"Преданный вам Ю. Померанцев..." письма Ю.Н. Померанцева к С.И. Танееву

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московского государственного института музыки им. А.Г. Шнитке, старший научный сотрудник

«Преданный вам Ю. Померанцев...» Письма Ю.Н. Померанцева к С.И. Танееву (избранное) Часть II

Научно-издательского центра «Московская консерватория»

Елена Марковна Шабшаевич Доктор искусствоведения, доцент, профессор кафедры философии, истории, теории культуры и искусства

Москва, Россия



Аннотация

В публикации впервые представлены избранные письма Ю. Н. Померанцева к С. И. Танееву из фондов Российского государственного архива литературы и искусства и Государственного мемориального музыкального музея-заповедника П. И. Чайковского в Клину. Введение в обиход этих документов имеет большое значение для формирования научно обоснованных представлений о пианисте, композиторе, дирижёре Юрии Николаевиче Померанцеве (1878-1933), жизнь, творчество и деятельность которого пока остаётся малоизученными. В данном выпуске «Научного вестника Уральской консерватории» печатаются письма, охватывающие период с июня 1902 по апрель 1905 года. События, о которых Померанцев подробно сообщает Танееву, включают самостоятельные занятия на рояле после окончания консерватории (весна и лето 1902), несение воинской службы в лагере около Тамбова (с осени 1902 по август 1904), поездку в Лейпциг на стажировку к А. Никишу (ноябрь 1904 - апрель 1905). Как и прежде, Померанцев делится с учителем своими личными и профессиональными достижениям, музыкальными впечатлениями. Особенно примечательны письма из Лейпцига, содержащие интересные подробности обучения у Никиша, а также освещающие события музыкальной жизни этого города на рубеже XIX-XX веков, которые произвели заметное влияние на молодого русского музыканта.

Ключевые слова: Юрий Николаевич Померанцев, Сергей Иванович Танеев, Александр Ильич Зилоти, Артур Никиш, музыкальная жизнь русской провинции конца XIX - начала XX века, музыкально-театральная жизнь Лейпцига рубежа XIX-XX веков



Abstract

Elena M. Shabshaevich

Moscow State Institute of Music named after A.G. Schnittke, Research and-Publishing center “Moscow Conservatoire” “YOURS TRULY Y. POMERANTSEV...”

Letters from Yu. N. Pomerantsev to S. I. Taneev (selected) Part II

For the first time, the publication presents selected letters of Yuri Nikolaevich Pomerantsev to Sergei Ivanovich Taneev from the funds of the Russian State Archive of Literature and Art and from the funds of State Memorial Musical Museum-Reserve of P. I. Tchaikovsky in Klin. The introduction of these documents into everyday life helps shape scientifically grounded ideas about the pianist, composer, conductor Yuri Nikolaevich Pomerantsev (1878-1933), whose life, creativity, and activities are still poorly understood. This issue of the “Scientific Bulletin of the Ural Conservatory” prints letters covering the period from June 1902 to April 1905. The events that Pomerantsev reports in detail to Taneyev include his piano lessons after graduating from the conservatory (spring and summer 1902), military service in a camp near Tambov (from autumn 1902 to August 1904), a trip to Leipzig for an internship with A. Nikish (November 1904 - April 1905). As usual, Pomerantsev shares with the teacher his personal and professional achievements and musical impressions. Particularly interesting are the letters from Leipzig, containing interesting details of Nikisch's studies, as well as highlighting the events of the musical life of this city at the turn of the 19th and 20th centuries, which made a noticeable impact on the young Russian musician.

Keywords: Yuri Nikolaevich Pomerantsev; Sergei Ivanovich Taneev; Alexander Ilyich Ziloti; Artur Nikish; the musical life of the Russian province in the late 19th - early 20th centuries; the musical and theatrical life of Leipzig at the turn of the 19th and 20th centuries.



