Детские музыкальные практики в этнокультурных традициях бурят и тувинцев

При этом, вопрос об этнической природе традиционных видов музыкального творчества (сказительского дара, горлового пения) и возможностей полноценной трансляции соответствующих исполнительских навыков представителями других этносов остается дискуссионным18. По нашим наблюдениям, носители традиции склонны объяснять данные способности генетическим фактором («это искусство предков», «это в крови»), однако, процессы глобализации и тенденция к валоризации культур неизбежно отражаются в новых формах культурных практик, включающих детские. Среди последних заметный вес приобретают практики обучения в рамках школьно-урочной системы (где происходит трансформация и унификация методов передачи традиции), концертно-конкурсных выступлений (при которой минимизируются импровизационные элементы творческой деятельности), наконец, практики межкультурного взаимодействия (от участия в общенациональных фестивалях до просветительских акций в зарубежных школах).

Появление инновационных видов практик свидетельствует о процессах внутренней трансформации этнических традиций, происходящих под влиянием, с одной стороны, массовизации общественного сознания, а с другой - дезактуализации национальной культуры (Костина А., 2016, с. 59), с которой этнические культуры находятся в постоянном диалоге ввиду особенностей российской истории. Жизнестойкость этномузыкальных традиций определяется тем, что наряду с новациями, архаичные практики изустной передачи не утрачиваются полностью (как это наблюдается в случае с тувинскими хоомеиста- ми) или актуализируются современной культурной политикой с целью возрождения исчезающих традиций (например, искусства сказитель- ства). Таким образом, фиксация, описание и анализ различных форм детских культурных практик помогает прослеживать траекторию развития этномузыкальных традиций, становясь одним из объективных инструментов культурологического анализа.

Примечания

1. Важную роль играли мальчик или девочка 3-5 лет. Его (ее) сажали на видное место, давали кость шаантаг и спрашивали: «Кого будем баюкать, ребенка или кость?» На что ребенок отвечал: «Хуухые уувэлхэ (ребенка)», после чего его одаривали, а новорожденного в первый раз пеленали, клали в колыбельку (Дашиева Л., 2017, с. 256).

2. «Девять наук настоящего мужчины» (ИаИайн эрын юЪэн эрдэм): охотиться (агна- ха); уметь натягивать тетиву рогового лука (эбэр номын хубшэ татаха); уметь быть наездником (урилдаанай мори унаха); уметь бороться (барилдаха); уметь выполнять кузнечные работы (дархалха); уметь мастерить (урлаха); уметь плести 8-ременной бич (иаймаар могойшолоод мииаа гурэхэ); уметь вить путы-треножники (гурбилаа шудэр то- мохо); уметь ломать одним ударом остистую кость позвонка крупного рогатого скота (йээр шаха) (Очерки истории культуры Бурятии: В 2 т. Т. 1 / гл. ред. Д.Д. Лубсанов. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1972. С.155).

3. О том, что охотник должен обладать искусством музыканта и певца, мы находим подтверждение во многих бурятских сказках. Например, герой сказки «Хурша-па- рень», которому «не везло, счастья не видел, жил со своей семьей в бедности. Зато на хуре хорошо играл, и голос у него был красивый», попав в трудные обстоятельства во время охоты, «из конского хвоста сделал струны для хура и стал играть на нем. Чудесные звуки его хура зачаровали всех таежных зверей и трех дочерей хозяина леса Ойн Лэхэя». Хурша-парень обучил девушек искусству игры на хуре и получил помощь и покровительство хозяина тайги (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 5. Бурятские волшебные сказки / сост.: Е.В. Баранникова, С.С. Бардаханова,

4. Ш. Гунгаров. Новосибирск: Наука, 1993. 215-217).

5. Это всеобщий праздник с песенно-танцевальными и спортивными состязаниями для взрослых и детей, своеобразная Олимпиада народов Евразии. В 2013 г. Ёрдынские игры вошли в календарь мероприятий ЮНЕСКО. Местом проведения фестиваля являются две сопки Ёрдо: Ехэ Ёрдо (большая - по шаманским преданиям, соединяющая Небо и Землю) и Бага Ёрдо (малая). Ученые отмечают: «Такие термины, как “коренная”, “традиционная” и “мультикультурная”, деконструи- руются во время фестивальных выступлений, и инструментом этих деконструкций становится понятие “традиционная автохтонная культура” (строго связанная с определенной территорией)» (Glowacka-Grajper M., 2016, р. 191).

