1 Инвентарь графем и орфография рукописи

2.2 Общая характеристика языка рукописи. Грамматическая, морфологическая и синтаксическая системы памятника

2.3 Некоторые выводы о языке «Альбертуса»

2.4 Лексический состав рукописного памятника

2.5 Несколько выводов о переводе

Заключение

Библиографический список

Приложения



Введение

Рукописные памятники медицинского и околомедицинского содержания - лечебники, врачебники, вертограды, зелейники, целебники - занимают особое место среди жанров низовой рукописной традиции. В 1534 году на русский язык был переведен один из самых распространенных сборников средневековой Европы «Благоприятный вертоград, здравию сотворение» (нем. das Garten der Gesundheit, лат. Hortus Sanitatis, слав. вертоград - сад здоровья), который включал в себя как медицинские фармакологические рецепты и советы по здоровью, так и описания минералов, животных и растений. Так называемый «Травник Любчанина», составленный Николаем Булевым, стал первой русской энциклопедией такого рода. Лечебник послужил базой для создания в XVI-XVIII веках целого корпуса травников и лечебников. После «Прохладного вертограда» книги, содержащие в себе знания о здоровье человека, стали в большом количестве переводиться, переписываться и довольно быстро распространяться. Переписчики меняли и дополняли исходный текст своими наблюдениями и народными поверьями. Часто врачебные знания переводных европейских лечебников, основанных на античных и западноевропейских естественнонаучных представлениях, полностью деформировались под влиянием народно-мифологического сознания русского человека. Так, сборники медицинского характера рукописной традиции принято делить на «ученые» (переводы европейский сочинений) и «народные» (во многом опирающиеся на народные представления славян) Ипполитова А. Б. Русские рукописные травники XVII-XVIII вв.: исследование фольклора и этноботаники. М.: «Индрик», 2008. С. 8..

Конечно, травники и лечебники в разное время привлекали внимание как медиков и историков медицины (Л. Ф. Змеев Змеев Л. Ф. Русские врачебники. Исследование в области нашей древней врачебной письменности. СПб., 1895., В. М. Флоринский Флоринский В. М. Русские простонародные травники и лечебники: Собр. мед. рукописи XVI и XVII столетия. Казань, 1879., В. М. Рихтер Рихтер В. М. История медицины в России. Ч. 1. М.: Унив. тип., 1814., М. А. КолосовКолосов М. А. Альбертус - книга преудивительная таинств женских // Труды акушерско-гинекологического общества при 1-м МГУ. 1926. Вып. ХХХП., В. Ф. Груздев Груздев В. Ф. Русские рукописные лечебники. Л.: Воен.-мор. мед. акад., 1946. , М. Ю. Лахтин Лахтин М. Ю. Старинные памятники медицинской письменности. М., 1911., Н. Я. Новомбергский Новомбергский Н. Я. Черты врачебной практики в Московской Руси. СПб., 1904. и др.), так и филологов, историков и антропологов (Ф. И. Буслаев Буслаев Ф. И. О народной поэзии в древнерусской литературе. М., 1859 г. , А. А. Потебня Потебня А. А. Малорусские домашние лечебники XVIII в. // Киевская старина. 1890. № 1. С. 91-94., Б. А. Успенский Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982.; Успенский Б. А. История русского литературного языка XI-XVII вв. М., 2002., В. М. Живов Живов В. М., Успенский Б. В. Метаморфозы античного язычества в истории русской культуры XI-XVIII вв. М., 1984.; Живов В. М. История языка русской письменности. М., 2017., Б. Н. Морозов Морозов Б. Н. Судьба Травника Любчанина из библиотеки Ивана Грозного // Про книги: Журнал библиофила. 2007. № 1. С. 11-21. И др., А. Б. Ипполитова Ипполитова. Указ. соч., Т. А. Исаченко Исаченко Т. А. Травник Николая Любчанина и его судьба на русской почве // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 3 (29)., Н. С. Коткова Коткова Н.С. Лечебник последней трети XVII в. // Источники по истории русского языка XI-XVII вв. / Отв. ред. В. Г. Демьянов, Н.И. Тарабасова. М., 1991. , Т. В. Чумакова Чумакова Т.В. Немецкие влияния в культуре допетровской Руси. Медицина // Русско-немецкие связи в биологии и медицине. Вып. IV. СПб., Борей Арт. 2002. и мн. др.), однако лечебники «ученой» традиции так и остаются практически не изученными.

Переводные рукописи медицинского характера имеют для нас, прежде всего, историческое значение. Первые переводы появлялись то время, когда научная, в том числе медицинская, терминология находилась в самом начале своей разработки. Переводчики, в попытках донести до нашего читателя основы медицинской западноевропейской науки, постоянно встречались с новыми понятиями, которым еще не было аналогов в русском языке. Перед ними стояла задача выработать соответствующие эквиваленты в родном языке и решить, каким образом переводить тот или иной медицинский термин. Неудивительно, что в первых переводах присутствует большая доля заимствований из иностранных языков, которые лишь годы спустя заменялись русскими терминами, и наоборот - в них мы можем встретить множество народных медицинских терминов, которые постепенно вытеснялись иностранными.

Объектом нашего исследования выбран рукописный памятник «Книга преудивительная Альберътусъ таинствъ женскихъ», хранящийся в Научной библиотеке МГУ НБ МГУ, 3Еа 27.. Рукопись является списком с перевода 1670 года одной из самых распространенных книг медицинского содержания в Европе Albertus Magnus de secretis mulierum. Сочинение, написанное еще в средневековой Европе (XIII в.), посвящено «женским» вопросам гинекологии, акушерства, а также более широкой медицине, астрологии и магии. Наша работа будет посвящена лишь первым двум частям сочинения - последнюю часть «Книгу Михаила Скота» мы оставляем для будущих научных исследований.

Выбор объекта исследования обусловлен несколькими факторами. Прежде всего, ранее рукопись не была введена в научный оборот, однако содержащийся в ней лингвистический материал имеет ценность для изучения формирования лексической системы, научной терминологии, а также грамматической системы языка. «Альбертус» во многом является исключительным текстом, он представляет собой тот редкий случай, когда известен точный год перевода сочинения и примерное время создания рукописи. Принимая во внимание оригинальный текст, можно прийти к выводам о формировании языка перевода в XVII веке и о состоянии книжного языка. Кроме того, письменные памятники (особенно сочинения практического применения) безусловно являются отражением народного быта. Исследуя такой памятник, как наш «Альбертус», мы можем проследить степень интереса образованных сословий и их культурного уровня и увидеть, какого читателя могло привлекать подобное медицинское сочинение средневекового авторства. Безусловно, любая находка области переводных книг представляет собой подлинную ценность и заслуживает пристального изучения и внимания.

