Этапы жизни человека на основе фольклорного материала

Помимо формирования нравственных ценностей воспитание заключалось и в передаче ребенку трудовых знаний и навыков. Процесс приобщения к труду начинался уже с семи лет [51]. От поколения к поколению переходили в народе пословицы: «Горька работа, да хлеб сладок» [11, с. 84]; «Без дела жить - небо коптить»; «Не сиди сложа руки, так не будет и скуки» [55, с. 139].

Выбор работы зависел от пола ребенка, а также от физических и психических возможностей детей. Об этом говорит и русская пословица: «Бери всегда ношу по себе, чтобы не кряхтеть при ходьбе» [51].

Мужская работа требовала больших физических усилий и более длительной подготовки. К моменту совершеннолетия мальчик должен был освоить все необходимые навыки. Ребенка, начиная с семи лет, приучали ездить верхом и управлять лошадью. Помимо этого, отцы приобщали сыновей к ремеслу: «В воспоминаниях одного из ученых XIX в., уроженца алтайской деревни, имеется очень убедительное описание той помощи, которую мог оказать мальчик своему отцу - мастеру-саннику: ?Когда мне было около семи лет, я начал по-детски помогать отцу в его работе, делал зарубки на доске для заднего украшения саней и заячьей лапой мазал ворванью по дереву, чтобы придать ему желтоватый оттенок?» [51].

К 9-10 годам мальчик уже умел управлять лошадью как взрослый мужчина. С этого возраста начиналось активное участие подростка в полевых работах [42, с. 433]. «Клади навоз густо - в амбаре не будет пусто» [54, с. 97]; «Держись за соху: она кормилица» [54, с. 97] - с помощью таких пословиц отцы передавали сыновьям жизненный опыт. Помимо этого мальчик участвовал в заготовке дров, учился плести лапти, чинить обувь. Для родителей было большим позором услышать о своем сыне 9-12 лет:

«Ему только бабки околачивать» [42, с. 434]. Это означало, что основное время ребенок проводил за игрой в бабки, а не трудился.

С двенадцати лет мальчика приучали к пахоте: его задачей было самостоятельно освоить этот процесс на оставленном для него участке пашни. К 15-16 годам он должен был научиться косить, что ставило его в один ряд со взрослыми [Там же].

Таким образом, к моменту наступления совершеннолетия подросток был почти готов к самостоятельной жизни. Единственным, что ему оставалось освоить, был сев, к которому допускали не раньше 18 лет [Там же].

Привлечение к труду девочки семи-восьми лет начиналось с ухода за младшими братьями и сестрами. Девочку рассматривали как помощницу матери, поэтому за ней закреплялись посильные обязанности по дому и хозяйству. Так, она подметала пол, мыла посуду, носила дрова к печке, присматривала за курами и гусями, загоняла на двор корову. В 12-13 лет девочка уже умела доить коров, готовить еду, стирать на речке [51].

…Лет с двенадцати я По людям ходила:

Где качала я детей, Где коров доила… [7].

Как можно видеть из приведенного отрывка песни, иногда 12-летним девочкам приходилось работать по найму.

Помимо работы по дому и хозяйству матери обучали дочерей рукоделию. К 7 годам отец делал девочке личную прялочку чуть меньшего размера, так как она уже владела навыками прядения [24, с. 170]. Если дело у юной пряхи не ладилось, то нередко прибегали к ворожбе: девочке нужно было встать пораньше, смотать из спряденных ниточек клубок и, встав спиной к печке, бросить его через левое плечо в устье, приговаривая:

«Матушка печь, научи меня престь, нитки мотать, сновать и ткать» [29]. Считалось, что после такого ритуала девочка станет искусной рукодельницей.

С 10 лет девочки начинали ткать пояса. К совершеннолетию они полностью осваивали навыки ткачества, что позволяло им приступать к заготовке приданого на следующем возрастном этапе [24, с. 170].

С 10-11 лет девочки привлекались и к полевым работам: вязали снопы, собирали колоски. В 12-13 лет девочка уже умела жать, полоть грядки, шевелить сено на сенокосе. К окончанию периода отрочества она приобретала все необходимые будущей хозяйке знания [51].

Таким образом, основное воспитание и включение в трудовую деятельность происходило в период отрочества. Именно в это время закладывались нравственные и духовные ценности. Не только сама жизнь русской семьи давала детям примеры такого поведения, но и пословицы, которые звучали настоящими заповедями, регламентирующими жизнь.

2.4 Социальные роли и общение со сверстниками

В период отрочества дети активно вовлекались в обрядовую жизнь деревни. Практически во всех обрядах годового цикла они исполняли роль помощников.

Ах ты, Домнушка, Красно солнышко! Вставай с печи.

Гляди в печь -

Не пора ли блины печь?

Подайте широкой масленице» [51].

С такой песенкой в первый день Масленицы дети обходили дворы, поздравляя хозяев с праздником.

В рождественские дни, разбившись на возрастные группы, дети (в основном мальчики) ходили «славить Христа» и поздравлять хозяев с Рождеством. Первую группу составляли дети 7-8 лет, вторую - 10-12. В конце пения дети произносили хором: «Господину нашему да приятелю, да подателю, да подай ему, Господь Бог, много лет на здравье со всем благодатным домом, - будь же здоров, вам многие лета». После поздравления хозяева должны были обязательно подать что-нибудь «славильщикам» [51].

После обедни дворы обходили подростки 13-15 лет. Небольшую процессию возглавлял парень «со звездой из цветной бумаги, наклеенной на деревянную основу. В середину звезды вставлялись зажженные свечи». Пришедшие подростки приглашались в избы, где они исполняли рождественские гимны [Там же].

Девочки этой возрастной группы иногда привлекались к участию во взрослых обрядах. Так, во Владимирской губернии существовал интересный обряд «вождение колоска», где главной исполнительницей была наряженная и украшенная лентами 12-летняя девочка, которая называлась «колосок» и символизировала собой ржаной колос. «Девицы и молодицы встают в две линии напротив друг друга, схватываются попарно руками. По этому крепкому оплоту из рук начинает идти девочка лет двенадцати, опираясь на головы девиц. Пара, которую прошла девочка, становится впереди других... В продолжение всего этого шествия, с самого его начала, неумолкаемо поется обрядовая песня ?Поше л колос на ниву?. Когда девицы и молодицы придут к полю, где зеленеет озимая рожь, шествие останавливается. Отделяется одна пара, на которой остановилась девочка, она подносит ее на руках к ржаному хлебу. Девочка срывает горсть ржи, бежит к церкви и бросает сорванные колосья». После этого девушки разряжали «колосок» и забирали себе ленты и украшения [1].

