Общественная опасность лиц, страдающих психическими расстройствами (клинико-патогенетический и реабилитационный аспекты)

Таким образом, правильная оценка уровня опасности пациента возможна лишь с учетом всего комплекса выделенных факторов, участвующих в реализации противоправного деяния. С другой стороны, полученные результаты представляют ценность для разработки основных принципов фармако- и социотерапии в отношении данных контингентов больных, так как каждый из факторов должен становиться мишенью для прицельных лечебно-реабилитационных мероприятий.

Для адаптации полученных данных к практической деятельности была проведена стандартизация всех пациентов по сравнительно однородным группам. Это позволило охватить весь контингент опасных больных сравнительно малым количеством универсальных лечебно-реабилитационных программ. В нашей работе в качестве основного классификационного подхода ко всей популяции больных, представляющих общественную опасность, использовался кластерный анализ, который проводился по той же совокупности переменных, что и факторный анализ. Для решения конкретных вопросов мы использовали методику к-средних (k-means). В качестве объекта кластерного анализа была рассмотрена популяция лиц, страдающих психическими расстройствами и представляющими общественную опасность. Это значит, что на данном этапе мы дифференцировали весь массив обследованных нами больных вне зависимости от уровня общественной опасности. Общий объем получившейся группы составил 712 пациентов.

В результате кластерного анализа вся популяция больных, представляющих общественную опасность, была разделена на четыре основных группы (кластера). Каждая из них характеризовалась общими клиническими проявлениями и, как следствие, психопатологическими механизмами опасного поведения. В качестве основного квалифицирующего признака изучавшегося массива больных был взят психопатологический синдром.

Приоритет клинических показателей как основной классификационный признак определялся уже установленным фактом: наличию определенного синдрома соответствовало также специфическое сочетание личностных и социальных характеристик. Таким образом, разделение пациентов на группы по признаку психопатологического синдрома предполагало сохранение уникальности всего комплекса изучавшихся признаков. Фактически, в основе выделения кластеров лежал не принцип изолированной клинической разнородности полученных групп, сколько в завуалированной форме происходил упор на ранее выделенные факторы, лежащие в основе формирования различных уровней опасного поведения.

Самый многочисленный - первый кластер (290 человек - 40,7%) был представлен лицами с бредовыми и галлюцинаторно-бредовыми психозами. Очевидно, это произошло вследствие единства психопатологических механизмов ООД при галлюцнаторно-бредовых состояниях, а также из-за того, что степень остроты не учитывалась нами в процессе факторного и кластерного анализов. Также в этот кластер были включены лица с психозами, протекавшими с помрачением сознания. Скорее всего, для статистических процедур это были пациенты, идентичные больным с острыми галлюцинаторно-бредовыми расстройствами вследствие тождественности прочих характеристик. При формировании данного кластера отмечались наиболее высокие нагрузки на клинические признаки с менее выраженным влиянием факторов «Личность» и «Ситуация». Больные, находившиеся на принудительном лечении, составили меньше половины общей численности обследованных в данном кластере (45,8%).

Во второй, самый малочисленный кластер, были включены 49 больных с аффектодоминантыми формами психозов, что составило 6,9%. Опасность этих пациентов была обусловлена не столько патологически измененным фоном настроения, сколько сопутствующим неконгруентным бредом. В связи с тем, что в основе совершенных ими общественно опасных деяний лежали продуктивные психопатологические расстройства психотического уровня, при выделении данного кластера отмечались наиболее высокие нагрузки на переменные из группы «Синдром». В меньшей степени учитывалось влияние признаков, характеризующих личность пациента, а роль микросоциального окружения практически полностью игнорировалась. Количество лиц с криминальным уровнем опасности в данном кластере оказалось минимальным (34,7%).

В третий кластер были включены 277 пациентов, у которых в клинической картине доминировали психопатоподобные расстройства, что составило 38,9% от всех обследованных. Наибольший вклад в его формирование внесли переменные из группы «Личность», а влияние особенностей психического расстройства и сложившейся внешней ситуации прослеживались в меньшей степени. В указанном кластере была очень высока доля лиц с криминальным уровнем агрессии - 83,8%. Полученные данные в очень высокой степени согласуются с результатами факторного анализа, который обнаружил, что в генезе криминальных ООД, совершенных по негативно-личностному механизму, ведущая роль принадлежит стойким асоциальным личностным установкам, формирование которых начинается до болезни.

