Патогенетические механизмы сердечно-сосудистых нарушений в постменопаузе

Анализ вариабельности ритма сердца проводился на коротких участках записи ЭКГ, полученных при помощи аппарата «Кардиотехника 4000-3», фирмы ИНКАРТ, г. Санкт-Петербург. На основании полученных записей ЭКГ проводился автоматизированный анализ спектральных показателей ВРС (TP, LF, HF, VLF, соотношение LF/HF, процентный вклад каждой составляющей в структуру спектра). Временной анализ ВРС проводился при анализе суточной записи ЭКГ, полученной при помощи монитора Cardiotens-01, фирмы Meditech, Венгрия. Во временной области оценивались следующие параметры: SDNN, SDANN, SDNN index, pNN50, rMSSD.

Биохимические исследования проводилсь в НИИ Медицинской Экологии Читинской государственной медицинской академии. В плазме крови изучались значения общих липидов, количество липидов с кратными связями, диеновых конъюгат, кетодиенов и сопряженных триенов, концентрация ТБК-позитивного материала и оснований Шиффа, а также оценивалась активность каталазы и общая антиокислительная активность. Эритроциты служили средой, где исследовались скорость каталазной реакции, устойчивость к перекисному гемолизу, а также концентрация оснований Шиффа и продуктов, реагирующих с тиобарбитуровой кислотой. В сыворотке крови оценивалась содержание неэстерифицированных жирных кислот и глицерола. Жирнокислотный состав липидов анализировали на газовом хроматографе «Кристалл 2000М» (Россия) с пламенно-ионизационным детектором. В липидном экстракте сыворотки крови определяли концентрации следующих высших жирных кислот: миристиновой (С14:0), пальмитиновой (С16:0), стеариновой (С18:0), пальмитоолеиновой (С16:1), олеиновой (С18:1), линолевой (С18:26), -линоленовой (С18:33), -линоленовой (С18:36), дигомо--линоленовой (С20:36), арахидоновой (С20:46). В липидах эритроцитарных мембран дополнительно определяли содержание пентадекановой (С15:0), пентадеценовой (С15:1), гептадекановой (С17:0), гептадеценовой (С17:1), эйкозапентаеновой (С20:53) и докозапентаеновой (С22:53) кислот.

Оценка эндотелиальной функции. Количество десквамированных эндотелиальных клеток в крови определяли по методу J. Hladovec, 1978. Определяли содержание нитрита/нитрата в сыворотке крови по методу П.П. Голикова, 2000. Для оценки состояния эндотелия проводили ультразвуковую допплерографию плечевой артерии с помощью ультразвукового аппарата «Sharp». Использовались пробы с реактивной гиперемией (эндотелийзависимая реакция) и нитроглицерином (эндотелийнезависимая реакция). Проводился расчет коэффициента чувствительности плечевой артерии к напряжению сдвига на эндотелии.

Методы изучения цитокинов. Для количественного определения фактора некроза опухолей б (ФНО-б), интерлейкина 4 (ИЛ-4) и интерлейкина 1в (ИЛ-1в) использовались наборы для иммуноферментного анализа ООО «Протеиновый контур» г. Санкт-Петербург, спектрофлуориметр «Hitachi MPF-4» (Япония).

Исследование психического статуса проводилось совместно с психиатром при помощи расспроса пациентки и клинико-психопатологических методов обследования. Опрос проводился при помощи Краткого Международного Нейропсихиатрического Опросника (MINI, версия МКБ-10). В случае выявления депрессивной симптоматики, больные осматривались психиатром. Пациентки с эндогенной депрессией из исследования исключались. Выраженность депрессии определялась при психометрическом тестировании по шкале Hamilton с 4-х бальной оценкой. Кроме того, всем больным определялся уровень личностной и ситуационной тревожности при помощи теста Спилбергера-Ханина. Оценка качества жизни производилась при помощи вопросника MOS SF-36.

