Размещено на http://www.allbest.ru/

на тему: "Этнический дискурс в "Великопольской хронике""

Введение

В данном реферате планируется изучить специфику представлений о польском этносе, дискурс которых зафиксирован в "Великопольской хронике". Идентификация групп населения в Польше XIII века на уровне "стратегий различения" является этапом процесса формирования представлений об общности поляков. Изучение путей, по которым осуществлялось различение одних групп населения от других, позволит понять, что повлияло на становление современных представлений об идентичностях, которые сейчас принято обозначать терминами "этнос", "национальность".

Для исследования этнического дискурса необходимо обратиться к терминологии, которая обозначает названия групп населения. В соответствии с результатами, полученными в ходе изучения на данный предмет хроники Галла Анонима, можно отметить, что наименования таких общностей связаны с территориальной общностью ("политической" или географической), конфессиональной принадлежностью, особенностями культуры (внешние характеристики или стереотипные представления).

Но несмотря на то, что вышеназванные категории описания групп населения кажутся свидетельствами этнической общности народов, есть основания предполагать, что они являются лишь красноречивыми определениями, позволяющими хронистам и их читателям идентифицировать общности, о которых идет речь. Сами же представления о единстве, то есть основания распространения на группы людей подобных определений, находятся в плоскости подчиненности общим "политическим" структурам и повествовательной традиции об общности происхождения, многочисленные вариации которой позволяют судить, что она также использовалась в целях "политической" легитимации. Хронисты большое внимание уделяют легендам, повествующим о происхождении княжеской династии, и описанию положения династии и подчиненного их власти населения в отношении остального мира. Из подобной системы представлений складываются "стратегии этнических различений", происхождение и специфику которых позволит выявить изучение этнического дискурса.

Предположительно, на "стратегии этнического различения" существенное влияние оказывают конфессиональные представления, определявшие категории мышления хронистов, которые в большинстве своем были монахами.

Patria

Термин "patria" представляется определяющим для понимания стратегий этнического различения в хронике Галла Анонима. В связи с этим стоит перейти к рассмотрению случаев употребления этого слова в "Великопольской хронике".

Во введении Великопольской хроники употребление "patria" соответствует представлению, которое было выявлено у Галла Анонима: это земли, данные людям богом (причем подразумевает личное участие и ответственность за "patria" каждого человека), для защиты этих территорий люди объединяются в общности, выбирая себе правителя. Причем понимать этот термин следует в рамках идеи единства славянских земель, достижение которой представляется возвращением к утраченному прошлому, в котором "славяне и тевтонцы были добрыми друзьями" Kronika Boguchwala i Godyslawa Paska / op. W.A. Maciejowski // MPH, T. 2. Lwow, 1872. P. 468., а славянской земле первенство принадлежало именно лехитам/полякам:

· "Quorum maioritas semper apud Lechitas et dominium ac totius superioritas imperii prout tam ex cronicis quam ex gradibus apparet, semper habebatur" Ibid. P. 469. ("Их них [лехиты, русские и чехи]наивысшей властью и господством во всей империи всегда обладали лехиты, как это явствует из хроник и из их территории").

Так, в "Великопольской хронике" говориться о славянах, которые потеряли свою родину (patria) в войне с германским императором:

· "His praefuerunt comites, quos Henricus imperator, postquam easdem patrias imperiali dicioni subjugasset, in comites asseritur crease" Ibid. P. 470. (Во главе их стоят комиты, которых назначил император Генрих, как говорят, после того, как подчинил императорской власти эти края славян).

Во введении хроники описывается территории, на которых проживали славяне задолго до момента написания самого текста. При этом ключевая мысль текста заключается в обосновании притязаний Пшемыслава II, князя Великой Польши на первенство в польских землях, и даже прослеживаются мотивы о возвращении единства Польского королевства под началом этого правителя. Вместе с этим у хрониста еще четче оформляются представления, обозначенные Галлом Анонимом, о Славянской земле как о потенциальном едином политическом образовании. В связи с этим провозглашение словом "patria" утерянных в глубокой древности славянских земель может нести программный характер. С одной стороны, это показывает, что потеря "patria" приводит к изменению легитимности "народа", о чем еще будет сказано ниже. А с другой - обозначаются территории, на обладание которыми польский правитель имеет полное право, к тому же "восстановление родины" - чрезвычайно почетное достижение, которое совершали выдающиеся, по мнению хронистов, правители.

При этом, подразумевается личное участие и ответственность за родину (patria) каждого человека. Но территориальные границы родины для отдельных людей определяются по-разному. Видимо каждый обладал своей локальной родиной (patria), ограниченной землей, которой человек владел, но также было и представление об общей "родине", как о территории объединения, созданного для защиты локальных. Таким образом, понятие переносится с частного на общее. И это общее формируется из локальных объединений, очерчивая владения правителя, который и избирался опять же для защиты родины. В результате личность правителя и "patria" тесно связаны с людьми не только территориально, но и духовно. Ведь и обладание землей, и наличие правителя, и его власть над землей и людьми возможны только с божественной санкции. В связи с этим хронист отождествляет "patria" с личностью правителя:

· "Peste igitur seditionis penitus excussa, hoste patriae profugato, serenissimi Boleslai sidus rulilantiores virtutum radios expandit peramplissimis Pomoranorum municipiis, his in favillam redactis, illis ultro se subdentibus" Ibid. P. 498. (Итак, гибельное восстание было сведено на нет, враги родины изгнаны, звезда светлейшего Болеслава воссияла блеском мужества, одни обширные владения поморян были превращены в пепелища, другие добровольно ему подчинились).

· "Sicque illud unicum sidus patriae Casimirus occubuit" Ibid. P. 538. (Так не стало Казимира, этой единственной звезды родины).

Таким образом, личность правителя ассоциируется с положением "родины". Выполнение им обязанности защищать родину возвеличивают правителя, а гибель успешного князя может предвещать бедствия для нее.