Четвертый кластер объединил 96 человек (13,5%). В клиническом аспекте это были пациенты с доминированием дефицитарных расстройств, развившихся в рамках шизофрении, умственной отсталости, а также органического слабоумия. В связи с отсутствием психотической симптоматики их опасность была обусловлена слабостью волевых побуждений с подверженностью чужому влиянию, а также интеллектуальным снижением. Перечисленные явления распада психической деятельности вступали во взаимодействие с имевшимися преморбидными особенностями личности, образуя устойчивую структуру из антисоциальных черт. Однако для этих пациентов не были свойственны выраженные опасные тенденции. В полной мере названные черты проявлялись в провоцирующих условиях, обусловленных неблагоприятным влиянием сложившейся внешней обстановки. Поэтому данный кластер характеризовался высокими нагрузками на переменные из группы «Личность» и «Ситуация». Другой важной отличительной особенностью рассматриваемой группы была наибольшая представленность в ней лиц с криминальным уровнем опасности - 96,9%.

Таким образом, результаты кластеризации массива больных, представляющих общественную опасность, в очень высокой степени согласуются с данными факторного анализа, а также с описательной частью исследования, посвященной сравнительной характеристике пациентов с различным правовым статусом госпитализации. Во-первых, была дополнительно подтверждена роль выделенных факторов в генезе ООД больных с различным уровнем опасности в тесной связи с психопатологическим механизмом ее реализации. Во-вторых, было доказано, что негативные расстройства в значительно большей степени ассоциируются с криминальным уровнем опасности, а также с более тяжелыми и стойкими проявлениями агрессии.

Выявленные межфакторные взаимоотношения в различных группах пациентов наглядно отражены на рис. 8.

Рисунок 8. Расположение кластеров в трехмерном поле, образованном факторами «Синдром», «Личность» и «Ситуация».

1 - Пациенты с психотическими расстройствами и некриминальным уровнем опасности.

2 - Лица с психотическими расстройствами, совершившие уголовные правонарушения.

3-4 - Пациенты с преобладанием негативных расстройств (психопатоподобные и дефицитарные состояния).

Приведенный трехосевой график схематично иллюстрирует области «сгущения» исследованных случаев. В данном контексте они обозначают полученные кластеры, состоящие из совокупностей отдельных пациентов. Этот рисунок в наиболее полной мере обобщает все свойства двух популяций больных с различным правовым статусом госпитализации. Предложенная нами модель включает в себя клинико-социальные и личностные особенности респондентов, факторы, участвующие в формировании у них опасного поведения, учитывает различия между пациентами в зависимости от уровня опасности, а также однозначно позволяет определить потребность в методах терапии. В данной форме наша концепция приобрела завершенный вид. Опираясь на нее, нами были предложены и внедрены четыре схемы лечебно-реабилитационных мероприятий.

Большим достоинством созданной систематики психически больных, представляющих общественную опасность, была ее пригодность для применения в клинической практике. Работа с данным контингентом пациентов строится на длительном комплексном использовании мероприятий, включающих в себя: психофармакотерапию, направленную на редукцию психопатологической симптоматики, социотерапию, позволяющую адаптировать пациента к требованиям социума, помочь ему более эффективно решать жизненные трудности, оздоравливать микросоциальное окружение, а также психокоррекционную работу, имеющую целью преодолеть антисоциальные стереотипы поведения, связанные с личностью. В связи с тем, что основным методом лечения на сегодняшний день является психофармакотерапия, результаты кластерного анализа дают врачам наиболее четкий и понятный алгоритм выбора препарата, основанный на проявлениях ведущего психопатологического синдрома.

Основываясь на результатах факторного анализа можно легко определить потребность каждого из кластеров пациентов в том или ином методе лечения, то есть определить соотношение названных мероприятий в разработанных нами реабилитационных маршрутах. В связи с тем, что для лиц с преобладанием продуктивных психотических расстройств, ведущими факторами становления общественной опасности были клинический и личностный, то и работа с ними предполагала длительное проведение посиндромальной психофармакотерапии с дополнительным использованием психокоррекционных методик (для лиц с криминальным уровнем опасности), либо социотерапевтических мероприятий (для недобровольно госпитализированных). При доминировании негативных расстройств, которые тесно ассоциировались с криминальным уровнем опасности, тактика лечения была другой. При психопатоподобных и дефицитарных состояниях потребность в активной психофармакотерапии имелась лишь в период выраженных поведенческих нарушений. В дальнейшем психотропные препараты назначались для поддерживающей терапии, а на первый план в системе реабилитационных мер выходили социотерапевтические и психокоррекционные воздействия.