В основном же дети в период отрочества активно участвовали в ритуалах встречи весны: приманивали птиц, имитируя их пение, призывали солнце, дождь. Будучи самыми молодыми членами общества, они осуществляли «встречу» и «проводы» коляды и Масленицы [42, с. 437].

Несмотря на то, что дети этой возрастной группы активно трудились, у них все равно оставалось время для игр. Основной особенностью игровой деятельности в этот период было разделение детей по гендерному признаку: мальчики и девочки играли, как правило, отдельно [51].

Игры мальчиков требовали большей силы и ловкости: в войну, в казаков-разбойников и т.д. Девочки играли в «дочки-матери», «в хозяйство», часто привлекая малышей. Такое разделение было обусловлено разницей в их физическом и психическом складе, а также будущими социальными ролями [Там же].

Нравы в играх мальчиков были суровые: за проигрыш, нарушение правил или жульничество следовали наказания, которые отличались разнообразием. Так, например, в качестве наказания было принято дерганье за нос: «Виновного брали за нос и спрашивали: ?Дуб или вяз? При ответе

?дуб говорили: ?Тяни до губ - и тянули нос книзу; при ответе ?вяз

?Тяни до глаз - и тянули нос кверху» [Там же]. Те, кто не выдерживал наказания или убегал, изгонялись из игр и подвергались насмешкам:

Вася-Гарася, Нога порвалася, Стали тащить -

Он пуще пищит [4, с. 269].

По сравнению с играми мальчиков, игры девочек-подростков были более мягкими и красивыми. Одними из любимых были хороводные, многие из которых перешли из репертуара взрослых. Например, хорошо известный девичий хоровод «Мак»: «Девочки брались за руки, образуя круг, в центре которого стояла девочка, выбранная по считалке. Круг двигался то вправо, то влево, девочки пели:

Ай на горе мак, мак! Под горой так, так! Маки, маковочки!

Золотые головочки! Станьте вы в ряд, Спросим про мак!

Спев песенку, девочки замирали, а потом спрашивали хором у водящей:

?Вспахали ли землю под мак?? Водящая отвечала: ?Нет, только пашем! - и имитировала пахоту. После этого хоровод опять приходил в движение, исполняя ту же песню. Затем останавливались и спрашивали: ?Посеяли ли мак? - и далее после песни и пантомимы: ?Взошел ли мак?, ?Зацвел ли мак? В конце игры на вопрос: ?Поспел ли мак? - при ответе: ?Поспел, собирайтесь отряхать! - все бросались на водящую, стараясь удержать ее в круге. Игра заканчивалась веселой потасовкой» [51].

Даже если игры были одинаковыми для подростков разного пола - догонялки, жмурки, горелки, - правила все равно отличались. Ребята могли усложнить игру и добавить жесткости, правила же девичьей игры были мягче и проще. Например, популярная в то время игра «Бабушка Пыхтеиха»: «Один участник игры изображал сгорбленную старушку - бабушку Пыхтеиху, бредущую с палочкой по дороге. Другие игроки, окружив ее, начинали разговор: ?Бабушка Пыхтеиха, куда пошла? - ?К обедне . - ?Возьми нас с собой . - ?Идите, да не свистите . После этих слов ребята тихо шли за водаком, а затем начинали громко кричать, свистеть. Бабушка Пыхтеиха разворачивалась, размахивала палкой, стараясь ударить ею разбегавшихся в разные стороны ребят». В варианте игры для девочек водящая просто касалась убегавших подруг [51].

В зимнее время для девочек этого возрастного периода иногда устраивались так называемые маленькие посиделки. Присутствовали на них в основном девочки 10-12 лет, но иногда приходили и парни того же возраста. И в поведении, и в развлечениях дети старались подражать старшим, однако существовал и ряд ограничений. Безусловно, нельзя было выходить на порог парочками и целоваться во время игр, а мальчикам запрещалось садиться за прялку и провожать девочек домой [24, с. 171]. Такие посиделки устраивались редко, но считались необходимыми, так как готовили детей к следующему возрастному этапу.

Итак, как мы видим, в период отрочества продолжалось участие мальчиков и девочек в обрядах календарного цикла. Основной же особенностью этого периода было разделение игровой деятельности по гендерному признаку. Игры мальчиков отличались более жесткими правилами, за проигрыши предусматривалось наказание. Девочки предпочитали хороводные игры. В зимнее время для детей этой возрастной группы устраивались свои посиделки, которые служили хорошей школой для перехода в следующий период.

Итак, в этой главе мы рассмотрели следующую социовозрастную группу - «отрочество». В качестве главной особенности этого периода мы хотели бы выделить половую идентификацию детей, которая повлекла за собой изменения внешнего вида, номинаций, характера трудовой и игровой деятельности, а также особенностей воспитания.

В первую очередь рассмотрим границы периода. Если нижняя граница отрочества является общей, то верхняя связана непосредственно с полом ребенка: совершеннолетие у мальчиков и девочек начиналось в разное время. Далее внешний вид и номинации. С момента перехода в отрочество мальчиков и девочек начинали одевать различно, в соответствии с их полом. Изменения коснулись и причесок: мальчикам делали мужскую стрижку, девочкам начинали заплетать косу. Гендерные различия подчеркивались и номинациями.

Говоря о воспитании, необходимо подчеркнуть, что начиналось оно как таковое именно с периода отрочества. С 12 лет воспитанием мальчиков занимались отцы, девочки же оставались под опекой матерей. Наказание сыновей считалось необходимым условием для хорошего результата. За период отрочества мальчики должны были освоить практически все виды мужских работ, а девочки - женских.

Изменения коснулись и игровой деятельности детей этой возрастной группы. Теперь мальчики и девочки в основном играли раздельно.

Как мы видим, половую идентификацию действительно можно назвать главной особенностью отрочества. Задачей детей этого периода было осознать себя частью того сообщества, к которому они принадлежали: мальчики должны были освоить необходимые мужчине знания и умения, а девочки - женские. При воспитании широко использовался фольклор. В качестве основных жанров мы выделили сказки и бывальщины поучительного характера, а также народные пословицы.

Практически одинаковое количество респондентов выбрало в качестве основных жанров сказки, дразнилки, частушки и гадания (16%, 16%, 20%).

Как мы уже говорили, не все респонденты выделили отрочество как отдельный период, поэтому сюда попали жанры, популярные в детстве и юности.



Глава 3. Юность и молодость

3.1 Границы периодов и их особенности

В этой главе мы рассмотрим два возрастных периода - юность и молодость, каждый из которых имел свои особенности.