В то же время, правитель должен выполнять свои обязанности не только по защите "родины" от врагов, но и по справедливому управлению ее населением. Если князь неоправданно суров к своим приближенным и терпит военные неудачи, тем самым показывая свою несостоятельность по защите "родины", его могут свергнуть, как это произошло с Мешко Старым:

· "Qui anno domini MCLXXIX, paene ab omnibus desertus, patriae simul excedit et regno, cum uxore et tribus filiis Ratiboriensi contentus oppidulo" Ibid. P. 529. (Он в году 1179 от Р.Х., покинутый всеми, бежит в городок Рацибуж, оставляя родину и королевство вместе с женою и тремя сыновьями).

· "Dux igitur Mesko, exsilii taedio affectus, Casimiro humili qua prece poterat supplicabat, ut ipsum non principatui sed tantum ad patriam restituere dignaretur" Ibid. P. 532. (Итак, князь Мешко, измученный изгнанием, слезно просит Казимира, чтобы он соблаговолил вернуть его по крайней мере на родину, если уж нельзя возвратить ему верховную власть).

В данных отрывках "patria" для Мешко Старого представляет скорее всего его личные владения, однако, оглядываясь в том числе на хронику Галла Анонима, есть основания предполагать, что территориально "patria" для правителя сливается с его княжеством, королевством, империей. Просто в условиях раздробленности, наступившей после смерти Болеслава III Кривоустого, понятие "Польское королевство" становится почти таким же эфемерным конструктом, как и "Славянская земля".

Кроме того, потеряв власть над "patria", правитель уступает ее в пользу своего покорителя. Конечно, население не остается полностью безучастным и может восстать против неугодного правителя, но, как правило, переход "patria" другому властителю, происходящему из легитимной (выборной и христианской) династии воспринимается населением, скорее, как благо. Тот же Мешко Старый потерял благосклонность своих приближенных, в результате чего его смог изгнать Казимир II.

В хронике упомянут и прецедент осуждения на изгнание в результате преступлений человека против "родины":

· "Mane igitur magistratui placuit, ut notorius patriae aemulus ac insidiator manifestus exilio perpetuo proscribatur" Ibid. P. 498. (Итак, утром магистраты постановили, чтобы известный ненавистник родины и явный интриган был осужден на вечное изгнание).

Конечно, в случае с князем Збигневом изгнание представляется скорее формой "политического" убежища. Собственно, его обвинение заключалось в нападении на лагерь своего брата - Болеслава Кривоустого, следовательно, преступление против законного правителя приравнивается к преступлению против "patria".

Помимо этого случая, "Великопольская хроника" сообщает еще об одном изгнаннике - неком паннонце, которого Болеслав Кривоустый поставил наместником в город Вислицу:

· "Huic ergo urbi munitissimae, Boleslaus rex illum Pannonium, putativum exulem, quem non ut profugam sed ut patriae alumnum benigne susceperat et caritalivo modo pertractans, praefectivo officio gratiosissime insignivit" Ibid. P. 514. (Управление этим сильно укрепленным городом король Болеслав поручил некоему изгнаннику из Паннонии, которого он принял не как беглеца, но как воспитанника родины и с которым он обращался чрезвычайно ласково).

Не сообщается, за что был изгнан паннонец из своей общины, но, возможно, он, наподобие Збигнева, совершил преступление против своей родины, тем более что Болеслав Кривоустый воевал с венгерским королем. Этим можно объяснить и благожелательное отношение короля к паннонцу. В итоге этот изгнанник открыл ворота Вислицы перед войском русского князя Володаря, который, разграбив город, выкалывает паннонцу глаза и отрезает язык и детородные органы. Тем самым можно сделать вывод о поучительной составляющей этого сообщения, что предатель родины (patria) - человек, не заслуживающий доверия. Предоставлять родину человеку, который предал данную ему богом "patria" - тоже своего рода преступление, которое наказывается (в данном случае потерей города).

Особое отношение к "patria" позволяет проследить и эпизод с назначением Лешеком Белым князя Романа наместником в Галицкие земли:

· "Sed frivola visa est quibusdam ejus petitio, tum quia non est tutum patriae principem creare de famulo et extraneo, tum quia res magna, res utilis longe utilius per se posidetur, quam si alteri committatur" Ibid. P. 545. (Но просьба эта показалась некоторым вздорной, во-первых, потому, что избирать предводителем родины подданных и иноземца не является безопасным, во-вторых, потому, что дело столь великое, столь полезное окажется намного полезнее, если им руководить самому, нежели поручить другому).

Обращает на себя внимание тот факт, что Галицкие земли не принадлежали Лешеку Белому, речь идет скорее о помощи Роману взойти на галицкий престол после смерти своего брата Владимира. Но тем не менее факт покровительства со стороны польского правителя представляется хронистом в виде выбора или назначения Романа, что позволяет говорить о Галицких землях как о "родине" Лешека.

Главной функцией правителя и людей, его избравших, по отношению к родине является ее защита. Показателем того, что владения правителя процветают - спокойствие и мир в них. Например, забота Болеслава Кривоустого о родине выражалась в следующем:

· "In duas itaque partes exercitum divdit: cujus partem cum Scarbimiro comite palatino seu principe militiae hostes fugitivos jubet insequi, ut de Pomoranis victoriam referat, et ipse Bohemorum acies reprimat. Sicque injuriam propulsat et patriam in pace conservat" Ibid. P. 496. (Итак, он делит войско на две части: одной части с комитом Скрабимиром, то есть воеводой, он приказывает преследовать бегущих врагов, чтобы одержать победу над поморянами, а сам теснит отряды чехов. Таким образом устраняет несправедливость и сохраняет родину в мире).

· "Sic suae salutis dispendio, honorem patriae mercatur, et regnum tranquillitati conciliat" Ibid. P. 509. (Так он, рискуя собственной жизнью, приобретает почет для родины и обеспечивает королевству покой).