С учетом результатов кластерного анализа были предложены четыре схемы оказания помощи этим лицам, страдающим психическими расстройствами и представляющими общественную опасность.

Первые две программы по содержанию были близки друг другу, поскольку разрабатывались для лиц, опасность которых была обусловлена продуктивными симптомами. Их общей особенностью было широкое использование психофармакотерапии на всех этапах лечебного воздействия, что определялось практически полной обусловленностью опасного поведения психотическими расстройствами. Социотерапевтические и психокоррекционные мероприятия применялись в качестве дополнительных. Пациентам с галлюцинаторно-бредовыми состояниями назначались нейролептики с выраженным глобарным антипсихотическим и селективным антигаллюцинаторным и антибредовым действием перорально либо внутримышечно в пролонгированных формах. При ухудшении состояния проводилось наращивание их доз с добавлением препаратов седативного действия. После достижения стабилизации состояния больные переводились на монотерапию пролонгом, либо, при высоком комплайенсе, на пероральные атипичные антипсихотики.

Вторая программа применялась по отношению к больным с аффективно-бредовыми состояниями, при этом методы фармакотерапии были представлены шире за счет более сложной структуры психотических приступов. На первом этапе использовалось сочетание традиционного нейролептика-пролонга с антидепрессантом (при депрессивном аффекте) или нормотимиком (при маниакальном). Базовым препаратом для купирования шизоаффективных обострений был азалептин, который при необходимости комбинировался с трициклическим антидепрессантом, а поддерживающая терапия проводилась пролонгированным антипсихотиком и нормотимическим средством. В случае «чистых» депрессивных расстройств антипсихотик из схемы исключался.

Для третьей и четвертой программ, разработанных для лиц, опасность которых ассоциировалась с негативными расстройствами, типичным было активное использование социотерапевтических и психокоррекционных методов, которые к концу лечения доминировали над фармакологическими. При работе с наиболее сложной подгруппой больных с преобладанием психопатоподобных расстройств терапия начиналась с назначения пролонгированного нейролептика в сочетании с корректором поведения или нормотимиком. При рецидиве поведенческих расстройств к ним добавлялся препарат седативного действия, а к моменту прекращения стационарного лечения проводилась терапия одним антипсихотиком длительного действия.

Содержание четвертой программы, направленной на коррекцию ассоциированных с опасностью дефицитарных расстройств, предполагало лечение таблетированными нейролептиками, пролонгированные формы которых больной получал в амбулаторных условиях. При стабилизации состояния проводился перевод на пролонгированные формы, либо на атипичные антипсихотики, которые назначались в низких (антинегативных) дозах, которые при необходимости сочетались с антидепрессантами и нормотимиками. Содержание социотерапевтических мероприятий для лиц с психопатоподобными расстройствами преимущественно заключалось в семейной терапии и психообразовании родственников, а при явлениях дефекта - в инструментальной поддержке и тренинге социальных навыков.

Проведенная оценка 24-х месячного применения разработанных программ позволила доказать их значительную эффективность. При этом более высокие результаты были достигнуты при работе с пациентами, чья опасность определялась продуктивной симптоматикой. У больных шизофренией и расстройствами шизофренического спектра, включенных в первый кластер, отмечалось снижение общей оценки по шкале PANSS c исходных 119,5 баллов до 61,6 к концу первого года и до 49,7 - к концу периода наблюдения. Аналогичная динамика прослеживалась в отношении продуктивной симптоматики, выраженность которой сокращалась с 35,8 до 17,9, а затем и до 12,3 баллов. Для двух названных показателей достоверность различий с исходными значениями на уровне p<0,05 достигалась к концу третьего месяца терапии и p<0,01 - через 12 месяцев. Негативная симптоматика характеризовалась значительной резистентностью, вследствие чего за 24 месяца удавалось добиться ее редукции с 20,9 до 16,7 балла (p<0,05).

