Цели и средства стратегии опережающего развития

Размещено на http://www.allbest.ru/

Цели и средства стратегии опережающего развития

Колганов Андрей Иванович - д.э.н., профессор,

зав. Лабораторией сравнительного исследования

социально-экономических систем экономического ф-та

МГУ им. М.В. Ломоносова

Вот уже четверть века нам твердят, что «курсу реформ нет альтернативы». Между тем, так называемые реформы, независимо от того, как меняется экономическая конъюнктура, неизменно ведут к деградации народного хозяйства. Россия скатывается на периферию мирового хозяйства, попав в финансовую и технологическую зависимость от более развитых держав. В таких условиях попытки проводить независимый экономический и политический курс, опирающиеся на остатки советского военно-промышленного наследия, не могут иметь прочного и долговременного успеха.

Перед всеми нами стоит простая альтернатива - сохранять модель зависимого полупериферийного капитализма, безуспешно пытаясь сократить настающее отставание от лидеров мировой экономики, или вырваться из тупика отсталости. Время уже не терпит: в мире нарастает нестабильность, возникают все новые очаги конфликтов, происходит перераспределение центров экономической и политической силы, ведётся борьба за то, кому доведётся воспользоваться плодами грядущей технологической революции. В конечном итоге стоит вопрос о том, насколько далеко будет позволено зайти разрушающему воздействию капиталистической системы на благополучие человеческого общества и на среду обитания человека.

Марксистский анализ ситуации, опирающийся на изучение тенденций развития производительных сил, их влияния на динамику противоречий капиталистических производственных отношений, на вытекающие отсюда закономерности развития капиталистического способа производства, и на анализ столкновения экономических интересов и расстановки социально-классовых сил, позволяет нам найти необходимые ориентиры для решения этих проблем. Он позволяет нам раскрыть реальные возможности переломить сложившийся ход событий и изменить траекторию развития, ведущую нашу страну в тупик. Ход событий не предопределён: мы либо воспользуемся имеющимися возможностями, либо будем продолжать двигаться по тому пути, который не сулит нам ничего хорошего. Выход из тупика, в который нас всех завели нынешние хозяева мира и России, есть. И этот выход - стратегия опережающего развития, синтезирующая принципы свободы, справедливости и солидарности во имя прогресса Человека.

Цели и средства такой стратегии авторы этого текста впервые сформулировали ещё в начале 1990-х, введя понятия «Стратегии опережающего развития» и «Экономики для человека» и затем не раз уточняли и реактуализировали. Эта стратегия разделяет ближайшие насущные задачи и цели долгосрочного характера, неотложные решения и пути формирования новой, качественно более высокой социально-экономической системы.

Ниже мы представляем изложение ближайших задач в варианте, подготовленном специально для Московского экономического форума 2016 года.

1. Альтернативная повестка дня: новый международный консенсус

Мы не претендуем на «истину в последней инстанции», но твёрдо знаем, что и на Западе, и на Востоке ныне возникают новые проекты, имеющие глубокие историко-культурные, теоретические и практические основания. Возникают они и в России. И формируем мы их не изолированно, а в диалоге с учёными Запада и Востока, с нашим прошлым и с историей мировых цивилизаций.

Это широкий взгляд на мир, и он традиционен для России, где привыкли мыслить глобально. Мыслить, с учётом достижений наших партнёров по диалогу и не впадать в соблазн самодостаточности, хотя и в нашем Отечестве хватает мракобесов, проповедующих изоляционизм вместо суверенитета, превосходство русского мира вместо диалога культур, власть Государя, а не граждан.

Новая повестка дня исходит из понимания того, что нынешняя экономика - это далеко не идеальная модель социально-регулируемого, демократически организованного рынка. Мы живём в мире гегемонии глобального капитала, пронизанного глубокими противоречиями и обретающего новый тренд - формирования ряда прото-империй, причём не только в Центре, но и на периферии.

Более того, «восстание периферий» все более становится реальностью. Претензии истэблишмента ряда стран НАТО на контроль над миром, казалось бы, обретённый ими после распада мировой системы социализма, создают все более напряжённую обстановку в мире, приводящую к непрерывной чреде войн, причём не только в странах Азии и Африки, но и в Европе (совсем недавно - Югославия, сейчас - Украина).

Консерваторы видят альтернативу этой напряжённости исключительно в укреплении национальных позиций, прежде всего - в военно-промышленной сфере. Спору нет: суверенитет надо защищать. Но если наша страна не хочет стать объектом ненависти не «элит» иных стран, а большинства народов мира, нам надо решительно отказаться от идей Александра III, заявлявшего в позапрошлом веке, что у России нет других друзей, кроме армии и флота. Это не правда. Мы все хорошо знаем, что у нашей страны были и могут быть в будущем миллиарды друзей по всему миру. Эти друзья когда-то учились в наших университетах, и вместе с нами считали кумиром не очередную поп-звезду, а Гагарина. И сегодня они хотят равноправного и активного диалога с нашей страной, ее наукой, образованием, культурой. Причём не только в Азии, но и в Европе. Дружба народов может снова стать лозунгом реальной геополитики. Подчеркнём - реальных проектов, а не прекраснодушных мечтаний.

