Современная русская литература

Размещено на http://allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ ТАДЖИКИСТАН

ГОУ «ХУДЖАНДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АКАДЕМИКА Б. ГАФУРОВА»

Факультет филологии

Кафедра русской и зарубежной литературы

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС

по дисциплине «Современная русская литература»

Составитель

старший преподаватель:

Нуждина С.А.

Список литературы

1. Русская литература ХХ в. Хрестоматия 62 ч. Составители А.В.Баранников и др. М.: Просвещение, 1993 г.

2. Громова М.И. В поисках современной пьесы. // Литература в школе, № 3, 1996 г.

3. Ванюков А.И. "Голый год" Б. Пильняка в критике 20-х го дов // Актуальные проблемы филологии и ее преподавания. Саратов, 1996.

4. Ауэр А.П. О поэтике Бориса Пильняка // Б.А. Пильняк. Исследования и материалы. Коломна, 1991.

5. Пильняк Б.А. Повесть непогашенной луны // Знамя. 1987. Кн. 12. и другие изд. 6.Ванюков А.И. Русские повести трудной судьбы: 1920-е го ды; Комментарии // Трудные повести. М., 1990.

7. «Автобиография» Е.И. Замятина; Письма Е.И. Замятина А.М. Ремизову / Публ. В.В. Бузник // Русская литература. 1992. № 1.

8. Замятин Е. Мы: Роман // Знамя. 1988. Кн. 4; Кн. 5 (а также любое другое изд.)

9. Акимов А.В. Человек и Единое Государство (Возвращение к Евгению Замятину) // Перечитывая заново / Сост. В. Лаврова. Л., 1989.

10. Голубков С.А. Комическое в романе Е. Замятина "Мы". Самара, 1993.

11. Ланин Б.А. Роман Е. Замятина "Мы". М., 1992.

12. Комментарии к повести А. Серафимовича «Железный поток», изд. «Мир», М., 1933; 13. Серафимович А., Как я писал «Железный поток», «На литературном посту», 1928,

13. Фатов Н. Н., А. С. Серафимович. Очерк жизни и творчества, Гиз, М. -- Л., 1927;

14. Д. А. Фурманов. Чапаев // Изд. «Художественная литература» Москва 1989 г.

15.А. В. Луначарский. Предисловие к книге Д. Фурманова «Чапаев»

16. Ю. Либединский. Большевик, воин писатель

17. Фадеев «Разгром»

18. Поляков Ю.А. «Гражданская война в России: последствия внутренние и внешние» М., 1992

19. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1987

20. Айхенвальд Ю.И. Тютчев // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. - М., 1994.

21. Балухатый С.А.М. Горький. 1868-1936 // Классики русской драмы. Л.-М.: Искусство, 1940. С. 33-78.

22. Баранов В.И. Загадки Максима Горького // Урал, 1991, №12.

23. Брауэн Э.Дж. Символическое влияние на «реалистический» стиль Горького // Русская литература, ХХ век. - СПб., 2003.

24. Горький Максим. Избранное. - М.: Издательство АСТ. - 2002, 432 с.

25. Владимиров С., Молдавский Д. «Вл. Маяковский: Биография писателя». Л., «Просвещение», 1974.

26. Маяковская А.А. «Детство и юность Владимира Маяковского». «Детгиз»,1955.

27. Михайлова А. «В.В. Маяковский». М., «Правда», 1987. 28.Дворецкая Е. «В.В.Маяковский: Избранные сочинения. Том 1». М., «Художественная литература», 1982.

29. Есенин С.А. в воспоминаниях современников. В 2-х т. М «Художественная литература», 1986г.

30. Есенин С.А Плеск голубого ливня. 2-е изд. М «Молодая гвардия», 1978г.

31. М. Шолохов "Тихий Дон".

ТЕМА 1 : ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И СУДЬБА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. ПРОЛЕТКУЛЬТ, ОЦЕНКА ЕЁ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Е. ЗАМЯТИН. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ И МАССЫ, ЧЕЛОВЕКА И МАШИНЫ В РОМАНЕ «МЫ»

Литература была всегда голосом эпохи. Великая Октябрьская социалистическая революция в России - грандиознейшее событие мировой истории, давшие могучий толчок духовному развитию человечества. Особенно интенсивно было утверждение новых идеологических и политических основ жизни, новых общественных принципов и нравственных критериев.

Рождённая в процессе революционного переустройства мира советская литература как неотъемлемая часть духовной жизни общества напряжённо искала, и смело прокладывала новые пути художественного осмысления действительности. Литература органично, смело разрабатывает темп, волновавшие русскую и европейскую классику: народ и государство, личность и историю, философские и нравственные искания героя.

Прежде всего, встаёт вопрос о гемолизе литературы социалистического реализма, об её отношении к классическому наследию и национальным традициям.

Русская литература в конце XIX -начале XX веке потерпела бурный процесс брожения и поисков.

Даже самые « нейтральные» эстетические проблемы упирались в вопрос о судьбах России, революции, о судьбах русской культуры и вызывали споры.

Искусство России этого периода поражает своей сложностью, резкими контрастами. Ещё звучали могучие голоса Л. Толстого и А.П. Чехова. В эти годы плодотворно работали крупные прозаики, поэты, драматурги: Горький, Бунин, Серафимович, Куприн, Андреев, Блок и др. Уже заявили о себе Маяковский и Есенин.

Организации Пролеткульт возникли вначале 20-х гг. в Великобритании, Германии, и др., но оказались нежизнеспособными.

Пролеткульт (сокращённо от «пролетарская культура ») - самая массовая, демократическая литературно - художественная организация в период гражданской войны. Пролеткультовские поэты (М. Герасимов, В. Кириллов и др.) тяготели к высокой романтичной традиции. Боевая направленность пролетарской поэзии, выражение дум, чувств, настроение рабочего класса, воспевание социальной России - всё это придавало ей черты нового эстетического явления. Темы страдания и скорби, подневольного труда, столь характерные для дооктябрьской рабочей поэзии, сменяются мотивами торжества света и правды. Пролеткульт литературно-художественная и культурно-просветительная организация, возникшая накануне Великой Октябрьской социалистической революции и развернувшая активную деятельность в 1917-20 годы.

Провозглашала задачу формирования пролетарской культуры путём развития творческой самодеятельности пролетариата, объединяла трудящихся, которые стремились к художественному творчеству и культуре.

Идеологами Пролеткульта были А. А. Богданов, А. К. Гастев, (В. Ф. Плетнёв, исходившие из определения «классовой культуры», сформулированного Плехановым. Целью организации декларировалось развитие пролетарской культуры. По мнению Богданова, любое произведение искусства отражает интересы и мировоззрение только одного класса и поэтому непригодно для другого. Следовательно, пролетариату требуется создать «свою» собственную культуру с нуля. По определению Богданова, пролетарская культура -- динамичная система элементов сознания, которая управляет социальной практикой, а пролетариат как класс её реализует.