Сочинение Albertus Magnus de secretis mulierum было составлено в конце XIII-го или в начале XIV-го века учеником выдающегося средневекового философа Альберта Великого. Альберт Великий, или, как справедливо отзывались о нем его современники, «Doctor universalis» - немецкий ученый, философ, богослов, принадлежащий Доминиканскому Ордену, и естествоиспытатель (родился в 1193 году в Швабии, г. Лауинген - умер в 1280 году в Кёльне; канонизирован Римской католической церковью) Гайденко В. П., Шишков А. М. Альберт Великий // Большая российская энциклопедия: в 35 т. Т. 1. М., 2005.. В силу учености и знаменитости философа, а также в силу широкой сферы его интересов, весомая часть научной и псевдонаучной литературы (как и наш «Альбертус») приписывалась именно ему.

Американскому историку Линну Тонрдайку (Lynn Thorndike) удалось доказать, что знания о «женских тайнах» частично заимствованы из подлинных сочинений Альберта Великого, а частично смоделированы по их образцу Thorndike, Lynn. “Further Consideration of the Experimenta, Speculum astronomiae and De secretis ascribed to Albertus Magnus.” Speculum, vol. 30, no. 3, 1955. P. 427-434. . Исследователи приложили немало усилий, чтобы установить личность автора данного трактата. Помимо Альберта, в дискуссии об атрибуции этого сочинения фигурировали имена Фомы Брабантского (Cantimpratensis) и Генриха Саксонского, однако вопрос об авторстве до сих пор остается не решенным Об этом факте упоминает Хелен Лемэй (Helen Lemay) в предисловии к переводу трактата De Secretis Mulierum (Lemay, Helen, and St Albertus Magnus. Women's Secrets: A Translation of Pseudo-Albertus Magnus's “De Secretis Mulierum” with Commentaries. State University of New York Press, 1992.). Подробно вопросом авторства текста занимались такие исследователи, как Christoph Ferckel (“Die Secreta Mulierum Und Ihr Verfasser.” Sudhoffs Archiv Fьr Geschichte Der Medizin Und Der Naturwissenschaften, vol. 38, no. 3, 1954, S. 267-274), Lynn Thorndike и др.. Немецкий исследователь Бригитте Куше (Brigitte Kusche) Kusche, Brigitte."Zur Secreta mulierum Forschung," Janus, vol. 62, 1975. S. 103-23. указала, что текст De secretis mulierum существует в нескольких версиях и что различные выводы ученых об авторстве обусловлены различиями в изучаемых текстах. На данный момент в западных источниках автора данного трактата принято называть Псевдоальбертом.

Главной темой трактата De secretis mulierum является воспроизводство человека. Псевдоальберт начинает свои рассуждения с описания того, как небесная сфера наделяет плод различными добродетелями и как планеты управляют жизнью разумных существ. В книге автор рассматривает человеческую природу, влияние планет на формирование и развитие эмбриона, на зачатие в человеческом и животном мире, на пол ребенка и на беременность. Псевдоальберт поднимает целый ряд собственно медицинских тем - природу менструаций, период беременности, осложнения при родах, признаки зачатия и т. д. De secretis mulierum не похож на типические медицинские трактаты, в которых подробно описывалась симптоматика болезни, а также приводились рецепты лекарств против тех болезней. Источники, на которые он опирается, являются скорее философскими, чем медицинскими. Помимо Аристотеля, своего главного авторитета, наш автор в значительной степени опирается на Авиценну и Аверроэса (Ибн Рушд), но по большей части он выбирает их метафизические, а не медицинские труды. Кроме вышеперечисленных авторов, Псевдоальберт также, по-видимому, использовал труды Галена и Гиппократа, о чем свидетельствуют их упоминание в тексте.

Что касается аудитории, для которой предназначался трактат Псевдоальберта в Европе, то скорее всего, сочинение было связано с клерикальной средой Этим вопросом занимались уже упомянутые Helen Lemay, Lynn Thorndike, а также Dinora Corsi (“Les Secrиs des Dames: Tradition, Traductions.” Mйdiйvales, no. 14, 1988, P. 47-57.) и др. . В предисловии к латинскому изданию дается объяснение, что книга о «женских таинствах» создана для того, чтобы можно было помогать «духовным дщерям» в болезнях и налагать на них епитимьи. Судя по большому количеству имеющихся рукописей и изданий, сменявших друг друга почти до конца XVIII века В наиболее поздней работе, посвященной этому трактату, в диссертации Маргарет Шлайсснер (Schleissner, Margaret R. Pseudo-Albertus Magnus: Secreta Mulierum cum Commento, Deutsch. Critical text and Commentary. Ph.D. diss., Princeton University, 1987.), автор доводит количество известных в Европе экземпляров до 83., трактат был чрезвычайно популярен в Европе, почему и был переведен в России в конце XVII века.

Однако переведенное с латинского языка сочинение, по-видимому, привлекало уже совсем иного читателя. Если когда-то «Альбертус», содержащий сведения по акушерству, астрологии и магии, мог интересовать членов высших слоев общества, то с течением времени сочинение «спускалось» в низовую традицию и оставалось актуальным в народной культуре.

Цели настоящего исследования заключаются в проведении многоуровневого лингвистического анализа впервые введенного в научный оборот рукописного памятника и в определении особенностей языка перевода и характеристик переводчика.

В соответствии с целью нами поставлены следующие задачи:

1) Определить внешнюю специфику рукописного памятника путем археографического описания (палеография, орфография, графика), сделать выводы о времени создания памятника;

2) Рассмотреть историю рукописи, сделать выводы о практическом предназначении сборника;

3) Описать содержание рукописи, привести короткий комментарий о каждой составной части памятника;

4) Провести многоаспектный лингвистический анализ (лексика, грамматическая система, синтаксис) и прокомментировать наиболее показательные элементы структуры памятника;

5) Описать технические особенности перевода, сделать выводы о переводчике и охарактеризовать его технику.

Поставленные цели и задачи определили выбор следующих методов исследования:

1) археографический и палеографический (при описании внешних характеристик рукописного памятника);

2) описательный (при описании структуры памятника и его содержания, а также при комментировании характеристик перевода);

3) лингвистический (при анализе лексической и грамматической систем рукописного памятника);

4) компаративный (при сопоставлении перевода с латинским оригиналом).

