Биография Никколо Паганини

Примечательно, что инициаторами обсуждения вопросов мультитембровости стали именно авторы скрипичных трактатов. В этом нетрудно убедиться, сопоставив дату выхода в свет труда П. Байо (1834), теоретически обобщившего в том числе и ряд паганиниевских достижений, с датой публикации исследования М. Гарсии-сына (1840).

Изучение творчества Паганини в контексте заявленной проблемы требует дальнейших исследований. Об этом свидетельствуют как приведенные факты, так и то, что Паганини пробовал себя в качестве вокального педагога (среди его учениц - А. Бьянки, сделавшая успешную карьеру концертирующей певицы).

Искусство Паганини в силу причин различного порядка (объективному положению на рубеже эпох, субъективным качествам исполнителя) представляет собой некую точку пересечения и органичного взаимодействия определенных черт трех музыкально-исторических стилей - барокко, классицизма и романтизма, что предопределило уникальность паганиниевского творчества.

Каковы же главные особенности искусства Паганини как исполнителя (именно как исполнителя; ибо композиторство в нем рождалось из исполнительства, а не наоборот) ? - Все слышавшие Паганини единогласно отмечают в его игре исключительное, небывалое техническое мастерство: головокружительную беглость, безукоризненную чистоту интонаций, поразительное владение полифонной фактурой, смелые и отчетливые флажолетные пассажи и даже аккорды. Паганини шутя преодолевал то, что считалось совершенно недостижимым даже для крупнейших виртуозов того времени.

Сам Паганини считал себя лишь обладателем гигантского технического мастерства, королем виртуозов. Однако в его игре слышалось и нечто другое - необыкновенная выразительность. И, конечно, не малая доля грандиозных успехов Паганини объясняется именно этим. Следует напомнить, что некоторые тогдашние критики отрицали выразительность игры Паганини, его упрекали в сухости, в отсутствии душевности. Как могло это быть? По-видимому, причина в том, что Паганини выражал чувства, чуждые и непонятные для известной части публики. В его игре не было сентиментальной красивости и уютного прекраснодушия. В статьях почитателей Паганини мы встречаем скорее упоминание о «трагической иронии», об умении «причудливо соединять забавные шутки со звучаниями глубочайшей душевной боли, смешивая их в единое целое на шекспировский лад». «Для Паганини звуки - лишь средство для самовысказывания, но едва растрогав слушателя, он мгновенно разрушает очарование резкими, причудливыми и даже грубыми штрихами, словно стыдясь раствориться в мягком и благородном чувстве. Но не успевает слушатель с негодованием отвернуться, как артист уже вновь опутывает его душу дивной золотой нитью».

Резкая контрастность, обилие внезапных переключений отражены и в сочинениях Паганини, главным образом, в его концертах, тогда как в мелких пьесах обычно преобладают чисто технические элементы.

Среди многочисленных воспоминаний современников о Паганини следует выделить блестящие и увлекательные страницы, которые посвятил великому виртуозу Генрих Гейне в своем новеллистическом фрагменте «Флорентийские ночи».

Итак, в отличие от легиона виртуозов своего времени, Паганини стоит на грани иного направления, для которого виртуозность становится де самоцелью, а средством выражения нового углубленного идейного содержания. На грани, но не далее. Новая качественность в его творчестве - не в виде достоянной осознанной тенденции, а лишь в отдельных, часто интуитивных проблесках. Авантюризм и честолюбие тормозили развитие иных, лучших сторон личности Паганини. И было непонятно, откуда в его музыке такие особенные интонации, «с неведомой силой» ударявшие по сердцам. Но в эту полную противоречий переходную эпоху были возможны художники, в которых уживались, казалось бы, совершенно несовместимые черты противоположных идейных направлений. \

Внутренняя раздвоенность Паганини заставила его остановиться на грани, а были тогда музыканты, обладавшие более цельной и более определенной идейной направленностью; и они сумели пойти дальше. Таковы, например, Шуман и Лист. Игра и композиции Паганини производили на них сильнейшее впечатление и явились толчком к тому, чтобы использовать в своем творчестве элементы виртуозности как отличный и действенный способ обогащения выразительных средств музыкального языка. Шуман и Лист создали многочисленные переложения для фортепьяно скрипичных сочинений Паганини.

Особенно часто материалом для обработки служили «Каприсы» Паганини - 24 пьесы для скрипки без аккомпанемента, представляющие собой настоящую энциклопедию скрипичной виртуозности.

