Этнография детства чувашей Волго-Уралья во второй половине XIX - первой трети XX вв.: традиционная родильная обрядность и социализация ребенка

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Этнография детства чувашей Волго-Уралья во второй половине XIX - первой трети XX вв.: традиционная родильная обрядность и социализация ребенка

специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Чебоксары - 2010

Работа выполнена на кафедре археологии, этнографии и региональной истории ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»

Научный консультант: доктор исторических наук, доцент Таймасов Леонид Александрович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Данилко Елена Сергеевна

доктор исторических наук Иванов Виталий Петрович

доктор исторических наук Ягафова Екатерина Андреевна

Ведущая организация: Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН

Защита состоится «24» декабря 2010 г. в 10 часов на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.301.05 при Чувашском государственном университете имени И.Н.Ульянова по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, корп. 1, ауд. 513.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38.

Автореферат разослан 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук Петров Н.А.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Комплекс обычаев и обрядов, связанных с рождением и воспитанием ребенка, занимает важное место в традиционной культуре любого этноса, ритуализированно оформляя один из ключевых этапов человеческого бытия. Традиционные обряды и приемы, призванные способствовать благополучию ребенка и матери, в конечном счете разрослись в разветвленную обрядовую систему.

Целостное восприятие, самопознание этноса невозможны без понимания свойств и особенностей своей культуры, физиологической, социальной, этнокультурной и иной природы детства Кон И.С. Ребенок и общество (историко-этнографическая перспектива). М., 1988. С. 6.. Традиционный мир детства является продуктом общественного развития, неотъемлемой составляющей социального самосознания народа. Проблемы рождения, развития и воспитания детей и молодежи не теряют своей актуальности. Президент Российской Федерации Д.А. Медведев 12 ноября 2009 г. в своем Послании Федеральному Собранию РФ подчеркнул: «Закрепленные в национальной культуре нравственные установки, модели поведения предопределяют успешное развитие личности и нации в целом» Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. Федеральный выпуск. 2009. 13 ноября. С. 4..

Изучение обычаев и обрядов детского цикла является одной из основных задач по воссозданию целостной структуры этнической культуры и представляет большой научно-теоретический и практический интерес. Разработка проблем детского цикла имеет значительную ценность в плане исследования архаичных семейных и социальных институтов, ранних форм религии, вопросов народной педагогики и медицины, позволяет воссоздать целостную картину традиционного общества, представить его мировоззрение и этнические константы, дает уникальный материал для соответствующих исторических реконструкций.

Сегодня особо актуален вопрос социализации детей-сирот в российском обществе, который приобрел важную общественную значимость. Советский опыт интернатского содержания и воспитания детей-сирот постепенно трансформируется и изживает себя. Опыт усыновления или патронажа не лишен примеров использования принудительного детского труда, нередко с применением насилия. В связи с этим представляется важным более глубокое изучение традиционных форм воспитания в чувашской общине детей, нуждающихся в попечении.

Актуальность исследования данной проблемы определяется также коренными социально-экономическими, общественно-политическими и культурными преобразованиями XX - начала XXI вв., которые привели к значительным изменениям и исчезновению обрядов и обычаев. Происходит смена исторических поколений, и уходят в прошлое непосредственные носители традиций и исполнители обрядовых действий. Задача этнографа - исследовать и сохранить для потомков ценный пласт традиционной культуры народов.

Объектом исследования является детство как явление этнической культуры чувашей, или этнография детства.

Предмет исследования - функционирование народномедицинских и медицинских, бытовых, народнопедагогических рациональных и магически-психических приемов в рождении, физическом развитии и социализации детей дошкольного возраста.

Территориальные рамки исследования охватывают современную территорию Волго-Уралья: Чувашскую Республику (территорию компактного проживания основной части чувашского этноса) и географические зоны расселения чувашской диаспоры (Республики Татарстан, Башкортостан, Марий Эл, Самарскую, Ульяновскую, Оренбургскую, Пензенскую, Саратовскую области).

Хронологические рамки работы. Исследование охватывает вторую половину XIX - первую треть ХХ в., когда ещё бытовали и сохранялись традиционные формы и патриархальный уклад жизни чувашского крестьянства. Данный исторический период отмечается кардинальными социально-экономическими, общественно-политическими и культурологическими преобразованиями, которые привели к серьезным изменениям в жизнедеятельности чувашского этноса. Вместе с тем на этом историческом этапе почти не изменились условия рождения и воспитания ребенка. Выбор нижней границы исследования объясняется началом буржуазной модернизации российского общества, внесшей коррективы в традиционную обрядовую систему. Верхняя граница определена кануном Великой Отечественной войны, когда начали исчезать и трансформироваться многие детские обряды (отрезание пуповины, захоронение последа и др.), произошло слияние обрядов ача чяк и крещения, акушерство стало вытеснять институт повитух и т.д.

Цель исследования состоит в комплексном изучении этнографии детства чувашей Волго-Уралья во второй половине XIX - первой трети ХХ вв.

В соответствии с целью в диссертации ставятся следующие задачи:

· обобщить опыт отечественной и зарубежной историографии и сформировать репрезентативную источниковую базу по теме;

· осуществить реконструкцию обрядовой системы, связанной с рождением ребенка;

· проанализировать особенности формирования государственной системы акушерства, использовавшей практический опыт рациональных обрядов и приемов повитушества;

· выявить взаимосвязь между обрядами послеродового цикла и социальной статусностью, судьбами ребенка и матери, проследить их отсроченное действие на процесс социализации ребенка;

· рассмотреть систему ухода за детьми, религиозно-нравственный аспект воспитания в чувашской деревне, показать гендерную специфику семьи и сельской общины;

· провести научную реконструкцию вещественного мира ребенка и этапов развития игровой культуры в исторической ретроспективе и определить исторический и культурный контексты игровых традиций как условия развития личности;

· изучить антропологию детского тела в системе важнейших обрядовых комплексов: развития физической силы, обучения ходьбе, купания и ухода за кожей ребенка;

· исследовать причины высокой детской смертности и описать методы лечения болезней;

· определить локальную специфику и общие черты детской обрядности в общинах, расселенных в различных географических зонах Волго-Уралья.

