Русское безлинейное многоголосие (на материале певческих рукописей XV–XVII вв.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Русское безлинейное многоголосие (на материале певческих рукописей XV - XVII вв.)

Специальность 17.00.02 - музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора искусствоведения

БОГОМОЛОВА Мария Владимировна

Москва, 2006



Работа выполнена в Отделе музыки Государственного института искусствознания

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения З.М. ГУСЕЙНОВА

доктор искусствоведения Ю.К. ЕВДОКИМОВА

доктор искусствоведения Н.В. РАМАЗАНОВА

Ведущая организация: Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М.И. Глинки

Защита состоится «______»______________2006 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д.210.004.03 по специальности 17.00.02 - музыкальное искусство при Государственном институте искусствознания Федерального агентства по культуре и кинематографии РФ по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания.

Автореферат разослан «______»______________2006 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

кандидат искусствоведения А.В. Лебедева-Емелина



ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Диссертация представляет собой опыт изучения одного из наиболее ярких явлений в древнерусской певческой культуре - раннего безлинейного многоголосия, в своеобразной и высокохудожественной стилистике которого нашли отражение вершинные проявления творчества древнерусских роспевщиков.

В сохранившемся рукописном наследии средневековой Руси, насчитывающем десятки тысяч певческих рукописей, удельный вес источников раннего многоголосия весьма скромен. На сегодняшний день их выявлено сто тридцать семь. Принимая во внимание тот факт, что большинство коллекций певческих рукописей не имеет научных описаний, можно допустить, что дальнейшие изыскания позволят несколько увеличить указанное число. Однако уже сейчас понятно, что большого распространения многоголосное пение в культуре средневековой Руси не имело. Объясняется это, на мой взгляд, сложностью записи и воспроизведения многоголосных песнопений, последнее естественным образом ограничивало сферу их употребления. Из исторических источников известно, что даже в таких высокопрофессиональных коллективах, как хор государевых певчих дьяков и поддьяков, певцы на протяжении всего срока своей службы обычно исполняли только одну из партий многоголосия. Редкие мастера, они-то и были головщиками станиц, владели всеми партиями. Понятно, что многоголосная культура пения, зародившаяся и бытовавшая в среде наиболее талантливых и профессиональных певцов, являла собой вершину их мастерства. Это, несмотря на малую степень распространения, сообщает исследуемому явлению особую значимость и требует его всестороннего изучения.

Создать общую концепцию истории становления и функционирования церковно-певческого искусства Руси, насущность которой ощущается уже долгое время, невозможно без оценки роли и места раннего многоголосия в древнерусском певческом наследии. Это и определяет актуальность обращения к проблеме русского безлинейного многоголосия, недостаточная степень изученности которого вполне очевидна. Последнее подтверждается анализом высказываний по широкому кругу вопросов, связанных с многоголосием, из которого следует, что практически все вопросы имеют различное решение. Это диктует необходимость глубокого изучения рукописных источников, материалы которых единственно способны дать объективную информацию, способствующую достижению единообразия в освещении проблем раннего безлинейного многоголосия.

В связи с возросшим интересом к раннему многоголосию, произведения которого звучат в концертном исполнении, а также за богослужением, особую актуальность приобретает исследование целого комплекса проблем, связанных с расшифровкой записей безлинейного многоголосия (определение типа нотации, разработка методики ее расшифровки, изучение структуры песнопений, составление азбуки, в которой основные структурные единицы роспева - знаки, попевки, лица и фиты - имели бы нотные переводы, выявление и изучение принципов прочтения транспозиционных помет), ибо ее результаты определяют наши представления о характерных для данного явления чертах стиля.

Следует отметить, что во всех без исключения нотных переводах, выполненных на рубеже XVII - XVIII вв., отражена стилистика, основным характеризующим признаком которой является резкая диссонантность вертикали. При этом розводы знаков, попевок, лиц и фит в указанных переводах отличаются единообразием.

Этого нельзя сказать об авторских дешифровках раннего многоголосия, выполненных в период с сороковых годов ХХ века и до настоящего времени. В распоряжении исследователя имеются расшифровки как диссонантные, так и консонантные. В обеих группах и даже в расшифровках одного песнопения розводы певческих знаков, попевок характеризуются разнообразными значениями, зачастую весьма далекими от традиционных. В результате, стилистика многоголосия предстает столь пестрой и лишенной какой бы то ни было устойчивости, что приходится констатировать недостоверность расшифровок и непонимание нотации, применяемой в записях раннего безлинейного многоголосия.

Обращение к теме исследования продиктовано также необходимостью пересмотра ряда ошибочных положений, закрепившихся в научной литературе. К таковым относятся: определение всей совокупности песнопений раннего многоголосия как демественных; положение о подчиненности многоголосного демества системе осмогласия и наличия в записях песнопений этого стиля фит; расширенное определение репертуара многоголосного демества, к которому причислены все типы певческих книг, содержащих гласовые песнопения; утверждение о формировании Демественника как особого типа певческой книги в старообрядческой среде в конце XVIII века; теория ритмической коррекции значений певческих знаков. Перечисленные положения искажают картину становления и бытования многоголосной певческой традиции и затрудняют ее правильное понимание.

Степень научной разработанности. Раннее русское безлинейное многоголосие, несмотря на наличие специальных работ, изучено недостаточно полно. До настоящего времени нет однозначной оценки этого явления, не составлена во всей полноте история бытования и форм записи многоголосного пения на Руси, мало изучены нотации, с помощью которых записаны многоголосные песнопения, основополагающий стиль троестрочного многоголосия в записи казанской нотацией исследовался и расшифровывался с позиций демественного роспева и демественной нотации, не разработана типология раннего многоголосия, не соотнесены между собой различные типы многоголосия, не определены место и роль каждого типа в контексте средневековой певческой культуры, не составлен каталог рукописных источников, не выявлен репертуар многоголосия.