Юность начиналась с наступлением совершеннолетия. Как мы уже говорили, возрастные границы перехода выражены не четко и различны для мальчиков и для девочек. В среднем это 13-15 лет для девочек и 15-17 для мальчиков.

В русской традиции юность считалась самой замечательной порой.

«Юность красива возрастом» [11, с. 93]; «Юность - время золотое: ест, и пьет, и спит в покое» [Там же] - говорится в народных пословицах. Это единственная пора, когда посещение гуляний, посиделок, хороводов, игрищ являлось не просто возможным, но обязательным. В этом заключается главная особенность этого периода.

Приблизительно через два года после наступления совершеннолетия девушки и юноши входили в так называемый «брачный возраст»: они начинали «невеститься» и «женишиться» [16, с. 28]. «Девушка тогда родится, когда в невесты годится» [6, с. 176]. Иногда это время называли «ранней молодостью». По всей видимости, этим можно объяснить то, что в фольклорных текстах, относящихся к этому периоду, чаще встречаются эпитеты «молодой, молодая», а не «юный» и «юная».

Погляжу я, посмотрю, да молодешенька, да по всем людям добрым И по прихожим я, да молодешенька, да по приезжим.

Ничего же нонь мне, молодешеньке, не приглянулось,

Ничего же нонь мне, молодешеньке не прилюбилось…[6, с. 345]

Знаю, знаю, кто дорожку проторил: Молодой парень ко девушке ходил…[6, с. 327]

Молодежный досуг занимал особое место в период юности, наиболее популярными фольклорными жанрами были песни, частушки и игры.

Задачей юношей и девушек этой возрастной группы был поиск брачного партнера. «И в раю жить тошно одному» [2]; «Живучи одной головкой, и обед варить неловко» [11, с. 110]; «Семейная кашка погуще кипит» [Там же, с. 414]. Как можно видеть из приведенных пословиц, брак и семья рассматривались как непременное условие нормальной жизни.

В этот период изменялся внешний облик юношей и девушек, отдельные детали костюма являлись своеобразными маркерами готовности к браку. Большим разнообразием отличались номинации. Изменялось и положение молодежи в семье и обществе.

Завершение юношеского периода связывалось либо со вступлением в брак, либо с достижением определенного возраста, который опять-таки был различен. Так, для парней юношество заканчивалось в 22-26 [41, с. 427]. А для девушек верхняя граница периода - 20-21 [44, с. 177].

На смену юности приходил период молодости, который был весьма непродолжителен. Верхней границей периода считался первый год супружеской жизни или же рождение ребенка. Идеальным считалось совпадение этих двух показателей [16, с. 37].

Однако, несмотря на столь непродолжительный срок, этот период также имел свои отличительные особенности и свои цели. Так, в период молодости костюм включал детали не только предыдущего, но и последующего периодов. Такая же двойственность наблюдалась и в участии молодоженов в обрядах и ритуалах: в одних они участвовали вместе с молодежью, а в других выступали наравне со взрослыми. Особенным было отношение к молодым в семье и обществе. Существовали и номинации, свойственные только этой возрастной категории.

Основной же целью этого периода, на наш взгляд, было осознание молодыми своего нового статуса. По всей видимости, молодость рассматривалась в русской традиции как некая промежуточная стадия между беззаботной юностью и полной трудов и забот зрелостью. «С вечера девка, с полуночи молодка, а на заре хозяюшка» [2]. Как нам кажется, в этой пословице очень точно показана непродолжительность этого периода.

Итак, период юности имел выраженную нижнюю границу, критерием которой выступало совершеннолетие, верхняя же была довольно расплывчата: либо вступление в брак, либо определенный возраст, различный для юношей и девушек. Молодость же считалась переходным этапом от юности к зрелости, поэтому ее длительность редко продолжалась больше года.

Как мы уже отмечали, нижняя граница выделенного нами периода не совпадает с той, что предлагает в своих исследованиях И.И. Шангина. По ее мнению, юность начинается с наступлением брачного возраста. Мы считаем, что именно половая зрелость девушки у славян рассматривалась как готовность к браку:

Я стояла у ворот,

Спросил милый, колькой год. Совершенные лета,

Люби, никем не занята [6, с. 382].

На столе стоит гармошка - На гармошке пуговки.

Приезжали ко мне сваты -

Я играла в куколки [55, с. 675].

Героиня этой частушки явно не достигла брачного возраста, но сама возможность сватовства указывает на то, что девушка уже перешла из периода отрочества. Поэтому мы считаем, что именно совершеннолетие служило критерием перехода в следующую возрастную группу.

Название «юность» в работах И.И. Шангиной также практически не фигурирует. Чаще встречаются названия «молодежь», «юношество» и «девичество», что полностью совпадает с терминологией в исследованиях Т.А. Бернштам. Период молодости же и по границам, и по названию совпадает с выделенным нами.

В исследовании Б.Н. Рыжова юностью считается возраст от 13 до 24 лет, а молодостью - от 25 до 36 лет, причем эти возрастные границы одинаковы и для мужского, и для женского пола [36].

Результаты опроса показали, что в современном обществе юность и молодость считаются разными этапами. В качестве верхней границы периода юности 46% респондентов указывают двадцатилетний возраст. Молодость же, по мнению 76% опрошенных, заканчивается с достижением определенного возраста. И лишь 12% связывают окончание молодости с рождением ребенка.

На наш взгляд, это отражение современного подхода к определению этапов взросления. Мы же в своей работе пытаемся выделить те критерии для перехода в следующую возрастную группу, которые существовали в русской традиции.

3.2 Внешний вид и лексика

Переход в юность сопровождался изменениями в прическе и наряде, которые приобретали ярко выраженную возрастную символику. В этот период внешнему виду придавалось очень большое значение: одежда, прически, украшения часто упоминаются в фольклорных текстах.

…

У мово дружка милого Кудри в три ряда,

В три ряда кудерушки По плечам лежат,

По плечам кудерушки,- Жениться велят!...

Светлые кудрявые волосы чаще всего фигурируют в лирических и любовных песнях. По всей видимости, именно они считались своеобразным символом готовности к браку.

Обязательным для парня этой возрастной категории было ношение головного убора, который тоже часто упоминается в фольклорных текстах:

Уж и что это за кудерьки, что это за русые!

Что на тех ли кудрях шляпа черная,

Шляпа черная, пуховая [6, с. 307].

Одним из главных признаков брачного возраста парня считалось украшение головного убора: «…парни перевязывали высокие тульи шляп крест-накрест, или посередине, или по околышу лентами, бархатками, украшенными стальными или медными пряжками, а также увивали мишурой, прикалывали к ним шелковые кисти, живые и искусственные цветы. Верхом щегольства считалось добавить к этому павлинье перо» [40, с. 389].