Теоретико-методологическая база исследования подробно охарактеризована в первой главе диссертации.

Степень научной разработанности проблемы. Историографическая ситуация в области этнографии детства чувашей оценивается в первой главе диссертационного исследования.

Становление этнографии детства как особого научного направления связано с целым рядом имен зарубежных этнографов (Б. Малиновский, М. Мид и др.). В их исследованиях рассмотрены многие общие социокультурные проблемы детства, такие как особенности формирования личности ребенка в разных культурах, половозрастной символизм, процессы взросления и социализации детей. Под влиянием этих работ в XX в. в европейской науке возникло целое направление кросскультурных исследований детства.

Вопросам детства уделялось внимание в дореволюционной русской этнографии и фольклоре. Начиная со второй половины XIX в. до начала ХХ в. обильные данные были собраны Русским географическим обществом, Академией наук, Этнографическим бюро князя В.Н. Тенишева, рядом губернских статистических комитетов. Ребенка в этнокультурном контексте открыли врачи (Е.А. Покровский, В.Ф. Демич). Специальные научные исследования вопросов детства не осуществлялись. Как правило, работы носили описательный характер и отражали лишь внешние условия мира ребенка (обстановка родов, способы ношения или укутывания ребенка, детские люльки, игры, игрушки). Изучались произведения детского фольклора, но редко затрагивались вопросы положения детей в семье, обществе, взаимоотношений между взрослыми и детьми. Методологическую ценность представляет программа, составленная В.Н. Харузиной (1904 г.) и ее статья «Об участии детей в религиозно-обрядовой жизни». С самого начала этнография детства развивалась как междисциплинарный объект. Это было связано, прежде всего, с использованием исследовательских методик специалистами разных направлений. В дореволюционной Чувашии, как и в России в целом, этнография детства не получила самостоятельной разработки, а рассматривалась попутно в ходе изучения других вопросов этнографии. Кроме того, следует отметить описательный характер этих работ. В целом была заложена источниковая база для дальнейших научных исследований.

Послереволюционная Россия характеризуется временем кардинальных перемен, социокультурных изменений. В советское время мир детства стали изучать фольклористы (Г.С. Виноградов, О.И. Капица), педагоги (Г.Н. Волков). Вплоть до 80-х гг. ХХ в. в историографии не было осознано изучение детства. Причина этого заключалась не только в отсутствии разработанной методики, программы, а прежде всего в политическом подходе. Развивался миф о «счастливом детстве» советских детей и отсутствии проблем. В нашей стране вопросы детства на новый уровень поставил ученый И.С. Кон. Применение его программы позволило систематизировать этнографические исследования, выделить наиболее актуальные вопросы, совершенствовать методику дальнейших исследований. В результате мы имеем целенаправленные исследования, охватывающие большой круг народов, стоящих на разных ступенях социально-экономического развития и расселенных в нескольких районах мира. Проблема этнографии детства более детально стала исследоваться с 90-х гг. ХХ в.

В последние десятилетия были изданы специальные работы по этнографии детства (Х.В. Дзуцев, Т.З. Бесаева, Л.Т. Соловьева, Ю.Г. Кустова, Д.А. Баранов, Л.Х. Боташева). В работах исследователей разных методологических позиций и направлений значительное место занимают проблемы детства (А.К. Байбурин, Н.Л. Пушкарева, Г.И. Кабакова, И.А. Седакова, О.Е. Кошелева, В.Г. Безрогов). Применение современных методик и информационных технологий открывает новые возможности для дальнейшего развития этнографии детства и позволяет использовать основные выводы и положения исследователями разных направлений.

Источники исследования. Основным источником при написании диссертации явились полевые материалы, собранные автором в чувашских селениях Волго-Уралья в период 1995-2009 гг. Это этнографические материалы, включающие в себя устную информацию, раскрывают, поясняют, иллюстрируют ряд сторон обычаев и обрядов детского цикла.

В работе использован комплекс разнотиповых и разновидовых архивных материалов фондов Петербургского филиала архива РАН, РГО, Государственных архивов Самарской, Ульяновской областей, Национального архива Республики Татарстан, различных архивов Чувашской Республики. Основой исследования стали документы 40 фондов. Использование архивных источников позволило восстановить особенности бытования ряда обрядовых комплексов со второй половины ХIХ - до первой трети ХХ вв.

Вещественная группа источников представлена предметным миром ребенка, хранящимся в фондах РЭМ, Саратовского областного краеведческого музея и Чувашского национального музея. Однако материальные предметы в них представлены в незначительном объеме. В отличие от указанных выше, сельские и школьные краеведческие музеи содержат более богатую коллекцию материалов.

Опубликованные источники были разделены на несколько видов: нормативно-правовые; статистические материалы; фольклорные источники; мемуары (очерки, заметки); словари, справочники, интернет-ресурсы; программы; материалы периодической печати. Основной сбор материала по этнографии детства приходится на вторую половину ХIХ - начало ХХ вв. Большая часть работ этого периода опубликована в мемуарах, очерках и записках. Несмотря на то, что тематика детских обычаев и обрядов присутствует в опубликованных источниках фрагментарно, они представляют особую значимость для уточнения описаний, собранных в более поздний период.