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

В первой главе приводится археографическое исследование рукописного памятника, фиксируются его структурные и содержательные особенности, а также рассматриваются сходства и различия перевода с оригинальным латинским источником. Здесь же описывается история рукописного памятника и делаются гипотезы о его возможном практическом использовании в разных кругах населения.

Во второй главе рукописный памятник рассматривается в лингвистическом аспекте. В этом разделе приводится краткий графемный и орфографический анализ, а также обзор вопросов грамматической, синтаксической и лексической языковых систем перевода. Здесь же фиксируются предположения о языковой традиции, к которой может принадлежать памятник.

В заключении обобщаются основные результаты исследования и делаются выводы.



Глава 1

1.1 Археографическое описание рукописи

В качестве предмета исследования нами был выбран рукописный памятник, хранящийся в НБ МГУ (№ 3Еа 27.). Полное название рукописи, которое можно прочесть на первом же листе, следующее: «Сия книга преудивительная Альбертусъ таинъствъ женскихъ еще щ силахъ травъ камени звереи птицъ и рыб во Адмитродами у Юдщка Яншоина лета 1648 приведенны же словщ щт слова с латынска на сълавенъскои и написанъ лета господня 1670 щт создания же мира 7178» Здесь и далее орфография рукописи сохранена. .

Рукописная книга написана на плотной сероватой бумаге в 2° (321 х 208 мм) и заключена в полукожаный переплет с коричневой телячьей кожей на корешке. Крышки оклеены вержированной бумагой, однако были когда-то повреждены, из-за чего сложно прочесть присутствующие на них надписи (См. Приложение 1). Объем памятника - 142 листа, листы пронумерованы и практически не повреждены.

На бумаге хорошего качества прекрасно различимы водяные знаки. Нами было обнаружено несколько типов филиграней, определенных по справочнику С. А. Клепикова (1959):

АГ / [Pro Patria] (левая сторона) - AG [вензель] (правая сторона) - №22 (1754 г.).

АГФБ (левая сторона) - AG [вензель] (правая сторона) - №29-30 (1752, 1754 гг.).

РФ (левая сторона) - АГ (правая сторона) - №475-478 (1753-1754, 1756 гг.).

ФСS (левая сторона) - [сложный вензель] (правая сторона) - №720 (1750, 1752 гг.).

С учетом возможной залежности бумаги, с большой вероятностью, рукопись может датироваться второй половиной 50-х годов XVIII века.

Рукопись выполнена скорописью темно-коричневыми и коричневыми чернилами, вероятно, т. н. «орешковыми» (железо-галловыми), несколькими почерками. Чернила почти не выцвели, что делает рукопись доступной для чтения. Точное количество почерков установить сложно из-за смены пера и чернил.

Предположительно, памятник делится по почеркам следующим образом (См. Приложение 2):

I - л. 1 - 27об.; 29 - 33; 33об. - 82; 83 - 92; 92об. - 100; 100об. - 109об.; 110 - 142

II - л. 27об. - 28об.

III - л. 33об.; 92

IV - л. 82 - 83; 100; 109об. - 110

Для каждого почерка характерна вариативность начерков графем, которые могут отличаться размером, деталями, наклоном, стилем и другими индивидуальными особенностями почерка.

1.2 Структура и содержание исследуемой рукописи

Исследуемый нами рукописный памятник состоит из трех частей:

1. «Книга таинствъ женскихъ» - л. 5об. - 58об.;

2. «Книга таинственная Альберта Великаго о силахъ травъ камени и животныхъ некихъ» - л. 59 - 94об.;

3. «Книга Михаила Скота щ естествознани на три части разделенная» - л. 94об. - 142об.

В начале рукописи представлено оглавление с указанием глав и страниц В начале рукописи также представлено оглавление третьей части - «Книги Михаила Скота».:

«Книга таинствъ женскихъ»

щ рождени плодозачатия во чреве матерне и о месeчъныхъ их глава 1 листъ 9

изображени плодораждения щт планетъ глава 2 листъ 20

теченияхъ планетъ где их являетъся деиства такожде мера ихъ и растаяние щт земли глава 3 листъ 48

рщждени животныхъ несовершенныхъ яже безъсеменне рожъдаютъся глава Д листъ 63

изхо[ж]дени В квадратных скобках приводятся наши комментарии и приписки для удобства понимания текста переписчика. плода щт чрева в разныхъ месецахъ и щ перчне [здесь переписчик скорее всего имел в виду «причине»] и чим питаетъся млане[де]цъ глава 5 листъ 72

дивности прирождения глава 6 листъ 84

знаменияхъ зачатия глава 7 листъ 95

знаменияхъ щтрок ли или щтроковица есть во чреве глава 8 листъ 98

растлени девства глава 9 листъ 101

зънаменияхъ чистоты глава 10 листъ 102

повреждени матицы глава 11 листъ 104

препонахъ зачатия глава 12 листъ 106

глава последняя щ семени мужескаго прирщждения и щ варени яствъ листъ 111

«Книга таинственная алберта великаго о силахъ травъ камени и животныхъ некихъ»

Книга 1 о силахъ некихъ травъ листъ 117

Книга вторая алберта великаго яже о силахъ некоторыхъ камени листъ 127

Книга третея алберта великаго щ силахъ некоторыхъ животъныхъ листъ 140

Алберта магнуса книга щ предивныхъ в мире чудесехъ благополучно начася листъ 146

Каждая глава первой части содержит в себе гинекологические, акушерские, анатомические или астрологические знания на определенную тему. Для глав первой части сложно выделить определенную структуру. После заглавия в начале каждой главы повторяется, о чем было сказано прежде, и анонсируется, о чем будет идти речь (Сщвершивше беседу нашу чтобы доволнщ былщ разсмщтрениемъ рождения ея и совершения плщда и о спщсобе тогщ и щ иныхъ многихъ вещеи падежехъ щбаче дабы научение сие совершеннеишее было бы изданное подобаетъ примечати знамения зачатия плода в ложеснахъ их же много есть - л. 48 - глава 7). Часто повествование делится на абзацы, отделенные друг от друга отступами, однако иногда главы излагаются сплошным текстом.

Главы второй части («Книга таинственная алберта великаго о силахъ травъ камени и животныхъ некихъ») имеют отличную конструкцию от глав первой части.

Глава о силахъ некихъ травъ включает в себя небольшое вступление, где говорится о том, что чародейское знание не может расцениваться как нечто хорошее или плохое, ее можно применять во благо, а можно во зло. Далее приводится список трав, о которых будет идти речь. Сначала описывается действие 16 трав, после чего речь идет о 7 «планетных» травах.