6. В старину все хоомейжи в детстве, без исключения, пасли отару, ухаживали за животными, помогая родителям. На вопрос «когда и как научились исполнять хоомей» хоомеисты старшего поколения обычно отвечали «хой кадарып чорааш шеиеп эгелээи мен» (когда пас овец, начал пробовать исполнять хоомей) (из бесед М. Бадыргы с информантами).

7. Так, хоомейжи Комбу Ондар (18921947), Сорукту Кыргыс (1901-1980) росли среди множества именитых сказителей, певцов и хоомеистов, запоминали тексты народных песен и словесных зачинов хоо- мея и, будучи детьми, начинали развлекать близких своим хоомеем (Бадыргы М., 2008, с. 5-6, 12).

8. В 1989 г. был открыт первый класс хоомея в ДШИ с. Торгалыг Овюрского кожууна (преподаватель Герман Куулар) и создан фольклорный ансамбль «Кара-Дуруяа» (Черный журавль). В 1990 г. в Туве впервые открывается класс хомуса для детей в ДШИ в с. Тээли. Класс хомуса и хоомея вел Маар-оол Сат. В 1990-2008 гг. в Доме культуры с. Солчур Овюрского кожууна кружком хоомея руководил народный хоомейжи Тувы Валерий Монгуш, создавший там же детский фольклорный ансамбль «Салгал» (Поколение). С 1994 г. в ДШИ с. Мугур-Ак- сы Монгун-Тайгинского кожууна по классу хоомея работает Ангыр-оол Хертек. В настоящее время в республике насчитывается 15 клубных формирований по хоомею при Домах культуры с 181 участниками, 14 классов хоомея в ДШИ с 158 учащимися. Ансамбли хоомеистов имеются также в ряде учебных заведений, в том числе Тувинском государственном университете, Кызылском колледже искусств, Педагогическом колледже, Профтехучилище № 1 г. Кызыла.

9. Показателен пример его ученика Ба- ды-Доржу Ондара, начавшего петь хоомей с 4-5 лет. В 1992 г. восьмилетнего Бады-Дор- жу Конгар-оол Борисович взял в ученики. В том же году они вдвоем совершили поездку в США, где приняли участие в одном из самых известных телевизионных ток-шоу Америки с ведущим Дэвидом Леттерманом. В возрасте 23 лет Бады-Доржу Он дар уже отмечен почетным званием «Народный хоо- мейжи Республики Тыва».

10. Также сформировался характерный и базовый для «конгар-ооловской» школы хоомея репертуар, который исполняет каждое поколение юных хоомейжи - горловое пение «Эки аъттар» (Добрые лошади), «Торелзирек тыва чоиум» (Дружелюбный тувинский мой народ) и др.

11. Республиканский детский конкурс исполнителей горлового пения «Сарадак» (Маралёнок) впервые был проведен в Кызыле в 1995 г. по инициативе заслуженного артиста России, народного хоомейжи Тувы, обладателя премии «Грэмми» Конгар-оо- ла Борисовича Ондара (1962-2013), став, в итоге, ежегодным и значимым событием в культурной жизни Тувы. В 2018 г. конкурс «Сарадак» собрал 119 сольных исполнителей (в возрасте с 3 до 18 лет) и 30 ансамблей (в сопровождении 36 учителей по хоомею).

12. С 1992 г. регулярно проводятся республиканские конкурсы и фестивали среди юных хоомейжи под различными названиями - «Звени, мой хоомей», «Радуга искусств», «Сарадак», «Дынгылдай» и др.

13. Другие исследователи называют 513 самых молодых хоомейжи, которые активно участвуют в ежегодно проводимом Центром тувинской культуры детском конкурсе «Сарадак» и в конкурсах в рамках проекта Минкультуры Тувы «Кешкун хеемей» (Кочевой хоомей) (Ламажаа Ч., 2019, с. 75).