В работе использовались материалы собственных полевых экспедиций, сбор которых осуществлялся по специально разработанной авторской программе. Вопросник был составлен на основе методик, предложенных В.Н. Харузиной, Н.В. Никольским, Т.А. Листовой. Особое внимание уделялось сбору данных в зонах активных межэтнических контактов, где чувашское население проживало по соседству с татарами, башкирами, марийцами. В ходе полевых экспедиций среди чувашей Волго-Уралья наряду с заполнением анкет-опросников было собрано значительное количество фотоматериалов и видеосюжетов.

Собранный полевой, архивный и опубликованный материал репрезентативен для раскрытия темы, дает коррелируемую достоверную информацию и позволяет всесторонне осветить этнографию детства в заданных хронологических рамках, провести необходимую реконструкцию и анализ для решения поставленных цели и задач исследования.

Научная новизна работы определяется тем, что оно является первым научным исследованием этнографии детства чувашей в переломный период социокультурного развития. Проанализированы обряды и обычаи детского цикла в исторической ретроспективе с использованием конкретных примеров из жизни и быта чувашской семьи и общества. Материал диссертации построен на междисциплинарной основе и позволяет раскрыть традиционные аспекты народной и государственной систем охраны здоровья беременных, матерей и детей; восстанавливает систему социального становления и развития ребенка в сложной системе детско-игровых, бытовых и трудовых отношений и др. Впервые обобщаются данные по различным обрядам детского цикла территориальных групп чувашей. В научный оборот вводится значительный объем архивного и полевого материала. В условиях стремительного информационно-технического развития общества, масштабной глобализации и, как следствие - угасания этнических традиций, демографического кризиса особую ценность и политическую значимость представляют работы, воссоздающие мир детства в традиционном чувашском обществе.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации существенно дополняют научные знания о динамике обычаев и обрядов детского цикла, вносят коррективы в систему традиционной культуры чувашского народа. Опубликованные работы автора по теме исследования расширяют историографию рассматриваемой научной проблемы.

Изучение обрядов, обычаев детского цикла, помимо историко-этнографического интереса, имеет важное практическое значение. Потребность народа в особом оформлении важнейших событий семейной жизни чрезвычайно велика, поэтому необходимо выявить все ценное и положительное, прекрасное в старинных, выработанных народом на протяжении веков обрядах, чтобы использовать по мере возможности в современной жизни, отбросив архаические, иногда унижавшие человеческое достоинство элементы.

Основные выводы диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов и учебных пособий по этнографии народов Волго-Уральского региона. Отдельные положения работы возможно применить в учебном процессе общеобразовательных школ и системе дошкольного воспитания, в которых многие перспективные программы базируются на идее глубокого взаимодействия с семьей, на освоении положительного опыта в семейном воспитании и обучении чувашского народа. Приведенная в исследовании обрядовая лексика чувашей Волго-Уралья пополняет словарный фонд чувашского языка и может быть использована в разработке курсов по чувашской диалектологии, чувашского и других тюркских языков.

Рост национального самосознания все больше оживляет интерес к народной культуре и семейной обрядности. При этом на первый план выходит праздничная сторона обычаев и обрядов, широко используемых в культурно-просветительской работе при подготовке сценариев для самодеятельных выступлений, раскрытии забытых традиций в области раннего детства, при комплектовании музейных фондов, оформлении экспозиций по традиционной культуре и верованиям чувашей.

Обобщенный материал может быть использован писателями и поэтами при создании исторических произведений, режиссёрами при постановке сцен из народной жизни, художниками для достоверного изображения быта, культуры, взаимодействий в кругу семьи и общины чувашей. Результаты исследования помогут организовать детские передачи по радио и телевидению. Методы лечения и охраны здоровья, использовавшиеся в традиционном обществе в области охраны материнства и детства, могут обогатить знания по нетрадиционной медицине, показать отношение чувашей к природе и их представления о мироустройстве.

Исследование обычаев и обрядов, в центре которых стоял ребенок, позволяет выявить в современных языковых и народно-религиозных, обрядовых и фольклорных (постфольклорных) фактах архаические модели, которые служат базой для трансляции и воссоздания традиционной культуры, ее переосмысления или даже изобретения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Обряды детского цикла занимали особое место в системе традиционной обрядности чувашей. Они дополняют целостную картину крестьянского мира и отражаются в характере и особенностях этнокультурных перемен.

2. Историческое развитие общества привело к трансформации и постепенному разрушению системы традиционной обрядности. Из нее исчезли многие обряды детского цикла.

3. В первый год жизни ребенка в обрядовых действиях основное внимание уделялось защите его от злых духов и «исправлению» тела. Поверья, связанные с рождением внебрачного ребенка, близнецов и т.д., были направлены на предсказание «физиологической» и «социальной» судьбы человека.

4. На трансформацию обрядов воздействовали религиозные верования как дохристианские, так и христианские. В зависимости от степени сохранения или развития тех или иных традиций одни и те же обряды (например, крещение) приобретали разное смысловое значение.

5. Комплекс обрядов, формирующих вещественный мир ребенка, отличался меньшей сакральностью и большей рациональностью. Он был направлен на обеспечение нормальной жизнедеятельности, здоровья и развития ребенка. Поэтому их трансформация происходила намного быстрее.

6. Патриархальные отношения в семейно-бытовой сфере определяли специфику гендерных отношений и религиозно-нравственного воспитания детей. Социально-половые роли девочек и мальчиков четко определялись в обрядовых действиях родильного цикла.

7. Важными институтами социализации детей являлись первичные организации - семья, группа сверстников, община, т.е. общественное окружение, в котором ребенок находился в систематическом контакте.

