Библейские аллюзии в романе Эмили Бронте "Грозовой перевал"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНПРОСВЕЩЕНИЯ РОССИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования

«Омский государственный педагогический университет»

(ФГБОУ ВО «ОмГПУ»)

Факультет иностранных языков

Кафедра английского языка

Курсовая работа

Библейские аллюзии в романе Эмили Бронте "Грозовой перевал"

Направление: 44.03.01 Педагогическое образование

Дисциплина: Стилистика английского языка

Выполнил: студент 53 группы

заочной формы обучения

Кузина Анастасия Геннадьевна

(подпись)

Научный руководитель:

Бердникова Ирина Владимировна

Омск, 2022



Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические основы изучения аллюзии как проявления интертекстуальности

1.1 Аллюзивный аспект

1.2 Характеристики аллюзий

1.3 Библейские аллюзии

Выводы по главе 1

Глава 2. Библейские аллюзии в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал

2.1 Автор, место романа в творчестве

2.2 Анализ библейских аллюзий

Выводы по главе 2

Заключение

Библиографический список

Приложение 1. Примеры библейских аллюзий в романе «Грозовой перевал» Э. Бронте



Введение

Данная работа посвящена исследованию аллюзии как стилистического приема в художественном тексте.

Лингвисты считают, что стилистические приемы могут употребляться в разных текстах одновременно. Использование этих приемов зависит от авторского замысла, потому как тексты, имеющие повторяющиеся элементы, могут называться интерпретацией, стилизацией или пародированием текстов. Авторский и чужой текст находятся во взаимосвязи на разных уровнях. Это явление можно назвать интертекстом, а остальные свойства текста, которые воплощены в группу связей, ученые называют интертекстуальность. Аллюзия является наиболее популярным стилистическим приемом интертектуальности.

Аллюзии являются достаточно интересным и многоплановым явлением. Исследование данного стилистического приема имеет общекультурную, лингвистическую, а так же литературоведческую направленность. эмили бронте грозовой перевал библейская аллюзия

На основе анализа литературы по теме исследования, можно сказать, что изучение текста романа Э. Бронте «Грозовой перевал» со стороны аллюзивного аспекта не популярен, поэтому, эта работа позволит составить более глубокое представление о концепции романа, что подтверждает актуальность данного исследования.

Объектом исследования является реализация библейских аллюзий в художественном произведении.

Предметом исследования выступают библейские аллюзии в произведении Эмили Бронте «Грозовой перевал».

Целью данной работы является определение роли и функций библейских аллюзий в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал».

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. изучениелитературных источников по теме исследования;

2. раскрытие и анализ ключевых и смежных понятий и характеристик библейских аллюзий;

3. описание биографии автора, краткого содержания романа;

4. поиск и анализ примеровбиблейских аллюзий в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал».

Методы исследования: теоритический анализ и обобщение профессиональной литературы, контекстуальный анализ, лингвостилистический анализ, анализ словарных дефиниций.

Теоритической основой работы являются труды И. В. Арнольд, А. Н. Безрукова,Н. Г. Владимирова, И. Р. Гальперина, И. В. Гюббенет,А. Г. Мамаевой, М. Д. Тухарели, Н. А. Фатеевой.

Курсовая работа состоит из введения, теоретической Главы I, исследовательской Главы II, посвященной анализуполученного материала, заключения, списка использованной литературы и приложения.



Глава 1. Особенности аллюзий в литературе

1.1 Аллюзивный аспект

Действенный подход к изучению аллюзивного аспекта художественного текста был предложен прагмастилистикой. Эта наука изучает функциональный стиль текстов, которые нацелены на выявлении истинной природы языкового явления, а так же проявление всех особенностей функционирования в прагмалингвистических текстах.

Элементами этого аспекта являются реминисценция, цитаты и литературные аллюзии, которые представляют собой важную составляющую художественного текста.

Наличие данных элементов в тексте говорит о присутствии филологического вертикального контекста, под которым подразумеваетсячасть фоновых знаний, которая реализуется в процессе чтения художественного текста по ассоциации [Ахманова,Гюббенет 1977; Полубиченко 1979; Гюббенет 1981].

Теория вертикального контекста возникла в 1970 - е годы благодаря О. С. Ахмановой, которая продолжала путь А. И. Смирницкого в рамках школы МГУ им. М. В. Ломоносова. Толчком к изучению данной теории послужила необходимость разрешения проблемы понимания художественного текста, так как стало недостаточно интерпретировать слова на уровне «горизонтального» контекста. Истинное познание текстов стало невозможным без отсылки читателя в вертикальное пространство его фоновых знаний.

Вертикальный контекст означает «информацию историко-филологического характера, объективно заложенную в конкретном литературном произведении, но восприятие которой не может основываться ни на знании непосредственно лингвистического окружения соответствующих языковых единиц, ни на контексте ситуаций, то ест на так называемом горизонтальном контексте»(Ахманова, Гюббинет 1977: 47-54).

Кроме всего прочего, вертикальный контекст подразделяется на филологический (аллюзии, цитаты, деформированные идиомы) и социально - исторический (реалии, имена собственные, топонимы) [Ахманова, Гюббинет 1977: 56].

Фоновое знание, иными словами, прецедентные знания- весь спектр знаний и сведений, которыми обладает человек. Этот комплекс информации формируется в течение всей его жизни[Гюббенет 1991: 7]. От сюда можно сделать вывод о том, что каждый читатель может воспринимать вертикальный контекст в разной степени понимания в зависимости от объема его сформированных фоновых знаний.

Важно сказать, что эти знания хранятся в когнитивной базе, которая является совокупностью знаний и представлений, общих практически для всех членов лингво-культурного сообщества. Содержанием этой когнитивной базы является неличные знания и представления индивидов, а минимизированные национально-детерминированные инварианты восприятия последних.

Для наиболее эффективного восприятия текста необходимо обладать глобальным вертикальным контекстом, что позволит читателю более полноценно понять смысл текста.