Статистическая обработка полученных данных проводилась с помощью пакета статистических программ Statistica 6,0 (StatSoft). Распределение практически всех вариационных рядов не подчинялось критериям нормальности, поэтому применялись методы непараметрической статистики. Для оценки различия между несколькими группам использовались критерий Крускалла-Уоллиса и медианный тест, в последующем группы сопоставлялись между собой при помощи критерия Дана. Для оценки различий между двумя группами был использован критерий серий Вальда-Вольфовица и двухвыборочный критерий Колмогорова-Смирнова. Для сравнения дискретных величин использовался критерий ч-квадрат, при необходимости вводилась поправка Йейтса на непрерывность. Статистически значимыми считали различия при значениях двустороннего p<0,05. Корреляционный анализ выполнен с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена и статистики тау Кендалла. Многофакторный регрессионный анализ также проведен при помощи пакета статистических программ Statistica 6,0 (StatSoft). При составлении уравнения регрессии использовался пошаговый подход, при этом первоначально выделялся признак, наиболее тесно связанный с исходом, а включение последующих переменных происходило только в случае, если их добавление к уже отобранным факторам демонстрировало значимость вклада на уровне б<0,05.

результаты исследования

В наше исследование были включены женщины как с естественной постменопаузой (61 человек), так и пациентки, перенесшие различные оперативные вмешательства на органах репродуктивной системы (142 человека). В качестве причин хирургического вмешательства выступали миома матки, кисты яичников, эндометриоз, тубоовариальные опухоли. Из 142 прооперированных женщин 35 человек (24,7%) перенесли пангистерэктомию; 48 пациенток (33,8%) - гистерэктомию в сочетании с односторонней аднексэкомией и резекцией второго яичника; 27 больных (19%) - гистерэктомию в сочетании с односторонней аднексэктомией и сохранением второго яичника и 32 пациентки (22,5%) - гистерэктомию без удаления придатков. При лабораторном обследовании у всех пациенток, включенных в исследование, был подтвержден эстрогеновый дефицит: уровень эстрадиола составил в среднем 72,6±6,78 пмоль/л, уровень ФСГ - 37,9±2,18 МЕ/мл, соотношение ЛГ/ФСГ - 0,9±0,08.

Среди женщин с естественной постменопаузой преобладали возрастные группы от 41 до 45 лет (42,6%) и от 46 до 50 лет (34,4%). Среди женщин с хирургической постменопаузой преобладала возрастная группа от 41 до 45 лет (72,5%). Для оценки тяжести климактерического синдрома использовался модифицированный менопаузальный индекс Куппермана-Уваровой. В нашем исследовании практически 60% пациенток демонстрировали клиническую картину климактерического синдрома средней степени тяжести, у 18% женщин сформировался легкий, а у 9% больных - тяжелый климактерический синдром. Физиологическое течение постменопуазального периода отмечено лишь у 14% участниц исследования.

Частота встречаемости артериальной гипертонии составила в среднем 44,1%, не отличаясь в группах пациенток с естественной и хирургической постменопаузой. Лишь около половины пациенток имели физиологический суточный профиль АД (дипперы), среди остальных женщин примерно в равной мере были представлены нондипперы и гипердипперы (в среднем 23% и 24,5% в группах пациенток с естественной и хирургической менопаузой, соответственно), значительно меньше было найтпикеров (1,6% и 2,1%, соответственно). Необходимо отметить, что суточный профиль АД анализировали и у тех пациенток, у которых по критериям оценки данных СМАД диагноз артериальной гипертонии был неправомочен, поскольку более чем у половины из них при нормальных усредненных цифрах АД регистрировались патологические типы суточного профиля АД.

Тревожно-депрессивные расстройства и качество жизни у женщин в постменопаузе

Различные психопатологические нарушения были диагностированы у 168 (82,8%) пациенток. Выявленные депрессивные расстройства имели различную степень выраженности: легкая депрессия была диагностирована в 40,4% случаев, умеренная - у 37% и тяжелая у 5,4% больных. У всех женщин в постменопаузе отмечалось достоверное увеличение как личностной, так и ситуационной тревожности, причем в группе пациенток с тяжелой и умеренной депрессией изменения по уровню ЛТ были выражены в наибольшей степени. По уровню СТ пациентки с разной степенью выраженности депрессивной симптоматики между собой существенно не различались. Не выявлено различий между группами пациенток с депрессией и без неё по возрасту и длительности менопаузы.