Письма, которые публикуются в данном выпуске «Научного вестника», относятся к 1902-1905 годам. Это было насыщенное время в жизни Ю. Н. Померанцева. После окончания консерватории он продолжал усиленно заниматься на рояле, участвовал в концертах. С осени 1902 года Померанцев проходил службу в армии, сдав в итоге в августе 1903 года экзамен на звание прапорщика запаса. Во время несения воинской службы в лагере недалеко от Тамбова он, несмотря на бытовые и дисциплинарные ограничения, тем не менее, находил возможность упражняться на фортепиано и посещать концерты. В частности, в письмах содержатся описания приезда А. И. Зилоти и А. А. Брандукова, выступления И. Сливинского, приватного концерта с участием М. Ван Зандт. Осенью

года, получив денежную поддержку от отца и рекомендацию от Танеева, Померанцев отправился в Лейпциг на стажировку к великому дирижёру Артуру Никишу, в результате которой приобрёл бесценный жизненный и профессиональный опыт. В течение лейпцигской стажировки Танеев поддерживал своего ученика советами, а также помогал материально: посылал деньги на покупку необходимых партитур. Для того чтобы ученик имел возможность дополнительно попрактиковаться в немецком языке, учитель предложил ему переписываться по-немецки. Любопытны «отчёты» Померанцева об уроках Никиша, о своих дирижёрских удачах и неудачах. Интересны и впечатления Юрия от культурной жизни Лейпцига и от концертов и спектаклей выдающихся музыкантов. Померанцев активно изучает новые произведения, особенно сильное воздействие на него, воспитанного в достаточно консервативном ключе, производят произведения недооценённого на тот момент в России И. Брамса и «модерниста» Р. Штрауса. По поводу их сочинений он даже осмеливается вступить в осторожную полемику со своим обожаемым учителем, по-прежнему, однако, остающемся для него непререкаемым авторитетом.

Красной нитью в переписке Померанцева и Танеева проходит тема композиторского творчества обоих адресатов. Ещё до отъезда в Лейпциг Померанцев работает над своим квартетом e-moll; за время пребывания в Лейпциге и на летних каникулах дома Померанцев сочиняет симфонию a-moll, темы из которой шлёт Танееву и делится с ним своими соображениями насчёт формы и содержание частей. Померанцев также обсуждает с Танеевым возможность публикации своих романсов. 9 декабря

года Мекленбургский квартет представлял в Лейпциге Струнный квартет № 4 b-moll Танеева - свои впечатления и отклики публики и прессы Померанцев с радостью сообщает учителю.

По окончании обучения Померанцева Никиш написал о нём положительный отзыв, позволявший Юрию Николаевичу начать собственную дирижёрскую деятельность. На этом важном достижении, на пороге нового этапа жизни мы и оставляем нашего героя весной 1905 года: накануне возвращения на родину Померанцев размышляет о возможных направлениях своего дальнейшего музыкантского пути...

17 июня 1902 года, Сенково

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Я получил на днях ответ от Бесселя. Он просит поблагодарить Вас за письмо, а также предлагает передать ему право на издание, конечно, без гонорара1. Он предлагает мне несколько экземпляров для раздачи «родным и знакомым». Я думаю, что всё-таки пошлю ему, т.к. все равно никто за эту музыку и гроша не даст, а кроме того могут выйти неприятности по поводу того что он собственник оригинала рубинштейновского.

1 часть квартета я уже давно окончил, но всё не приступал к переписке, а с сегодняшнего дня начну переписывать и в некоторых местах выписывать недостающие голоса. Вышло не особенно. Всё равно отправлю так, займусь сочинением финала. И будет у меня квартет.

На ф[орте]п[иано] занимаюсь довольно усидчиво. Прошёл весь рубинштейновский концерт, 4 прелюдии и один этюд Скрябина.

Буду здесь играть в одном благотворительном концерте в Озёрах. Не могу отказаться, т.к. просил меня об этом один господин из Озёр, которому я многим обязан.

Рояль здесь отличный, концертный. Публика очень хорошая. Кроме меня будет петь Синицына (к[онтр]-альт[о] из Большого театра)2 и какой-то окончивший курсы скрипичной игры в Московской консерватории (фамилии его забыл господин, меня пригласивший).

Время провожу довольно с пользою. Занимаюсь часов 7-8 в день. Разбираю партитуру первого акта «Валькирии» [Р. Вагнера] и делаю выноски, отмечая наиболее интересные места, потом всё это буду повторять. Думаю извлечь из этого большую пользу. Надеюсь пройти все три акта за лето.

Если Вам не лень, черкните мне, пожалуйста, две строки относительно ответа Бесселю, буду Вам очень благодарен. Стоит ли ему посылать, или нет. Я думаю, что стоит.

Преданный Ю. Померанцев.

ГМЗЧ. В11. № 1545. Л. 10, 10 об., 11, 11 об.