Хронист рассказывает о разговоре на пиру у Казимира II, по которому можно составить впечатление того, какие условия позволяют считать королевство благополучным: победы над врагами, наличие хорошего правителя, покой личный и для "patria":

· "Tertio tam propria quam patriae secura tranquillitas" Ibid. P. 538. (В-третьих, что наступил покой и свой, личный и для родины).

Именно эти условия позволяют знатным людям вести беседы "о наступлении более радостной жизни".

Но в условиях, когда родиной стремится завладеть множество соседей, ради обеспечения ее спокойствия могут потребоваться исключительные меры. А необходимость сражаться за "patria" хронист объясняет следующим образом:

· "Quud enim amore patriae susciprtur, amor est non furor, virtus est non temeritas. Dilectio enim fortis ut mors esse dicitur; quae quanto est meticulosior, tanto audacior. Nihil namque animosius cives ad arma provocat quam civilis timor discriminis" Ibid. P. 495. (То, что делается из любви к родине, это любовь, а не безумие. Мужество - это не безрассудство. Ибо крепка, как говорят, как смерть любовь, чем она тревожнее, тем дерзновеннее; ничто так не воодушевляет граждан взяться за оружие, чем страх перед опасностью, грозящей обществу).

Причем из любви к "родине" каждый должен быть готовым пожертвовать своим благополучием. Так, архиепископ гнезненский Здислав, созвав синод епископов, провозглашает законы, защищающие бедняков от произвола под угрозой анафемы, все же оставляет право без разрешения пользоваться чужим имуществом, в случае вражеской угрозы:

· "Nulla enim videtur esse injuria, si tunc cum jactura alicujus saluti patriae consulatur" Ibid. P. 531. (По-видимому, не является несправедливым заботиться о благе родины, даже если при этом кто-либо терпит ущерб).

Более того, по мнению хрониста, войны за родину (patria) находятся в ведении бога, который оказывает милость одной стороне в том случае, если противоборствующая совершает неугодные ему поступки. Так, милость Божья помогла отстоять крепость Накло перед изменником, поморским князем Святополком:

· "Quibus castrenses, quos dei clementia, tanquam justos et pro patria sua juste pugnantes, miraculose contra proditoris nequissimi infestationes protegebat, viriliter resistebant, et viginti Pomoranis occisis LX vulneratis, isse, ipsos a castelli impugnatione desistere et recedere coegerunt" Ibid. P. 575. (Им мужественно сопротивлялись жители крепости, которым милость Божья как людям справедливым и справедливо сражающимся за родину против нападения презреннейшего изменника чудесным образом помогла; и они, перебив двадцать поморян и шестьдесят ранив, заставили их прекратить осаду крепости и удалиться).

Это предположение подкрепляет и упоминание о более явном вмешательстве божественных сил в исход битвы. Предпринимая поход на тогда еще поморскую крепость Накло, Болеслав Кривоустый в Крушвице увидел, как с верхушки церкви святого Вита сошел сияющий блеском юноша, метнул копье в сторону Накло и исчез, что предзнаменовало победу королю.

В "Великопольской хронике" не встречается выражение "pro patria mori". А в том месте, где Галл Аноним упоминает эти слова, в данной хронике говорится:

· "Tutius inquit, ajunt, patres prole carere, quam patria cives orbari, quia honestius libertati quam liberis consuli debere" Ibid. P. 505. (Безопаснее отцам лишиться потомства, чем гражданам - родины, ведь почетнее мыслить о свободе).

Стоит отметить, что в этом отрывке обладание "patria" означает свободу. Это позволяет говорить о статусе населения, имеющего "patria". Таким образом, подтверждается предположение, что обладание родиной (patria) подразумевает под собой наличие "суверенитета", который выражается в распространении прав и законов среди населения этой территории (а это уже служит одной из основ для формирования новой этнополитической общности - gens).

В "Великопольской хронике" говорится, что помимо поляков "patria" была и у полешан, которых хронист характеризует жестоким языческим народом:

· "Horum habitacula Casimirus Hamarum facibus absorbit, cuspidum et ensium ictibus perscindit, donec flagrata paene tota provincia, Pollexianorum primi proceres ad Casimiri pedes obtentis dextris, pronis cervicibus prosternuntur, tam suam quam reliquiarum patriae salutem deprecantes" Ibid. P. 538. (Жилища их Казимир уничтожил факелами, рассек ударами дротиков и мечей, и, после того как все сгорело, наиболее знатные люди всей провинции полешан с поднятыми десницами и склоненными выями пали к стопам Казимира, умоляя пощадить остатки родины и их жизнь).

Это позволяет предположить, что хронист подразумевает наличие patria у всех gentes вне зависимости от их конфессии. Полешане просят Казимира II сохранить им "родину", и король проявил милосердие, "получив гарантии об уплате дани и убедившись в их покорности уехал с триумфом". Таким образом, земля полешан не была присоединена к владениям Казимира II, он не включил ее в свою "родину", полешане не были крещены (что говорит о сохранении ими самостоятельности), да и, как показывают дальнейшие события хроники, продолжили воины с поляками. Следовательно, "patria" понимается также как священное право "свободных" обладать определенной территорией.

Употребление слова "patria" в "Великопольской хронике" соответствует его упоминанию в хронике Галла Анонима. Этот термин используется в следующих контекстах:

· Отождествление "patria" с владениями, "народом" и личностью правителя.

· Необходимость правителя защищать "patria", иначе он может потерять власть не только от противника, но и быть изгнанным населением родины. Сохранение "patria" в спокойствии является признаком выдающегося правителя.

· Каждый должен быть готовым жертвовать всем ради "patria".

· Обладание "patria" - признак свободного человека.

Для исследования этнического дискурса в "Великопольской хронике" понятие "patria" важно, потому что является ключевым в понимании "стратегий этнического различения". Все население описываемого в хронике региона обладает своей "patria". Хотя напрямую говорится только о поляках и полешанах, но характеристики, которыми обладает это понятие, позволяют допустить, что родину (patria) имели и другие "народы".