Суммарная распространенность ТДР в группах пациенток с естественной и хирургической менопаузой была одинаковой. Установлено, что у женщин с естественной менопаузой чаще формируются умеренно-выраженные и тяжелые ТДР (59% против 29,5% в группе пациенток с хирургическим климаксом, P<0,05), тогда как у пациенток, перенесших овариэктомию, чаще выявлялись ТДР легкой степени выраженности (45,1% против 29,5% у женщин в состоянии естественной менопаузы, P<0,05). Возможно, это обусловлено тем, что у женщин с естественной постменопаузой вегетативные и аффективные нарушения начинали формироваться уже в пременопаузальном периоде, за 2-3 года до прекращения менструальной функции, и к моменту наступления постменопаузы указанные нарушения, существуя достаточно длительный период времени, достигали умеренной и выраженной степени.

Установлено, что суммарная распространенность ТДР в группе больных с артериальной гипертензией была несколько выше, чем в группе пациенток с нормальными цифрами АД - 88,6% и 78,3%, соответственно (P<0,01). При отсутствии артериальной гипертензии среди пациенток с аффективными расстройствами преобладали женщины с ТДР легкой степени (49,6%), тогда как среди больных с АГ подавляющее большинство составили лица с ТДР умеренной и тяжелой степени. Чаще всего ТДР встречались в группе нондипперов (93,75%), выявленная разница с другими группами статистически значима (P<0,05). В группе пациенток-гипердипперов, при самой низкой суммарной частоте встречаемости ТДР (70,6%) наибольшим было количество пациенток с умеренно-выраженными и тяжелыми аффективными расстройствами (47,1%). В группе пациенток-найтпикеров, которая была немногочисленной (всего 4 человека) у всех больных выявлена депрессивная симптоматика умеренной и тяжелой степени выраженности.

При изучении качества жизни установлено, что все пациентки в постменопаузе имели более низкие показатели практически по всем субшкалам анкеты SF-36 по сравнению с женщинами репродуктивного возраста. При этом наличие депрессии значимо ухудшало качество жизни пациенток в постменопаузе - у них регистрировались минимальные показатели как физического, так и психологического здоровья.

Система «ПОЛ-антиоксиданты», жирнокислотный состав липидов и содержание некоторых цитокинов в крови у женщин в постменопаузе

Установлено, что у всех женщин в постменопаузе по сравнению с лицами контрольной группы отмечается активация процессов ПОЛ при одновременном снижении мощности систем антирадикальной защиты. При этом степень указанных изменений зависит от типа менопаузы (таблица 1).

Таблица 1

Состояние процессов липопероксидации и антирадикальной защиты у женщин в постменопаузе в зависимости от типа менопаузы (Медиана [25й; 75й перцентили])

Примечание: * - достоверность различий по сравнению с контрольной группой (P<0,05); ** - достоверность различий по сравнению с группой 1 (P<0,05).

Установлено, что у женщин с хирургической менопаузой количество начальных, промежуточных и конечных интермедиатов ПОЛ в сыворотке крови и эритроцитах было статистически значимо повышено в сравнении с пациентками в состоянии естественной менопаузы, как и значение показателя ПРЭ. Показатели, характеризующие состояние систем антирадикальной защиты, были снижены у всех женщин в постменопаузе. При этом достоверной разницы между группами пациенток не обнаружено.

Установлено, что у пациенток, страдающих артериальной гипертензией, статистически значимо увеличивалось содержание начальных, промежуточных и конечных интермедиатов ПОЛ как в сыворотке крови, так и в мембранах эритроцитов в сравнении не только со здоровыми женщинами, но и с пациентками в постменопаузе, имеющими нормальные цирфы АД. Выявлено, что наиболее неблагоприятные сдвиги в состоянии системы «ПОЛ-антиоксиданты» имеют место у тех пациенток, у которых не происходило снижения АД ночью, либо отмечалась ночная гипертензия (группа нондипперов и найтпикеров).

