Фактическое питание у лиц пожилого, старческого возраста и долгожителей с метаболическим синдромом

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата медицинских наук

Фактическое питание у лиц пожилого, старческого возраста и долгожителей с метаболическим синдромом

14.01.04 - внутренние болезни

Неустроева Варвара Николаевна

Красноярск - 2014



Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном научном учреждении «Якутский научный центр комплексных медицинских проблем» и Федеральном государственном бюджетном учреждении «Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины» Сибирского отделения Российской академии медицинских наук

Научный руководитель: доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Симонова Галина Ильинична

Научный консультант:

доктор медицинских наук, доцент Кылбанова Елена Семеновна

Официальные оппоненты:

Шпагина Любовь Анатольевна - доктор медицинских наук, профессор, ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздрава России, кафедра госпитальной терапии и медицинской реабилитации педиатрического факультета, заведующий кафедрой;

Николаева Нонна Николаевна - кандидат медицинских наук, профессор, ГБОУ ВПО «Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого» Минздрава России, кафедра терапии Института последипломного обучения, профессор кафедры.

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научно-исследовательский институт питания», г. Москва

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы. Современная демографическая ситуация в мире, в том числе и в России, характеризуется стремительным ростом популяции пожилых людей (Гаврилова Н.Е., 2006; Оганов Р.Г., 2012). Подобная тенденция наблюдается и в Якутии. По данным переписи населения республики 1989 г., удельный вес пожилых составлял 4,9%, а по данным переписи населения в 2010 г. - увеличился в 2 раза - 9,4% (ТО ФСГС по РС (Я), 2012). Пожилой и старческий возраст - один из основных факторов риска смертности от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) (Шабалин А.В. и соавт., 2001; Комиссаренко И.А., 2009; Поликарпов Л.С и соавт., 2012), связанных с атеросклерозом (ишемическая болезнь сердца (ИБС), цереброваскулярные болезни) (Костомарова И.В., Малыгина Н.А., 2004; Харченко В.И. и соавт., 2006, Алиджанова Х.Г., Кауров Б.А., 2011).

Одним из патологических состояний, ассоциированных с ССЗ, является метаболический синдром (МС). Проведенные эпидемиологические исследования показали высокую распространенность МС среди взрослого населения многих стран мира, в том числе и в России, которая составляет от 20 до 35% (Шляхто Е.В., Конради О.А., 2007; Свайкина Е.В., 2008; Токарева З.Н. и соавт., 2010; Симонова Г.И. и соавт., 2011; MeigsJ.B., 2002). Распространенность МС увеличивается в старших возрастных группах. Так в возрасте 60-70 лет МС встречается в странах Европы более чем у 40% населения, в США - у 50% населения, а в России - у 20-40% лиц среднего и старшего возраста (Кивва В.Н., 2000; Мамедов М.Н., Оганов Р.Г., 2004; Фонсеки В., 2011; GalassiA. etal., 2006).

Распространенность МС среди некоренных жителей трудоспособного возраста в Якутии составила 23-32,4% (Гинсар Е.А., 2009; Николаев Ю.А. и соавт., 2012), среди населения в возрасте 60 лет и старше - от 8,8 до 51,5% по разным дефинициям (Осаковский В.Л. и соавт., 2010; Созонова К.К. и соавт., 2011; Романова А.Н. и соавт., 2011; Климова Т.М. и соавт., 2012).

При всем многообразии причин, приводящих к развитию основных проявлений МС, первостепенное значение в его патогенезе имеет нерациональное питание (Медведева И.В. и соавт., 2004; Гонсалес Э.Д.Н., 2008; WHO/FAO, 2002).

Перемена образа жизни коренных жителей Якутии привела к изменению их традиционного белково-липидного характера питания (Неустроева Т.С. и соавт., 2012; Николаев В.П., 2012; Климова Т.М. и соавт., 2012). Эти изменения приводят к метаболическим нарушениям и способствуют развитию неинфекционных заболеваний (НИЗ).

Многие эпидемиологические исследования фактического питания в Якутии были проведены у детей и лиц трудоспособного возраста (Иванов К.И. и соавт., 2005; Кылбанова Е.С. и соавт, 2005; Кривошапкин В.Г., Климова Т.М., 2013). Выявлены признаки сочетанной недостаточности макро- и микронутриентов Безродных А.А., 1989; Сафонова С.Л., Тихонов Д.Г, 1989; Климова Т.М. и соавт., 2008).

Анализ современных тенденций питания у лиц пожилого и старческого возраста Якутии с оценкой вклада питания в формирование одного из наиболее значимых алиментарно-зависимых факторов риска ССЗ - метаболического синдрома нам представляется крайне актуальным.

Цель исследования:

Изучить особенности фактического питания лиц пожилого и старческого возраста Якутии с оценкой взаимосвязи основных нутриентов с метаболическим синдромом для профилактики алиментарных факторов риска.

Задачи исследования:

1. Оценить фактическое питание жителей г. Якутска в возрасте 60 лет и старше (в т.ч. долгожителей) в зависимости от пола, возраста и этнической принадлежности.

2. Сопоставить структуру и нутриентный состав рационов питания, основные продуктовые источники среди обследованных лиц с метаболическим синдромом и без него.

3. Изучить в мультивариантном анализе ассоциации фактического питания с метаболическим синдромом у жителей Якутии 60 лет и старше.

4. Разработать методические рекомендации по питанию для лиц пожилого и старческого возраста.

Научная новизна исследования:

1. Впервые на популяционном уровне, с применением стандартных эпидемиологических методов исследования, проведен анализ нутриентного состава рационов питания жителей г. Якутска 60 лет и старше, рассмотрены продуктовые источники нутриентов у лиц пожилого и старческого возраста (включая долгожителей) и выявлено, что рацион питания не соответствует принципам сбалансированного питания.

2. Впервые изучены гендерные, этнические особенности фактического питания лиц с метаболическим синдромом и без метаболического синдрома в возрасте 60 лет и старше и установлено, что рацион питания обследованных с МС носит также несбалансированный характер и существенно не отличается от структуры питания лиц без МС.

3. Впервые по данным мультивариантного регрессионного анализа доказана ассоциация МС с женским полом, уровнем ТГ, содержанием целлюлозы и отрицательно - с возрастом и уровнем ХС-ЛВП. У коренного населения выявлена положительная связь МС с женским полом, содержанием целлюлозы и обратная связь - с возрастом, уровнем потребления крахмала. У некоренного населения МС ассоциируется с женским полом, уровнем ТГ и отрицательно - с возрастом.