Таким образом, принадлежность "patria" населению и правителю, оформленная божественной санкцией (под этим подразумевается общепринятое в христианстве подтверждение правовой легитимности), указывает на основные критерии, которые использовались хронистом для различения части народов, названиями которых изобилует "Великопольская хроника".

Gentes

Для того чтобы понять, какие смыслы вкладывает хронист в термин gens, мы разберем случаи употребления этого слова в тексте "Великопольской хроники" и проанализируем контекст, в котором оно употребляется.

Обращает на себя внимание, что словом gens обозначаются конкретные общности, которые принято считать этническими: гунны, германцы, славяне, поляки, или лехиты, пруссы, или геты, русские, богемцы… Но, чтобы понять насколько этническим является наполнение этого термина, следует разобраться в характеристиках, которыми хронист наделяет определенные gentes.

Подданные правителя? Во вступлении к хронике словом gens обозначаются общности, которые являются основными действующими акторами времен "великого переселения народов". Примечательно, что современные ему общности хронист отождествляет с уже исчезнувшими на тот момент племенами, удревняя тем самым историю первых. Причем именно gentes принимают главное участие в формировании "политической карты Европы" в IV-VI вв. Они смешиваются с другими gentes, подчиняют себе территории, устанавливают контакты с соседними gentes:

· "Pars autem illa Slavorum, quae a fluvio Wtra Wtrane dicebantur, quod postmodum a commixtione gentis Hunnorum, qui de montibus Siciliae prout Martinus in Сronica sua romana de eisdem plenius scribit, exeuntes, et Pannoniam plenius intrantes, et eam sub dominio obtinentes, Hungari ab Hunnis sicut et Wtranis sunt appellati" Ibid. P. 471. (Та часть славян, которая называлась вкранами от реки Вкра, впоследствии, смешавшись с народом гуннов, которые, как об этом сообщает Мартин в своей "Римской Хронике", придя в Паннонию с гор Сицилии и подчинив ее своему господству, была названа венграми как от гуннов, так и от вкранов).

· "Sic et Theutonici, cum Slavis regna contigua habentes, simul conversatione incedunt, nec aliqua gens in mundo est sibi tarn communis et familiaris, velut Slavi et Theutonici" Ibid. (Так и тевтонцы, имея соседние королевства со славянами, постоянно общаются с ними, и нет в мире других народов столь близких и дружественных, чем славяне и тевтонцы).

· "Verum tamen cum Julius Roman, de Slavis victor existens, Lechitarum gente ipsum associante, rediisset, et post Lechitarum ad propria reditum, Romani sibi multum molesti exstiterunt" Ibid. P. 476. (Но, когда Юлий в сопровождении лехитов вернулся от славян в Рим победителем и после того, как лехиты вернулись домой, римляне разгневались на него).

Происхождение gens ведет от родоначальника, что соответствует библейскому описанию происхождения народов, которые разошлись по земле после разрушения Богом Вавилонской башни. В тексте появляется легенда о Лехе, Чехе и Русе:

· "Et hi treshaec tria regna, Lechitarum, Ruthenorum et Czechorum qui et Bohemi, ex se et ex sua gente multiplicati possederunt, in praesenu possident, ac in posterum possidebunt, quamdiu divinae placuerit voluntati" Ibid. P. 468. (Эти трое [Лех, Рус, Чех], умножась в роде, владели тремя королевствами: лехитов, русских и чехов, называемых также богемцами, и в настоящее время владеют и в будущем будут владеть, как долго это будет угодно божественной воле).

Возможно, согласно Н.И. Щавелевой, это более поздняя вставка. Но показательно то, что в нем употреблено именно слово gente. Как и в хронике Галла Анонима, семьдесят два языка, на которые ветхозаветный бог разделил людей именуются этим термином. Gens - как производная от genus (род) - семантически ассоциировалось с происхождением от одного предка (библейские патриархи). Затем такая связь могла перейти на отождествление патриарха с правителем (наделение властью и родиной, имеющими божественное происхождение).

Таким образом, зафиксированные в хронике "этнонимы" (Лех, Чех, Рус, Пан) связаны с общностями (лехиты, чехи, русские, паннонцы), объединенными вокруг династий правителей (Пясты, Пржемысловичи, Рюриковичи, Арпады). Упомянутые императоры, короли, князья связаны именно с общностями людей, именуемыми словом gens. Gens признает короля, оказывает ему поддержку в ведении войн:

· "Huic Kazimiro licet tota gens polonica, ac quaedam slavonica, gratabundo assurgens animo, ipsum in suum regem acclamasset, sola Mazovia resistere non expavit" Ibid. P. 485. (Хотя этого Казимира весь польский народ и некоторые славянские племена охотно признавали своим королем, одна только Мазовия не побоялась ему сопротивляться).

А правитель заботится о своем "народе" (gens):

· "Et cernens sibi et suae genti imminere periculum, pacem praeratur, centum millia auri talenta offerens Boleslao, ut ab impugnatione sui desistat" Ibid. P. 487. (Он [Коломан], видя, что ему и его народу грозит опасность, умоляет о мире, предлагая Болеславу сто тысяч талантов золота, чтобы тот перестал ему угрожать).

Причем действия, совершаемые правителем, переносятся на весь gens, который, например, принимает крещение вслед за князем. Нет упоминания о миссионерской деятельности среди поляков, нет подробного рассказа о крещении. Для gens достаточно решения правителя, который принимает его под влиянием собственной жены:

· "Anno sequenti cum tota gente Lechitarum seu polonica, uxore suadente et divina gratia inspiranto, baptisma suscepit" Ibid. P. 482. (На следующий год под влиянием своей жены и божественного вдохновения вместе со всем народом лехитов или поляков принял таинство святого крещения).

Стоить обратить внимание, что по отношению к институту церкви, только что принятой религии, правитель и gens несут общую обязанность:

· "Ratione cujus dispensationis dux Kazimirus cum gente polonica, pro luminariis sancti Petri et fabrica ecclesiae ejusdem denarium de quolibet capite se soluturos, perpetue submiserunt" Ibid. P. 485. (За эту диспенсию князь Казимир и польский народ обязались выплачивать постоянно с каждого человека динарий на святильник св. Петра и на построение церкви).