В изучении раннего русского многоголосия можно выделить два периода: первый - от середины XIX века до 20-х годов ХХ века, второй - с 40-х годов ХХ века и до сегодняшнего дня.

В первый период проблема раннего русского многоголосия была поставлена, сделаны первые шаги в ее изучении. На основе имеющихся высказываний очертим проблематику, затронутую в исследованиях этого периода:

- возникновение многоголосия связывается с деятельностью государевых певчих дьяков времени царствования Иоанна Васильевича Грозного (И.П. Сахаров, Д.В. Разумовский, С.В. Смоленский, В.М. Металлов, А.В. Преображенский, Н.Ф. Финдейзен);

- нотация многоголосия определяется как казанская, этимология названия связывается с завоеванием Казанского ханства в 1552 году. Впервые это мнение высказал И.П. Сахаров, позднее оно было повторено в работах всех вышеназванных исследователей;

- графика казанской нотации трактуется как соединение столповых крюков с демественными (И.П. Сахаров, Д.В. Разумовский, В.М. Металлов), как производная от нотации столповой (С.В. Смо-ленский, Н.Ф. Финдейзен);

- название многоголосия в записи казанской нотацией характеризуется спектром мнений: троестрочное (И.П. Сахаров, С.В. Смо-ленский), строчное (Д.В. Разумовский А.В. Преображенский, Н.Ф. Финдейзен), демественное (В.М. Металлов), казанское (С.В. Смоленский);

- стилистика многоголосия, несмотря на разницу наименований, определяется всеми вышеназванными учеными как гармоническая и только С.В. Смоленский характеризует ее как контрапунктическую, подголосочную.

Анализ высказываний исследователей первого периода выявляет одно общее свойство - отсутствие документальных подтверждений, сказанное характерно для начального периода изучения и проистекает из неразвитости источниковедения в целом.

Дальнейшую разработку проблема многоголосия получила в работах исследователей второго периода, который характеризуется значительным расширением источниковедческой базы, углубленным исследованием отдельных типов многоголосия, появлением работ, целиком посвященных различным его проблемам. Исследователями второго периода были поставлены, но, к сожалению, не всегда правильно решены следующие вопросы.

Определение наиболее раннего типа многоголосия, характеризующегося графически сложной записью, подголосочно-полифоническим складом, образующимся в результате суммирования самостоятельных в ритмическом и мелодическом отношении голосов, развитой мелизматикой, как демественного (М.В. Бражников, В.М. Беляев, Н.Д. Успенский, Ю.В. Кел-дыш, Г.А. Пожидаева, И.Е. Ефимова, Е.Е. Шавохина). А.В. Конотоп в решении вопроса о троестрочии и деместве разделяет мнение В.М. Беляева.

Нотация, применяемая для записи многоголосия подголосочно-полифонического склада, определена как демественная (М.В. Бражников, Н.Д. Успенский, И.А. Гарднер, Е.Е. Шавохина), демественного, путного и казанского знамени (В.М. Беляев, Г.А. Пожидаева). У И.Е. Ефимовой определение нотации связано с временным фактором. Нотацию ранних двухголосных партитур она определяет как демественно-путевую, поздних трех- и четырехголосных партитур как демественную. Таким образом, нотация невменных партитур, по мнению И.Е. Ефимовой эволюционирует от демественно-путевой к демественной. А.В. Конотоп и Н.Б. Захарьина нотацию демественного многоголосия определяют как путно-демественную.

Единодушное мнение исследователей первого периода о записи многоголосия казанской нотацией оказалось отвергнутым (за исключением В.М. Беляева). Вместо этого предложен весьма широкий спектр наименований, однозначно свидетельствующий, что один из основополагающих вопросов русского безлинейного многоголосия - вопрос нотации - нуждается в серьезном изучении.

В решении вопроса - какой роспев использован в качестве основного голоса в многоголосии подголосочно-полифонического склада - наблюдается почти полное единообразие. В.М. Беляев, Н.Д. Успенский, Г.А. Пожидаева, И.Е. Ефимова, А.В. Конотоп, Н.Б. Захарьина считают основным голосом демественного многоголосия путевой роспев . Трудно понять, почему многоголосные обработки путевых песнопений называются демественными; более логичным, на мой взгляд, представляется называть их путевыми.

Определение стилистики демественного многоголосия также привлекает внимание исследователей. Исходя из анализа напевов партий, сопровождающих основной голос, стилистика характеризуется как:

- моностилевая, базирующаяся на путном роспеве (В.М. Беляев, И.Е. Ефимова, А.В. Конотоп, Н.Б. Захарьина); моностилевая, основу которой составляет демественный роспев (Е.Е. Шавохина);

- многостилевая, состоящая из трех роспевов - демественного, путевого и знаменного (Н.Д. Успенский);

- многостилевая, объединяющая демественный и путевой роспевы (Г.А. Пожидаева).

Итак, представления о стилистике демественного многоголосия весьма различны. Это диктует необходимость серьезного изучения рассматриваемого вопроса.

Весьма важным для понимания многоголосия, его места и роли в древнерусском певческом искусстве, является характеристика репертуара, который складывается из совокупности песнопений гласовых (изменяемых) и внегласовых (неизменяемых). М.В. Бражников отмечал, что терминология демественных партитур «опровергает установившийся в литературе взгляд на демество как на систему неосмогласную. Подтверждением тому служат песнопения на один и тот же текст, изложенные поочередно во всех восьми гласах, а также редкие случаи применения демественных фит одновременно во всех четырех голосах партитуры» .

В работах М.В. Беляева и Н.Д. Успенского вопросы репертуара не рассматриваются, но использованные ими рукописные источники позволяют заключить, что к области демественного многоголосия оба автора относят две певческие книги - Праздники и Обиход. Таким образом, репертуар демественного многоголосия в представлении В.М. Беляева и Н.Д. Ус-пенского включает как гласовые песнопения Праздников, так и внегласовые песнопения Обихода.

