Переносимость лечения у больных с депрессивными расстройствами

Наибольшее количество полных отказов от лечения отмечалось при первом и после 3-го обращения за психиатрической помощью, в то время как общее количество частичных отказов постепенно редуцировалось по мере увеличения числа обращений. Частота полных отказов от лечения неуклонно нарастала при увеличении длительности терапии, а частичные отказы, в основном, возникали в пределах средней продолжительности лечения. Кроме того, содержание 60,7% частичных отказов от терапии было связано с рекомендуемой врачом дозировкой лекарственного препарата и наклонностью больного ее уменьшить, обычно мотивируемой недостаточно хорошей, по их мнению, переносимостью терапии. Значительно реже больные требовали замены применяемого психотропного препарата на другой или высказывали несогласие с режимом проводимой терапии.

Различия между пациентами с первичными и вторичными отказами от лечения касались только клинических характеристик. У 62,8% пациентов с первичными отказами диагностировался первичный депрессивный эпизод, причем в основном легкой степени выраженности, с преимущественно ипохондрическими и истерическими вариантами депрессий. Рекуррентное депрессивное расстройство с депрессивным эпизодом легкой или умеренной степени выраженности, а также тревожные и астенические варианты депрессий чаще отмечались у пациентов с вторичными отказами от терапии.

Среди больных с рецидивирующими отказами от лечения доля лиц мужского пола была относительно больше, чем среди пациентов с единичными отказами, и они были старше по возрасту, хотя отмеченные различия не достигали степени статистической значимости. В качестве преобладающего диагноза у пациентов с единичными отказами от лечения выступал первичный депрессивный эпизод, а у пациентов с рецидивирующими отказами - рекуррентное депрессивное расстройство, что вполне понятно, поскольку сама вероятность повторного отказа больного от рекомендуемой терапии должна расти естественным образом по мере длительности заболевания и необходимости коррекции схемы лечения в связи с каждым последующим рецидивом. Этим же объясняется преобладание единичных отказов от лечения при первом обращении больных за психиатрической помощью, а рецидивирующих - после 2-3-го обращений. Достаточно существенны различия по клиническим формам депрессивного расстройства: у пациентов с единичными отказами от терапии значительно чаще отмечались астенические и ипохондрические депрессии, а у пациентов с рецидивирующими отказами - истерические и тревожные.

Таким образом, наибольшее число различий по клинико-демографическим характеристикам у опрошенных пациентов отмечалось внутри дихотомии «полные - частичные» отказы от лечения.

Результаты комплексного клинико-психологического анализа 60 больных с депрессивными расстройствами и различными вариантами отказов от антидепрессивной психофармакотерапии (второй этап исследования) в целом были сопоставимы с данными ранее проведенного опроса. Оказалось, что при наличии черт повышенной личностной тревожности пациенты с истерическими и паранойяльными особенностями, страдающие истерическими депрессиями в рамках первичного депрессивного эпизода, в наибольшей степени склонны к полным отказам от терапии, тогда как для больных с характерологическими особенностями астенического типа и астеническими депрессиями в структуре рекуррентного депрессивного расстройства более характерны частичные отказы.

Более половины пациентов с полными отказами от лечения мотивировали их когнитивно недифференцированным беспокойством по поводу возможного вреда для здоровья (в первую очередь, для соматического здоровья) вследствие приема психотропных препаратов. Почти половина пациентов в качестве значимого, хотя и обычно дополнительного аргумента в пользу отказа от лечения использовали фактор ограниченных финансовых возможностей, особенно, если речь шла о применении наиболее современных антидепрессивных препаратов. Для 37,0% больных этой группы была характерна гипонозогнозия собственного расстройства с недооценкой его болезненности, степени тяжести, излишней психологизацией состояния и еще треть пациентов также мотивировали отказ от лечения вероятностью снижения социальной активности и/или качества жизни в случае приема психотропных препаратов. При этом пациенты с опытом предшествующей психофармакотерапии заметно чаще мотивировали отказ от лечения риском возникновения тех или иных побочных эффектов, а также личными финансовыми затруднениями. Среди пациентов без опыта предшествующего психофармакологического лечения ведущими мотивировками отказов от терапии были общее беспокойство по поводу предполагаемого вреда для здоровья вследствие приема психотропных препаратов без выделения конкретных побочных эффектов, а также предполагаемое снижение при этом социальной активности и/или качества жизни. Личные финансовые затруднения в качестве аргумента отказа от лечения использовались этими пациентами фактически в два раза реже. Кроме того, для них более характерна гипонозогнозия собственного заболевания.