Мы не утописты. И понимаем, что этот курс вряд ли будут приветствовать корпоративный капитал Запада и деятели близкого к нему правого крыла истэблишмента США и ЕС. Но он, несомненно, окажется приемлемым для стремящегося к диалогу договороспособного крыла гражданского общества и их союзников.

Мы не должны ни подчиняться навязываемому нам глобальным капиталом принципу «С волками жить - по волчьи выть», ни превращаться в овец, на которых паразитируют волки. Мы должны быть людьми, которые могут приручать волков и стричь овец.

Сказанное - не более, чем образ. Но за ним стоит конкретная инициатива. Страны БРИКС и, в частности, наша страна, могут стать инициаторами внесения в мировую повестку дня таких фундаментальных принципов как:

· Критичность по отношению к выработанным в своём (русском, европейском, исламском) мире институтам и ценностям и открытость к диалогу с ценностями и принципами других сообществ;

· договороспособность; ориентация на диалог и взаимообогащение «правил игры» всех участников мирового процесса; понимание и уважение исторических путей становления социального демократического государства;

· отказ от «двойных стандартов» (и со стороны РФ, и со стороны наших зарубежных партнёров) в экономике и политике (скажем, предложение Западу пригласить на выборы в США и страны ЕС наблюдателей от РФ, стран Азии и Латинской Америки с целью контроля за невмешательством корпораций в демократический процесс);

· формирование альтернативы «Вашингтонскому консенсусу» на основе принципов обновлённого демократического, социально- и экологически-ориентированного мирового проекта (о его реперных точках - ниже).

И если российская власть сегодня не может или не хочет предлагать своим гражданам и мировому сообществу новую повестку дня, то ответственность за нарастание конфронтации ложится не только на Вашингтон и Брюссель, но и на Москву.

2. По ту сторону противостояния консерваторов и либералов: необходима новая повестка дня

Предлагаемая нами повестка дня - курс, который центристы, возможно, сочтут чрезмерно левым, а радикально-левые - излишне реформистским.

Но правые и центр должны понять: России и миру нужна новая - практически, а не на словах ориентированная на социальные, гуманитарные и экологические ценности и дружбу народов - повестка дня. Выход из тупика «рыночного фундаментализма» требует как минимум существенных реформ, идущих в сторону большей социализации экономики и расширения политических прав «рядовых» граждан.

Радикально левым также следует помнить заветы своих классиков: программа-минимум коммунистов совпадает со стратегией социал-демократов, а демократические социально-ориентированные реформы не мешают, но помогают идти вперёд по дороге к «царству свободы».

Что же до демократических левых, то при всем многообразии их позиций им надо извлечь уроки из прошлого: попытка сидеть на двух стульях, ничего не меняя, ведёт к стагнации социал-демократии, а застой, как показал опыт СССР, при всей его кажущейся стабильности, - это дорога в пропасть. Символ альтернативы этому тупику стагнации - велосипед, интегрирующий индивидуальную свободу передвижения с социальным равенством - устойчив только в движении.

Мы прекрасно отдаём себе отчёт, что в 1970-е социал-демократия оказалась перед лицом вызовов, на которые она не смогла дать достойный ответ; почти повсеместно она уступила пальму первенства неолиберальной политике. Тем важнее демократическим левым извлечь уроки из проблем прошлого и пойти по обновлённому пути, не повторяя ошибок середины прошлого века, и не переходя на позиции правого центра, сохраняя лишь видимость «левого дискурса». Более того, в погоне за идеалом индивидуализма при всё большем забвении ценностей коллективизма и солидарности, многие экс-левые Запада стали уступать пространство борьбы за социальную справедливость правым консерваторам.

В России эта ситуация обретает гротесковую окраску.

С одной стороны, в нашей стране наиболее последовательно ценности социальной справедливости и защиты прав беднейших и средних слоёв населения чем дальше, тем больше выносят на шит не просто консервативные, но в ряде случаев великодержавно ориентированные лидеры, общественные деятели и интеллектуалы, доходящие подчас до проповеди средневекового мракобесия.

С другой стороны, сторонники демократических прав и свобод, «забывая» о важности защиты не только гражданских, но и социально-экономических прав большинства граждан, толкают это большинство в объятия консерваторов, дискредитируя демократические, гуманистические ценности.

Власти предержащие, пользуясь этим противостоянием, осуществляют своего рода «негативную конвергенцию» консерватизма и либерализма, беря все худшее и от тех, и от других. От либералов они берут не гуманистические ценности, а ориентацию на принципы «рыночного фундаментализма», скрывающие реальную гегемонии олигархов и бюрократии. От консерваторов они берут не ориентацию на социальную справедливость, а ограничение гражданских прав и свобод.

