Этнография детства чувашей Волго-Уралья во второй половине XIX - первой трети XX вв.: традиционная родильная обрядность и социализация ребенка

Проведение «ача чяк» подробно рассмотрено в третьем параграфе. Для каждого родившегося ребенка готовили «ребячье варево», а «ребячьи дары» - только для первенца. Разные названия одного и того же обряда отражали не столько их локальный характер, сколько стадиальные типы, отличающиеся прежде всего тем, какая пища считалась главной жертвой, т.е. выкупом перед Богом. Объединяло же всех более широкое понятие «ача чяк» - жертвоприношение по случаю рождения ребёнка. Для этого обряда, наряду с религиозно-магическими элементами, характерны действия, которые имели важное социально-правовое значение. Он совершался в кругу большой семьи, и своими поклонами в адрес родственников роженица демонстрировала покорность и почтительность к ним и просила благосклонного отношения к её ребёнку. Положительная реакция родни мужа означала признание ребёнка новым членом семьи. Получаемые ею подарки и поздравления в связи с рождением первого ребенка, по существу, выражали общественное признание возросшего авторитета роженицы. Угощение сопровождалось многочисленными благопожеланиями в адрес матери и ребенка. В южных районах Чувашии (Комсомольском, Батыревском) обряд ача пгтти (яшки) проводят до сих пор, параллельно используя слово ача пгтти и кестинья. Таким образом, оба обряда слились в одно целое и сопровождаются совместным угощением и подарками ребенку и матери. Обрядовая сторона исчезает. Сейчас семейный праздник по случаю рождения ребенка проводят в основном после крещения в церкви. В четвертом параграфе исследуется обряд крещения ребенка. Обряд имеет религиозный смысл, но вместе с тем содержит дохристианские элементы, такие как совместная трапеза родственников, хлеб как подарок куму от матери ребенка и др. У чувашей, в связи с утверждением христианских обрядов, вместо ача чяк начали совершать обряд крещения - ача тыттарни, ача тытни (означает быть/стать восприемником (-цей) новорожденного (букв. «держать/принимать младенца). С церковным обрядом крещения связаны появление и исключительно широкое присутствие в семейном быте чувашей института крестных родителей. Количество восприемников в чувашских селениях колебалось от одного до двух и более. Их старались выбрать среди известных и состоятельных лиц. Чаще встречались случаи, когда один из восприемников был родственником с материнской стороны, а второй - с отцовской. Они выполняли двоякую роль: религиозно-магическую и социальную (приобщали крестника к социальной общности, в данном случае к православной общине). Функция крестных, скрепленная народной традицией, гораздо шире той, которую им приписывала церковь. Духовное родство признавалось равным кровному, что еще более укрепляло родственные связи. Ввиду признания кумовства равным родственным отношениям, брака между крестными родителями или кумовьями и крестником или крестницей были запрещены. Дети крестных также не имели права вступать в брак, так как считались духовными родственниками. В случае отсутствия в селе церкви «нежизненного» младенца в русском православии разрешалось окрестить повитухе. Главными действиями при этом были очищение водой, чтение молитвы и наречение имени.

В четвертой главе - «Физическое развитие и охрана здоровья детей», раскрывается важный комплекс этнографии детства - физическое развитие чувашских детей и охрана их здоровья. Мы изучили обряды, связанные с появлением зубов, первой стрижкой волос и обрезанием ногтей, обучением хождению, речи, уходом за кожей детского тела. Уровень социально-экономического развития сильно влиял на качество детского питания. В главе рассмотрены приемы и способы предупреждения, лечения детских болезней.

В первом параграфе этой главы рассмотрено отношение чувашей к развитию физического тела ребенка. Особое внимание мы уделили обрядам и действиям по увеличению жизненной силы ребенка - появлению зубов, росту ногтей и волос. Нами сделаны наблюдения за народными обычаями по укреплению зубов. Выявлены особенности в обрядах обрезания волос, подстригания ногтей, в основе которых лежали представления о присущей им магической силе. По чувашским поверьям не рекомендовалось разбрасывать ногти и волосы не только детей, но и взрослых, так как в них таилась жизненная сила. Некоторые исследователи первую стрижку связывали с обрядом инициации, основной смысл которого в «утверждении с помощью культурных образцов половой принадлежности ребенка» Байбурин А.К. Обрядовые формы половой идентификации детей // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991. С. 259.. С этого возраста ребенок начинал достаточно хорошо понимать речь взрослого, отец сближался с сыном, брал его в помощники во время работы. Со временем обряд стрижки перешел на более ранний срок - через год. Это было связано с санитарно-гигиеническими особенностями. Кроме магических способов, использовали рациональные приемы лечения зубов. Появление зубов, рост ногтей и волос являлись важными признаками рождения здорового ребенка и его дальнейшего роста. В изучаемый нами период не было детской стоматологии, и матери пользовались знаниями народной медицины.

Следующий раздел параграфа мы посвятили анализу народных способов обучения ходьбе. Чуваши использовали лечебно-магические обряды, чтобы ребенок начинал ходить: били веником, хлестали ветками шиповника и бросали их на перекресток; имитировали «перерезание пут» на ногах (тгллине каснг) и др. Для обучения детей ходьбе чуваши изготовляли специальные приспособления: тележки-табуретки, коляски, ящики, поводки. Первые шаги связывались с одним из важных этапов развития ребенка, началом самостоятельной жизни. После того как ребенок научился ходить, предполагалось одевать ребенка так, чтобы скрыть гениталии, завершить кормление ребенка грудью, однако этих установок придерживались редко.

Существовали народные приемы обучения речи, для чего, к примеру, разламывали над головой ребенка вынутые из печки, припекшиеся друг к другу караваи. Язык, на котором ребенок говорил, зависел от его социального окружения. Речь усваивающего язык оказывалась объектом наблюдения со стороны взрослых, в первую очередь матери. Чуваши использовали всевозможные средства для развития речи ребенка: начиная от иррациональных, мифических до народной педагогики. Они понимали важную роль коммуникации в жизни человека. С развитием речи ребенка объем детской лексики постепенно уменьшался. Язык и определенный способ речевого поведения способствовали эффективному вхождению ребенка в окружающую его среду.