При лечении пациентов с аффективно-бредовыми расстройствами также наблюдалась более выраженная редукция продуктивной психотической симптоматики (с 39,4 до 19,7 баллов) и суммарного балла шкалы PANSS (с 123,9 до 58,2 баллов) в течение первого года терапия. На втором году темп регресса проявлений заболевания был менее выраженным и окончательные значения составили 9,6 (подшкала P) и 46,8 (суммарный результат) баллов. Негативная симптоматика, незначительно выраженная на момент начала терапии, поддавалась редукции в наименьшей степени (с 18,6 до 15,9 баллов). Достоверность различий была аналогична результатам первой программы.

За 24-месячный период лечения средний балл ШОКВ-тяжесть уменьшился с 5,94 до 2,42 у пациентов с галлюцинаторно-бредовыми и с 6,26 до 2,23 у лиц с аффективно-бредовыми расстройствами. Статистическую достоверность различий с исходным уровнем значения приобретали с шестого месяца терапии. Исходные и окончательные значения индекса общественной опасности для первого кластера составили 2,6+0,7 и 0,9+0,3 баллов (p<0,01), а для второго кластера - 2,3+0,6 и 0,7+0,3 баллов (p<0,01) соответственно.

В результате применения третьей программы было установлено, что степень редукции симптоматики, а также темпы улучшения психического состояния были менее выраженными, чем при доминировании продуктивных расстройств. Появление статистически достоверных различий происходило к шестому месяцу терапии. При этом суммарный балл PANSS уменьшался со 116,1 до 80,7 баллов (p<0,05) к концу первого года и до 66,5 баллов - к концу второго (p<0,01). Продуктивная симптоматика также редуцировалась достаточно эффективно (с 23,9 до 8,4 баллов; p<0,01). Негативные расстройства обнаруживали значительную устойчивость к проводимой терапии, хотя разница в исходных и конечных значениях (28,4 и 25,9 баллов) также была достоверной (p<0,05).

Динамика психического состояния у пациентов с преобладанием дефицитарных расстройств в рамках шизофрении, являвшихся частью четвертого кластера, показала статистически значимую редукцию симптоматики (p<0,05), определяемой суммарным баллом шкалы PANSS. К концу первого года его среднее значение уменьшалось с 109,6 до 78,3 баллов, а к концу периода наблюдения - до 60,1 баллов (p<0,01). Улучшение по подшкале Р выражалось разницей между 20,2 и 9,2 баллами (p<0,01), а по подшкале N отмечалась редукция с 31,8 до 27,7 баллов (p<0,05).

Исходные значения балла ШОКВ-тяжесть у этих больных были изначально ниже, чем у лиц с галлюцинаторно-бредовыми и аффективно-бредовыми расстройствами. В результате 24-месячного проведения лечебных мероприятий средний балл уменьшился с 5,71 до 3,08 у пациентов с психопатоподобными и с 4,85 до 2,84 у лиц с дефицитарными расстройствами. Статистически достоверное улучшение состояния отмечалось лишь с девятого месяца терапии, а финальные значения балла ШОКВ-тяжесть были достоверно выше, чем у лиц с продуктивно-психотическими расстройствами. Для лиц с психопатоподобными расстройствами значения ИОО момент правонарушения составили 3,8+1,1 баллов, а при выраженных дефицитарных нарушениях 2,8+0,9 баллов. Редукция данного показателя на протяжении двух лет была равномерной, и его окончательные значения составили 1,4+0,4 баллов для третьего кластера (p<0,01) и 1,1+0,3 баллов для четвертого кластера (p<0,01).

Важным клиническим критерием завершенности проводимой терапии у больных шизофренией и расстройствами шизофренического спектра, является достижение отрицательных значений композитного индекса (КИ). У пациентов с преобладанием продуктивных расстройств исходные резко положительные значения композитного индекса после 18-го месяца терапии становились слабо отрицательными. У больных первого кластера средние значения КИ снизились с 14,8+4,7 до -3,2+0,9 баллов, а во втором кластере аналогичный показатель изменился еще более значительно: с 16,7+5,2 до -6,5+2,3 баллов. Среди лиц с психопатоподобными расстройствами средние значения КИ изменились с -5,3+1,9 до -18,4+6,2 баллов. У пациентов с явлениями шизофренического дефекта отмечалась редукция КИ с -6,9+3,4 до -17,9+7,5 баллов.