Вопросы репертуара демественного многоголосия находят широкое освещение в работе И.Е. Ефимовой, трудами которой была существенно расширена источниковедческая база исследования. В результате ее анализа делается заключение, что «демественно-путевой нотацией записаны все известные типы певческих книг: Обиход, Стихирарь, Праздники, Октоих, Ирмологий» .

Исходя из перечисленных типов певческих книг можно сделать вывод, что репертуар демественного многоголосия включает гласовые и внегласовые песнопения. Аналогичного мнения придерживается А.В. Коно-топ.

У Г.А. Пожидаевой репертуар демественного многоголосия зависит от состава голосов партитуры. При этом также называются песнопения как гласовые, так и внегласовые.

Суммируя вышеизложенное, можно заключить, что по вопросу о репертуаре демественного многоголосия налицо редкостное единодушие исследователей. Ошибочное мнение М.В. Бражникова о подчиненности демественного роспева системе осмогласия было воспринято всеми последующими исследователями без малейшего сомнения. В результате - правильное осмысление типологии раннего русского многоголосия оказалось в исследованиях второго периода не выполнено.

Таким образом, хотя в трудах исследователей первого и второго периодов был поставлен ряд вопросов, связанных с ранним безлинейным многоголосием (время возникновения многоголосного пения и нотации его фиксирующей, наименование нотации и происхождение ее графики, репертуар многоголосия, особенности стилистики, формы записи, структура песнопений, реализация принципа осмогласия, возможности расшифровки), но решение большинства из них характеризуется столь широким разнообразием мнений и результатов, отсутствием аргументации, что свидетельствует о малой степени изученности данного явления и необходимости его дальнейшего исследования.

С целью выявления новых источников русского безлинейного многоголосия были просмотрены многие сотни певческих книг основных книгохранилищ России. При этом в качестве объектов изучения привлекались не отдельные рукописи из разных певческих собраний, а наиболее значительные певческие собрания, отражающие состав, репертуар и тенденции развития певческой культуры на данной, исторически сложившейся территории или в данном монастыре на протяжении значительного периода времени. В связи с этим, основное место в работе заняли следующие коллекции певческих рукописей: Троице-Сергиевой Лавры (РГБ, ф. 304), Иосифо-Волоколамского монастыря, библиотека которого дошла в составе двух собраний (РГБ, ф. 113 и ГИМ, Епархиальное собрание); Кирилло-Белозерского, Соловецкого монастырей, Софийского собрания РНБ; Антониево-Сийского монастыря (ГИМ, № 1180 - 1245 в составе Синодального певческого собрания).

Указанные собрания характеризуются большим количеством разнообразных по составу певческих рукописей, охватывающих период с XIV века и до начала XVIII столетия. Это дает возможность проследить на многих источниках зарождение и бытование многоголосной традиции пения, складывание и функционирование репертуара многоголосия, выявить распространенность многоголосных песнопений в рамках каждого собрания.

Для подтверждения наблюдений, сделанных на основе рукописей названных выше коллекций, были привлечены также следующие собрания рукописных певческих книг: Чудовское, Единоверческое, Музейское, Щукинское, Синодальное славянское, Успенское, Синодальное певческое, Епархиальное певческое (ГИМ); собрание Д.В. Разумовского (ф. 379), Рогожское (ф. 217), Музейное (ф. 178), Румянцевское (ф. 256) - РГБ; А.А. Титова, П.П. Вяземского (РНБ); певческие рукописи архива Оружейной палаты и рукописного собрания РГАДА (ф. 396, 188).

Поскольку одним из основных положений разрабатываемой концепции раннего русского многоголосия является его взаимосвязь с путным и демественным роспевами, то при анализе рукописных источников ставилось целью выявление не только ранних памятников многоголосия, но и монодийных записей пути и демества. Описанный подход обеспечил возможность комплексного исследования раннего многоголосия, позволил определить степень его распространения, особенности принципов фиксации, теоретического осмысления и репертуара.

В результате просмотра рукописей указанных выше собраний было выявлено около трехсот пятидесяти певческих рукописей, из них сто тридцать семь являются источниками русского безлинейного многоголосия, остальные содержат монодийные записи путного и демественного роспевов, на основе которых зарождалась русская многоголосная певческая традиция. Привлечение широкого круга новых источников позволило существенно расширить источниковедческую базу многоголосия.

Все использованные в работе рукописи были тщательно изучены на основе методик, разработанных современным историческим источниковедением, а также достижений филигранологии, текстологии и кодикологии. Проблема датировки рукописей стояла наиболее остро. Это объясняется почти полным отсутствием описаний певческих рукописей, отвечающих требованиям современного источниковедения. В имеющихся описаниях датировка рукописей выполнена без учета возможностей филигранологии, многие датировки (особенно для рукописей рубежа веков), традиционно вошедшие в научный оборот, должны быть пересмотрены. Понимая то огромное значение, которое имеет более точное определение возраста источников, все использованные в работе рукописи были самостоятельно датированы там, где это возможно, с точностью до четверти века .

Для интерпретации собранного материала была привлечена соответствующая медиевистическая литература, отвечающая на вопросы, возникающие у исследователя при чтении древних текстов, а также литература по филиграноведению, палеографии, кодикологии, источниковедению и текстологии.

Теоретические и методологические основы исследования. Методологическую основу исследования составили методы палеографического, источниковедческого, кодикологического, текстологического анализа, традиционные при изучении памятников средневековой письменности. Большое значение имеет метод историко-культурного анализа, обеспечивающий учет исторического фона, на котором происходило становление и развитие многоголосной певческой культуры. При изучении конкретных певческих памятников использованы методы ретроспективного и сравнительного анализа.