Для девушки по-прежнему единственно допустимой прической считалась одна коса. Однако с наступлением совершеннолетия в косу начинали вплетать ленту:

Ходит панья по терему, Похаживает,

Русу косу, русу косу Расчесывает,

Аллу ленту, алу ленту Восплетывает,

Другую ленту, голубую, Припплетывает,

Третью ленту, разноцветну, На шею кладет… [6, с. 78]

Лента часто упоминается в песнях и частушках, так как она являлась отличительной особенностью готовой к браку девушки. Самой нарядной считалась алая лента:

Поплети-ка ты трубчату косу, Заплетай в нее алу ленточку [6, с. 340].

Помимо ленты для украшения причесок русские девушки использовали головные уборы: венец, венок, повязку, перевязку и т.д. [28, с. 654].

Девушки тщательно ухаживали за своими волосами, ведь «Коса - девичья краса» [6, с. 173]. Многие из них прибегали к разнообразным хитростям для увеличения густоты косы. Так, нередко девушки обращались к заговорам: «Заговор произносится в понедельник на растущем месяце. Исполнительница должна при этом сидеть посреди комнаты с гребнем в своих руках и смотреть на ночное светило, произнося следующие слова:

?Поле - к зернышку, свет - к солнышку, темя - к гребешку, а волос - к волоску. Аминь » [14].

Важным признаком возрастной состоятельности в молодежной среде считался костюм. Практически повсеместно характерными чертами юношеского наряда были синие или черные плисовые штаны и красная рубаха [40, с. 388]:

У моего Васеньки

Три рубашки красненьки:

В одной робит, в другой спит,

В третье й на лавочке сидит [6, с. 453].

Такой юношеский костюм дополнялся ситцевым или шелковым жилетом, шейными платками и длинным широким поясом [40, с. 389]:

Есть на миленьком маленькая приметочка,

Маленькая приметочка - палевая жилеточка [6, с. 299]

К поясу, украшенному длинными кистями или бахромой, подвешивали складной нож, гребешок или украшенный аппликацией кисет [40, с. 389]:

– Милая, кровиночка,

На кисете дырочка!

– Шила, торопилася,

От маменьки таилася [10, с. 9].

Кисет, изготовленный своими руками, был распространенным подарком девушки полюбившемуся парню.

Костюм дополняли начищенные сапоги с высокими каблуками и голенищами «в гармошку» [40, с. 389]:

«А я тебя, миленький, не узнала»

Пуховую шапочку надевала

Русые кудерочки исправляла

Серебряны пуговички застегала, Шелкову рубашечку зашивала,

Смазные сапожечки вытирала [6, с. 125].

Описание наряда парня часто содержалось в величальных и любовных песнях, так как наличие приличного костюма было непременным условием успеха у девушек.

Национальным костюмом русских девушек брачного возраста считался сарафан [50]:

Сошьем Дуне сарафан... Сарафанчик со пером

Со широким кружевом. Коробейко запирай,

По праздничкам надевай [14].

Помимо сарафана обязательными деталями наряда были рубаха и пояс [50]. В фольклорной традиции существуют загадки об этих предметах одежды:

Дуйся не дуйся, Через голову суйся,

Попляши день-деньской -

И пойдешь на покой (Рубаха) [53, с. 221].

Днем как обруч, ночью как уж,

кто отгадает - будет мой муж (Пояс) [55, с. 124].

Из обуви девушки предпочитали сапожки:

Да как Ивановна Лизавета

Да хорошо, бодро сряжается. Да она на ножки да надевала

Да она сафьяновы сапожки [50].

Важной составляющей костюма девушки брачного возраста были украшения: серьги, бусы, браслеты, кольца [Там же].

Сарафан на Марьюшке ала бархата

Уж и серьги на ней скатна жемчуга,

Уж и кольца на ней чиста серебра [Там же].

Я другую полюбил да себе милую, Сарафанчик ей сошью

Да ало-бархатный, Еще серьги ей куплю Да чиста жемчуга

И на ручку перстенек Да чиста золота [7].

Как можно видеть из приведенных текстов, наибольшей популярностью пользовались серьги и кольца. Кольцо не только было излюбленным украшением, но являлось также символом брака и венчания.

Если любишь, душа, купишь Золото колечко,

Я за золото колечко

Прижму ко сердечку [6, с. 275].

Когда отношения молодых людей приближались к тому, чтобы пожениться, молодой человек дарил перстень, кольцо.

Отличительной особенностью девушек брачного возраста было наличие косметики на лице, использование которой являлось обязательным:

Наши девушки молоденькие

Не беленые, не мазаные

Женихам еще не казанные

Мы набелимся, намажемся,

Женихам-то мы покажемся [23, с. 52].

Как мы видим, использование косметики строго регламентировалось.

Белиться и румяниться могли только девушки, готовые к браку.

Переход в следующую возрастную группу - молодость - не сопровождался значительными изменениями внешнего вида.

После свадьбы костюм молодого мужчины состоял из рубахи, штанов, пояса и шапки. Из обуви - либо сапоги, либо лапти. Осенью и весной костюм дополнялся суконным кафтаном, а зимой - овчинной шубой и меховой шапкой [49].

Несмотря на изменение статуса, костюм молодой женщины практически не отличался от девичьего [16, с. 67]. Она тоже могла носить большое количество украшений и использовать косметику [23, с. 51-52]. Основные изменения касались прически и головного убора. Замужняя женщина должна была заплетать две косы, которые укладывали надо лбом или закручивали узлом на затылке. Отличался и способ плетения: если девушки плели косу снизу вверх, то женщины - сверху вниз [22, с. 23].

С момента замужества обязательным для женщины было ношение головного убора. Наиболее распространенными были платок, кокошник, сорока, повойник [43, с. 36]. «Гуляй, покуда голова не покрыта» [6, с. 176];

«Покроют головушку - наложат заботушку» [2]. Как можно видеть из приведенных пословиц, головной убор в русской традиции являлся символом замужества. По народным представлениям, открытые волосы могли нанести вред людям, хозяйству и урожаю [43, с. 36].

Номинации периода юности отличались большим разнообразием. Вступая в юношескую пору, мальчики получали полувзрослые мужские термины: «парень», «паренек», «молодец», «юноша», «детина» [41, с. 425]. К девочке же могли обратиться «дева», «девушка», «деваха», «поспелка», «девица» [44, с. 177].

…Не сиз ли голубь с голубочкой сидит воркует

Не девица ли с молодцем речи говорила [8].

С наступлением брачного возраста юношей и девушек называли полными именами: Марья, Евдокия, Дарья, Петр, Иван. Часто с добавлением отчества [16, с. 41].