Мотивировки частичных отказов от лечения, в основном, определяются такими параметрами, как эффективность и переносимость терапии (с точки зрения субъективной оценки). При этом более чем в ? случаев с данным вариантом отказа от терапии имеет место гипергнозия возникающих НЯ со стороны пациентов, а к симптомам, субъективно непереносимым, относятся большинство головных болей, дневная сонливость и тошнота. Преждевременное прерывание больными назначенного лечения, мотивируемое улучшением самочувствия, ошибочно оцениваемым как выздоровление, нередко обусловливалось скрытой гипонозогнозией собственного расстройства, проявлявшейся на фоне изначально отрицательного отношения к лекарственной терапии.

Несмотря на факты отказов больных от лечения индекс их комплаентности по отношению к проводимому лечению, оцениваемый при помощи шкалы DAI-10, до момента отказа в большинстве случаев сохранялся на достаточно высоком уровне. В связи с этим введение противоречивого, на первый взгляд, понятия скрытого отказа от лечения является, на наш взгляд, весьма продуктивным в аспекте их профилактики и так называемой мотивационной терапии.

Сравнительный анализ отказов больных от фармако- и психотерапии показал, что как первичные, так и вторичные отказы от лечения при КТП возникают в 2-3 раза чаще, чем при терапии СИОЗС. При этом пациенты даже с частичными отказами от КТП так же, как и больные с полными отказами, нередко полностью выпадают из достаточно жестких рамок психотерапевтического процесса.

Среди мотивировок первичных отказов больных от психофармакологического лечения преобладали связанные с общим изначально негативным отношением к данному виду лечения. Первичные отказы от психотерапии, в основном, обусловливались так называемыми «организационными проблемами», обусловленными, по сравнению с лекарственной терапией, гораздо более структурированными и жесткими условиями (сеттинг) ее проведения (групповая методика, фиксированное место и время проведения сеансов и т.д.).

Мотивировки вторичных отказов больных от приема СИОЗС, в основном, были связаны с НЯ проводимой терапии. Возникавшие в процессе КТП вторичные отказы от лечения у большинства пациентов обусловливались опять же вышеуказанными «организационными проблемами» (трудности регулярного посещения психотерапевтических сеансов, другие режимные моменты), а мотивировки, связанные с НЯ психотерапии, встречались значительно реже.

Сравнение клинико-демографических характеристик двух групп больных - с необратимыми отказами от терапии (то есть выбывших из исследования до момента его завершения) и условно комплаентных больных (то есть завершивших исследование, несмотря на возможные манифестации обратимых отказов от терапии) позволило выявить ряд предикторов отказов от того и другого вида лечения. Общими для терапии СИОЗС и КТП предикторами отказов оказались, во-первых, возникавшие в процессе лечения НЯ, а во-вторых, тревожные и истерические варианты депрессии. Среди факторов относительного риска отказов от лечения при терапии СИОЗС можно назвать диагноз рекуррентного депрессивного расстройства с депрессивным эпизодом преимущественно легкой степени выраженности, а также истероидные и тревожные черты характера, а при КТП - первичный депрессивный эпизод и профессиональную занятость больных.

В процессе проведения мотивационной терапии с целью коррекции и профилактики отказов от лечения у больных с депрессивными расстройствами (третий этап исследования) были выделены следующие основные ее принципы: ограниченная цель (отказ от решения других психологических проблем); рационально-терапевтическая стратегия терапии; дифференцированная тактика проведения терапии; этапность терапии; поддерживающая манера терапии; предельное информирование пациента; контроль ятрогений.

Эффективность подобного мотивирования пациентов при полных отказах от лечения, возникающих в процессе терапии (вторичные отказы), оказалась заметно выше, нежели при полных отказах, манифестирующих до начала лечения (первичные отказы). В целом проведение мотивационной терапии в этой группе пациентов можно оценить как достаточно успешное, поскольку общий процент больных хотя бы частично изменивших свою негативную по отношению к рекомендуемому лечению позицию составил 51,9 %. Что касается частичных отказов от антидепрессивной психофармакотерапии, то эффективность мотивационной терапии при первичных и вторичных их вариантах оказалась вполне сопоставимой. Однако, несмотря даже на регулярный характер проведения мотивирующих мероприятий, эффективность их в целом была чуть ниже (41,2% респондеров), чем при полных отказах больных от психофармакотерапии, что указывает на необходимость в подобных ситуациях наиболее гибкого и дифференцированного применения различных техник мотивационной терапии с акцентом на недирективном (партнерском) взаимодействии врача с пациентом. В среднем общая эффективность мотивационной терапии по обеим группам пациентов оказалась достаточно существенной - 50,0%.