Теоретическая и практическая значимость исследования:

1. Исследование позволило выявить особенности структуры питания в зависимости от возраста, пола и этнической принадлежности, прогностическую значимость отдельных факторов питания в формировании метаболического синдрома у лиц пожилого, старческого возраста и долгожителей г. Якутска, которые могут быть использованы для межпопуляционного сопоставления с данными других регионов.

2. Результаты оценки фактического питания и выявленные положительные связи углеводного и жирового компонентов с метаболическим синдромом могут быть использованы при разработке профилактических и образовательных программ разных уровней, направленных на рационализацию питания населения старших возрастных групп и достижение активного долголетия.

Внедрение в практику. Материалы диссертации, выводы и рекомендации используются в научно-практической работе Якутского научного центра КМП СО РАМН; в лечебно-профилактических программах «Школа больных артериальной гипертонией», «Школа контроля веса» в РБ №2-ЦЭМП, РБ №3 - Гериатрический центр; в лекционных и практических занятиях на циклах усовершенствования врачей факультета последипломного обучения врачей Медицинского института СВФУ, «Общества геронтологов»; в средствах массовой информации.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фактическое питание в общей популяции лиц пожилого, старческого возраста и долгожителей г. Якутска несбалансированно по жировому и углеводному компонентам и характеризуется высокой долей общего жира, НЖК, рафинированного сахара.

2. Фактическое питание лиц 60 лет и старше с метаболическим синдромом существенно не отличается от структуры питания лиц аналогичного возраста без МС, однако имеет более негативную характеристику относительно высокой доли жиров, преимущественно насыщенных, и рафинированного сахара.

3. В обследованной популяционной когорте метаболический синдром ассоциируется с женским полом, уровнем ТГ, содержанием целлюлозы и отрицательно - с возрастом и уровнем ХС-ЛВП. У якутов МС ассоциируется с женским полом, при этом получена обратная связь с возрастом, уровнем потребления крахмала. У европеоидов МС имеет положительную связь с женским полом и обратную - с уровнем потребления сахара.

Личный вклад автора в исследование. Автор лично принимала участие в работе на всех этапах ее выполнения: в сборе первичного материала, подготовке материала для биохимических методов исследования, в создании базы данных и статистическом анализе полученного материала.

Апробация диссертации. Материалы исследования представлены и доложены на российской научно-практической конференции «Профилактика сердечно-сосудистых заболеваний в первичном звене здравоохранения» (Новосибирск, 2008), республиканской научно-практической конференции «Медицина в современном мире: взгляд научной молодежи» (Якутск, 2010), региональных конференциях: «Здоровье и качество жизни пожилого населения» (Якутск, 2010), «Метаболический синдром в условиях Крайнего Севера» (Якутск, 2011), межрегиональных научно-практических конференциях: «Питание - основа образа жизни и здоровья населения в условиях Севера» (Якутск, 2012), «Медико-социальная помощь пожилому населению Якутии» (Якутск, 2012), «Экология и здоровье человека на Севере» (Якутск, 2012).

Публикации. Число публикаций по теме работы - 14, в том числе статьи в журналах, рекомендованных ВАК - 5, методические рекомендации - 1, тезисы - 8.

Объем и структура диссертации. Диссертация изложена на 129 страницах печатного текста, содержит 26 таблиц и 7 рисунков, состоит из введения, обзора литературы, главы «Материалы и методы исследования», 2 глав собственных результатов, заключения, выводов и практических рекомендаций. Библиография содержит 189 отечественных работ и 94 зарубежных.



Материалы и методы исследования

В работе представлены результаты эпидемиологического исследования в рамках НИР Якутского научного центра комплексных медицинских проблем СО РАМН № 27 «Эпидемиология некоторых хронических неинфекционных заболеваний и риск-факторов у лиц пожилого и старческого возраста (в т.ч. долгожителей) г. Якутска» (протокол №7 от 25 ноября 2004 г.) и «Вклад метаболического синдрома в развитие атеросклероза коронарных артерий у жителей Якутии» (№ государственной регистрации 0120-128-08-00). Исследование проводилось под методологическим руководством ФГБУ НИИ терапии СО РАМН и профилактической медицины, г. Новосибирск (руковод. - академик РАМН Ю.П. Никитин). Дизайн исследования соответствует одномоментному популяционному исследованию (cross-sectional population study).

Объектом исследования явилось население г. Якутска в возрасте 60 лет и старше. В указанном возрастном диапазоне численность населения г. Якутска на 01.01.2005 г. составляла 18320 чел. На основе избирательных списков с использованием таблиц случайных чисел была сформирована репрезентативная выборка мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше. Выборка составила 5,3% от всей численности населения города. Исследование было одобрено локальным этическим комитетом при ЯНЦ КМП СО РАМН (протокол №1 от 16.02.2006 г.). От всех обследованных было получено информированное согласие на участие в исследовании, включая проведение биохимических методов анализа образцов крови. Отклик составил 79,9% от числа приглашенных. Всего обследовано 775 чел., средний возраст составил 75,7±9,4 года. В базу вошли 763 чел. в связи с дефектами анкетных и лабораторных форм. Все обследованные были подразделены по полу (мужчины и женщины), по возрасту (60-69, 70-79, 80-89 и 90 лет и старше), по этнической принадлежности - коренные (якуты) и некоренные (европеоиды: русские, украинцы, белорусы, поляки, немцы, евреи).

Нами было проведено дополнительное исследование по оценке фактического питания населения г. Якутска в возрасте 60 лет и старше. Была сформирована репрезентативная популяционная подвыборка мужчин и женщин 60 лет и старше.

Объем требуемой подвыборки для изучения фактического питания с метаболическим синдромом в данной популяции рассчитан по формуле (M.Bland, 2000):n = 15,4 Ч p Ч (1-p) / W² (n - требуемая выборка, р - распространенность заболевания, w - требуемая ширина доверительного интервала).

Для получения 90% доверительного интервала ±2,5% на основании литературных данных о распространенности метаболического синдрома в популяции на уровне 17-25% (Оганов Р.Г., 2006; ВОЗ, 2008) рассчитана репрезентативная подвыборка в 551 чел.

В сформированную выборку по таблице случайных чисел включено 575 респондентов (244 мужчины и 331 женщина). Средний возраст мужчин составил 75,1±8,8, женщин - 76,6±10,3 года. Среди обследованных 45,9% составили якуты. Для изучения особенностей характера питания лиц с МС были включены 259 респондентов (79 мужчин и 180 женщин).