Первый молодец - Да Иван-государь, Расхорошенький

Свет Семенович [6, с. 82].

В фольклорных текстах, отразивших этот период, часто встречаются термины с отрицательной коннотацией, например, «малый», «старый». «За старым жить - только век дожить, за малым жить - только маяться, за ровней жить - тешиться» [2]. Такое противопоставление нередко служит основной темой лирических, любовных, хороводных песен. Если девушка во время хоровода или посиделок называла парня «малым», то это означало, что он отвергнут и ему предпочли другого - «молодого», который считался ровней [41, с. 426].

Новыми возрастными терминами были слова «жених» и «невеста». Взрослые называли так юношей и девушек, готовых к браку. Однако в молодежном кругу эти термины не использовались [41, с. 426]. Юноши и девушки называли друг друга «игральщики», «посидельщики», «беседники», «дружники» и т.д. К этим терминам добавлялись названия, отражавшие внешность, умение одеваться, манеры, и просто ласковые прозвища.

Например: «форсуны», «ягодинка», «душеня», «дроля» и т.д. [16, с. 35]. Соперниц называли «супротивницами», «супостатками», «лиходейками»:

Супостатка нарядилась

В беленьком платочке

Перед дролей вертится,

Как змея на кочке! [6, с. 427]

Высшую степень уважения к юношам и девушкам брачного возраста выражали термины «славник» и «славница» («славнуха») [16, с. 35].

«Славутность» включала в себя целый набор качеств: приятный внешний облик, обаяние, умение хорошо одеваться, вести себя по правилам, принятым в обществе [50].

С момента сведения в пару к юноше и девушке применялись общие наименования, которые последовательно сменяли друг друга. Так, после обручения - «нареченные», в день свадьбы - «молодые», в первый год брака - «молодожены», «новожены» [18, с. 284].

В этот же период времени новобрачного называли «молодой», «молодик», а новобрачную - «молодица», «молодка», «молодуха», «молодушка» [46, с. 358].

Молодка, молодушка молоденькая!

Чего ты, молодушка, не веселая? [55, с. 621]

Итак, основные изменения внешнего вида происходили при переходе в юность. Юноши и девушки этого периода отличались нарядными костюмами, которые обязательно описывались в фольклорных текстах. Основной же отличительной особенностью юноши брачного возраста было украшение головного убора. Готовность к браку девушки символизировали вплетенные в косу ленты, обилие украшений и обязательное использование косметики. Номинации этого периода отличались большим разнообразием.

В период молодости основные изменения коснулись внешнего вида молодки. Статус замужней женщины проявлялся в особом способе убранства волос и обязательном ношении головного убора.

Номинации не отличались разнообразием. На наш взгляд, такие незначительные изменения подтверждают нашу версию о том, что период молодости рассматривался как переходный период между юностью и зрелостью.

3.3 Положение в семье и поведение в обществе

Вступление в период юности изменяло положение парней в семье. Родители часто освобождали их от мелкой работы по хозяйству, и после уборки хлеба работы у них практически не было [41, с. 429].

Главное право возраста - гулять и ухаживать за девушками. «Пусть погуляет, на то и есть молодость, парень - не девка, ребенка не принесет» [Там же] - именно так рассуждали родители и снисходительно относились к его гуляньям, предоставляя гораздо больше свободы, чем раньше. В то же время родители старались подтолкнуть парня к женитьбе: «Добрую жену взять - ни скуки, ни горя не знать» [11, с. 95]; «Жениться скорее - в дому прибыльнее» [2].

В отличие от парней, вступление девушек в период юности не освобождало их от работы. С осени до весны девушки ткали, вязали, шили, вышивали. В их обязанности входила основная забота о домашнем скоте.

Совершеннолетие девушки резко ограничивало ее свободу. Мать начинала с особым вниманием следить, чтобы она не заигрывалась допоздна с мальчиками-ровесниками [24, с. 171].

Я на улицу - мать следом:

«Не страдай долго с соседом» [6, с. 441].

Иметь в доме девушку на выданье было сплошной головной болью родителей, поэтому они тоже старались как можно быстрее выдать ее замуж.

«Брагу сливай, не доквашивай, девку отдавай, не доращивай»;

«Тогда лыка дери, коли дерут, тогда девку дай, коли берут» [6, с. 174] - говорится в русских пословицах. Если в семье было несколько дочерей, то следовали неписаному закону: «Через сноп не молотят». Первой выдавали старшую дочь. В некоторых местностях младшие сестры не могли даже посещать посиделки, пока старшая не будет просватана [16, с. 97].

Как же мне, девице, веселою-то быть...

Что же это у батюшки да выдумано,

У родимой матушки повыгадано?

Знать, они, родимые, неправдою живут:

Меньшую сестру прежде замуж отдают! [6, с. 277]

По народным представлениям, если младшую сестру первой отдать замуж, то старшая обрекается на вечное девичество.

Как мы уже говорили, главной задачей юношей и девушек периода юности был поиск брачного партнера, поэтому все свободное время они проводили в молодежной среде. Это давало им возможность приглядеться друг к другу, подобрать себе пару по душе.

На гулянья парни выходили тщательно причесанными и нарядно одетыми. Эталоном красоты считались кудри, румянец на щеках, высокий рост и крепкое телосложение: «Какой у тея, Дуняха, жених-то, ровно бык здоровый, большой, краснорожий!» [41, с. 430]

Помимо внешности высоко ценились сила, ловкость, уверенность в себе, храбрость, изобретательность, остроумие. Умение играть на гармони, петь и плясать сразу делало парня всеобщим любимцем [41, с. 429]:

Гармонист, не вей ты кудри, Без кудрей и так хорош.

Если кудри позавьешь,

То совсем с ума сведешь [6, с. 394].



У девушек, помимо внешности, высоко ценилось нравственное поведение: целомудренность, учтивость, скромность, сдержанность, чувство собственного достоинства. Не менее важными считались веселый нрав и жизнерадостность, а также трудолюбие. «Мать, подыскивая сыну жену, а себе невестку, говорила: ?Нать, чтоб была и пряха, и ткея, и жнея, и в дому обиходна, и к людям уцлива, и тебе повинна, и мне починна » [44, с. 179- 180].

Большую часть свободного времени девушки брачного возраста обязаны были проводить в развлечениях:

Что велит ли мне батюшка, да батюшка, да Мне по игрищам ходити, да ходити, да Ты ходи, дочи, веселись, да веселись, да

С кем не сойдешься, поклонись, да поклонись, да... [7]

Они посещали гулянья, посиделки, святочные игрища, праздничные вечорки. Отказ от участия в развлечениях вызывал осуждение не только среди молодежи, но и у старшего поколения. «Считали, что такое ?неправильное поведение девушки навлечет на всю молодежь деревни Божий гнев, а сама она будет наказана безбрачием, ранним вдовством или бесплодием» [44, с. 181].