Следует также отметить, что при КТП обратимые отказы от лечения после проведения дополнительных мотивирующих мероприятий в целом встречаются значительно реже (p<0,01), чем при терапии СИОЗС, свидетельствуя в первом случае о гораздо меньшей общей эффективности предложенной нами мотивационной терапии.

Интеграция основных результатов приведенных выше исследований приводит нас к построению двухуровневой системной модели переносимости различных видов лечения у больных с депрессивными расстройствами. На первом (базовом) уровне данной модели переносимость лечения определяется взаимодействием двух основных контуров, которые условно можно обозначить как внешний и внутренний. Основной фактор, опосредующий их взаимодействие, - это НЯ терапии. В пределах внешнего контура располагается все, что непосредственно связано с терапевтическим воздействием как таковым: фармако- или психотерапевтический методы лечения с соответствующими им режимом фармакотерапии (дозировка препарата, характер его приема в течение суток, длительность терапии) или психотерапевтическим сеттингом (единообразное время и место проведения сеансов, индивидуальный/групповой варианты лечения, объем курса психотерапии и др.). Внутренний контур включает, прежде всего, индивидуальные предикторы переносимости лечения (биологические, индивидуально-психологические и социальные), ноцебо-реактивность, а также априорное отношение пациента к возможности возникновения определенных НЯ при планировании лечения (априорная переносимость). Совокупность именно этих подсистем позволяет прогнозировать переносимость рекомендуемого больному лечения. Диадные взаимоотношения между врачом и пациентом в структуре любых лечебно-диагностических мероприятий определяют необходимость не только объективной, но и субъективной оценки переносимости лечения, что в итоге является достаточным обоснованием интерсубъективного подхода к данной проблеме в целом. За счет этого на втором уровне рассматриваемой модели проблема переносимости лечения интегрируется с проблемой комплаенса и преломляется в ней. Основными опосредующими факторами любых взаимодействий на данном уровне являются личностные ресурсы обоих участников терапевтического альянса - врача и пациента. В этих рамках реализуются, со стороны пациента, либо согласие (комплаенс), либо отказ от лечения (нонкомплаенс), а со стороны врача, - все усилия по мотивированию больного с целью продолжения его участия в терапевтическом процессе (мотивационная терапия).

Оправданность предложенной нами системной модели переносимости лечения в некотором смысле подтверждается логически вытекающей из нее необходимостью применения понятия комплаенса к обоим участникам терапевтического процесса - пациенту и врачу.

ВЫВОДЫ

1. НЯ антидепрессивной лекарственной терапии и психотерапии объективно регистрируются не менее чем у 80,0% больных с депрессивными расстройствами. Подавляющее большинство возникающих НЯ имеют легкую или среднюю степень выраженности, незначительно затрудняющую повседневную жизнь пациентов. При субъективной оценке общая распространенность НЯ заметно ниже, колеблется в довольно широких пределах - от 26,7% до 70,0% - и гораздо лучше дифференцирует различные антидепрессивные препараты в плане их реальной переносимости. При этом по многим показателям переносимость современной антидепрессивной фармакотерапии (СИОЗС) практически не уступает переносимости психотерапевтического лечения (КТП).

2. Взаимосвязи конкретных НЯ с тем или иным антидепрессантом имеют исключительно вероятностный характер и статистически достоверны лишь для некоторых из них. Количество достоверных взаимосвязей с конкретными НЯ прогрессивно уменьшается по мере увеличения реальной переносимости того или иного антидепрессанта либо психотерапии. Так, с приемом амитриптилина статистически значимо связано возникновение сонливости, гипокинезии, сухости во рту и запоров. Снижение аппетита и задержка эякуляции у мужчин значительно чаще возникают при приеме флуоксетина и венлафаксина. НЯ, достоверно связанные с приемом тианептина, не выявляются.