Мы можем и должны противопоставить этому не только позитивный синтез некоторых здравых сторон программ консерваторов и либералов, но и принципиальное обновление демократической левой альтернативы середины прошлого века.

Сегодня во весь рост встаёт вопрос: как уйти от брутальности рыночного фундаментализма, не возвращаясь к бюрократическому централизму и не повторяя ошибок социал-демократов второй половины ХХ века?

Иными словами, не пришло ли время новых проектов?

Сейчас снова настало время даже в рамках реформистских проектов ставить задачи столь же масштабных изменений, как восьмичасовой рабочий день по сравнению с двенадцатичасовым рабочим днём 100 лет назад, бесплатное образование и здравоохранение для всех плюс социально-гарантированный минимум по сравнению с элитными университетами, здоровьем для меньшинства и массовой нищетой 70 лет назад. Иначе мы никогда не найдём нового решения, и кризис левого проекта будет продолжаться.

Традиционная постановка вопроса социал-демократией известна: надо создать условия, в которых рынок сделает так, чтобы большинство людей могло зарабатывать, а социальное государство - поддерживать то меньшинство, которое не может зарабатывать, и чтобы при этом как можно меньше людей нуждалось в социальной поддержке. Однако: рынок как господствующий механизм производства сам по себе всегда порождал, порождает и будет порождать глубокую социальную дифференциацию. Следовательно, он будет порождать бедность.

Другого рынка не бывает. А если бывает, то только тогда, когда в рамках социал-демократической модели собственники капитала возвращают часть присваиваемого ими богатства (всю ренту от находящихся в общественной собственности ресурсов и часть используемой на сверхпотребление прибыли) обществу, которое использует эти средства на цели развития и выравнивания стартовых условий для всех его членов. Иначе не получится. Необходима другая постановка вопроса.

Парадокс при этом состоит в том, что новую модель почти все ищут исключительно по принципу нового сочетания уже существующих черт уже существующих моделей. Немного больше либерализма и меньше социальности или наоборот. Иными словами, идёт поиск изменения количественных пропорций перераспределения созданного богатства, но сам принцип: «создаёт богатство рынок, а общество может его только перераспределять, в большей или меньшей степени подрывая рыночные стимулы», - остаётся неизменным.

Мы же уверены: пора поставить вопрос иначе. Пора формировать новое качество, новые принципы соединения рынка и капитала - на одном полюсе; социальной справедливости - на другом. Пора уйти от старой дилеммы «больше справедливости - меньше эффективности, больше эффективности - меньше справедливости», формируя систему, в которой справедливость будет стимулом, а не тормозом роста, причём не просто эффективности, а инноваций, обеспечивающих человеческое развитие.

3. Альтернативная повестка дня: десять шагов к синтезу свободы, справедливости и солидарности во имя развития

Проблема превращения социальной справедливости в стимул инновационного развития и выхода за рамки дилеммы «рынок создаёт, государство - перераспределяет» на самом деле не нова и уже имеет определённые и теоретические, и практические решения. Суммируя уже известные подходы и развивая их далее, сформулируем десять параметров/принципов, которые отличают эко-социо-гуманитарно ориентированное развитие рыночно-капиталистической экономики от нынешней модели тотальной власти рынка и капитала.

Предлагая России и нашим друзьям в мире эти шаги мы в полной мере отдаём себе отчёт, что сами по себе они не изменят природы позднего капитализма и не избавят нас от его противоречий. Но мы знаем, что они позволят смягчить их и создать предпосылки для более значимых преобразований. И ещё: эти 10 принципов не являются абсолютно новыми, содержат многое из практически реализуемых механизмов, однако в них мы постарались суммировать и те новые тенденции в теории и практике социальной ориентации развития, которые накоплены к настоящему времени. стратегия опережающий развитие социальный

Первый - количественный. При сохранении рынка как основы российской экономики примерно половина или больше валового продукта страны должна создаваться и перераспределяться, исходя из социальных, а не рыночных критериев Уже в наши дни, несмотря на неолиберальную глобализацию, страны Северной Европы продолжают удерживать высокую долю государственных расходов в ВВП. В 2009 году доля государственных расходов составила в Швеции 52,5%, в Дании - 51%, в Норвегии - 40,9% в Финляндии - 47,3% от ВВП (Берулава А.Г., Нижегородцев Р.М. Скандинавская модель экономического роста: уроки для России // Альтернативы, 2011, №4, С. 124). Основную часть этих расходов составляют расходы на социальные цели.. Подчеркнём: не просто перераспределяться государством, а создаваться и перераспределяться любыми субъектами, но не по рыночно-капиталистическим, а по социальным «правилам игры» и критериям.