Действиям каждой из 16 трав посвящен небольшой абзац, в начале которого обязательно упоминается о том, как то или иное растение называется «от греков», «от латин» и «от халдей»: первая на десять трава щт халдеи иси?илщн глетъся щт грекщвъ щрлегония щт латин центаврея называетъся - л. 61. Часто указывается, где растет трава (ростетъ же в древах продиравленныхъ сия трава - л. 61) и в какое время нужно ее собирать (тую траву во время сонцу бывающего в знамени льва сщбирати будеши - л. 60об.). Затем говорится о волшебных свойствах трав и зерен: третия на десять трава щт халдеи ол?онас щт грекщвъ гилсщрнщ щт латинъ вербена назваетъся сия же трава якщ поведаетъ мудри вобранныя в час сонца бывающа во знамени щвна и слщженная зъ sернщмъ единщ летънымъ пионичь щт sлои болезни целитъ и аще пщложитъся в земли тучнои пщ осми седмицахъ порщдятъся черви котори аще того покрыютъ абие умретъ аще предреченное полщжитъся в голубя птицу вси голуби тамщ соберутъся аще же прахъ их на сщнце пщлщжитъся увидитъ что сонце будетъ сине аще тои прахъ пщлщжитъся на месте где человицы жителствуютъ или полщжитъся межъ двухъ любящихъ и абие будетъ вражда и sлость межъ ими - л. 61об.

Во второй части главы «о седьми травахъ планетныхъ» уже не приводятся названия трав у разных народов. В абзаце, посвященном каждой из трав, действие которых напрямую зависит от движения планет, перечисляются все целебные свойства растений, которые могут излечить как тело, так и душу больного: первая же трава сатурнова глетъся а?ъдилнолосъ сщк ее пщмогаетъ к болезни утробы и голенеи щтдаетъся болящимъ за свщи вщды уриннои кщрень же ея малщ увариши бесщмъ щдержими или меленхолики щтносятъ во плащенице чистои и тогда свобщждаетъся тои бщлезни в дому же не терпитъ быти аще ти тамо будет егда же младенцы их носятъ во время растения зубовъ ихъ без болезни их ростятъ и тщ добрщ есть егда челщвекъ носитъ корень чрезъ вторую нощь не убоитъся никщгщ же ниже повредитъся щт иныхъ - л. 62об.

Глава «щ силахъ некщторыхъ камени» состоит из описания 46 видов камней и строится по определенной формуле «Аще хощеши <…> возми камень» (Аще хощеши дабы ктщ не чул болезни ниже мучени вщзми камень глемы мемъ?итесъ - л.65 ; Аще хощеши быти невидимъ вщзми камень глагщлемы а?ъ?альмиусъ - л.64 об.; Аще хщщеши вся бедства щдолети и поб?дити вся страхщвания имети себ? хщщеши мужественна сердце вщзми камень глемы агатам - л. 65об.). Иногда тут же приводятся сведения о том, как выглядит камень и о его местоположении (аметистусъ кщтщрои есть пщрпурщвщи масти а лутши родитъся во индiи - л. 66).

Третья глава второй части «щ силахъ некоторыхъ животъныхъ» конструируется похожим образом с первой главой: сначала приводится название животного у разных народов (в главе описывается 18 видов животных), а затем описываются волшебные свойства тех зверей и птиц: бубо или сава луговая есть птица известная всему щт халдеи магикъ глаголетъся гиповъ которая птица удивительная есть силы аще бщ сердце ея справою тою ногою на спящагщ полщжитъся абие вщзглагщлетъ тебе вся имъ сотворения и чтщ либщ щт негщ вопросити вся теб? щтвещаетъ - л. 71). Здесь же дается еще несколько советов, связанных с движением планет, и приводится список «сильных» планет по дням недели и часам дня ночи (первое щ часехъ дни недельна сегодне часомъ первымъ владеетъ сонъце втщрое венера 3 меркури 4 луна 5 сатурнусь <…> в нощи владеетъ часомъ 1 юпитеръ 2 марс 3 сонце… - л. 75).

Последняя глава второй части «щ предивныхъ в мире чудесехъ» представляет собой пространное рассуждение, не делящееся на подглавы и части. Здесь описываются назидательные советы читателю, а также упоминаются волшебные свойства некоторых веществ (например, соли, пороха), говорится о свойствах тела человека, о душе и о характерах, снова упоминаются животные и растения, говорится о природе вещей и законах природы.

1.3 Структурные соответствия и различия исследуемого памятника и оригинала

Как уже говорилось во Введении, в содержательном плане памятник является точным переводом с изданного в 1648 году в Амстердаме сборника Albertus Magnus de secretis mulierum Magnus, St Albertus, and Michael Scot. De secretis mulierum: item de virtutibus herbarum, lapidum et animalium. Amstelodami, 1648.) (См. Приложение 3). Латинский оригинал, как и наша рукопись, состоит из трех частей:

1. De secretis mulierum («Книга таинствъ женскихъ») - p. 11-127;

2. Liber aggregationis seu Liber secretorum Alberti Magni de virtutibus Herbarum, Lapidum, & Animalium quorundam («Книга таинственная Альберта Великаго о силахъ травъ камени и животныхъ некихъ») - p. 127-218;

3. Michaelis Scoti rerum naturalium perscrutatoris Proњmium, in secreta Naturж («Книга Михаила Скота щ естествознани на три части разделенная») - p. 219-358.

В латинском издании также приводится предисловие (p. 3-11), в котором автор излагает причины написания трактата и говорит о зависимости жизни человека от движения планет. В нашей рукописи перевод предисловия отсутствует. Конечно, переводчик мог сразу пропустить его, однако можно предположить, что предисловие могло появляться в более ранних списках «Альбертуса», но так как постепенно сочинение приобретало более практический характер, переписчик мог опустить его за ненадобностью. Все остальные части сборника приведены в том же порядке, что в латинской книге. Первая часть также состоит из 13 глав, а вторая - из 4-х.

В латинском оригинале, с которого переведено наше сочинение, часто встречаются комментарии издателя (такие комментарии в оригинальном тексте выделены курсивом). Подобные отступления и дополнения в нашей рукописи обычно получают подзаголовок Изобретатель, Воспоминатель, Толъкщвание (например, л. 57об., л. 58, л. 46, л. 38) или отделяются словами «Зде творецъ...», «Зде изобретатель…» (Зде изобретатель щпределяетъ щ знамених зачатия вина первагщ знамения есть ибо егда жена зачинаетъ во чреве плщд тогда теплота естественная сходится к животу ради совершения плода… - л. 48об. - глава 7; Зде творецъ пишетъ щ знаменияхъ растленнаго девства и доволне явственне есть в написаннщмъ но кроме писанногщ инще есть знамя чревщ девическще всегда есть затвореннще женскще - л. 51 - глава 9).