8. Социальный статус и материальное положение матерей-одиночек на протяжении исследуемого периода зависели от соотношения норм традиционной морали, церковных правил и государственных законов в сфере репродукции. К первой трети XX в. государственная политика становится определяющей в данной сфере.

9. Чуваши сохранили богатый опыт использования рациональных методов лечения детей. В современных условиях для этого применяют научные знания (психотерапия, массаж, фито- и ароматерапия и пр.).

Апробация результатов исследования. Результаты исследования по теме диссертации автором были изложены в докладах и сообщениях на международных, всероссийских, региональных научных конференциях и конгрессах в Чебоксарах (1996, 1997), Сыктывкаре (1999), Москве (1999, 2007), Самаре (2006, 2008), Ижевске (2004), Санкт-Петербурге (2005), Саратове (2006, 2007), Глазове (2008), Саранске (2007, 2008), Улан-Удэ (2005, 2008), Новосибирске (2008), Уфе (2009), Оренбурге (2009). Научные труды в области этнографии детства чувашей Волго-Уралья были поддержаны грантами Российского гуманитарного научного фонда (2007 - 2009 гг.).

Всего по теме опубликована 41 работа, в том числе: две монографии, 39 научных статьи, из них 9 - в ведущих рецензируемых журналах, включенных в перечень ВАК для публикации основных положений докторских и кандидатских диссертаций.

Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры археологии, этнографии и региональной истории ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» и отдела этнографии и антропологии Чувашского государственного института гуманитарных наук.

Структура диссертации. Структура диссертации определена основными проблемно-тематическими блоками, заявленными в цели и задачах работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения, включающего фотоиллюстрации, список информаторов.

этнический чувашский обрядовый ребенок

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность, определены объект, предмет, хронологические и территориальные рамки, цель и задачи исследования, степень изученности проблемы, источниковая база, раскрыта научная новизна и научно-практическая значимость диссертации, указаны основные выносимые на защиту положения, приведены сведения об апробации результатов диссертационного исследования, обоснована структура работы.

В первой главе - «Научно-методические основы исследования» проанализированы методы, широко применяющиеся в историко-этнографических работах: описательный, типологический, сравнительно-исторический, семантический и морфологический анализ, семиотическое рассмотрение отдельных элементов обряда и их интерпретации и др. Подробно изложена методика проведения полевых работ, формирование этапов, разработка этнографических вопросов, развитие мотивации информантов, дальнейшая обработка и анализ полученного материала по этнографии детства чувашей.

В первом параграфе главы рассмотрена теоретико-методологическая база исследования. Проанализированы подходы и методы научного познания, необходимые для осмысления собранного материала и создания собственной концепции исследования, но и оказавшие влияние на применявшиеся в диссертации дефиниции («детство», «социализация»). В научный оборот впервые вводятся этнографические диалектизмы, касающиеся родильно-крестильного цикла чувашей на территории Волго-Уралья.

В первом разделе параграфа рассмотрена методология исследования. Диссертация построена на принципах историзма, объективности, конкретности, интеграции различных видов источников. Использованы общенаучные методы анализа, синтеза, аналогии, систематизации и классификации при доминировании сравнительно-исторического метода. Осуществлен анализ влияния разных факторов на развитие региональной культуры, благодаря которому удалось выявить общее и особенное в обрядовых действиях различных территориальных групп чувашей, проследить изменения, произошедшие на протяжении рассматриваемого периода. Для этнографов особый интерес представляет историко-сравнительное изучение механизмов социализации, посредством которых ребенок приобретает значимые для этноса национальные черты. Данный метод помогает реконструировать традицию народной медицины, с учетом общих и особенных черт в культуре различных народов. Использование историко-генетического метода дало возможность рассмотреть явления и события во временной последовательности, в движении и изменении. В работе широко использован устно-исторический метод, характеризующийся непосредственным общением с респондентами, проведением анализа документальных и литературных источников. При сборе полевого материала значительное внимание уделялось воспоминаниям людей.

При изучении этнографических тем важным методом научного познания является типологизация. С опорой на структурно-типологический метод выявлялась локальная специфика детской обрядности. Историко-типологический метод позволил обобщить наиболее характерные, однородные черты в обрядности чувашей. С помощью сравнительно-типологического метода отмечались региональные, диалектологические особенности, позволившие установить направления культурного и языкового влияний, этнических смешений и т.д. Структурно-функциональный метод особенно полезен для изучения детского вещественного материала, представляющего целостный взаимосвязанный информационный корпус, обладающий особым потенциалом и предоставляющий возможность получить надежную информацию о человеке, социуме и в целом - реализованном опыте человеческого существования Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008. С. 65-66..

Каждый исторический период имеет определенную информационную специфику, но для лучшего понимания и осознания проблем детства необходимо создать универсальную модель. Данный метод позволяет проследить некоторые предметы детского быта в эволюции, обозначить временные рамки их использования, их функциональную значимость. Любая вещь изначально представляет собой преобразованную информацию, она для того и преобразована, чтобы быть сохраненной в виде физического объекта. Для решения этой задачи используется интерпретативный метод, применяемый к анализу визуальных источников, позволяя в первом случае расшифровывать скрытые или табуируемые смыслы, в том числе и подлежавшие неосознанному умолчанию, во втором символику жестов, поз, композиции и характерных атрибутов изображения. С помощью данного метода удалось выявить многие элементы детской повседневности, ухода за детьми на основе материалов документальных фильмов. В источниковедческом анализе исторических источников «системный подход, структурный анализ и выявление на этой основе их скрытой информации значительно расширяют возможности установления достоверности заложенной в них информации».