В следующем разделе параграфа рассматривается обряд купания и уход за телом ребенка, имевшие важное практическое и магическое значение. В представлении чувашей баня - место, где закалялся организм и где выходили из тела все хвори и болезни. Купание ребенка сопровождалось произнесением различных заговоров, потешек и прибауток. При купании ребенка использовали настои ромашки, крапивы, череды, настой сена, собранного с 77 мест, ландыша (ийе кургкe). Во время купания не рекомендовалось называть ребенка по имени. Если после бани он плакал, становился вялым, считали это влиянием злого духа ийе («ийе чгмланг») и водили к бабкам. Во время купания повитуха по возможности старалась исправить видимые физические недостатки ребенка. Массировали ребёнка после каждого купанья до исчезновения физических недостатков. Весь процесс купания был насыщен заговорами и другими действиями суеверного характера. Во втором параграфе рассмотрено детское питание. Кормление ребенка производилось с соблюдением ряда традиционных норм, столовых приборов, правил поведения за столом. Первому кормлению новорожденного придавалось особое ритуальное значение. Мы изучили обряд первого кормления грудью, имевший территориальные особенности. Набор пищевых продуктов народов Волго-Уралья зависел от соотношения отраслей традиционного хозяйства. Родители следили за поведением детей за столом. Существовал строгий порядок за столом - дети занимали места по возрасту. Мать всегда делила поровну на всех членов семьи куски хлеба, мяса и другие продукты. Нехватка еды приучала детей бережливости. У чувашей специальной посуды для детей не было, в редких семьях для младенцев выделяли отдельные чашечки и ложечки. Мать или член семьи, кормящий ребенка, прежде всего, старались, чтобы ребенок был доволен и спокоен. Когда семья собиралась за общим столом, во время трапезы велись неспешные разговоры, детей приучали быть неприхотливыми в еде, это имело большое воспитательное значение.

Народные приемы и способы охраны здоровья детей изучены в третьем параграфе. Здесь рассмотрены санитарно-гигиенические приемы, способы охраны здоровья младенца, методы лечения и особенности лечебно-профилактических мер.

Первый раздел параграфа посвящен предупреждению болезней и смертности. Вступивший в жизнь младенец сразу окружался плотным частоколом суеверных поверий и абстрактных представлений. С первых дней появления младенца старались заглянуть в его будущее, предугадать судьбу, определить характер и склонности. Во внимание принимались и тщательно анализировались окружающими сопутствовавшие рождению ребенка обстоятельства: время суток, месяц, число, день недели, сезон, светила, место рождения и прочие слагаемые. По физическим особенностям пытались определить продолжительность жизни новорожденного. Так как была высокая смертность, мать использовала всевозможные способы сохранения жизни ребенка. Болезни детей многие чуваши объясняли воздействием как чисто материалистических, физических сил, так и злых духов. Если ребенок заболевал, его лечили различными способами: прогревали, поили настоем различных трав, делали массаж, обращались к психотерапии. Развитие медицины, профилактическая и просветительская работа врачей значительно снизили детскую смертность.

В следующем разделе параграфа рассматриваются народные способы лечения детских болезней, которые наряду с эмпирически-рациональными, охватывали и магически-религиозные средства. Не находя рационального объяснения причинам заболевания, возникновение болезни зачастую связывали с действием сверхъестественных сил. В основе любого заговора лежала ситуация, воспроизводимая во время акции и воплощающаяся в действительность при помощи магического воздействия. Отсутствие медицинской помощи чуваши компенсировали народными методами лечения. Успех лечения, по мнению чувашей, зависел от соблюдения ряда условий: времени (дня недели, поры суток, лунной фазы, календарной даты), места (выбирались преимущественно пограничные локусы), выбора участников лечебного ритуала, необходимых средств и приемов, соответствующих характеру болезни, ее причине или источнику. Многие болезни не поддавались лечению домашним способом, тогда родители обращались к деревенским врачевателям. Они нередко рекомендовали задобрить «Киремет» или Тург.

Основными причинами смерти в Чувашии на первом году жизни в начале ХХ в. были желудочно-кишечные и инфекционные заболевания, болезни органов дыхания. В работе рассмотрены детские болезни, лечение которых основано на имитативной магии. После утверждения православия чуваши стали широко использовать святую воду для обрызгивания, ладан для окуривания, совершали крестное знамение при помощи сакральных предметов. У чувашей сохранилось множество вариантов заговоров от сглаза. Причем один и тот же текст встречался в разных местах проживания чувашей. В обрядах снятия сглаза знахарка выполняла основную функцию: смывала болезнь водой и окуривала. В работе рассмотрены различные способы лечения ребенка от испуга. Одни болезни лечили только при помощи рациональных средств, применяя различные травяные и другие настои, припарки, растирания и т.п. Другие - сочетая рациональные средства с магическими. В ряде случаев, особенно при непонятных недомоганиях, использовали только магические средства. Не находя рационального объяснения причинам заболевания, его возникновение связывали с влиянием сверхъестественного мира.

В особом разделе рассмотрены курение и употребление спиртных напитков родителями. Изучение традиционной культуры чувашей показало, что курение всегда порицалось обществом, но искоренить это явление полностью не удавалось. Курение первоначально воспринималось как шалость, потом считалось удовольствием и, наконец, привычкой. Ребенок настолько привыкал к табаку, что ему не страшны были ни угрозы, ни побои. Общество в целом считало курение пороком, злом. Предпринимались некоторые меры против курильщиков, как, например, выговор при старших, наказание бичом и т.п., но все это не давало положительных результатов, и общество вынуждено было мириться с пагубной привычкой ввиду трудности борьбы. Изучение традиционной культуры показало, что проблема курения детей связана с несовершенством воспитательных мер против табакокурения.