В диссертации самостоятельно разработаны и применены методика составления азбуки казанской нотации и дешифровки песнопений строчного и демественного многоголосия, методика выявления ранних памятников путного и демественного роспева, на основе которых складывалась многоголосная традиция пения, составления таблиц репертуарных списков вышеназванных роспевов, принципы анализа знаковых систем русского безлинейного многоголосия.

Цели и задачи исследования. Основной целью работы явилось обоснование выдвинутого автором положения о зарождении и формировании раннего русского многоголосия на основе двух певческих стилей - путного и демественного роспевов, монодийные источники которых использовались в качестве основного голоса в многоголосных обработках. При этом стиль, базирующийся на путном роспеве, в раннем многоголосии был основополагающим, по разработанности репертуара он аналогичен знаменному роспеву; в исторических документах и певческих рукописях этот стиль именовался «строшным», «троестрошным». На всех этапах бытования ему сопутствовал стиль демественного многоголосия, характеризующийся небольшим репертуаром, ограниченным, в основном, неизменяемыми внегласовыми песнопениями служб Обихода, писцово-певческой терминологией этот стиль определяется как «демество».

Широта и сложность проблематики раннего русского многоголосия, малая степень его изученности, необходимость обращения не только к многоголосным, но и к монодийным источникам естественно ограничили рамки работы постановкой основных, с точки зрения автора, проблем.

В задачи исследования входили:

- выявление и систематизация сведений о раннем русском многоголосии в исторических документах и певческих рукописях;

- воссоздание исторически-объективной типологии многоголосия, основанной на сравнительном анализе стилистики песнопений;

- периодизация развития многоголосной певческой культуры, составление репертуарных списков троестрочия и демества, описание форм записи многоголосных песнопений;

- изучение нотолинейных переводов многоголосия, выполненных на рубеже XVII - XVIII вв., имеющих различное географическое происхождение, в соотношении с крюковыми записями с целью установления их достоверности и выявления особенностей стилистики;

- обоснование положения о записи раннего многоголосия казанской нотацией;

- анализ знаковых систем путного, казанского, демественного знамени на основе монодийных и многоголосных источников, материалов певческих азбук;

- пересмотр ошибочной концепции типологии многоголосия, в силу которой все источники, характеризующиеся сложной графикой записей, развитым подголосочно-полифоническим складом, диссонантной стилистикой, были определены как демественные;

- разработка принципов дешифровки записей безлинейного многоголосия, составление азбуки казанской нотации;

- анализ авторских переводов русского безлинейного многоголосия.

Объектом изучения являются процессы формирования раннего безлинейного многоголосия в совокупности двух певческих стилей (троестрочие, демество); предметом - закономерности становления и история развития многоголосной певческой традиции.

Новизна исследования заключается в следующем:

1. На основе анализа широкого круга исторических материалов, певческих рукописей пересматривается господствующая в исследовательской литературе концепция, в соответствии с которой весь комплекс источников раннего русского многоголосия, характеризующихся сложной графикой записи, причислен к демественному роспеву и нотация в записях многоголосных песнопений определена как демественная.

2. Разработана новая концепция русского безлинейного многоголосия. Ее суть - в выделении основополагающего певческого стиля, именуемого в рукописях «строшный», «троестрошный». Этот стиль опирается на монодию путного роспева; сопутствующее ему многоголосие, сопровождаемое в рукописных источниках ремарками «демество», «демественое пэнъе» базируется на стилистике демественного роспева.

3. Анализ знаковых систем, используемых в записях многоголосных обработок пути и демества, привлечение материалов азбук путного, казанского, демественного знамени позволяет утверждать: в записях раннего многоголосия использовалась казанская нотация, изобретенная певчими дьяками царя Иоанна IV Грозного в середине XVI века. В дореволюционной литературе казанская нотация лишь упоминалась, факт ее существования не был доказан. В исследованиях советского периода, посвященных безлинейному многоголосию, эта нотация вообще не называется.

4. На основе сопоставления крюковых записей троестрочия с имеющимися нотолинейными его переводами, выполненными на рубеже XVII - XVIII веков, составлена азбука казанской нотации, с помощью которой выполнена расшифровка трехголосной службы великой панихиды строчного стиля пения. Сформулированы методические рекомендации по расшифровке записей безлинейного многоголосия. С помощью вышеперечисленных материалов доказана диссонантность вертикали троестрочия и демества, которая должна быть признана как основополагающая категория стиля.

5. Составлены репертуарные списки троестрочия и демества, выявлены история их бытования и функционирования, установлено время зарождения русского безлинейного многоголосия (последняя четверть XV века), как вершина развития многоголосной традиции пения определена последняя четверть XVII столетия.

6. Впервые сопоставлены материалы азбук путного, казанского и демественного знамени, установлена принципиальная общность наименований, начертаний и розводов певческих знаков. Описаны специфические черты, обусловленные практическим назначением азбук. Найдено объяснение факту отсутствия терминологии в азбуках демественной нотации (идентичность с терминологией путного знамени).

7. Выявлено наличие Демественника как полностью сложившегося типа певческой книги уже в первые годы XVII века. Доказано, что многоголосные Демественники указанного времени исторически предшествовали одноголосным, появившимся на рубеже XVIII - XIX веков, в последних была зафиксирована только одна партия многоголосия, а именно демество.

8. В научный оборот введен целый ряд новых, неизвестных ранее источников русского безлинейного многоголосия.

9. Впервые раннее безлинейное многоголосие изучалось не изолированно, а параллельно с исследованием монодийных традиций пути и демества, на основе которых создавались многоголосные песнопения. Комплексный подход, широкая источниковедческая база позволили воссоздать картину зарождения и развития многоголосной традиции пения, установить место и значимость исследуемого явления в церковно-певческом искусстве средневековой Руси XV - XVII вв.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Монографическое исследование русского безлинейного многоголосия - его истории, теории, репертуара, форм записи, графики, стилистики - позволяет полнее представить картину церковно-певческой культуры средневековой Руси. Материалы диссертации закладывают основу для дальнейшего более глубокого и детального изучения различных типов древнерусского многоголосия. Наблюдения и выводы, сделанные в работе, могут быть использованы в научных исследованиях, в вузовских курсах истории русской музыки, а также в спецкурсах певческой палеографии, истории церковно-певческого искусства Древней Руси.