3. Динамика общего развития НЯ в процессе антидепрессивной фармакотерапии, плацебо-терапии и психотерапии имеет отчетливый регредиентный характер на протяжении первых 3-х недель терапии. Для отдельных НЯ возможны и другие типы динамики: волнообразный (диарея, нарушение оргазма, задержка эякуляции) и прогредиентный (снижение аппетита, уменьшение или увеличение веса тела). Указанные варианты динамики развития НЯ в процессе лечения для подавляющего большинства симптомов непосредственно не связаны с механизмом действия конкретного антидепрессанта или психотерапии, а определяются общими патогенетическими механизмами их развития, лишь запускаемыми воздействием того или иного терапевтического агента.

4. На основании различных соотношений между показателями объективной и субъективной оценок выделены следующие варианты переносимости больными антидепрессивной терапии: ассоциировано-толерантный (отсутствие у пациентов НЯ по результатам объективной и субъективной оценок), диссоциированный (НЯ отмечаются у пациентов только объективно, а субъективно имеет место их агнозия или гипогнозия), ассоциировано-интолерантный (НЯ отмечаются у пациентов как объективно, так и субъективно). Последний вариант подразделяется на два подтипа: нормогнозический (адекватное соотношение объективной и субъективной оценок) и гипергнозический (неадекватное завышение субъективной оценки, по сравнению с объективной). В ряду ухудшения переносимости антидепрессивной терапии выделенные варианты и подтипы располагаются следующим образом: ассоциировано-толерантный вариант > диссоциированный вариант > нормогнозический подтип ассоциировано-интолерантного варианта > гипергнозический подтип ассоциировано-интолерантного варианта. Характер распределения выделенных вариантов и подтипов переносимости в основных терапевтических группах больных позволяет четко определить место каждого изучавшегося антидепрессивного препарата в ряду улучшения переносимости лечения: амитриптилин < венлафаксин < флуоксетин < тианептин.

5. В зависимости от характера субъективной оценки у пациентов с диссоциированным и ассоциировано-интолерантным вариантами переносимости антидепрессивной терапии выделены следующие типы НЯ: субъективно агнозируемые (нарушение концентрации внимания, инсомния, апатия, увеличение сновидений, снижение аппетита, сухость во рту, потливость, запоры, головные боли, нарушения оргазма); субъективно переносимые (беспокойство, головокружение, парестезии, тремор, тахикардия, диспепсия, снижение или повышение веса, задержка эякуляции); субъективно непереносимые (сонливость, гипокинезия, астения, тошнота, рвота, диарея).

6. Соотнесение различных вариантов переносимости тимоаналептической терапии, социально-демографических, клинико-психопатологических, индивидуально-психологических характеристик пациентов позволило выделить благоприятные (возраст моложе 45 лет, повторный депрессивный эпизод, умеренная степень выраженности депрессивного эпизода, астеническая и тоскливая формы депрессии, психастенический и шизоидный типы личности, нормальный вес тела) и неблагоприятные (возраст более 45 лет, первый эпизод депрессии, особенно легкой степени выраженности, тревожный или истерический варианты депрессивного расстройства, высокий уровень тревоги и соматизации, истероидный и сенситивный/астено-невротический типы личностной акцентуации, дефицит веса тела более 15% от индивидуальной нормы) предикторы переносимости лечения. Для таких симптомов, как повышенная тревожность, наклонность к соматизации, истероидный тип личностной акцентуации и дефицит веса тела, выявляется тенденция к усилению их значимости как предикторов переносимости антидепрессивной терапии в ряду: амитриптилин < венлафаксин < флуоксетин < тианептин. Следовательно, с уменьшением количества соматотропных и нейротропных побочных эффектов, характерных для того или иного антидепрессанта, в его переносимости возрастает значение факторов, обусловленных конституционально-биологическими и клинико-психологическими особенностями самих пациентов. Таким образом, чем объективно выше переносимость препарата, тем больше значимость ее субъективной оценки, и тем более велика роль предикторов индивидуальной переносимости терапии.

7. Профиль НЯ при приеме плацебо (НЭ) включает в себя практически все симптомы, возникающие при приеме активных антидепрессантов. В связи с этим можно утверждать, что в структуре любого регистрируемого НЯ присутствует та или иная доля НЭ. К симптомам, в структуре которых доля ноцебо наиболее велика относятся как проявления общей и психической гиперактивации (нарушение ощущений, дрожь в конечностях, усиление тревоги и беспокойства, кожный зуд, усиление либидо), так и гипоактивации (эмоциональное безразличие, нарушение концентрации внимания, дневная сонливость). При этом уровень индивидуальной ноцебо-реактивности имеет обратную корреляцию с уровнем переносимости последующей антидепрессивной терапии, а исходно высокая ноцебо-реактивность способствует не только качественному полиморфизму НЯ при приеме активных препаратов, но и заметно большей стойкости многих из них на протяжении всего лечения.