Глобальный вертикальный контекст - это «весь социальный уклад, все понятия, представления, воззрения являющегося предметом изображения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения, относящиеся к данному направлению, могли быть восприняты читателями разных стран и эпох» (Гюббенет 1991:39).

Однако результативность чтения все же зависит от того, насколько часто пересеклись фоновые знания читателя со сведениями, которые представил автор в тексте. Г. Блум уверен в том, что верное чтение произведения не может быть, потому, как текст этого произведения является интерпретацией других текстов, а чтение текста - интерпретация интерпретации текстов [Блум 1975: 3].

Так же можно сказать и об интертекстуальности. Теория интертекстуальноси возникла на основе трех мнений: теория анаграмм Ф. де Соссюра, теоретические взгляды на текст Ю. Н. Тынянова, теория диалога М. М. Бахтина. Термин «интертекстуальность» появился благодаря Юлии Кристевой, которая ввела это понятие в 1967 году в статье «Бахтин, слово, диалог, роман» [Кристева 1993: 5].

Ю. Кристева считает, что интертекстуальность подразумевает бессубъектный диалог текстов: «текстуальнаяинтер-акция, которая происходит внутри отдельного текста» (Кристева 1993: 5).

По мнению И. В. Арнольд, интертекстуальность-«включение в текст лицо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виду маркированных или немаркированнных, проеобразованных или неомененных цитат, аллюзий, реминисценций»(Арнольд 2001:21).

М. Н. Липовецкий подразумевает под интертекстуальностью культурный контекст, или материал для авторских манипуляций, который преобразуется в содержательную форму, определяющую логику художественного мировосприятия [Липовецкий 1964: 3].

Интерекстуальность - это присутствие элементов в тексте, которые вызывают в умах читателей другие прочитанные им тексты. Иными словам, использование данного явления автором намеренно, для того, чтобы оживить в памяти, уже изученные читателем тексты. Цитата, аллюзия и реминисценция являются элементами, которые помогают это осуществить[Сиренко 2015:365].

Таким образом, можно сказать, что интертекстуальность является текстом, ориентированным на источник. Она имеет точное для конкретной ситуации значение, а так же обладает культурно-историческими сведениями, которые, в свою очередь, открываются в процессе чтения данного текста на основе фоновых знаний, которыми обладает читатель. Фоновое знание означает все сведения, которыми обладает человек и продолжает наращивать их количество и качество в течение всей его жизни. Благодаря этому явлению, теперь тексты могут вступать в отношения, диалог, что называется интертекстуальными связями.

Эти связи имеют достаточно разнообразную систему, поэтому, для анализа интертестуальной ситуации следует пользоваться следующими приемами:

1. определение источников заимствования;

2. обозначение реализации в тексте;

3. выявление роли в смыслообразовании;

4. осмысление истинной природы и смысла произведения [Безруков 2005: 22].

Многие ученые интересовались данной темой, поставив перед собой цель, определить основные структурные особенности[Ильин 1989: 186-207]. Существуют следующие типы интертекстуальности:

1. авторская;

2. внешняя;

3. внутренняя

4. читательская;

5. исследовательская[Безруков 2005:23].

Зарубежный ученый Ж. Женетт предложил классификацию типов интеретекстуальности:

1. интертекстуальность как соприсутствие в одном тексте двух или более текстов (цитата, аллюзия, плагиат и т. д. );

2. паратекстуальность как отношение текста к своему заглавию, послесловию, эпиграфу и т. д. ;

3. метатекстуальность как комментирующая и часто критическая ссылка на свойпредтекст;

4. гипертекстуальность как осмеяние и пародирование одним текстом другого;

5. артитекстуальность, понимаемая как жанровая связь текстов

[Ильин;Цурганова 1999: 219].

Интертекстуальностьнаделена различными функциями:

1. информативная;

2. характеризующая;

3. оценочная (выражает отношение автора к чему - либо);

4. эйдологическая (образная);

5. символическая или знаковая (обозначает важные исторические события);

6. стилеобразующая (создает полистилистический уровень текста);

7. смыслообразующая (создает смысловое пространство);

8. функциональная (служит прототекстом для последующих текстов);

9. референционная (обращается в предтекстам для получения дополнительной информации);

10. синтезирующая или объединяющая (объединяет различные сферы, например культура и язык);

11. креативная;

12. этикетная;

13. деокративная(служит неким украшением текста).

Аллюзия является частью понятия интертекстальности, которое ввела Ю. Кристева для того, чтобы обозначать общее свойство текста на основе идеи межтекстового диалога М. М. Бахтина. [Кристева 2004: 578].

Аллюзивный мир неконкретен: аллюзия отсылает читателя к тем или иным событиям, личностям, объектам, которые важны для лингвокультурного общества. Более того, культурная коннотация, заключенная в аллюзии, приобретает значимость и становится необходимым элементом текста. Автор использует этот стилистический прием для того, что бы у читателя возникла ассоциация на ту или иную ситуацию или объект, с целью переноса характеристик, которые содержаться в понятии этого слова.

Существует несколько подходов к изучению аллюзии:

1. литературоведческий подход -аллюзия становится объектом анализа в качестве отличительной черты манеры определенного писателя. Этот подход ограничивает изучение аллюзии изучением только литературной традиции и литературного влияния. Соответственно, понятия данного явления становится широким, а иногда является неосознанное или осознанное литературное подражание;

2. когнитивный подход - аллюзивные единицы исследуются через соотношение языковой формы и мыслительной деятельности;

3. лингвостилистический подход - изучение аллюзий происходит с лингвистической и стилистической стороны этого явления. В данном подходе аллюзия является приемом, при котором позволяют специально использовать в тексте определенные слова, которые относятся к культурным фактам [Мамаева 1977: 1].

И. В. Гюббенет занимался изучением аллюзии в рамках филологического комментирования текста внутри лингвостилистичекого подхода. Он исследовал аллюзию как средство анализа литературного произведения, как категорию вертикального контекста, выявления уровня историко-филологического фонового знания у читателя [Гюббинет 1981: 6].