Второй. Главным субъектом социального регулирования должно становиться гражданское общество, постепенно беря на себя все больше функций государства и тем самым снимая ставшие в последние десятилетия особо заметными провалы последнего.

Соответственно, доля расходов в бюджете на социальные нужды должна быть существенно выше, чем в либеральных системах, а доля расходов на содержание госаппарата и силовых структур существенно ниже. И это вопрос именно доли. Последнее особенно важно для России, потому что у нас не просто малы расходы на социальные нужды, у нас их доля намного ниже, чем в большинстве развитых стран.

Здесь присутствует некоторая важная тенденция, пожалуй что даже закономерность: чем активнее социально-регулирующая деятельность, тем меньше число государственных чиновников (мы имеем в виду аппарат управления и насилия, вынося за скобки таких государственных служащих, как учителя, социальные работники и т. п.) и расходы на их содержание (на душу населения, естественно), а также ниже уровень коррупции. Существенно: эта закономерность имеет место быть только при условии, что государство демократично и подконтрольно гражданскому обществу, которое наряду с государством берет на себя значимые функции по регулированию экономики. Хорошо известна международная статистика, показывающая, что, например, что по уровню коррупции США опережают Скандинавию (страны с этой экономической моделью имеют один из самых низких в мире рейтингов по коррупции), а Россия - США По данным за 2014 год Дания, Швеция, Финляндия, Норвегия входят в пятёрку самых не коррумпированных стран, США занимают в этом рейтинге 17-е место, а РФ - 136-е. См.: Transparency International: the global coalition against corruption http://www.transparency.org/cpi2014/results. И обратно: мера социальности государства (о ней можно судить хотя бы по доле социальных расходов в госбюджете) в России ниже, чем в США, а в США ниже, чем в Скандинавии.

Эта тенденция не случайна: снижение меры социальной справедливости и стабильности существенно повышает число лиц, для которых характерно асоциальное, оппортунистическое поведение. Это касается и особо бедных (стремящихся к нелегитимному перераспределению богатства, вплоть до криминала), и особо богатых, чьё сравнимое с государственным состояние стимулирует их к использованию протогосударственных (т. е. нелегитимных) методов поведения (от коррупции до корпоративного насилия и лоббирования). Ну а далее все просто: и из практики, и из экономической теории хорошо известно, что рост оппортунистического поведения резко повышает трансакционные издержки по спецификации и защите прав собственности и контрактов, что снижает эффективность бизнеса и повышает расходы государства на содержание правоохранительных и силовых структур. Причём эта связь действует и на национальном, и на международном уровне. В упрощённом виде ее можно выразить так: не хотите тратить средства на социальное развитие и решение глобальных проблем - будете тратить деньги на полицию и армию, страдая при этом от криминала, коррупции и угроз международной безопасности.

Третий принцип - последовательная ориентация на поддержку активно работающих и повышающих свой уровень квалификации для того, чтобы более успешно работать, а также тех, кто уже или ещё не может работать, при полном недопущении использования государственных ресурсов для обогащения частных лиц.

Особо важен в данном случае вопрос о наличии прогрессивного подоходного налога. Этот атрибут социальной ориентации и социального государства в политическом истэблишменте России (за исключением представителей левых партий) принято игнорировать. Между тем прогрессивный подоходный налог - это аксиома цивилизованного общежития современного социум.

К тому же прогрессивный подоходный налог на богатый «верхний слой» - это налог, который мало затронет интересы предпринимателя-творца, новатора. Он вызовет полное неприятие не того, кто творчески работает, а рантье и тех, кто ставит личное преуспеяние выше интересов дела.

Ещё одно возражение касается того, что высокий налог предприниматели в России якобы не будут платить. На наш взгляд, здесь проблема не в величине налога, а в социальной атмосфере в стране. Хорошо известно, что, например, российские олигархи или просто крупные бизнесмены, которые не хотят платить полностью 13-процентный налог в России, с радостью уезжают в Европу, где платят свои 40-50 процентов и ещё борются за право, чтобы их сделали там гражданами и дали возможность эти высокие налоги платить.

Четвёртый принцип - использование социальной поддержки для решения задач, которые не может решить рыночно-капиталистическая система, а именно - экономическое обеспечение каждому гарантированного доступа к получению базовых жизненных благ: здоровья, образования, жилья, культурных услуг и минимального дохода.

В условиях социально ориентированного развития дифференциация доходов не только ограничивается в своих масштабах, но и начинается с уровня выше прожиточного и не может приводить к ущемлению базовых социальных и экономических прав личности.

Нам всегда говорят, что социальное государство - это большой слой - пенсионеров, безработных и т. п., которых содержит государство за счёт тех, кто трудится. В этом возражении есть толика истины: в настоящее время эта ситуация действительно характерна для ряда стран с социал-демократической моделью экономики. Но только толика. Новая модель социально ориентированного развития может изменить эту ситуацию.