Анализ опубликованных расшифровок многоголосных песнопений, выявление и объяснение причин, в силу которых исследователями были допущены многочисленные ошибки, искажающие стилистику многоголосия, разработка и изложение методических указаний по расшифровке нотации безлинейного многоголосия будут способствовать активизации работы в данной области, что в конечном итоге расширит круг памятников русского безлинейного многоголосия, переведенных на современную нотную запись, и заложит основу для изучения стилистики различных типов многоголосия.

Дешифровка трехголосного списка великой панихиды строчного стиля пения, его факсимильное воспроизведение является хорошим пособием при изучении знаковой системы безлинейного многоголосия и методики расшифровки песнопений строчного стиля пения. Кроме сказанного, дешифровка имеет и другую ценность, уже сейчас она используется в концертной и богослужебной практике.

Апробация исследования. Представленный текст диссертации обсуждался на заседании Отдела музыки Государственного института искусствознания (ГИИ). Ее положения изложены в монографии, статьях и докладах на научных конференциях: МГК им. П.И. Чайковского (Москва, 1996 - 2000); Православном Свято-Тихоновском Гуманитарном Университете (Москва, 1996 - 2006).

Основные идеи исследования вошли составной частью в разработанные и читаемые автором в ПСТГУ курсы: «История хоровой музыки», «Древнерусские певческие нотации», «Методика изучения древнерусских певческих рукописей», «История и теория русского церковно-певческого искусства», «Текстология древнерусского певческого наследия».

Структура диссертации. Задачи работы определили и ее структуру. Диссертация, помимо вступления, заключения, списка использованных рукописных источников и литературы, приложения, имеет пять глав, посвященных различным проблемам истории, теории, стилистики и расшифровки русского безлинейного многоголосия. В приложении дано факсимиле расшифрованного списка великой панихиды (ГИМ, Синод. певч. собр., № 220). многоголосие певческий культура демество

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, характеризуется степень научной разработанности проблемы, определяются задачи исследования, круг поставленных вопросов, дана характеристика источниковедческой базы, на основе которой проведено изучение раннего безлинейного многоголосия, определены хронологические рамки работы, перечислены методы и методики, используемые при обработке рукописных источников, охарактеризована структура работы.

Глава I. История многоголосия в исторических документах

и архивных материалах

Огромную роль в изучении и понимании раннего русского многоголосия играют исторические документы, в которых нашла отражение реальная певческая практика давно ушедших дней. Анализ документов позволяет осветить различные вопросы, связанные с многоголосным пением: время возникновения многоголосия, историю его бытования, типы многоголосия, репертуар, терминологию. Рассмотрим в порядке хронологии имеющиеся материалы.

Первое свидетельством о деместве содержится в московском великокняжеском летописном своде 1479 года, в одной из статей которого повествуется, что незадолго до смерти князь Дмитрий Юрьевич Красный (1421 - 1441) «начат пети демеством “Господа пойте и превозносите Его во вся веки”» и другие песнопения . Действительно ли в эпоху Дмитрия Красного употреблялось демественное пение, сейчас установить невозможно, однако несомненно, что ко времени создания московского летописного свода (1479) это пение уже было известно в Московской Руси.

Следующее свидетельство о демественном и многоголосном пении содержится в «Чине церковном архиепископа Великого Новгорода и Пскова», написанном в 1529 - 1533 годах, и являющимся составной частью Чиновника новгородского Софийского собора . Исходя из записей Чина церковного, можно сказать, что в 30-е годы XVI века в Новгороде, помимо пения «по обычаю», «по уставу», «по знамению» (то есть знаменным роспевом), изредка применялось пение демественное, а также пение с верхом . К сожалению, записи Чина церковного не позволяют установить, каким было демественное пение в это время - одноголосным или многоголосным. Для нас существенно то, что оба указания на демество относятся к неизменяемым песнопениям Обихода.

Термин «с верхом» однозначно указывает на не одноголосное пение, в котором к основному голосу присоединяется верх. Пение с верхом употреблялось как в изменяемых гласовых песнопениях, так и в неизменяемых внегласовых песнопениях.

Сведения Чина церковного позволяют думать, что в 30-е годы XVI века демество и пение с верхом нашли свое признание и закрепились в церковно-певческой практике. Немногочисленность указаний свидетельствует о начальном этапе развития этих явлений, а время зарождения их, по-видимому, можно отнести ко второй половине XV столетия.

Следующий исторический документ, свидетельствующий о многоголосном пении - Чиновник новгородского Софийского собора, составленный при митрополите Киприане (1626 - 1634) . В нем, наряду с описанием обрядовой стороны богослужения, нашла отражение певческая практика тех лет. Анализ записей Чиновника позволяет заключить, что основу певческого репертуара в этот период составлял знаменный роспев в новгородском изводе.

Значительно реже встречаются указания на другие типы роспевов, а также на многоголосное пение; последнее в Чиновнике обозначается двумя терминами - строчное и демественное. Строчное и демественное пение употреблялось в службах двунадесятых и великих праздников, в дни нарочитых святых, а также в дни памяти новгородских святых. Таким образом, многоголосием выделялись особо важные службы, и при таком использовании оно ассоциировалось с пением праздничным. В Чиновнике постоянно отмечается, что не все службы, а только литургия праздничных дней исполнялась многоголосно. Следовательно, многоголосное пение было достаточно сложным, и это, по-видимому, ограничивало сферу его употребления.