В работе использован ареально-географический метод, который предусматривает изучение одних и тех же событий и явлений в разных местах (странах, регионах и т.п.). Данный метод широко использовался для сравнения чувашских обрядов, происходивших на территории Чувашии и за ее пределами. Значительное внимание уделено ретроспективному методу, направленному от настоящего к прошлому, от следствия к причине. Использованы также количественные (математические) методы для обработки полевых, разрозненных статистических материалов. Этому в значительной степени способствует компьютеризация рабочего места исследователя. Историко-этнографическим исследованиям присуща описательность, которая выступает необходимым доказательным элементом исторического анализа, имманентной формой выражения исторического развития объекта. Поэтому обрядность характеризуется с помощью описательного метода с использованием этнографических, лингвистических и фольклорных данных. При исследовании лексических материалов применялись лингвистические методы этимологического и семантического анализа. Теоретические концепции исследования опираются на большой круг авторов, исследующих фольклор и постфольклор с помощью культурно-антропологических методов (А. ван Геннеп, А.К. Байбурин).

Для сопоставления этнографического материала по различным регионам Волго-Уралья была применена методика норвежского антрополога Фредрика Барта, заложившего основы изучения феномена этничности и сместившего фокус антропологического анализа с внутреннего устройства и истории отдельных этнических групп на социальные границы между этносами и механизмы их поддержания. Наше исследование подтверждает мысль Ф. Барта о том, что этническая группа, занимающая территорию с варьирующимися экологическими условиями, будет проявлять региональное многообразие институционализированного внешнего поведения, не отражающее различий в культурной ориентации Барт Ф. Введение // Этнические группы и социальные границы. Социальная организация культурных различий: сб. ст. / под ред. Ф. Барта. М., 2006. С. 14.. В ходе рассмотрения межэтнических контактов чувашей с татарами-мусульманами заметны некоторые различия, и это связано прежде всего с этноконфессиональным фактором. В отношениях с марийцами, мордвой и русскими у чувашей в обрядовой сфере происходит уменьшение различий и стирание этнических границ.

В исследовании использовалась методика комплексного изучения социализации детей, разработанная И.С. Коном, который отмечает, что ребенок - не просто объект воспитания, социализации и иных внешних воздействий, а самосознательный, активный субъект жизнедеятельности. Сопоставляя понятийный аппарат и фактические данные, анализируется природа возрастных категорий, соотношение целей и средств воспитания, половые различия и особенности социализации мальчиков и девочек, выявляется специфика родительских чувств и отношений, показывается взаимодействие отцовских и материнских функций в разных обществах Востока и Запада.

Использование широкого спектра современных методов научного исследования позволяет получить наиболее полную картину мира детства чувашей. Предметно-тематическое и методологическое многообразие дает возможность наиболее полно реализовать исследовательские задачи.

Во втором разделе представлена современная методология и методика сбора полевого этнографического материала. При этом использовались следующие методы: опрос, интервьюирование, анкетирование, включенное наблюдение. Основным способом получения первичной информации успешно выступает опрос. Вербальная информация в основном добывалась непосредственно путем опроса респондентов по заранее подготовленному вопроснику, а также в ходе непосредственной беседы. При сборе первичной информации широко применялся метод интервью, особенно в случаях, когда требовалось углубленное изучение психологических (установки, стереотипы) и этнокультурных (обычаи, обряды) характеристик. Использованы две формы интервью: 1) глубинное интервью с основными, так называемыми ключевыми, информаторами с последующим дополнением полученных интервью по отдельным вопросам у вторичных, менее компетентных информаторов; 2) структурное (тематическое) интервью у большого числа информаторов. Использовалось биографическое интервью, в особенности его разновидность - лейтмотивное, когда исследователь помогает респонденту подойти к определенной теме и придерживаться ее впоследствии. При общении с глазу на глаз с респондентом для создания атмосферы полного доверия способствует проблемно-ориентированное интервью. Таким образом, возник корпус текстов, доступных для дискурсивного анализа, т.е. для изучения актуализированных в этих рассказах элементов (нарративов, аргументаций, объяснений, общепринятых принципов и т.п.), посредством которых рассказчицы идентифицировали себя по социальной, национальной, этнической осям.

Современные этнографические исследования невозможны без использования информационных технологий, позволяющих исследователю зафиксировать, классифицировать и обработать полученные полевые материалы. Использование цифровой техники: фото- и видеокамер, диктофонов, копировальной техники и интернет-технологий различного формата обеспечивают высокую скорость и точность в процессе сбора полевого материала. Использование современных технологий позволило сформировать огромный информационный массив полевого этнографического материала на разнообразных носителях информации, что значительно обогатило данную диссертацию.

Второй параграф исследования посвящен историографии проблемы. В нем анализируется специальная литература по этнографии детства чувашей Волго-Уралья. Первые публикации, содержащие сведения об особенностях детской обрядности, относятся к XVIII в. Можно выделить 3 этапа в развитии историографии темы: дореволюционный (1800 - 1917 гг.); советский (1917 - 1991 гг.); современный (с 1992 г. по настоящее время).

На первом этапе осуществлялся сбор материалов в двух направлениях: этнографо-медицинском и фольклорном (И. Благовидов, А. Можаровский, В.К. Магницкий, Н.В. Никольский, Г.Т. Тимофеев, Д. Месарош). Работу В.А. Сбоева можно считать первым научным трудом по этнографии чувашей, куда включены сведения о детской обрядности Сбоев В.А. Исследования об инородцах Казанской губернии. Заметки о чувашах. Чебоксары, 2004.. Этнографические очерки дореволюционных авторов положили начало изучению этнографии детства, особенно в части сбора ценных фольклорных материалов.