Основными развлечениями на посиделках были игры с брачной тематикой: «в свадьбу», «в женитьбу», «невесту выбирать» и т.д. Главным мотивом этих игр был выбор «невесты» или «жениха». В течение посиделки парни и девушки встречались в игровой паре по несколько раз, и это помогало определиться с выбором партнера [25, с. 252].

На посиделках и игрищах существовали особые правила поведения. За уклонение от игр, поцелуев, приглашений для беседы девушку могли наказать или прогнать. Такое поведение могло отразиться на ее дальнейшей судьбе: она получала славу чересчур гордой [Там же].



Говорят, что я горда, Это верно, это да.

Для негордого - негордая,

А для гордого - горда [6, с. 380].

В то же время от девушки требовалось сохранять свое «честное имя». Грань между гордостью и вольностью была достаточно тонкой, поэтому редкая девушка обходилась без «славы», то есть сплетен, пересудов:

«Девушка - на ноженьки, а слава - по дороженьке» [6, с. 420].

Деушка не баушка,

Не может жить без славушки. Та деушка без славушки,

Котора хуже баушки [55, с. 674].

Во многих песнях и частушках напрасный оговор являлся главной темой.

Девушка прекращала ходить на посиделки, когда все подруги выходили замуж или когда ее просватывали [50].

Все подружки шьют подушки, А я кружево вяжу.

Все подружки вышли замуж,

А я в девушках хожу [6, с. 382].

Окончательный выбор жениха и невесты осуществлялся родителями. Юноши и девушки могли высказать свои пожелания, но решение принимали мать и отец [41, с. 428]. Русские пословицы помогают нам понять, по каким критериям оценивали родители будущих невесток и зятьев: «Смиренье - девушке ожерелье» [11, с. 240]; «Девка игрива, да работать ленива»;

«Выбирай жену не в хороводе, а в огороде»; «Выбирай корову по рогам, а девку по родам»; «Не ищи красоты, а ищи доброты»; «Бери не плясунью- хороводницу, а ту, что полосу дожнет и песню споет»; «Басков, да не ласков»; «Любому молодцу скромность к лицу» [6, с. 172, 176, 177]. Как мы видим, основными требованиями к девушке были трудолюбие, скромность, доброта и хорошая семья. А вот к юноше предъявлялось гораздо меньше требований. По всей видимости, это можно объяснить тем, что после свадьбы молодые жили в доме мужа и, выбирая сыну жену, родители выбирали нового члена своей семьи. Отцы же и матери девушек были менее разборчивы.

Как мы уже говорили, симпатии юношей и девушек не всегда совпадали с родительским выбором.

Вчера у меня девица была

Девица была, со мной сидела

Речи говорила и руку дала,

И руку дала выйти за меня,

А нынче девицу замуж отдают,

Замуж отдают, просватывают [55, с. 610]

Что ты, белая березонька, Не колешься с конца.

Лет семнадцати девчоночку Неволят за вдовца [Там же, с. 675]

Брак против воли молодых - тема многих фольклорных произведений.

После свадьбы начиналась совершенно другая жизнь. Молодые жили в доме мужа, где хозяевами были све кор и свекровь: «Свекор - гроза, а свекровь выест глаза»; «У лихой свекрови и сзади глаза» [54, с. 93]; «Кошку бьют - невестке знак подают»; «Над молодухой в доме и лапоть из-под лавки смеется» [55, с. 137]. Судя по пословицам, жизнь в новой семье для молодки была несладкой.

В обязанности молодого мужчины входили пошив обуви, плетение лаптей и корзин, изготовление прялок, заготовка дров, уход за лошадью. Участвовал он и в полевых работах - пахал, боронил [39, с. 377].

У молодухи появлялись свои обязанности. В некоторых областях уже на второй день свадьбы свекровь водила невестку на двор, где та должна была «закормить» скотину заранее заготовленным угощением. Молодая женщина должна была работать в поле, стирать белье, ходить за водой. Единственное, что не могла делать молодка, - готовить еду, а особенно печь хлеб [13].

По возможности молодоженов освобождали от тяжелой работы, чтобы дать им время «пожить, медку попить» [46, с. 358]. Немало времени проводили они с молодежью: участвовали в посиделках, развлечениях, играх, но молодожены лишались той свободы, которая была свойственна юношам и девушкам, навсегда и бесповоротно. «Девки говорят: нам своя воля гулять; молодки говорят: нам мужья не велят» - говорилось в русской пословице [6, с. 174]. Отсутствие воли - главная тема семейных песен молодок:

- Красным девушкам есть волюшка, Молодушкам нету волюшки;

У молодой у молодушки Три великие заботушки:

Уж как первая заботушка - Чужа дальняя сторонушка; А другая-то заботушка -

Что лиха больно свекровушка; А третья-то заботушка - Муж удалая головушка!

Не пускает муж на улицу гулять,

Не велит мне ни скакать, ни плясать, Ни с молодцами в хороводы поиграть, А все с ним, как с идолом, сиди,

И день и ночь все ниточки пряди! [54, с. 403]

Как мы видим из этой песни, не каждый муж разрешал жене ходить на гулянья, а иногда участие в развлечениях ограничивалось присутствием в качестве зрителей. В то же время холостая молодежь относилась к ним с большим уважением, уступая им лучшие места. Иногда молодуха приглашала к себе подруг и рассказывала им о семейной жизни.

Молодожены, вместе с юношами и девушками брачного возраста, составляли гордость общины, они всегда были в центре внимания. Люди относились к ним уважительно, с почтением. К молодым обращались по имени и отчеству, желали пополнения в семье: «Вам, Иван Иванович, богатеть, а вам, Марья Ивановна, спереди горбатеть». Такое отношение требовало от молодых соответствовать статусу: нарядно одеваться, быть вежливыми и показывать себя с лучшей стороны [46, с. 358].

Итак, основной отличительной чертой юности является предоставление свободы юношам и девушкам. Большую часть своего времени они должны были проводить в развлечениях, целью которых был поиск брачного партнера. Свадьба резко ограничивала свободу, поэтому в период молодости задачей молодоженов было осознать и принять свой новый статус.

3.4 Игровая, обрядовая и ритуальная деятельность

Если мальчики и девочки периода отрочества играли в основном раздельно, то период юности вносил изменения в характер игровой деятельности. Теперь юноши и девушки стремились совместно проводить свободное время, во всем подражая взрослой молодежи. Они присутствовали на посиделках в качестве зрителей, на гуляньях, стараясь перенять манеру поведения, стиль взаимоотношений, которые пригодятся им в будущем [24, с. 171].