Другим пороком в жизни чувашской семьи считалось изготовление самогона. Опробование спиртного напитка во время различных семейных праздников вырабатывало у детей привычку к постоянному его употреблению, что отравляло и мешало их правильному физическому развитию. Детям всячески запрещали употреблять спиртные напитки. Хлебное пиво не рассматривалось в качестве спиртного напитка и нередко употреблялось даже детьми в лечебных и ритуальных целях. К пьяницам относились весьма негативно, поэтому пьянство как порок не было характерно традиционному чувашскому обществу.

В четвертом параграфе изучена похоронно-поминальная обрядность чувашей. Она были частично унифицирована под влиянием христианства. Однако среди чувашей до сих пор сохраняются элементы дохристианских традиций. В этнографической литературе достаточно много сведений о похоронно-поминальных обрядах чувашей, но мало кто из исследователей обращал внимание на детскую обрядность. Мы зафиксировали некоторые элементы похорон ребенка. Так, в ряде мест до выноса гроба мать сцеживала немного грудного молока на щепку от гроба, либо на хлебный мякиш брызгала грудное молоко и укладывала его в гроб вместе с ребенком, либо наливали его в ладошку. Если умирал один из двойняшек, ему в гроб клали куклу, чтобы смерть не взяла другого ребенка. Рядом с телом ребенка обычно клали куклу, одежду, игрушки и т.д. Детям чуть постарше в изголовье клали нож, чтобы они могли на том свете резать и есть хлеб, и иголку с ниткой для пошива одежды. Некрещеных детей хоронили около кладбища и на могилах вместо креста ставили столб. Столбы некрещеных чувашей и кресты православных на могилах детей были невысокими, по ним можно определить возрастную принадлежность. Детская похоронно-поминальная обрядность проводилась в сокращенные сроки и в кругу семьи.

В пятой главе - «Материальный мир ребенка» раскрывается важный комплекс детской обрядности, играющий значительную роль в социализации ребенка. Он представлен обычаями и обрядовыми действиями, связанными с игровой деятельностью ребенка, вещественным миром, состоящим, прежде всего, из зыбки, одежды и игрушек. Комплекс обрядов, формирующих вещественный мир ребенка, отличался от обрядов родильного и послеродового цикла меньшей сакральностью и большей рациональностью. В основном обряды данного комплекса имели целью обеспечение нормальной жизнедеятельности, здоровья и развития ребенка. Эти обряды трансформировались сильнее других комплексов, так как в наибольшей степени зависели от социально-экономических и культурных процессов в обществе.

Первый параграф посвящен колыбели и связанным с ней обычаям и обрядам. В работе отмечены обряды первого укладывания в колыбель, амулеты, которые защищали ребенка от сглаза. Сохранение в быту чувашей традиционной колыбели было обусловлено ее удобством и приспособленностью к жизни и быту чувашской семьи. Различные обычаи и обряды, связанные с колыбелью и колыбельным периодом жизни ребенка, должны были содействовать тому, чтобы предохранить его от «злых духов» и порчи - виновников болезни и смерти. Дети чаще всего умирали в первые годы, и вся семья жила в страхе за ребенка. Поэтому благополучие ребенка в этот период жизни, по представлениям чувашей, очень сильно зависело от колыбели, в которой младенец проводил самый ранний период своей жизни.

Во втором параграфе изучен один из важных компонентов традиционной материальной культуры - детская одежда. Этот аспект является слабоизученным. В целях сохранения жизни больному ребенку, а также в случаях, когда дети умирали, чуваши выполняли ритуал, называемый «пeр кун кeпи» - «рубашка за один день». Как только ребёнок рождался, в доме собиралось много женщин, преимущественно родных, знакомых. В одну ночь они должны были сшить ему рубашку. Одни пряли, другие мыли нитки, третьи, высушив их, начинали ткать и, выткав, шили ему рубашку.

Сведения о том, когда впервые надевали рубаху, довольно разноречивы. Вероятно, единого правила не было. Обычно это происходило через шесть недель или 40 дней. Первое надевание рубашки имело обрядовое значение. Как правило, первая одежда должна быть новой. Одевание сопровождалось словами: «Телейлe пултгр!» (Будь счастлив!). Первую рубашку мать старалась сшить нарядной. Социальные различия, материальный достаток накладывали свой отпечаток и на одежду маленьких детей. Детский традиционный костюм во многом был схож с одеждой взрослых. Нередко детям перешивали платья, ранее носившиеся взрослыми членами семьи. Новая одежда и лапти надевались в основном на Пасху. Традиционная детская одежда вышла из употребления в 50-е гг. ХХ в.

Детские игры и игрушки рассмотрены в третьем параграфе. В работе обозначены основные этапы формирования детской игры, занимавшей большое место в жизни детского коллектива. Детские игровые компании обычно объединяли детей близлежащих домов или одной улицы примерно одного возраста. Состав их также был относительно постоянен. Состав игровых компаний мог несколько варьироваться в зависимости от времени года. Любопытной особенностью детских игр, как зимних, так и летних, являлось покровительственное отношение старших к младшим. В работе рассмотрены игры для разновозрастных детей. В детской среде были свои лидеры. Обычно им оказывался ребенок, выделяющийся организаторскими умениями.

Детские игры с производственными, бытовыми, спортивными и религиозно-обрядовыми сюжетами представляли собой начальную трудовую и жизненную подготовку детей. С малых лет дети знакомились и выполняли в игровой форме земледельческие работы. Дети в своих играх подражали взрослым, копировали их трудовую деятельность. Детские игры, передающиеся у чувашей из поколения в поколение, формировали потребность ребенка в познании окружающего мира, в воздействии на него, развивали интеллектуальные, моральные, физические качества, формировали личность в целом. В играх наблюдалось разделение по полу. Любимыми игрушками девочек были куклы, которым давали имена, соответствующие именам взрослых членов семьи ребенка.

