"Три источника и три составные части" этнической идентичности

По данным этносоциологического опроса, проведенного в 2002 году, был обнаружен значительный разрыв между признанием свободы личности и частной собственностью, как «самым главным в демократии»: в том числе 24,8%, 4,4% среди башкир, 21,6% и 3,6% среди марийцев, 24,8% и 4,7% среди татар, 19,5% и 4,4% среди удмуртов. Тем не менее, почти каждые двое из троих представителей тех же четырех титульных национальностей, считали «очень значимым» или «значимым» быть богатым. Соотношение пары декларируемых идентичностей «этническая-имущественная» складывалось в начале 2002 года таким образом, что дифференциация взрослого населения по итогам первого постсоветского десятилетия шла по линии их предуготованности к собственнической идентичности гораздо глубже, чем по этнической или по республиканской (Губогло 2003: 358).

Истина и правда этнической идентичности как ответы вызовам российской нации

Итоги исследований этнической идентичности, как и многих других, в вышеупомянутой концептуальной рамке «субъективная равнодействующая объективных признаков», в конечном счете, как и в первом случае, носят «пассивный» характер по той причине, что они «приходят», «привносятся» человеку извне. На современном, третьем периоде 2000-2010 гг. изучении этничности и этнической идентичности внимание обращено не столько на внешнюю «среду», и даже не на социально-экономические и этнополитические условия и факторы, сколько на внутренний мир человека, на его интеллектуальный и мировоззренческий потенциал на понимание им главного тренда этнополитической ситуации в стране, состоящего в укреплении единства российской нации. Это означает, что человек не получает в сфабрикованном виде идентичность извне, а в немалой мере конструирует ее сам, генерируя новые смыслы, исходя при этом из своих моральных и нравственных убеждений, из понимания соотношения добра и зла, истинности и добродетельности, справедливости и несправедливости.

Активная идентичность, коренящаяся в глубине душевной интенции человека, подпитываясь истинно имевшими место событиями, действующими лицами, сложившимися легендами и образами, добавляет к каждому из них творческую фантазию. Соответственно с готовностью отвечает на вызовы времени, социального и географического пространств.

И уцепясь за край скользящий, острый,

И, слушая всегда жужжащий звон,

Не сходим ли с ума, мы в смене пестрой

Причин, пространств, времен?

(А. Блок)

В имплицитной форме вопрос о соотношении истины и правды сводился к выяснению того, как особенности национальной культуры, осознаваемые как истина, отражаются в сознании опрашиваемых в качестве правды. Надо было свести концы с концами в парадоксальной ситуации, когда исследователи, приняв глоток свободы (в пору хрущевской оттепели) обратились к западным идеям и концепциям, в то время как люди разных национальностей черпали смысл жизни из родного источника. Истиной служил этот источник, правдой - рефлексии людей, обратившихся к этому источнику. Радикализм этносоциологических проектов проистекал из открытой в опросах «своей» правды, исповедуемой разными слоями и социальными группами. На самом деле «своя» правда была известна еще в середине XIX века в оппозиции «публики и народа» в терминологии славянофильства, если под публикой понимать воззрения западников, под народом - патриотов России. Впечатляет «своя» правда К.С. Аксакова: «У публики свое обращается в чужое. У народа чужое обращается в свое. Часто, когда публика едет на бал, народ идет ко всенощной, когда публика танцует, народ молится... Публика выписывает из-за моря мысли и чувства, мазурки и польки, народ черпает жизнь из родного источника. Публика говорит по-французски, народ - по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ - в русском. У публики парижские моды, у народа - свои русские обычаи» (Холмогоров 2017: 6). Если этнология черпает из художественного произведения информацию об этничности, то ей предстоит предварительно уточнить свою задачу и разграничить правильное и верное. Что есть правильно и что есть верно? Правильным, скорее всего, будет тот взгляд, согласно которому адекватно отражен смысл артефакта или ментифакта, верным - передача их особенностей, передающих дух, форму и декларативность. Художественное воплощение и восприятие демонстрирует непосредственное отношение к жизни и поэтому оно признается верным. Когда называют этническую принадлежность человека, например, русского, полагают, что он соответствует русскости. Однако сходство не ограничивается внешней стороной. Верность этнонима или экзонима определяется образом или стереотипом, синтезирующим внешний облик русского с его внутренним содержанием.

Непреходящая ценность художественного произведения, как этнологического источника, вытекает из того, что верное изображение этничности в нем раскрывает правду жизни, в то время, как правильное - позволяет узнать оригинал, или ориентироваться в пространстве и во времени. Один единственный вопрос, заданный в этносоциологическом опросе может быть правильным, но вряд ли он всегда может оказаться безупречно верным. Фотопортрет стремится к правильности, художественный образ - к верности.