Таким образом, аллюзивный аспект реализуется через такие понятия как вертикальный контекст и интертекстуальность. Эти понятия выполняют одну и ту же работу: относят читателя к тексту, при чтении совершенного иного. Аллюзия, наряду с цитатами, афоризмами и различными иностилевыми вкраплениями может служить основным маркером, т. е. языковым способом реализации категории интертекстуальности в любом тексте. Об этом и пойдет речь в следующем параграфе.



1.2 Аллюзии и их характеристика

Справедливо сказать, что аллюзия является одной из форм реализации интрекстуальности. Н. А. Фатеева, И. В. Арнольд, А. Г. Мамаева, М. Тухарелии многие другие ученые занимались изучением интретекстуальных включений в современной лингвистике.

Аллюзия является стилистической фигурой, которая содержит в себе указание или намек, на какого - либо рода факт, который, в свою очередь, закреплен в текстовой культуре или разговорной речи. Данное явление играет роль маркера или репрезентанта аллюзии, а текст - денотантом или прецедентным текстом. Аллюзию, денотатом которой являются внетекстовые элементы, т. е. события и факты действительного мира, иногда называются реминисценцией [Романова 2006:113].

Реминисценция считается стилистическим приёмом, состоящий во включении в (текст) хорошо узнаваемого (иногда - частично видоизменённого) прецедентного текста [Скородников 2014:1].

Другими словами, мы можем сказать, что реминисценция - это неявная цитата. Этот явление может быть как в самом тексте, изображении или в музыке, так и в в заголовке или названии глав произведения. По моему мнению, этот прием достаточно популярен среди авторов. Граница между реминисценцией и аллюзией размыта, потому как эти понятия определяются друг через друга.

Последним маркером интертектуальности является цитата.

Цитата - «дословное воспроизведение элемента»претекста, при этом возможно немного трансформированное передача образца (Михалева 1968:138).

Аллюзия же лишена буквальности и является заимствованием только некоторых элементов претекста, с помощью которых осуществляется распознавание в прецедентном тексте. Именная аллюзия редко выступает как реминисценция, но аллюзия в отличии от нее используется в качестве риторической фигуры, которая нуждается в определенном понимании и прочтении.

Если расположить маркеры интертекстуальности в порядке убывания по степени точности, то на первом месте займет цитата, потому как она точно передает фрагменты претекста. На втором месте окажется аллюзия, которая воспроизводит информацию претекста в трансформированном виде. Наконец, третье место займет реминисценция, т. к. может полностью видоизменить первоисточник.

Термин «аллюзия» начал активно изучаться в литературе только в конце XX века, однако уже отличается разнообразием значений.

Лингвист Н.А. Фатеева определяет аллюзиюкак «заимствование определенных элементов протеста, по которым происходит их узнавание в тексте-реципиенте, где и осуществляется их предикация» (Фатеева 2000:128).

Н. Г. Владимирова определила аллюзию как «стилистическую фигуру, намек на известный литературный или исторический факт, риторическую фигуру» (Владимирова 2001:16).

И. Р. Гальперин считает, что аллюзия является ссылкой факт, при этом не указывается источник, а так же является речевым фразеологизмом. [Гальперин 1958:175].

Ученый М. И. Киосе рассматривает аллюзию одновременно как стилистический прием и его результат. Метод аллюзии (намек, косвенное указание) обладает большим значением в создании разнообразных образов в тексте, тем самым повышая их эмоционально - оценочное содержание [Киосе 2002]

Иное определение предложено Н. М. Разинкиной, которая находиталлюзию как «косвенное указание с помощью слова или словосочетания на какой-либо исторический, географический, литературный, мифологический или библейский факт. Косвенное указание может быть также связано и с событиями повседневной жизни человека. (Разинкина 1986:76)

Общепринятой на сегодняшний день является интерпретация аллюзии как косвенной ссылки на какой-либо факт (лицо или событие), предполагающийся известным [Арнольд 2002: 120].

Исходя из проведенного анализа научных источников,можно сделать вывод о том, что аллюзия - это наличие элементов в тексте, которые осуществляют связь с другими текстами или фактами, которые находится в прямой зависимости от фонового знания читателя. Это значит, что аллюзия - когнитивно-значимый стилистический прием, в семантике которой заложены структуры знаний, которые активизируются в процессе коммуникации и отсылают сознание адресата к ее источнику, конечно, при наличии у последнего обширного фонда знаний. Глубокое знание содержания источника аллюзии способствует адекватному декодированию ее информации и, соответственно, лучшему пониманию текста.

Аллюзия - это вербальное средство, с помощью которого автор выражает свои идеи в более сжатом формате, для этого он как бы заключается их в некую оболочку. Читателю необходимо идентифицировать эту оболочку в тексте и раскрыть идею, которая находится в ней.

Аллюзивный смысл могут нести не только языковые единицы, но и элементы лексического, грамматического, словообразовательного, фонетического, метрического уровней организации текста, т. е. орфография и пунктуация, а также выбор графического оформления текста - шрифтов, способа расположения текста на плоскости обладают этой способностью. Способностью нести аллюзивный смысл обладают и даты, введенные в художественный текст. Иногда основой аллюзивного отношения оказывается сама техника построения фразы, строфы или целостной композиции. Таким образом, как маркером, так и денотатом аллюзии становится непосредственно языковая структура текста, причем нередко происходит взаимодействие различных уровней текстовой организации [Романова 2006:108].

Тем не менее, несмотря на устоявшиеся определения аллюзии, существуют очевидные расхождения во взглядах лингвистов на отдельные характеристики данного феномена, поэтому аллюзию классифицируют по разным признакам.

При рассмотрении цитат и литературных аллюзий выделяют их источники:

1) Шекспир;

2) Библия короля Иакова;

3) детские стихи;

4) литература Древней Греции и Рима, а также классическая мифология;

5) английская классическая литература [Гюббинет 1991: 42].

Конечно, рассматриваемый аспект вертикального контекста английской литературы не ограничивается только перечисленными источниками. Сюда должны быть включены западноевропейская и русская литературы, литература Востока, литература ряда стран Содружества и т. д.