Игрушки с самого раннего возраста знакомили ребенка с хозяйственной деятельностью, с различными трудовыми процессами, с теми видами работ, которые ему предстояло выполнять в будущем. У чувашей специальных игрушек для малышей было мало. Поэтому в качестве игрушек ребенку давали хозяйственно-бытовые предметы: деревянную ложку, кружку, блюдо, колодку, новый лапоть, иногда - гребенку. Для зыбочных детей изготовляли нечто вроде погремушки. Ребенку постарше вручали для игры деревянный молоток, колотушку, скалку или какой-нибудь другой рабочий инструмент. Самой распространенной игрушкой чувашских детей были глиняные свистульки. Они делались в форме гуся, утки, петуха, барана и т.п. Специального исследования, в котором был бы обобщен и систематизирован материал по детским играм и игрушкам этнографических и территориальных групп чувашей, до сих пор нет. Сохранение традиций игровой культуры включено в комплекс инициатив международных неправительственных организаций в защиту права ребенка на игру, поддержку научных исследований игры и игрушки.

В шестой главе - «Социализация детей» анализируются особенности процесса социализации ребенка в чувашской общине. Здесь подробно раскрываются этапы, агенты, гендерные и религиозно-нравственные особенности. В работе рассмотрены традиции, ритуалы и обряды, направленные на успешную социализацию ребенка в традиционном чувашском обществе. Также здесь показан характер восприятия чувашами внебрачных детей и формы социальной (общинной) поддержки детей-сирот.

В первом параграфе данной главы изучены основные этапы социализации детей. Существовала периодизация детства на возрастные группы. Детей до пяти-семи лет представляли, не дифференцируя по полу и характеризуя их физический рост и соответствующее поведение. Период детства в работе рассматривается с 0 до 7 - 8 лет и делится дополнительно на два этапа: от 0 до 3 лет - период протосоциализации, и от 3 до 7 - 8 лет - этап социализации детства. Чуваши фиксировали стадии физического развития ребенка, создали лексико-семантический ряд этапов детства. Наиболее детально зафиксировано физическое развитие ребенка до одного года, когда мать уделяла ребенку большое внимание. С этого возраста многие начинали обучаться в школе, некоторые нанимались работниками в зажиточные семьи. В народе считалось, что с семилетнего возраста человек окончательно овладевает всеми секретами речи, поэтому становится полноценно развитым существом.

Второй параграф посвящен выявлению агентов социализации ребенка в воспитании и духовном развитии ребенка. Во второй половине XIX в. у чувашей бытовали большие семьи с чертами патриархальности. Такие семьи являлись коллективом разновозрастных и разнопоколенных людей. Следовательно, многие взрослые родственники влияли на социализацию детей. На протяжении всего периода младенчества к малышу относились снисходительно. Его никогда не наказывали и не ругали, а только могли порицать. Чувашская традиция запрещала открыто выражать недовольство поведением ребенка, формулировать прямые запреты. Считали, что это может плохо сказаться на здоровье и характере ребенка. Родители, нарушающие принятые в обществе нормы обращения с детьми, могли лишиться своего потомства. Забота о ребенке и стремление иметь много детей гасили конфликтные ситуации в семье, между членами общины.

В детской субкультуре основным агентом социализации оставались родители и ближайшие родственники (дедушки и бабушки, тёти и дяди по отцовской и материнской линии, братья и сёстры и др.). Именно в детской среде достаточно жестко с помощью традиционных культурных средств - детского правового быта, детского фольклора и игровых правил - происходило подчинение ребенка групповым нормам и обучение собственному поведению, а значит, формирование его как личности. Детская субкультура предоставляла возможности для самореализации, помогала ребенку выработать готовность к решению проблем, которые появятся в будущем, и сформировать алгоритм адекватного действия Абраменкова В.В. Генезис отношений ребенка в социальной психологии детства: автореф. дис…. д-ра психол. наук. М., 2000. С. 26-27.. Общение с большим количеством людей несло больше информации и эмоций.

В работе показана социализирующая роль родителей и других членов семьи. Эмоциональная обстановка в семье накладывала на детей особый отпечаток и могла повлиять на их дальнейшую судьбу. В связи с высокой материнской смертностью нередко социализаторами становились не только одна мачеха, но и бабушка.

С конца ХIX - начала ХХ вв. дошкольные учреждения стали одним из важнейших институтов социализации детей и источниками просвещения. С семи-восьмилетнего возраста социализация детей проходила в стенах школы. С помощью детей и учителей в семьи шли знания, грамота, христианское просвещение, нетипичные для крестьян образцы поведения и образа жизни. В школе у детей формировалась общая картина мира, отличная от традиционной, шла трансформация народной жизни и культуры, менялся механизм передачи жизненного опыта. Социализация детей поднималась на новый уровень. Характерные особенности крестьянского быта чувашей наложили свой отпечаток на отношение к вопросам не только воспитания, но и обучения детей.

В третьем параграфе рассмотрена гендерная социализация детей. Гендерные стереотипы наиболее выражены в содержании труда. У детей до 7 - 8 лет вырабатывались элементарные навыки труда, закладывались основы трудолюбия. Для данного этапа наиболее эффективным оказалось сочетание «примера» и «поучения». Эти цели достигались преимущественно в процессе игр, подражания взрослым. Особенность данного этапа воспитания заключалась в том, что он проходил совместно для мальчиков и девочек. Чуваши готовили девочек к выполнению домашних обязанностей, мальчиков и для внесемейной деятельности. В тех домах, в которых не было девочек, мальчики помогали матери вышивать, прясть, вязать.

Нередко чуваши попадали в зависимость от зажиточных крестьян. В бедных семьях родители вынуждены были отдавать своих детей внаймы в кулацкие дома (обычно с 8 - 9 лет). Девочки с 7 до 12 лет зачастую уходили няньками «в люди». Некоторые чуваши отдавали своих сыновей в обучение, например, столярному ремеслу к соседу-столяру, сапожному, если в деревне был сапожник.