Попытаемся теперь внести некоторую ясность в намеченное нами разграничение двух течений виртуозной музыки. Речь идет о глубоком расслоении в тогдашней художественной культуре, расслоении, связанном с развитием так называемого романтического направления. Романтическая школа во Франции являлась продуктом подъема и решительной идейной борьбы. Во Франции фронт искусства разделялся тогда на два взаимно противоположных направления. Консервативное аристократическое искусство отличалось уравновешенностью чувств, элегантностью стиля, в нем не было глубоких мыслей, драматических столкновений контрастных образов, а виртуозностью, пользовались как приемом внешне украшающим.

Буржуазно-демократическое радикальное направление требовало от искусства прежде всего яркой выразительности, напряжения эмоционального, искусство должно было отражать актуальные идеи и неустанно искать для их воплощения все новые и новые формы.

Волна новых идей, образов и настроений, естественно, вызвала огромный переворот и в технике музыкальной речи. Теперь виртуозность наполнилась совершенно иным содержанием и, что самое важное, оказалась уже не самоцелью, а средством, обогащающим звукокрасочную палитру композитора. Наиболее последовательными в этом направлении явились Лист и Берлиоз, правда, только в раннем периоде их деятельности, но ведь время, о котором идет речь, как раз относится к годам молодости их обоих.

Историческая обстановка того времени нередко порождала при перекрещивании этих линий чрезвычайно сложные и внутренне противоречивые явления. Так, в те же годы и в том же Париже живет Шопен - гениальный композитор и пианист. Музыка Шопена напоена и скорбью о своем страдающем народе, об угнетенной родине, и жаждой свободы. Вспомним слова Антона Рубинштейна о Шопене: «...весь народ... поет его музыкой».

Говоря о Листе как великом виртуозе, следует осветить и те стороны творческой личности Листа, которые выступают с особенной яркостью при сравнении его с Гердом, Тальбергом и даже с Паганини. Это - сильнейшая эмоциональная насыщенность листовской музыки, разносторонность его литературных интересов, юношеские увлечения социально-философскими теориями, постоянная активность в общественной деятельности и глубокое осознание большой важности и ответственности миссии художника в современном обществе. Несколько строк из Гейне, пронизанных острым юмором, рисуют многообразие и пылкость неистового художника. «Лист обладает большими наклонностями к умозрению, - пишет Гейне, - больше, чем своим искусством, он интересуется решением великих проблем, охватывающих небеса и землю. Недавно он был весь погружен в учение сенсимонистов, теперь он увлекается писаниями крамольного аббата Ламеннэ, нацепившего на крест якобинскую шапку. Лист - беспокойная голова: постоянно чувствуя себя озабоченным всеми бедствиями и потребностями человечества, он охотно всовывает нос во все горшки, в которых господь бог варит наше будущее. Да, он не годится на должность тихого пианиста для мирных бюргеров в ночных колпаках».

Сам же Лист в некрологе Паганини (1840) с исчерпывающей ясностью изложил свои взгляды на задачи артистов, на сущность виртуозности: «Паганини - виртуоз единственный и неповторимый. Имя его навсегда останется одиноким. Всякий, кто вздумал бы пойти по его пути, будет объявлен шарлатаном и плагиатором. Но его виртуозность довлела самой себе, а его искусство начиналось и кончалось только холодным эгоизмом, ибо единственным божеством Паганини всегда было только его собственное темное и печальное «я». Паганини не знал, что такое дружба, не понимал, что значит общение душ, не стремился ни к какому идеалу, кроме своего собственного торжества. Такою ценой он покупал величие своего гения. Но мы предчувствуем близкое наступление переворота всех социальных отношений и верим, что художнику будет принадлежать не последняя.роль в строительстве новой жизни. Он должен веста за собой общественное мнение, должен воодушевлять сердца людей к добру и красоте. На искусство артист должен смотреть не как на удобное средство для осуществления эгоистических целей и достижения бесплодной славы, а как на величайшую силу, способную повелевать людьми. С Паганини умерла самоценная виртуозность, и для нового артиста мастерство должно быть только средством и никогда - целью. И если говорят - «благородство обязывает», то еще в неизмеримо большей степени обязывает гений».

Так говорит Лист. Ну, а наше отношение ко всему этому? Виртуозность как самоцель - чужда нам. Мы признаем виртуозность как один из способов к усилению производимого музыкой воздействия, как средство, позволяющее выявить содержание музыкального произведения с максимальной яркостью.

Овладение техникой искусства, овладение мастерством является одной из необходимых предпосылок для усвоения музыкальной культуры прошлого и для успешного роста социалистической художественной культуры.

Размещено на Allbest.ru