Установлено, что сдвиги в системе «ПОЛ-антиоксиданты» находились во взаимосвязи с наличием и степенью выраженности ТДР: в группе пациенток, имевших легкие ТДР, практически не обнаружено достоверных отличий по параметрам системы «ПОЛ-антиоксиданты» от группы женщин без аффективных расстройств. В группе пациенток, имевших умеренно-выраженные и тяжелые ТДР, степень активации процессов ПОЛ была максимальной.

Уровень НЭЖК в сыворотке крови был значительно повышен у всех женщин в постменопаузе, максимальные концентрации зарегистрированы в группе пациенток с хирургической менопаузой. Наиболее низкий уровень глицерола был зафиксирован у женщин с хирургической менопаузой, статистически значимо отличаясь от аналогичного параметра в группе женщин с естественной менопаузой и в контрольной группе. Информативным маркером, характеризующим степень утилизации НЭЖК, служит коэффициент НЭЖК/глицерол. В группе здоровых лиц указанный показатель составил 129,52 [108,42; 156,13] усл. ед. Наибольшее его значение зафиксировано у женщин с хирургической менопаузой (299,24 [174,94; 359,24] усл. ед.), что было в 2,3 раза выше, чем в контрольной группе и на 24% больше, чем у женщин с естественной менопаузой (241,13 [176,04; 320,37] усл. ед.); выявленная разница во всех случаях была статистически значима (P<0,05).

У женщин в постменопаузе были выявлены выраженные сдвиги в жирнокислотном составе липидов плазмы крови. Статистически значимо было повышено содержание насыщенных кислот в среднем на 11%. При этом уровень миристиновой кислоты был значительно выше в группе женщин с хирургической менопаузой не только в сравнении с контролем (на 34%), но и в сравнении с женщинами, находившимися в состоянии естественной менопаузы (на 23%); содержание пальмитата была увеличено в среднем на 23%, относительное содержание стеарата, напротив, было достоверно снижено и составляло в среднем 77% от уровня в группе контроля.

По общему содержанию ненасыщенных кислот группы постменопаузальных женщин и женщин репродуктивного возраста достоверно не отличались, но концентрация мононенасыщенных кислот у женщин в постменопаузе была в среднем на 18% выше, а полиненасыщенных - на 19% ниже, чем в контрольной группе. При изучении относительного содержание отдельных ненасыщенных кислот были выявлены различия между группами в отношении практически каждой жирной кислоты. Особое внимание обращает на себя снижение концентрации б-линоленовой кислоты: содержание ее составило лишь 21% от уровня, зафиксированного в контроле. Концентрация дигомо-г-линоленоата была значительно повышена, причем наибольшее повышение зарегистрировано у женщин в состоянии хирургической менопаузы - на 68% выше, чем в контрольной группе, и на 19% больше по сравнению с женщинами в состоянии естественной менопаузы.

Содержание арахидоната у женщин в состоянии естественной менопаузы не отличалось от группы контроля, однако у пациенток, перенесших оперативные вмешательства на органах репродуктивной системы, уровень указанной кислоты был повышен как в сравнении с контрольной группой, так и с группой естественной менопаузы. Коэффициент, характеризующий соотношение -3 и -6 ПНЖК в группах постменопаузальных женщин, составил лишь 25% от уровня, зафиксированного в контроле.

При изучении жирнокислотного состава эритроцитарных мембран у женщин с хирургической и естественной менопаузой установлено, что увеличение общего содержания насыщенных жирных кислот было более выражено у женщин с хирургической менопаузой.