8. Индивидуальное отношение к возможности возникновения тех или иных НЯ предстоящей терапии, или априорная переносимость, является важным предиктором последующей переносимости реального лечения, а также указывает пути оптимального мотивирования пациентов с целью поддержания необходимого уровня комплаентности. Априорно тяжело переносимыми большинство пациентов считают аффективные нарушения, связанные с ухудшением основной симптоматики, когнитивные расстройства, проявления «поведенческой токсичности» (усталость и утомляемость), большинство соматовегетативных симптомов и практически все НЯ неврологического характера. Среди НЯ сексуального характера фактически непереносимыми для мужчин являются изменения со стороны вторичных половых признаков, актуализирующие проблему половой идентичности, а для женщин - симптомы, косвенно свидетельствующие о наличии серьезного гинекологического заболевания. Недифференцированное представление о том или ином НЯ терапии или отсутствие терапевтического опыта у пациента оказывают, как правило, отрицательное влияние на переносимость лечения.

9. В процессе фармакотерапии (СИОЗС) основное место занимают НЯ соматоневрологического характера, а при психотерапии (КТП) - психические НЯ. Различия качественно-количественных характеристик спектра психических НЯ при фармако- и психотерапии противоположно направлены: в сторону гиперседации при терапии СИОЗС и гиперактивации - при КТП. Динамика распространенности отдельных НЯ тревожно-активирующей направленности при КТП, в отличие от терапии СИОЗС, имеет диссоциированный характер: регредиентный - для тревоги/беспокойства и прогредиентный - для увеличения сновидений. При КТП достоверно чаще, по сравнению с терапией СИОЗС, встречаются такие НЯ преимущественно конверсионного характера, как увеличение сновидений, боли в мышцах, чувство озноба и ком в горле. При терапии СИОЗС спектр вегетативных и неврологических НЯ отличается значительно большим разнообразием, чем при КТП, для которой в целом характерна сравнительно большая лабильность возникающих НЯ.

10. По результатам изучения отказов от лечения у больных с депрессивными расстройствами предложена оригинальная их типология, дихотомически дифференцирующая различные варианты отказов по нескольким относительно независимым осям: полные и частичные, первичные и вторичные, единичные и рецидивирующие, ранние и поздние, явные и скрытые, компетентные и некомпетентные. На протяжении курса терапии примерно ? всех случаев отказов от лечения являются полными, первичными и единичными, а ? - частичными, вторичными и рецидивирующими («правило трети»). Отказы больных от лечения при психотерапии отмечаются в 2-3 раза чаще, чем при фармакотерапии, что обусловливается значительно более структурированными требованиями к режиму психотерапевтического лечения (сеттинг), по сравнению с лекарственной терапией.

11. Исследование показало высокую актуальность коррекционных мероприятий в отношении отказов от лечения у больных с депрессивными расстройствами в виде мотивационной терапии (комплаенс-терапия). Выработаны следующие основные принципы мотивационной терапии: 1) повышение уровня согласия больного с терапией с отказом от решения других психологических проблем; 2) рационально-терапевтическая или когнитивная стратегия терапии; 3) дифференцированная тактика проведения терапии; 4) этапность терапии; 5) поддерживающая манера терапии; 6) предельное информирование пациента; 7) контроль ятрогений. Общая эффективность мотивационной терапии составляет 50%. При психотерапии эффективность дополнительного мотивирования пациентов несколько ниже, чем при терапии антидепрессантами, что указывает на необходимость дальнейшей модификации основной методики мотивационной терапии.