Иногда в латинском тексте издатель строит свое повествование в форме вопроса и ответа. В нашем тексте такие места выделяются подзаголовками «вщпрщсъ» - «щтветъ» (например, л. 29):

вщпрщсъ

Аще сонце есть сухое марсъ пщчтщ невтекаетъ тщгожъде деиствщ

щтветъ

Пщтщму чтщ для теплщты и сухости сонце усилнще есть влажное а нежели сухое разве мерное

В некоторых главах переводчик нумерует абзацы для удобства изложения (например, глава 2, 4 первой части, 1-3 главы второй части). В латинском издании такая нумерация отсутствует.

1.4 О некоторых переводах

Исследуемая рукопись из НБ МГУ, по-видимому, не единственный существующий перевод De secretis mulierum. В разных собраниях хранятся рукописные переводы сочинения, например:

1) РГБ. Собр. Ф. И. Буслаева (Ф.396). № 23. (Старые шифры: М.2868, № 251, № 4.) Сборник естественно-лечебных и хозяйственных статей сер. XVIII в. 144 л. 2° (в состав входит «Альбертус славны о таинствах женских еще о силах трав, камени, зверей, птиц и рыб»).

2) РГБ. Собр. Федорова (Ф.313). № 38. (Старые шифры: М.2955.) Альберт Славной, таинств женских, еще о силах трав, камений, зверей, птиц и рыб. Последняя треть XVIII в. 166 л. 1°.

Известно, что существуют переводы с польского языка, сохранившиеся, например, в следующем списке: РГБ. Собр. Музейное. № 3190. (Музейное 1997, 71-72). Альбертус Магнус о тайнах женских, о силах трав, камений и животных некиих. Переведен в Амстелодаме, в типографии полстей, под знаком Орла Белаго, 1695. Л. 1-66 об. 1698 г. (Albertus Magnus O sekretach biaіogіowskich, mocy ziуі, kamieni i zwierz№t osobliwych. Przetіomaczony w Amstelodamie w drukarni polskiej pod znakiem Orіa Biaіego. Amsterdam, 1695. S. 1-365. (Estr., XII, 98)) Николаев С. И. Русско-польские литературные связи XVI-XVIII вв.: Библиографические материалы. СПб., 2008. С. 156. .



1.5 История исследуемой рукописи

«Альбертус» имеет штамп Московского Императорского университета, а также штамп Ивана Матвеевича Лядова - купца, исследователя Шуйской этнографии и археологии Лядов, Иван Матвеевич // Русский биографический словарь: в 25 т. СПб.; М., 1896-1918.) - который в 1874 году передал рукопись высшему учебному заведению, о чем свидетельствует приписка на форзаце: «Сiя рукописная Книга Альбертусъ приносится въ даръ ИМПЕРАТОРСКОМУ Московскому Университету въ томъ убежденiи, что она послужитъ на пользу науки… отъ Шуйскаго Купца Ивана Матв?ева Лядова. Городъ Шуя, Влад. Губерн. 18 июня 1874 года» (здесь же стоит подпись Петра Бессонова - директора библиотеки Московского университета). Помимо этого, в начале книги присутствуют еще несколько записей (См. Приложение 4):

1) Читалъ Шуйски дьякъ I. B.

2) Подарена 1801 году Прохору Стрельцову въ селе Кенше

3) Куплена Городищскаго уъзда на Базар? въ сел? Большой Кенш? 1819 года Скорее всего, имеется в виду село Базарная Кеньша Городищенского уезда (Пензенская обл.).

4) Также на полях л. 1об. имеется следующая помета: . Вероятно один из первых читателей мог сопоставить год перевода «Альбертуса» с годом, когда он читал книгу.

Как мы видим, сочинение, переведенное в конце XVII века, пользовалось спросом и в конце XVIII, и даже в начале XIX века. Однако в разное время «Альбертус», по-видимому, привлекал внимание определенного читателя.

В XVII веке уже было заметно тяготение образованной части населения ко всему иностранному (прежде всего, населения, знакомого с иностранными языками: купечества, торговавшего с Западом, служащих посольского приказа, образованного духовенства). Русскому неискушенному читателю западные источники казались более научными и авторитетными, поэтому на территории России переводились практически все европейские сочинения без разбора Интересно, что Змеев (Змеев Л. Ф. Русские врачебники. Исследование в области нашей древней врачебной письменности. СПб., 1895. С. 261.) считает, что в связи с обращением в XVII веке науки на запад, язык и медицинская наука в России «отодвинули» время самостоятельного развития: «В творениях XVI века язык чище, учение образнее, ошибок несравненно меньше, суеверий почти нет. То и другое значительно возросло в XVII веке (особенно к концу). Грамотность понизилась, даже письмо испортилось, не говоря о научности содержания, язык стал переполняться всевозможными измами». . Переводимые книги чаще всего рекомендовались боярам и царскому двору иностранцами. Закономерно, что европейские переводчики старались браться за книги, которые были наиболее распространены в Европе. Нередко это были устаревшие сочинения, давно утратившие цену, но еще обращавшиеся в том круге польских и западноевропейских читателей, к которым принадлежали жившие у нас иностранцы Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII веков. СПб., 1908. С. 46.. Переводились и более научные для того времени сборники по географии, астрономии и истории («Селенография» Гевелиуса, труд по зоологии Альдрованда и др.) Там же. , однако вместе с тем находили своего читателя и переводы рыцарских романов Повесть о Штильфриде (неизвестный русский перевод XVI - начала XVII века / Морозов Борис Николаевич // Славяноведение. 2004. № 4. С. 81-93., и научные и псевдонаучные труды средневековых ученых (к ним относится и перевод «Альбертуса» 1670 года).

Неудивительно и то, что в XVII веке такая книга гинекологического и акушерского содержания, как наш «Альбертус», могла пользоваться популярностью, ведь вопросам женского здоровья практически не уделялось внимания. Исследуя русские письменные врачебники, Змеев в разделе «О зачатии, рождении и т. д.» приводит всего 5 сочинений, посвященных «женским» темам и также упоминает еще несколько медицинских памятников, в которых среди прочих тем упоминается о рождении, о детских и женских болезнях Змеев. Указ. соч. С. 250-256..

Однако очевидно, что со временем сочинение меняло своего читателя. Переписанный в середине XVIII века (т. е. уже после медицинским реформ Петра I, когда правительство начало уделять внимание подготовке врачей-акушеров и в России начали учреждаться акушерские школы), «Альбертус» уже не вызывал интереса в привилегированных слоях населения и постепенно «смещался» в образованную провинцию.