Общее содержание ненасыщенных кислот в липидах эритроцитарных мембран у женщин с естественной менопаузой было снижено на 11%, а у женщин с хирургической менопаузой - на 18% по сравнению с группой здоровых (P<0,05). При этом достоверно было снижено как содержание моноеновых кислот (в среднем на 11%, группы постменопаузальных женщин между собой статистически значимо не различались), так и, более значительно, полиеновых кислот.

Наиболее выраженные сдвиги зарегистрированы в пуле полиненасыщенных жирных кислот. Суммарное количество -3 ПНЖК у пациенток с естественной и хирургической менопаузой было в 1,9 и 2,2 раза ниже, чем у здоровых, соответственно (P<0,01). Уровень б-линоленоата был снижен в 2,8 и 3,1 раза, эйкозапентаеновой кислоты - в среднем в 1,6 раза, а докозапентаеновой кислоты - в 2,1 и 3,4 раза по сравнению со здоровыми лицами, соответственно (P<0,01 во всех случаях). Уровень арахидоната был в среднем в 2,5 раза ниже, чем в контроле (P<0,05), при этом концентрация г-линоленовой и дигомо-г-линоленовой кислот у женщин с естественной и хирургической менопаузой была увеличена на 50% и 70% и в 1,9 и 2,7 раза по сравнению со здоровыми, соответственно (во всех случаях P<0,05).

Установлено, что в группе женщин, страдающих артериальной гипертензией, по сравнению с нормотониками, повышено содержание пальмитиновой (на 26%), пальмитоолеиновой (на 16%), г-линоленовой (на 8%), дигомо-г-линоленовой (на 43%), арахидоновой (на 13%) кислот, при этом концентрация стеариновой кислоты была на 11%, б-линоленоата - на 25% ниже, чем у женщин с нормальными цифрами АД.

При изучении жирнокислотного спектра эритроцитарных мембран установлено, что наиболее выраженные сдвиги зафиксированы в пуле -3 ПНЖК: обнаружено, что в группе пациенток, страдающих АГ, содержание б-линоленоата снижено в 3,1 раза по сравнению с контрольной группой и на 10% - по сравнению с нормотензивными лицами (P<0,05); количество эйкозапентаеновой кислоты было на 19% меньше, а уровень докозапентаеновой кислоты - в 1,4 раза ниже, чем у женщин в постменопаузе с нормальными цифрами АД (P<0,05), при этом значения в обеих группах достоверно отличались от соответствующих показателей в группе женщин репродуктивного возраста (P<0,01). Суммарное количество -3 ПНЖК в мембранах эритроцитов у женщин в постменопаузе с нормальными цифрами АД было в 1,9 раза ниже, а у пациенток с АГ - в 2,5 раза ниже, чем у здоровых женщин репродуктивного возраста, что было на 21% меньше, чем в группе 1 (P<0,05 во всех случаях).

Установлено, что у женщин в постменопаузе отмечалось значительное повышение содержания всех изученных цитокинов: уровень ФНО-б был в 7,2 раза выше, уровень ИЛ-1в - в 7,1 раза выше, а уровень ИЛ-4 - в 3,1 раза выше, чем у здоровых женщин с сохраненной менструальной функцией (во всех случаях P<0,001). При этом группы пациенток не отличались по указанным показателям в зависимости от типа менопаузы.

Мы обнаружили, что концентрация провоспалительных цитокинов у женщин в постменопаузе взаимосвязана с наличием психопатологических расстройств. Установлено, что уровень изученных цитокинов у женщин в постменопаузе преимущественно был связан со степенью выраженности личностной, а не ситуационной тревожности: максимальные показатели были зарегистрированы у пациенток с высокой ЛТ. При изучении цитокинового статуса в зависимости от ситуационной тревожности различий в группах выявлено не было. Установлено также, что в группе женщин в постменопаузе, не имевших депрессивных расстройств, уровень всех изученных цитокинов статистически значимо не отличался от группы здоровых женщин репродуктивного возраста. При наличии депрессии отмечалось выраженное повышение как ФНО-б, так и ИЛ-1в и ИЛ-4, причем степень повышения зависела от тяжести депрессии.