14. Изменение способа бытования горлового пения в Туве реально приближает его к типу профессиональной музыки устной традиции, что подтверждает наличие семи признаков из десяти, выделяемых авторитетным этномузыкологом (Галицкая С., 2015, с. 11), среди них: устность; ведущая роль эстетико-художественного начала; ядро - частичное распадение синкрезиса; высокий уровень владения исполнительской техникой; необходимость специального обучения; обеспечение средств материального существования; особые формы авторства. По поводу оставшихся трех признаков у нас есть пока некоторые сомнения.

15. Нередки случаи раннего трудоустройства хоомеистов-юношей в творческих коллективах. Так, Владимир Соян в раннем возрасте участвовал в смотрах-конкурсах и стал профессиональным артистом государственного ансамбля песни и танца «Саяны» в 15 лет. Творческая деятельность Мон- гун-оола Ондара началась в качестве артиста ансамбля «Саяны», когда ему было лишь 17 лет и где он трудится по сей день. В 24 года он становится заслуженным артистом Республики Тыва, в 28 лет - народным хоо мейжи Тувы, в 36 лет - заслуженным артистом Российской Федерации.

16. Например, Шон Патрик Куирк (американец, живущий в Туве и работающий в Тувинском национальном оркестре) интересно описывает встречи артистов группы «Алаш» с учениками школ США (Quirk S., 2017), среди которых был такой случай: 12-летние ученики из Юго-Восточного Вермонта, ранее уже знакомые с артистами, во вторую встречу продемонстрировали тувинским мастерам свои умения петь хеемей, сыгыт, кар- гыраа (стили горлового пения), достигнутые ими на основе прослушиваний аудиозаписей хоомея и самостоятельной практики (Quirk S., 2017, с. 207).

17. Размышляя о расовых аспектах процесса классификации музыкальных жанров, британский социолог Джо Хэйнес справедливо отмечает продуктивность такой классификации, «поскольку она отражает более широкие культурные образования и практики, включая потребительские ожидания, которые зависят от идеи фиксированной связи между музыкой и нормативными расовыми идентичностями и культурными различиями» (Haynes J., 2010, р. 95-96).

Литература

1. Бадыргы М. Творческие портреты хоомеистов Республики Тыва. Кызыл: Тываполи- граф, 2008. 64 с.

2. Галицкая С.П. О профессионализме в традиционной музыкальной культуре // Проблемы музыкальной науки. 2015. № 4. С. 6-14. DOI: 10.17674/1997-0854.2015.4.006-014

3. Гончикова М.Ц. Традиции бурятской народной музыки как осно-

4. Badyrgy, M. (2008), Tvorcheskie portrety khoomeiistov Respubliki Tyva [Creative portraits of Tyva Republic's xццmeizhis], Tyvapoligraf, Kyzyl, 64 p. (in Russ.)

5. Dashieva, L.D. (2017), Obriadovaia pesennaia traditsiia zapadnykh buriat: nauchnoe issledovanie [Ritual song tradition of the Western Buryats: scientific research], in S.P. Galitskaya (ed.), Ottisk, Irkutsk, 448 p. (in Russ.) ва формирования профессиональной музыкальной культуры и образования в Республике Бурятия // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2016. № 1. С. 94-98. DOI: 10.17223/22220836/21/10

6. Дашиева Л.Д. Обрядовая песенная традиция западных бурят: Научное исследование / отв. ред. С.П. Галицкая. Иркутск: Оттиск, 2017. 448 с.

7. Костина А.В. Национальная культура - этническая культура - массовая культура: «Баланс интересов» в современном обществе. М.: ЛИБРОКОМ, 2016. 216 с.

8. Ламажаа Ч.К., Сузукей В.Ю. Тувинское горловое пение как нематериальное культурное наследие и как культурный бренд Тувы // Новые исследования Тувы. 2019. № 2. С. 72-83. DOI: 10.25178/nit.2019.2.6

9. Сун дуй М.М. Хеемейжиниц бодалдары (=Размышления хоомеистов). Кызыл: Тыва- полиграф, 1997. 94 ар.