Политические решения (крещение, ведение войны) правитель принимает от всего gens. Поскольку основная задача правителя - забота о спокойствии своей patria, логично предположить, что и для gens она является таковой. Но для ее решения gens должен выбрать и поддерживать достойного правителя. Но как определить, кто достойнее? На это указывают личные качества и поступки правителя ("в бегстве - первый, в сражении - последний Помпилиуш II убил своих родственников и за это был преследуем мышами") и божественная избранность династии (на смену Помпилиушу II был избран Пяст, который радушно принял в своем доме двух незнакомцев: "то ли ангелов, то ли мучеников Иоанна и Павла"). Но когда родину (patria) окружают соседние gentes, чьи правители тоже получили санкцию на правление от всевышнего, в качестве способа определения достойнейшего остается лишь сражение. К тому же, такой способ является наиболее понятным для широких масс представителей gens. Поскольку сложно представить современников хрониста, проводящих время в благочестивых беседах, силясь выявить, с опорой на древние легенды, Пястам или Пржемысловичам больше покровительствует Бог, и чьим же покровителем все же является святой Адальберт (хотя не исключено, что такие попытки были). Таким образом, на поле битвы правитель зависит от своего gens, собранного в войско, а gens от правителя, поскольку божественное благоволение последнему, принесет победу.

Свою доблесть правитель также демонстрирует именно перед gens. Это является показателем состоятельности короля - главной задачей которого является ведение войн:

· "Nam usque ad hunc diem, etsi crebro Boleslai virtus tam inestimabilis audita fuit, non tamen Pannoniis credita et Ruthenorum gentibus notabiliter manifesta exstitit" Ibid. P. 517. (Можно было слышать о неподдающейся оценке доблести Болеслава, однако только теперь, когда она явственно обнаружилась, в нее поверили и паннонцы и русские).

Но gens может и не поддержать правителя, посчитав его недостойным, а войну за него - самоубийством для себя и patria. В таком случае gens может свергнуть правителя. Но это вовсе не значит, что он перейдет на сторону условных Пржемысловичей. Замену правителю gens находит внутри себя, как правило из "легитимной" (отмеченной богом) династии. Но не каждый может оценить способности правителя, поэтому представителей gens необходимо в них убедить дистанционно. Для этого как раз и используются легенды и предания, историчность которых сейчас не установить. Возможно именно поэтому в них большое внимание уделялось военным способностям правителей.

Именно удачливых полководцев хронист считает успешными правителями. А причиной изгнания Мешко II называет то, что тот вел войны лишь по необходимости, не испытывая предрасположенность к войне, которые характеризовали Казимира II, "единственную звезду родины".

Тесная связь правителя и gens, запечатленная на страницах хроники походит на властно-подданнические отношения. К тому же, gens употребляется с притяжательным местоимением "свой", что указывает на его причастность к правителю:

· "Ad quod sui milites animose aggredientes, igne apposito, idem castrum succenderunt, in quo castellanum, nomine Sabel, cum sua gente captivaverunt" Ibid. P. 595. (В ней они взяли в плен каштеляна по имени Сабель с его людьми).

· "Anno itaque domini MCCXXVII Wlaciislaus Magnus, totali suae gentis potentia et magnitudine recollecta, Usczye castrum vallavit" Ibid. P. 554. (В году 1227 Владислав Великий, собрав полностью могущественный отряд своего народа, окружил крепость Устье валом.).

Но эта связь шире и сложнее, нежели отношения между власть предержащими и подданными. Как уже говорилось, каждый gens - вполне самостоятельный актор истории, и скорее фигура правителя - его признак, чем наоборот. Но если для хрониста существование gentes на определенных для них землях (patria), отстаивающих свое право на существование в границах славянской земли, которую еще предстоит объединить, видится естественным ходом мысли в рамках христианского мировоззрения. То оценивая этногенез современных народов, фигуры средневековых правителей (предводителей gentes) являются определяющими факторами, вокруг которых и строились стратегии различения. Но только целью их было не разграничение одного народа от другого, как это было воспринято любителями старины в период складывания национальных государств. Цель этой стратегии - объединение в идеальную "универсальную" землю славян, где будет существовать один gens, обладающий идеальными чертами с точки зрения понимания хронистом христианства. Различения на уровне королевств и княжеств должны были стереться в границах этого объедиения, чего не произошло. Но различения, созданные для принижения "конкурентов", стали восприниматься как этнические особенности. Характерно, что эти отличительные черты в тексте активнее всего выделяются как раз во время повествования о военных столкновениях, когда gens синонимичен понятию "войско".

Войско правителя? В Великопольской хронике gentes являются активными участниками сражений. Словом "gens" хронист называет и людей императора, однако сражение происходило на территории Богемии. Возможно, в представленном отрывке богемцы также входят в состав gens императора:

· "Sicque nece gravi in gente imperatoris et deletione urbium Bohemiae non modice facta, quorum dolo et suggestione cognoverat imperatorem Pannoniis seu Hungaris bella movisse, ad propria revertitur cum triumpho" Ibid. P. 500. (Итак, устроив немалое побоище среди народа императора и опустошив большое количество городов богемцев, о хитростях и кознях которых он узнал, а именно что они побудили императора к войне с паннонцами, то есть с венграми, возвращается с триумфом домой).

В данном случае принадлежность к gens показывает именно преданность правителю, чьи интересы определенная общность представляет в сражении. Однако богемцы наделены собственными характеристиками - они совершают хитрости и коварства, сталкивая императора и поляков между собой. Что говорит в пользу существования представлений скорее о неприятии "чужого", чем об этнических чертах, присущих богемцам.