Принимая во внимание тот факт, что рукопись читал шуйский дьяк, мы можем сделать вывод, что даже во второй половине XVIII века духовенство могло интересоваться наследием «Альберта Великого», тем более, что всевозможные ссылки на Бога и на христианскую веру встречаются в «Альбертусе» в большом количестве, что могло убедить читателя в подлинности знаний, содержащихся в памятнике. В 1801 году книга была подарена «Прохору Стрельцову в селе Кенше», а в 1819 была куплена на базаре. Можно предположить, что рукописью до того, как она попала в руки Ивану Матвеевичу Лядову, на протяжении годов могли владеть городские и сельские обыватели, которые могли использовать сборник, как практическое пособие по женскому здоровью, магии и астрологии, на что указывают всевозможные приписки на полях рукописи, сделанные различными почерками В связи с этим примечательно, что в тексте встречается множество очевидных ошибок и описок переписчиков. Такой характер «списывания» вполне мог объясняться тем, что рукопись сразу готовилась на продажу, либо же списывалась для личного практического пользования..

Таким образом, нашим сочинением могли пользоваться в свое время разные слои населения: если когда-то «Альбертус» мог интересовать высшие слои общества, то постепенно он остается в фокусе внимания лишь низовой культуры (грамотные крестьяне, мещане, купцы, сельские священники и т. д.). И несмотря на то, что книга по своей сути является сборником суеверий, причем не исконно народных, а заимствованных, и несмотря на трудночитаемый язык перевода, на нее все равно был спрос, ведь она освещала собою тему гинекологии и акушерства, которая никогда до этого не была публичной. И даже в расцвет медицинской науки в России содержащиеся в книге знания скорее всего продолжали применяться в народном обиходе.



Глава 2

В этой главе мы рассмотрим лингвистические особенности переводного памятника: опишем графическую систему, охарактеризуем грамматику и синтаксис памятника и сделаем выводы о языке перевода и о его лексической системе.

2.1 Инвентарь графем и орфография рукописи

Графическая система нашей рукописи характеризуется наличием дублетных букв: щ - о (например, противщположенное - противоположенное - прщтивнщполщженнщи; теплщта - теплота; порщдить - пщроди; художество - худщжествщ; рождение - рщждение; плодозачатие - плщдщтворение и т. д. - мы видим, что в языке «Альбертуса» данные графемы взаимозаменяемы и образуют ряд омонимичных форм); ? - е (например, зб?гаютъся, неб?сны - небеса, себ?, е?, треб? - потребе, приемлюще?, щ спщсщб? - способе); з - s (например, sлы - злобнеиши, sело - зело, sнамени - знамение, зуб, замыслы, называетъся, звездамъ и т. д. - графемы s и з используются в звуковом значении [z]); i - и (например, некiи, прiидетъ, бiеiтъ (название травы - Bieith) - графема i употребляется в определенной позиции - перед гласным, но не всегда: во смешении). В тексте также появляется смешение ъ - ь в конце слов после твердых согласных (миръ - мирь, начинаетъ - начинаеть).

Вероятно, под влиянием юго-западной письменности в языке рукописи встречается мена флексий ы и и (животныхъ - животнихъ, потови - потовы, млади - млады). Однако несмотря на некоторые признаки украинского влияния в письме, можно предположить, что орфография языка рукописи скорее говорит о воспроизведении северо- и восточно-славянского фонетического письма: встречаются примеры «аканья» (палщжиши, укращаетъ, акияна, укланяют, раждается), примеры смешения ц и ч (восхоцетъ), озвончение [х] (от галдеи). 

2.2 Общая характеристика языка рукописи. Грамматическая, морфологическая и синтаксическая системы памятника

Описание языка «Альбертуса» показательнее всего начать с глагола и с грамматических форм прошедшего времени.

Как наиболее маркированные формы книжного языка, в нашей рукописи встречаются формы аориста и имперфекта, однако они не всегда используются согласно нормам канонических текстов.: якщ льву есть природна смелость и пщбедность или по единому сщбственому своему прiидщша щттуду велию удивлению испытанию такожде и ко взысканию чудныхъ и иныхъ и чесщ бы была сила щдна таковая пренебрегоша и щклеветаша все тщ в чесщмъ пщтрудишася щстрщумиемъ своимъ ?олосо?и ихъ же мысль была славу временную щставити пщ себ? щт истинцы списания нежели наполнити лъжами писма своя - л. 79; аще разна и зело бы великия были не престах испытовати науки творецъ дондеже не изобретщхъ вси совершеннщ немалую часть причинъ предивныхъ делъ вышняго удивления - л. 76; пщтщму творитъ не тщ плщдщнщсимо быти щткуду на земли сухои тое не имах истинне в зиме гнои а внутрь есть доволне влажны и сухи пщнеже зимность щтстающая не попущаетъ теплоте природнщй пару испущати и дыхати - л. 33об.; знамения же тления плоду бяше по ипъпократу егда излиетъся крщвь семечная плщду невщзможно здраву быти - л. 55об.

Едва ли не самой частотной формой выражения прошедшего времени в нашей рукописи является бессвязочный перфект (перфектные формы преобладают над аористами и имперфектами). Примеры употребления глаголов в перфектной форме со связкой (причастие на -л + связка) практически не встречаются. Есть только несколько примеров употребления в форме 3 л. ед. ч.: (например, сея разумевше конецъ беседы сщтворимъ и богу благодарения воздадимъ иже разумъ нашъ в книжице сеи и вщ иныхъ просветил есть в погрешенныхъ же вещехъ прщсимъ прощения и божия милости - л. 58об.). Как правило же, в нашей рукописи перфектные глаголы не имеют связки: (онще же течение не былщ месячнще но семя совщкупления ради щбилия вещества - л. 52об.; видехъ некогда жену брюхату которая похщтела яблщкъ свежихъ своихъ егда не возмогла получити легъла на щдре и чрезъ день и нощь не вкусила ни хлеба ни пития - л. 55об.; глъ же всяко аще моглъ бы родити зане можетъ исъпустити веществщ семени излияннаго - л. 6об.; зане влажность излишняя щтступает щт которои толстои бы мокроты убрешилася аще бы поре была темъ же жена неблаговременна есть - л. 14об. и др.).