03 июля 1902 года, Сенково

Поздравляю Вас, многоуважаемый Сергей Иванович, с днём Ваших именин, и главное желаю Вам исцелиться по отношению Вашей ноги (оборот речи, напоминающий древнеримскую или греческую речь). Занимаюсь я после некоторого перерыва довольно усердно. <...> Пишу теперь финал квартета, и по Вашему совету 1 тема в e-moll. Думаю окончить всё-таки в E-dur.

Концерт в Озёрах, о котором я Вам писал3, к великому моему удовольствию не состоится (он был перенесён на 8 июля). Балладу4 Бесселю отправил, выговорив у него 10 экземпляров, один из коих, если позволите, передам Вам, когда они будут напечатаны.

Как трудно запомнить наизусть сочинения Скрябина, в качестве противовеса к ним учу понемногу сонаты Скарлатти. Чрезвычайно полезная вещь.

Немного отстал со чтением «Валькирии». Думаю, что если буду лениться, не успею пройти всей оперы за лето. Тогда займусь хоть одним первым актом и отложу на зиму остальные два (если Вы разрешите взять их с собой).

Преданный Ю. Померанцев.

ГМЗЧ. В11. № 1546. Л. 12, 12 об., 13, 13 об.

06 ноября 1902 года, Тамбов

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Я так долго Вам не писал, потому что в нормальной моей жизни резких перемен не было.

Служу царю и отечеству; а эта служба заключается в том, что я встаю ежедневно в 7 час утра и отправляюсь к 8 на службу или, вернее сказать, на ученье. Там обучаюсь военной артиллерии до 11 и иду домой. Продолжаю заниматься артиллерией от 2 до 4. В последние дни, впрочем, меня освободили от этих вечерних занятий, чтобы я дома прошёл все [нрзб], которые нужны для полного моего образования.

Играю порядочно. Пишу очень мало, или вернее сказать, ничего, если не считать маленького романса <...>. Понемногу принимаюсь за квартет, увы, не за новый, а за старый! Вчера у нас был концерт Зи- лоти5 с Брандуковым6, который на меня не произвёл того впечатления, на которое я рассчитывал. Правда, публика ужасная, и они играли не с большим воодушевлением. Зала была далеко не полна, что меня возмущает, здешняя публика предпочитает идти играть в винт, а никак не слушать музыку, и даже именно Зилоти с Бранду- ковым не могли собрать полный зал. Здесь слушают только пение.

Я так был рад видеть московских музыкантов, что и рассказать не могу. Они, по-видимому, страшно недовольны Тамбовом, да и есть за что! Холодность здешней публики прямо изумительна. Мне кажется, что если бы эти артисты давали в Москве третий по счёту концерт, то он бы собрал гораздо больше количества публики, чем здесь, где этот концерт явился первым в сезон! Можете теперь Вы себе представить, куда я попал!

Преданный Вам лентяй Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 59, 59 об., 60, 60 об.

19 декабря 1902 года, Тамбов

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Моя комбинация попасть в Москву, как я Вам писал, на эти дни не удалась, т.к. нельзя было получить отпуск. Я только что попал в учебную команду после того экзамена, который я Вам описал. Тут ждёт служба несравненно труднее, во-первых, от 8 до 11^, а затем почти ежедневно 1 или 2 часа после обеда (от 1^ дня) <...> Здесь поблажки никакой не делают. Строй и фронтовая выправка сколько, а это на первое время так страшно утомляет, что сегодня, например, после строевых занятий, когда была отдана команда «разойтись!», я не знал, какой ногой раньше сойти с места, как будто я прирос к нему. Кроме того, устали руки от упражнений с винтовкой.

Несмотря на это я закончил квартет и переписал его. Писал две маленькие ф[орте] п[ианные] пьески и играю очень много. Если мне разрешат играть в концерте, то я буду играть Мефисто-вальс7, а для этого требуется очень много играть. Концерта не удаётся устроить, хотя есть надежда, что в субботу будут играть у Боратынских квинтет Шумана Es-dur8, который я подзубриваю.

Почти все мои занятия, если не считать того, что я каждый день катаюсь на коньках.

Преданный Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 61, 61 об., 62.

08 февраля 1903 года, Тамбов

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Сейчас отправил к Бесселю 2-ю корректуру баллады Рубинштейна9 и вскоре надеюсь отправить к вам напечатанный экземпляр этой музыкальной ерунды.

Квартет мне хочется сначала послушать, т. к. я не готовлю этого сочинения в печать, то я осмелился Вас ослушаться: я намерен в марте быть в Москве и привезу ноты с собой, а раньше этого я отправил партии, которые скоро у меня будут готовы, к Зерно- ву10, и в свой приезд надеюсь уже услышать его в исполнении. <.>

По службе всё идет у меня благополучно. Получил на днях первое повышение: произведён в ефрейторы. <.>

Заниматься приходится теперь ещё меньше, чем прежде. <.>

Если Вам нужна партитура «Валькирии», Вы мне, пожалуйста, напишите. 1 и з акты я просмотрел более или менее внимательно, но 2 объять не мог: он и в клавире при всём своём грандиозном продолжении довольно скучен (за исключением, конечно, явлений Брунгильды Зигмунду и также его окончания).

У нас был концерт «всемирно известного пианиста» Иосифа Славинского при почти пустом зале, и завтра он имеет намерение дать второй и последний концерт с h-тоіі'ной сонатой Листа. Как это люди отваживаются на такие дерзкие предприятия? Не будучи величиной с очень громким именем давать 2 концерта в Тамбове, да ещё играть сонату Листа. После первого концерта говорили, что он слишком серьёзную программу назначает: Papillons Шумана! И f-тоіі'ная фантазия Шопена!11

Преданный Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 63, 63 об., 64, 64 об.

24 апреля 1903 года, Тамбов

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Пишу Вам почти под свежим впечатлением от глубокого эстетического наслаждения (выражаясь высоким штилем), которое все мы здесь на днях испытали. Дело в том, что есть здесь некая Т. М. Ун- ковская, дочь проф. Черинова, мужа Ван Зандт12. И вот они были здесь (работали), и Ван Зандт предложила m-me Унковской ga chanter pour les amies [петь для друзей]. В числе этих amies был и я. Я между прочим даже аккомпанировал ей и имел возможность вдвойне прослушать всю программу, т.к. они просили меня попробовать всё раньше. В воскресенье была репетиция, а во вторник - исполнение для публики (намного предпочтительнее той, для которой Ван Зандт пела, в Высочайшем присутствии13).

Не знаю, от того ли это происходит, что это было единственное за весь сезон истинно художественное исполнение, т. к. нас здесь этим не очень балуют, или действительно это такая превосходная артистка, что другой может быть на её репертуар не найдёшь, но кажется, что это произвело прямо-таки громадное впечатление, и с этого дня я хожу и пою №№ из её программы. <...> Удостоился чести быть ей одобренным настолько, что она предложила мне в виде «благодарности» прислать свою карточку.

Здесь недавно прекратило свое существование одно чрезвычайно симпатичное учреждение: хор любителей Л. Д. Ростовцевой14 под управлением Ю. Померанцева. Голоса были очень недурные, охота была большая, и я старался делать всё, что было возможно, чтобы, с одной стороны, не слишком придираться и этим не отбить охоту, а с другой - всё-таки стараться добиться приличного исполнения. Репертуар наш большей частью состоял из хоров классических (Моцарт, Мендельсон, Шуман) из сборника Мельникова15, а также недурны были хоры Ю. Померанцева (смешанный хор) на слова [А. К.] Толстого: «Звонче жаворонка пенье, Клонит к лени [полдень жгучий]». Я не посылал их Вам, т.к. особенного в них ничего нет, но если Вы только желаете с ними познакомиться, я Вам их постепенно перепишу и вышлю.

Прекратились наши спевки вследствие того, что организаторша Л. Д. Ростовцева уезжает в деревню. С сегодняшнего дня у нас начинаются экзамены (вернее сказать, начались) при учебной команде на звание унтер-офицера. Судя по сегодняшнему дню («состояние здоровья», чтение и письмо, закон божий, арифметика, из тех, которые мы сдаём только первые два), обращают внимание не на то, что говоришь, а как стоишь и как держишь руки и голову. Завтра будет труднее. Придется обнаруживать свои познания, которые, коротко сказать, не очень велики. Несмотря на то что у меня годовой балл круглая 5.

Вообще говоря, несмотря на всё показное отношения начальства, на все льготы, не очень хорошие воспоминания у меня останутся от этой службы.

Преданный Вам Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 69, 69 об., 70, 70 об., 71.

07 мая 1903 года, Тамбов

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Сейчас я получил карточку на Рубинштейновский обед16 и был очень тронут вниманием, которое оказали мне, бедному ефрейтору резервного батальона. Попасть на него я ни в каком случае не смогу, о чём очень сожалею. Мы в субботу или в воскресенье выступаем в лагерь, и оттуда бегство уже невозможно. Не знаю, как будет с моей музыкой. Придётся обойтись без неё до конца лета; если далее мне удастся уехать за границу, то придётся усиленно работать по ф[орте]п[ианной] части.

О каком уставе пишет мне на конверте Гольденвейзер (я думаю, что это его приписка, так как приблизительно знаю по почерку). Разве устав ваших обедов не утверждён и вы собираетесь не офици- ально?17 Мне почему-то казалось, что устав уже утверждён. Очень и очень жалею, что не смог в этом году ни разу воспользоваться своим правом члена этих обедов и присутствовать в «Праге» на обеде. Надеюсь, что в будущем это от меня не уйдёт.

Меня в высокой степени интересует Ваш квартет18 по тому краткому описанию, которое Вы мне прислали. Это, вероятно, участь всех, начавших писать простые вещи, осложнить к концу жизни свои произведения, и наоборот, начавших с «Псковитянки» и «Антара» и «Шехерезады» уйти к «Царю Салтану» и «Садко». К этому ли разряду смею думать отнести и Вас (простите меня, Сергей Иванович, за дерзость, что я смею о Вас так иногда только отзываться). К чему же приду я, если мне придётся получить в будущем имя сочинителя? Я сочиняю не просто несложно, а прямо плохо. По закону (я уже возвёл в закон) перемены я должен буду сочинять хорошо, что очень для меня заманчиво и приятно.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 72, 72 об., 73, 73 об.

29 мая 1903 года

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Судя по Вашему письму, Вы совершенно превратного мнения о моих лагерных занятиях. Первое, что мешает мне тут немного сосредоточиться, так это то, что мы всё время обретаемся внутри. Чрезвычайно трудно уйти куда-нибудь, не спрашиваясь, а спрашиваться не всегда удобно, да и не всегда отпустят. Затем, так устаешь от занятий, что тут не до музыки, а только добраться до постели и даже играть не хочется, так что я убедительно прошу Вас высылать корректуру19 не [?] мне, потому что исправляя её, я буду думать, что я что-то делаю, а эту работу я буду в состоянии делать и здесь, а на что-либо требующего особенного внимания, меня покамест не хватает. Может быть, я со временем привыкну, но к тому времени присоединятся все усиливающиеся занятия на подготовку к экзамену на прапорщика запаса, так что перспектива не очень весёлая. Пожалуйста, не подумайте, что это моя лень диктует мне эти строки. Но, положа руку на сердце, я должен сказать, что никогда такого антихудожественного настроения я не испытывал. <...> Одно утешение - это сознание временности этой каторги. Хорошенько сказать, что конвойные солдаты (при тюремной команде), служащие у нас в учебной команде (при командировании для прохождения курса соответствующих к поощрению звания унтер-офицера), так вот три конвойные, хорошо знакомые с условиями тюремной жизни, все в один голос заявляют: предпочитают срок отбыть в тюрьме, лишь бы только не служить здесь.

Относительно денег: мне ужасно совестно, Сергей Иванович, получать полную сумму за половинную работу. Ведь я далеко не окончил своей работы, и даже не исправил её. Но если Вы и корректуру хотите держать сами (надеюсь, что этого не будет, или Вы будете высылать её мне), то уже совсем мне совестно. Во всяком случае особенной спешки с посылкой денег Вы, пожалуйста, не предпринимайте. Я всегда могу подождать. Я надеюсь, что Вы мне откажете в этих 25 руб., потому что по тому, что я сделал, с меня достаточно и 50 р. <...>

Искренне преданный Ю. Померанцев. РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 74, 74 об., 75, 75 об.

08 июля 1903 года, лагерь под Тамбовом Многоуважаемый Сергей Иванович!

Надоело мне здесь до невозможности, ничего абсолютно не делаю, и делать невозможно, зане военная служба и обстановка отбивают всякую охоту.

В середине августа я, по всей вероятности, окончу службу и, когда у папы будут деньги, уеду за границу. Это моя мечта, и если нет, то останусь в Москве или уеду по Вашему совету (данному отцу) в Петербург служить. Во всяком случае мне надо очень подтянуться за эти три месяца полного безделья.

Во всяком случае, очень Вам благодарен за деньги, но, право, мне прямо совестно за невыполненную работу брать такую плату.

В каком виде Ваш квартет и скоро ли он выйдет из печати?20 Надеюсь вскоре с ним познакомиться, т. к. после военной службы буду в Москве.

Искренне преданный Вам Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 76, 76 об., 77, 77 об.

[Август 1903, лагерь под Тамбовом] Многоуважаемый Сергей Иванович! Третьего дня приехал я в числе «8 штук» (вольноопределяющихся) держать в штабе экзамен на чин прапорщика запаса. Оный экзамен вчера я довольно блестяще выдержал и сегодня отправляюсь опять в Тамбов для полной отправки. Дело в том, что мне ассигновали сумму 1500 руб. на поездку за границу (о чём папа хлопотал в Петербурге). Теперь вопрос весь в том, куда и как устроиться. Денег этих, я думаю, с избытком хватит на целый год, и потому мне хотелось бы с Вами подробно это время сговориться. Так как я всё лето ничего не делал, то мне надо теперь будет довольно усиленно заняться, для чего я в начале сентября или в конце августа поеду в деревню - Сенково и там работаю до начала октября. Затем уже тронусь в путь. Если Вам не лень, черкните мне пару слов, когда Вы приедете в Москву, чтобы я мог знать, куда Вам писать (вижу, как Вы морщитесь при этих словах, потому что Вам придётся мне отвечать). Ещё одна громадная просьба. Я хочу по Вашему совету и к своему крайнему желанию ехать к Никишу21. Не будете ли Вы добры при случае поговорить с Мельтцлем22. Может быть, он или Блок23 знают об условиях занятий, и если Володя в Москве, то я бы с ним начал переписываться о том, где и как лучше мне устроиться в Берлине и в Лейпциге, так как еду я один, язык знаю плохо и главное - никогда не бывал за границей. Боюсь, что несмотря на всю свою храбрость среди русских, сплошаю среди немцев, и время и деньги пропадут если не совсем даром, то и не принесут возможной пользы.

Ради Бога, не сердитесь на меня, что я причиняю Вам такие хлопоты к самому Вашему приезду, но, право же, не к кому обратиться, чтобы к этому отнёсся так, как, я надеюсь, Вы отнесётесь.

Искренне преданный унтер-офицер 217 Кромского бат[альона] 5-й роты Юрий Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 82, 82 об.

07 сентября 1903 года, Сенково

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Пишу Вам из деревни, куда приехал 3-го дня заниматься. Покамест только играю с большим удовольствие часов по 6 и наслаждаюсь тем, что вижу свои усилия. Ведь я всё лето не подходил к инструменту и думал, что придётся даже больше месяца поработать, чтобы привести in status24 для акта. Теперь вижу, что и месяца за глаза довольно.

Мне очень совестно Вас затруднять, но по несчастью никто кроме Вас мне этого сделать не может: как бы разузнать, в каком виде можно было бы предстать Никишу и как можно было бы у него заниматься.

Я думаю, Володя Метцль, который кажется в Москве, может дать мне эти сведения. Тогда, чтобы Вас не затруднять, попросите его адресовать прямо ко мне. Мне хотелось бы сколько возможно воспользоваться возможностью поучиться за границей.

Ещё раз прошу прощения за то, что беспокою Вас (это напоминает фразу из письма просителя, который страшно уже надоел своему «благодетелю»), но другого благодетеля у меня нет и я, конечно, беспокою Вас.

Я собираюсь в Лейпциге отлично устроиться, там живёт один мой тамбовский знакомый, который по окончанию курса Московского университета поехал учиться туда и вот уже 2 года как занимается в химическом институте в Лейпциге. Он живёт приблизительно на те же деньги, на которые рассчитываю и я устроиться. И отлично знает и Берлин, и Лейпциг, знаком с молодёжью учащейся в университете и консерватории, так что я сразу найду всё что нужно. Это при моём немецком языке (?!) не бесполезно.

Преданный Ю. Померанцев.

ГМЗЧ. В11. № 1551. Л. 3, 3 об., 4, 4 об.

19 ноября 1903 года, Лейпциг

С грустью прочитал программу утра любителей русской музыки, т. к. меня на нём не было. Пока мы готовились к восприятию самой громкой партитуры и восхищались ею. Чествовали 100-летнию годовщину «великого Гектора». Его «Реквием», колоссальное по замыслу сочинение <...> Симфония моя сильно двинулась, я окончил 1 часть 25.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 89.

25 ноября 1903 года, Лейпциг

<...> Никиш открыл в консерватории классы дирижёрского искусства и мы все, конечно, туда хлынули толпой, предварительно сделавшись консерваторцами <...> К завтрашнему Гевандхауз-концерту Брамс - е-то11'ная симфония, Вагнер - Eine Faust ouvert. и Эврианта Вебера26. Действует ли на меня Германия или что либо иное, но симфония Брамса мне очень понравилась (кроме последней части). Интересный тематический материал и мало брамсовской глубины (о которой так хорошо писал Чайковский27). П. И. играет Безекирский-fils (junior)28 его концерт скрипичный29 - не особенно великолепно. Но что было роскошным, это вагнеровская увертюра30. Я её очень внимательно раньше просмотрел у Петерса в библиотеке, так что слушать было легко и знакомо <.>

Сегодня был первый урок [у Никиша], на котором из всех записавшихся отобрали известных ему 30 чел[овек] (мы в том числе) и с ними он будет заниматься теоретически [?], а остальные должны только слушать - не надеясь дирижировать. Для первого раза он подготовил 2 симфонию Бетховена (1, 2, 3 части), увертюру «Волшебная флейта» и одну часть Є-Диг'ной Гайдновской симфонии31. Дирижировали три вещи (оркестр полный, но небольшой из учеников консерватории) лица, выразившие желание, как знавшие раньше эти партитуры. <...> Он [Никиш] делает указания одновременно приёмов дирижирования и способов исполнений данных вещей, учитывая что должно быть выделено и сколь сильно. К слову - почему[?] сразу он задал Л-Диг'ную симфонию Мендельсона, увертюру Фолькмана Richard der Dritte и Э^иг'ную сюиту Баха32. Требует очень тщательного знания этих партитур и очень строгого отношения к коллегам? (sehr streng kritiziren). Стоит всё это удовольствие до Пасхи 120 м[арок] (из них надо вычесть 37 м[арок], которые экономизируют как к[онтра]марки на репетиции Гевандхауза), так что выходит быть недорого. Получил приглашение играть в концерте (благотворительном) <...> с полонезом Шопена As-dur op. 53 - концерт в пользу поляков.

Сегодня была генеральная репетиция.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 91, 91 об., 92, 92 об.

03 декабря 1903 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

По заведённому обычаю берусь за послания сразу после концерта Гевандхауза и уроков Никиша. Первый (концерт) был очень интересный. Реквием Геншеля и h-moll'ная симфония (Неоконченная) Шуберта33. Эту симфонию они играли без репетиций чуть на Vorprobe (на которую были платные места). Меня это крайне удивляет. Была всего одна репетиция Реквиема [Геншеля] оркестра с хором (хоры прошли все под управлением Никиша раньше) без солистов. Затем делают Vorprobe с платными местами, одну Hauptprobe (форменный концерт - исключительно платные места) и концерт34. Нам как консерваторцам выдали контрамарки только на одну ([нрзб] Vorprobe), а сегодня я уже не пошёл, т. к. слушал Реквием два раза. Великолепное сочинение очень опытного^] контрапунктиста и очень богатое на мелодию, форму и гармонию. Массовые №№ и органные звучат прямо великолепно. Про Шуберта и говорить нечего. Никиш сказался великим[?]. Это чудный музыкант, великолепно играющий на отчаянном инструменте35. Делает на этом инструменте всё что угодно. Урок прошёл благополучно. Были курьёзы с обычной ита- льянщиной, которые абсолютно не имеют никаких познаний дирижёрских, не знают, куда надо махать на 4, на 3 и т.д. Играли «Ричарда III» Фолкмана36. Там есть слитно 3/4 и 4/4, он машет всё время на 4 - как должен оркестр играть! По поводу того, что он [ученик] всё время стоял уткнувшись в партитуру, то Никиш сказал, что нужно иметь nicht Kopf in Partiture, aber Partiture in Kopfe37. Вообще он смешит нас немало, но всё это относится к делу и, по видимому, должно приносить большую пользу. К следующему разу он задал Б-Ди^ную (8-ю) симфонию Бетховена38 и назначил (после урока) мне дирижировать. Я просил 1 часть. Он ответил только, чтобы я приготовился. Послезавтра играю в польском концерте и засяду за симфонию. Работы масса. Надо с Берлиозом возиться. [нрзб] 2 раза «Гарольд в Италии» (Никиш и Вейнгар- тнер39) и 1 раз «Фантастическая симфония» (Вейнгартнер). Кроме того Никиш играет Dance macabre Сен-Санса и [нрзб] Георга Шумана вариации с 2-ной фугой40. Здесь будет Мекленбургский квартет играть Ваш b-moll'nbm квартет (как раз в следующую среду)41. <.„>

Ваш Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 93, 93 об., 94, 94 об.