Оценка отдаленных эффектов терапии проводилась путем определения доли пациентов без обострения и не совершивших повторных ООД в течение 24 месяцев катамнестического наблюдения. Среди обследованных, чья опасность была ассоциирована с продуктивными психотическими расстройствами, ухудшения состояния были зарегистрированы у 12,4%, а среди лиц с негативными расстройствами - у 19,7% (ч²=13,85; р<0,01). Повторные ООД совершили 4,4% больных с психотическими расстройствами и 8,3% - с негативными.

Полученные результаты свидетельствуют о высокой эффективности разработанных лечебно-реабилитационных программ, применение которых позволяло добиться достоверной положительной динамики психического состояния, верифицируемой по шкале PANSS и шкале общего клинического впечатления, а также снижения уровня общественной опасности. Исходя из вышеизложенного, нами были предложены критерии прекращения стационарных мер профилактики общественной опасности, учитывающие улучшение состояния по всему комплексу клинико-социальных факторов.

ВЫВОДЫ

1. Источником общественной опасности являются две группы психически больных: находящихся на принудительном лечении и недобровольно госпитализированные по критерию опасности для окружающих. В Омской области для реализации стационарных форм профилактики общественной опасности психически больных задействовано 11,6% коечного фонда, из которых 8,3% приходится на различные виды принудительного лечения, а 3,3% - на непринудительные меры в форме недобровольной госпитализации.

2. Общественная опасность лиц, находящихся на принудительном лечении, была связана с нарушениями социальной и трудовой адаптации, причем их выраженность тесно коррелировала между собой. Среди факторов социального неблагополучия наибольшее значение имели низкий уровень образования (р<0,01), отсутствие постоянного места работы (р<0,001) и достаточных средств к существованию (р<0,001), совершение в преморбидном периоде девиантных (р<0,001) и делинквентных (р<0,001) поступков, а также злоупотребление психоактивными веществами (р<0,05).

3. В группе больных, находившихся на принудительном лечении, преобладали шизофрения и расстройства шизофренического спектра, распространенность которых увеличивалась по мере нарастания степени общественной опасности (р<0,001). Среди них отмечалось увеличение количества лиц с возбудимыми чертами в преморбидном периоде (р<0,001), сокращение доли лиц с острыми психозами (р<0,01) и уменьшение выраженности продуктивных расстройств по шкале PANSS (p<0,01) и значениям композитного индекса (p<0,001).

4. Ведущими психопатологическими синдромами у пациентов, находившихся на принудительном лечении, были психопатоподобные и галлюцинаторно-бредовые. По мере нарастания степени социальной опасности достоверно увеличивались доля больных с этими синдромами и доля лиц, совершивших агрессивные деликты (p<0,001).

5. Недобровольно госпитализированные пациенты были достоверно старше лиц, находившихся на принудительном лечении (p<0,001) и среди них было больше женщин (р<0,001), а также достоверно меньше лиц с низким уровнем образования (р<0,001) и доходов (р<0,001), совершавших девиантные и делинквентные поступки в преморбидном периоде (р<0,001) и злоупотреблявших психоактивными веществами (р<0,001).

6. При сходстве нозологической структуры в обеих группах пациентов среди недобровольно госпитализированных больных галлюцинаторно-бредовые состояния с острым началом встречались достоверно чаще (р<0,001).

7. Данные факторного анализа позволили выявить неоднородность явления общественной опасности и выделить два его уровня: некриминальный и криминальный. Деликты некриминального уровня определялись исключительно клиническими проявлениями заболевания. У лиц с криминальным уровнем опасности и продуктивно-психотическим механизмом опасность определялась содержанием психопатологических феноменов в сочетании с личностными девиациями. У пациентов с негативно-личностным механизмом криминальной опасности ведущая роль в совершении опасных деяний принадлежала стойким антисоциальным личностным установкам, формировавшимся в преморбидном периоде, реализация которых облегчалась по мере прогрессирования психического расстройства.

8. Дифференцированная лечебно-реабилитационная тактика у лиц, страдающих психическими расстройствами и представляющих общественную опасность, строилась по результатам кластерного анализа для четырех групп больных со специфическим набором клинических, личностных и социально-бытовых характеристик, соответствующих степени их участия в реализации опасного деяния:

8.1. При продуктивных расстройствах ведущая роль принадлежала психофармакологическому воздействию в сочетании с социотерапевтическими и психокоррекционными мероприятиями.

8.2. У больных с доминированием негативных расстройств, наряду с фармакологическими методами, активно использовались социотерапевтические и психокоррекционные мероприятия, которые к концу лечения доминировали над фармакотерапевтическими.