Зачастую грамматические формы прошедшего времени не имеют исконной семантической дифференциации - формы перфекта, аориста и имперфекта смешиваются по своему значению и сосуществуют в одном глагольном ряду: щ чемъ ныне не глаголемъ слышах в повествовани некоегщ вопрощающаго вины щт мене чесщ ради сице бы щдолевашеся чтщ егда был своею вщзлюбленною вельми младою чтщ щн после творилъся пщхоти щбрете чревщ ея даже до пупа кровию щбогренще и велми устрашися не веды вины и не хотяше удалитися щт нея ради великия любви между собою - л. 53; а были при неи жены младые и девицы которые еще не имеяху искуства и таины и того ради егда госъпожа брюхатая похотела яблщкъ свежихъ девицы сказали при неи якщ несть их беседующе межьду собою якщ вредителнщ есть жене дати яблщкъ яко видели чтщ щгневицу заказуетъ яблокъ но всемъ погрешили в тщ бо оная госпожа брюхатая за неядение яблщкъ sело изнемоществовала такщ долго якщ плщд чрезъ время доволное мертвъ был при кщтщрщмъ изшестви утрудилася чрезъ два дни и нощи а прежде изществия его излияся у нея крщв из нозри чрезъ два дни и едину нощь кров же та была месечная - л. 55об.; галин убо повествует щ некоеи жене теплоту матицы строждущеи чтщ щт тоя вины толикщ болезноваша якщ и глаголати не можаше и паде яко мертва зане ни едино знамение жития е? бяше и созваша лекари многщ иже видящеи а ины же неведуще сказываху якщ воистинну есть мертва галин паки пришедши вину разсудивъ жену щну щт вижения таковагщ уврачевал тою убо немощь - л. 53.

Важной морфологической категорией в «Альбертусе» являются причастия.

Наиболее широко представлены полные согласованные причастия в атрибутивной функции или в формах субстантивов. Церковнославянские по своему происхождению причастия настоящего времени с суффиксами -ущ, -ющ являются еще одним атрибутом книжного языка (в то время как живая речь предпочитает подчинительные конструкции). аще тую траву во время сонцу (Р. п. с флексией -у) бывающего в знамени льва сщбирати будеши - л. 60об.; с чего рождаетъся грубыя мокроты въ сердце слабщсть соделщвающия (В. п., ж.р., мн.ч.) и сегщ ради пщмощные имъ есть совокупления - 52об; есть дщвщд зане естество творитъ что лутшее есть строитъся щт разумения неблудящаго (Р.п., ср.р., ед.ч.) - л. 9об.; первое есть разделение семене в закоморкахъ и недщвлеющее (И.п., ср.р.,ед.ч.); еже в существе вещи приемлющия (И.п., ж.р., мн.ч.) пищу не вхщдитъ - л. 56; ради утешения случаещагося (Р.п., ср.р., ед. ч.) якщ чрезъ уд мужескъ - л. 55; мужа на западе всегда употребляющаго (Р.п., м. р., ед.ч.) хладнеишая пищи - л. 9об; егда количествщ вящества пребывающагщ (Р.п., ср.р., ед.ч.) згущаетъся или редко жидеетъ бываетъ и количеству или протяжения долженагщ щбраза - л. 12; чтщ теплщта сущая (Им.п., ж.р., ед.ч.) в вяществе согнилщи хощетъ изшествия и пакости деяти; противщположенное де есть щ женах бедныхъ худыхъ и малыхъ пищи употребляющих - л. 7об; аристотель же глетъ что прежде сердце зачинаетъ зане есть первое живущее (Им.п., ср.р., ед.ч.) и последъне умирающее - л. 11.

Краткие действительные не всегда согласуются с синтаксическим объектом: всехъ правитель царствующи да съподобитъ иже со щтцемъ и со святымъ духщмъ живет - л. 58об.; убо в нихъ силы творителна или сила побеждающа имуща вину есть якщ щдин - л. 78; взявши природныя вещи заица самицы истерши с медщмъ распущеннымъ и взявше сердце телца сие же купнщ доволно дабы варила и сие жена да употребитъ - л. 55; но творецъ глагщлетъ теплота солнечная привлекаетъ влагу щт согнилия испытая чрезъ искуствщ приемля едину мышъ гниющу - л. 33; зриши и разумевъ вкратце к предприятию вщзвратимъся - 57об; сия видевы и приявы едину часть мнения аристателева или врачевъ - л. 6; искушивши щбое абие изотрисъ та и учини теплщ щбое с чистымъ елеемъ и пщмажи уд свои деторщдны - л. 83; яко глютъ ?илосо?и кто увидевши его воставает вздумляны и яко бы престрашны левъ - л. 81.

Едва ли встречаются случаи согласования кратких причастий: знамение како познаваетъся аще плод есть здрав или боленъ живуща долго или скоро умирающа; сила творящи смелости и твердости пщдобне в блуднице есть смелость убеждания чуждаго - л. 81;

Мы видим, что форма причастия, оканчивающаяся на -вши и относящаяся к женскому роду, начинает употребляться с мужским родом. Встречаются причастия с флексией -в (дееприч. прош. в.). Большинство действительных кратких причастий не согласуются с синтаксическим объектом и начинают выполнять функции деепричастий.

Среди страдательных причастий прошедшего времени часто встречаются краткие формы с суффиксами -енн, -нн: чрезъ нечтщ иное сего ради назначенно во всехъ женахъ кроме различныхъ есть крововая - л. 8; яко плод рожденны подобны бываетъ родителемъ - л. 10об.; но в тщмъ щтвещенны глящагщ якщ некогда же животная совершенная безсеменне бываетъ; якщ нецы связанны быти не могъ егда суть земная теплоты исполнен - л. 76об.

В именной морфологии важной категорией являются личные местоимения. Личные местоимения в «Альбертусе» немногочисленны и встречаются в тексте всего несколько раз. Интересно, что в тексте несколько раз появляется формульное местоимение азъ, исчезнувшее из живого языка, поддерживаемое книжной традицией (аз самъ альбертъ - л. 59). Личные и возвратные местоимения Р.п. и В.п могут употребляться как в книжно-славянской форме себ?, теб? (аще бы слепъ хромъ или усеченъ в палеце не всегда бы рождалу плодщснагщ себ? последование щт себ? извествуетъ ведати - л. 10об.; сие четветое недоумение такщ чрезъ себ? самщ разрешаетъся на тщ недоумение есть щкрестъ реченныхъ - л. 10), так и в русской форме себя, тебя (в час смешения и ни единагщ жена инщгщ возхоцетъ кроме тебя - л. 83). Широко представлены относительные местоимения иже, юже, еже, яже: созваша лекари многщ иже видящеи - л. 52; правитель царствующи да съподобитъ иже со щтцемъ и со святымъ духщмъ живет - л. 58об.; книга вторая альберта великаго яже о силахъ некоторыхъ камени - л. 63об.