Механизмы формирования кардиогемодинамических нарушений у женщин в постменопаузе

При проведении суточного мониторирования АД у 88 женщин была диагностирована артериальная гипертензия, 115 человек не имели повышения АД. Частота встречаемости физиологического суточного профиля АД (дипперы) была одинаковой в группах женщин, имевших нормальные или повышенные цифры АД. Пациентки с избыточным ночным снижением АД значительно чаще встречались среди нормотоников, а больные с отсутствием ночного снижения АД - среди страдающих артериальной гипертензией. При этом женщины с ночным повышением АД встречались только при наличии у пациенток артериальной гипертензии, в группе нормотоников таких женщин не было.

Установлено, что лишь 20% включенных в исследование женщин не имели нарушений архитектоники ЛЖ; практически у половины пациенток была сформирована концентрическая гипертрофия ЛЖ, у 28% больных сформировалось концентрическое ремоделирование ЛЖ, реже всего (в 9% случаев) отмечалось наличие эксцентрической гипертрофии ЛЖ. Нарушение диастолического наполнения было выявлено у 117 (57,6%) женщин в постменопаузе. Различий по частоте встречаемости диастолической дисфункции в зависимости от типа менопаузы и наличия АГ не было.

При анализе частоты встречаемости той или иной геометрической модели архитектоники левого желудочка у пациенток с различными типами менопаузы выявлены статистически значимые различия. Так, в группе больных с хирургической менопаузой практически у половины пациенток регистрировалась концентрическая гипертрофия ЛЖ, в то время как нормальные показатели геометрии ЛЖ выявлены лишь у 15,5% женщин. В группе пациенток в состоянии естественной менопаузы чаще формировалась эксцентрическая гипертрофия ЛЖ, и также чаще геометрия ЛЖ оставалась ненарушенной.

Выявлено, что нарушения диастолической функции встречаются у подавляющего большинства женщин с КГ ЛЖ, практически у половины больных с КР ЛЖ, достоверно отличаясь от пациенток с ЭГЛЖ и НГ ЛЖ (таблица 2). Интересно, что фракция выброса ЛЖ (70,7±5,9%) и степень систолического укорочения (39,4±5,5%) в изученных группах не различались, и ни в одном случае не выходили за пределы референтной нормы, что говорит об отсутствии влияния особенностей геометрии ЛЖ на его систолическую функцию на данном этапе формирования нарушений архитектоники миокарда.

Установлено, что у больных с повышенным артериальным давлением, достоверно чаще формировалась КГЛЖ, а у женщин с нормотонией чаще встречались КР ЛЖ и НГ ЛЖ. Обращает на себя внимание тот факт, что отсутствие нарушений геометрии ЛЖ - довольно редкое явление даже в группе больных без артериальной гипертензии (лишь 23,5%).

Таблица 2

Частота встречаемости нарушений диастолического наполнения в зависимости от геометрической модели ЛЖ (%)

Примечание: * - достоверность различий по сравнению с пациентами, имевшими НГ ЛЖ (p<0,001); ** - достоверность различий по сравнению с пациентами, имевшими КР ЛЖ (p<0,01); *** - достоверность различий по сравнению с пациентами, имевшими ЭГЛЖ (p<0,001).

Кроме того, мы установили, что геометрия ЛЖ одинаково часто остается ненарушенной у дипперов и нондипперов (22% и 23,1%, соответственно), тогда как у пациенток-гипердипперов отсутствие изменений геометрии ЛЖ - гораздо более редкое явление (лишь 7,8%, p<0,01). В группе гипердипперов была максимальной частота встречаемости концентрической гипертрофии ЛЖ - 52,9%, при этом в группе нондипперов этот показатель составил 28,8% (p<0,01), а в группе дипперов - 47% (p<0,01).

Частота формирования концентрического ремоделирования была максимальной у пациенток-нондипперов и найтпикеров (48,1%), что достоверно больше указанного показателя в группах дипперов (15%, p<0,01) и гипердипперов (33,4%, p<0,01).