Во-первых, потому, что источником этих выплат будет не столько заработная плата работников, сколько часть прибыли корпораций и сверхвысоких доходов богатых граждан.

Во-вторых, те, кто получает социальные выплаты, могут и должны добровольно (для уже и ещё не трудоспособных) или в обязательном порядке (для трудоспособных) работать на общество, проходя в случае необходимости повышение квалификации. Для этого, опять же, можно использовать временно незанятых преподавателей. Инициирование и организацию этой массовой бесплатной деятельности подростков и старшего поколения могут взять на себя государство и институты гражданского общества, что существенно уменьшит нагрузку на государственный бюджет, не снижая объёма социальной деятельности.

Иными словами, мы предлагаем формулу: максимально возможный и все расширяющийся объем деятельности по оказанию социальных, гуманитарных, экологических и т. п. услуг должен осуществляться на основе добровольной бесплатной деятельности, проводимой при помощи институтов гражданского общества. Это позволит либо резко расширять объем оплачиваемых государством услуг (в условиях успешного развития, когда бюджет велик и растёт), либо не допускать дефицита государственного бюджета при сохранении прежнего объёма социальных услуг (в случаях кризисов и других потрясений).

О последнем, ныне весьма актуальном, случае хотелось бы сказать особо. Если у государства в условиях кризиса денег становится меньше, то необходимо (1) резко снижать не-социальные расходы, (2) в случаях, когда нет денег на проведение в прежнем объёме работ в социальной сфере, можно и дулжно инициировать осуществление этой деятельности бесплатно, но не снижать объем социальных услуг и (3) в этих условиях можно и должно увеличивать нагрузку на личные доходы (не инвестиции!!!) богатейших слоёв населения.

В-третьих, о проблеме паразитизма, возникающего при значительных пособиях по безработице. Альтернативой в данном случае является модель программируемой переквалификации работников.

Существенно, что создание новых рабочих мест совершенно не обязательно должно осуществляться при помощи частного бизнеса или создания для него особых льгот (например, снижения налогов на малый и средний бизнес, представления ему льготных кредитов и т. п.). В условиях наличия долгосрочных программ переквалификации и «социальных лифтов» государство может само, при помощи институтов гражданского общества, но без обращения к частному бизнесу, создавать в соответствии со своими средне- и долгосрочными программами новые рабочие места в наиболее передовых сферах новой экономики. Оно может расширять деятельность существующих или создавать новые университеты и другие образовательные центры, инициировать деятельность кооперативов, некоммерческих исследовательских организаций и массы других структур, создающих наиболее современные формы общественного богатства (знания, информацию, социально- и экологически чистые пространства), обеспечивая занятость и принося доход гражданам и государству, но не порождая проблем, связанных с отчуждением труда от капитала и не продуцируя паразитические доходы частных собственников.

Наконец, названный выше принцип предполагает, что общественно-государственные ресурсы не могут использоваться для обогащения частных лиц или компенсации их потерь от неудачной игры на рынке. Речь в данном случае идёт не о коррупции и других нелегитимных каналах, а о легитимном перераспределении. Социальное государство никогда не должно поддерживать собственника, проигравшего (разорившегося) в результате его рыночной активности.

Пятый принцип - развёрнутая система социальных, экологических и гуманитарных нормативов. Он хорошо известен, но об этом следует ещё раз напомнить, ибо в условиях неолиберального реванша многие из них подвергаются ревизии или фактически нарушаются, особенно в странах типа России.

Шестой принцип - обязательное развитие социально ответственного бизнеса и социального партнёрства.

Что касается первого, то мы предлагаем расширительную трактовку этого института. Социальная ответственность бизнеса состоит не только в том, чтобы не сокращать искусственно рабочие места, соблюдать условия коллективного договора и неукоснительно платить налоги: все это не более чем соблюдение правил рынка. В расширительной трактовке социальная ответственность бизнеса состоит в принятии на себя некоторых, в принципе не свойственных капиталу, обязательств по отношению к работникам, государству и обществу, а также в самоограничении своих специфически капиталистических экономических интересов и, следовательно, доходов. В частности, речь может идти о (1) развитой системе социального партнёрства, вплоть до участия работников в контроле и управлении; (2) прозрачности управленческой и экономической деятельности, вплоть до информации о всех видах доходов и благ, получаемых менеджментом, вплоть до членов Совета директоров; (3) ограничении уровня дифференциации доходов работников корпорации (от рабочего до президента) - не более 10-15 раз; (4) сознательно реализуемой долгосрочной стратегии направления прибыли сверх нормативной (скажем, средней по отрасли) на решение социальных, культурных, экологических и т. п. проблем региона, страны и (в случае ТНК) мира.

Седьмой принцип - приоритет национального и международного гражданского общества по отношению к профессиональным политическим структурам и капиталистическим корпорациям.

