Истерические проявления в структуре непсихотических психических расстройств у женщин климактерического возраста

На стационарном этапе на момент поступления у пациенток основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, отмечалась значительно выраженная психопатологическая симптоматика (64,52 и 58,82 %), в то же время в основной группе наблюдалась тенденция к более редкой встречаемости умеренно выраженной психопатологической симптоматики (35,48 и 41,18 %).

В соответствии со шкалой CGI определены средние показатели: стартовый (при поступлении), промежуточный (через 2 недели терапии), финальный (через 4 недели терапии).

В основной группе стартовый средний показатель по подшкале CGI-S составил 4,4±0,7 балла, в группе сравнения - 4,2±0,4 балла. Достоверные различия между количественными показателями степени тяжести психопатологической симптоматики при поступлении по CGI-S между основной и группой сравнения, а также в зависимости от структуры НППР и типа реагирования в кризисных ситуациях в стационарной выборке женщин климактерического возраста не были выявлены.

У пациенток основной группы и группы сравнения промежуточный средний показатель по подшкале CGI-S через 2 недели базовой ПФТ характеризовался равномерным снижением (3,6±0,4 и 3,6±0,2 балла), не имеющим статистических различий.

В основной группе финальный средний суммарный показатель по CGI-S через 4 недели базовой ПФТ с достоверной значимостью (p<0,05) имел более высокие значения относительно такового показателя в группе сравнения (2,5±0,2 и 1,9±0,1 балла), что служило прогностическим критерием более медленной редукции тяжести имеющегося НППР у пациенток основной группы за счет истерических проявлений.

Динамика психопатологической симптоматики в результате комплексной индивидуально-дифференцированной терапии у пациенток основной группы с достоверной значимостью реже (p<0,05) в сопоставлении с группой сравнения по подшкале CGI-I характеризовалась значительным улучшением (59,14 и 79,41 %), с достоверной значимостью чаще (p<0,05) наблюдалось существенное улучшение (40,86 и 20,59 %).

У пациенток основной группы и группы сравнения промежуточный средний суммарный показатель по подшкале CGI-I через 2 недели базовой ПФТ характеризовался не имеющими статистических различий темпами в достижении клинического улучшения (2,5±1,1 и 2,3±0,7 балла) с тенденцией к более высоким значениям, т. е. к менее выраженному и более медленному наступлению улучшения в основной группе. Кроме того, в основной группе финальный средний суммарный показатель по CGI-I через 4 недели базовой ПФТ также имел тенденцию к более высоким значениям, не имеющим статистических различий с группой сравнения (1,7±0,6 и 1,2±0,4 балла), что подтверждало менее выраженную степень улучшения и более медленный темп процесса выздоровления у пациенток основной группы в связи с отягощением НППР истерическими проявлениями.

Таким образом, у пациенток с истерическими проявлениями в структуре НППР по подшкалам CGI-S и CGI-I обнаружена тенденция к регистрации более худших показателей (более высокие значения).

Как дополнительный инструмент исследования результативности терапии применяли 5-уровневую Шкалу эффективности терапии пограничного пациента (Семке В. Я., 1979): А - полное выздоровление; В - практическое; С - неполное; D - незначительное; О - отсутствие выздоровления. По данной шкале у пациенток основной группы в сопоставлении с группой сравнения с достоверной значимостью реже (p<0,05) зарегистрировано полное (60,22 и 79,41 %) и с достоверной значимостью чаще (p<0,05) практическое (39,78 и 20,59 %) выздоровление. Неполное выздоровление в обеих группах отсутствовало. Полученные показатели по шкале В. Я. Семке идентичны таковым показателям, отражающим результативность терапии по шкале CGI.

Эффективность реабилитации по результатам 3-летнего катамнеза женщин климактерического возраста с истерическими проявлениями в структуре НППР. Пациентки основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, не обращались за помощью психиатра и не поступали на лечение в течение 2 лет (73,12 и 41,18 %) и с достоверной значимостью реже (p<0,05) не имели поступлений в отделение пограничных состояний в течение 3 лет (26,88 и 58,82 %).

Пациентки основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, характеризовались селективным отношением к лечению - выполнением рекомендаций врача, соответствовавших их ожиданиям, при игнорировании не совпадающих с их личной позицией (62,37 и 38,24 %), и с достоверной значимостью реже (p<0,01) партнерским (29,03 и 58,82 %) отношением к лечению. С минимальной частотой в обеих группах встречалось пассивно-подчиняемое отношение (8,6 и 2,94 %) и отсутствовало зафиксированное при поступлении отношение к лечению (страх перед лечением, поиск новых способов лечения с разочарованием в них, несогласие с предлагаемым лечением).