Лозунг Пролеткульта звучал: «Искусство прошлого -- на свалку!».

Идеология Пролеткульта нанесла серьёзный ущерб, художественному развитию страны, отрицая культурное наследие. Пролеткульт решал две задачи -- разрушить старую дворянскую культуру и создать новую пролетарскую. Если задача разрушения была решена, то вторая задача так и не вышла за рамки неудачного экспериментаторства.

Почти во всех городах страны существовали отделения Пролеткульта и свои печатные органы. В Петрограде и Москве они издавали ряд журналов:

«Пролетарская культура », « Горы », « Гудки », « Кузница », « Грядущее ». Проводились Всероссийские конференции пролеткульта. Их поддерживали партия и правительства. В пролеткульте их привлекало массовость за активное стремление создать подлинно революционное искусство. На Пролеткульт возлагались серьёзные надежды. Ставя перед собой благородную цель привлечения и воспитания писателей из рабочей среды, пролеткультовцы всячески изолировали их не только от буржуазной идеологии, но и от всех других слоев общества - крестьянства, интеллигенции - выдвинув тезис «лабораторно - студийной » работы.

К 1920 организации Пролеткульт насчитывали до 400 тыс. членов, 80 тыс. человек занимались в художественных студиях и клубах. Издавалось около 20 журналов Пролеткульт («Горн» в Москве, «Грядущее» в Петрограде, «Зарево заводов» в Самаре и др.). С Пролеткульт связана деятельность поэтов: М. Герасимова, В.Д. Александровского, В.Т. Кириллова, С.А. Обрадовича, А. Маширова-Самобытника, Н. Г. Полетаева, В. В. Казина и др. Их творчество, проникнутое революционно-романтическим пафосом, испытало воздействие символистской и народнической поэзии.

После Октября тысячи молодых рабочих ремесленников, людей из низовой России пришли учиться стихотворству, рисованию, искусству театра. Идейным руководителем этой неискушенной молодёжи оказался А.А.Богданов. Пролетарская поэзия « Кузница » (1920-1923) это всецело порождение первого этапа в становлении новой литературы, абстрактно- мифологического осмысления Октября. Она вышла из Пролеткульта, в ней были яркие индивидуальности - Влад Кириллов (1890-1943), Михаил Герасимов, Василий Александровский, Василий Козин и др.

Евгений Иванович Замятин (1884 - 1937) - писатель. Родился Евгений Замятин 20 января 1884 года в Тамбовской губернии, в городе Лебедянь. Первое образование в биографии Евгения Замятина было получено в местной гимназии. Затем, стремясь повысить свой уровень, Евгений поступил в Воронежскую гимназию. Это учебное заведение в биографии Замятина было окончено с золотой медалью в 1902 году. Особенно интересовался Евгений русским языком и литературой. Далее поступил на кораблестроительный факультет, в политехнический институт Санкт-Петербурга. 1906 год в биографии Замятина Евгения Ивановича приносит новые увлечения - идеями большевиков. Но окончить Санкт-Петербургский институт будущему писателю удалось не сразу, поскольку в 1906 году его арестовывают, после чего отправляют обратно в родной город - Лебедянь. Лишь вернувшись нелегально, он завершает высшее образование.

Е.И. Замятин был одной из самых ярких фигур среди тех писателей, кто не отверг революцию с порога, кто принял ее как реальную судьбу отечества, но остался свободен в своем творчестве, в художественной оценке событий. В истории отечественной литературы первых послеоктябрьских десятилетий он предстает именно как образец художнической независимости, писательского «суверенитета». И вся его личная и творческая судьба воплотила судьбу независимого искусства в эти десятилетия. Инженер - кораблестроитель по образованию и первоначальной профессии, Евгений Иванович Замятин в пору молодости был увлечен освободительными идеями, революционной волной 1905г. Он участвовал в нелегальной работе социал - демократов, провел несколько месяцев в одиночке, был выслан из Петербурга. В 1908 году параллельно с инженерной работой он начинает писать. Первым его значительным произведением стала повесть «Уездное» (1911), гротескно рисовавшая мир русского провинциального собственничества. Чуть позднее (1914) появляется повесть Замятина «На куличках» - сатира на опору империи, российское офицерство. За нее автор был привлечен к суду.

В 1922 г. Замятин опубликовал цикл рассказов, написанных им в 1918-1920 гг. В них господствует мрачный, жесткий колорит.

Самым известным и нашумевшим из рассказов Замятина из революционных лет стал рассказ «Пещера». Герои рассказа - интеллигенты, вынужденные зимовать в Петроградской квартире времен военного коммунизма. Замятин показывает крах былого образа жизни с его духовными интересами, нравственными представлениями, заботами о ближнем.

Независимая и неуступчивая позиция Замятина делала его положение в советской литературе все более трудным. С 1930г его практически перестали печатать. Была снята с репертуара пьеса «Блоха», а трагедия «Атилла» так и не получила разрешения к постановке. В этих условиях Замятин в 1931 г. обратился с письмом к Сталину и просил разрешить ему выезд за границу. Просьбу Замятина поддержал Горький, и в ноябре 1931г. Замятин уезжает за рубеж. С февраля 1932 г. он жил в Париже. Замятин скончался в Париже в 1937г. От грудной жабы (так тогда называли стенокардию)

Роман Евгения Замятина “Мы” написан в 1921 году. Время было сложное, и поэтому, наверное, произведение написано в необычном жанре “книги-утопии”, модном в этот период. В жизни и творчестве Е. Замятина роман “Мы” сыграл важную роль. Дело в том, что этот роман не удалось опубликовать в России. Он издавался и на чешском языке, и на английском. Только в 1988 году российские читатели получили возможность прочитать роман Замятина. Над этим романом он работал в годы Гражданской войны.

Роман “Мы” написан в форме дневниковых записей одного инженера под номером Д-503. В романе Замятину удалось четко поднять важнейшие проблемы человеческой жизни.