9. Перевод на амбулаторный этап профилактики осуществлялся при достижении следующих условий, соблюдение которых позволяло добиться достоверной положительной динамики психического состояния, верифицируемой по шкале PANSS (р<0,01) и шкале общего клинического впечатления (р<0,001), а также снижения уровня общественной опасности (р<0,01):

9.1. Для больных с продуктивными расстройствами - наличие сформированной ремиссии на протяжении 6 месяцев, значение общего балла по шкале PANSS не более 55, а по ШОКВ-тяжесть не более 2,5 баллов, готовность родственников больного к участию в терапевтическом процессе, значения индекса общественной опасности не более 1 балла на протяжении не менее чем 3 месяцев.

9.2. Для больных с преобладанием негативных симптомов - отсутствие признаков активности процесса и нарастания дефицитарных расстройств на протяжении 6 месяцев, значение общего балла по шкале PANSS не более 70, либо по ШОКВ-тяжесть не более 3,2 баллов, решение вопросов с проживанием, наличием документов и стабильного источника доходов, отсутствие в микросоциальном окружении лиц, способных вовлечь больного в противоправную активность, значения индекса общественной опасности не более 1,5 баллов на протяжении 3 месяцев.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Усов Г.М. Недобровольная госпитализация в психиатрический стационар (клинические и организационные аспекты) / Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2002. - №3 (25). - С. 18-21.

2. Усов Г.М. Повторные госпитализации в недобровольном порядке в психиатрический стационар / Г.М. Усов // Организация психиатрической помощи: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Томск-Омск: РАСКО, 2002. - С. 181-184.

3. Усов Г.М. Направленность опасных действий, совершаемых больными депрессивными расстройствами / Г.М. Усов // Депрессивные расстройства. Сборник материалов международной научно-практической конференции. - Томск, 2003. - С. 335-336.

4. Усов Г.М. Региональные аспекты оказания стационарной психиатрической помощи без согласия пациентов / Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2003. - №2 (28). - С. 39-42.

5. Усов Г.М. Преподавание правовых вопросов психиатрии студентам медицинского ВУЗа как фактор профессиональной подготовки специалиста / Г.М. Усов // Становление личности будущего врача: Материалы IV региональной научно-практической и методической конференции. - Омск, 2003. - С. 54-56.

6. Усов Г.М. Судебный контроль за процедурой недобровольной госпитализации как форма защиты прав психически больных / Г.М. Усов // Правовое регулирование социальной защиты населения: проблемы теории, истории, практики: Сборник научных работ. - Омск: Издательство ОмГУ, 2003. - С. 85-93.

7. Усов Г.М. Защита конституционных прав лиц, страдающих психическими расстройствами, при назначении принудительных мер медицинского характера / Г.М. Усов, Н.И. Осатюк // Конституция РФ 1993 года и развитие отечественного государства и права: Сборник материалов международной научной конференции. - Омск: Издательство ОмГУ, 2003. - С. 147-150.

8. Усов Г.М. Правовое регулирование принудительного лечения наркологических больных / Г.М. Усов // Актуальные вопросы наркологии: Сборник трудов V межрегиональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2004. - С. 82-84.

9. Усов Г.М. Принудительное лечение лиц, совершивших общественно опасные действия в состоянии алкогольного психоза / Г.М. Усов, Н.И. Осатюк // Актуальные вопросы наркологии: Сборник трудов V межрегиональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2004. - С. 84-88.

10. Усов Г.М. Организация амбулаторного принудительного лечения в Омской клинической психиатрической больнице / Г.М. Усов, Н.И. Осатюк, А.А. Иванова // Материалы Российской конференции «Современные тенденции оказания психиатрической помощи: клинические и социальные аспекты». - М.: Медпрактика-М, 2004. - С. 427-428.

11. Усов Г.М. Сравнительная характеристика пациентов с шизофренией, получающих различные виды принудительного лечения / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2004. - №4 (34). - С. 27-30.

12. Усов Г.М. Клинико-динамические особенности шизофрении у пациентов, находящихся на амбулаторном принудительном лечении / Г.М. Усов, А.А. Иванова, Д.В. Четвериков // Психическое здоровье и безопасность в обществе: Научные материалы первого национального конгресса по социальной психиатрии. - М.: ГЕОС, 2004. - С. 120-121.

