Брахитерапия как метод радикального лечения рака предстательной железы

Наиболее часто возникающие лучевые реакции во время лечения РПЖ, такие как простатит, цистит и ректит, в данной группе встречались с частотой 40,1 %, 4 % и 10 % соответственно, что ниже, чем при использовании ДЛТ и ПФТ.

Отдаленные результаты брахитерапии. Общая 5-летняя выживаемость больных в группе брахитерапии составила 82±5,7 %, 5-летняя опухоль-специфичная выживаемость больных, рассчитанная по методу Каплана-Мейера, составила 96±3,0 %. Из 123 больных группы безрецидивное течение за время наблюдения отмечено у 109 (89 %) больных. Клиническое прогрессирование РПЖ за время наблюдения выявлено у 14 (11,3 %) больных: у 9 (7,3 %) диагностирован местный рецидив (подтвержден морфологически), у 5 (4,1 %) - генерализация РПЖ. Общая выживаемость больных без признаков клинического прогрессирования за время наблюдения составила 76 %±5,4, 5-летняя выживаемость без признаков клинического прогрессирования, рассчитанная по методу Каплана-Мейера, составила также 76±5,4 %.

Предоперационный уровень ПСА в данном случае явился фактором прогноза безрецидивной выживаемости больных после брахитерапии. Наиболее достоверные различия были получены при сравнении показателей у пациентов с уровнем ПСА большим или меньшим 20 нг/мл. У больных с концентрацией ПСА менее 20 нг/мл 5-летняя безрецидивная выживаемость составляет 90±2,3 %, при уровне ПСА более 20 нг/мл 69±4,3 %. Кроме того, вероятность же развития биохимического рецидива у больных третьей группы с ПСА более 20 нг/мл в 2,9 раза превосходит вероятность его развития у пациентов с уровнем ПСА менее 20 нг/мл. Вероятность того, что мужчина с уровнем ПСА более 20 нг/мл умрет от РПЖ в 6,4 раза выше, чем мужчина с нормальным уровнем ПСА.

Локализованные формы рака ПЖ обеспечивают безрецидивную выживаемость не менее чем у 90±2,8 %. Безрецидивная 5-летняя выживаемости пациентов со стадией Т 3 составила 75±5,6 %. Стадия опухоли в данном случае не являлась прогностически значимым фактором.

Степень дифференцировки опухоли являлась сильным прогностическим признаком для оценки безрецидивной и опухоль-специфичной выживаемости больных. 5-летняя безрецидивная выживаемость больных с ИГ менее 6 составила 81,8±3,4 %, ИГ 6-7-78,4±5,2 %, ИГ более 8-50,7±6,1 %. Опухоль-специфичная выживаемость у пациентов с ИГ<8 в 1,5 раза меньше, чем у пациентов с ИГ >8. Кроме того, риск смерти от РПЖ у пациента с ИГ более 7 в 4,7 раза больше, чем у пациента в ИГ менее 6.

Тем не менее, как и в предыдущих наблюдениях, наиболее достоверным фактором прогрессирования опухоли в данном исследовании явились группы риска. У пациентов с первой группой риска рецидивов не было отмечено за все время наблюдения, у пациентов со второй группой 5-летняя выживаемость составила 89 %, у пациентов 3 группы - 62 %. Все различия, полученные при анализе данного показателя явились статистически значимыми. Опухоль-специфичная выживаемость у пациентов 2 группы риска составила 87±2,5 %, у пациентов с 3 группой риска - 70±3,2 %. Согласно нашим расчетам, вероятность смерти от РПЖ у пациентов третьей группы в 27 раз выше, чем у пациентов первой группы, а вероятность возникновения рецидива в 4,1 раза выше.

Таблица 8. Распределение пациентов с различными видами лечения по видам пятилетней выживаемости (для группы брахитерапии 3-летняя выживаемость)

Таким образом, мы считаем, что определение группы риска является наиболее оптимальным для прогноза как опухоль-специфичной так и безрецидивной выживаемости пациентов с РПЖ при применении брахитерапии.

В нашем исследовании в группе брахитерапии общая выживаемость больных за время наблюдения составила 82,1±12,7 %, опухоль-специфичная выживаемость - 96,3±9,2 %. Общая 3-летняя выживаемость больных составила 82±5,7 %, 5-летняя опухоль-специфичная выживаемость - 96,3±3,0 %. Общая выживаемость больных без признаков клинического прогрессирования за время наблюдения составила 76,4±19,3 %, 3-летняя выживаемость без признаков клинического прогрессирования составила также 76,4±19,3 %.