10. Хангалов М.Н. Юридические обычаи у бурят // Хангалов М.Н. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1 / под ред. Г.Н. Румянцева. Улан-Удэ: Республ. тип., 2004. С. 133-168.

11. Glowacka-Grajper M., Nowicka E., Polec W. Performing ethnicity, celebrating multiculturalism. The ethno-cultural festival Yord Games in the conflict between “indigenous Buryat traditions” and “Eurasian unity” // Etnografia Polska. 2016. № 60. Рр. 191-207. URL: https://www.rcin.org. pl/dlibra/publication/81483/edition/61770 (дата обращения: 18.06.2020).

12. Haynes J. In the blood: The racializing tones of music categorization // Cultural Sociology. 2010. № 4. Рр. 81-100. DOI: 10.1177/1749975509356862

13. Khundaeva E.O. The art of narration: the story-tellers's gift // Russian linguistic Bulletin. 2015. № 2. С. 17-19. URL: http://ireteslaw.ispan.waw.pl/bitstream/ handle/123456789/299/_2_(2)_2015_part_1. pdf?sequence=1#page=15 (дата обращения: 18.06.2020).

14. Quirk S.P. Tuvan music in schools in the United States // Новые исследования Тувы. 2017. № 2. С. 200-209. DOI: 10.25178/ nit.2017.2.10

15. Galitskaya,S.P.(2015), “Onprofessionalism in traditional musical culture”, Problemy muzykal'noj nauki [Music scholarship], no. 4, pp. 6-14. DOI: 10.17674/19970854.2015.4.006-014 (in Russ.)

16. Glowacka-Grajper, M., Nowicka, E., Polec, W. (2016), “Performing ethnicity, celebrating multiculturalism. The ethno-cultural festival Yord Games in the conflict between “indigenous Buryat traditions” and «Eurasian unity»”, Etnografia Polska, no. 60, pp. 191207, Available at: https://www.rcin.org. pl/dlibra/publication/81483/edition/61770 (Accessed 18 June 2020) (in Eng.)

17. Gonchikova, M.Ts. (2016), “Traditions of the Buryat folk music as the basis of formation of professional musical cultural and education in Buryatia”, Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Kulturologiya i iskusstvovedenie [Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History], no. 21, pp. 94-98, DOI: 10.17223/22220836/21/10 (in Russ.)

18. Haynes, J. (2010), “In the blood: The racializing tones of music categorization”, Cultural Sociology, no. 4, pp. 81-100, DOI: 10.1177/1749975509356862 (in Eng.)

19. Khangalov, M.N. (2004), “The law customs of the Buryats”, Khangalov M.N. Sobranie sochinenii [M.N. Khangalov's Collected works], Vol.1, in G.N. Rumyantsev (ed.), Republican printing house, Ulan-Ude, pp. 133-168. (in Russ.)

20. Khundaeva, E.O. (2015), The art of narration: the story-tellers's gift, Russian linguistic bulletin, no. 2, pp. 17-19, Available at: http://ireteslaw.ispan.waw.pl/bitstream/ handle/123456789/299/_2_(2)_2015_part_1. pdf?sequence=1#page=15 (Accessed 18 June 2020). (in Eng.)

21. Kostina, A.V. (2009), Natsional'naia kul'tura - etnicheskaia kul'tura - massovaia kul'tura: “Balans interesov” v sovremennom obshchestve [National culture - ethnic culture - mass culture: the “Balance of interests” inmodernsociety],LIBROKOM, Moscow,216 p. (in Russ.)

22. Lamazhaa, Ch.K., Suzukey, V.Yu. (2019), “Tuvan throat singing as intangible cultural heritage and as Tuva's cultural brand”, Novye issledovaniia Tuvy [New Research of Tuva], no. 2, pp. 72-83. DOI: 10.25178/nit.2019.2.6 (in Russ.)

23. Quirk, S.P. (2017), “Tuvan music in schools in the United States”, New Research of Tuva, no. 2, pp. 200-209. DOI: 10.25178/ nit.2017.2.10 (in Eng.)

Размещено на Allbest.ru