Общий характер труда не выходил за пределы повседневных бытовых нужд: прокормить семью, приобрести самые необходимые предметы обихода. Наряду со всеми положительными сторонами трудового воспитания, труд не приносил полного удовлетворения и не открывал перспективы. Поэтому нельзя идеализировать патриархальную семью, трудовое воспитание в ней, что делают некоторые исследователи. В полиэтническом регионе в социализации детей значительную роль играло двуязычие. Овладение русским языком давало возможность быстрее самореализоваться, проявлять мобильность за пределами традиционного общества. В ситуации двуязычия социализация личности приобретала особый характер. Личность должна была овладеть культурными нормами и моделями социального взаимодействия, «заложенными» в двух системах. Человек, которого не понимали, воспринимался не вполне своим в сообществе. Это положение затрагивало вопросы этнической ассимиляции и межэтнической интеграции. Межэтническая интеграция личности означала осознанную им внутреннюю принадлежность к своему этносу и тесную языковую, социально-культурную и психологическую связь с другими этносами.

Традиционная чувашская семья являлась патриархальной, что означало главенство отца. Ролевая функция матери заключалась в воспитании детей. Асимметрия гендерной социализации увеличивается после пяти-шести лет, поскольку отец начинал участвовать в воспитании детей. Распределение семейных ролей, что включало главенство в семье и занятия воспитанием детей, оказывало значительное влияние на характер социализации детей, на отношение родителей с детьми и использование воспитательных методов. Выработанные чувашским народом традиции физического воспитания обладали глубоким содержанием. Особенности гендерных отношений в семье предопределялись отчасти социально-экономическими условиями, в которых происходило образование и развитие семьи. Общественно-политические и социально-экономические преобразования изменили характер семейных отношений и тип социализации ребенка.

Религиозно-нравственный аспект социализации ребенка освещен в четвертом параграфе. Чуваши большое внимание уделяли воспитанию у подрастающего поколения уважительного отношения к традиционным ценностям и сакральным обрядам. С общепринятыми нормами и правилами поведения ребенок знакомился, прежде всего, в семье. Главную роль в этом играло поведение старших, их пример. Подрастая, дети постепенно входили в ту систему взаимоотношений, которая существовала в семье, и она становилась для них непреложным законом. Большое внимание чуваши уделяли воспитанию у детей почтительного отношения к священным местам. По мнению чувашей, божества «Йeрeх» и «Киремет» наказывали всякого, дерзнувшего около их обиталищ совершить какой-нибудь грех, а жертвоприношения для их умилостивления бывали нередко весьма разорительными. С утверждением христианства стали почитаться предметы церкви, иконы, свечи и др. Несоблюдение установленных правил поведения могло привести к тяжелым болезням, несчастьям родителей. У чувашей по сей день сосуществуют языческие и христианские сакральные места. Религиозно-нравственная основа взаимоотношений поколений в семье особенно четко проявлялась в крестьянских представлениях о значении родительского благословения и родительского проклятья. Сам строй семейной жизни способствовал формированию у детей чувства почтительного отношения ко всем старшим членам семьи и общества.

Социализирующую роль играли своеобразные сборные пункты для мужчин: мельницы, деревенские сторожки и т.д. Нередко взрослые брали с собой своих сыновей. Разговоры взрослых включали ребенка в события и повседневность чувашской общины, он узнавал много нового, получал навыки общения, знакомился с жителями деревни и т.д. За проступки, совершенные малолетними детьми, родители отвечали перед общиной.

В пятом параграфе шестой главы рассматриваются обряды и обычаи, связанные с внебрачным ребенком. Общественное мнение чувашей осуждало потерю девичьей чести. У чувашей существовало множество прозвищ для детей, не признанных отцом. Их пренебрежительно называли «крапивник» (вeлтрeн чeппи, вeлтeрен кайгк, вeлтeрен тгри, вeлтeрен гшeнчи, вeлтeрен зинчен тупни, вeлтeрен зинчи). Женщины стремились избавиться от внебрачного ребенка, для чего умерщвляли плод. Уложение о наказаниях 1845 г. аборт приравнивало к умышленному детоубийству. Вина за это преступление возлагалась и на людей, осуществлявших изгнание плода, и на самих женщин. Эта правовая ситуация оставалась почти без изменений до 1917 г. В предреволюционной России официально признанной нормой являлось строго отрицательное отношение к аборту, подкрепленное таким мощным инструментарием управления частной жизнью, как антиабортное законодательство и христианская традиция. Таким образом, наличествовали и нормативные, и нормализующие властные определения, совпадающие по своей сути Лебина Л. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин…» Абортная политика как зеркало советской социальной заботы // Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / под ред. П. Романова и Е. Ярской-Смирновой. М., 2007. С. 229.. Наиболее эффективным представлялось использование православных традиций и обычаев на ранних этапах профилактики преступлений. В период формирования личности происходило усвоение основных моральных норм и принципов поведения, которые впоследствии становились личностными установками.

Разрешение медицинских абортов по желанию женщины нашло свое подкрепление в законодательных актах о браке и семье, принятых в первое десятилетие советской власти. В 1926 г. был принят новый Кодекс о браке, семье и опеке, которым признавались внебрачные союзы, отменялись различия между законнорожденными и незаконнорожденными детьми. Еще Петр I понял главнейшую причину, которая толкала внебрачных матерей на убийства своих детей, поэтому указами 1714 г., 1715 г. предписал устроить особые дома для воспитания внебрачных детей.

В традиционном обществе существовали обряды и обычаи, связанные с предотвращением беременности. Нормы морали по отношению к женщинам, прерывающим беременность, в значительной степени зависели от государственной политики и церкви. За незаконное прерывание беременности чувашских женщин наказывали. Наряду с этим в традиционном обществе сохранялись неписаные нормы, поверья, обряды и обычаи, которые оказывали серьезное влияние на отношение женщин к вопросам замужества и рождения детей. В таком сложном переплетении норм и правил происходило воспроизведение рода, поколений.