Программа обследования включала следующие обязательные разделы: социально-демографические данные; антропометрию с оценкой талии (ОТ) и окружности бедер (ОБ); измерение артериального давления; определение в сыворотке крови содержания общего холестерина (ОХС), триглицеридов (ТГ), холестерина липопротеидов высокой плотности (ХС-ЛВП) и холестерина липопротеидов низкой плотности (ХС-ЛНП), глюкозы натощак; оценку фактического питания. Методики обследования были стандартизованы и выполнялись в соответствии с рекомендациями, принятыми для эпидемиологических исследований (Rose G. Et al, 1982; Оганов Р.Г., 1990).

Для диагностики МС использовались критерии NCEP ATP III (2001) и Комитета экспертов ВНОК (2009). МС диагностировался по критериям NCEP ATP III при наличии 3 и более из перечисленных ниже компонентов, по ВНОК - при наличии абдоминального ожирения и 2 дополнительных критериев.

Критерии метаболического синдрома NCEP ATP III, 2001

1.абдоминальный тип ожирения (ОТ ?88 см у женщин, ?102 см у мужчин); 2.уровень ТГ ?1,7 ммоль/л; 3. уровень ХС-ЛВП ?1,03 ммоль/л для мужчин; ?1,29 ммоль/л для женщин;4. АГ (АД ?130/ 85 ммрт.ст.); 5. гликемия натощак ?6,1 ммоль/л.

Рекомендации ВНОК, 2009

Основной признак: абдоминальный тип ожирения (ОТ ?80 см у женщин, ?94 см у мужчин). Дополнительные критерии: 1. АГ (АД ?135/85 мм рт.ст.); 2. уровень ТГ ?1,7 ммоль/л; 3. уровень ХС-ЛВП <1,0 ммоль/л у мужчин; <1,2 ммоль/л у женщин; 4. уровень ХС-ЛНП >3,0 ммоль/л; гипергликемия натощак (глюкоза в плазме крови натощак ? 6,1 ммоль/л); 5. нарушение толерантности к глюкозе (глюкоза в плазме крови через 2 часа после нагрузки глюкозой в пределах ?7,8 и ?11,1 ммоль/л).

Фактическое питание. Изучение фактического питания проводили частотным методом, который ранее был валидизирован в Институте питания РАМН (Мартинчик А.Н. и соавт., 1998) и в эпидемиологическом исследовании в НИИ терапии г. Новосибирска (Симонова Г.И., 1999, 2000 гг.).

Опросник включает 142 наименования продуктов с указанием порций данного продукта и частоты потребления за последние 3 месяца и адаптирован для эпидемиологических исследований (Bingham S.A. et al., 1994).

Расчеты микронутриентного состава рационов питания осуществляли с применением компьютерной базы данных и разработанной в ГУ НИИ терапии СО РАМН (канд. биол. наук Е.Г. Веревкин), основанной на «Таблицах химического состава блюд и кулинарных изделий» с учетом потерь при тепловой обработке (Скурихин И.М. и соавт., 2002). В суточных рационах оценивали структуру основных питательных веществ, рассчитывали содержание и соотношение питательных веществ: общих белков, жиров, в том числе НЖК, МНЖК, ПНЖК, углеводов общих, сложных и простых, витаминов А, в-каротина, В₁, В₆, РР, С и минеральных элементов (натрия, калия, кальция, фосфора и железа), а также суточную энергоценность рационов питания. В результате был рассчитан нутриентный состав суточных рационов питания в граммах. Содержание витаминов и минеральных элементов оценивали в милли- и микрограммах. Для расчета энергетической ценности рациона принимали общепринятые калорические коэффициенты в ккал на 1 грамм: 4 ккал - для белков и углеводов, 7 ккал - для алкоголя, 9 ккал - для жиров. Рассчитан удельный вес питательных веществ в суточной энергоценности рациона (%), а также отношение ПНЖК к НЖК. Помимо нутриентного состава рассчитывали продуктовый набор суточного рациона, суточную гликемическую нагрузку. Оценку полученных данных о характере питания проводили в соответствии с нормами физиологических потребностей в пищевых веществах и энергии для различных групп населения (2008), регламентированными рекомендациями ВОЗ (2002).

Артериальное давление определяли на правой руке с использованием ртутного сфигмоманометра в положении сидя после 10-минутного отдыха, спустя 30 мин после курения сигарет с точностью до 2 мм рт. ст. Регистрировали первую фазу тонов Короткова как систолическое артериальное давление (АД), пятую - как диастолическое. Проводили три измерения АД с интервалом в 3 мин и использовали среднее значение в 3 измерениях.

Антропометрия. Измерение окружности талии в сантиметрах проводили ниже грудной клетки над пупком, где регистрировалась наименьшая окружность талии. У лиц с ожирением сантиметровую ленту располагали на середине расстояния между краем реберной дуги и верхним гребнем подвздошной кости. Измерение производилось с точностью от 0 до 0,1 см.

Биохимические методы исследования. Забор крови для определения липидного профиля крови и уровня глюкозы натощак осуществлялся в положении сидя через 12 часов после последнего приема пищи. После центрифугирования сыворотку до проведения анализов хранили в холодильной камере при температуре -80^оС. Биохимические исследования были выполнены в лаборатории клинических биохимических и гормональных исследований НИИ терапии и профилактической медицины СО РАМН (зав. лаб. - д.м.н. Рагино Ю.И.).

Определение концентрации ОХС, ТГ и ХС-ЛВП, а также глюкозы проводились энзиматическим методом с использованием коммерческих реактивов «Biocon» (Германия) на автоанализаторе FP-901 «Labsystem» (Финляндия).

Статистическую обработку и анализ данных проводили с помощью пакета статистических программ SPSS для Windows (11,5 версия). Результаты представлены в виде средних величин и стандартной ошибки средней величины (М±m). Применялись параметрические методы однофакторного дисперсионного анализа (ANOVA) для нормального распределения признаков, и при наличии распределения, отличного от нормального, использовались непараметрические методы (test Mann-Whitney U) для двух независимых выборок. Критерием статистической достоверности принимали значение р<0,05. Многомерный анализ связей главных признаков проводился с помощью регрессионного анализа. Для анализа методом однофакторной логистической регрессии в качестве зависимой переменной было взято наличие МС по критериям NCEP ATP III (2001), а в качестве независимых переменных - поочередно возраст, пол, уровни липидов (ОХС, ХС-ЛВП, ТГ), энергоценность рациона, макронутриенты - общие белки, общие жиры (НЖК, МНЖК, ПНЖК), общие углеводы (сахар, лактоза, крахмал, пищевые волокна, целлюлоза). Для многофакторной логистической регрессии в качестве зависимой переменной использовали наличие МС, в качестве независимых - возраст, пол, уровни липидов и изучаемые нами макронутриенты.