В важных политических событиях участвует и вооруженный gens поморян, которым свойственно бунтарство и непокорность польскому королю:

· "Quod Pomorani praescientes, urbem Naklensem, quam ex commissione regis Wladislai et ad nutum ipsius tenebant. Tam gente armata quam expensis sufficientibus copiose onustarunt hac intentione, ut non tantum regi rebellionem demonstrent sed ipso in terris Pomoraniae demorante, ipsi terras Cujaviae et Poloniae liberius possint, crebris invasionibus perturbantes, devastare" Ibid. P. 503. (Поморяне, узнав об этом, занимают город Накло, которым они владели как по поручению короля Владислава, так и с его согласия, вооруженными отрядами и достаточным продовольствием с тем намерением, чтобы не только проявить бунтарство по отношению к королю, но и чтобы они могли беспрепятственно нападать на земли Куявии и Польши, в то время как он сам находится в землях поморян).

В данном случае словом gens обозначается не все население королевства. Эти именно часть всего населения, которая проявляет свою активность, связанную с помощью правителю заботиться о patria. Gens лехитов тоже рассматривается в качестве войска. Их характеристики выгодно отличаются от других. Часть из gens лехитов попадает в плен, но для выкупа пленников лехиты ничего не жалеют:

· "Tot enim et tanti ex gente Lechitarum fuere capti, quod gens Lechitica, licet omnem thesaurum, in auro et argento et diversis clenodiis, etiam qui a tempore Boleslai Magni ex tributis diversarum nationum in regno polonico habitus et reconditus habebatur, in captivorum redemptionem positus fuit, non tamen redemptioni singulorum suppetebat" Ibid. P. 517. (Столько из народа лехитов попало в плен, что хотя народ лехитов для выкупа своих пленных и положил все сокровища в виде золота, серебра и драгоценных камней и даже те ценности, которые еще во времена Болеслава Великого были собраны и сохранялись в Польском королевстве, однако их не хватило для этого выкупа).

Gens также находится с правителем в военном лагере. В данном случае это не все войско королевства и даже не все войско составляющего его княжества. Это люди, которые исполняют свою военную службу вместе с их предводителем:

· "Cujus adventum Mesko frater ipsius praestolari non audens, sed Boleslaum filium suum, cum gente copiosa, in castris relinquens" Ibid. P. 536. (Брат его Мешко, не решаясь ждать его прихода, поспешно возвращается домой, оставив сына своего Болеслава с многочисленным войском (народом) в лагере).

· "Omnesque munitiones et municipia redduntur eidem, Boleslao nepote suo cum gente sua in captivitatem sponte se praebente" Ibid. P. 537. ([Казимир]занимает и возвращает себе все укрепления и муниципии, после того как его племянник Болеслав вместе со своим войском (народом) добровольно сдается ему в плен). польский этнос хроника термин

Причем, отождествить gens с дружиной было бы ошибкой, поскольку отряды знатных воинов упоминаются отдельно:

· "In cujus stationes Wladislaus Odonis, ipso die divisionis apostolorum, de castro repente exsiliens, exercitum patrui sui debellavit, palatinum quoque ipsius cum multis nobilibus et gente innumera prostratos occidit" Ibid. P. 554. (Владислав Одонич в самый день Разделения апостолов, неожиданно выйдя из крепости, обрушился на его стан, разбил войско дяди, убил и палатина и многих знатных, а также бесчисленное множество воинства (народа)).

Таким образом, gens в контексте военных столкновений представляется в качестве сопровождения правителя из свободных жителей одной с ним patria, поскольку для обозначения профессиональных воинов в хронике используются слова militaris, exercitus. Повествуя о военных походах, хронист наделяет различные gens характеристиками, которые могут восприниматься как этнические признаки. Однако положительными качествами наделяются лишь поляки:

· "Per haec autem loca quidam Gethae seu Prussii, Boleslai familiarissimi, sed proditores nequissimi, Prulenorum denariis corrupti, turbas electissimae gentis Lechiticae ducere affirmant, securissime transitum planum et securum profitentes" Ibid. P. 525. (Какие-то геты, то ли пруссы, люди близкие к Болеславу, а на самом деле презренные предатели, соблазненные дарами пруссов, утверждают, что они могут провести отряды благородных лехитов этой дорогой, якобы безопасной и спокойной).

При описании сражения между Святополком и Пшемыславом в качестве синонима слова gens используется homines (люди), что также подтверждает, что gens - скорее ополчение, чем обученные воины:

· "Swanthopelcus vero dux, considerans ipsos castellum de facili intrare non posse, mox de latibulis saliens, ducis Przemislonis homines, suae gentis multitudine undique circumseptos prosternit, occidit, vulnerat et captivat" Ibid. P. 575. (Князь Святополк, заметя, что его войско не сможет легко войти в крепость, выскочив из укрытий, окружает множеством своих воинов (народа) людей князя Пшемыслава и сам обрушивается на них, убивает, ранит, берет в плен).

Но тем не менее, gens обязан участвовать в сражениях, ведь в них решается судьба patria, с которой он связан, как и правитель. И в ходе битвы моральный дух gens зависит от правителя. Они одинаково ощущают доблесть, которую внушает им бог:

· "Cui Deus et suae genti tantam virtutem, licet paucis, miraculose contulit, quod Casimirum ducem praefatum cum suae gentis multitudine in fugam convertit" Ibid. P. 584. (Болеславу и его народу, хотя и немногочисленному, бог чудесным образом внушил такую доблесть, что он обратил в бегство вышеупомянутого князя Казимира с его многочисленными людьми).

Вряд ли хронист упоминает божественное вмешательство для красного словца. Оно в тексте проявляется и в более материализованных образах, нежели одухотворение сражающихся. Например, юноша с копьем, сошедший с вершины церкви. Посыл хрониста заключается в том, что богоугодный князь будет побеждать в битвах, даже если его войско количественно уступает вражескому. Следовательно, если хочешь, чтобы твоя patria была в безопасности, нужно поддерживать именно такого "легитимного" правителя. Соответственно и gens, следующий за таким правителем наделяется самыми благородными чертами.