В пору социальной зрелости идентичности, в ее формировании, исповедании и осмыслении присутствует интенция, идущая изнутри, из накопленного опыта и богатого внутреннего пространства человека. Этот фактор, в частности, ясно осознавал Гарсия Лорка, убежденный в том, что «поэтическое воображение странствует и перевоплощает вещи, придает им самый их чистый смысл и определяет взаимосвязи, дотоле неведомые» (ЛГ 2017. № 11).

Приведенную мысль знаменитого испанского драматурга и поэта Гарсия Лорки, широко использовавшего в своем творчестве «продукты» и «краски» этничности, можно было бы счесть эпиграфом к той стадии этнической идентичности, когда она многими нитями связывается и коррелируется с гражданской, региональной, имущественной, религиозной и другими идентичностями.

Без этой глубинной, идущей из обширного внутреннего пространства человека рефлексии, без синтетического осмысления прошлого, настоящего и будущего социокультурное, творческое развитие этничности и идентичности невозможно. Следовательно, синтез идентичностей служит самым действенным рецептом оптимального развития этничности, гарантом ее роли в сохранении самобытности и сопричастности к российской нации.

Новая форма этнической идентичности трактуется как взаимодействие взаимозависимых идентичностей и их сознательное сочетание, сочленение, коренящихся в разных ресурсах тех или иных социальных групп или институтов. Конечный смысл множественности идентичностей лежит в русле учета различных точек зрения и норм поведения с участием представителей разных этнических, религиозных и региональных групп населения.

Вместо заключения

Рациональное понимание и исследование этничности и этнической идентичности основано в рамках соотношения различных форм ментифактов и артефактов в зависимости от личностных и внеличностных факторов, а также от обострения крутого общественного интереса к современным этническим процессам. В 1970е годы большинство проектов были направлены на исследования некоторых форм функционирования и элементов этнической идентификации в обществе. Однако, выделившись вместе с этносоциологией, и, отчасти, благодаря ей, в отдельную зону в предметной области этнографии (этнологии), проблематика этничности не самоопределилась в самостоятельную дисциплину, ориентированную на выявление ее взаимосвязей с политикой, религией, искусством, этикой и литературоведением.

Важным достижением этносоциологического исследования этничности стало решение двух задач по выявлению социокультурной обусловленности этнической компетенции, этнического поведения и этнической ангажированности на личностном и на групповом уровне.

К сожалению оказалась маловостребованной выдвинутая мной еще в 1960-х годах и поддержанная Ю.В. Арутюняном идея о соотношении в природе этничности, современных этнических и этноязыковых процессов, а также в элементах этнической идентичности интра-, интер- и экстраэтнических факторов (Арутюнян 1968: 3-13).

В трудах Ю.В. Бромлея, С.А. Арутюнова, Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой, В.И. Козлова, М.Ю. Мартыновой, В.А. Тишкова, С.В. Чешко основательно освещены социальная сущность этничности, реализованы исследовательские проекты, нацеленные на выявление реальных тенденций, развитие этнически окрашенных явлений, на «измерение» и «взвешенное» соотношение внеэтнических факторов, определяющих ход и динамику этнических процессов. Однако динамический аспект исследования этничности в многоэтничном сообществе не всегда соотносится с развитием самого сообщества в целом.

Экстенсивное, по преимуществу, развитие этносоциологии, как видно из уже дважды изданного учебного пособия, а также из нескольких учебников и двух фундаментальных сборников, посвященных юбилейным датам, не позволило ей в полной мере вписаться в систему общего социологического и этнологического знания. Представ в виде отраслевой научной дисциплины среднего уровня, основанной, главным образом, на эмпирических исследованиях прикладного характера, этносоциология оказалась мало связанной с общесоциологической теорией. Разработанная Ю.В. Бромлеем и его коллегами теория этноса и теория современных этнических процессов, не заполнила брешь между высшим уровнем социологии, в предметной области которой центральное место занимает структура и отношение в обществе в целом и анализом конкретных социально-этнических проблем и процессов (Бромлей 1973, 1983; Козлов 1969).

Попав в разряд «отраслевых» исследований среднего уровня, этносоциология не сумела четко обосновать теоретическое видение этничности и «прописать» себя в систему научных дисциплин гуманитарного профиля. В этом можно убедиться, если принять во внимание множество дефиниций, предложенных целым отрядом ученых, обратившихся к изучению этничности.

Предметом их анализа могут быть отдельные сферы жизнедеятельности и жизнеобеспечения, в которых проявляется, позиционируется этничность. В самой этносоциологии едва ли ни с самых первых проектов выделились «отраслевые» этнодемографические, этносоциальные, этноязыковые, этнопсихологические дочерние «ветви» этносоциологии. В каждой из них интерес представляют отдельные элементы, структура, состав, функции, с помощью которых, или в недрах которых, отражена этническая особенность.