Результаты исследования и обсуждение

1. Поло-возрастная характеристика потребления основных нутриентов у лиц в возрасте 60 лет и старше

Анализ характера питания показал, что структура пищевых рационов у лиц пожилого и старческого возраста не соответствовала рекомендациям ВОЗ по здоровому питанию (Доклад ВОЗ, 2003) и рекомендованным в Российской Федерации нормам физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для лиц старше 60 лет (Тутельян В.А., 2009).

Энергетическая ценность суточного рациона обследованных составила в среднем 1824,8 ккал/сут и при этом энергоценность среди мужчин была значимо выше, чем у женщин (таблица 1).

Среднесуточное содержание белка в рационе обследованных составило 62,1 г/сут, что соответствовало 13,8% энергии рациона и было в пределах рекомендуемых значений (рекомендации ВОЗ 10-15%).

Таблица 1 - Среднесуточное потребление пищевых веществ и энергии (г/сут) в рационах питания мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше, M±m

Наименование нутриента	Общее число обследованных (n=575)	Мужчины (n=244)	Женщины (n=331)	рм-ж*
Белок общий	62,1±0,9	68,4±1,5	57,4±1,1	0,000
Жир общий	82,4±1,5	92,4±2,4	74,9±1,7	0,000
НЖК	31,8±0,6	35,9±1,0	28,8±0,7	0,000
МНЖК	28,1±0,5	31,9±0,9	25,3±0,6	0,000
ПНЖК	16,0±0,3	17,3±0,5	15,0±0,5	0,000
ПНЖК:НЖК	0,5±0,01	0,5±0,01	0,6±0,01	0,000
Углеводы общие	206,7±3,4	223,2±5,3	194,5±4,3	0,000
Сахар	74,1±1,9	74,7±3,2	73,7±2,4	0,811
Крахмал	121,5±1,9	136,9±2,7	110,1±2,4	0,000
Лактоза	9,2±0,3	9,6±0,6	9,0±0,4	0,372
Целлюлоза	6,2±0,1	6,2±0,2	6,1±0,2	0,913
Пищевые волокна	16,7±0,3	17,4±0,4	16,1±0,4	0,019
Энергоценность, ккал	1824,8±28,2	2016,9±45,1	1683,2±33,9	0,000

Примечание: Во всех таблицах М - среднее значение, m - стандартная ошибка среднего значения.^*р_м-ж - достоверность различий между мужчинами и женщинами.

питание пожилой метаболический синдром

У мужчин суточное потребление белка было значимо выше, чем у женщин (таблица 1), однако доля белка в структуре рациона питания (рисунок 1) не различалась. При анализе продуктовых наборов отмечено, что основными источниками белка в рационе обследованных были хлебопродукты, блюда из муки и круп (24,4%), мясные (24,0), молочные (18,3) и рыбные продукты (6,4%).

Содержание общего жира в рационах питания лиц старше 60 лет в среднем было высоким, как по среднесуточному потреблению, так и по доле энергоценности рациона (таблица 1, рисунок 1) по сравнению с рекомендациями по ВОЗ и НИИ питания РАМН (не более 30% энергии). Отмечалось значимо высокое содержание суточного потребления общего жира у мужчин по сравнению с аналогичным показателем у женщин (таблица 1).

Выше рекомендуемых значений в рационах питания обследованных была доля энергии НЖК - 15,4±0,1% (ВОЗ - меньше 10% энергии). В мужской популяции содержание НЖК в рационе значимо выше, чем в женской: 15,7±0,2 против 15,2±0,2% энергоценности рациона соответственно, р=0,039.



Рисунок 1 - Структура потребления основных нутриентов в рационе питания мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше; * р<0,05; ** р<0,01

Доля МНЖК в рационе питания населения геронтологического возраста была в пределах рекомендуемых значений- 13,7±0,1% энергии (ВОЗ - 10-15% энергии), при этом у мужчин она была значимо выше, чем у женщин - 14,1±0,2 и 13,4±0,1% соответственно, р=0,004.

Энергоценность ПНЖК в рационе у лиц 60 лет и старше соответствовала рекомендуемым величинам (7,9±0,1% энергии) и не выявила статистически значимых различий по полу (рекомендуемый уровень ВОЗ - 6-10%). Соотношение ПНЖК/НЖК составило 0,5, что ниже рекомендуемого норматива и свидетельствует о более высоком содержании животных жиров в рационе питания обследованных. Значимо выше было соотношение ПНЖК/НЖК в женской популяции - 0,6. Аналогичные результаты получены при изучении фактического питания жителей г. Новосибирска (Симонова Г.И. и соавт., 2006). Жирнокислотный состав в рационах питания оказывает существенное влияние на обмен липидов и развитие гиперхолестеринемии. Установлено, что увеличение потребления жиров животного происхождения коррелирует с увеличением заболеваемости и смертности населения от ИБС (Шевченко В.П., 2010; Еганян Р.А., 2014). Основными источниками жира в рационах питания старших возрастных групп были мясные продукты (36,2%), а также молочные (15,4), масла и жиры (13,8), включая растительные (3,8) и животные (10,0), шоколад и кондитерские изделия (10,7), первые блюда, соусы, включая майонез(5,7%).В структуре НЖК основными продуктовыми источниками были мясные продукты (28,5%), молоко и молочные продукты (21,7), масла, жиры (17,1), рыбные продукты (2,1), сладости (15,1), другие (15,5%).

Содержание общих углеводов было низким, как в среднесуточном потреблении (таблица 1), так и в доле энергоценности рациона (рекомендации ВОЗ 55-75%) (рисунок 1). Вклад общих углеводов в энергоценность рациона питания у мужчин в среднем составил 44,6%, что значимо ниже, чем у женщин (46,3%), р=0,002. При низком потреблении общих углеводов в целом, содержание рафинированного сахара в структуре углеводного компонента питания было повышено и составило 15,8±0,2% суточной калорийности. Рационы обследованных (мужчин и женщин) также характеризовались высоким содержанием рафинированного сахара и при этом значимо выше у женщин, р=0,000. Полученные данные согласуются с другими российскими исследованиями (Еганян Р.А. и соавт., 2005; Лыткина Л.Е, 2006).