Но даже победоносный правитель и его gens, не почитающий Христа, не может характеризоваться положительно:

· "Anno vero domini MCCXLI Bathy rex Tartarorum cum suis exercitibus Tartarorum, gentis saevae et innumerae, transiens per Russiam, voluit intrare Hungarian" Ibid. P. 561. (В году 1241 Батый, татарский хан, со своим войском - народом многочисленным и жестоким, пройдя Русь, вознамерился вторгнуться в Венгрию).

Батый не вписывается в систему мировосприятия хрониста, не только ввиду того, что он - язычник. Татары воспринимались как неизвестный народ, пришедший наказать поляков их соседей за прегрешения: "Но с соизволения Господа, который иногда допускает избиение и своих за преступления, князь Генрих со многими тысячами людей пал на поле битвы". Также на представления хрониста о татарах характеризует, что он не стал отождествлять их с древними народами (о парном отождествлении народов см. ниже). А значит это новый gens, он не имеет своей patria, прошлого и будущего, а цель его появления - наказание за грехи "легитимных" gentes. И это также указывает на представление об участии Бога в сражении, чтобы поощрить более достойных и наказать грешников.

Исходя из вышесказанного, понятие "gens" не является синонимичным слову "войско". Это люди, поддерживающие правителя в деле защиты patria. Их успехи на поле боя связаны с личностью правителя, чье право на победу оценивает Бог. Мы видим, что функции правителя и gens вновь объединяются вокруг идеи о родине (patria) и даже образуют единое целое. "Этнические" характеристики, которые получают от хрониста gentes совпадают с характеристиками их предводителей и, как правило, даются в момент повествования о войнах. Так он показывает, что gentes, выбравшие не того правителя - заблуждаются, а значит недостаточно праведны, чтобы познать истину и следовать божьим законам, а значит им свойственны хитрость, лживость, простодушие, жестокость, непокорность. То же касается и поляков, вставших на сторону Збигнева, предателя родины, в борьбе с Болеславом Кривоустым, мазовшан, которые не подчинялись Казимиру I, силезскому князю, погибшему со своими людьми в битве с татарами и т.д.

Конфессиональные характеристики. Как и в случае с обладанием patria, gentes могут быть христианскими, варварскими и языческими:

· "Omnium ergo principum sibi adhaerentium, et barbaricae gentis multitudine armatorum studiose primitus recollecta, primatum primos ex parte totius regni Haliciensis procerum ac universitatis" Ibid. P. 517. (Прежде всего они собирают подчиненных им князей, затем множество вооруженных варваров, первых из первых всего Галицкого королевства).

· "Hujus autem Conradi tempore gens paganica ad evocationem ejusdem, ut praemittitur, regnum Poloniae primitus coepit devastare" Ibid. P. 556. (Во время этого Конрада по его призыву, о чем мы говорили выше, языческий народ впервые начал опустошать Польское королевство).

Но языческие и варварские gentes наделены чертами нечестивцев, сравнимых со зверьми, творящими насилие и жестокость:

· "Sunt autem Pollexiani genus Getharum seu Prussorum, gens atrocissima, omnium ferarum immanitate truculentior, inhabitatrixque vastissimae solitudinis" Ibid. P. 537. (Полешание - это племя гетов или пруссов, народ жесточайший, отличающееся звериной свирепостью, населяет обширную пустыню).

· "Anno vero MCCLXIII Idibus Januarii, castellaniam Lovicensem et alias multas villas in circuitu ejusdem Prutheni et aliae gentes paganicae gladio, incendio et aliis armis enormiter vastaverunt" Ibid. P. 588. (В году 1263 13 января пруссы и другие языческие народы сильно опустошили мечом, пожарами и другими способами ловическую каштелянию и много других деревень в ее окрестностях).

· "Et dum aliquanto tempore Wladislaus in obsidione castri Posnaniensis moram facit, terris Poloniae per barbaricam gentem sui exercitus necem inferendo, Jacobus primus archiepiscopus Gnesnensis, ad stationes exercituum accedens, papilionem seu tentorium Wladislai in suo curru parvulo residens intravit, ipsutnque sub obtestatione vindictae divinae objurgando monuit: "ut a fratrum persecutione cessaret, et super effusione chriatiani sanguinis, stupratione virginum ac violatione matronarum, quae incessanter barbarica gens sui exercitus in sua gente, de qua et ipse oriundus exstiterit, nefarie exercebat, clementer compatiens, ad propria studeat placatis fratribus declinare" Ibid. P. 521. (И пока Владислав, использовав помощь варварских народов своего войска, наносит вред польским землям и какое-то время медлит в осаде крепости Познань, Яков I, архиепископ гнезненский, приближается к месту стоянки войска, подъезжает на своей маленькой повозке к палатке Владислава и обращается к нему, угрожая карой божьей, со словами увещевания: прекратить преследование братьев и, помирившись с ними, вернуться домой. А также чтобы он прекратил пролитие христианской крови, оскорбление девушек, насилие над женщинами, что нечестиво совершают варвары из его войска среди народа, из которого и сам происходит, чтобы он, проявив сострадание, постарался примириться с братьями).

Поэтому истреблять язычников - богоугодное дело, символически приурочить которое правильнее к таким крупным церковным праздникам, как Богоявление:

· "Anno itaque domini MCCLXI tertia septimana post diem Epiphaniae, multitudo christianorum Theutonicorum, Polonorum et aliarum gentium fidelium, in unum recollecta, terras Lithwanorum et aliorum paganorum intraverunt, ipsas impugnare et delere cupientes" Ibid. P. 587. (В году 1261 в третью неделю после Богоявления множество христиан - тевтонцев, поляков и других правоверных народов, собравшись воедино, вторглись в земли литовцев и других языческих народов, намереваясь их завоевать и истребить).