Один из важнейших аспектов этой проблемы - максимально возможное элиминирование влияния капитала и, в частности, денег на политику при неуклонном повышении политической роли социальных движений и неправительственных организаций и сокращении роли собственно государственных структур и профессиональных политиков. Здесь ключевой проблемой является последовательное сокращение влияния на политический процесс таких феноменов, как политическое и идеологическое манипулирование, шире - политическое производство. Не секрет, что в его основе лежат так называемые политические технологии, суть которых состоит в производстве некоторого особого товара (голосов, отданных за ту или иную партию, кандидата) из некоторого сырья (электората) при помощи задействования значительных капиталов, корпоративных структур (масс-медийных, но не только) и профессионалов-политтехнологов. Все это механизмы, подрывающие демократию, краеугольным камнем которой является процесс суверенного волеизъявления индивида как полноправного политического субъекта. Превращение его в пассивный объект манипулирования и вытеснение демократического соперничества конкуренцией политических корпоративно-капиталистических структур есть подрыв основ гражданских прав человека. Не менее опасным является проникновение интересов крупного капитала в структуры гражданского общества, превращающего сам эти организации в инструменты манипулирования. Вот почему политическое обеспечение социально ориентированного развития предполагает как минимум последовательное вытеснение политического капиталистического производства и развитие «демократии корней травы», самоорганизации граждан и самоуправления. Приоритет последних может и должен стать обязательной политической предпосылкой социально ориентированного развития.

Восьмой принцип, о котором в последнее время особенно много говорится на Западе (но, к сожалению, не в России), - жёсткие экологические стандарты.

Девятый принцип - общественно-государственная система образования, переквалификации, здравоохранения, сфер культуры и спорта, которая обеспечивает их общедоступность. Об образовании надо сказать особо. Во-первых, с социальной точки зрения образование - это не особый сегмент рынка, создающий товар особого рода, а общественный инвариант, общественное благо (наподобие воздуха или солнечной энергии), обеспечивающее воспроизводство социума. И как таковое оно должно обеспечивать формирование нравственно ответственной личности, без чего социум не может успешно развиваться. В этом смысле общедоступное образование есть социально-нравственный императив. Во-вторых, образование - это ещё и та сфера, которая в условиях экономики, основанной на знаниях, не расходует общественные средства, а создаёт главный ресурс постиндустриального развития - креативные качества работника. Поэтому государственное финансирование бесплатного массового качественного образования есть экономически эффективная долгосрочная социальная инвестиция.

И, наконец, десятый принцип - приоритет подлинной культуры - культуры, обеспечивающей гармоничное развитие личности, культуры как со-творчества, а не сферы, выполняющей роль своеобразного духовного наркотика.

4. Ещё раз к вопросу о единстве социальной справедливости и экономической эффективности

Вернёмся к дилемме опережающего, инновационного развития и социальной справедливости.

Во-первых, выше была предложена новая формулировка старой дилеммы рыночной эффективности и социальной справедливости. Задача экономики сегодня - это не только максимизация прибыли. Последнее - одно из возможных и не всегда эффективных средств обеспечения современного типа развития. Эффективность в узком смысле слова, т. е. понимаемая как чисто рыночная эффективность, сегодня утрачивает ранее доминирующее значение. Если высокая прибыль достигается за счёт грязного производства на основе ручного труда, то для страны такая эффективность вредна. Это вредный, хотя и эффективный с рыночной точки зрения путь развития.

Если же мы ставим вопрос о соотношении инновационного развития, обеспечивающего максимальное развитие человеческих качеств и социальной справедливости, понимаемой не как уравниловка, а как гарантия удовлетворения жизненных потребностей каждому при равных стартовых условиях и распределение благ свыше гарантированного минимума на основе социального эффекта от его деятельности, то мы получаем существенно иную картину.

Именно такая социальная справедливость есть самый эффективный путь формирования высококачественной, креативной рабочей силы, которая единственно способна обеспечивать прорывное технологическое развитие, создавать новые экономические, социальные и политические институты, преодолевающие провалы рынка и государства, формировать систему образования, нацеленную на развитие креативности, а не только функционального профессионализма.

То, что это прогрессивно с социально-гуманитарной точки зрения, очевидно. Существенно, однако, и то, что и чисто рыночный эффект в этом случае максимально высок.

Дорогая, высококвалифицированная и, главное, креативная рабочая сила притягательна для инвестиций. В инновационной экономике капитал стремится туда, где есть креативный работник. Для того чтобы создавать и внедрять, скажем, нанотехнологии, нужен человек, который долго живёт, рано выходит на пенсию, имеет 25-летнее образование, постоянно повышает квалификацию и социально стабилен. А для того, чтобы был создан массовый слой таких работников, необходимо общедоступное высшее образование. Иными словами, социально справедливое развитие даже с прагматической точки зрения выгодно инновационной экономике. Не случайно Швеция и Финляндия - страны с очень развитой социальной системой - регулярно занимают верхние строчки в глобальном инновационном индексе См.: Портал WIPO (Всемирная организация интеллектуальной собственности. Данные за 2013 год: http://www.wipo.int/pressroom/ru/articles/2013/ article_0016.html; Данные за 2014 год: http://www.wipo.int/export/sites/www/ econ_stat/en/economics/gii/pdf/2014/gii_2014_rankings.pdf.