Содержание пищевых волокон в среднем составило 16,7 г/сут (рекомендуемые ВОЗ уровни - 16-24 г/сут) и было более высоким у мужчин, чем у женщин (таблица 1). Однако по данным Лыткиной Л.Е. (2006), содержание пищевых волокон у мужчин-якутов в возрасте 50-69 лет с избыточной и нормальной массой тела было ниже рекомендуемого уровня. Это может быть объяснено тем, что с возрастом в связи с нарушениями двигательной активности желудочно-кишечного тракта и частого возникновения запоров многие пожилые придерживаются диетологических рекомендаций. Содержание крахмала в рационе обследованных соответствовало 121,5 г/сут (27,4±0,3%) и было также выше у мужчин, чем у женщин (таблица 1). По литературным данным, дефицит пищевых волокон в сочетании с избыточным содержанием НЖК является неблагоприятным фактором в отношении многих НИЗ (Еганян Р.А., 2005; Погожева А.В., 2009; Радченко В.Г., 2011; Байгарин Е.К., 2012). В структуре углеводов по продуктовым источникам наибольший вклад обеспечивали хлебопродукты, блюда из муки и круп (42,8%), затем сахар, шоколад и кондитерские изделия (23,9), молочные продукты (7,9), картофель (4,9), свежие фрукты и ягоды (4,2), овощи и блюда из овощей (3,7%).

В среднесуточном рационе питания лиц пожилого и старческого возраста преобладало потребление продуктов с высоким уровнем гликемической нагрузки - хлебопродукты, блюда из муки и круп - 57,1; сахар, шоколад и кондитерские изделия - 28,8. Вместе с тем выявлено, что коренное население потребляет достоверно меньше сахара, шоколада и кондитерских изделий, чем некоренное - 21,0±2,7 и 31,8±3,0, соответственно, р=0,034.

Уровень потребления основных пищевых веществ и энергоценности существенно снижался с возрастом (таблица 2). Но вместе с тем, доля белка и общего жира была выше в группе 90лет и старше по сравнению с другими возрастными группами (рисунок 2).

Рисунок 2 - Структура потребления основных нутриентов в рационе питания населения г. Якутска 60 лет и старше в зависимости от возраста; * р<0,05; *** р<0,001

Высокое содержание НЖК отмечалось в группе 70-79 лет, что составило 15,6±0,2% энергии, при этом значимые различия выявлены при сравнении с возрастной группой 60-69 лет - 15,1±0,2% энергии (р=0,0001). Содержание МНЖК в рационе питания обследованных респондентов было выше у долгожителей и составило 15,0±0,3% энергии. Отмечено значимое повышение содержания ПНЖК в старших возрастных группах 80-89 лет, 90 лет и старше (таблица 2).

Выявлено снижение потребления общих углеводов с возрастом. В возрастных группах 60-69 и 70-79 лет выявлено высокое содержание рафинированного сахара. Содержание крахмала и пищевых волокон, аналогично уровню потребления сахара имело возрастные различия (таблица 2).

При анализе продуктового набора получено, что с возрастом уменьшается потребление хлебопродуктов, блюд из муки и круп, молочных продуктов, масла и жира, свежих овощей, фруктов и ягод, сахара, шоколада и кондитерских изделий, первых блюд, соусов, включая майонез, блюд из яиц. Вместе с тем потребление мясных продуктов в суточном рационе с возрастом повышается - значительно высокое потребление в группе долгожителей (115,9±7,5 г/сут) и минимальное - в возрасте 70-79 лет (86,6±3,9 г/сут). В частности, у долгожителей отмечается повышение потребления жеребятины - 3,3±2,0 г/сут и отсутствие потребления оленины. Чаще оленину употребляют обследованные в возрасте 80-89 лет. Более высокое потребление рыбных продуктов в группе 90 лет и старше - 49,3±4,8 г/сут, а минимальное - в группе 80-89 лет - 27,8±2,1 г/сут. Потребление в суточном рационе молочных продуктов с возрастом снижалось, однако отмечен высокий показатель в возрасте 90 лет и старше - 229±16,5 г/сут. Вместе с тем, потребление кумыса было максимальным в возрасте 70-79 лет (4,4±3,3 г/сут), хотя не употребляли его в возрасте 80-89 лет и в незначительных количествах употребляли долгожители (1,2±0,7 г/сут). По уровню потребления картофеля не выявлено различий.

Для практического выполнения рекомендаций по здоровому питанию экспертами ВОЗ была предложена «Пирамида здорового питания», где отражены приоритеты в качественном и количественном составе рациона. «Пирамида питания» обследованных респондентов г.Якутска также выявила нерациональный характер питания пожилого населения (рисунок 3).

Рисунок 3 - «Пирамида питания» населения г. Якутска в возрасте 60 лет и старше

Таблица 2 - Возрастные характеристики уровней потребления основных пищевых веществ и энергии (г/сут) в суточных рационах питания мужчин и женщин г. Якутска 60 лет и старше, M±m

Возраст/ название нутриента	60-69 лет (I) (n=179)	70-79 лет (II) (n=192)	80-89 лет (III)(n=132)	90 лет и старше (IV) (n=72)	p*
Белок общий	68,3±1,7	63,1±1,5	55,4±1,7	56,1±2,8	I- II*, I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***
Жир общий	89,5±2,6	82,7±2,2	75,2±2,9	76,8±5,3	I- III **, I-IV***, II-III**, II-IV**
НЖК	34,3±1,1	33,1±0,9	29,0±1,3	27,1±2,2	I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***
МНЖК	30,8±1,0	28,1±0,8	28,1±0,8	26,2±1,8	I- II***, I- III **, I-IV***, II-III*, II-IV*
ПНЖК	17,3±0,67	14,7±0,5	14,9±0,7	17,7±1,1	I- II*, I- III **, II-IV*, III-IV*
НЖК:НЖК	0,5±0,02	0,5±0,01	0,6±0,02	0,7±0,02	I- II***, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV***
Углеводы общие	230,9±6,4	217,7±4,9	186,9±6,8	153,0±8,8	I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV***
Сахар	85,3±3,4	76,7±2,9	68,6±4,2	49,8±5,6	I- III **, I-IV***, II-III**, II-IV***, III-IV***
Крахмал	133,5±3,9	129,2±2,9	108,4±3,1	95,1±3,8	I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV**
Лактоза	10,0±0,6	9,7±0,6	8,6±0,7	7,0±5,7	I- III **, I-IV***, II-IV**
Целлюлоза	7,2±0,3	6,5±0,2	5,3±0,2	4,3±0,2	I- II*, I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV***
Пищевые волокна	19,3±0,5	17,7±0,4	14,5±0,5	11,5±0,5	I- II*, I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV***
Энергоценность, ккал	2012,1±52,3	1879,9±41,4	1651,2±55,4	1530,3±90,5	I- III **, I-IV***, II-III***, II-IV***, III-IV*

Примечание: p^*- достоверность различий между возрастными группами, ^* р<0,05; ^** р<0,01; ^*** р<0,001.