Н. А. Фатеева классифицирует аллюзии по типу атрибутивности:

1. аллюзии с атрибуцией - эксплицитные (с указанием автора), которые позволяют читателю, не обладающему богатыми фоновыми знаниями, оставаться вовлеченным в межтекстовую связь, а так же расшифровать отсылки автора;

2. неатрибутированные аллюзии - имплицитные (без указания автора), элементы текста менее узнаваемы;

3. центонные аллюзии - совокупность аллюзий и цитат. [Фатеева 2000:137]

Теперь обратимся к М. Д. Тухарели, доктору филологических наук, который предлагает следующую классификацию аллюзий по их семантике:

1. имена собственные - антропонимы - имена животных, птиц; топонимы - географические названия; космонимы - названия звезд, планет; ктематонимы - названия исторических событий, праздников, художественных произведений и т.д.; теонимы - названия богов, демонов, мифологических персонажей и т.д.

2. библейские, мифологические, литературные, исторические и прочие реалии;

3. отзвуки цитат, ходовых речений, контаминации, реминисценции [Тухарели 1984: 27].

С точки зрения структуры М. Д. Тухарели выделяет следующие аллюзии:сверхфразовые единства, аллюзии - абзацы, аллюзии - строфы, аллюзии - прозаические строфы, аллюзии - главы, наконец, аллюзии -художественные произведения. Последний вид аллюзии представлен цельным художественным произведением, которое повторяет расположение частей или особенностей другого художественного текста [Тухарели 1984: 27].

Н. Д. Белоножко в своей диссертации выделяет следующие функции аллюзии:

1. Оценочно - характеризующая функция показывается внутренний мир персонажей, характеризует их действия, оценивает события, которые произошли в произведении. Здесь аллюзия обладает денотатом с фиксированной оценкой;

2. Окказиональная функция подразумевает использование отсылок на исторические факты или личности. Такая аллюзия передает дух былой эпохи, в которую и происходили события;

3. Тестоструктурирующая функция. С помощью этой функции аллюзия скрепляет художественное произведение и дополняет информация извне, таким образом, осуществляется внутритекстовая связь;

4. Предсказательная функция. Данная функция реализуется через подсказку, которую дает аллюзия читателю о вероятном развитии сюжета, с помощью соотнесения этого произведения с другим или с каким -либо фактом или событием [Белоножко 2012: 17]

Аллюзии могут выполнять много других функций, но они все объединены общей целью: создание стилистического эффекта.

Подводя итог вышесказанному можно сказать, что аллюзия является частью интертекстуальности. Можно сказать, что аллюзия это стилистический прием, который помогает автору выразить свои идеи в более сжатой и краткой форме, отсылая читателя к другому источнику. В зависимости от идей автора, аллюзии могут быть разными. Это может быть и имена животных, географические названия, аллюзии так же могут быть историческими, мифологическими, литературными и библейскими, о коих речь пойдет в следующем параграфе. Так же, аллюзия в результате своей разновидности является полифункциональной, тем самым создает стилистический эффект в тексте.

1.3 Библейские аллюзии

Одной из самых популярных тематик аллюзий является библейская. Действительно, библейская тема достаточно твердо закрепилась в нашем укладе жизни. Люди достаточно часто употребляютбиблеизмы в своем разговорном обиходе, например: «внести свою лепту», «манна небесная», «запретный плод сладок». Библия - уникальный источник мудрых мыслей и нравственных установок, который известен большинству людей.

В широком смысле, В. М. Мокиенко определяет библеизмы на основе источника, как«слова, устойчивые словосочетания и афоризмы, возникшие на основе Библии или библейского сюжета» (Мокиенко 1989:110). То есть, автор имеет в виду обязательное наличие в тексте места, с которым можно соотнести языковую единицу. В том, случае если произошло сходство отрывка текса и анализируемой единицы, она же будет считаться библеизмом.

Лингвисты Е. Р. Кибизова и А. Д. Бакина считают что, библеизмы так же всего лишь информация библейского происхождения [Кибизова, Бакина 2020: 103].То есть, библейская аллюзия подразумевает прием использования интертекстуальных связей с Библией.

Т. В. Гончарова, В. Плешков и Н. Тумка рассматривают библейскую аллюзию в узком смысле: библеизм - «языковые единицы предикативного и непредикативного характер, употребление которых связано с образным, метафорическим переосмыслением имен персонажей, реалий и сюжетов Библии и употребляемые в прямом значении»(Гончарова, Плешков, Тумка 1991: 7). Иными словами, авторы считают, что библеизм является переосмыслением той информации, которая находится в претексте.

Однако, согласно И. Р. Гальперину, источник аллюзии не указывается в тексе, потому что автор предполагает, что читатель, которому адресован текст, обладает одинаковыми фоновыми знаниями [Гальперин 2018: 64]. Тем не менее, в библейской аллюзии первоисточник очевиден.

Итак, делая вывод вышесказанному, можно заявить, что библейской аллюзией может быть только та, которая обладает прецедентным текстом - Библией.

Важно сказать, что отрывки Библии у всех на слуху. Они часто воспроизводимы в речи и поэтому вызывают достаточно яркие ассоциации и к тому же трактуют ценностные ориентиры. Интересно то, что сами библеизмыпопулярны как в художественном стиле, так иразговорном.

Проблемой понимания библейской аллюзии является не только недостаток фоновых знаний читателей, но и неосознанное использование библеизмов в своей речи. Зачастую люди не имеют понятия о первоисточнике аллюзии, что искажает их смысл в речи. Для того, что правильно интерпретировать задумку автора, нужно чтобы аллюзия пробудила экстралингвистическое знание читателя. Это говорит о том, что необходимо владеть интертекстуальной компетенцией, означающая комплекс «сведений культурно - исторического и прагматического характера, составляющее фоновое знание» (Бирюкова 2016: 89).