Указательные местоимения в «Альбертусе» довольно вариативны. Формы м. р представлены как книжной формой «той», так и русской формой «тот»: пщтому требе есть что тотъ духъ есть существщ той же духъ есть телщ тонкое рожденное ис тщнчаишеи части веществщ; сице что тотъ камень носитъ украшаетъ гневъ блядщдеиствщ и протчия телесныя страсти - л. 69; и той спосщб рождения напщдщбие животныхъ несовершенныхъ приемлетъ подобное - л. 35. Встречаются формы тим, сим: мнагщполезна есть тимъ яже зде пишутъся - л. 12об.; и симъ гадалствуетъся еже глетъ аристатель в книзе 2 - л. 58. Интересны членные формы указательных местоимений, преобладающие в системе местоимений - тое, тои, тая, таяжде: таяжде из семене порадятъся - л. 32об.; плщд щбразуетъся наследователне чрезъ планеты тоижде - л. 13об; аще туюжде траву под палцемъ болшимъ нщги твоея будеши имети вси пси щнеметъ - л. 60об.

Часто употребляются местоимения высоких книжных форм (чесому, чесо), однако вместе с ними здесь же могут употребляться и «упрощенные» формы: третие недоумение полагаетъся чего ради в женахъ плывутъ месячины - л. 9; чесо ради ложесно нарицаетъся яко бы животъ матерескои - л. 6об.

В целом можно сказать, что категория местоимений вмещает в себя как высокие формы книжно-славянского языка, как и русские формы.

Что касается имен существительных и прилагательных, стоит отметить, что эти категории во многом соответствуют грамматическим нормам. Однако могут встречаться и нетипичные употребления. Так, например, на протяжении текста варьируются формы с флексиями -ам, -ами, -ах (Д.п., Т.п., М.п. мн. ч.), которые из женского рода переходят также и в м. р., и в ср. р (щ власахъ, щ древахъ, в месецахъ - в месецехъ, щ силахъ, щ естествахъ, съ ядами, съ ядрами, в брегахъ, в ложеснахъ и т.д.). Для языка «Альбертуса» характерно постоянное колебание форм. Встречаются варианты, в которых смягчаются задненебные согласные: многи - мнози, щстрологи - щстролози, щ языке - щ языце, во зраке - во зраце, человеки - челщвецы; варьируются формы с основой на согласный: щт тогожде времени зачинаетъ естествщ плод - щт тогщ времене бываетъ утверждения плодорождения; из семене рождаютъся - исъпустити веществщ семени излияннаго. Прилагательные обычно согласуются с существительными по книжным нормам, однако встречаются и согласования, нехарактерные для книжного языка. Склонения также постоянно колеблются: жены младые (Им. п.) - жены белыя; душевные силы разсудителные (Им. п.) - силы движимыя; солнечной теплоте (Д. п.); влажности кщренъной (М. п.), делщ благая (Им. п.), плода зачатого (Р. п.) во чреве жены - щ рождени зачатаго плода (Р. п.) и т. д.

На синтаксическом уровне также происходит смешение форм книжного и некнижного языка. В тексте присутствуют специфические союзы церковнославянского и русского языка.

Отн. мест. яже - иже - еже и союзное слово который встречаются в тексте в равной мере: при щнымъ щбразуетъся плод которыи различне втекаетъ плоду быти и жити но планеты суть такия убо и протчее - л. 13; темъ часомъ которымъ ластовицы гнезда свои делают какъ и щрлы - л. 61; во всехъ вещехъ которые доведетъся щбретаетъ - л. 80об.; абие зазжетъ руку якщ щгнемъ вещественнымъ еже есть чуднщ; щ рщждени животныхъ несовершенныхъ яже безъсеменне рожъдаютъся - л. 32; влага яже есть в женахъ - л. 9.

Временные отношения в тексте «Альбертуса» могут быть выражены союзом дондеже (вяществщ згущаетъ и сщжесточеваетъ дондеже благоключимъ будетъ зракъ - л. 12об.; и спати не возмщжетъ дондеже щтыметъся аще же предреченнще под гнщемъ палщжиши - л. 61), а также егда (книжно-славянский вариант) и когда в союзном значении: когда будетъ в теле душевномъ некая влага славы вредныя телу - л. 9об.; четвертое недоумение изъявляетъся щткуду приходитъ месячное в жене когда бываетъ в смешени с мужемъ якщ речеся егда жена значитъ тогда удерживаетъся месечная - л. 10; егда же два оная семена восприята бываетъ ложесны жены замыкаетъся - л. 6; первое есть егда щно течение бывает чрезъ теплоту крововую - л. 8.

Широко используются союзы аще, яко, ежели, еже, аки в значениях уступки и условия: такъ яко сия два семена в ложесне у жены стекаетца купнщ идино; аки бы с пщвреждениемъ и слабостию сердца - л. 5; семя деиствуетъ жене присущеи яко безсмешения сама зачинаетъ - л. 6об.; аще же предреченнще под гнщемъ палщжиши и щт техъ червеи тамо рщдящихъся кщго помажеши - л. 61; егда тая животная имеютъ различныя щбразы убщ и вещества и чрезъ последующее еже различна деяние и рщждение имутъ - л. 33; якщ щт матери ежели месечена входитъ в существщ плодное - л. 5; ежели жена испушаетъ месечъное та же и восприемлетъ и паки паче утешаетъся восмешени щт мужа своего - л. 6. В тексте встречается уступительный союз хотя: а мужъ хотя и был прежде того неплщдны мощи будетъ - л. 55; а также союзы цели дабы / чтобы и союзы причины понеже/потому что: аще тую же на шие какова пса пщлщжиши для тщгщ чтобы не кусал - л. 60об.; передни убо зубы щстры дабы добре пожиютъ пищи задние же ширши - л. 56об.; абие егда увидехщмъ якщ мудраго есть делати дабы сщделалися дивности являетъся вщ щчесехъ человеческихъ - л. 76; чтобы плод не задышился и сие есть добрщ - л. 56; дирками таковыми емлетъ пищу еже покозуетъ понеже кожа есть дировата в животномъ зане и такщ потъ не моглъ бы изыти без техъ дирокъ еже есть ложно понеже в теплоте дирки потови щтверзаетъся - л. 5об.; аще тои камень вщ щгнь пщлщжитъся жаркои на како же степлеетъ потому чтщ имать дирки в себ? стесненныя - л. 69.

...