В шестом параграфе анализируется отношение к детям-сиротам в чувашской общине. История детского призрения в России свидетельствовала о том, что стремление помочь ближнему, особенно малышам, детям-сиротам и убогим, было одной из особенностей русского национального характера. Сложившаяся в течение многих веков система детского призрения по-своему уникальна. Она включала меры государственной и общественной поддержки. Особую роль играли такие формы призрения детей, как опека и попечительство. В работе показан подробный процесс усыновления и контроль за опекунами.

Воспитание приемного ребенка лежало на воспитателе, который обязан был заботиться о нем как о своих собственных детях: кормить, одевать, давать по возможности образование, исполнять повинности, отдавать воспитанника в солдаты, а воспитанницу замуж. Нередко незаконнорожденные мальчики, усыновленные одинокими людьми, становились единственными кормильцами. За приемышами признавались права наследования. Некоторые многодетные малообеспеченные родители своих детей отдавали на воспитание в другую семью. Приемышей брали преимущественно богатые бездетные люди и бедные, у которых не жили свои дети, в надежде на то, что по принятии в семью чужого ребенка будут жить их собственные дети. У чувашей существовало поверье: кто воспитывает сирот, у тех родные дети не будут умирать.

В ходе Первой мировой войны по всей стране собирали сведения о сиротах и полусиротах, нуждающихся в призрении. Тогда обследование сирот и беспризорных детей, предпринимаемое в России, впервые имело, помимо научно-статистического интереса, важнейшее государственное значение. После 1917 г. детские приюты стали преобразовываться в детские дома. Семейным кодексом 1918 г. усыновление запрещалось, чтобы воспрепятствовать скрытой эксплуатации детей в приемных семьях. Но в начале 1920-х правительство было вынуждено пересмотреть это положение и в некоторых охваченных голодом районах помещать детей в семьи, которые в связи с этим могли рассчитывать на дополнительный надел земли, денежное пособие и снижение налогов. В апреле 1926 г. правительство вновь узаконило усыновление. В период неурожайных 1920 - 1930 гг. наблюдалось некоторое оживление в практике усыновления детей. Не только голод, но и трагические случаи в семье становились причиной опекунства. Изучая предпосылки становления и развития детского призрения в Чувашии во второй половине XIX начале XX века, следует отметить огромный положительный опыт, накопленный в эти годы. Чуваши практически не отдавали детей своей общины в опекунские дома, а предпочитали определять детей в приемыши к чужим, нежели родным, к богатым, нежели бедным. Брали на воспитание детей незаконнорожденных, малолетних. Известны случаи воспитания детей своих родственников.

Седьмой параграф посвящен детям в календарной обрядности чувашей. Дети активно участвовали в общественных и семейных праздниках и обрядах. В работе показана роль детей в проведении календарных праздников (масленица, Пасха, акатуй, семик, круг обрядовых действий, которые проводились с молоком первых нескольких доек после отела (eне ырри). Дети первыми открывали праздники, участвовали в сборе продуктов, общей трапезе. В течение всего года дети готовились к празднику весеннего сева акатуй. Наиболее эмоциональным для детей был обряд инициирования дождя. Во время чтения молитв дети находились в стороне, и только потом им раздавали пресные лепешки и накладывали кашу. Во время проведения обряда соблюдалась строгая иерархия. Ближе к котлу рассаживались старики, дальше - молодежь, еще дальше - дети. Все жители деревни обливали водой друг друга из ведра или брызгали из ведра веником. Некоторые в одежде прыгали в пруд. Детские коллективы, выполняя общественно-обрядовые функции, наделялись особыми правами, поскольку все, что изображалось и произносилось детьми, считалось значительным. Младенчество и детство считались наиболее чистым и безгрешным возрастом, что давало основание для активного включения детей в календарные праздники.

Институт семьи был и остается главной базой социализации детей. В этом процессе семье принадлежит главная роль, особенно в период раннего детства. Эмоциональный тон отношений взрослых к детям в родительской семье, специфика отношений к ребенку в зависимости от пола, психологические механизмы оказывают по сей день влияние на процессы развития и формирования детей и, как результат - на общий стиль воспитания. В семье утверждались традиции сельского общества, поскольку календарные обряды носили коллективный характер. Календарные обряды при всех своих общих чертах хранили локальные отличия.

В Заключении подведены основные итоги проведенного исследования, сформулированы выводы и обобщения, даны рекомендации. Результаты диссертации показали, что в родильной обрядности различных народов существует много общих черт, но в то же время географические, исторические условия, характер общественно-политических, социально-экономических, культурных процессов накладывают отпечаток на традиционную обрядность конкретного этноса и даже отдельных этнических групп. В диссертации выделены комплексы, относящиеся к отдельным этапам рождения и развития ребенка, в своей взаимосвязи образующие целостную систему детской обрядности. С одной стороны, детская обрядность показана как составная часть общей обрядовой системы чувашского этноса, с другой - прослежена, как она функционирует и воздействует на ребенка, родителей, общество в своих многообразных проявлениях на различных этапах жизненного цикла в качестве важнейшего социокультурного компонента.

В детской обрядности сочетались христианские традиции, рациональные приемы, суеверные и языческие представления. Определены комплексы, относящиеся к отдельным этапам рождения и развития ребенка: дородовой - от свадьбы до родов; родовой - обряды, связанные собственно с родами; послеродовой - от рождения до взросления ребенка. Дородовые обряды и обычаи представляли собой поведенческие нормы, сформированные на основе ранних магических знаний. Сохранились отдельные элементы обрядов, связанных с предпочтением рождения мальчика, множество запретов и предписаний для беременных и т.д. До рубежа 50 60-х годов ХХ в. в чувашских деревнях функционировал институт повитух, игравший значительную роль в родильных обрядах и в жизни чувашской семьи. Развитие медицины и рост общей культуры населения привели к ликвидации этого института.