Так как оба упомянутых Чиновника имеют новгородское происхождение и являются наиболее ранними документами, отразившими наличие в певческой практике многоголосия, то происхождение такового правомерно связать с деятельностью новгородской певческой школы, которая в XV - XVI веках в силу исторических причин выдвинулась на первое место.

В середине XVI века ярким представителем новгородской певческой школы был Василий Рогов, в иночестве Варлаам «муж благоговейн и мудр зело, пети был горазд, знаменному и троестрочному и демественному пению был роспевщик и творец» .

Первые документальные сведения о певцах и роспевщиках, трудами которых развивалась и укреплялась традиция многоголосного пения, дошли до нас от начала XVII века, и связаны они с деятельностью государевых и патриарших певчих дьяков. Исходя из данных послужных списков, можно заключить, что с начала XVII века в репертуаре хора государевых певчих дьяков господствующим было пение многоголосное, количество строк в котором достигало четырех. Это отражалось в структуре хора: он делился на шесть станиц, в каждой из которых присутствовали нижник, путник, вершник, демественник, исполнявшие, соответственно, партии низа, пути, верха и демества.

Процесс обучения многоголосию занимал довольно много времени: начинался он еще в младших станицах, продвижение из которых в старшие станицы занимало, судя по послужным спискам, от восьми до двадцати лет. Каждый певец специализировался на исполнении какой-либо одной строки многоголосия, что в совокупности с длительностью обучения свидетельствует о степени сложности многоголосной стилистики.

Сведения о книгах, написанных государевыми певчими дьяками, донесла до нас опись 1682 года , сопоставление материалов которой с послужными списками певчих дьяков позволяет сказать, что в ней зафиксированы книги, накапливавшиеся в хоре с конца XVI века. В кратком предисловии к описи сообщается, что в ней перечислены певческие книги «знаменные и трестрошные, и демественные, и всякие переводы» .

Анализ материалов описи позволяет заключить, что в практике XVII века существовали троестрошный стиль пения, которым изложены как гласовые песнопения Стихираря, Триоди, Октоиха, так и внегласовые песнопения Обихода, и демественный стиль, использовавшийся только в неизменяемых внегласовых песнопениях Обихода. При этом троестрошное пение зафиксировано в значительном количестве певческих рукописей, тогда как демество известно лишь в небольшом количестве списков. Все это позволяет сделать вывод: в культуре многоголосного пения главенствующее положение занимало троестрочие, применение демества носило ограниченный характер.

Еще один исторический документ, связанный с многоголосной традицией пения, относится к 1666 году: «Показания архиерейских певчих, чему учены они церковного трестрошного пения» .

Перечень книг и песнопений, названных в показаниях, позволяет утверждать, что по сравнению с репертуаром хора государевых певчих дьяков многоголосный репертуар вологодских певчих был значительно уже. Достаточно часто в троестрочии использовались только две певческие книги - Обиход и Октоих. Знали вологодские певчие и демественное многоголосие, которое в их пении было представлено службами Обихода. Отмечу, что в показаниях термин демество никогда не применяется в совокупности с термином троестрошный - напротив, эти термины всегда противопоставляются. Так, певчий дьяк Иван Ананьин показал, что знает «Обиход строшной и демественной», в которых он может петь партии низа и пути .

Последний исторический документ, связанный с проблемой многоголосия, также относится к 70-м годам XVII века: это уже упоминавшийся трактат Иоанникия Коренева, направленный против троестрочия и демества . В своем труде Коренев не затрагивает вопросов репертуара, форм записи многоголосия, его внимание направлено только на многочисленные, с точки зрения правил мусикии, неправильности в сложении троестрочия и демества, которые, как и во всех ранее рассмотренных документах, понимаются им как самостоятельные певческие стили.

Мы рассмотрели дошедшие до наших дней исторические свидетельства о многоголосном пении. Суммируя их, можно представить историю бытования многоголосия следующим образом. Зарождение традиции многоголосного пения относится, по всей видимости, к последней четверти XV века. Последующее его бытование связано с Новгородом, где в 30-е годы XVI века помимо знаменного роспева знали пение демественное и пение с верхом; первым исполняли песнопения внегласовые, второе использовалось в гласовых песнопениях. Спустя сто лет, в 30-е годы XVII века многоголосно в Новгороде пели литургию, при этом различалось пение демественное и строчное; в последнем выделялись две певческие редакции - строчное новгородское и строчное московское.

С середины XVI века роль общерусского певческого центра переходит к Москве, куда различными путями попадают наиболее талантливые певцы. В формирующихся в это время хорах государевых и патриарших певчих дьяков многоголосное пение получает особое распространение. Усилиями московских роспевщиков расширяется и умножается репертуар многоголосия, который со второй четверти XVII века практически дублирует репертуар знаменного роспева, ибо все употреблявшиеся в это время типы певческих книг известны в многоголосной записи. Впервые отмеченная в новгородском Чиновнике 30-х годов XVI века связь демества с внегласовыми песнопениями прослеживается и в наследии государевых певчих дьяков, причем отчетливо выявляются разные сферы применения троестрочия и демества. Первым излагаются все певческие книги, бытующие в это время, вторым - только одна книга Демественник, представляющая собой не всегда полный Обиход, которому - видимо, в силу различия певческих стилей - было дано новое наименование. Многоголосное пение находилось в певческой практике государевых певчих дьяков на протяжении всего XVII века, однако с 80-х годов его постепенно начало вытеснять пение партесное.