12. Интеграция полученных данных обусловливает построение двухуровневой системной модели переносимости различных видов лечения у больных с депрессивными расстройствами. На первом (базовом) уровне данной модели переносимость лечения определяется взаимодействием внешнего и внутреннего контуров и опосредующего звена - НЯ терапии. Внешний контур включает те или иные виды лечения, проводимые в соответствующих режимах. Внутренний контур включает индивидуальные предикторы переносимости лечения, ноцебо-реактивность, априорную переносимость планируемого лечения. На втором уровне модели переносимость лечения интегрируется с проблемой комплаенса. Основными опосредующими факторами любых взаимодействий на данном уровне являются личностные ресурсы врача и пациента (диадные отношения - интерсубъективность). В указанных рамках реализуются, со стороны пациента, либо согласие (комплаенс), либо отказ от лечения (нонкомплаенс), а со стороны врача, - усилия по мотивированию больного к участию в терапевтическом процессе (мотивационная терапия).

Список публикаций по теме диссертации

1. Бородин В.И. Побочные эффекты транквилизаторов и их роль в пограничной психиатрии // Психиатрия и психофармакотерапия. 2000, № 3. С. 72-74.

2. Аведисова А.С., Чахава В.О., Бородин В.И. Психические расстройства с точки зрения больных и здоровых // Российский психиатрический журн. 2000. № 6. С. 8-11.

3. Бородин В.И. Побочные эффекты транквилизаторов в пограничной психиатрии // Пограничная психиатрия/Сборник научных трудов/ под ред. проф. Ю.А. Александровского. М.: ГНЦССП им. В.П. Сербского, 2001. С. 197-204.

4. Бородин В.И., Ахапкин Р.В. Сравнительная переносимость представителей различных классов антидепрессантов // Материалы II Международной конференции «Клинические исследования лекарственных средств» (20-22 ноября 2002). М., 2002. С. 36-37.

5. Бородин В.И. Некоторые проблемы диагноза в пограничной психиатрии // Российский психиатрический журнал. 2002. № 6. С. 4-7.

6. Бородин В.И., Ахапкин Р.В. Сравнительная переносимость антидепрессантов // Современные аспекты терапии и профилактики нервно-психических расстройств // Сборник материалов международной научно-практической конференции, посвященной памяти проф. Л.П. Яцкова. Владивосток, 19-20 сентября 2002 г. Владивосток. Изд. «Дальнука». 2003. С. 36-37.

7. Аведисова А.С., Бородин В.И. Нежелательные явления при фармакотерапии пограничных психических расстройств // Психиатрия и психофармакотерапия. 2003, № 3. С. 96-100.

8. Бородин В.И., Пучков И.И. Причины отказов от психофармакотерапии у больных с депрессивными расстройствами // XI Российский национальный конгресс «Человек и лекарство». Москва, 19-23 апреля 2004 г. С. 504.

9. Аведисова А.С., Бородин В.И. К проблеме нежелательных явлений при фармакотерапии пограничных психических расстройств // Российский психиатрический журнал. 2004. № 2. С. 24-29.

10. Бородин В.И., Миронова Н.В., Новиков Д.Д. Нежелательные явления в процессе психотерапии // Российский психиатрический журнал. 2004. № 4. С. 67-72.

11. Аведисова А.С., Бородин В.И., Ахапкин Р.В. Анализ предикторов переносимости тимоаналептической терапии // Российский психиатрический журнал. 2004. № 5. С. 24-29.

12. Бородин В.И. Нежелательные явления при психофармакотерапии // Мат-лы научной программы XI Международной специализированной выставки «Аптека - 2004», 26-30 октября. Москва. 2004. С. 75.

13. Аведисова А.С., Бородин В.И. К проблеме нежелательных явлений при психотерапии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М. Бехтерева. 2004. Т. 01, № 3. С. 16-19.

14. Бородин В.И., Миронова Н.В., Новиков Д.Д. Нежелательные явления в процессе психотерапии (обзор литературы) // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М. Бехтерева. 2004. Т. 01, № 3. С. 22-25.

15. Бородин В.И., Пучков И.И. Факторы, обусловливающие отказы от психофармакотерапии больных депрессивными расстройствами (обзор литературы) //Психиатрия и психофармакотерапия. 2004, Т. 6, № 5. С. 216-220.

16. Бородин В.И., Пучков И.И. Clinical and psychological predictors of pharmacotherapy refusals in patients with non-psychotic depressions // European Neuropsychopharmacology. V. 15, Suppl. 2. Apr., 2005. С. 115-116.

17. Аведисова А.С., Бородин В.И. Сравнительная переносимость антидепрессантов при терапии непсихотических депрессий //Материалы симпозиума «Терапия депрессии и тревожных расстройств в современной психиатрии» / Конгресс «Человек и лекарство». 18 апреля 2005, Москва. С. 6-7.