Сравнительная оценка результатов лечения в группах. Общая выживаемость больных достоверно различалась при сравнении 1 группы со второй и третьей (р=0,0013 и р=0,02 соответственно), но при сравнении первой и четвертой групп значимых различий не было выявлено. Тогда как общая выживаемость больных в группах ДЛТ и БТ достоверно различалась (р=0,023). При сравнении риска смерти от любых причин между группами БТ и ДЛТ отмечается увеличение относительного риска смерти в группе ДЛТ на 50 %. При сравнении рисков между группами БТ и РПЭ отмечается увеличение риска смерти в группе БТ на 10 %. При сравнении группы БТ и ПФТ отмечается увеличение риска смерти в группе ПФТ на 23 %. В целом, минимальная общая смертность была отмечена в группе РПЭ и БТ, важно отметить, что первая группа является самой молодой, в отличие от группы БТ (средний возраст 67 лет).

Опухоль-специфичная выживаемость при сравнении всех групп также достоверно различалась между 1 и 2,1 и 3 группами (во всех случаях р<0,005). Различия оказались достоверными между группами БТ и ДЛТ (р=0,0028) и между группами БТ и ПФТ (р=0,0026), но между группами ДЛТ и ПФТ статистически достоверных различий в опухоль-специфичной выживаемости не выявлено (р=0,77), также как и между РПЭ и БТ.

Выживаемость больных без признаков клинического прогрессирования процесса достоверно различалась между группой хирургического лечения и всеми группами лучевого лечения (р<0,001). Частота развития метастатического РПЖ достоверно отличалась в группах ДЛТ и ПФТ (р=0,001, точный критерий Фишера, двусторонний тест), в группах БТ и ПФТ (р<0,001). Мы отметили очень высокий процент безрецидивного течения заболевания в группе ДЛТ, при низких остальных показателях выживаемости (общей и опухоль-специфичной), мы считаем данный показатель неадекватным ввиду высокой смертности в данной группе от сопутствующих заболеваний.

Таким образом, лучшие результаты в плане общей, опухоль-специфичной и безрецидивной выживаемости были получены у пациентов после проведения РПЭ. Однако показания к выполнению данного оперативного вмешательства очень ограничены и выбор пациентов по дооперационным показателям определяет наилучший прогноз в данной группе. Показатели выживаемости в группе БТ не отличались значимо от показателей в группе РПЭ, несмотря на больший возраст больных данной группы и больший процент пациентов с неблагоприятным прогнозом (23 % vs 40 % в группе РПЭ и БТ соответственно).

Учитывая различия между больными 3 групп по основным характеристикам опухолевого процесса, мы провели анализ результатов различных вариантов лечения в зависимости от таких факторов прогноза как клиническая стадия РПЖ, степень дифференцировки опухоли, уровень ПСА и группы риска до начала лечения.

При сравнении выживаемости больных без признаков клинического прогрессирования с различным дооперационным уровнем ПСА закономерностей, отличных от анализа предыдущих данных, не было получено. В группе пациентов с дооперационным уровнем ПСА менее 10 нг/мл лучшие значения безрецидивной выживаемости были получены в группах РПЭ и БТ, между собой они не различались (р=0,7). Статистически значимый уровень безрецидивной выживаемости отмечался в группах ДЛТ и ПРФ, между собой показатели не различались. Такие же различия характерны для пациентов с дооперационным уровнем ПСА от 10 до 20 нг/мл и более 20 нг/мл.

При анализе безрецидивной выживаемости в зависимости от исходной стадии опухоли было выявлено, что практически во всех группах (за исключением ПФТ) при Т 1 безрецидивная выживаемость приближалась к 100 % и не различалась между РПЭ, БТ и ДЛТ. При стадии опухоли Т 2 отмечалось снижение показателей безрецидивной выживаемости, при этом значения у пациентов групп РПЭ, БТ и ДЛТ значимо не различались, в среднем приближаясь к 90 %. При оценке данного показателя у пациентов со стадией Т 3 важно отметить резкое снижение его в группе РПЭ (30 %), что в 2 раза ниже, чем в группах ДЛТ и БТ. Данные различия статистически достоверны. Важно отметить, что стадия РПЖ Т 3 не является показанием для проведения радикальной простатэктомии. В данном исследовании стадия Т 3 у пациентов после РПЭ явилась послеоперационным диагнозом. Таким образом, можно говорить, что наиболее высокий и стабильный процент безрецидивного течения отмечали у пациентов с различными стадиями опухолевого процесса при применении брахитерапии.