Послеродовой период жизненного цикла ребенка состоял из общественно значимых обрядов; купание ребенка, ача чяк, имянаречение и др. С утверждением православия традиционные и христианские обряды смешались. Подобное сочетание обнаружено нами среди саратовско-пензенских чувашей, в ряде районов Татарстана и Ульяновской области. С укреплением позиций христианства в чувашской среде имя ребенку стали давать в церкви при крещении. Однако, вместе с тем, чуваши давали и языческие имена. Полагали, что таким образом они обеспечивают жизнь малышу, запутывая духа, приходящего за душой младенца. Церковные имена для чувашей были непривычны, их произношение было не доступно родителям. Для тюркских народов характерно использование добавления «мин» к именам детей, рожденных с красной родинкой на лице. Причем в обрядах имянаречения с «мин» участвуют муллы, что нельзя сказать о священниках. Данный обряд был распространен среди чувашей Татарстана и низовых районов Чувашии.

Исследование позволило выявить и систематизировать обряды и обычаи, направленные на увеличение жизненной силы ребенка. Основные действия были направлены на формирование здорового ребенка в интересах семьи и общества. Многие способы укрепления здоровья и лечения содержат в себе ценную информацию, которую можно использовать в современной медицинской практике. Вещественный мир детей был направлен на обеспечение нормальной жизнедеятельности, формирование здорового и развитого человека общества. Из детских вещей (детская посуда, одежда, игрушки и др.) наиболее значимой была зыбка. Все детские предметы, вещи, одежда, игрушки были домашнего изготовления. Вещественный мир трансформировался сильнее других комплексов, так как в наибольшей степени зависел от социально-экономических и культурных процессов в обществе.

Исследование позволило выявить этапы социализации детей. Это осуществлялось посредством многих обрядов и действий. Методы и приемы народной педагогики основывались на личном примере родителей и старших, прививались играми, семейными и общественными обрядами и праздниками, народным фольклором. В чувашской семье девочек готовили прежде всего к домашних работам и семейным заботам, мальчиков - к тяжелому крестьянскому труду, защите семьи, общины, государства. Чувашские дети не отдавались в опекунские дома, а община определяла их в обеспеченные семьи и к родственникам. Социальный статус и материальное положение матерей-одиночек зависели от соотношения норм традиционной морали, церковных правил и государственных законов в сфере репродукции.

В целом для всего детского обрядового цикла чувашей характерна постепенная трансформация, происходившая в условиях влияния дохристианских, христианских традиций, масштабных перемен в государстве и обществе. В зависимости от степени сохранения и развития тех или иных местных традиций, одни и те же обряды (например, крещение) приобретали разное смысловое значение. Изучение рассматриваемой темы позволило сформулировать ряд научно-практических рекомендаций:

1. При реализации в государстве демографической, семейной, образовательной политики необходимо рассматривать детство как особый культурно-исторический феномен, требующий междисциплинарного и комплексного подхода.

2. Современной этнографической науке необходимо выявлять и изучать позитивный опыт решения детских проблем в традиционном обществе.

3. Органам, реализующим государственную политику в области охраны материнства и защиты прав детей, внедрять в социальную сферу эффективные формы и методы воспитания, ухода, лечения и социальной поддержки детей, выработанные поколениями в традиционных обществах.

4. Научный анализ вопросов этнографии детства в популярной форме доводить до широкой общественности. В рамках системы общего и дополнительного образования проводить интерактивные занятия и мероприятия для детей.

5. Результаты исследования учитывать при реализации государственных целевых программ федерального и регионального уровней («Дети России», «Профилактика правонарушений», «Дети Чувашии»).

ЛИТЕРАТУРА

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Егорова О.В. Имянаречение как особый обряд родильного цикла чувашей // Семья в России. 2006. № 2. С. 74-80 (0,2 п. л.).

2. Егорова О.В. Этнография детства чувашей: историография темы // Вестник Чувашского университета. 2006. № 7. С. 17-23 (0,5 п. л.).

3. Егорова О.В. Внебрачный ребенок в чувашской общине: морально-нравственный аспект // Известия Алтайского государственного университета. Серия история, политология, Барнаул: Изд-во Алтайского государственного университета. 2008. № 4-1(60). С. 46-49 (0,5 п. л.).

4. Егорова О.В. Обычаи и обряды, связанные с родами, уходом за новорожденными и лечением детских болезней в среде саратовско-пензенских чувашей // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2008. № 4 (23). С. 162-165 (0,5 п. л.).

5. Егорова О.В. Антропология детского тела: описание, функции, семантика (на примере чувашей Урало-Поволжья) // Вестник Чувашского университета. 2009. № 3. С. 58-64 (0,5 п. л.).

6. Егорова О.В. Представление о душе в родильной обрядности чувашей // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2009. № Ѕ (63). С. 248-256 (0,6 п. л.).

7. Егорова О.В. Этнография детства чувашей по данным автобиографий // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009. № 93. С. 21-28 (0,7 п. л.).

8. Егорова О.В. Дети-сироты и формы их устройства в чувашской общине // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 324. С. 180-185 (0,7 п. л.).

9. Егорова О.В. Крещение детей у чувашей: обычаи, обряды, традиции // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. 2009. № 4. С. 39-45 (0,5 п. л.).

Монографии

1. Егорова О.В. Традиционная родильная обрядность чувашей Волго-Уралья. Чебоксары: Новый мир, 2010. 170 с. (7,3 п. л.).

2. Егорова О.В. Физическое развитие ребенка и охрана здоровья детей в традиционной культуре чувашей Волго-Уралья. Чебоксары: Новый мир, 2010. 100 с. (6,1 п. л.).

Статьи в научных изданиях

1. Егорова О.В. Старинные чувашские игры у чувашей // Материалы юбилейной итоговой научной конференции Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова. Чебоксары, 1997. С. 7-8 (0,1 п. л.).

2. Егорова О.В. Вопросы этнографии детства в воспоминаниях И.Я.Яковлева // И.Я. Яковлев и духовный мир современного многонационального общества. Чебоксары, 1998. С. 138-140 (0,25 п. л.).

3. Егорова О.В. Забота о красоте ребенка в родильных обычаях и обрядах чувашей // Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран. Сыктывкар, 1999. С. 53 (0,1 п. л.).