Наконец, исключительно важно иметь в виду, что это большое заблуждение - думать, что социально ориентированное развитие могут позволить себе только богатые страны. Доля расходов на социальные нужды в сравнении с долей расходов на содержание аппарата власти и насилия, мера социальной дифференциации, наличие или отсутствие программируемого развития - все это показатели, во многом инвариантные по отношению к уровню развития страны. Стратегия социально-ориентированного развития для разных типов экономик и обществ будет иметь разные формы реализации. Но если руководство страны с относительно небогатым населением использует факт бедности для оправдания недофинансирования образования, науки, здравоохранения и культуры, то это просто означает, что оно уклоняется от ответственности за здоровое цивилизованное будущее собственного социума.

5. Стратегия опережающего развития 2016: средства и ресурсы реализации эко-социо-гуманитарных приоритетов

Выше мы показали, что главный вопрос социально-экономической стратегии - ее принципы и цели. Последние были обоснованы выше - эко-социо-гуманитарные приоритеты.

Средства и ресурсы - вопрос производный, но, тем не менее, важный. Именно на нем мы сосредоточим внимание в заключении, используя ниже ряд выводов, сделанных ранее в рамках московских экономических форумов 2013-2015 годов.

1. Средства реализации стратегии (заметим: основные предлагаемые выше механизмы реализации стратегии не могут быть внедрены одномоментно, декретом. Они должны выращиваться, постепенно создаваясь, но неуклонно претворяясь в жизнь на базе качественно новых институционально-политических предпосылок):

· Система долгосрочных эко-социо-технологических программ, предполагающих согласованное изменение технологических и социо-экономических, а также культурных параметров на основе выбора траекторий опережающего развития с целью качественного изменения структуры общественного производства.

· Формирование системы средств селективного (дифференциация налогов, кредитов, институциональных параметров) и прямого (планы развития для предприятий государственного сектора, целевые общественно-государственные инвестиции, закупки, гранты и т. п.) регулирования, позволяющих перераспределять в перспективе не менее 50% ВВП для реализации долгосрочных программ при сохранении рыночных критериев развития (повышение прибыльности, конкурентоспособности) для остальной части экономики.

· Изменение системы отношений и прав собственности, обеспечивающее (1) полное изъятие на общественные нужды природной ренты; (2) постепенное превращение в общественно-государственные и частно-общественно-государственные предприятий креатосферы (образование, здравоохранение и т. п.); (3) программирование деятельности государственных и частно-государственных предприятий; (4) социальную ответственность частного бизнеса; (5) участие работников в контроле и управлении на предприятиях всех форм собственности; (6) прозрачность и гарантированность системы прав собственности; (7) приоритетное развитие ассоциированных форм собственности и «социального капитала»; (8) поэтапное движение к отказу от частной собственности на интеллектуальные продукты.

· Формирование системы социальных и экологических нормативов, обеспечивающих гарантированное наличие равных стартовых возможностей (включая гарантии прожиточного минимума, образования, обеспечения здоровья, переквалификации, занятости в общественно-государственном секторе) для каждого гражданина, охрану труда, здоровья, природы на уровне не ниже развитых стран Западной Европы.

· Институциональная революция, обеспечивающая сокращение в 2-3 раза трансакционных издержек и занятости в посреднической деятельности за счёт упрощения и сокращения бюрократической системы и, главное, системы посредничества, особенно в финансовом секторе. Преодоление «провалов государства» за счёт постепенной передачи функций государства институтам общественного самоуправления и продвижения от политического «рынка» и политического манипулирования к «демократии корней травы».

· Развитие долгосрочных интернациональных образовательных, научных, технологических, культурных, экологических программ, интегрирующих усилия государств, международных сетей и НПО, выступающих за отказ от «правил игры», созданных «Вашингтонским консенсусом».

2. Основные стартовые ресурсы для начала реализации программы:

· Средства, высвобождаемые в результате «институциональной революции»: 10-20% ВВП.

· Средства, получаемые в результате полной мобилизации природной ренты и интеллектуальной ренты, создаваемой в общественно-государственном секторе - 10-20% ВВП.

· Концентрация общественно-государственных ресурсов исключительно в секторах прорыва с постепенным спиралевидным расширением их круга.