Анализ содержания витаминов и минеральных веществ в рационах питания мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше

Анализ среднего содержания витаминов (А, в-каротина, витамина В₁,витамина В₂, РР, С) и минеральных веществ (натрия, калия, кальция, магния, фосфора, железа) в суточных рационах обследованных геронтологического возраста показал низкое их потребление по сравнению с рекомендациями ВОЗ по здоровому питанию и рекомендациям НИИ питания для лиц старше 60 лет (Доклад ВОЗ, 2003; Тутельян В.А., 2009).

Содержание витамина А в среднем составило 0,5±0,02 рет.экв., в-каротина - 3,1±1,1 мг/сут, витамина В₁ - 0,9±0,01, В₂ - 1,2±0,02 мг/сут, РР 11,7±0,2 и витамина С- 86,1±2,4 мг/сут. Дефицит всех витаминов отмечался как у мужчин, так и у женщин. При этом дефицит витаминов С, в-каротина более выражен у мужчин.

Анализ минеральных элементов рациона питания показал, что среднесуточное потребление натрия в общей популяции (таблица 3) превышало пределы нормальных значений. Возможно, это связано с повышенным употреблением в пищу соли как при приготовлении («всегда добавляют соль» 83,3% обследованных), так и «добавлении соли при еде» (25,6%). Содержание калия не достигало рекомендуемых значений. Также значительно снижено в среднесуточном рационе питания обследованных содержание кальция и магния. Уровень потребления фосфора и железа был выше рекомендованных значений на 17,7 и 74%, соответственно. У мужчин было значимо более высокое потребление натрия, фосфора и железа по сравнению с аналогичными показателями у женщин (таблица 3). Однако по уровню содержания калия и кальция различий не выявлено.

В зависимости от возраста среднесуточное содержание изучаемых витаминов и минеральных элементов в рационах питания было наиболее высоким в возрасте 60-69 лет и более низким у долгожителей.



Таблица 3 - Среднее содержание минеральных веществ (мг/сут) в рационах питания мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше, M±m

Пищевые вещества	Общее число обследованных (n=575)	Мужчины (n=244)	Женщины (n=331)	рм-ж*	Рекомен-дуемые величины^,мг
Натрий	1457,3±22,9	1632, 3±38,0	1328,4±26,0	0,000	1300
Kалий	2207,9±42,4	2251,4±60,0	2175,8±59,0	0,379	2500
Кальций	515,9±11,5	530,4±19,5	505,2±13,9	0,278	1200
Магний	255,7±3,9	266,0±5,8	248,2±5,2	0,024	400
Фосфор	941,8±14,7	1015,4±24,6	887,6±17,5	0,000	800
Железо	17,4±0,2	18,3±0,3	16,8±0,3	0,000	10

Примечание: В табл. 3-4 ^{^}- Нормы физиологического потребления пищевых веществ и энергии для различных групп населения РФ, 2008. ^*p_м-ж - достоверность различий между мужчинами и женщинами.

При сопоставлении средних данных потребления витаминов и минеральных элементов населением с общероссийскими данными отмечены сходные показатели среди большинства изучаемых нами микронутриентов, однако в нашем исследовании дефицит их более выражен, кроме витамина С (Семихненко И.Н., 2008; Кошелева О.В. и соавт., 2008; Кушнерчук О.В., 2010). В отличие от стран Северной и Восточной Европы, Средиземноморья население Якутии имеет существенные особенности в характере питания (Батурин А.К., 2002). Как известно, одной из основных причин формирования дефицита витаминов и минеральных веществ является недостаточное потребление овощей, фруктов, ягод, зелени, что характерно для северных территорий в мире, в т.ч. и в Российской Федерации (Батурин А.К., 2002).

Другой причиной могут служить этнические особенности питания северных коренных популяций с высоким потреблением животного белка и жира (Еганян Р.А. и соавт., 2005; Иванова Г.И., 2006; Николаев В.П. и соавт., 2012; Панин Л.Е. и соавт., 1987, 2013). Третьей причиной вышеуказанного дисбаланса питания, вероятно, является возрастная детерминанта и груз возрастной патологии.

2. Этническая характеристика потребления основных нутриентов у лиц пожилого и старческого (в т.ч. долгожителей) возраста

В якутской этнической группе энергоценность рациона питания ниже (1747,1±38,2 ккал/сут), чем среди европеоидов (1883±41,5) (р=0,013), вероятно, за счет углеводов у последних.

Установлено, что содержание белка в рационе у коренного населения было значимо ниже, чем у некоренного (рисунок 4). Вместе с тем доля белка существенно не отличалась в изучаемых группах. Анализ продуктовых наборов в зависимости от этнической принадлежности не выявил отличия от общепопуляционных.

Рисунок 4 - Макронутриентный состав суточного рациона у мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше, в зависимости от этнической принадлежности; * р<0,05; ** р<0,01

В структуре суточного потребления доля общего жира в рационах якутов было значительно выше, чем у европеоидов (рисунок 4).

Доля энергии НЖК была выше в якутской этнической группе - 15,8±0,2% энергоценности рациона питания, чем у европеоидов - 15,0±0,2% энергии, р=0,000.

Вместе с тем достоверных этнических различий в уровне потребления МНЖК, ПНЖК не выявлено (рисунок 5). Соотношение ПНЖК/НЖК также составило 0,5, что ниже рекомендуемого норматива и свидетельствует о более высоком содержании животных жиров в рационе питания, как коренных, так и некоренных жителей. Основными источниками жира в рационах питания у них были мясные и молочные продукты, которые также не отличались от общепопуляционных.

Рисунок 5 - Структура жира в рационах питания мужчин и женщин г. Якутска в возрасте 60 лет и старше в зависимости от этнической принадлежности; * р<0,05

Содержание общих углеводов у коренного населения ниже - 194,3±4,7 г/сут, чем у некоренного - 217,4±4,9 г/сут (рисунок 4). При этом потребление рафинированного сахара среди якутов значимо ниже по сравнению с аналогичным показателем у европеоидов - 62,4±2,5 (13,9% энергии) и 84,3±2,8 г/сут (17,5% энергии) соответственно (р=0,000). У якутов содержание пищевых волокон снижено до 14,6 г/сут, в сравнении с показателем у некоренного населения - 18,5 (р=0,000). Рационы обследованных якутской когорты содержали меньше целлюлозы по сравнению с европеоидами (1,2 и 1,5% энергии, р=0,000), однако поступление крахмала выше в европеоидной группе: 28,1 и 26,9% энергии, р=0,000, за счет повышенного потребления хлебобулочных, макаронных изделий и круп.