Привлекать язычников в свое войско - богопротивное дело, особенно для войны против польского gens. Это приводит к тому, что Бог отворачивается от князя, который уповает на увеличение "земной" людской силой, а не на господнее благоволение. В результате чего Конрад князь мазовецкий, пригласивший язычников в свое войско терпел поражения от простых горожан, также он оказался не в состоянии самостоятельно бороться с язычниками, в результате чего уступил Хольменскую землю ордену меченосцев, а впоследствии и вовсе был изгнан из своей patria:

· "Cui Cracovitae et Sandomiritae fortissime resistebant, ipsius gentem paganicam et christianam pluries debellantes prout in annualibus historiis continetur" Ibid. P. 556. (Ему яростно сопротивлялись жители Кракова и Сандомира, много раз побеждая и язычников, и христиан, находившихся при нем, как содержится в исторических анналах).

· "Infra quos annos, cum Prutheni et aliae gentes paganicae terris Mazoviae ducis Conradi praedicti nimium fuissent infesti, praedictus Conradus Henricum cum barba nepotem suum, ducem Slesiae praefatum, in sui adjutorium evocavit" Ibid. P. 559. (В течение этих лет, поскольку пруссы и другие языческие народы приносили огромный вред землям мазовецкого князя Конрада, вышеупомянутый Конрад вызвал к себе на помощь своего племянника, силезского князя Генриха Бородатого).

Северные и северо-восточные границы польских земель граничили с язычниками, в результате чего постоянная конфронтация с ними была неизбежна, как и с другими соседями:

· "Item anno eodem Mendolphus rex praedictus suorum Pruthenorum, Lithwanorum et aliarum gentium infidelium ad triginta millia virorum pugnantium multitudine recollecta, terram Mazoviae intravit" Ibid. P. 586. (В том же году упомянуты Мендольф, собрав множество, до тридцати тысяч, сражающихся: своих пруссов, литовцев и других языческих народов, вторгся в Мазовецкую землю).

· "Eodem namque anno Pruteni cum aliis gentibus paganicis, terram Plocensem intrantes, residuitatem terrae ejusdem totaliter devaslaverunl" Ibid. P. 592. (В этом же году пруссы совместно с другими языческими народами вторглись в Плоцкую землю и опустошили оставшуюся часть этой земли).

Но язычники наделяются более отталкивающими чертами, их сравнивают с животными, "они опасны не только телам, но и душам христиан". В связи с этим характеристики, приписываемые хронистом этим народам нельзя в полной мере назвать этническими, это выражение презрения людям другой конфессии. Стоит обратить внимание, что разные языческие племена характеризуются одинаковыми эпитетами. А зачастую хронист и вовсе не стремится проводить характеристики между разными племенами, заканчивая перечесление словами "и другие языческие племена".

Общность, обозначаемая словом "gens", упоминается в контексте военных действий и принадлежности определенному правителю, с которым имеет общую patria. Однако его нельзя в полной мере отождествить с подданными или с войском. Сложно вообще емко выразить его значение в современных категориях.

Gens получает patria от бога. Для обеспечения сохранности patria и с божественной санкции он выбирает себе правителя. Правитель и gens образуют единое целое, с общими целями, характеристиками, по принципу: какой властитель, такой и gens. Вся их деятельность посвящена достижению универсального идеала - объединения славянских земель, где будет править благочестивая династия Пястов, которой будет соответствовать его народ. Стратегии различения, зафиксированные в хронике - призваны не подчеркнуть различия gentes, а показать и доказать, что только поляки по своим нравам и обычаям достойны первенства в регионе.

На данный момент важно осознать, что gens (а это также все названные "народы" в хронике) - этнополитический термин. Причем его этническая составляющая образуется вслед за политической, конструируется под влиянием создания образа польского князя как представителя богоугодной династии, которая должна объединить славянские земли. В связи с этим на первый план выступают благочестивые характеристики поляков, которыевыделяют их среди остальных gentes, имеющих, по мнению хрониста, устойчивые, но негативные черты, лишенные какой-либо конкретики.

Gentes находятся на стадии этногенеза, в описываемый в хронике период времени происходит формирование их обычаев, законов, внешних отличительных признаков.

Nationes

Помимо слова gens для обозначения населения в "Великопольской хронике" используется термин natio. Необходимо определить какие смыслы хронист вкладывает в него и являются ли слова gens и natio синонимами.

Слово natio в тексте употребляется реже и только в первой половине хроники. Такое соотношение соответствует использованию этого термина в хронике Галла Анонима. Таким образом, хронисты употребляют термин natio, только при описании событий старины.

Оба слова (gens и natio) применяются для обозначения славян, а также "других народов": фризов, вестфальцев, татар, язычников:

· "Scribitur enim n vetustissimis codicibus, quod Pannonia sit mater et origo omnium slavonicarum nationum" Ibid. P. 468. (В древних книгах пишут, что Паннония является мателью и прародительницей всех славянских народов).

· "Bremen dictum de pondere, quia pondus inimicorum, ut puta Westwalium et Frisonum, et aliarum nationum, Slavis ipsos invadendo eisque resistendo sufferebat" Ibid. P. 480. (64 Бремен назван так от "бремени", так как неприятели, а именно вестфальцы и фризы и другие народы, нападали на славян и последним приходилось сопротивляться).

· "Calamitates Poloniae, prophanationem christianae fidei et effusionem sanguinis per Tartaros et alias nationes paganicas circumquaque positas assidue effundi et inferri consuetas conquesti" Ibid. P. 485. (На несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия татар и других нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения).

Но термин natio никогда в тексте не употребляется по отношению к полякам, чехам, русским, венграм - народом, которые являются частью славянской земли. Эти народы именуются термином gentes, поскольку их идентичность связана с правящей династией. В отличие от gentes, nationes не являются активными участниками в историческом процессе. Nationes не участвуют в войнах, не защищают свою patria, они просто населяют определенную территорию, подчиняються правителям, платят дань, участвуют в этногенезе. По всей видимости словом "natio" обозначались общности, сущестовавшие до христианизации (таже хронист мог обобщать их под названием "nationes Slavorum"), либо сохраняющие в себе идентичность той поры на местном уровне: