К уточнению смысла термина "интонация": о логических основаниях теорий Б. Яворского, Б. Асафьева и К. Закса

Таким образом, этот термин из обозначения «неупорядоченной», «скачущей», «хаотической» попевки преобразуется в абстрактное теоретическое понятие об острой психоэмоциональной реакции, выражаемой в звуковой форме, близкой к вокализации. Из реальной определённости остаётся только указание на силу и несомненную конвенциональность аффектированного выражения эмоции и общее направление движения от начального высокого тона через неупорядоченную траекторию к конечному низкому. Хотя, при обращении к реальным образцам музыкального интонирования, описание этой «неупорядоченной попевки или мелодии» потребует совсем других степеней точности, обусловленных звуковой конкретикой и контекстами использования.

На наш взгляд, заксовская сегментация музыкального высказывания (произведения), требует чёткого осознания, что подстановочность тождественного имеет отношение к истине, только если взаимозаменяемые модальные операторы и связанные с ними термины являются идентичными по смыслу, но различающимися по способу описания. Но в аналитических процедурах с той же tumbling strain появляется необходимость работы с реальными звуковыми объектами (тождественными или подобными), тогда как в умозрительных подстановочных процедурах мы имеем дело лишь с понятиями, выражаемыми в терминах языка. И чтобы преодолеть, или хотя бы сократить этот разрыв, необходима опора на опыт создания и воспроизводства этих попевок, который только и может окончательно установить идентичность tumbling strain звуковым контурам и умопостигаемому (то есть опосредованному) значению конкретной акустической структуры, функционирующей в условиях непосредственной психоэмоциональной рефлексии конкретных отправителей и получателей информации.

Указанные особенности применения модальных операторов обусловливают и сферу теоретических обобщений Закса, направленных на пересмотр принципов когнитивной структуры человеческой коммуникации с помощью акустических явлений. Отсюда - повышенный интерес к таким фундаментальным вопросам как субстанциальный статус музыки (точнее, протомузыки) и производность от неё языка, проблема происхождения голосовой коммуникации и её первичного смыслового потенциала. Как видим, его теория даёт немало фундаментальных установок, опираясь на которые можно попытаться уйти от когнитивных тупиков, на которые натолкнулись другие теории интонации, сформулированные по отношению к иным историческим эпохам. Признание неустранимой первичности интонационного мышления, то есть присущей каждому человеческому существу способности к интонированию и интонационному восприятию результатов этого интонирования, открывает путь к интерпретации психоэмоционального тонуса музыкальных произведений за пределами академического музыкального анализа и исторической обусловленности форм музыкального высказывания.

Подводя итог, обратим внимание на то, что затронутые в статье интонационные теории и семиотические концепции хронологически близки и несомненно, взаимосвязаны. Во-первых, следует признать первичность семиотических идей по отношению к теориям интонации. Во-вторых, влияние семиотических воззрений на теории интонации возрастало тем заметнее, чем интенсивнее развивалась сама семиотика. В-третьих, интонационные и семиотические теории соответствуют единой научной парадигме, положенной в основу представлений о способах коммуникации. Точнее, эти теории, несмотря на все различия, являются результатом научного обобщения присущей человеческому роду способности к коммуникации и практики коммуницирования на определённом этапе развития науки. Тем самым, эволюция интонационных теорий от Яворского к Заксу недвусмысленно отражает эволюцию коммуникационного сознания. Поэтому вполне естественно, что для построения своих концепций каждый из них подбирал логические основания, которые на тот момент считал наиболее эффективными, не удовлетворяясь в полной мере опытом предшественников. Но это также означает, что и в дальнейшем каждый новый исследователь, анализируя более ранние достижения, так же будет переосмысливать опыт учёных, внёсших свой вклад в науку прежде него самого, и зачастую понимать, оценивать, интерпретировать эти достижения совершенно иначе, чем их авторы. Но тогда встаёт вопрос об адекватности и объективности таких оценок, о движении к истине через процедуру оценивания научного опыта и знания. Как раз для разрешения подобных вопросов, пусть не окончательного и подлежащего дальнейшей переоценке, необходимо время от времени сверять собственные наблюдения с логическими основаниям теоретической мысли, сформулированной теми, кто «задавал тон» научному поиску на предыдущих этапах развития науки.