В структуру углеводов в продуктовых источниках наибольший вклад обеспечивали хлебопродукты, блюда из муки и круп, сахар, шоколад и кондитерские изделия, которые также не отличались от общепопуляционных данных. Гликемическая нагрузка в среднесуточном рационе питания показала, что коренные потребляют достоверно меньше сахара, шоколада и кондитерских изделий, чем некоренные - 21,0±2,7 и 31,8±3,0 соответственно, р=0,034.

Анализ среднего содержания изучаемых витаминов в суточных рационах питания обследованных в возрасте 60 лет и старше показал, что среди якутской этнической группы было значимо ниже потребление витаминов в-каротина, В₁, В₂, РР и С по сравнению с аналогичными показателями у европеоидов (таблица 4). У коренного населения выявлен более глубокий дефицит калия, кальция, магния и фосфора, чем у некоренных жителей (таблица 4).

При анализе продуктовых наборов у коренного населения в сравнении с некоренным выявлены различия в потреблении следующих продуктов: свежих овощей (76,7 и 120 г/сут соответственно), картофеля (93,9 и 104,5), консервированных, замороженных овощей (73,0 и 123,8), яиц (78,3 и 116,3), жеребятины (164,7 и 47,1), оленины (180,0 и 20,0), кумыса у якутов (5,5), свежих фруктов и ягод (73,0 и 123,6), масла и жиров (107,3 и 93,2), бобовых (68,0 и 127,2), соков и напитков (64,4 и 133,2), сахара, шоколада и кондитерских изделий (84,9 и 112,9 г/сут). Таким образом, потребление этих продуктов значимо снижено в якутской этнической группе по сравнению с европеоидной, за исключением жеребятины, оленины, масла и жиров, что подтверждается ранее проведенными исследованиями в Якутии (Безродных А.А., 1989, Иванов К.И., 2006).



Таблица 4 - Среднее содержание витаминов и минеральных элементов (мг/сут) в рационах питания коренного и некоренного населения г. Якутска в возрасте 60 лет и старше, M±m

Пищевые вещества	Коренные (n=244)	Некоренные (n=331)	Рк-н*	Рекомендуемые величины^, мг
Витамин А, рет.экв#	0,5±0,03	0,5±0,02	0,842	0,9
в-каротин	2,5±1,5	3,6±1,5	0,000	5,0
Витамин В1	0,8±0,02	1,0±0,02	0,000	1,5
Витамин В2	1,1±0,03	1,2±0,03	0,000	1,8
Витамин РР	11,0±0,2	12,2±0,3	0,001	20
Витамин С	66,1±2,3	103,6±3,9	0,000	90
Натрий	1350,1±30,2	1548,1±33,5	0,000	1300
Kалий	1980,6±57,3	2405,4±61,5	0,000	2500
Кальций	466,6±13,2	559,4±18,4	0,000	1200
Магний	234,9±4,9	273,8±5,9	0,000	400
Фосфор	877,2±18,0	996,5±22,8	0,000	800
Железо	17,0±0,3	17,8±0,3	0,063	10

Примечание: ^*p_к-н - достоверность различий между коренным и некоренным населением.

3. Фактическое питание лиц пожилого, старческого возраста и долгожителей с метаболическим синдромом

В нашем исследовании было изучено фактическое питание лиц в возрасте 60 лет и старше с наличием метаболического синдрома, установленного по дефинициям NCEP ATP III (2001) и ВНОК (2009) и без МС.

При сравнении данных фактического питания, как мужчин, так и женщин с МС и без МС по дефинициям NCEP ATP III не выявили различий (таблицы 5-6), за исключением содержания крахмала, который был выше у женщин без МС. Однако при сравнении этнических групп оказалось, что в якутской группе с МС достоверно ниже потребление общего белка, общих жиров, общих углеводов, а также низкая энергоценность питания (таблица 7). В их структуре рациона питания по основным нутриентам также не получены значимые различия.

Вместе с тем анализ фактического питания в обследованных группах по версии ВНОК выявил значимые различия. В частности, показал, что энергоценность рациона питания значимо выше в группе с МС, чем без МС (таблицы 5-6), но при этом энергоценность рациона у якутов с МС была ниже, чем у европеоидов (таблица 7). Полученные нами результаты согласуются с данными других исследований коренных и пришлых жителей Крайнего Севера (Агбалян Е.В., 2005; Василькова Т.Н., 2009).

При анализе среднесуточных рационов питания по дефинициям ВНОК выявлено, что содержание общего белка, как у мужчин, так и у женщин с МС выше по сравнению с группой без МС в абсолютных величинах (таблицы 5-6), однако не выявлено различий в относительных величинах. Потребление белка в рационе коренного населения с МС было ниже в абсолютных величинах, чем у некоренного населения (таблица 7).

Содержание общего жира в рационах обследованных, как с МС, так и без МС, оказалось высоким в абсолютных значениях. При этом в относительных показателях значимых различий нет (таблицы 5-6). Структура жирового компонента рациона женщин с МС характеризовалась высоким содержанием НЖК в абсолютных значениях, но в относительных также не выявлено различий. В якутской группе с МС по сравнению с европеоидной содержание НЖК ниже в абсолютных значениях и выше в относительных. Содержание МНЖК было выше в мужской выборке с МС, как в абсолютных, так и относительных значениях, у женщин - в абсолютных. У некоренного населения с МС содержание МНЖК выше, чем у якутов, в абсолютных значениях по версии NCEP АТР III и ВНОК. Содержание ПНЖК в рационе мужчин и женщин в абсолютных значениях с МС выше в сравнении с группой без МС.

Доля общих углеводов в рационе питания женщин с МС была выше, чем в группе без МС и ниже, чем у мужчин с МС. Значительно высокое потребление общих углеводов в абсолютных значениях отмечается у европеоидов с МС и без него. Структура потребления углеводов характеризовалась значимо высоким содержанием рафинированного сахара в мужской и женской выборках с МС по сравнению с группой без МС. Потребление рафинированного сахара в абсолютных и относительных значениях значимо выше у некоренного населения с МС и без МС по сравнению с коренными жителями.