Основная проблема -- поиск человеком счастья. Именно эти поиски счастья и приводят человечество к той форме существования, которая изображена в романе. Но и такая форма всеобщего счастья оказывается несовершенной, так как счастье это выращено инкубаторным путем, вопреки законам органического развития. Мир, задуманный автором, казалось, дол жен быть совершенным и абсолютно устраивать всех людей, которые в нем живут. Но это мир технократии, где человек -- винтик огромного механизма. Вся жизнь человека в этом мире подчинена математическим законам и расписаниям по часам. Человек этого мира -- абсолютно обезличенная субстанция. Люди здесь не имеют даже собственных имен (Д-503, 1-330, О-90, К-13). Казалось бы, эта жизнь их устраивает, они привыкли к ней, к ее порядкам. Автор дает яркое представление об этой жизни: все из стекла, и никто ничего не скрывает друг от друга, нет ничего живого и естественного. Зато за стеной Единого Государства в полную силу цветет жизнь. Там живут даже одичавшие люди, которые не захотели несильного счастья. Самое интересное то, что люди даже и не помышляют о том, чтобы выбрать кого-то другого на должность Благодетеля, кроме самого Благодетеля.

Им кажется смешным то, что у древних людей результаты выборов не были известны заранее. Для них Благодетель -- это Бог, сошедший на землю. Благодетель -- единственное существо, которому позволено думать. Для него понятия любви и жестокости неотделимы. Он суров, несправедлив и пользуется неограниченным доверием жителей Единого Государства. Кульминацией романа является разговор главного героя Д-503 с Благодетелем, который сообщил ему формулу счастья: “Истинная алгебраическая любовь к человеку -- непременно бесчеловечна, и непременный признак истины -- ее жестокость”.

Чтобы окончательно разрешить поставленную задачу, автор вводит в сюжет романа революционную ситуацию. Находится часть рабочих, которая не хочет мириться со своим рабским положением. Эти люди не превратились в винтики, не утратили человеческий облик и готовы бороться с Благодетелем, чтобы освободить людей от власти технократии. Они решают захватить космический корабль, используя возможности Д-503, строителя “Интеграла”. С этой целью И-330 соблазняет его, Д-503 влюбляется и, узнав об их планах, сначала пугается, а потом соглашается помочь им. После посещения Древнего Дома и общения с живой природой у героя появляется душа, что сравнивается с тяжелым заболеванием. В результате взрывается Зеленая Стена, и оттуда “все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город”. В развязке романа погибает любимая женщина главного героя в Газовом Колоколе, а он после операции по удалению фантазии обретает утраченное равновесие и счастье. Писатель вложил в него основные проблемы, волновавшие его.

Автор предсказал поэтапное развитие тоталитаризма в мире. “Мы” -- роман-предупреждение о страшных последствиях отказа от собственного “я”, даже во имя самых прекрасных теорий. Замятин показал, как трагично и губительно может повернуться жизнь людей в таком тоталитарном государстве. Следствием публикации романа "Мы" и последовавшего давления на Замятина стало решение писателя временно покинуть СССР. С 1932 г., оставаясь советским гражданином, Замятин жил в Париже. Здесь он пишет ряд статей, очерков, воспоминаний о деятелях русской культуры: Главным же произведением парижского этапа был роман "Бич Божий", создававшийся на том же материале, что и "Атилла". Состояние Европы, потрясенной революциями и войнами, предчувствующей грядущие небывалые катастрофы, передано в романе уже с первых страниц. Роман вышел в свет уже после смерти автора в 1938 г. в Париже. Постепенно отношение к Замятину на родине улучшалось, в 1934 г. он был принят в Союз писателей СССР. Но вернуться домой писателю не было суждено, он умер в Париже в 1937 г. Произведения Замятина, творившего в революционную эпоху, так или иначе, связаны с нею и стали ярчайшим художественным документом своего времени, прочно вошли в историю отечественной и мировой литературы, легли в основу фундамента национальной культуры. Один из замечательных художников ХХ века, в своем творчестве Замятин стремился к той "настоящей правде", которая "всегда неправдоподобна" Несмотря на деление творчества писателя на разные этапы, можно говорить о цельной и стройной художественной системе Замятина.

Краткое содержание романа Е.Замятина «Мы»

Далёкое будущее. Д-503, талантливый инженер, строитель космического корабля «Интеграл», ведёт записки для потомков, рассказывает им о «высочайших вершинах в человеческой истории» -- жизни Единого Государства и его главе Благодетеле. Название рукописи -- «Мы». Д-503 восхищается тем, что граждане Единого Государства, нумера, ведут рассчитанную по системе Тэйлора, строго регламентированную Часовой Скрижалью жизнь: в одно и то же время встают, начинают и кончают работу, выходят на прогулку, идут в аудиториум, отходят ко сну. Для нумеров определяют подходящий табель сексуальных дней и выдают розовую талонную книжку. Д-503 уверен: «„Мы“ -- от Бога, а „я“ -- от диавола». Как-то весенним днём со своей милой, кругло обточенной подругой, записанной на него 0-90, Д-503 вместе с другими одинаково одетыми нумерами гуляет под марш труб Музыкального Завода. С ним заговаривает незнакомка с очень белыми и острыми зубами, с каким-то раздражающим иксом в глазах или бровях. I-330, тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст, читает мысли Д-503. Через несколько дней I-330 приглашает Д-503 в Древний Дом (они прилетают туда на аэро). В квартире-музее рояль, хаос красок и форм, статуя Пушкина. Д-503 захвачен в дикий вихрь древней жизни. Но когда I-330 просит его нарушить принятый распорядок дня и остаться с ней, Д-503 намеревается отправиться в Бюро Хранителей и донести на неё. Однако на следующий день он идёт в Медицинское Бюро: ему кажется, что в него врос иррациональный № 1 и что он явно болен. Его освобождают от работы. Д-503 вместе с другими нумерами присутствует на площади Куба во время казни одного поэта, написавшего о Благодетеле кощунственные стихи. Поэтизированный приговор читает трясущимися серыми губами приятель Д-503, Государственный Поэт R-13. Преступника казнит сам Благодетель, тяжкий, каменный, как судьба. Сверкает острое лезвие луча его Машины, и вместо нумера -- лужа химически чистой воды.

Вскоре строитель «Интеграла» получает извещение, что на него записалась I-330. Д-503 является к ней в назначенный час. I-330 дразнит его: курит древние «папиросы», пьёт ликёр, заставляет и Д-503 сделать глоток в поцелуе. Употребление этих ядов в Едином Государстве запрещено, и Д-503 должен сообщить об этом, но не может. Теперь он другой. В десятой записи он признается, что гибнет и больше не может выполнять свои обязанности перед Единым Государством, а в одиннадцатой -- что в нем теперь два «я» -- он и прежний, невинный, как Адам, и новый -- дикий, любящий и ревнующий, совсем как в идиотских древних книжках. Если бы знать, какое из этих «я» настоящее! Д-503 не может без I-330, а её нигде нет. В Медицинском Бюро, куда ему помогает дойти двоякоизогнутый Хранитель S-4711, приятель I, выясняется, что строитель «Интеграла» неизлечимо болен: у него, как и у некоторых других нумеров, образовалась душа. Д-503 приходит в Древний Дом, в «их» квартиру, открывает дверцу шкафа, и вдруг... пол уходит у него из-под ног, он опускается в какое-то подземелье, доходит до двери, за которой -- гул. Оттуда появляется его знакомый, доктор. «Я думал, что она, I-330...» -- «Стойте тут!» -- доктор исчезает. Наконец! Наконец она рядом. Д и I уходят -- двое-одно... Она идёт, как и он, с закрытыми глазами, закинув вверх голову, закусив губы... Строитель «Интеграла» теперь в новом мире: кругом что-то корявое, лохматое, иррациональное. 0-90 понимает: Д-503 любит другую, поэтому она снимает свою запись на него. Придя к нему проститься, она просит: «Я хочу -- я должна от вас ребёнка -- и я уйду, я уйду!» -- «Что? Захотелось Машины Благодетеля? Вы ведь ниже сантиметров на десять Материнской Нормы!» -- «Пусть! Но ведь я же почувствую его в себе. И хоть несколько дней...» Как отказать ей?.. И Д-503 выполняет её просьбу -- словно бросается с аккумуляторной башни вниз. I-330 наконец появляется у своего любимого. «Зачем ты меня мучила, зачем не приходила?» -- «А может быть, мне нужно было испытать тебя, нужно знать, что ты сделаешь все, что я захочу, что ты совсем уже мой?» -- «Да, совсем!» Сладкие, острые зубы; улыбка, она в чашечке кресла -- как пчела: в ней жало и мёд. И затем -- пчелы -- губы, сладкая боль цветения, боль любви... «Я не могу так, I. Ты все время что-то недоговариваешь», -- «А ты не побоишься пойти за мной всюду?» -- «Нет, не побоюсь!» -- «Тогда после Дня Единогласия узнаешь все, если только не...» Наступает великий День Единогласия, нечто вроде древней Пасхи, как пишет Д-503; ежегодные выборы Благодетеля, торжество воли единого «Мы». Чугунный, медленный голос: «Кто „за“ -- прошу поднять руки». Шелест миллионов рук, с усилием поднимает свою и Д-503. «Кто „против“?» Тысячи рук взметнулись вверх, и среди них -- рука I-330. И дальше -- вихрь взвеянных бегом одеяний, растерянные фигуры Хранителей, R-13, уносящий на руках I-330. Как таран, Д-503 пропарывает толпу, выхватывает I, всю в крови, у R-13, крепко прижимает к себе и уносит. Только бы вот так нести её, нести, нести...

А назавтра в Единой Государственной Газете: «В 48-й раз единогласно избран все тот же Благодетель». А в городе повсюду расклеены листки с надписью «Мефи». Д-503 с I-330 по коридорам под Древним Домом выходят из города за Зелёную Стену, в низший мир. Нестерпимо пёстрый гам, свист, свет. У Д-503 голова кругом. Д-503 видит диких людей, обросших шерстью, весёлых, жизнерадостных. I-330 знакомит их со строителем «Интеграла» и говорит, что он поможет захватить корабль, и тогда удастся разрушить Стену между городом и диким миром. А на камне огромные буквы «Мефи».

Д-503 ясно: дикие люди -- половина, которую потеряли горожане, одни Н2, а другие О, а чтобы получилось Н2О, нужно, чтобы половины соединились. I назначает Д свидание в Древнем Доме и открывает ему план «Мефи»: захватить «Интеграл» во время пробного полёта и, сделав его оружием против Единого Государства, кончить все сразу, быстро, без боли. «Какая нелепость, I! Ведь наша революция была последней!» -- «Последней -- нет, революции бесконечны, а иначе -- энтропия, блаженный покой, равновесие. Но необходимо его нарушить ради бесконечного движения». Д-503 не может выдать заговорщиков, ведь среди них... Но вдруг думает: что, если она с ним только из-за... Наутро в Государственной Газете появляется декрет о Великой Операции. Цель -- уничтожение фантазии. Операции должны подвергнуться все нумера, чтобы стать совершенными, машиноравными. Может быть, сделать операцию Д и излечиться от души, от I? Но он не может без неё. Не хочет спасения...

На углу, в аудиториуме, широко разинута дверь, и оттуда -- медленная колонна из оперированных. Теперь это не люди, а какие-то человекообразные тракторы. Они неудержимо пропахивают сквозь толпу и вдруг охватывают её кольцом. Чей-то пронзительный крик: «Загоняют, бегите!» И все убегают. Д-503 вбегает передохнуть в какой-то подъезд, и тотчас же там оказывается и 0-90. Она тоже не хочет операции и просит спасти её и их будущего ребёнка. Д-503 даёт ей записку к I-330: она поможет. И вот долгожданный полет «Интеграла». Среди нумеров, находящихся на корабле, члены «Мефи». «Вверх -- 45!» -- командует Д-503. Глухой взрыв -- толчок, потом мгновенная занавесь туч -- корабль сквозь неё. И солнце, синее небо. В радиотелефонной Д-503 находит I-330 -- в слуховом крылатом шлеме, сверкающую, летучую, как древние валькирии. «Вчера вечером приходит ко мне с твоей запиской, -- говорит она Д. -- И я отправила -- она уже там, за Стеною. Она будет жить...» Обеденный час. Все -- в столовую. И вдруг кто-то заявляет: «От имени Хранителей... Мы знаем все. Вам -- кому я говорю, те слышат... Испытание будет доведено до конца, вы не посмеете его сорвать. А потом...» У I -- бешеные, синие искры. На ухо Д: «А, так это вы? Вы -- „исполнили долг“?» И он вдруг с ужасом понимает: это дежурная Ю, не раз бывавшая в его комнате, это она прочитала его записи. Строитель «Интеграла» -- в командной рубке. Он твёрдо приказывает: «Вниз! Остановить двигатели. Конец всего». Облака -- и потом далёкое зелёное пятно вихрем мчится на корабль. Исковерканное лицо Второго Строителя. Он толкает Д-503 со всего маху, и тот, уже падая, туманно слышит: «Кормовые -- полный ход!» Резкий скачок вверх.

Д-503 вызывает к себе Благодетель и говорит ему, что ныне сбывается древняя мечта о рае -- месте, где блаженные с оперированной фантазией, и что Д-503 был нужен заговорщикам лишь как строитель «Интеграла». «Мы ещё не знаем их имён, но уверен, от вас узнаем».

На следующий день оказывается, что взорвана Стена и в городе летают стаи птиц. На улицах -- восставшие. Глотая раскрытыми ртами бурю, они двигаются на запад. Сквозь стекло стен видно: женские и мужские нумера совокупляются, даже не спустивши штор, без всяких талонов...