Сравнительный анализ безрецидивной выживаемости пациентов с различной степенью дифференцировки опухоли показал снижение данного показателя при уменьшении степени дифференцировки опухоли. У пациентов с ИГ менее 6 отмечалась высокая безрецидивная выживаемость, особенно в группе РПЭ, что статистически отличалось от всех остальных групп. В этой же группе пациентов отмечалась и наименьшая безрецидивная выживаемость при ИГ более 8. При таком значении ИГ безрецидивная выживаемость была низкая, лучшие показатели были у пациентов после ДЛТ и БТ (52 % и 50 % соответственно), что оказалось статистически значимо выше, чем в остальных двух группах.

Интегральным показателем всех параметров, получаемых до операции, является группа риска развития рецидива заболевания. В нашем исследовании была подтверждена целесообразность выделения данных групп для определения прогноза заболевания. Безрецидивная выживаемость пациентов с низким риском развития рецидива составила 100 % вне зависимости от вида лечения. Безрецидивная выживаемость у пациентов со средним риском прогрессирования в группе протонно-фотонной терапии составила 60,7+11,2 %, в группе фотонной терапии 72,1±8,0 %, в группе брахитерапии - 79,3±7,4 % и в группе простатэктомии - 76±7,1 %. Как и следовало ожидать, худшие результаты были получены при анализе безрецидивной выживаемости у пациентов с высоким риском развития рецидива. Наиболее высокие значения безрецидивной выживаемости были получены у пациентов после РПЭ и БТ, эти данные значимо отличались от данных выживаемости пациентов после ДЛТ и ПФТ. У пациентов с высоким риском безрецидивная выживаемость в группе протонно-фотонной терапии составила 40,0±9,6 %, в группе фотонной терапии 42,0±8,7 %, в группе хирургического лечения 52,0±6,4 % и в группе брахитерапии 62,1±12,5 % % (небольшое количество таких пациентов в группе брахитерапии не позволяет говорить о достоверности результатов). Достаточно важным мы считаем тот факт, что вне зависимости от вида лечения у пациентов с низким риском развития рецидива безрецидивная выживаемость составила 100 %. Это позволяет врачам выбирать метод лечения исходя лишь из возможности развития осложнений и побочных реакций, способности пациента перенести хирургическое вмешательство. Данные полученные в нашем исследовании позволяют врачам в повседневной практике лечения РПЖ опираться на значения группы риска, как наиболее точного прогноза возникновения рецидива у данного больного.

При анализе взаимосвязи между предоперационным уровнем ПСА и безрецидивной выживаемостью больных после РПЭ выявлена статистически достоверная взаимосвязь между концентрацией маркера и вероятностью возникновения рецидива РПЖ. При сравнении медианы предоперационного уровня ПСА у больных с развившимся прогрессированием заболевания и у пациентов без признаков рецидива также выявлены достоверные различия: медиана уровня ПСА - 21 нг/мл и 10,2 нг/мл соответственно (р<0,001). 5-летняя безрецидивная выживаемость в группе больных с уровнем ПСА менее 10 нг/ мл составила 79 %, от 10 до 20 нг/мл - 71 %, свыше 20 нг/мл - 35 %. Достоверных различий безрецидивной выживаемости больных с уровнем ПСА менее 10 нг/мл и уровнем ПСА в диапазоне от 10 до 20 нг/мл не отмечено (р=0,25). Таким образом, предоперационный уровень ПСА при монофакторном анализе являлся независимым фактором прогноза безрецидивной выживаемости больных после РПЭ. При уровне ПСА менее 4 нг/мл рецидива заболевания не выявлено ни у одного больного. Наиболее прогностически значимым являлся уровень маркера, равный 20 нг/мл. Учитывая, что уровень ПСА достоверно не коррелирован с патоморфологическими характеристиками опухоли, исходная концентрация маркера, по-видимому, в большей степени отражает распространенность метастатического процесса (как лимфогенного, так и гематогенного).