Одновременно с этим юные парни и девушки проводили свои гулянья и посиделки, которые считались средними. Для перехода с маленьких посиделок на средние достаточно было приглашения: «Настасья, приходи сево года к нам на беседу» [30].

На посиделках важным делом была заготовка приданого, копить которое начинали родители с рождения дочери: «Дочку в колыбельку - приданое в коробейку» [2]. Но уже с 10-11 лет девочки занимались этим самостоятельно, на посиделках [50].

Во время работы девушки пели песни, играли. Особое удовольствие доставляли забавные игры, напоминавшие шалости. Например, игра «в мокрушу»: «Одна девочка собирала у присутствующих на посиделках подруг по клочку кудели, приговаривая:

Сава, Сава, Савичу! Дай кудели на свичу. На мараковичу.

Кто даст - Тому спас, Кто не даст -

Тому чирей в глаз!

Из полученной кудели делалась ?мокруша - кисточка на деревянной рукоятке. Водящая обходила всех девочек и мальчиков, держа в руках чашку с водой и ?мокрушу , стараясь рассмешить сидящих на лавке. Если девочка или мальчик, не выдержав, смеялись, то провинившийся получал удар мокрой куделью по лицу, вызывая у всех радостный смех» [51].

Особой популярностью пользовались хороводы и игры любовной тематики. Так, в разных вариантах «была распространена игра, в которой парень просит дать ему в подружки ту или иную девушку. Парень стоит у двери и говорит: ?Тону! - ?Где? - ?В наперстке! - ?На сколько сажень глубины? - ?На три! - ?Кто тебя вытащит? - ?Марья Николаевна . Названная девочка подходит, хватает мальчика за уши и целует столько раз, на сколько саженей он утонул» [Там же].

С наступлением брачного возраста девушки переходили на старшие (большие) посиделки. При этом в некоторых местностях устраивались особые церемонии. Например: «С малой вечерины на большую девушек переводят старшие по общему совету, обыкновенно с осени, когда начинают сезон вечерин. Если вопрос разрешается в пользу девушки, за ней приходят с большой вечерины и приглашают к себе». Но места новеньким отводились самые непрестижные. Почетные места занимали славницы. По прошествии времени, в зависимости от своих успехов, девушки уже могли занимать более почетное место [29].

Посиделочное время обычно делилось на две части: рабочее, которое проходило только в девичьем составе, и праздное, которое начиналось с приходом парней [50]:

Уж ты прялица-кокорица моя, С горя выкину на улицу тебя.

Сама сяду прясть-попрядывати, На мила дружка поглядывати.

Нитки рвутся, не вяжу,

Все на милого гляжу [6, с. 378].

Молодежь водила хороводы, занималась играми, большинство которых заканчивалось поцелуями.

В период юности помимо совместных игр существовали предназначенные только для юношей - состязательные - и только для девушек - обрядовые. Любимыми играми парней были кулачные и палочные бои, борьба, в которых принимали участие не только молодежь, но и женатые мужчины. Время таких боев определялось традицией, например, на Троицу, на Масленицу и т.д. [51].

Девочки с 13-15 лет принимали участие в специальных играх, носивших обрядовый характер. Взрослые девушки с помощью таких игр передавали подраставшим девочкам свои знания. Например, обрядовая игра «кумление», которая проходила весной, после Пасхи или перед Троицей: «Девочки вместе с девушками отправлялись в лес, находили красивую березу. Две девочки, желающие ?покумиться - заключить дружеский союз, заплетали вместе из трех веток березы косу, вплетая в нее ленты, затем целовались друг с другом, обменивались крашеными яичками и пели:

?Покумимся, кума, покумимся, чтоб нам с тобой не браниться, вечно дружиться . По представлениям крестьян, покумившиеся девушки как бы вступали друг с другом в духовное родство, заручались взаимной поддержкой, запретом на ссоры» [Там же].

Стремление к замужеству пробуждало у девушек интерес к магии и мантике, и они много времени проводили за гаданиями, особенно в Святки (с Рождества Христова до Крещения Господня). Основные темы гаданий: о суженом, о времени свадьбы, о месте, где живет зазноба, и т.д. [44, с. 181]

Наиболее популярным атрибутом гадания выступало кольцо. Так, например, в кольце, брошенном в стакан с водой, пытались при тусклом свете свечи разглядеть портрет суженого: «Ставят чистый стакан с чистой водой на стол, покрытый белой скатертью, или подкладывают лист белой бумаги, на дно опускают золотое обручальное кольцо (под стакан иные посыпают еще пепелку) и смотрят туда не отрываясь, пока что не увидят» [6, с. 257]. Кольцо, перстень часто встречаются в текстах подблюдных песен:

Катилось колечко По бархату,

Прикатилось колечко По яхонту.

Кому вынется - Тому сбудется, - Тому сбудется -

Не минуется

(к замужеству) [6, с. 217].

Это объясняется тем, что именно кольцо выступало в качестве знака той или иной девушки, которой предназначалось песенное предсказание судьбы. Оно как бы метонимически замещало свою хозяйку.

Иногда гадали и парни. Так, после описанного нами обряда «вождение колоска» молодые парни подбирали разбросанные ржаные стебли и смотрели: если попадется с выметнувшимся колосом, то парень осенью женится [1].

Девушек и юношей привлекали к участию в обрядах годового цикла. Так, девушки выполняли действия, символизирующие чистоту, безгрешность: «девушки участвовали в очистительном обряде опахивания села во время эпизоотии скота. Одетые в белые рубахи, с распущенными волосами, они прокладывали сохой борозду вокруг села, для того чтобы через нее не перешла Коровья смерть» [44, с. 182].

Парни участвовали в коллективных обходах: крестных ходах и обходах колядовщиков, славильщиков, ряженых. При этом «удаль» нередко трансформировалась в ритуальные бесчинства: «Ряженые ватагами бродили по улицам деревни, нападали на запоздавших прохожих, с такой силой стучали в стены изб, что с божниц слетали иконы. Стремясь напутать хозяев, заглядывали в окна, держа во рту головешку или уголек, чтобы изо рта шел дым и сыпались искры» [41, с. 430].