Мне представляется, что в самом общем виде теория этноса раскрывает сущность состава населения этнической общности, в то время, как теория этничности - особенности. В свою очередь, в каждом из структурных подразделений этноса и этнических процессов выделяются три уровня. На философском, наиболее высоком уровне, выявляются закономерности развития этноса и этничности в связи с динамикой социума в целом, на самом низком исследуются операционально измеряемые количественные и качественные параметры конкретных составных частей и особенностей этноса как сообщества людей и этничности как особенности людей этого сообщества. На среднем уровне прослеживается взаимосвязь структурных подразделений этноса и специфических особенностей этничности с различными социальными и социально-экономическими факторами данного социума.

Литература

Аксаков 1889 - Аксаков К.С. О русской истории. Полн. собр. соч. К.С. Аксакова. М, 1889. Т 1. Арутюнов 2012 - Арутюнов С.А. Силуэты этничности на цивилизационном фоне. М.: ИН- ФРА, 2012.

Арутюнова 1999 - Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека, М., Языки русской культуры. 1999.

Арутюнян 1968 - Арутюнян Ю.В. Опыт социально-этнического исследования (по материалам Татарской АССР // Советская этнография, 1968. № 4. С. 3-13.

Арутюнян 1969 - Арутюнян Ю.В. Конкретно-социологическое исследование национальных отношений // Вопросы философии, 1969. № 12. С. 129-130.

Бромлей 1973 - Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973.

Бромлей 1983 - Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.

Гагаузы в мире 2012 - Гагаузы в мире и мир гагаузов. Комрат; Кишинев 2012. Т 1-2; Т 1. Гагаузы в мире / автор идеи, сост. и отв. ред. М.Н. Губогло. Комрат;Кишинев: Tipogra- fia central, 2012; 756 с. Т. 2. Мир гагаузов / автор идеи, сост. и отв. ред. М.Н. Губогло. Комрат-Кишинев: Tipografia Centrala 2012.

Губогло 1971 - Губогло М.Н. Элементы этнической идентификации в оценках экспертов / Всесоюзная научная сессия, посвященная итогам полевых археологических и этнографических исследований, 1970. Тбилиси, 1971.

Губогло 1973 - Губогло М.Н. Языковые контакты и элементы этнической идентификации. Доклад на IX Международном конгрессе археологических и этнографических наук (МКАЭН) в Чикаго. М., 1973.

Губогло 1999 - Губогло М.Н. О глобализации этнологии на рубеже тысячелетий / III Конгресс этнографов и антропологов России, 8-11 июня 1999 г. Москва, 1999. С. 7-12

Губогло 2003 - Губогло М.Н. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки. М.: Наука, 2003.

Губогло 2013 - ГубоглоМ.Н. Антропология повседневности, М. Языки славянской культуры. 2013.

Губогло 2015 - Губогло М.Н. Симбиоз этнической и региональной идентичности / Исследования по прикладной и неотложной этнологии, 2015. № 241.

Губогло 2016а - Губогло М.Н. Антропология доверия. М.: Языки славянской культуры, 2016.

Губогло 2016б - Губогло М.Н. Этносоциология / Предмет и проблемы этнологии и антропологии. Лекции для аспирантов // сост. Е.Б. Баринова. М.: ИЭА РАН, 2016. С. 37-84.

Губогло, Старченко 2015 - Губогло М.Н., Старченко РА. Референдум в Крыму 16 марта 2014 года (опыт этносоциологического исследования). М.: ИЭА РАН, 2015.

Гудков 2007 - Гудков Л.Д. «Советский человек» в социологии Юрия Левады // Общественные нации и современность, 2007. № 6. С. 16-30.

Коваль 2016 - Коваль Т.Б. Современная Испания в лабиринте идентичностей // Культурная сложность современных наций / отв. ред. В.А. Тишков, Е.И. Филиппова. М.: Политическая энциклопедия, 2016. С. 57-77.

Кожановский 2016 - КожановскийА.Н. Культурно-нормативные преобразования в царстве вековой патриархально-католической традиции // Вестник антропологии, 2016. № 4 (36). С. 107-116.

Козлов 1969 - Козлов В.И. Динамика численности народов. Методология исследования и основные факторы. М.: Наука, 1969.

Комарова 2016- Комарова ГА. Отечественные традиции этнологического изучения мира детства // Феномен междисциплинароности в отечественной этнологии / отв. ред. и сост. Г.А. Комарова, М, ИЭА РАН, 2016. С. 338-358.