При анализе безрецидивной выживаемости у больных с различной клинической стадией выявлены статистически достоверные различия между группами пациентов с локализованными и экстракапсулярными опухолями (р=0,0015, логранговый критерий), а также между больными с клинической стадией T1b и T1c (непальпируемые и невизуализируемые опухоли) и клинической стадией Т 2а и Т 2Ь (р=0,049). Темп развития рецидива был также выше у больных с клинически экстракапсулярными опухолями, у всех пациентов с клинической стадией ТЗа прогрессирование процесса выявлено в течение первых 2 лет после РПЭ.

Мы провели многофакторный анализ влияния различных признаков на безрецидивную выживаемость больных после различных видов лечения, используя регрессионную модель пропорциональных рисков Кокса. Для построения модели оценки вероятности безрецидивной выживаемости нами были отобраны такие факторы, как клиническая стадия РПЖ, уровень ПСА до начала лечения, степень дифференцировки опухоли по шкале Глисона и группа риска. Модель в целом оказалась прогностически значимой (р<0,001). Статистически достоверным фактором прогноза, влияющим на безрецидивную выживаемость больных, являлась только клиническая стадия (р=0,03) и группа риска развития рецидива, в то время как ни концентрация ПСА, ни степень дифференцировки при многофакторном анализе не оказывали достоверного влияния на показатели безрецидивной выживаемости. Факторами прогноза, оказывающим достоверное влияние в мультивариантном анализе на выживаемость больных без признаков клинического прогрессирования, являлась степень дифференцировки опухоли по шкале Глисона и группа риска. Следует отметить, что и в монофакторном анализе у больных с высоко- и низкодифференцированными опухолями существенно больше различалась выживаемость без признаков клинического прогрессирования, чем общая безрецидивная выживаемость.

Таким образом, подводя итоги анализу наших исследований, следует сказать, что подтверждена целесообразность комплексного подхода в прогнозировании результатов лечения РПЖ. Лучшие результаты лечения, учитывая эффективность при различных стадиях РПЖ, получены при применении радикальной простатэктомии и брахитерапии как в ближайшие, так и в отдаленные сроки.

При оценке результатов лечения по группам установлено, что при локализованном РПЖ по оценке как ближайших, так и отдаленных результатов наиболее предпочтительно хирургическое лечение или брахитерапия. Однако, при более поздних стадиях заболевания наиболее эффективной является брахитерапия, особенно это актуально у пациентов, которым не показано или невозможно проведение оперативного вмешательства. Применение методов дистанционного облучения (ДЛТ и ПФТ) характеризуются приблизительно сходными результатами эффективности лечения, однако, при протонно-фотонной терапии отмечается более низкая частота возникновения постлучевых осложнений, что делает этот метод более предпочтительным для использования.

Брахитерапия является высокотехнологичным современным методом лечения рака предстательной железы с высокой эффективностью. Данный метод характеризуется низким количеством нежелательных постлучевых эффектов. Опухоль-специфичная выживаемость после применения данного метода составляет 96 %, что не отличается от такого же показателя у пациентов после радикальной простатэктомии.

Рис. 11. Алгоритм выбора метода радикального лечения при локализованном и местнораспространенном раке предстательной железы

Однако, данный метод может быть использован у пациентов с невозможностью выполнения оперативного лечения. На основе вышеперечисленного нами разработан алгоритм выбора метода лечения пациентов, основанный на учете факторов прогноза, объема предстательной железы, общего соматического статуса пациентов (рисунок 11).

ВЫВОДЫ

1. Клиническая стадия РПЖ, уровень ПСА до операции, степень дифференцировки по шкале Глисона и процент положительных биоптатов являлись в моновариантном анализе предоперационными факторами прогноза, достоверно влияющими на безрецидивную выживаемость больных после операции. В многофакторном регрессионном анализе достоверными факторами прогноза безрецидивной выживаемости являлись только уровень ПСА (р=0,006) и процент позитивных биоптатов (р=0,001).

2. Предоперационный уровень ПСА не являлся самостоятельным фактором прогноза, достоверно коррелирующим с основными патоморфологическими характеристиками опухолевого процесса. Статистически достоверная корреляция выявлена только между уровнем ПСА и выявлением метастазов в регионарных лимфатических узлах. Значимым для определения прогноза опухоли является уровень ПСА более 20 нг/мл.