Во всех исторических документах многоголосие неизменно упоминается с двумя определениями - троестрошное и демественное. Наличие этих терминов вполне определенно, на мой взгляд, указывает на бытование двух типов многоголосия - троестрочного, базирующегося на путном роспеве, и демественного, в основе которого лежит демественный роспев. Высказанное понимание вступает в противоречие со всеми ранее рассмотренными высказываниями ученых, из которых следует, что древнерусская певческая культура знала только один тип многоголосия - демественный, которым излагались все типы певческих книг. В основе демественного многоголосия лежал, по мнению исследователей, путный роспев, к которому мог быть добавлен также и роспев демественный. Термин троестрошный при этом трактовался в качестве трехголосного варианта демественного многоголосия.

Мне трудно понять, на какой основе сформировалось это ошибочное представление, ибо исторические материалы, самоназвания рукописей и песнопений, их стилистика неопровержимо свидетельствуют о наличии двух типов многоголосия, из которых троестрочие было главенствующим.

Глава II. История бытования безлинейного многоголосия

в певческих рукописях XV - XVIII веков

На основе изучения рукописных источников, в главе исследуются вопросы зарождения и бытования раннего безлинейного многоголосия, формы его записи, писцово-певческая терминология, репертуар. Выявляется взаимосвязь многоголосия с новыми в искусстве средневековой Руси путным и демественным певческими стилями.

На рубеже XVII - XVIII веков национальная традиция многоголосного пения резко обрывается, на смену ей с запада приходит партесный стиль пения. Натиск его оказался столь велик, что даже память о русском безлинейном многоголосии была полностью утрачена. Небольшое количество нотных переводов троестрочия и демества, сделанных в это время, не смогло изменить ситуацию.

Анализ певческих рукописей XV - XVII веков показывает, что в своем развитии русское безлинейное многоголосие прошло несколько этапов. Первый (последняя четверть XV - середина XVI веков) характеризуется появлением немногочисленных монодийных записей путных и демественных песнопений, которые впоследствии станут основными голосами в троестрочном и демественном многоголосии. В это время песнопения пути и демества фиксируются дробными столповыми знаменами и выделяются среди песнопений знаменного роспева большой протяженностью (базирующейся на широкоразвитой внутрислоговой распевности), знаком A, а также терминами «путем», «демество». В указанное время наблюдаются попытки фиксации различных партий многоголосного демества; в рукописях это отражено посредством терминов «поут», «верх», «демество», «низ», однако крюковые строки в таких записях отсутствуют.

Первыми неодноголосными записями являются памятники, в которых помимо основного текста выписаны и нотированы небольшие фрагменты из распеваемого песнопения, сопровождаемые термином «верх», реже - «поут» или «низ». Количество песнопений пути и демества в указанный период невелико, что свидетельствует о начальном периоде их бытования.

Второй этап (середина XVI - первая четверть XVII веков) связан с изобретение казанской нотации, которая применительно к монодийным записям пути именовалась путной. Этой нотацией уже в 70-е годы XVI века был зафиксирован огромный репертуар путного роспева, совокупность песнопений которого во всем аналогична репертуару знаменного роспева. Начиная с этого времени, наиболее вероятным местом нахождения многоголосных песнопений становятся монодийные рукописи путной нотации, в отдельных песнопениях которых встречаются термины «захв[ат]», «верх», реже «низ», указывающие на неодноголосное пение. Перечисленные термины не сопровождаются крюковыми записями, поэтому трудно что-либо сказать о принципах их реализации. Вплоть до 20-х годов XVII века связь путного роспева с многоголосием прослеживается только благодаря наличию в путных рукописях вышеперечисленных терминов.

Иначе обстоит дело с многоголосным демеством, ибо уже от 70-х годов XVI века до нас дошли нотированные памятники четырех- и трехголосных песнопений демества в поголосной форме изложения. В силу этого следует признать, что принципы фиксации многоголосия впервые были разработаны и применены в деместве, хотя впоследствии этот певческий стиль занял достаточно скромное место в многоголосной культуре XVII века.

Первые многоголосные записи демества найдены в путном Обиходе, который с этого времени становится основным местом нахождения демественных песнопений в монодийной и многоголосной записях. Включение демества в Обиход неслучайно, так как несомненна связь этого певческого стиля с неизменяемыми внегласовыми песнопениями, которые образуют состав этой певческой книги.

Опережающее сравнительно с троестрочием развитие многоголосного демества проявляется и в том, что уже в первые годы XVII века были созданы две певческие книги, состав которых образовали многоголосные демественные песнопения. Особое значение имеет рукопись ГЦММК, ф. 283, № 15, свидетельствующая о наличии развитого четырехголосного стиля пения. Напомню, что в указанное время троестрочие существует еще только в виде записей основного путного голоса, связь которого с многоголосием не очевидна.

Анализ рукописей периода с конца XV и до первой четверти XVII веков включительно позволяет утверждать, что становление многоголосия связано в первую очередь с демественным стилем пения. Одновременно идет огромная работа над стилистикой троестрочия и принципами его записи, результаты которой становятся видны начиная с двадцатых годов XVII века, когда почти одновременно появляется сразу одиннадцать рукописей троестрочного стиля пения, причем девять из них являют собой новый партитурный принцип записи, отсутствующий в записях демественного многоголосия.

Появление партитурной формы записи знаменует собой начало третьего этапа бытования многоголосия, характеризующегося господством троестрочного стиля пения. Этот этап продолжается до конца XVII столетия. Интересно отметить, что со времени появления партитурной формы записи она становится преобладающей. Так, например, на вторую четверть XVII века приходится девять двухстрочных рукописей троестрочного стиля пения, в то время как на долю одноголосных записей приходится только четыре рукописи - в двух из них записана путная строка, а в двух - партия низа троестрочного стиля пения. Аналогичное соотношение наблюдается и в третьей четверти XVII столетия. В это время было написано девять двухголосных рукописей троестрочия, одна рукопись с записью партии верха троестрочного стиля пения и четыре рукописи, фиксирующие партию пути троестрочия. Окончательно запись отдельных партий многоголосия была вытеснена в последней четверти XVII века. От этого времени дошли до нас сорок три рукописи троестрочия, представляющие собой в основном трехголосные партитуры, хотя встречаются и двухголосные записи, и только одна рукопись с записью путной строки троестрочия. Нотация последней, несмотря на столь позднее время, не имеет степенных и указательных помет, хотя таковые широко использовались в двух- и трехголосных партитурных записях троестрочия этого времени. Таким образом, на всем протяжении своего бытования монодийные записи путного роспева средствами путной нотации были беспометными.