В советский период (1917 - 1991 гг.) впервые в отечественной науке появляются обобщающие труды о традиционных способах и формах социализации детей различных народов мира. Рост научного интереса к традиционной культуре народов СССР способствовал появлению региональных работ. Ведущий этнограф П.В. Денисов, изучая религиозные верования чувашей, в своей монографии указал религиозно-магические действия, которые сопровождали рождение детей и их дальнейший рост, а также приемы лечения детских болезней. В ходе изучения семейной обрядности чувашей П.П. Фокин на основе анализа полевого, фольклорного и письменного материала рассмотрел взаимосвязь и взаимодействие нового и традиционного в родильной обрядности чувашей. Содержание устойчивого бытования обряда имянаречения среди закамских чувашей находим в работах Н.И. Егорова и Л.П. Петрова.

На современном этапе этнография детства характеризуется солидным багажом накопленного материала, теоретическими и методологическими разработками, доминированием междисциплинарного подхода. Он характеризуется подъемом интереса к традиционной культуре народов Волго-Уралья, где значительное место занимают проблемы этнографии детства. Общие теоретические основы для достижения цели диссертации заложены в трудах Д. Рансель, Ив Левин и др. Ценный материал по истории акушерства, борьбе с эпидемическими инфекционными болезнями, охране материнства и детства содержится в публикациях Г.А. Алексеева. Вопросы родильной обрядности, имянаречения, народной мифологии в мировоззрении чувашей, синкретизации форм традиционно-религиозной, православной обрядности и народной медицины рассмотрены в ряде работ А.К. Салмина.

Особую группу составляют работы, написанные на материалах чувашской диаспоры. Ценный материал по этнографии симбирских чувашей содержится в очерке В.Н. Федорова, в котором даны описания крестьянских поверий и представлений, связанных с родами, акушерством, уходом за детьми и воспитанием детей. В работах Е.А. Ягафовой представлены материалы по детской праздничной культуре самарских чувашей. Сведения об изготовлении рубашки «одного дня» находим в работах Г.Б. Матвеева и И.Г. Петрова. Для проведения историко-сравнительного анализа чувашей с народами Волго-Уралья обратились к работам исследователей разных методологических позиций. В трудах чувашских ученых В.Д. Димитриева, Л.А. Таймасова отразились некоторые аспекты исследуемой проблемы. К сожалению, имеющаяся в нашем распоряжении литература, не дает целостной картины сложного и разнообразного мира детства чувашей. До настоящего времени нет обобщающих трудов, представляющих комплексную характеристику обрядам, обычаям и традициям, которыми был насыщен жизненный цикл ребенка в традиционном чувашском обществе. Поэтому наше исследование направлено на заполнение этого пробела.

В третьем параграфе дана характеристика источников. Наибольшую ценность представляют архивные материалы, часть которых вводится в научный оборот впервые. Оригинальные сведения по детскому фольклору, профилактике и лечения детских болезней извлечены из архивных фондов г. Санкт-Петербурга (ПФА РАН, РГО). В Государственном архиве Самарской области (ГА СО) сохранились детские рисунки, материалы с описанием игр и развлечений детей. В Государственном архиве Ульяновской области (ГА УО) ценные данные по теме извлечены из фондов И.Н. Юркина и священника А.В. Рекеева. В них содержится информация по имянаречению некрещеных чувашей, о взаимоотношениях в семье, материалы по чувашской мифологии. В документах хранятся данные о системе детского призрения в чувашской общине.

В Фонде Канцелярии Казанского губернатора (Ф. 1) Национального архива Республики Татарстан (НА РТ) выявлены документы о системе детского призрения чувашей, об учреждении приютов трудолюбия для детей-сирот, устройстве приют-яслей, происшествиях с детьми т.д. Статистические материалы о профилактике заболеваний и лечении детей обнаружены в фонде Казанского губернского правления (Ф. 2). Сведения о регулятивной функции религиозных обычаев и обрядов, узаконении внебрачных детей, жертвоприношениях по случаю рождения больного ребенка обнаружили в фонде № 4. Дела о наказаниях детей родителями, семейно-бытовых конфликтах содержатся в фонде № 40.

Значительный документальный и рукописный материал по теме исследования сконцентрирован в архивах Чувашской Республики. Важную информацию удалось извлечь из метрических книг, хранящиеся в фондах Центрального государственного архива ЧР (Ф. 408, 557). Особому анализу подверглись книги церквей в чувашско-татарских этноконтактных зонах. В диссертации использованы фольклорно-этнографические материалы, собранные Н.В. Никольским, В.К. Магницким, Н.И. Ашмариным, К.В. Элле и другими, которые хранятся в Научном архиве Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Интересные этнографические наблюдения содержат автобиографические сочинения воспитанников духовных и светских учебных заведений Казани и Симбирска. Ценнейший материал по истории детства собран историками, этнографами, фольклористами во время экспедиций, проводившихся ЧГИГН на территории Чувашии, Башкортостана, Татарстана, Самарской, Ульяновской, Оренбургской областях в 1949, 1950, 1961, 1962, 1984, 1987 гг. Кроме рукописных этнографических, фольклорных сведений в отчетах экспедиций хранятся фотоматериалы, зарисовки. Диссертационное исследование дополняется визуальными источниками. В фильме М. Кошкинского «Страна Чувашская» показано не только участие детей в различных традиционных семейных и общинных мероприятиях, но и их повседневность - игра на песке, оказание помощи взрослым.

В исследовании использован музейный материал из коллекций Российского этнографического музея, Саратовского областного музея краеведения, Этнографического музея Казанского государственного университета.