Таблица 5 - Потребление основных пищевых веществ и энергии у мужчин г.Якутска в возрасте 60 лет и старше с метаболическим синдромом и без МС, M±m

Пищевые вещества	NCEP АТР III, 2001	ВНОК, 2009
	Мужчины(n=216)	Мужчины(n=222)
	МС (+) n=30	МС (-) n=186	р*	МС (+) n=79	МС (-) n=143	р*
Белок общий, г/сут	74,5±3,6	68,0±1,8	0,157	72,1±2,4	66,0±2,0	0,019
Жир общий, г/сут	100,2±5,7	91,5±2,8	0,237	97,5±3,8	88,6±3,3	0,027
Углеводы общие, г/сут	247,3±17,0	220,3±6,0	0,099	230,0±8,8	218,7±7,2	0,204
Энергоцен-ность, ккал	2222,6± 119,7	1992,4± 51,7	0,096	2111,1± 71,3	1950,3± 61,1	0,039

Примечание: ^*р- достоверность различий между мужчинами с МС и без МС.

Выявлено высокое содержание крахмала по критериям ВНОК у якутов без МС по сравнению с европеоидами. Потребление пищевых волокон в рационе группы с МС было значимо выше у мужчин, чем у женщин и в группе без МС. При этом содержание пищевых волокон в якутской этнической группе ниже, чем у европеоидной.



Таблица 6 - Потребление основных пищевых веществ и энергии у женщин г.Якутска в возрасте 60 лет и старше с метаболическим синдромом и без МС, M±m

Пищевые вещества	NCEP АТР III, 2001	ВНОК, 2009
	Женщины (n=293)	Женщины (n=303)
	МС (+) n=68	МС (-) n=225	р*	МС (+) n=180	МС (-) n=123	р*
Белок общий, г/сут	58,2±2,5	56,8±1,3	0,614	59,2±1,5	54,1±1,7	0,016
Жир общий, г/сут	77,4±3,6	73,4±2,1	0,345	77,8±2,3	69,7±2,8	0,004
Углеводы общие, г/сут	194,4±10,2	192,0±5,1	0,823	201,3±6,0	180,1±6,5	0,004
Энергоцен-ность, ккал	1708,2±77,1	1658,4± 40,7	0,559	1744,4± 46,5	1566,8± 54,1	0,003

Примечание:^*р- достоверность различий между женщинами с МС и без МС.

Таблица 7 - Потребление основных пищевых веществ и энергии у мужчин и женщин г. Якутска с метаболическим синдромом в возрасте 60 лет и старше в зависимости от этнической принадлежности, M±m

Пищевые вещества	NCEP АТР III, 2001	ВНОК, 2009
	МС (+)	МС (+)
	Коренные (n=29)	Некоренные (n=68)	р*	Коренные (n=101)	Некоренные (n=150)	р*
Белок общий, г/сут	53,9±3,0	67,5±2,7	0,004	60,2±2,2	64,9±1,7	0,029
Жир общий, г/сут	72,2±5,5	90,1±3,8	0,005	80,9±3,6	85,4±2,5	0,060
Углеводы общие, г/сут	177,5±17,0	226,2±10,6	0,001	201,2±9,4	215,9±5,7	0,004
Энерго-ценность, ккал	1595,9± 121,2	1992,0± 80,2	0,002	1788,2± 73,5	1896,9± 46,6	0,013

Примечание: ^*р- достоверность различий между этническими группами с МС.

Содержание витаминов в рационе обследованных 60 лет и старше, как с МС, так и без МС, было ниже рекомендованных значений. Содержание витамина А составило у лиц с МС 0,5±0,02 рет.экв., без МС - 0,5±0,03 рет.экв. Витамин в-каротин в рационе составил 3,6±1,9 и 2,7±1,3 мг соответственно (р=0,000). Содержание витамина В₁ в суточном рационе пожилых с МС составило 1,0±0,02 мг, что достоверно выше по сравнению с группой без МС - 0,9±0,02 мг (р=0,001), витамина В₂ - 1,2±0,03 и 1,1±0,03 мг (р=0,000) и витамина РР - 12,0±0,3 и 11,2±0,3 мг соответственно (р=0,008). Содержание витамина С в группе с МС было равно 101,8±4,1 мг, в группе без МС - 71,0±2,9 (р=0,000).

При сравнении потребления витаминов в зависимости от этнической принадлежности выявлено, что в якутской выборке уровень потребления витаминов ниже, как в группе с МС, так и в группе без МС, по сравнению севропеоидной. Содержание витамина А в ретиноловом эквиваленте составило у коренного населения с МС 0,4±0,03 против 0,5±0,03 у некоренного, в группах без МС - 0,5±0,05 и 0,5±0,03 соответственно. в-каротин в рационе обследованных был достоверно ниже в якутской выборке с МС по сравнению с европеоидной группой - 2,9±3,2 и 4,1±2,3 мг (р=0,000), в группе без МС - 2,3±1,4 и 3,2±2,4 мг соответственно (р=0,001). Содержание витамина В₁ и В₂ в суточном рационе достоверно ниже в группе коренного населения с МС, чем среди некоренных,- 0,9±0,03 против 1,0±0,03 мг и 1,2±0,04 против 1,3±0,04 мг соответственно (р=0,031). Содержание витамина В₁в группе без МС - 0,8±0,02 и 0,9±0,04 мг, витамина В₂ - 1,1±0,03 и 1,2±0,1 мг, не имеет различий в зависимости от этнической принадлежности. Содержание витамина РР у якутской этнической группы составило 11,0±0,4 мг и у европеоидной - 12,6±0,3 мг (р=0,000), в группе без МС не выявлено различий. Содержание витамина С у коренного населения с МС было 74,6±4,5 мг и некоренного - 119,7±5,9 (р=0,000), в группе без МС - 60,4±2,6 и 85,1±5,7 мг соответственно (р=0,000).

При анализе продуктового набора в группе с МС отмечено более высокое потребление овощей и фруктов, чем в группе без МС: соответственно 264,5±10,3 и 133,9±7,9 г против 195,8±7,8 (р=0,001) и 91,3 ±6,9 г (р=0,001). Потребление молочных продуктов в группе с МС было в 2 раза больше, чем в группе без МС (133,9±7,9 г), р=0,001. Хлебопродукты, блюда из муки и круп у пожилого населения с МС составили 224,3±4,8 г, что оказалось ниже, чем без МС - 239,4±5,4 г. В рационе питания обследованных с МС по сравнению с группой без МС в содержании мясных продуктов различий не выявили. Содержание рыбы в рационе питания респондентов составило в группе с МС 24,6±1,2 и без МС 21,2±1,0 г/сут. В потреблении продуктов с высоким уровнем гликемической нагрузки у групп с МС и без МС не выявлено различий.

...