4. Егорова О.В. Социализация девочек в чувашской деревне в середине XIX - начале ХХ вв. // Вопросы археологии и этнографии Чувашии. Чебоксары, 2000. С. 105-111 (0,4 п. л.).

5. Егорова О.В. Красота ребенка в родильных обычаях и обрядах чувашей // IV Конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 2001 г. С. 157 (0,1 п. л.).

6. Егорова О.В. Родильные обряды и поверья у чувашей // Этнология религии чувашей. Вып.1. Чебоксары, 2003. С. 16-56 (2,2 п. л.).

7. Егорова О.В. Чувашская женщина во второй половине XIX - начале XX вв.: черты правового положения и быта // VI Конгресс этнографов и антропологов России. Санкт-Петербург, 2005. С. 285-286 (0,1 п. л.).

8. Егорова О.В. Чувашская женщина в современном городе // Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири в начале XXI века. В 2-х т. Т.1. Улан-Удэ, 2005. С. 410-417 (0,6 п. л.).

9. Егорова О.В. Родильная обрядность самарских чувашей // Диаспоры Урало-Поволжья: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (Ижевск; 28 - 29 октября 2004 г.). Ижевск, 2005. С. 150-155 (0,4 п. л.).

10. Егорова О.В. Обычаи и обряды, связанные с родами, уходом за новорожденными и лечением детских болезней в среде закамских чувашей (По материалам полевых исследований) // Чувашский гуманитарный вестник. 2006. № 1. С. 62-74 (0,7 п. л.).

11. Егорова О.В. Дети в похоронно-поминальной обрядности чувашей // Проблемы этнокультурного взаимодействия в Урало-Поволжье: история и современность: Материалы и тезисы докладов межрегиональной научно-практической конференции (27 - 29 октября 2006 г., г. Самара). Самара: Изд-во СГПУ, 2006. С. 153-158 (0,4 п. л.).

12. Егорова О.В. Гендерная социализация детей в традиционной чувашской семье // Социальная педагогика: проблемы социализации детства: Материалы международной научно-практической конференции 29 - 31 марта 2007 г. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2007. С.100-108 (0,5 п. л.).

13. Егорова О.В. Основные результаты и перспективы гендерных исследований // Проблемы детства в контексте междисциплинарных исследований: Материалы Республиканской научно-практической конференции 8 февраля 2007 г. С. 9-14 (0,3 п. л.).

14. Егорова О.В. «Мужское» в традиционной родильной обрядности чувашей // Мужская повседневность: труд, досуг, духовная жизнь Тезисы интернет-конференции / Сост. Д.В. Громов. М.: ИЭА РАН, 2007. С. 9-10.

15. Егорова О.В. Обычаи и обряды, связанные с предупреждением выкидышей и смерти детей в традиционной культуре чувашей // Конструкты пространства культуры XXI века: международные сборник научных статей. В 3 ч. Ч. I. Теория и методология культуры /Науч.ред. О.Н. Судакова. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2007. С. 137-148 (0,6 п. л.).

16. Егорова О.В. Сакральный мир ребенка (на примере чувашей) // VII Конгресс этнографов и антропологов России: доклады и выступления. Саранск, 9 - 14 июля 2007 г. / редкол.: В.А. Тишков [и др.]; НИИ гуманитар. наук при Правительстве Республики Мордовия. Саранск, 2007. С. 205-206.

17. Егорова О.В. Неродовые отметины и их значение в родильной обрядности чувашей. Культура провинции: история и современность. Восьмые Короленковские чтения: Материалы Международной научно-практической конференции. Глазов, 2008. С. 61-64 (0,3 п. л.).

18. Егорова О.В. Этнография детства чувашей в трудах Н.В. Никольского // Интеллигенция и проблемы национальных отношений: материалы VII Международной научной конференции (Байкальская встреча). М.; Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. Т. II. С. 281-285 (0,3 п. л.).

19. Егорова О.В. Проблемы раннего детства в чувашской деревне во второй половине XIX - середине XX вв. // Формирование единого пространства образования и науки в российской высшей школе: история и перспективы: сб. ст. науч. конф., посвященной памяти профессора А.В. Арсентьевой. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. С. 480-485 (0,3 п. л.).

20. Егорова О.В. Межэтнические отношения чувашей и татар: особенности родильной обрядности // Роль конфессий в развитии межнациональных отношений: Россия - Балканы - Поволжье. Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2008. С. 209-217 (0,6 п. л.).

21. Егорова О.В. Визуальные источники и информационные технологии полевых исследований в изучении этнографии детства чувашей // Этнокультурное и этноконфессиональное образование: проблемы и перспективы развития. Материалы конференции 9 - 11 декабря 2008 г. Саранск, 2008. С. 74-77 (0,2 п. л.).

22. Егорова О.В. Обучение ходьбе в традиционных обрядах и обычаях чувашей // Актуальные вопросы и достижения современной антропологии: Материалы Всероссийской научной конференции / Под ред. А.В. Махалина, Н.А. Шуховой. Новосибирск, 2008. С. 220-224(0,2 п. л.).

23. Егорова О.В. Детские вещи чувашей в музейных коллекциях: описание, функции, семантика // Этнос. Общество. Цивилизация: II Кузеевские чтения. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Р.Г. Кузеева / Под ред. А.Б. Юнусовой. Уфа: Уфимский полиграфкомбинат, 2009. С. 404 - 406 (0,3 п. л.).

24. Егорова О.В. Чувашские обычаи и обряды периода беременности: роль запретов и предписаний // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 12. Социальные и эстетические нормативы традиционной культуры: Сб. научных статей. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2009. С. 126-138 (0,7 п. л.).

25. Егорова О.В. Визуальные источники и информационные технологии полевых исследований // Материалы девятой международной ежегодной научно-практической конференции преподавателей, студентов и аспирантов. 26 - 27 марта 2009 г. Новосибирск: «Сибпринт», 2009. С. 283-285 (0,3 п. л.).