Д-503 прибегает в Бюро Хранителей и рассказывает S-4711 все, что он знает о «Мефи». Он, как древний Авраам, приносит в жертву Исаака -- самого себя. И вдруг строителю «Интеграла» становится ясно: S -- один из тех... Опрометью Д-503 -- из Бюро Хранителей и -- в одну из общественных уборных. Там его сосед, занимающий сиденье слева, делится с ним своим открытием: «Бесконечности нет! Все конечно, все просто, все -- вычислимо; и тогда мы победим философски...» -- «А там, где кончается ваша конечная вселенная? Что там -- дальше?» Ответить сосед не успевает. Д-503 и всех, кто был там, хватают и в аудиториуме 112 подвергают Великой Операции. В голове у Д-503 теперь пусто, легко... На другой день он является к Благодетелю и рассказывает все, что ему известно о врагах счастья. И вот он за одним столом с Благодетелем в знаменитой Газовой комнате. Приводят ту женщину. Она должна дать свои показания, но лишь молчит и улыбается. Затем её вводят под колокол. Когда из-под колокола выкачивают воздух, она откидывает голову, глаза полузакрыты, губы стиснуты -- это напоминает Д-503 что-то. Она смотрит на него, крепко вцепившись в ручки кресла, смотрит, пока глаза совсем не закрываются. Тогда её вытаскивают, с помощью электродов быстро приводят в себя и снова сажают под колокол. Так повторяется три раза -- и она все-таки не говорит ни слова. Завтра она и другие, приведённые вместе с нею, взойдут по ступеням Машины Благодетеля. Д-503 так заканчивает свои записки: «В городе сконструирована временная стена из высоковольтных волн. Я уверен -- мы победим. Потому что разум должен победить».

ТЕМА 2: Д.Фурманов «Чапаев» - открытие народного характера, художественно документальная проза, её особенности

Дмитрий Андреевич Фурманов родился 26 октября 1891 года в селе Середа Костромской губернии (теперь город Фурманов, Ивановской области). Его отец Андрей Семенович происходил из крестьян Ярославской губернии; мать Евдокия Васильевна была дочерью сапожника из города Владимира. После окончания шестилетней гимназии осенью 1905 года Дмитрий поступил в торговую школу, которая готовила счетоводов, бухгалтеров и торговых работников. Но, коммерческие науки не интересовали юношу. Окончив эту школу в 1908 году, он через год сдает экзамены в Кинешемское реальное училище. Кинешемский период стал очень важным этапом в жизни будущего писателя. В это время шел процесс формирования его мировоззрения, вкусов и наклонностей. Со свойственной ему страстью, трудолюбием и организованностью Фурманов весь отдался учению, в котором видел «тот путь, что ведет к правде, к истине, к абсолютному счастью, если только таковое возможно». В круг чтения входили произведения русских классиков, изучавшийся в реальном училище (от Н. Карамзина и А. Пушкина до Л.Толстого и Ф. Достоевского). Он с увлечением читает М. Горького, А. Куприна, Л. Андреева. В. Шекспира, Мильтона, Д.Байрона, Ч. Диккенса, а также произведения критиков и философов В. Белинского, Н.Добролюбова. Д.Писарева, Аристотеля, Платона и др. Огромное влияние оказала на Фурманова русская классическая литература. У писателей-классиков он учился любить родину, народ, находил примеры служения высокому гражданскому долгу, гуманным идеям добра и справедливости В 1912 году Дмитрий поступил в Московский университет на историко - филологический факультет. Разразившаяся летом 1914 года война не сразу была им правильно понята. Жажда активной деятельности, стремление быть полезным народу в постигшем его бедствии заставили Фурманова покинуть университет и пойти на фронт братом милосердия. Работал в санитарных поездах, летучках и отрядах Турецкого (Кавказского), Юго-Западного и Северо-западного фронтов. Но очень скоро понял, что война носит антинародный характер. Фурманов видел, как зреет гнев и протест народа против империалистической бойни, самодержавия и буржуазного строя. О близящейся грозе-революции он писал и в аллегорическом стихотворении «Пробуждение великана» (1916), которое выдержано в стиле любимого им поэта Н. А. Некрасова:

Тише Огромное чудо свершается

В темном лесу великан пробуждается

В темном, дремучем лесу.

Стихотворение заканчивается пророческими словами о «новой силе», которая идет «с ярким светильником, с думами новыми».

В конце 1916 года Дмитрий Андреевич возвращается в Иваново-Вознесенск и работает преподавателем общеобразовательных рабочих курсов. В дни Октябрьской революции Фурманов возглавляет в Иванове революционный штаб. Он беспощадно борется с контрреволюцией, с буржуазной печатью, выступает на многочисленных митингах. В первые месяцы после Октября Фурманов вел в Иванове напряженную общественно-политическую работу -- был заместителем председателя губ исполкома (председатель М.В Фрунзе), возглавлял губернский комиссариат просвещения, организовывал различные курсы, ведал культурно-просветительной работой в губернии. В июле 1918 года Фурманов вступил в партию. Все силы и энергия Фурманова в это время уходили на революционную практическую работу. С гордостью называл он себя и своих товарищей «чернорабочими революции».

Революцию Фурманов воспринимал не только как политик, но и как поэт. В начале 1919 года Фурманов с отрядом иваново-вознесенских рабочих отправился на Восточный фронт. В это время наступление войск Колчака на Восточном фронте представляло собой самую большую угрозу молодому Советскому государству. В марте 1919 года Фурманова назначили комиссаром 25-й стрелковой дивизии, во главе которой стоял легендарный герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев. Полки этой славной дивизии нанесли решительное поражение колчаковцам и освободили Уфу. Как вихрь носился Чапаев по заволжским и уральским степям, преследуя колчаковцев и белоказаков. И вместе с ним всегда был его неизменный друг комиссар Дмитрий Фурманов. Они спаяли дивизию в одну боевую семью, готовую перенести любые невзгоды и лишения, чтобы отстоять завоевания революции. Д. Фурманов создавая роман о Чапаеве, человеке - легенде, герое, в чём-то напоминавшем партизана революции, стихийного заступника масс, искренне тревожился: «Дать ли Чапаева действительно с мелочами, с грехами, со всей человеческой требухой, или, как обычно, дать фигуру фантастическую, т.е. хотя и яркую, но во многом кастрированную?» Автор «Чапаева» с некоторой долей ирония приводит многие речения Чапаева. Они-то и остались самыми живыми, самодвижущими в романе: - Вот ты тащишь из чужого дома, а оно и без того всё твоё. Раз окончится война - куда же оно всё пойдёт, как не тебе? Всё тебе. Отняли у буржуя сто коров - сотне крестьян отдадим по корове. Отняли одежду - и одежду разделили поровну… Верно ли я говорю?

Наивно, конечно, смешно звучат эти речи деревенского популиста. Но как искренне они даже в своей ограниченности! Митинговые откровения всегда просты, наглядны? сама по себе наглядность и быстрота проведения, чрезвычайность таких «земельных» или «школьных» реформ и есть якобы доказательство их истинности. Не будем строго судить без грамотного реформатора с саблей. Не так уж далеко уходили от него администраторы; легко упразднявшие на наших глазах тысячи деревень, обещавшие «коммунизм» - через двадцать лет.

За время гражданской войны Фурманов вырос в крупного политического работника Красной Армии. Его деятельность высоко ценили М.В.Фрунзе и В.В. Куйбышев. Свыше ста ярких, зажигательных статей и очерков опубликовал он в годы гражданской войны на страницах партийно-советской и армейской прессы: в газетах «Рабочий край» (Иваново), «Коммуна» (Самара), «Семиреченская правда», «Красное знамя» (Краснодар), «Красный воин» (Тифлис), центральные «Известия», «Правда» и др.

Для Фурманова годы гражданской войны были большой школой жизни, без которой немыслимо подлинно литературное творчество. Эта школа вооружила Фурманова прекрасным знанием революционной действительности, научила искусству глубокого классового анализа событий, дала неисчерпаемый запас наблюдений над людьми, творившими и защищавшими революцию.

Краткое содержание романа Д. Фурманова «Чапаев»

В морозную январскую полночь девятнадцатого года с вокзала Иваново-Вознесенска отправляется на колчаковский фронт собранный Фрунзе рабочий отряд. Со всех фабрик и заводов приходят рабочие проводить товарищей. Перед многолюдной толпой выступают с краткими речами ораторы. От имени отряда прощается с ткачами Федор Клычков. Он из бывших студентов, «в революции быстро нащупал в себе хорошего организатора». Рабочие близко знают его и считают своим. До Самары поезд едет не меньше двух недель. В реввоенсовете Клычков получает оставленную для него командующим 4-й армией записку, в которой Фрунзе приказывает комиссарам следовать немедленно к нему в Уральск, опережая отряд, который из-за разрухи на железной дороге передвигается медленно. На перекладных, в санях, политработники отправляются в путь. Наконец они встречаются в Уральске с Фрунзе. Ещё в дороге Клычков слушает рассказы возниц о Чапаеве как о народном герое. В Уральске Федор Клычков, после временной работы в комитете партии, получает новое назначение -- комиссаром в воинскую группу, начальником которой является Чапаев. Непрерывные бои, которые ведет Красная Армия, не дают возможности наладить организационную и политическую работу. Структура воинских частей зачастую настолько запутанна, что непонятно, насколько простирается власть того или иного командира, Клычков присматривается к военспецам, перешедшим на сторону красноармейцев, теряясь иногда в догадках -- честно ли эти люди служат новой власти? Федор ожидает приезда Чапаева: этот приезд должен в определенной мере разъяснить неясность создавшегося положения.

Клычков ведет дневник, в котором описывает свои впечатления от первой встречи с Чапаевым. Тот поразил его своим обыкновенным видом человека среднего роста, видимо, небольшой физической силы, но обладающего способностью приковывать к себе внимание окружающих. В Чапаеве чувствуется внутренняя сила, объединяющая вокруг него людей. На первом совещании командиров он выслушивает все мнения и делает свое, неожиданное и точное, заключение. Клычков понимает, как много в Чапаеве стихийного, неудержимого, и видит свою роль в том, чтобы в дальнейшем оказывать на истинно народного командира идейное влияние. В первом своем бою за станицу Сломихинскую Клычков видит, как Чапаев носится на коне по всему переднему краю, отдавая необходимые приказы, подбадривая бойцов, поспевая в самые жаркие точки в самый нужный момент. Комиссар восхищается командиром, тем более что сам из-за своей неопытности отстает от ворвавшихся в станицу красноармейцев. В Сломихинской начинаются грабежи, которые Чапаев прекращает одним своим выступлением перед красноармейцами: «Я приказываю вам больше никогда не грабить. Грабят только подлецы. Поняли?!" И его беспрекословно слушаются -- впрочем, возвращая награбленное только бедным. То, что взяли у богатых, делят для продажи, чтобы были деньги на жалованье. Фрунзе по прямому проводу вызывает Чапаева и Клычкова к себе в Самару. Там он назначает Чапаева начальником дивизии, предварительно приказав Клычкову охлаждать партизанский пыл своего командира. Федор поясняет Фрунзе, что как раз в этом направлении и ведет свою работу.

Чапаев рассказывает Клычкову свою биографию. Он говорит, что родился у дочери казанского губернатора от артиста-цыгана, в чем Клычков несколько сомневается, приписывая этот факт чрезмерной фантазии народного героя. В остальном биография довольно обычная: Чапаев в детстве пас скотину, работал плотником, торговал в лавке у купца, где и возненавидел купцов-обманщиков, ходил по Волге с шарманкой. Когда началась война, пошел служить в армию. Из-за измены жены бросил её, забрав детей, которые живут сейчас у одной вдовы. Всю жизнь он хотел учиться, старался по возможности больше читать -- и болезненно чувствует недостаток образования, говоря о себе: «Как есть темный человек!»

Дивизия Чапаева воюет против Колчака. Победы чередуются с временными неудачами, после которых Клычков настоятельно советует Чапаеву учиться стратегии. В спорах, иногда очень острых, Чапаев все чаще прислушивается к своему комиссару. Бугуруслан, Белебей, Уфа, Уральск -- вот вехи героического пути дивизии. Клычков, сближаясь с Чапаевым, наблюдает становление его полководческого таланта. Авторитет легендарного комдива в войсках огромен.

Дивизия идет на Лбищенск, от которого до Уральска больше сотни верст. Кругом -- степи. Население встречает красные полки враждебно. Все больше засылается к чапаевцам лазутчиков, которые доносят колчаковцам о плохом снабжении красногвардейцев. Не хватает снарядов, патронов, хлеба. Белые застигают врасплох измотанные и голодные отряды красноармейцев. Чапаев вынужден мотаться по степи на автомобиле, на конях, чтобы более оперативно руководить разрозненными частями. Клычкова отзывают из дивизии в Самару, как он ни просил оставить его работать рядом с Чапаевым, учитывая складывающиеся трудности. Во Лбишенске стоит штаб дивизии, отсюда Чапаев ежедневно продолжает объезжать бригады. Разведка докладывает, что крупных сил казаков рядом со станицей не обнаружено. Ночью по чьему-то приказу снимают усиленный караул; Чапаев такого приказа не давал. На рассвете казаки застают чапаевцев врасплох. В коротком и страшном бою погибают почти все. Чапаев ранен в руку. Рядом с ним постоянно находится верный вестовой Петька Исаев, который героически погибает на берегу Урала. Чапаева пытаются переправить через реку. Когда Чапаев почти достигает противоположного берега, пуля попадает ему в голову. Оставшиеся части дивизии с боями прорываются из окружения, вспоминая тех, «что с беззаветным мужеством отдали свои жизни на берегах и в волнах неспокойного Урала».