13. Четвериков Д.В. Клинико-динамические особенности и антисоциальное поведение при расстройствах шизофренического спектра, коморбидных с героиновой аддикцией / Д.В. Четвериков, Г.М. Усов, Л.Э. Мазурова // Психическое здоровье и безопасность в обществе: Научные материалы первого национального конгресса по социальной психиатрии. - М.: ГЕОС, 2004. - С. 134-135.

14. Усов Г.М. Принудительные меры медицинского характера как форма профилактики общественно опасных деяний, совершаемых психически больными / Г.М. Усов, Д.В. Четвериков // Вестник Омского юридического института. - 2004. - №1 (1). - С. 86-88.

15. Четвериков Д.В. Общественно опасные действия олигофренов / Д.В. Четвериков, Г.М. Усов // Вестник Омского юридического института. - 2004. - №2 (2). - С. 90-92.

16. Усов Г.М. К вопросу о взаимосвязи состояния опьянения и криминального поведения лиц, страдающих психическим расстройствами / Г.М. Усов // Дискуссионные вопросы наркологии: профилактика, лечение и реабилитация. Материалы Российской конференции. - Иваново, 2005. - С. 70-72.

17. Усов Г.М. Оценка значимости предикторов криминальной и некриминальной агрессии лиц, страдающих психическими расстройствами / Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2005. - №3 (37). - С. 21-23.

18. Усов Г.М. Механизмы внутрисемейной агрессии лиц, страдающих психическими расстройствами и находящихся на принудительном лечении / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Актуальные вопросы психиатрии и наркологии: Материалы XII научной отчетной сессии ГУ НИИ ПЗ ТНЦ СО РАМН. - Томск, 2005. - С. 115-117.

19. Усов Г.М. Правовые аспекты профилактики общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами / Г.М. Усов // Медицина и право: Сборник материалов региональной научно-практической конференции. - Омск, 2005. - С. 68-72.

20. Иванова А.А. Сравнительная оценка эффективности терапии традиционными и атипичными нейролептиками больных шизофренией на амбулаторном принудительном лечении / А.А. Иванова, Г.М. Усов // XIV съезд психиатров России (Материалы Съезда). - М., 2005. - С. 305-306.

21. Осатюк Н.И. Сравнительная динамика опасности психически больных в преморбиде и после манифестации болезни / Н.И. Осатюк, Г.М. Усов, А.А. Иванова и др. // XIV съезд психиатров России (Материалы Съезда). - М., 2005. - С. 314.

22. Усов Г.М. Факторы риска криминальной и некриминальной агрессии лиц, страдающих психическими расстройствами / Г.М. Усов // XIV съезд психиатров России (Материалы Съезда). - М., 2005. - С. 317-318.

23. Иванова А.А. Психосоциальная реабилитация пациентов, находящихся на амбулаторном принудительном лечении и активном диспансерном отделении / А.А. Иванова, Г.М. Усов, Н.И. Осатюк и др. // Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: Материалы региональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2005. - С. 89-92.

24. Ковальчук И.А. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа (клинико-социальный и терапевтический аспекты) / И.А. Ковальчук, Г.М. Усов, А.А. Иванова // Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: Материалы региональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2005. - С. 94-96.

25. Семке А.В. Фармакотерапия пациентов с психопатоподобными расстройствами при осуществлении принудительного лечения / А.В. Семке, Г.М. Усов, Ю.В. Дроздовский // Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: Материалы региональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2005. - С. 115-116.

26. Усов Г.М. Клинико-социальная характеристика психически больных, находящихся на принудительном лечении в психиатрическом стационаре общего типа / Г.М. Усов // Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: Материалы региональной научно-практической конференции. - Омск: Лео, 2005. - С. 141-145.

27. Усов Г.М. Пути совершенствования амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Профилактика общественно опасных действий лиц с тяжелыми психическими расстройствами во внебольничных условиях (Сборник материалов рабочего совещания, г. Тверь, 21-23 сентября 2004 г.). - Тверь, 2006. - С. 100-106.

28. Усов Г.М. Правовое регулирование психиатрической помощи: Учебное пособие для вузов / Г.М. Усов, М.Ю. Федорова. - М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006. - 304 с.

29. Усов Г.М. Эффективность амбулаторного принудительного лечения пациентов, страдающих шизофренией: клиническая оценка и динамика уровня опасности / Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - №1 (39). - С. 24-25.

30. Усов Г.М. Психопатологические механизмы общественно опасных действий психически больных, связанных с незаконным оборотом наркотиков / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - Приложение (41). - С. 289-290.

31. Усов Г.М. Прогнозирование риска совершения общественно опасных деяний лицами, страдающими шизофренией / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Омский научный вестник. - 2006. - №3 (37). - С. 134-137.

32. Усов Г.М. Особенности больных шизофренией с дебютом криминального поведения в ранние сроки заболевания / Г.М. Усов // Социальные преобразования и психическое здоровье. Второй национальный конгресс по социальной психиатрии: Научные материалы. - М.: ГЕОС, 2006. - С. 68-69.

33. Усов Г.М. Сравнительная оценка опасности лиц, страдающих шизофренией, а также шизофренией, коморбидной со злоупотреблением психоактивными веществами / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Социальные преобразования и психическое здоровье. Второй национальный конгресс по социальной психиатрии: Научные материалы. - М.: ГЕОС, 2006. - С. 111.

34. Иванова А.А. Применение методов психосоциальной реабилитации к пациентам, находящимся на амбулаторном принудительном лечении и активном диспансерном наблюдении / А.А. Иванова, Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2006. - №4 (43). - С. 55-58.

35. Усов Г.М. Место психотерапии в реабилитации пациентов, находящихся на принудительном лечении / Г.М. Усов // Современная психотерапия в медицинской практике: Материалы научно-практической конференции. - Новокузнецк, 2007. - С. 282-284.

36. Иванова А.А. Региональные аспекты амбулаторного принудительного лечения больных шизофренией и расстройствами шизофренического спектра в Омской области / А.А. Иванова, Г.М. Усов // Вопросы охраны психического здоровья, обеспечения доступности и качества оказания психиатрической помощи: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Барнаул, 2007. - С. 171-174.

37. Усов Г.М. Прогнозирование риска совершения общественно опасных деяний лицами, страдающими шизофренией / Г.М. Усов // Психиатрия XXI века: традиции и инновации: Сборник тезисов Всероссийской школы молодых ученых в области психического здоровья. - Суздаль, 2007. - С. 205-208.

38. Усов Г.М. Клинико-социальные характеристики больных шизофренией, представляющих общественную опасность / Г.М.Усов // Психическое здоровье населения Дальнего Востока. Третьи Яцковские чтения: Материалы научно-практической конференции / Под ред. акад. РАМН В.Я. Семке, проф. И.Г. Ульянова. - Томск; Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 2007. - С.250-252.

39. Усов Г.М. Длительная поддерживающая антипсихотическая терапия как основа профилактики общественно опасных деяний лиц, страдающих шизофренией / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Актуальные вопросы психиатрии и наркологии: Материалы XIII научной отчетной сессии ГУ НИИ ПЗ ТНЦ СО РАМН. - Томск, 2007. - С. 119-121.

40. Усов Г.М. Оценка роли факторов, участвующих в формировании противоправного поведения больных шизофренией / Г.М. Усов // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2007. - №3 (46). - С. 84-86.

41. Усов Г.М. Оценка эффективности атипичных антипсихотиков при лечении больных шизофренией, представляющих общественную опасность / Г.М. Усов // Взаимодействие науки и практики в современной психиатрии (Материалы Российской конференции). - М., 2007. - С. 397-398.

42. Иванова А.А. Типология больных шизофренией, находящихся на амбулаторном принудительном лечении / А.А. Иванова, Г.М. Усов // Взаимодействие науки и практики в современной психиатрии (Материалы Российской конференции). - М., 2007. - С. 488-489.

43. Усов Г.М. Оценка факторов риска совершения общественно опасных деяний у больных шизофренией / Г.М. Усов, А.А. Иванова // Российский психиатрический журнал. - 2007. - №5. - С. 15-20.

44. Усов Г.М. Многомерная классификация лиц, страдающих психическими расстройствами и представляющих общественную опасность / Г.М. Усов // Омская психиатрия: история и современность. Сборник научно-практических трудов, посвященный 110-летию Омской психиатрической клиники. - Омск, 2007. - С. 183-185.

45. Усов Г.М. Прогнозирование риска совершения общественно опасных деяний лицами, страдающими шизофренией / Г.М. Усов // Омская психиатрия: история и современность. Сборник научно-практических трудов, посвященный 110-летию Омской психиатрической клиники. - Омск, 2007. - С. 186-187.

Размещено на Allbest.ru