· Налоговая реформа, включающая радикальное (до 0%) снижение налогов на прибыль, используемую бизнесом для инвестиций в реализацию общественно-государственных целевых программ, низкие налоги на реинвестируемую прибыль, высокие (не менее 50_70%) налоги на прибыль, используемую частным бизнесом для личного потребления, на дивиденды, банковские проценты, рентные и т. п. доходы; прогрессивная шкала налогообложения (от 0 до 50%) заработной платы и др. видов трудовых доходов, обеспечивающая разрыв 10% высших и 10% низших зарплат не более 6-7 раз.

· Рост качества рабочей силы и творческого содержания деятельности, новые технологии, эффект от альтернативных сетей международной кооперации и т. п. факторы повышения производительности труда

· Развитие новых социальных, экономических, культурных форм общественной организации, иного образа жизни и т. п. параметров, сокращающих непроизводительные издержки и повышающие качество жизни при прежних (или сокращающихся) материальных затратах.

3. Ориентиры для финансовой системы:

3.1. Цели финансовой системы. Финансовая система, прежде всего, должна «работать» не столько на монетарную сбалансированность, обеспечивая низкие темпы инфляции как самоцель, остающуюся «священной коровой» экономической политики, сколько на достижение социальных приоритетов, которым она должна подчиняться, как и вся экономика в целом. Это требует расширения пределов и методов государственного и общественного вмешательства в финансовые процессы, повышения меры прозрачности государственных и частных финансовых институтов, установления действенного общественного контроля за их деятельностью.

3.2. Рамки государственного бюджета. Глубина проблем, с которыми сталкивается российская экономика, требует увеличения расходов расширенного правительства (консолидированный бюджет + государственные внебюджетные фонды). Сейчас эта величина колеблется на уровне примерно 38-39% от ВВП. Опыт ряда стран, проводящих последовательную социально-ориентированную экономическую политику в Западной Европе и Латинской Америке на протяжении не одного десятилетия показывает, что переход на инновационный путь развития, осуществляемый не за счет, а благодаря последовательным социальным приоритетам сочетается со значимой долей государства: до 50-55% от ВВП. При условии последовательно демократической внутренней политики, активного участия гражданского общества в решении не только социальных, но и экономических проблем, большая роль государства совместима с низким уровнем бюрократизации и коррупции. Финляндия - страна, стабильно являющаяся одним из лидеров в списке инновационных экономик и имеющая более, чем 50-ти процентную долю государства в экономике, по мировым рейтингам является страной, где минимален уровень бюрократизации и коррупции.

3.3. Источники наполнения бюджета для достижения указанных целей. Как ни парадоксально, одним из источников роста бюджетных поступлений может быть расширение налоговых льгот для долгосрочных инвестиционных проектов в реальном секторе. В первоочередном порядке такие льготы должны предоставляться следующим отраслям и подотраслям:

а) определяющим прогрессивные структурные сдвиги в экономике;

б) находящимся в недопустимо угнетённом состоянии, угрожающем экономической безопасности страны.

Стимулирующее воздействие этих льгот приведёт к росту производства и, как следствие, к увеличению налоговой базы.

Одним из источников роста доходов бюджета должно так же стать введение прогрессивного подоходного и прогрессивного имущественного налогов. Такие налоги, во-первых, будут способствовать сглаживанию неоправданно высокой социальной дифференциации населения, и, во-вторых, стимулировать перенацеливание предпринимательских доходов с непроизводительных целей на инвестирование.

Другим источником роста доходов бюджета должен стать переход от изъятия природной ренты через налоги, малочувствительные к экономической оценке эксплуатируемых природных ресурсов, к дифференциальным рентным отчислениям в соответствии с мировой практикой.

3.4. Распределение потоков бюджетных доходов на региональном и местном уровнях. Это распределение должно строиться так, чтобы обеспечить региональные и местные бюджеты устойчивыми самостоятельными источниками доходов с тем, чтобы прекратить практику формирования этих бюджетов в основном за счет межбюджетных трансфертов из федерального бюджета, не гарантирующих при этом исполнение расходных обязательств местных и региональных бюджетов.

3.5. Политика бюджетных расходов. Последовательная ориентация на социальные приоритеты требует направить весь предполагаемый прирост бюджета на увеличение социальных расходов и расходов на поддержку национальной экономики, поскольку именно эти статьи расходов в современной системе государственных финансов неоправданно занижены - по сравнению как с мировой практикой, так и с насущными потребностями российского общества.

3.6. Расходы на образование. Долю расходов государственного бюджета на образование в федеральном бюджете необходимо поднять с 4% до 8-9%, в консолидированном бюджете с 7% до 14-16%, с тем, чтобы довести долю общих расходов на образование (частных и государственных) с 4,7% ВВП до 10-12% от ВВП. Этот уровень является минимально необходимым, чтобы переломить сложившуюся тенденцию к деградации системы образования.

В современной России, однако, господствуют иные тенденции. Так, доля расходов на образование, достигнув 4,6% в 2012 году, что объясняется чисто политическим фактором -- выборами, резко снижается в 2014 году -- до 3,3% от всех расходов федерального бюджета.