Т. Н. Федуленковаклассифицируетбиблеизмы по принципу их происхождения:

1) выражения, которые уже являются устойчивыми словосочетаниями в тексте Библии (cornerstone - краеугольный камень,-blindleadingtheblind- слепой ведет слепого);

2) выражения, возникшие в результате переосмысления свободных словосочетаний (massacreoftheinnocen - избиение младенцев, drinkthecupofbitternesstothedregs-- испить чашу до дна);

3) выражения, возникшие позднее на основе библейского сюжета или образа, не представленные в Библии в данном лексическом составе (LastSupper-тайная вечеря, prodigalson- блудный сын) (Федуленкова 1998: 27).

В качестве библеизмовмогут выступать также названия городов, обозначение мест и имена, отдельные слова, относящиеся к библейскому сюжету.

Категория библейских аллюзий предполагает разнообразное количество лексических единиц, поэтому рассмотрим следующую классификацию:

ѕ Библеизмы - имена собственные;

ѕ Библеизмы - религиозные реалии (слова, которые обозначают религиозные обряды или предметы церковного быта);

ѕ Библеизмы - топонимы (географические названия);

ѕ Библеизмы - фразы, идиомы, цитаты [Кибизова, Бакина2020: 103].

Имена собственные, примененные для создания аллюзиий на какой-то текст,требуют особого внимания в этом вопросе. Имена, которые обладают культурно-ассоциативным значением, являются наиболее простыми для проведения параллели с описанием событий или персонажем.В основном все библейские имена собственные зачастую нужно считать символами, так как они являются результатом переосмысленного значения. Например, маркером библейского смысла со значением «преступление» являются антропонимы, как: Каин, Ирод, Иуда и Пилат. Сын Адама и Евы, Каин стал первым убийцей на этой земле. Ученик - апостол Иуда, которого избрал Иисус для проповедования, оказался предателем, а Понтий Пилат отдал приказ казнить Иисуса Христа.

Справедливо сказать, что библеизмы - это достаточно разнообразная категория аллюзии, потому как они связывают нас со Священным писанием, что значит сохранение семантического приращения во вторичном контексте.

В данном исследовании мы будем пользоваться следующей классификацией В. Г. Гака:

ѕ Цитатные или контекстуальные(полностью цитирующие текст Библии)/ситуативные(несколько измененные) библеизмы;

ѕ Первичные (непосредственно отражающие библейский текст или сюжет)/вторичные (отдаленно связанные с библейским текстом) библеизмы;

ѕ Непосредственные (напрямую восходящие к тексту Библии)/опосредованные (заимствованные из другого языка или творчество конкретного автора) библеизмы;

ѕ Прямые/переосмысленные библеизмы;

ѕ Наличие/отсутствие библеизмы в сопоставляемых языках[Гак 1997:55-64].

Кроме всего прочего, библеизмы выполняют различные функции, как и все остальные аллюзии: функция иронии, создание комического эффект, сравнительно - употребительная функция, окказиональная, оценочно - характеризующая и текстоструктурирующая[Каштанова 2021: 145].

Главной характеристикой библеизмов служит сакральный, назидательный смысл. Автор намеренно использует библейские аллюзии для того, что вписать в языковую единицу целое событие, факт или личность, создавая стилистический эффект текста.

Исходя из вышеизложенного, под библеизмами мы понимаем языковую единицу, связанную напрямую или опосредованно восходящим к конкретным местам в Библии. Аллюзии, которые используются в тексте, являются интертекстуальными элементами, которые осуществляют связь с источником. Библеизмы обладают разнообразной типологией и полифункциональностью.



Выводы по главе 1

Подводя итог, можно сделать вывод о проделанной работе. Теория интретекстуальности освещена во многих литературных источниках, авторами которых являются О. С. Ахманова, И. В. Гюббенет, И. В. Арнольд, И. Р. Гальперина, А. Н. Безруков, Н. Г. Владимирова, И. П. Ильин и т. д.

Аллюзия возникла врамках теории интертекстуальности художественного текста. Данная теория говорит о наличии в тексте элементов, которые пробуждают другие прочитанные тексты в сознании читателя. Такими явлениями являются цитата, реминисценция и сама аллюзия.

После проведение анализа понтий разных авторов, можно прийти к единому мнению: аллюзия - это наличие элементов в тексте, которые осуществляют связь с другими текстами или фактами, которые находится в прямой зависимости от фонового знания читателя.

Поскольку данная работа направлена на определение роли и функций библейских аллюзий в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал», то в работе был проведен анализ определений данного термина. Библейская аллюзия - это аллюзия, которая обладает определенным прецедентным текстом - Библией.

После чего, мы изучили типологию аллюзии. В работе перечислены классификации М. Д. Тухарели, Н. А. Фатеевой, Т. Н. Федуленковой, Е. Р. Кибизовой и А. Д. Бакиной.Наиболее полной является классификация В. Г. Гака, поэтому для анализа аллюзий в следующей главе используется эта классификация. Он выделил такие виды как:цитатные или контекстуальные/ситуативные библеизмы; первичные /вторичные библеизмы; непосредственные/опосредованные библеизмы; прямые/переосмысленные библеизмы; наличие/отсутствие библеизмы в сопоставляемых языках [Гак 1997:55-64].

Так же в исследовании рассмотрены различные классификации функций аллюзий. Для анализа в следующей главе используется классификация Н. Д. Белоножко, которые выделил следующие функции: оценочно - характеризующая функция, окказиональная функция, тестоструктурирующая функция, предсказательная функция [Белоножко 2012: 17].



Глава 2. Библеизмы в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал»

2.1 Автор, место романа в творчестве

В литературе Эмили Бронте известна как автор сборника стихов, которые она писала вместе с сестрами, Шарлоттой и Энн под псевдонимом братьев Белл («Стихотворения Куррер, Эллис и Эктон Белл»). Кроме этого она является автором единственного романа «Грозовой перевал», будучи почти незамеченным читателями, через десятилетия приковывает к себе внимание многих литературоведов и критиков.

«Грозовой перевал» рассказывает историю роковой любвидвух неразлучных душХитклифа и Кэтрин Эрншоу. Однажды, в одну дождливую и ветреную ночь глава семейства Эрншо вернулся с очередной поездки в Лондон вместе с ребенком, которого он подобрал на улицах Ливерпуля. Кэтрин и Хиндли неоднозначно отреагировали на Хитклифа, даже не подозревая того, что для Кэтрин он обернется разрушительной любовью, а для Хиндлинеизбежным ударом, который собьет его с жизненного пути.