Примечания

1 Интонация может быть интерпретирована как степень напряжённости, тон или манера речи, или музыкальной экспрессии, особенно, когда в ней выражается определённое, иногда специально подчёркнутое отношение к предмету разговора или к художественному образу. В таком аспекте уместно говорить, к примеру, о командной, заискивающей, доверительной, вопросительной, гневной, патетической интонации и т.п. Кроме того, термином интонация может обозначаться смена высоких и низких тонов в речи и в музыке, что переводит смысл термина из области оценок психоэмоционального напряжения (тонуса) речевой или музыкальной коммуникации в область, где обнаруживаются интонационные структуры в их акустическом, то есть реальном физическом статусе.

2 Со времен Аристотеля и до наших дней логика не переставала развиваться. В её эволюции принято выделять два важнейших этапа, первый из которых преимущественно связан с областью так называемой традиционной общей практической логики, а второй ббльшей частью относится к области логики теоретической (символической, математической). Временной границей между ними считается появления первых работ по математической логике Дж. Булля: «Математический анализ логики» (1847), «Логическое исчисление» (1848), «Исследование законов мышления» (1854).

Принципиальное отличие упомянутых этапов состоит в том, что традиционные логические теории для формулировки и обоснования своих законов всегда пользовались средствами естественного языка, а логические теории второго этапа перешли к использованию так называемого формализованного, точного символического языка. Поэтому их положения представляются не в виде словесных высказываний, а в виде исчислений, которые более точно передают смысл разнообразных моделей рассуждений.

Именно к более ранним классическим логикам относятся системы двузначной логики высказываний, возможности которой мы использовали в предыдущих рассуждениях, и где выполняются принцип исключённого третьего, правило снятия двойного отрицания, правило сведения к абсурду. К современным неклассическим логикам причисляются модальная, многозначная, паранепротиворечивая логики, логика квантовой механики, неклассическая теория логического следования и т.п., где принципы исключённого третьего, снятия двойного отрицания, а также доказательство теорем существования методом рассуждения от противного (интуиционистская логика) не работают.

3 The later West draped its guesswork with the flowing gown of the scholar. It pretended to find the origins of music, now in the imitation of singing birds, now in shouts to signal «over the hills and far away», or in the natural rhythmic alleviation of organized toil, indeed, in human speech. Not one of all the allegedly scientific theories is borne out by facts. At best, some of their connections are in the realm of possibility; and even the possibilities are depressingly weak. A shout or a bit of regular work may doubtless have led to a melodic strain or a rhythmic pattern; but can they have begotten music as a whole in all its ramifications? Lately, the derivation from speech has been modified via the so-called tone languages [13, 34].

Тональные (тоновые) языки - это языки, в которых имеются фонологически значимые тоны, служащие для различения лексических и (или) грамматических значений. Они распространены в Юго-Восточной Азии (китайский, вьетнамский, лаосский, бирманский и др.), Африке (ква, банту и др.), Америке (миштек - ский, масатекский, трикеи др.). В одних тоновых языках (например, китайско-тибетских) тоны имеют преимущественно лексическую значимость, в других могут выражать и грамматические различия.

4 Is there a proof that speech inflections preceded singing? And if they did? Post hoc, ergo propter hoc, «after this and hence on account of it,» is the worst of arguing fallacies. Musical imitation of language at any time does not evince a linguistic origin of music. Even an original identity of music and language cannot be accepted. Had it existed, the separation of the two could only have happened in order to build up two very different forms of utterance: an emotional idiom (singing) as distinct from a communicative idiom (speaking) [13, 38].

5 The oldest pieces of music, it must be emphasized, are purely vocal and, hence, pure melodies. Since the concept of melody is far from being unambiguous, it might here be defined as the audible movement of a singing voice (or, much later, of an instrument) from the beginning of a piece through all successive steps to its end. But beyond the lifeless sum total of its individual steps, we take for granted that such a movement be an organic, living whole with breath and flow, with tension and relaxation. It is not necessarily «melodious» or sweet-sounding, as the opera fans demand and the dictionaries set forth [13, 51].

6 Интенсиональная логика относится к области неклассических логик и опирается на понятие смысла языкового выражения, которое необходимо для исследования контекстов естественного языка. Толчком к формированию интенсиональной логики послужило различение смысла и значения языкового выражения, обоснованное ещё в работах Г. Фрегге (1892). Логический анализ смысла языкового выражения выполняется через процедуру уточнения понятия смысла в рамках построения специального формализованного языка и его семантики. Это, собственно, и есть специальное предназначение интенсиональной логики, которое выражается в построении системы представления смысла через формальный синтаксис и формальную семантику. Таким образом, идеи интенсиональной логики, как говорится, носились в воздухе. Однако сама формализация понятия смысла была выполнена намного позднее Р. Карнапом (1947), который обосновал закономерную связь (функцию), между аргументом - языковым выражением - и процедурой определения значения этого языкового выражения, управляемой содержащимся в нём смыслом в условиях изменяющегося языкового контекста. Так появляется функция, в которой языковое выражение последовательно обнаруживает спектр своих значений в зависимости от того, в каком языковом контексте функционирует его смысл. Следовательно, полнота смысла языкового выражения (экстенсионал) достигается благодаря интеграции всех его возможных значений (интенсионалов) в условиях функционирования данного языка.

7 Карнап Р. - немецко-американский философ и логик, ведущий представитель логического позитивизма и философии науки. Основные труды: «Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике» (1959), «Философские основания физики» (1971).

8 Модальная логика - это специальная область знания, в которой изучаются логические операторы, называемые модальностями. Классификация модальностей содержит несколько групп модальных понятий: логические модальности (логически необходимо, логически случайно и т.п.), физические модальности (физически необходимо, физически возможно и т.п.), временные модальности (абсолютные - было, есть, будет и сравнительные - раньше, позже, одновременно), причинные (имеется причина, имеется следствие, не является ни причиной, ни следствием), оценочные, познавательные (связанные с пониманием истины), аксиологические и прочие. И, хотя модальности изучались ещё в античности, например, Аристотелем, подробное системное исследование различных типов модальностей началось в 50-е годы XX века (Карнап Р. Значение и необходимость: пер. с англ. М., 1959; Лукасевич Я. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики: пер. с англ. М., 1959; Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981; Фейс Р. Модальная логика. М., 1974 и др.).

9 The most fascinating of the oldest melody patterns may be described as a `tumbling strain.' Its character is wild and violent: after a leap up to the highest available note in screaming fortissimo, the voice rattles down by jumps or steps or glides to a pianissimo respite on a couple of the lowest, almost inaudible notes; then, in a mighty leap, it resumes the highest note to repeat this cascade as often as necessary. In their most emotional and least `melodious' form, such strains recall nearly inhuman, savage shouts of joy or wails of rage and may derive from such unbridled outbursts. The crudest style of this kind of melody seems to be preserved in Australia. Midway between howling and singing, it is described by an ear witness as performed with «frenzy» and «spasm» in a «steadily growing excitement» and with a «good deal of passion» [13, 51].

10 Один из модальных операторов, формирующих логическую конструкцию теории Закса.

Литература

попевка интонация яворский закс

1. Арановский М. Концепция Б.В. Асафьева // Искусство музыки: теория и история. 2012. №6. С. 61-85.

2. Арановский М. Теоретическая концепция Б.Л. Яворского // Искусство музыки: теория и история. 2012. №6. С. 41-60.

3. Арановский М. Мышление, язык, семантика // Проблемы музыкального мышления. М., 1974. С. 90-129.

4. Грицанов А. Знак // Всемирная энциклопедия. Философия. М.; Минск, 2001. С. 372-373.

5. Интонация // Музыкальный словарь Гроува / пер. с англ., ред. Л.О. Акопяна. М., 2001. С. 355.

6. Кавинкина И. Основы семиотики. Разд. 2. История формирования семиотики. § 6. URL: http:// ebooks.grsu.by/osnov_semiotica/glava-1-istoriya-formirovaniya-semiotiki.htm (дата обращения: 25.11.2014).

7. Кант И. Сочинения. В 6 т. Т. 3. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1964. 799 с.

8. Сироткин Н. Тотальность семиотического знания. URL: http://jgreenlamp.narod.ru/total.htm (дата обращения: 25.11.2014).