Полезная информация извлечена из опубликованных источников: нормативно-правовых документов, статистических, фольклорных сборников. Ценным дополнением для нашего исследования стали результаты медицинских обследований, проводившиеся в 1930 - 1940-х гг. в Чувашии. Основная причина сбора материала - изучение причин высокой детской и материнской смертности. В статьях врачей содержатся сведения о развитии санитарно-просветительской деятельности, акушерстве в Чувашии. Использовались мемуары и воспоминания. Изучались сюжеты о детях в произведениях чувашской художественной литературы. Полезная информация извлекалась из словарей, справочников, энциклопедий, интернет-ресурсов. Важным источником явились и публикации периодической печати.

Полевой этнографический материал, позволивший сделать важные обобщения и выводы по ряду исследуемых вопросов, собирался в 1996 - 2009 гг. в районах Чувашии и среди чувашского населения республик Татарстан, Марий Эл, Башкортостан и Самарской, Саратовской, Пензенской областей.

Во второй главе - «Родильная обрядность» изучены обрядовые комплексы дородового периода жизненного цикла ребенка, позволяющие понять представления чувашей о душе, жизни и смерти, об отношении к беременности и бесплодию, о народных методах приема родов, развитии акушерства.

В первом параграфе рассмотрены брачные мотивы в родинах. Особое внимание уделено свадебной обрядности, в которой отражалось отношение семьи и общества к будущему потомству. В свадебный цикл органически вплетались многочисленные обычаи, направленные на деторождение. Многообразие способов и средств, с помощью которых чуваши старались оградить новобрачных от несчастий, лишний раз демонстрировало их отношение к будущему члену семьи и общества. Нами анализируются обряды, направленные на рождение мальчика и девочки. Дается объяснение экономических и социальных факторов их бытования. Приводятся остаточные примеры проявления архаичных взглядов в современной жизни. Наши материалы подтверждают, что родильные обряды строились на матримониальных основах, которые призваны были обеспечить преемственность поколений. Пожелания многодетности новобрачным составляли одну из основных идей чувашской свадебной обрядности. Во втором параграфе показано отношение чувашей к бесплодию и бездетности. В чувашской деревне способность замужней женщины к деторождению имела жизненно важное значение не только для супругов, но и для всей семейно-родовой общины. Материнство рассматривалось как высшая социальная ценность. По космогоническим представлениям чувашей, пресечение рода влекло за собой прекращение приношения жертвы предкам, что, в свою очередь, обрекало их души на мучения и считалось самым тяжким грехом. Поэтому существовал ряд правил и запретов на действия, могущих привести к бесплодию. Так, детям запрещалось бить метлой людей и животных, нельзя было заключать браки между родственниками. Чаще всего причину бесплодия чуваши объясняли действием злых духов или сглазом. В диссертации приведены рациональные (массаж, фитотерапия) и иррациональные (заговоры, моления и др.) приемы предупреждения и лечения бесплодия. Практиковалось обращение к знахарям и служителям культа. Для предохранения от сглаза было широко распространено ношение амулетов. Наступление беременности меняло положение молодой женщины в семье и обществе: она приобретала статус полноправного члена общины - «аслг зын» (большого человека). После рождения ребенка начиналась своеобразная социализация матери.

«Душа» в родильной обрядности исследуется в третьем параграфе. В мировоззрении чувашей значительное место занимали суеверные архаичные представления о душе, испытавшие в последующем влияние христианских воззрений. Нами описаны способы оживления малыша при родах. Считалось, что при рождении ребенка душа, пребывающая в ином мире, вселялась в младенца. Рождение ребенка рассматривалось как пересечение границы двух миров - воображаемого и реального. Души брошенных детей не могли пройти круговорот бытия и небытия. Чтобы круг замкнулся, душа должна попасть в верхний мир, откуда его люди получали при рождении. Эти представления чувашей переплелись с религиозными верованиями, в которых загробный мир воспринимался как продолжение земной жизни. В четвертом параграфе рассмотрены обычаи и обряды периода беременности. В работе различные запреты (табу) и предписания в период беременности, направленные на благополучные роды и сохранение ребенка от неблагоприятных последствий. Их можно разделить на несколько групп: запреты, необходимые для благополучия ребенка; самой матери; окружающих ее людей и вещей. Чуваши считали зачатие ребенка явлением сверхъестественным и магическим. С момента зачатия повседневность беременной становилась строго регламентированной. Существовал целый ряд пищевых табу. Нежелательным было участие в общественных праздниках, похоронах, общение с людьми, известными своими способностями к колдовству и порче. Нарушение запретов, несоблюдение предписаний могли негативно повлиять на состояние самой беременной, новорожденного младенца и окружающих. Существовало множество способов защиты беременной от «злых сил», например, с помощью амулетов.

Пятый параграф главы посвящен анализу обычаев и обрядов, связанных с рождением ребенка. Роды в основном проходили в избе, бане, реже в хлеву. Обычай рожать в бане, по-видимому, связан с представлением о роженице как о нечистой женщине. Роды в хлеву мы объясняем продуцирующей магией в целях размножения скота, а также уподобительной, чтобы роды оказались столь же легкими, как рождение ягнят и телят. В то же время хлев обеспечивал наибольшую скрытность. В источниках встречаются случаи родов в родительском доме. По мере утверждения христианства в родильных обрядах чуваши стали использовать сакральные предметы (икону, подвенечную свечу, святую воду, елейное масло и т.д.), читали молитвы, обращаясь к Богу, Божьей Матери, святым. Перед родами прилагались физические и символические усилия по «оживлению» матери и ребенка, укреплению их жизненных потенций и здоровья. Обрядовый цикл после рождения ребенка включал обрядовые действия перерезания и перевязывания пуповины, убирания последа и т.д. Упрощение или усложнение ритуального сценария зависело от состояния роженицы и ребенка. Наряду с иррациональными действиями в оказании помощи роженицам было много рационального: психопрофилактика, подготовка беременной к родам, предупреждение кровотечения, борьба с асфиксией, ручное отделение последа и т.д.