После ухода мистера Эршоу из жизни в поместье атмосфера становиться все более накаленной: разгневанный Хиндли на Хитклифа, который забрал любовь родного отца, на Кэтрин, блуждающую сутками с Хитклифом по вересковым пустошам; угрожающий Джозеф (слуга) о неизбежном наказании Господнем. Это все разрушает и без того шаткий мир героев романа.

Спустя долгие годы, обделенный любовью отца Хиндли, всю свою любовь, нежность и заботу отдает своей жене. После ее смерти остается малыш Гэртони опустевший мирдля Хиндли, который рухнул в один миг. Но для Кэтрин и Хитклифа это лучшее время, потому что дети предоставлены сами себе. Парочка постоянно бродит по вересковым пустошам, позабыв обо всем, не удручая себя какими-либо условностями. Они счастливые и дикие, потому как все их внимание обращено друг к другу. В этот момент они понимают как сильно нуждаются друг в друге, ощущают любовь, которая позже станет разрушительной силой.

Тем не менее, все меняется. Однажды, Кэтрин встречает своих соседей - прекрасные дети Эдгар и Изабелла. Они были воспитанными, послушными, без бешенной энергии, которая жила в Хитклифе и Кэтрин. Это были дети красивого, обеспеченного мира, который переманил к себе Кэтрин. Эдгар соблазнил девушку своей любовью, молодостью, богатством и образованностью, несмотря на то, что она любила Хитклифа, но похоже не была готова жить с ним в нищете.

Опустошённый Хитклиф сбегает от этого мира на многие годы, но однажды,он появляется. Кэтрин встречает на своем пороге образованного, атлетически сложенного мужчину, который обладает богатством и поведением джентльмена. Читателю становится ясно, что Кэтрин не достаточно счастлива с Эдгаром. Словно их жизнь - это спокойный ручей любви, но Кэтрин нужна страсть с Хитклифом, которая сметает все на своей пути. Поэтому, когда Хитклиф предстает перед Кэтрин, внутри нее борется две плоти: любовь к Хитклифу и привязанность к мужу.

Кэтрин не смогла пойти на поводу у своего сердца, осталась между двух огней,что в будущем погубило ее. Хитклиф обретает ярость и жаждет мести за смерть любимой, ломая судьбы тех, кто когда-то его унижал. Гибнет Хиндли, а его сын остается жить в нищете и невежестве. Хитклиф тоже теряет сломленного сына, а заточённая Кэти остается в доме Хитклифа. И над всеми эти перемолотыми судьбами возвышается мстительная фигура Хитклифа, вершащего свою месть из ада, в который его низвергла смерть любимой женщины. Много лет он проводит в муках без нее,ожидая призрака Кэтрин. Настал час расплаты. Даже в своих детях Хитклиф видит отражение себя в юности. Он стал тем, против кого был сам. Именно после его смерти все встанет на свои места: все те, кому он мстил, обрели покой, а он нашел ее.

Роман является мастерски умело построенным произведением, автор которого самым тщательным образом продумал его композицию. «Грозовой перевал» в наши дни считается классикой мировой литературы. В свое время роман перевернул представление о романтической прозе. Нетрадиционный сюжет, отсутствие структурного единства, распадающаяся форма - все эти характеристики говорят о том, что «Грозовой перевал» достаточно своеобразное художественное произведение в мировой литературе. Многие исследователи предпринимали попытки анализа романа, который приводил их к разгадке тайн этого произведения.

Это произведение по праву считается одним из величайших романов о любви, которой неподвластно время, расстояние. Гнев и радость, любовь и ненависть рука об руку живут в этой истории. Любовь живет во всех людях, но в разных обличиях, у каждого она своя, как у Эдгара и Хитклифа-добро и проклятие.

2.2 Анализ библейских аллюзий

В данном параграфе мы проведем подробный анализ библейских аллюзии в романе Эмили Бронте «Грозовой перевал». Мы рассмотрим аллюзии с точки зрения, контекста, в котором они используются, их типа и вида функций, выполняемой в тексте.

1. Хитклиф является главным героем или романа «Грозовой перевал» Эмили Бронте. В детстве он стал приемным сыном Мистера Эрншоу, так как тот его спас в Лондоне от нищеты. Так же он является братомХиндли и Кэтрин, которая в будущем стала его роковой любовью, а так же мужем Изабеллы Линтон и отцом ЛинтонаХитклифа. Он был беспамятства влюблен в сводную сестру, но после того как она предала его, он решил отомстить всем, кто его обижал в течение жизни.



Таблица 1

Wuthering Heights	TheBible
Heathcliff «But Mr. Heathcliff forms a singular	Heath «For he shall be like the heath in the
contrast to his abode and style of living» (Bronte 2001: 3).	desert, and shall not see when good cometh, but shall inhabit the parched places in the wilderness, in a salt land and not inhabited» (Bible, Jonah 1:2).

Имя Хитклиф обозначает скалу, которая поросла вереском. В Библии вереск является диким, свойственный степям и пустыням. Это растение относится к можжевельникам, которое растет на голом месте. Можно сказать, что вереск дикий и колючий, впрочем, как и сам Хитклиф.

Данная аллюзия выполняет оценочно - характеризующую функцию и относится к типу вторичных аллюзий. Этот прием указывает нам на священное писание, оно сравнивает имя главного героя с беспечным, одиноким и диким растением.

Можно сказать, что данная аллюзия показывает нам сравнение со священным писанием, с помощью чего мы имеем понимание о природном начале главного героя.

2. Хитклиф попал в семью Эрншоу благодаря проявленному милосердию от Мистера Эршоу. В одной из своих поездок в Ливерпуль он подобрал бедного мальчика на улицах города и пристроил к себе в семью.