ТЕМА 2: Д.А.Фадеев. Творческий путь.

«Разгром» - лиро - эпическое повествование

Фадеев Александр Александрович (1901-1956), прозаик.

Родился 11 декабря в городе Кирмы Тверской губернии в семье фельдшеров, профессиональных революционеров. Раннее детство провел в Вильно, затем в Уфе. Большая часть детства и юности связана с Дальним Востоком, с Южно-Уссурийским краем, куда родители переселились в 1908. Любовь к этому краю Фадеев пронес через всю жизнь.

Учился во Владивостоке, в коммерческом училище, но ушел, не окончив восемь классов (1912 - 1919). Сблизившись с большевиками, включился в революционную деятельность. Участвовал в партизанском движении против Колчака и войск интервентов (1919 - 1920), после разгрома Колчака - в рядах Красной Армии, в Забайкалье - против атамана Семенова зимой 1920-21.Былранен.

В 1921 попал в Москву как делегат Х Всероссийского партийного съезда, вместе с другими делегатами, подавляя Кронштадтский мятеж, был серьезно ранен. Начал учиться в Московской горной академии, но со второго курса был переведен на партийную работу. Уже в 1921 Фадеев начал писать, участвовать в работе молодых литераторов, которые объединились вокруг журналов "Октябрь" и "Молодая гвардия". В "Молодой гвардии" в 1923 был опубликован первый рассказ Фадеева "Против течения".

Жизнь и исторические события на Дальнем Востоке, свидетелем которых он был, привлекли его творческое воображение. Долгие годы он отдал созданию романа-эпопеи "Последний из Удэге". Несмотря на незавершенность, роман занял свое место не только в творчестве А.Фадеева, но и в историко-литературном процессе 1920 - 50-х. В годы войны был одним из руководителей Союза писателей, автором большого количества публицистических статей, очерков. Был на Ленинградском фронте, три месяца провел в блокадном городе, результатом чего стала книга очерков "Ленинград в дни блокады" (1944).

В 1945 вышел в свет роман "Молодая гвардия", о героях которого Фадеев писал "с большой любовью, отдал роману много крови и сердца". Первая редакция романа пользовалась заслуженным успехом, но в 1947 в газете "Правда" роман был подвергнут резкой критике за то, что писатель не показал связи комсомольцев Краснодона с коммунистами-подпольщиками.

В 1951 Фадеев переработал роман, вторая редакция которого была оценена, например, Симоновым как "напрасная трата времени".После XX съезда КПСС, чувствуя невозможность продолжать свою жизнь, А. Фадеев 13 мая 1956 кончает жизнь самоубийством.

История создания романа "Разгром"

Роман был написан в 1924 - 1926 годах тогда ещё малоизвестным писателем Александром Фадеевым.

Роман «Разгром» занимает, безусловно, одно из самых высоких мест в литературе России. Автор дает реальную картину событий Гражданской войны. Ни о каком победном шествии социалистических идей в произведении и речи нет. Он о другом: о человеческих отношениях, о трудных условиях, в которых надо выживать, и о верности делу, конечно не без этого. Фадеев не случайно выбирает для описания в романе время, когда отряд уже разгромлен. Он хочет показать не только успехи Красной Армии, но и ее неудачи.

«Разгром» принёс молодому писателю славу и признание, Фадеев становится одним из ведущих литераторов СССР, хотя после этого романа у него уже практически не было времени на книги, так как он стал больше литературным чиновником, нежели писателем.

Краткое содержание романа А. Фадеева «Разгром»

Командир партизанского отряда Левинсон приказывает ординарцу Морозке отвезти пакет в другой отряд. Морозке не хочется ехать, он предлагает послать кого-нибудь другого; Левинсон спокойно приказывает ординарцу сдать оружие и отправляться на все четыре стороны. Морозка, одумавшись, берет письмо и отправляется в путь, заметив, что «уйти из отряда» ему никак нельзя.

Далее следует предыстория Морозки, который был шахтером во втором поколении, все в жизни делал бездумно -- бездумно женился на гулящей откатчице Варе, бездумно ушел в восемнадцатом году защищать Советы. На пути к отряду Шалдыбы, куда ординарец и вез пакет, он видит бой партизан с японцами; партизаны бегут, бросив раненого парнишку в городском пиджачке. Морозка подбирает раненого и возвращается в отряд Левинсона. Раненого звали Павлом Мечиком. Очнулся он уже в лесном лазарете, увидел доктора Сташинского и медсестру Варю (жену Морозки). Мечику делают перевязку. В предыстории Мечика сообщается, что он, живя в городе, хотел героических подвигов и поэтому отправился к партизанам, но, когда попал к ним, разочаровался. В лазарете он пытается разговориться со Сташинским, но тот, узнав, что Мечик был близок в основном с эсерами-максималистами, не расположен говорить с раненым. Мечик не понравился Морозке сразу, не понравился и позже, когда Морозка навещал свою жену в лазарете. На пути в отряд Морозка пытается украсть дыни у сельского председателя Рябца, но, застигнутый хозяином, вынужден ретироваться. Рябец жалуется Левинсону, и тот приказывает забрать у Морозки оружие. На вечер назначен сельский сход, чтобы обсудить поведение ординарца. Левинсон, потолкавшись между мужиками, понимает окончательно, что японцы приближаются и ему с отрядом нужно отступать. К назначенному часу собираются партизаны, и Левинсон излагает суть дела, предлагая всем решить, как быть с Морозкой. Партизан Дубов, бывший шахтер, предлагает выгнать Морозку из отряда; это так подействовало на Морозку, что тот дает слово, что больше ничем не опозорит звание партизана и бывшего шахтера. В одну из поездок в лазарет Морозка догадывается, что у его жены и Мечика возникли какие-то особенные отношения, и, никогда не ревновавший Варю ни к кому, на этот раз чувствует злобу и к жене, и к «маменькиному сынку», как он называет Мечика.