3. Степень дифференцировки опухоли по шкале Глисона, наличие опухолевого роста по линии резекции, патоморфологическая стадия опухолевого процесса являются факторами, достоверно влияющими на безрецидивную выживаемость больных после лечения. В мультивариантном анализе достоверными факторами прогноза безрецидивной выживаемости явилась сумма Глисона (р=0,001).

4. Степень риска развития рецидива является наиболее точным показателем прогрессирования опухоли. У пациентов с низким риском развития рецидива вне зависимости от вида лечения 5-тилетняя безрецидивная выживаемость составляет 100 %.

5. Основным интраоперационным осложнениями позадилонной РПЭ явилось кровотечение (8,8 %). Основными поздними послеоперационными осложнениями являлись стриктуры везико-уретрального анастомоза (10,2 %) и недержание мочи (17 %). Основными осложнениями лучевых методов лечения явились постлучевой ректит, цистит, простатит и энтероколит. Наименьшая частота осложнений отмечена у пациентов после брахитерапии (42 %), наибольшая частота осложнений у пациентов после дистанционной лучевой фотонной терапии (92 %).

6. Общая выживаемость больных за время наблюдения в группе дистанционной фотонной терапии составила 43,6 %, опухоль-специфичная выживаемость - 72,1 %. В группе протонно-фотонной лучевой терапии общая выживаемость больных за время наблюдения составила 65,7 %, опухоль-специфичная выживаемость - 75,7 %. Общая выживаемость больных без признаков клинического прогрессирования за время наблюдения составила 63,7 %.

7. Показатели выживаемости пациентов после протонно-фотонной терапии и дистанционной лучевой терапии оказались сопоставимыми и значимо не отличались. Однако, частота постлучевых осложнений после проведения протонно-фотонной терапии значимо ниже, чем после проведения дистанционной лучевой терапии.

8. Наиболее эффективным лучевым методом радикального лечения локализованного рака предстательной железы является брахитерапия. 5-летняя общая, опухоль-специфичная выживаемость, безрецидивная выживаемость составили соответственно 82 %, 96 %, 76 %.

9. Показатели опухоль-специфичной, общей и безрецидивной выживаемости сопоставимы после радикальной простатэктомии и брахитерапии, несмотря на различные воздействия на предстательную железу и отсутствие той радикальности удаления ткани ПЖ при брахитерапии как при радикальной простатэктомии.

Практические рекомендации:

1. Для осуществления оптимального выбора метода лечения пациентов целесообразно использование определения групп риска развития опухоли (с учетом стадии опухолевого процесса и значения ПСА) и предложенного алгоритма выбора метода радикального лечения при раке предстательной железы.

2. При соответствии опухолевого процесса группам благоприятного и среднего прогноза предпочтение следует отдавать проведению радикальной простатэктомии и брахитерапии. Проведение брахитерапии возможно при отсутствии значительных нарушений мочеиспускания.

3. При использовании методов дистанционной лучевой фотонной и протонно-фотонной терапии необходимо проведение профилактики постлучевого ректита, цистита, простатита.

4. При проведении дистанционной лучевой терапии с учетом частоты развития ранних и поздних постлучевых осложнений при возможности предпочтение следует отдавать проведению протонно-фотонной терапии.

5. При наличии равных условий к проведению лечения с помощью всех существующих методов радикального лечения при раке предстательной железы целесообразно проведение хирургического лечения или брахитерапии.

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Каприн А.Д., Котляров П.М., Подшивалов А.В., Иванов С.А. Современные аспекты диагностики рака простаты // Андрология и генитальная хирургия. -2001. -№3. - С. 30-34.

2. Харченко В.П., Каприн А.Д., Иванов С.А., Костин А.А. Внутриуретральное стентирование у больных после хирургического и комбинированного лечения рака простаты // Андрология и генитальная хирургия. -2003. - №2. - С. 58-60.

3. Титова В.А., Иванов С.А., Клименко А.А. Опыт применения альфа-адреноблокаторов в профилактике и лечении постлучевых циститов // Материалы I съезда онкологов СНГ, Минск. - 2004. - С. 32.

4. Каприн А.Д., Клименко А.А., Иванов С.А. Лучевое повреждение мочевого пузыря и методы его коррекции // Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции "Актуальные вопросы лечения онкоурологических заболеваний", Москва. - 2005. - С. 50.