Лейтин 1999 - Лейтин Д. Теория политической идентичности / Этническая мобилизация и межэтническая интеграция / сост. и отв. ред. М.Н. Губогло. М.: ИЭА РАН, 1999. С. 65-102.

Луман 2016 - Луман Н. Истина, знание, наука как система. М.: Логос, 2016.

Малькова, Тишков 2009 - Малькова В.К., Тишков В.А. Культура и пространство: образы российских республик в интернете. М.: ИЭА РАН, 2009. 149 с.

Междисциплинарные 2005 - Междисциплинарные исследования в социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / отв. ред. М.Н. Губогло, М.: Наука, 2005.

Опыт этносоциологического 1980 - Опыт этносоциологического исследования образа жизни (по материалам Молдавской ССР) / отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: Наука, 1980.

Пименов 1997 - Пименов В.В. Удмурты. Опыт компонентного анализа этноса. Ленинград: Наука, 1977.

Развивающийся электорат 1996 - Развивающийся электорат России. Истоки. М.: ИЭА РАН, 1996. Т 1; Выборы-93. М.: ИЭА РАН, 1996. Т 2; Выборы-95. М.: ИЭА РАН, 1996. Т 3. Вып. 1-2.

Социальное и национальное 1973 - Социальное и национальное. Опыт этносоциологических исследований по материалам Татарской АССР / отв. ред. Ю.В. Арутюнян. М.: Наука, 1973.

Социально-культурный облик 1986 - Социально-культурный облик советских наций (по материалам этносоциологического исследования) / отв. ред. Ю.В. Арутюнян, Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1986.

Степун 1991 - Степун Ф.А. Мысли о России // Новый мир, 1991. № 6

Тишков 1999 - Тишков В.А. Антропология российских трансформаций / III Конгресс этнографов и антропологов России, 8-11 июня, 1999 г. М., 1999. С. 12-28.

Тишков 2012 - Тишков В.А. Три карты: теория и общие подходы к проблеме «культуры и пространства» // Культура и пространство: историко-культурные бренды и образы территорий, регионов и мест. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2012.

Тишков 2013 - Тишков В.А. Российский народ. История и смысл национального самосознания. М.: Наука, 2013.

Тишков 2016 - Тишков В.А. От этноса к этничности и после // Этнографическое обозрение, 2016. № 15. С. 5-22.

Тишков, Шабаев 2011 - Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Этнополитология: политические функции этничности. М.: Изд-во Московского университета, 2011.

Токарев 1958 - Токарев С.А. Этнография народов СССР. Исторические основы быта и культуры. М.: Изд-во Московского университета, 1958.

Токарев 1965 - Токарев С.А. Религия в истории народов мира. Изд. второе, исправ. и допол. М.: Политиздат, 1965.

Токарев 1966 - Токарев С.А. История русской этнографии. Дооктябрьский период. М.: Наука, 1966.

Холлер 2016 - Холлер Е.В. Идентичность и трансформация: тренды, сложности и прогнозы // Вестник антропологии, 2016. № 4 (36). С. 116-122.

Холмогоров 2017 - Холмогоров Е. Могучий мечтатель // Культура, 2017. № 12. С. 6

Чешко 2000 - Чешко С.В. Распад Советского Союза. Этнополитический анализ. Изд.2-е. М. ИЭА РАН.

Чешко 2016 - Чешко С.В. Чем больше знаешь, тем меньше понимаешь... // Вестник антропологии, 2016. № 4 (36). С. 132-135.

M.N. Guboglo

«Three Sources and three Components» of Ethnic Identity

The source of the formation of ethnic identity in its infantile (“naive”) form at the time of growing public interest in the origin (ethnogenesis) of its people was the attribution (experience) of cultural heritage (elements of ethnic identification). At the second stage of rational choice (“deinfantilization”) and spontaneous systematization of several newly acquired non-ethnic identities, ethnic identity is filled with practical significance andfunctional purposefulness, mastering the role of the catalystfor ethnic mobilization. Finally, at the third stage, as indoctrination goes into the public consciousness and in the humanitarian knowledge of the concept of the Russian nation by its main ideologist, academician V. Tishkov and his supporters, sources of ethnic identity retain their intentions, however, they are inferior to the energy of the Russian nation. Three components of the ideological arsenal ofprimordialism (ethnos theory), constructivism (ethnicity theory) and the concept (theory) of the Russian nation correspond to the three sources of ethnic identification at the turn of the 20th and 21st centuries.

Key words: elements of ethnic identification, infantile rational choice, intra-ethnic, interethnic, and extra-ethnic resources of ethnic identity, the indoctrination of the Russian nation concept.

Размещено на Allbest.ru