Если расположить списки рукописей троестрочия по хронологии, то отчетливо видно, что только в последней четверти XVII века указанный стиль пения достигает вершины своего развития. Это проявляется в наибольшем количестве рукописей, написанных в указанное время, а также в преобладании трехголосной партитурной записи.

На сегодняшний день выявлена девяносто одна рукопись русского безлинейного многоголосия . Восемьдесят шесть должны быть отнесены к троестрочному стилю пения; сюда входят: двадцать три рукописи путной монодии, две рукописи с записями партии низа и одна рукопись - партии верха, пятьдесят восемь рукописей, содержащих двух- и трехстрочные партитурные записи, две рукописи нотных переводов. Оставшиеся пять книг являются памятниками многоголосной традиции демества, которое, как видим, имело весьма узкую сферу распространения.

В свою очередь, соотнеся общее количество рукописей безлинейного многоголосия с десятками тысяч дошедших до наших дней рукописей знаменного роспева, понимаем, что многоголосная культура пения в период с середины XVI и до рубежа XVII - XVIII веков была искусством элитарным, доступным лишь отдельным певческим коллективам, состоявшим из высочайших профессионалов, творчеством которых было создано явление столь оригинальное и самобытное, что нет возможности подыскать ему аналогии в других национальных культурах.

Глава III. Азбуки путного, казанского и демественного знамени

Наиболее ранние образцы поголосных записей (в силу имеющегося в них термина «демество» они должны быть отнесены к демественному многоголосию) найдены Н.Д. Успенским в путной рукописи (РНБ, Солов. собр., 763/690). Анализ поголосных записей демественного многоголосия и одноголосных записей путных песнопений из указанной рукописи выявляет много совпадающих по графике начертаний, что позволяет предположить использование в записях одной и той же знаковой системы. Для подтверждения выдвинутого положения необходимо обратиться к азбукам путного и демественного знамени, в которых изложен основной фонд певческих знаков этих нотаций, а также сравнить их с имеющимися азбуками казанской нотации, поскольку ранее утверждалось, что нотация, используемая в записи многоголосия, могла называться казанской.

Изучение вышеназванных азбук обнаруживает, что наиболее ранними среди них являются азбуки путного знамени, время бытования которых приходится на период с 1603 года и до 90-х годов XVII века. При этом из четырнадцати известных мне путных азбук десять относятся к первой половине, три - к 60-м годам и только одна к концу XVII века .

Азбуки казанского знамени (в настоящее время известно пять списков: РГБ, ф. 37, № 93; РГБ, ф. 299, № 154; БАН, 32.16.18; РНБ, ф. 775, № 637; ГИМ, собр. Увар., № 635) в указанной триаде занимают срединное положение: наиболее ранняя из них датируется 1628 годом, а наиболее поздняя - концом XVII века. По хронологии списки распределяются так: четыре - приходятся на вторую четверть, один - на конец этого столетия.

Самыми поздними являются азбуки демественной нотации, которые появляются в конце XVIII века и бытуют в старообрядческой среде вплоть до настоящего времени в сотнях экземпляров.

При сопоставлении истории бытования путного и демественного роспевов с историей бытования их азбук выявляются довольно интересные факты. Появление азбук путного и демественного знамени предваряется бытованием рукописей этих нотаций, при этом период, предшествующий появлению азбук путной нотации, занимает четверть века, в то время как азбуки демественной нотации отделены от наиболее ранних рукописей этой нотации почти двумя столетиями. Указанный временной разрыв представляется достаточно странным, однако он не привлек к себе внимания исследователей.

Вершина расцвета путного роспева в одноголосной записи приходится на последнюю четверть XVI века, к этому времени относится четырнадцать рукописей путной нотации. Начиная с первой четверти XVII века количество книг путной нотации резко сокращается, и эта тенденция устойчиво прослеживается на протяжении всего XVII столетия, свидетельствуя тем самым о достаточно быстром выходе из певческой практики нового певческого стиля - путного роспева. Отмеченная алогичность истории бытования рукописей путной нотации усугубляется при рассмотрении истории бытования азбук путного знамени: они появляются в первые годы XVII века, когда отмечается резкое сокращение употребления путного роспева; при этом вопреки уменьшению количества путных рукописей количество азбук путного знамени увеличивается от трех в первой четверти до шести в третьей четверти этого столетия. Получается, что новый певческий стиль, едва закрепившись в церковно-певческой практике, без каких-либо видимых причин (поскольку речь идет о начале XVII века) выходит из употребления, а его теоретическое осмысление продолжает бытовать вне связи с ним.

Принимая во внимание сугубо практическую направленность древнерусской теории, следует предположить, что если азбуки путного знамени бытуют, несмотря на почти полное исчезновение одноголосных книг путной нотации, то к тому есть весомые причины. На мой взгляд, уменьшение количества книг путного знамени свидетельствует не о забвении путного роспева и его нотации, а лишь о смене формы его записи. Путный роспев, как уже говорилось, без каких-либо существенных изменений начинает использоваться в двух-, а позднее в трехголосных партитурных записях троестрочия. Вполне понятно, что надобность в одноголосных книгах путного роспева со времени появления партитур сокращается. Форма записи многоголосия, в которой фиксировалась только одна строка, излагающая основной путный голос, оказывается для XVII века устаревшей, но этого нельзя сказать об азбуках путной нотации, потребность в которых увеличивается в связи с расширением сферы бытования троестрочия.

...