Основной же социальной ролью юношей и девушек был поиск партнера, который осуществлялся на гуляньях и посиделках. Гулянье включало в себя катание на качелях, «хождение» девушек с парнями или отдельно, а также хороводы, пляски. Основная роль в хороводах принадлежала девушкам. Парни вступали в хоровод ближе к завершению гулянья и только по приглашению девушек [50]. Для этого существовали специальные «сборные» песенки. Например:

У Васильюшки уски - Серебряны волоски; Лицо бело, брови черны, Развеселые глаза -

«Вы пожалуйста сюда!» [6, с. 24]

Для хороводных игр была свойственна брачная тематика. «В хороводе ?Селезень , например, рассказывалось о парне, который мечтал жениться, но не знал, на ком остановить свой выбор: на девушке или на вдове. Он стоял в центре хоровода, а парни и девушки, взявшись за руки, двигались по кругу под песню: ?Селезень, сиз косатый, утеха моя . Парень, стоявший в центре, спрашивал совета: ?Пора молодцу жениться на душе ли вдовице? В центр круга сразу же входила, подбоченившись, ?вдовица . Хор советовал: ?Не женись, холостой, не женись, молодец, на вдове своенравной . Парень отвергал вдову, та уходила из круга, а в него поочередно вступали девушки. Парень их придирчиво рассматривал:



Он глядел, смотрел невесту себе. Выходила красна девка

Тонка, высока, Тонешенька, белешенька, Собой хороша.

Потом выбирал одну из девушек, целовал ее под одобрение хора:

?Женись, женись, надежа моя! » [50].

В первый год молодые много времени проводили с молодежью.

Молодки участвовали в хороводах, вместе с девушками пели песни:

Выходили красны девушки Из ворот гулять на улицу…

Красны девушки распляшутся, А молодушки расплачутся: Поиграйте, красны девушки,

Поколь волюшка жить у батюшки, Поколь негушка у матушки.

Неровен жених присватается, Неровен, как черт, навяжется: Либо старый и удушливый, Либо малый и недужливый, Либо ровня, горький пьяница.

Уж я старого утешила, На осинушку повесила; Уж я малого утешила,

Возмахнула, в воду бросила.

Уж со ровнюшкой гулять пошла [37].

Противопоставление юности и молодости не в пользу молодости - частая тема хороводных песен, но пелись они с юмором и совсем не отвращали юных девиц от женихов. Молодым женщинам разрешалось участвовать и в игрищах, и в посиделках, но это участие было ограничено запретами: их не выбирали в пару, не припевали, не величали. В основном они помогали молодежи организоваться для игры [50].

Многие молодые женщины после свадьбы уезжали жить в другие деревни, и участие в гуляньях было знаком того, что новое общество их принимает. Например, «во время хоровода молодуху ставили в середину, а она кланялась всему обществу, приговаривая: ?Низко кланяюсь красным девушкам, молодым молодушкам, парням холостеньким, дедушкам, дядюшкам, бабушкам, тетушкам! Сватам и свахам, всем за одним махом! Прошу меня принять к себе, а не принять - отогнать от себя . После этого она трижды кланялась на все четыре стороны: первый поклон поясной, второй - ниже пояса, третий - до земли. На последнем поклоне девушки пели величальную песню молодухе, а она благодарила: ?Благодарим покорно, красные девушки, молодые молодушки. Усех вас поравненно, усех за едино! За ваше угощенье сорок одно почтенье! Маленький поклончик примите, а большой поболе подождите » [17].

Помимо развлечений молодожены становились участниками специальных обрядов вступления в сообщество взрослых людей. Обряды содержали определенные магические действия, направленные на выполнение основной жизненной задачи - рождения ребенка. Среди них: «смотры молодых», «испытание молодых», «прокатывание молодежи», «солить рыжики», «целовальник» и т.д. Основное время проведения обрядов - Масленица и Пасха [46, с. 358].

Так, широко известен весенний обряд окликания молодых - «вьюнишник». Обряд заключался в обходе домов молодоженов под пение особых «вьюнишных» песен. С утра обход совершали группы детей и подростков, днем - холостая молодежь, а ближе к вечеру - замужние женщины [19].

Содержание таких поздравлений было разнообразным, например:

Еще дай-ко тебе, Бог, Благослови, Господь, Ой, вьюнец-молодец, Ой, молодая,

Еще семеро девушек, Шелкошвеюшек,

Да одного одинца, Молодого молодца. Ой, вьюнец-молодец, Ой, молодая [19].



Или:

Ты послушай, молодица, Ты послушай-ка, вьюница, Что мы будем говорить, Как в чужих людях жить. Све кру-батюшке служи - Рукавицы с рук суши,

А свекровушке служи - Чаще по воду ходи,

А золовонькам служи - Чаще горенку мети,

А деверьям-то служи - На гуляньице сряди.

Мужу милому служи -

Чаще банюшку топи… [Там же]

Как можно видеть, здесь не только пожелание многочисленного потомства, но и советы по налаживанию отношений в новой семье. В конце обряда требовали угощения:

Вьюница, молодая,

Открывай-ка сундучки, Окликальщички пришли. Открывай-ка сундучки, Вынимай-ка прянички, Дели всем по парочке.

Вьюница, молодая! [Там же]

Получив угощение, окликальщики повторяли обряд около следующего дома, в котором были молодожены.

Помимо обрядов, направленных на чествование молодоженов, существовали и такие, в которых принимала участие только молодая. Самым первым обрядом было оповещение всей родни о «рождении молодухи», то есть о потере девственности. Способов сообщения этой новости было много: проносили по всей деревне рубашку, выносили гостям бутылку с красным вином, разбивали чарку, кусали блин, сообщали на словах и т.д. [47, с. 360- 361].

Одним из распространенных обрядов приобщения молодки к новой семье было посещение ею колодца или источника воды. Молодая бросала в воду деньги, кольца, горбушку хлеба, которую держала за пазухой во время венчания, для того чтобы «вода ее полюбила». «Вернувшись домой, молодуха угощала водой свекровь: ?Пей, мамынька, воду слаще меду! » [Там же, с. 361].

Приобщение к социовозрастной группе замужних женщин тоже сопровождалось определенным ритуалом. Весной женщины приглашали молодку на свой праздник под названием «моргостье», «ссыпчина», «братчина». За угощением они с удовольствием делились с ней своим опытом: как лучше поладить со свекровью, как добиться любви мужа, что нужно сделать, чтобы зачать мальчика, и т.д. [Там же, с. 362]. Иногда молодуха приглашала к себе всех женщин и устраивала праздник у себя дома: «В Пермской губернии в дом молодицы приходили только по ее приглашению, в праздничных нарядах, угощались, пили и веселились…Молодая готовила до 30 блюд, последнее - пирог - «морковник» - выгонщик. Выйдя из-за стола гостьи валили хозяйку на лавку посреди избы и хлестали веником, задрав сарафан и рубаху. После этого срывали свои головные уборы, благодарили и уходили» [16, с. 67]. Считалось, что эти действия помогут молодухе быть плодовитой в браке.

...