5. Каприн А.Д., Халил Ф., Костин А.А., Иванов С.А. Влияние дистанционной лучевой терапии на уродинамические показатели у больных с локализованным раком предстательной железы // Материалы научно-практической конференции "Диагностика и современные принципы лечения опухолей нижних мочевых путей", Москва. - 2005. - С. 91-93.

6. Каприн А.Д., Халил Ф., Костин А.А., Иванов С.А. Эффективность применения альфа-адреноблокаторов в лечении постлучевых нарушений мочеиспускания у больных с локализованным раком предстательной железы // Материалы научно-практической конференции "Диагностика и современные принципы лечения опухолей нижних мочевых путей", Москва. - 2005. - С. 93-94.

7. Каприн А.Д., Костин А.А., Иванов С.А. Профилактика постлучевых стриктур простатического отдела уретры // Материалы Пленума правления РОУ "Достижения в лечении заболеваний верхних мочевых путей и стриктур уретры", Екатеринбург. - 2006. - С. 379-340.

8. Хмелевский Е.В., Харченко В.П., Паньшин Г.А., Мельник Ю.Д., Иванов С.А. и др. Методика протонно-фотонной лучевой терапии локализованного рака предстательной железы // Российский онкологический журнал. - 2006. - №6. - C. 12.

9. Каприн А.Д., Иванов С.А., Клименко А.А. Рак предстательной железы: новые возможности в диагностике локализованных и местнораспространенных форм заболевания // Андрология и генитальная хирургия. - 2006. -№2. -C.14-19.

10. Каприн А.Д., Титова В.А., Иванов С.А., Клименко А.А., Гармаш С.В. Системная и внутрипузырная озонотерапия при циститах после радикальной лучевой терапии и комплексного лечения злокачественных опухолей малого таза // Онкоурология. - 2006. - №4. - C. 35-37.

11. Каприн А.Д. Найговзина Н.Б., Иванов С.А., Башмаков В.А. Экономическая эффективность скрининга рака предстательной железы // Онкоурология. - 2007. - №4. - C. 36-40.

12. Иванов С.А., Каприн А.Д. Улучшение качества мочеиспускания больных локализованным раком предстательной железы в процессе комбинированного лечения // Материалы XI съезда урологов России, Москва. - 2007. - С. 162-163.

13. Каприн А.Д., Иванов С. А, Клименко А.А., Цыбульский А.Д. Простатэктомия при раке предстательной железы: первый опыт // II конгресс российского общества онкоурологов, Москва. - 2008. - С. 45.

14. Иванов С.А., Каприн А.Д., Паньшин Г.А., Гармаш С.В., Гамидов М.И., Шестаков А.В., Нестеров П.В. Результаты адьювантной лучевой терапии после радикальной простатэктомии у пациентов с локализованным раком предстательной железы // Вопросы онкологии. - 2009. -том 55. -№4. - C. 512-514.

15. Иванов С.А., Хмелевский Е.В., Фастовец С.В. Использование простатического специфического антигена как фактора прогноза отдаленных результатов брахитерапии при раке предстательной железы // Онкоурология. - 2009. - №4. - C. 17.

16. Иванов С.А., Каприн А.Д., Хмелевский Е.В., Фастовец С.В. Простатический специфический антиген как фактор прогноза отдаленных результатов внутритканевой лучевой терапии при раке предстательной железы// Военно-медицинский журнал. - 2009. - №11. - C. 61.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

БТ - брахитерапия

ВОЗ - Всемирная организация здравоохранения

ГРРПЖ - гормонорезистентный рак предстательной железы

ГТ - гормональная терапия

ДГПЖ - доброкачественная гиперплазия предстательной железы

ДЛТ - дистанционная лучевая терапия

ДПФТ - дистанционная протонно-фотонная терапия

КТ - компьютерная томография

ЛГ - лютеинизирующий гормон

РГЛГ - релизинг гормон лютеинизирующего гормона

ЛТ - лучевая терапия

ЛУ - лимфатические узлы

МАБ - максимальная андрогенная блокада

МРТ - магниторезонансная томография

Пж - предстательная железа

ПСА - простатспецифический антиген

РПЭ - радикальная простатэктомия

РОД - разовая очаговая доза

РПЖ - рак предстательной железы

РФП - радиофармпрепарат

СОД - суммарная очаговая доза

ТРПБ - трансректальная пункционная биопсия

ТРУЗИ - трансректальное ультразвуковое исследование

УЗИ - ультразвуковое исследование

Размещено на Allbest.ru