18. Бородин В.И., Пучков И.И. Мотивировки вторичных отказов от психофармакотерапии у пациентов с депрессивными расстройствами // XII Российский национальный конгресс «Человек и лекарство» / Материалы докладов. 18-22 апреля 2005 г. Москва. С. 328.

19. Бородин В.И., Канаева Л.С., Миронова Н.В., Захарова К.В. Комплексная оценка эффективности и переносимости препарата Ципралекс при терапии депрессивных состояний // XII Российский национальный конгресс «Человек и лекарство» // Материалы докладов. 18-22 апреля 2005 г. Москва. С. 644.

20. Бородин В.И. Актуальные вопросы переносимости тимоаналептической терапии // XIV съезд психиатров России, 15-18 ноября 2005 г. (материалы съезда). С. 262.

21. Бородин В.И., Миронова Н.В. Эффективность и переносимость трансперсональной психотерапии у больных с непсихотическими депрессивными расстройствами // XIV съезд психиатров России, 15-18 ноября 2005 г. (материалы съезда). С. 389.

22. Бородин В.И., Канаева Л.С., Миронова Н.В., Захарова К.В. Клиническая эффективность и переносимость препарата «Ципралекс» (эсциталопрам) при терапии легких и умеренно выраженных депрессий // Психиатрия и психофармакотерапия. 2005, Т. 7, № 5. С. 287-291.

23. Аведисова А.С., Бородин В.И. От нонкомплаенса к отказу от психофармакотерапии // Психиатрия и психофармакотерапия. 2005, Т. 7, № 6. С. 316-318.

24. Бородин В.И., Пучков И.И. Отказы от психофармакотерапии при депрессивных расстройствах и их причины // Российский психиатрический журнал. 2005. № 2. С. 61-67.

25. Бородин В.И., Пучков И.И. Отказы от психофармакотерапии у больных с депрессивными расстройствами // Российский психиатрический журнал. 2005. № 6. С. 44-50.

26. Бородин В.И., Ахапкин Р.В., Миронова Н.В. Современные аспекты переносимости терапии депрессий // Материалы докладов. 4-й Международной конференции «Биологические основы индивидуальной чувствительности к психотропным средствам» (13-16 марта 2006, «Подмосковье»). Москва, 2006. С. 17.

27. Бородин В.И., Кошелев В.В., Миронова Н.В. Переносимость клинической трансперсональной психотерапии у больных с непсихотическими депрессивными расстройствами // Материалы Российской конференции. «Современные принципы терапии и реабилитации психически больных». Москва, 11-13 октября 2006. С. 328.

28. Бородин В.И., Кошелев В.В., Миронова Н.В. Нежелательные явления при фармако- и психотерапии больных с непсихотическими депрессивными расстройствами // Социальные преобразования и психическое здоровье. Второй национальный конгресс по социальной психиатрии. Научные материалы. Москва, 29-30 ноября 2006 г. М.: ГЕОС, 2006. С. 168.

29. Аведисова А.С., Бородин В.И. Нонкомплаенс или отказ от психофармакотерапии? // Российский психиатрический журнал. 2006. № 1. С. 61-65.

30. Аведисова А.С., Бородин В.И., Алдушин А.А. Сравнение эффективности и переносимости антидепрессантов разных групп при легкой и умеренно выраженной депрессии // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2006, № 11. С. 15-19.

31. Аведисова А.С., Бородин В.И., Захарова К.В., Алдушин А.А. Влияние милнаципрана на суицидальную активность больных с легкими и умеренно выраженными депрессивными расстройствами // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М. Бехтерева. 2007. № 3. С. 33-37.

32. Бородин В.И. Место препарата Колме в комплексной терапии больных с пограничными психическими расстройствами и алкоголизмом // Российский психиатрический журнал. 2007. № 6. С. 41-45.

33. Аведисова А.С., Бородин В.И., Алдушин А.А. Отношение пациентов с пограничными психическими расстройствами к возможности возникновения различных нежелательных явлений при проведении психофармакологического лечения // Психиатрия и психофармакотерапия. 2007, Т. 9, № 6. С.4-10.

34. Бородин В.И., Алдушин А.А. Переносимость венлафаксина, циталопрама и плацебо на различных этапах антидепрессивной терапии // Фарматека. Специальный выпуск. 2008. С. 45-51.

Размещено на Allbest.ru