В шестом параграфе изучен обряд обрезания пуповины и захоронения плаценты, дан анализ следующему циклу родильной обрядности, включающему, во-первых, акушерские действия, связанные с перерезанием и перевязыванием пуповины ребёнка, а также с дальнейшим уходом за пупком, во-вторых, убиранием последа и отпавшей пуповины. Как и во всякой традиционной культуре, ребенок отделялся от мира, предшествующего человеческому обществу, и вовлекался в сообщество, в котором существовали определенные отношения между полами. Такое необходимое действие, как перерезание пуповины, заключало в себе все символические значения. Будущие наклонности ребенка могли зависеть от того, кто ее перерезал. Поэтому для этого важного действия приглашался человек с хорошей репутацией. После завязывания пуповины и выхода плаценты обрядовые действия приобретали преимущественно апотропеический и социализирующий смысл, выражавшие тесную связь с хозяйственной деятельностью, разделением труда по признаку пола и призванные магически влиять на судьбу ребенка. На изменение и трансформацию обрядов влияли изменения в быту, утверждение православия, развитие медицины и т.д.

Институт повитух и акушерство рассмотрены в седьмом параграфе. Репутация хорошей повитухи основывалась на богатом личном опыте, на глубоком знании обрядов и магических действий. Институт повитух обеспечивал преемственность традиционного комплекса родильной обрядности. Он функционировал вплоть до конца 1950 - начала 1960-х гг. (например, саратовско-пензенские чуваши пользовались услугами повитух до конца 1950-х гг., в д. Кожай-Семеновка БР до 1961 г., в с. Трехбалтаево Шемуршинского района ЧР - до 1965 г.). Только к этому времени во всех сельских поселениях была создана сеть медицинских учреждений с акушерской службой.

В диссертационном исследовании проанализированы отношения между повитухами, обществом и властью, которые постепенно менялись в сторону сужения деятельности повитух. Выявлены региональные особенности функционирования института повитушества. Территориальные различия имелись в размерах и формах вознаграждения их услуг. Многое зависело от местных традиций, характера оказываемой помощи, состоятельности семьи и т.д. В источниках чаще упоминались сурбаны, платки, платья, рубашки, холст. Цена подарков зависела от степени зажиточности семьи роженицы. Нередко повитуха довольствовалась добрым словом.

Развитие медицины и образования привели к вытеснению института повитушества. Однако его опыт был использован в становлении акушерской службы в Чувашии.

В третьей главе - «Обрядность младенческого периода» исследуется послеродовой цикл обычаев и обрядов чувашей: а) очищение матери и ребенка, направленное на борьбу с «нечистой силой», за здоровье, благополучие матери и ребенка; б) принятие ребенка в состав семьи и общины в качестве равноправного члена с приобщением его к религиозным культам и дальнейшим уходом за ним. Под очищением понимались ритуальные и магические действия, цель которых - реальное и символическое очищение. В структуре этого цикла наряду с религиозно-магическими элементами, занимавшими, как и в предшествующих циклах, доминирующее место, довольно многообразно представлены элементы социальной, юридической и экономической подструктур.

В первом параграфе исследованы ритуальные и магические действия послеродового очищения матери и ребенка. В структуре этого цикла наряду с религиозно-магическими обрядами представлены элементы социальной, юридической и экономической подструктур. Послеродовой период связан прежде всего с идеей очищения, которая предопределяла направленность послеродовой обрядности. Очистительным действиям, имеющим одновременно апотропеический характер, было купание. В обычае «очищения» рожениц обнаруживается ряд своеобразных черт, имевших весьма сложную основу, в которой переплетались как утилитарные, главным образом лечебно-гигиенические, так и религиозно-магические функции. С утверждением православия роженицы прибегали к церковному очищению (очистительная молитва).

Младенец также проходил этап очищения. Купание младенца носило обрядовый характер, в котором переплетались гигиенические и магические действия. Строгое соблюдение обряда «очищения» объяснялось и причинами социально-психологического характера - страхом за жизнь матери и новорожденного. Очищение, символизировавшее освобождение от греховности и неприкасаемости, и обретение вновь «чистоты» знаменовали возвращение к обыденному и не были сопряжены с духовным перерождением женщины, поэтому носили пассивный характер. Они завершили цепь связанных с женщиной родильных обычаев и обрядов. До наших дней послеродовые обряды сохранились лишь в виде отрывочных и поверхностных воспоминаний.

Второй параграф освещает обряды имянаречения, имевшие у разных этнотерриториальных групп чувашей и народов Волго-Уралья общие и отличительные черты. Нами отмечены способы наделения новорожденного именем. На антропонимиконе чувашей сказалось влияние соседних народов. Так, чуваши, живущие в окружении татар, нарекали детей татарскими именами и нередко советовались с муллами. При имянаречении учитывались жизненные обстоятельства. Например, в случае частых смертей новорожденных чуваши совершали обряд купли-продажи ребенка, известный всем народам Поволжья, в том числе и русским. Передача ребенка через окно связана с семантикой окна как пограничья с «иным» миром, как границы между своим и чужим пространством, обеспечивающим связь обитателей дома с внешним миром. Имя воспринималось как средство, при помощи которого на новорожденного можно было перенести положительные черты характера других людей. Называть новорожденного именем умершего восходит к культу предков. Продолжением этой традиции явился отмеченный и в ХХ в. определенный порядок в выборе имени, при котором первый сын носил имя деда с отцовской стороны, второй - имя деда по материнской линии. С укреплением позиций христианства в чувашской среде имя ребенку стали давать в церкви при крещении. Тем не менее чуваши продолжали давать вторые, охранные имена для введения в заблуждение злых духов.