Таблица 2

Wuthering Heights	TheBible
Heathcliff «The master tried to explain the matter; but he was really half dead with fatigue, and all that I could make out, amongst her scolding, was a tale of his seeing it starving,	«And Jesus went about all the towns and small places, teaching in their Synagogues and preaching the good news of the kingdom and making well all sorts of disease and pain»(Bible,
and houseless, and as good as dumb, in the streets of Liverpool, where he picked it up and inquired for its owner.Not a soul knew to whom it belonged, he said; and his money and time being both limited, he thought it better to take it home with him at once, than run into vain expenses there: because he was determined he would not leave it as he found it» (Bronte 2001: 29).	Matthew 9:35).

Поступок Мистера Эрношу является проявлением милосердия к бездомному мальчику. В священном писаниисамое яркое проявление божьего милосердия - это приход Иисус в образе человека отправился на землю для служения народу. Данным поступком он показал, как сильно он любит свой народ. Данная аллюзия выполняет оценочно - характеризующую функцию, благодаря чему читатель оценивает внутренний мир персонажа, которым наделил его автор. Можно сказать, что Мистер Эрншоу чистой души человек, очень добродушен и миролюбив. А так же является ситуативной аллюзией.

3. Вереск проходит красной нитью через весь роман. Мы встречаемся с этим растением в романе чаще всего на вересковых пустошах, которые расположены между двумя поместьями: Мызы Скворцов и Грозовым перевалом.

После смерти мистера Эрншоу в поместье вернулся его старший сын, Хиндлисо беременной супругой для того, чтобы принять во владение «Грозовой перевал». С его приездом для Хитклифа и Кети все изменилось. Дети получили много свободы, так как за ними не было должного контроля, лишь Джозеф доносил на них их брату. Ребята были предоставлены сами себе, лишь бы не мешать хозяину этого дома, поэтому вересковые поля, которые находились неподалеку от поместья, были излюбленным местом главных героев.

Таблица 3

Wuthering Heights	TheBible
Heath «But it was one of their chief amusements to run away to the moors in the morning and remain there all day, and the after punishment grew a mere thing to laugh at» (Bronte 2001: 23).	«For he shall be like the heath in the desert, and shall not see when good cometh, but shall inhabit the parched places in the wilderness, in a salt land and not inhabited»(Bible, Jeremiah 17:6).

Вереск - это растение, которое растет на безжизненных, сухих и торфяных местах, гденет жизни обычным растениям. Автор не случайно упоминает о вереске, ведь он является символом обреченности на несчастие, одиночества, мучения.Хитклиф и Кэти часто сбегают на вересковые пустоши ото всех, потому чтоих союз неугоден Хиндли, и вересковые поля являются для них не только местом уединения, хоть они, как и вереск обречены на несчастие. В священном писании мы можем это увидеть в книге Иеремия главе 17, где пророки Иеговы говорят о грехе Иеуды, который будет «подобен вереску в пустыне и не увидит, когда придет добро, но будет жить в иссушенных местах в пустыне, в земле соленой и необитаемой» (Bible,Jeremiah 17:6)

Данная аллюзия выполняет предсказательную функцию, так как подсказывает читателю следующее развитие сюжета и относит нас к словам Иеремия, который говорил о том, что вереск обречен на жизнь в выжженных местах в пустыне. Относится к типу вторичной аллюзии.

4. В девятой главе романа Нелли описывает сильную бурю, которая разразилась, когда Кэтрин отчаянно искала Хитклифа на вересковых пустошах. Нелли замечает, что шторм, должно быть, был для них призывом к суду. Сравнивая Хиндли с Джоной, Нелли, похоже, предполагает, что он виноват в том, что происходит между Кэтрин и Хитклифом -- и в том, что происходит после того, как Кэтрин подхватывает лихорадку от пребывания в шторме.



Таблица 4

WutheringHeights	TheBible
thunder «We could hear it whistling down the chimney, and howling all around the house. Suddenly there was a terrible crash of thunder, and the branch of a tree fell on to the roof. We were not hurt, but Joseph immediately dropped on to his knees to pray» (Bronte 2001: 28).	«Is it not wheat harvest to day? I will call unto the LORD, and he shall send thunder and rain; that ye may perceive and see that your wickedness is great, which ye have done in the sight of the LORD, in asking you a king» (Bible, 1 Samuel 12:1).

Гром означает присутствие, силу и гнев божества. Господь контролирует силы природы, следовательно, мы можем сказать, что это он вершит свой суд над героями романа. Гром в данном контексте играет роль голоса Бога.

Данная аллюзия выполняет оценочно - характеризующую функцию и относится в типу переосмысленныхбиблеизмов. Упоминания грома в тексте дает понимание читателю о грешных деяниях героев и неизбежность наказания Господа.

5. Однажды, Хитклиф и Кэтрин проводили время в свое удовольствие, гуляя по вересковым пустошам. Во время этой прогулки героев одолевает любопытство, и они подглядывают за Линтонами, где Кэтрин травмируется укусом собаки. Рассказывая эту историю Нелли, Хитклиф говорил:

Таблица 5

WutheringHeights	TheBible
devil «the devil had seized her ankle, Nelly... I got a stone and thrust is between his jaws and tried with all my might to cram it down his throat» (Bronte 2001: 20).	«So the LORD God said to the serpent, “Because you have done this, “Cursed are you above all livestock and all wild animals! You will crawl on your belly and you will eat dust all the days of your life. And I will put enmity between you and the woman, and between your offspring and hers; he will crush your head, and you will strike his heel»(Bible, Genesis 3:14).



Очевидно то, что Бронте проводит параллель со змеем в Эдемском саду. Использование слова «devil» для описания бульдога, который укусил Кэтрин, является параллелью с библией, так как в истории Эдемского сада, змея - это и был сам дьявол. Кроме того, бульдог укусил Кэтрин за лодыжку, а Хитклиф засунул камень между челюстями собаке, что является аллюзией на Эдем после проклятия Господа на змею, где зверь ударит по пятке человека, а человек, в свою очередь, ударит по голове змее.

Данная аллюзия выполняет окказиональную функцию, которая относится к ситуативному виду аллюзий. Бульдог сравнивается с дьяволом, который «искусил» Кэтрин и отнял ее у Хитклифа.