Функционирование на работе пациенток основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, характеризовалось улучшением работоспособности, но с незначительными трудностями при выполнении привычного объема работы (68,82 и 47,06 %), с достоверной значимостью реже (p<0,05) они работали без снижения квалификации, с полным восстановлением работоспособности и устранением повышенной утомляемости, улучшением отношений с коллективом, администрацией (27,95 и 50,00 %). С минимальной частотой в обеих группах функционирование на работе осталось без изменений (3,23 и 2,94 %) .

Функционирование в семье пациенток основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, характеризовалось улучшением отношений с отдельными членами семьи, привлечением к выполнению домашних обязанностей других членов семьи с их согласия (53,76 и 32,35 %), с достоверной значимостью реже (p<0,05) у них отмечалось улучшение отношений со всеми членами семьи; выполнение домашних обязанностей в прежнем объеме или их временное расширение (44,09 и 64,71 %). С минимальной частотой в обеих группах функционирование в семейной сфере не имело изменений (2,15 и 2,94 %).

Социальные контакты с микросоциальным окружением у пациенток основной группы с достоверной значимостью чаще (p<0,05), чем в группе сравнения, характеризовались расширением привычного круга общения, возобновлением общения с друзьями, активным отдыхом (театр, кино, чтение, занятия спортом, хобби) (64,52 и 41,18 %), с достоверной значимостью реже (p<0,05) у них выявлено избирательное восстановление и поддержание прежних дружеских контактов, отдых и общение с членами семьи и близкими (34,41 и 58,82 %). С минимальной частотой только в основной группе функционирование в сфере социальных контактов с микросоциальным окружением зафиксировано без изменений (1,07 и 0,00 %).

ВЫВОДЫ

1. Изучение стационарной выборки женщин климактерического возраста (127 человек) позволило определить нозологическую структуру непсихотических психических расстройств в основной группе, частота которых не зависела от наличия у них в анамнезе истерических проявлений: расстройства адаптации и тревожные расстройства были преобладающими, их доля составила 35,48 и 27,96 % соответственно; реже встречались органическое эмоционально лабильное (астеническое) расстройство (11,83 %); соматоформные расстройства (10,75 %); истерическое расстройство личности (9,68 %); диссоциативные расстройства (4,3 %).

2. В пременопаузе с достоверной значимостью (p<0,05) в сопоставлении с группой сравнения у 72,04 % женщин основной группы выявлено наличие истерических проявлений в структуре непсихотических психических расстройств и в равном количестве случаев - в менопаузе и постменопаузе (по 13,98 %). В 100 % случаев истерическая симптоматика разной степени выраженности наблюдалась у данной когорты пациенток в пубертате с нивелировкой истерических проявлений в репродуктивном возрасте и с последующим усилением с началом климактерического периода.

3. Анализ клинической структуры непсихотических психических расстройств у женщин климактерического возраста показал высокую частоту встречаемости 5 ведущих симптомов истерического симптомокомплекса в основной группе: самодраматизация, театральность, преувеличение эмоций (94,19 %); внушаемость, подверженность влиянию окружающих или обстоятельств (93,65 %); поверхностность, лабильность эмоций (91,43 %); стремление к признанию, быть в центре внимания (94,12 %); озабоченность внешней привлекательностью (94,12 %) с высоким уровнем достоверности различий (p<0,001) с группой сравнения.

4. У женщин климактерического возраста, имеющих в структуре НППР истерические проявления, вне зависимости от нозологической принадлежности, установлены три типа реагирования в кризисных (психогенных) ситуациях: тревожно-депрессивный (63,44 %; p<0,05), соматоипохондрический (26,88 %; p<0,01), психопатоподобный (9,68 %), сформировавшиеся задолго до наступления климакса.

5. У женщин с истерическими проявлениями в структуре НППР с достоверной значимостью (p<0,05) чаще при сопоставлении с группой сравнения из числа субъективно значимых психогений выявлены социально-психологические факторы: воспитание по типу гиперопеки (34,41 %), культа болезни (32,26 %), кумира семьи (33,33 %); ситуативно-личностные реакции - эмансипации (30,11 %); группирования (23,66 %); повышенного внимания к своей внешности (19,36 %); конституционально-биологические факторы - разные формы детского невротизма: детские страхи (35,48 %), расстройства сна (33,33 %), нарушения речи, заикание (29,03 %).

6. Обнаружены психотравмирующие факторы, способствующие усилению или появлению истерической симптоматики в структуре НППР у женщин климактерического возраста, имеющие достоверную значимость при сопоставлении с группой сравнения: семейные (развод) - 60,22 % (p<0,05); социальные, в том числе низкая обеспеченность - 60,22 % (p<0,01) и выплата кредитов - 38,71 % (p<0,05); производственные (нежелательный выход на пенсию, увольнение, понижение в должности) - 73,12 % (p<0,01); угроза здоровью, в том числе собственному здоровью - 56,99 % (p<0,05), здоровью супруга и детей - 40,86 % (p<0,05). Данные жизненные события у 80,65 % (p<0,05) женщин основной группы имели пролонгированный характер и были окрашены переживаниями грядущей старости, беспомощности, тяжелыми болезнями, инвалидизацией (59,14 %; p<0,01), утратой привлекательности, сексуальности (37,63 %; p<0,05).

7. Разработаны комплексные дифференцированные лечебно-реабилита-ционные программы для стационарной базовой ПФТ пациенток с истерическими проявлениями в структуре НППР. Показано назначение (имеющее достоверную значимость при сопоставлении с группой сравнения) антидепрессантов седативного действия, транквилизаторов анксиолитического действия, «дневных» транквилизаторов - 64,52 % (p<0,05), нежели антидепрессантов сбалансированного действия в сочетании с транквилизаторами (29,03 %; p<0,001). Высокую эффективность имела индивидуальная (34,41 %; p<0,05) и семейная (22,58 %; p<0,05) формы психотерапии, недирективный подход (50,54 %; p<0,001), суггестивный метод (68,82 %; p<0,05).

8. Определена эффективность терапии у женщин климактерического возраста с истерическими проявлениями в структуре НППР. С достоверной значимостью значений при сопоставлении с группой сравнения по «Шкале глобального клинического впечатления» выявлено значительное (59,14 %; p<0,05) и существенное (40,86 %; p<0,05) улучшение; по Шкале эффективности терапии пограничного пациента (Семке В. Я., 1979) - полное (60,22 %; p<0,05) и практическое (39,78 %; p<0,05) выздоровление.

9. Изучение эффективности реабилитации по результатам 3-летнего катамнеза женщин климактерического возраста с истерическими проявлениями в структуре НППР показало, что с достоверной значимостью значений при сопоставлении с группой сравнения не выявлено обращений за помощью психиатра и поступлений на лечение в течение 2 и 3 лет (73,12 и 26,88 %; p<0,05); отмечалось селективное (62,37 %; p<0,05) и партнерское (29,03 %; p<0,01) отношение к лечению, что позволило достичь улучшения в различных сферах жизни, имеющего достоверную значимость (p<0,05) при сопоставлении с группой сравнения: 1) на работе - улучшение (68,82 %) и полное восстановление (27,95 %) работоспособности; 2) в семье - улучшение отношений как с отдельными (53,76 %), так и со всеми (27,95 %) членами семьи; 3) с микросоциальным окружением - расширение привычного круга общения (64,52 %) и избирательное восстановление дружеских контактов (34,41 %).

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Актуальность изучения истерического расстройства личности у женщин в климактерическом периоде / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке // Акт. вопр. психиатрии и наркологии : тез. докл. XIV науч. отчет. сессии НИИ ПЗ СО РАМН (Томск, 7 октября 2009 г.) / под ред. РАМН В. Я. Семке. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2009. - Вып. 14. - С. 68--70.

2. Течение истерического расстройства личности в климактерическом периоде (клиническое наблюдение) / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке, В. Ф. Лебедева // Психическое здоровье семьи в современном мире : тез. докл. Межрегион. научно-практ. конф. (Томск, 8 октября 2009 г.) / под ред. В. Я. Семке. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2009. - С. 72--77.

3. Клиническая типология и динамика истерического расстройства личности у женщин в климактерическом периоде / В.Я. Семке, Е.В. Лукьянова, О.Э. Перчаткина // Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургии.- 2011. - № 3. - С. 42-44.

4. Клиническая типология, динамика, терапия истерического расстройства личности у женщин в климактерическом периоде (Литературный обзор, часть 1) / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2011. - № 1 (64). - С. 83--90.

5. Использование психометрической шкалы для уточнения диагностики истерического расстройства личности у женщин в климактерическом периоде / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке // Акт. вопр. психиатрии и наркологии : тез. докл. XV науч. отчет. сессии НИИ ПЗ СО РАМН (Томск, 6--7 сентября 2011 г.) / под редакцией академика РАМН В. Я. Семке. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2011. - Вып. 15. - С. 64--66.

6. Особенности клинической типологии истерического расстройства личности у женщин в климактерическом периоде / О. Э. Перчаткина, Е. В. Лукьянова // Совр. технологии психиатрического и наркологического сервиса / под науч. ред. акад. РАМН В. Я. Семке. - Томск, 2011. - Т. 4. - С. 67--70.

7. Особенности воспитания и микросоциального окружения в детстве у женщин с истерическим расстройством личности / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке // Акт. вопр. психиатрии: тез. докл. Российской научно-практ. конф. (Чита, 25--26 октября 2011 г.) / под ред. В. Я. Семке, Н. В. Говорина. - Томск, Чита : Изд-во «Иван Федоров», 2011. - С. 115--116.

8. Изучение истерического расстройства личности в зарубежной психиатрии (Литературный обзор) / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2012. - № 1 (70). - С. 65--70.

9. Биопсихосоциальный (психосоматический) подход в изучении климактерической истерии у женщин с непсихотическими психическими расстройствами / Е. В. Лукьянова // Совр. пробл. психических и соматических расстройств: грани соприкосновения : сб. тез. докл. III регион. конф. молодых ученых и специалистов (Томск, 20 июня 2012 г.) / под ред. В. Я. Семке. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2012. - С. 79--81.

10. Социально-демографическая характеристика пациенток с климактерической истерией / В. Я. Семке, Е. В. Лукьянова // Вестник неврологии, психиатрии и нейрохирургии. - 2012. - № 08. - С. 10--14.

11. Психосоциальные, конституцион. и личностные факторы формирования непсихотических психич. расстройств у пациенток климактерич. возраста с истерич. симптомокомплексом / В. Я. Семке, Е. В. Лукьянова // Сибирский вест. психиатрии и наркологии. - 2012. № 4 (73). - С. 19-27.

12. Основные принципы оказания помощи при непсихотических психических расстройствах у пациенток климактерического возраста с истерическим симптомокомплексом / Е. В. Лукьянова, В. Я. Семке, В. Ф.Лебедева // Современные направления в оказании психиатрической помощи населению : сб. тез. докл. регион. научно-практ. конф., посвящ. 115-летию психиатр. службы Омской области (Омск, 29--30 ноября 2012 г.) / под ред. В. Я. Семке, Н. А. Бохана. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2012. - С. 110--113.

13. Conditions of upbringing and micro-social environment in childhood in women with hysteric personality disorder / E. Lukiyanova, V. Semke // The Second International Congress on Borderline Personality Disorder and Allied Disorders Matching research, need and demand to treatment and resources (27-29 September 2012 RAI). - Amsterdam, The Netherlands, 2012. - OP-05.001.

14. Non-psychotic mental disorders in female patients with climacteric hysteria / E. Lukiyanova, V. Semke // 21st EPA Congress - European Psychiatric Association. - Nice, France, 6-9 April, 2013. - European Psychiatry. - 2013. - Vol. 28. - Suppl. 1. - P. 222. Article: 711.

15. Взаимосвязь непсихотических психических расстройств с климактерическими проявлениями у пациенток с истерическим симптомокомплексом / Е. В. Лукьянова, Н. А. Бохан // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2013. - № 4 (79). - С. 26--34.

16. Преморбидные особенности пациенток с непсихотическими психич. расстройствами климактерич. возраста с истерическим симптомокомплексом / Е. В. Лукьянова // Акт. вопр. психиатрии и наркологии : тез. докл. XVI науч. отчет. сессии ФГБУ «НИИ психич. здоровья» / под ред. Н. А. Бохана. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2013. - Вып. 16. - С. 40-43.

17. Проблемные вопросы диагностики и терапии непсихотических психических расстройств у пациенток климактерического возраста с истерическим симптомокомплексом (обзор литературы) / Е. В. Лукьянова // Бюллетень сибирской медицины. - 2013. - Т. 12, № 6. - С. 134-143.

18. Варианты течения непсихотических психических расстройств у пациенток климактерического возраста / Е. В. Лукьянова // Совр. пробл. психических и соматических расстройств: грани соприкосновения : сборник тезисов IV регион. конф. молодых ученых и специалистов (Томск, 17--18 июня 2014 г.) / под ред. Н. А. Бохана. - Томск : Изд-во «Иван Федоров», 2014. - С. 63--66.

Размещено на Allbest.ru