9. Сохор А. Интонация // Музыкальная энциклопедия / гл. ред. Ю.В. Келдыш. М., 1974. Т. 2. Стб. 550-557.

10. Успенский Н. Попевка // Музыкальная энциклопедия / гл. ред. Ю.В. Келдыш. М., 1978. Т. 4. Стб. 392.

11. Файн Я. О понятии интонации в музыкально-теоретической концепции Б. Яворского // Вестник музыкальной науки. 2015. №2 (8). С. 91-98.

12. Холопов Ю., Кириллина Л., Кюрегян Т., Лыжов Г., Поспелова Р., Ценова В. Музыкально-теоретические системы: учебник для ист.-теорет. и композиторских фак. муз. вузов. М., 2006. 632 с.

13. Sachs C. The wellsprings ofmusic / edited by Jaap Kunst. Hague, Netherlands: Martinus Nijhoff, 1962. 228 p.

Referenses

1. Aranovsky M. Kontseptsiya B.V. Asafeva [The concept of B.V. Asafiev]. Iskusstvomuzyki:teoriyaiistoriya [The Art of Music: Theory and History]. 2012. No. 6, pp. 61-85.

2. Aranovsky M. Teoreticheskaya kontseptsiya B.L. Yavorskogo [The theoretical concept of B.L. Yavorsky]. Iskusstvo muzyki: teoriya i istoriya [The Art of Music: Theory and History]. 2012. No. 6, pp. 41-60.

3. Aranovsky M. Myshlenie, yazyk, semantika [Thinking, language, semantics]. Problemy muzykal'nogo mysh - leniya [Problems of musical thinking]. Moscow, 1974, pp. 90-129.

4. Gritsanov A. Znak [Sign]. Vsemirnaya entsiklopediya. Filosofiya [World Encyclopedia: Philosophy]. Moscow; Minsk, 2001, pp. 372-373.

5. Intonatsiya [Intonation]. Muzykal'nyy slovar'Grouva [Grove's Music Dictionary]. Moscow, 2001, pp. 355.

6. Kavinkina I. Osnovy semiotiki. Razd. 2. Istoriya formirovaniya semiotiki. § 6 [Fundamentals of semiotics. Section 2. The history of the formation of semiotics, § 6]. URL: http://ebooks.grsu.by/osnov_semiotica/glava-l-istori - ya-formirovaniya-semiotiki.htm (25.11.2014).

7. Kant I. Sochineniya. V 6 t. T. 3. Kritika chistogo razuma [Works, in 6 vols., vol. 3. Critique of Pure Reason]. Moscow: Mysl', 1964. 799 p.

8. Sirotkin N. Total'nost'semioticheskogo znaniya [Totality of semiotic knowledge]. URL: http://jgreenlamp. narod.ru/total.htm (25.11.2014).

9. Sohor A. Intonatsiya [Intonation]. Muzykal'naya entsiklopediya / gl. red. Yu. V. Keldysh [Yu. V. Keldysh (resp. ed.) Musical Encyclopedia]. Moscow, 1974. Vol. 2, col. 550-557.

10. Uspensky N. Popevka [Strain]. Muzykal'naya entsiklopediya / gl. red. Yu. V. Keldysh [Yu. V. Keldysh (resp. ed.) Musical Encyclopedia]. Moscow, 1978. Vol. 4, col. 392.

11. Fayn Ya. O ponyatii intonatsii v muzykal'no-teoreticheskoy kontseptsii B. Yavorskogo [On the concept of intonation in the musical theory of B. Yavorsky]. Vestnik muzykal'noy nauki [Bulletin of musical science]. 2015. No. 2 (8), pp. 91-98.

12. Kholopov Yu., Kirillina L., Kyuregyan T., Lyzhov G., Pospelova R., Tsenova V. Muzykal'no-teoreticheskiesistemy: uchebnik dlya ist.-teoret. i kompozitorskikh fak. muz. vuzov [Musical-theoretical systems: A textbook for historical-theoretical and composing departments of music universities], Moscow, 2006. 632 p.

13. Sachs C. The wellsprings of music. Hague, Netherlands: Martinus Nijhoff, 1962. 228 p.

Размещено на Allbest.ru