Пациенток с эксцентрической гипертрофией ЛЖ среди лиц с отсутствием ночного снижения АД не встречалось, распространенность указанной модели среди гипердипперов была достоверно ниже, чем среди дипперов (5,9% и 16%, соответственно, p<0,001). Таким образом, концентрические типы ремоделирования, наименее благоприятные в плане развития сердечной недостаточности и ИБС, чаще всего формируются у гипердипперов и нондипперов.

Известно, что при артериальной гипертензии состояние системы «ПОЛ-антиоксиданты» взаимосвязано с архитектоникой левого желудочка и его функциональным состоянием. В нашем исследовании установлено, что минимальные сдвиги указанных параметров демонстрировали пациентки, имевшие нормальную геометрию ЛЖ. Значительно более выраженными были сдвиги в состоянии системы липопероксидации у женщин, у которых ремоделирование ЛЖ протекало с увеличением массы его миокарда. При наличии эксцентрической гипертрофии ЛЖ отмечались достоверные изменения не только в сравнении с контрольной группой, но и в сравнении с группами нормальной геометрии и концентрического ремоделирования ЛЖ. В группе женщин, имевших концентрическую гипертрофию ЛЖ, активация систем липопероксидации была максимально выражена: были зафиксированы самые высокие уровни начальных, промежуточных и конечных интермедиатов ПОЛ, а также максимальное значение показателя ПРЭ.

При наличии у пациентки нарушений диастолического наполнения ЛЖ также отмечалась более выраженная активация липопероксидации. Так, содержание начальных интермедиатов ПОЛ (диеновых конъюгат, кетодиенов и сопряженных триенов) в группе больных с нарушениями диастолического наполнения было на 11% и 24% выше, чем в группе женщин с нормальной диастолической функцией ЛЖ (P<0,05), содержание оснований Шиффа в сыворотке крови было на 33% больше, а в эритроцитах - на 23% больше, чем у пациенток с нормальными параметрами трансмитрального потока, соответственно (P<0,05).

Компоненты систем антирадикальной защиты были угнетены у всех женщин в постменопаузе в равной степени, при этом достоверных различий между группами больных с диастолической дисфункцией ЛЖ и без нее выявлено не было.

Выявлено, что содержание НЭЖК в плазме крови в группе пациенток с ненарушенной диастолической функцией было на 36%, а у больных с нарушениями трансмитрального кровотока - на 62% выше, чем у здоровых лиц, при этом различия между группами были статистически значимыми (P<0,01). Коэффициент НЭЖК/глицерол в 1 группе был увеличен на 56% по сравнению с контрольной группой, а в группе 2 он был в 2,2 раза выше, чем у здоровых лиц и на 41% больше, чем у женщин в постменопаузе с нормальной диастолической функцией ЛЖ.

Максимальные сдвиги в жирнокислотном составе липидов сыворотки крови и мембран эритроцитов зафиксированы у пациенток, имеющих нарушения диастолического наполнения на фоне увеличения массы миокарда ЛЖ. Наиболее выраженные сдвиги зафиксированы в пуле полиеновых кислот: в указанной группе зарегистрировано минимальное содержание б-линоленоата, значимое повышение концентрации дигомо-г-линоленовой кислоты, значительное снижение суммарного количества полиеновых кислот и коэффициента, характеризующего баланс щ-3 и щ-6 ПНЖК.

Количество б-линоленоата, эйкозапентаеновой и докозапентаеновой кислот в липидах эритроцитарных мембран было экстремально низким в группе пациенток, имевших сочетание гипертрофии ЛЖ и нарушений его диастолической функции.

Аналогичные различия отмечены и в отношении арахидоната, концентрация которого была также снижена, при этом максимальные отклонения выявлены в вышеуказанной группе пациенток.

Установлено, что концентрации изученных цитокинов (ФНО-б, ИЛ-1в и ИЛ-4), будучи повышенными у всех женщин в постменопаузе, максимальных величин достигали в группе пациенток с нарушениями диастолического наполнения ЛЖ.