В отряде все считают Левинсона человеком «особой, правильной породы». Всем, кажется, что командир все знает и все понимает, хотя Левинсон испытывал сомнения и колебания. Собрав со всех сторон сведения, командир приказывает отряду отступать. Выздоровевший Мечик приходит в отряд. Левинсон распорядился выдать ему лошадь -- ему достается «слезливая, скорбная кобыла» Зючиха; обиженный Мечик не знает, как обходиться с Зючихой; не умея сойтись с партизанами, он не видит «главных пружин от рядового механизма». Вместе с Баклановым его послали в разведку; в деревне они наткнулись на японский патруль и в перестрелке убили троих. Обнаружив основные силы японцев, разведчики возвращаются в отряд. Отряду нужно отступать, нужно эвакуировать госпиталь, но нельзя брать с собой смертельно раненного Фролова. Левинсон и Сташинский решают дать больному яду; Мечик случайно слышит их разговор и пытается помешать Сташинскому -- тот кричит на него, Фролов понимает, что ему предлагают выпить, и соглашается. Отряд отступает, Левинсон во время ночевки идет проверять караулы и разговаривает с Мечиком -- одним из часовых. Мечик пытается объяснить Левинсону, как ему (Мечику) плохо в отряде, но у командира остается от разговора впечатление, что Мечик «непроходимый путаник». Левинсон посылает Метелицу в разведку, тот пробирается в деревню, где стоят казаки, забирается во двор дома, где живет начальник эскадрона. Его обнаруживают казаки, сажают его в сарай, наутро его допрашивают и ведут на площадь. Там вперед выходит человек в жилетке, ведя за руку испуганного пастушонка, которому Метелица накануне в лесу оставил коня. Казачий начальник хочет «по-своему» допросить мальчика, но Метелица бросается на него, стремясь его задушить; тот стреляет, и Метелица погибает.

Казачий эскадрон отправляется по дороге, его обнаруживают партизаны, устраивают засаду и обращают казаков в бегство. Во время боя убивают коня Морозки; заняв село, партизаны по приказу Левинсона расстреляли человека в жилетке. На рассвете в село направляется вражеская конница, поредевший отряд Левинсона отступает в лес, но останавливается, так как впереди трясина. Командир приказывает гатить болото. Перейдя гать, отряд направляется к мосту, где казаки устроили засаду. Мечик отправлен в дозор, но он, обнаруженный казаками, боится предупредить партизан и бежит. Ехавший за ним Морозка успевает выстрелить три раза, как было условлено, и погибает. Отряд бросается на прорыв, остается девятнадцать человек.

ТЕМА 3: М. Горький и литература XX века.

М. Горький «Дело Артамоновых»

Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) родился в марте 1868 г. в Нижнем Новгороде в семье столяра. Начальное образование он получил в училище, которое окончил в 1878 г. С этого времени началась для Горького трудовая жизнь. В последующие годы он сменил множество профессий, объехал и обошел половину России. В сентябре 1892 г., когда Горький жил в Тифлисе, в газете «Кавказ» был опубликован его первый рассказ «Макар Чудра». Весной 1895 г. Горький, переехав в Самару, стал сотрудником «Самарской газеты», в которой вел отделы ежедневной хроники. В том же году появились такие его известные рассказы, как «Старуха Изергиль», «Челкаш», «Однажды осенью», «Дело с застежками» и другие, а в одном из номеров «Самарской газеты» была напечатана знаменитая «Песня о Соколе». Фельетоны, очерки и рассказы Горького вскоре обратили на себя внимание. Его имя стало известно читателям, силу и легкость его пера оценили собратья-журналисты. За считанные годы Горький превратился из никому неведомого писателя в живого классика, в звезду первой величины на небосклоне русской литературы. В Германии сразу шесть издательских фирм взялись переводить и издавать его сочинения. В 1901 г. появились роман «Трое» и «Песня о Буревестнике». Но подлинно мировая слава пришла к Горькому после того, как он обратился к театру. Первая его пьеса «Мещане» (1901), поставленная в 1902 г. Художественным театром, шла потом во многих городах. В декабре 1902 г. состоялась премьера новой пьесы «На дне», которая имела у зрителей совершенно фантастический, невероятный успех. Постановка ее МХАТом вызвала целую лавину восторженных откликов. В 1903 г. началось шествие пьесы по сценам театров Европы. С триумфальным успехом она шла в Англии, Италии, Австрии, Голландии, Норвегии, Болгарии и Японии. Горячо встретили «На дне» в Германии, подавления декабрьского вооруженного Горький в эмиграции. После восстания, которому Горький открыто, сочувствовал, ему пришлось эмигрировать из России. По заданию ЦК партии он отправился в Америку для сбора путем агитации денег в кассу большевиков. В США был написан роман «Мать», задумывавшийся Горьким как своего рода Евангелие социализма. Из Америки Горький отправился в Италию и поселился на острове Капри. В годы эмиграции он написал «Лето» (1909), «Городок Окуров» (1909), «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910), пьесу «Васса Железнова», «Сказки об Италии» (1911), «Хозяин» (1913), автобиографическую повесть «Детство» (1913).

В конце декабря 1913 г., воспользовавшись всеобщей амнистией, объявленной по случаю 300-летия Романовых, Горький вернулся в Россию и поселился в Петербурге. В 1914 г. он основал свой журнал «Летопись» и издательство «Парус». Здесь в 1916 г. была опубликована его автобиографическая повесть «В людях» и цикл очерков «По Руси».

Февральскую революцию 1917 г. Горький принял всей душой, но к дальнейшим событиям, и в особенности к октябрьскому перевороту, его отношение было очень неоднозначным. Между тем переутомление и дурной климат вызвали у Горького обострение туберкулеза. Летом 1921 г. он принужден был вновь уехать на Капри. Следующие годы были заполнены для него напряженным трудом. Горький пишет завершающую часть автобиографической трилогии «Мои Университеты» (1923), роман «Дело Артамоновых» (1925), несколько рассказов и первые два тома эпопеи «Жизнь Клима Самгина» (1927--1928) -- поразительной по своему охвату картины интеллектуальной и социальной жизни России последних десятилетий перед революцией 1917 г. В мае 1928 г. Горький вернулся в Советский Союз. Страна поразила его. На одном из собраний он признался: «Мне так кажется, что я в России не был не шесть лет, а по крайней мере двадцать». Он жадно стремился узнать эту незнакомую ему страну и тотчас начал ездить по Советскому Союзу. Итогом этих путешествий стала серия очерков «По Союзу Советов». Работоспособность Горького в эти годы была поразительна. Кроме многосторонней редакторской и общественной работы, он много времени отдает публицистике (за последние восемь лет жизни им опубликовано около 300 статей) и пишет новые художественные произведения. В 1930 г. Горький задумал драматическую трилогию о революции 1917 г. Закончить он успел только две пьесы: «Егор Булычев и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933). Также неоконченным остался четвертый том «Самгина» (третий вышел в 1931 г.), над которым Горький работал в последние годы. В последние годы жизни Горький был тяжело болен и умер он 18 июня 1936 г.