6. При жизни старого мистера Эрншоу поместье выступало символом идиллических отношений романтических героев. Когда хозяином становится Хиндли, Грозовой перевал становится для детей тюрьмой, поэтому Хитклиф и Кэтрин вынуждены искать убежище на полях вереска, чтобы почувствовать свободу, остаться наедине друг с другом.

Таблица 6

WutheringHeights	TheBible
have a ramble at liberty «Cathy and I escaped from the wash-house to have a ramble at liberty, and getting a glimpse of the Grange lights, we thought we would just go and see whether the Lintons passed their Sunday evenings standing shivering in corners, while their father and mother sat eating and drinking, and singing and laughing, and burning their eyes out before the fire»(Bronte2001: 37).	«So the LORD God banished him from the Garden of Eden to work the ground from which he had been taken»(Bible, Genesis 3:23).

Автор намекает на то, что дети сбежали из «Рая», то есть из поместья, чтобы насладиться свободой без надзирателей. Это является отсылкой к Библейскому писанию, где написано о том, что Господь изгнал Адама и Еву из Эдемского сада за их грехи. После чего она стали свободны.

Эта аллюзия выполняет предсказательную функцию, которая показывает нам, то, что Хитклиф и Кэтрин не смогут быть счастливыми, так как обречены на горе как Адам и Ева. Данный прием относится к ситуативнымбиблеизмам.

7. Следующая аллюзия связана с любовным треугольником Кэтрин, Хитклифа и Эдгара. На тот момент Кэтрин была уже замужем за Эдгаром, как снова появляетсяХитклиф. Нелли зашла в сад с большой корзиной яблок, как только она увидела высокого мужчину, который был одет в черное.

Таблица 7

WutheringHeights	TheBible
«Nelly was coming from the garden with a heavy basket of apples» breathing breaths of the soft, sweat air». «…tall man dressed in dark clothes, with dark face and hair» (Bronte 2001: 16).	«When the woman saw that the fruit of the tree was good for food and pleasing to the eye, and also desirable for gaining wisdom, she took some and ate it. She also gave some to her husband, who was with her, and he ate it» (Bible, Genesis 3:6).

Яблоки в корзине Нелли играют роль параллели к Эдемскому саду. Они воплощают в себе запретный плод, который вкусили Адам и Ева, самХитклиф - незваныйгость.

Данная аллюзия выполняет оценочно - характеризующую функцию, с помощью которой автор наделил Хитклифа теми характеристиками, которыми обладал дьявол в Эдемском саду. Он был хитер, возможно, он так же планировал искусить Кэтрин придать своего мужа. Кроме этого, эта аллюзия относится к ситуативным.

8. Аллюзии на райский сад продолжаются и с дочерью Кэтрин, Кети. Все свое детство она была изолирована от всего остального мира, что заставляло ее любопытствовать. Запрещенный для нее мир является запретным плодом, которым она искушается и сбегает в Грозовой перевал, где знакомится с Хитклифом и Харитон Эрншоу, в которого в последующем влюбляется и возделывает свой Эдем. Ребята вырывали в саду кустарники, что не понравилось Джозефу, так как это оказалось «appleofJoseph'seye». Из-за этой истории Хитклиф будто сам Бог угрожает выгнать детей с поместья.

Таблица 8

WutheringHeights	TheBible
«As to HaretonEarnshaw, If I see him listen to you, I'll send him seeking his bread where he can get it! Your love will make him an outcast and a beggar»(Bronte 2001: 27).	«He that troubleth his own house shall inherit the wind: and the fool shall be servant to the wise of heart»(Bible, Proverbs 11:1).

В данной ситуации Хитклиф сравнивается с Богом. В Бытие написано, что он наказал Адама и Еву за то, что они искусили запретный плод, выгнав их из райского сада «Эдема».

Данная аллюзия выполняет оценочно - характеризующую функцию, показывая всю власть, которой был наделен Хитклиф на тот момент. Он был умен, непобедим, его власть распространялась на всех, кто его окружает. Кроме этого, можно сказать, что данная аллюзия относится к вторичному типу.

9. «Грозовой перевал» - это название поместья, расположенного на севере Англии, служит одноименным названием романа Эмили Бронте.

Таблица 9

WutheringHeights	TheBible
Wuthering Heights «Wuthering Heights is the name of Mr. Heathcliffs dwelling. «Wuthering» being a significant provincial adjective, descriptive of the atmospheric tumult to which its station is exposed in stormy weather. Pure, bracing ventilation they must have up there at all times, indeed: one may guess the power of the north	«And he said, Take now thy son,, only son Isaac, whom thou lovest, and get thee into the land of and offer him there for a burnt offering upon one of the mountains which I will tell thee of»(Bible, Genesis 22:2 ).
wind blowing over the edge, by the excessive slant of a few stunted firs at the end of the house; and by a range of gaunt thorns all stretching their limbs one way, as if craving alms of the sun» (Bronte 2001:3).

Словарь «CambridgeDictionary» говоритотом, что «wuthering is used to describe a wind that is blowing very strongly or a place where the wind blows strongly»(Cambridge Academic Content Dictionary 2022). Это означает, что «wuthering» используется для описания сильно дующего ветра или место, где ветер сильно дует.

«Collinsdictionary» трактуетheightsкакобласть возвышенности или состояние бытия далеко над землей[CollinsEnglishDictionary 2022].

Грозовой перевал - это место экстремальной, суровой погоды, которая оставляет окружающую природу чахлой, нуждающаяся в лучах солнца. Описание природы в романе служит метафорой к главным героям романа, которые тоже стали колкими и жесткими, как и природа вокруг поместья.

ПередсмертьюКэтринпоказывает,каксильноонасвязанассуровымипустошами: «Iwasonlygoingtosaythatheavendidnotseemtobemyhome; andIbrokemyheartwithweepingtocomebacktoearth; andtheangelsweresoangrythattheyflungmeoutintothemiddleoftheheathonthetopofWutheringHeights; whereIwokesobbingforjoy» (Bronte 2001: 9).

...