10 декабря 1903 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Спешу поделиться с Вами своими впечатлениями вчерашнего дня: 1) Hauptprobe в Гевандхаузе; 2) Урок у Никиша; 3) Квартетное собрание, в котором играл Ваш Квартет b-moll Мекленбургский квартет.

. Программа очень интересная. Великолепно прошёл «Гарольд» Берлиоза, который мы слушали в понедельник у Вейн- гартнера. Благодаря всеобщей расхлябанности не узнали, когда будет репетиция, рассчитывали, что не раньше понедельника, оказывается, была в воскресенье. Так что одну репетицию пропустили. Вторая репетиция была в 6^ в понедельник, а в 7^ был в другой части города концерт Вейнгартнера («Гарольд» и «Фантастическая» Берлиоза). Теперь здесь чествуют этого композитора, и в частности, поставили 1 часть «Троянцев»42. Вейнгартнер - дирижёр первоклассный. Главное, что ему не хватает против Никиша, это красоты движений. «Фантастическую» он дирижировал наизусть. Мы сидели с партитурой, и как все убедились, он её знает безукоризненно. Дай ему такой оркестр, как в Гевандхаузе, да ещё эту залу, а не цирк, в котором даёт концерты он в Лейпциге43, так же гремел бы, как в Берлине44. У Ники- ша «Гарольд» прошел несравненно тоньше, несмотря на то что солист был хуже (у Вейнгартнера играл Недбал - чешский квартетист45). Дивно звучал у Никиша «Марш пилигримов»46. Последняя часть мне понравилась больше у Вейнгартнера (он считается самым мэтром по Берлиозу и ему посвящена последняя книжка «Die Musik»47, посвящённая исключительно статьям о Берлиозе. Другими №№ были «Preludes» (мне нравилось больше, когда он их дирижировал в Москве48. Но подожду ругаться и пойду сегодня на концерт) и «Dance macabre» Сен-Санса49 <...>. Этот номер прошёл дивно хорошо, отчасти благодаря великолепному скрипачу - солисту- концертмейстеру W^Hgardt^. Вообще от этого концерта у меня не осталось такого блестящего впечатления - может быть благодаря тому, что главный № программы Берлиозовский «Гарольд», в котором буквально днём с фонарём искать музыки.

. Первым вышел дирижировать Володя [Мецтль]. 1 часть F-dur (8-й) симфонии Бетховена. Не могу сказать, чтобы он продирижировал совершенно спокойно (с внешней стороны) и даже пропустил показать ritard[ando] во 2 части (конечно, от страшного волнения). Никиш вызвал ещё одного [нрзб] навести критику и самому промахать - тот оказался ещё хуже. Тогда Никиш взялся за меня. Я по Вашей системе отметил у себя в партитуре в месте, которое мне почему-либо не понравилось, вышел и всё выложил [?] на чудном немецком языке (дело касалось одной экспозиции, которой оба они продирижировали). Никиш со всем согласился и на не таком уже [нрзб] немецком языке передал мои мысли аудитории и оркестру. Затем я время занял и стал неистово махать. Промахал всю 1 часть и в конце концов произвёл [нрзб] недурное впечатление как на профессора, так и на оркестр и слушателей. По крайней мере, Никиш сделал только одну добавку к моим оттенками и одобрил меня. Я был конечно на седьмом небе. Могу сказать, положа руку на сердце, вызубрил я эту симфонию на совесть. Я дирижировал и в одном месте хотел взглянуть на партитуру, и только тогда заметил (волновался, конечно, как всегда <.> что я страницы не переворачивал. Никиш смотрит на нас, когда мы дирижируем, прямо не сводя глаз, за каждым движением. Что меня ещё больше убедило в том, что я произвёл хорошее на него впечатление, это тот факт, что он мне назначил на следующий раз дирижировать финалом <.> Я уже вижу, как Вы уже недовольны моей похвальбой, но на этот раз Вы мне простите, уж очень я рад дирижировать перед Никишем и заслужить его одобрение.

К следующему разу [нрзб] симфо- ния и «Гебриды» Мендельсона50. Я сделал пользу Вашим деньгам, купив Heldenleben Штрауса51, который с завтрашнего дня начинают разучивать к одному из далеко стоящих концертов Гевандхауза (откровенно сказать - какая гадость!), и надо очень внимательно следить по партитуре, т.к. я думаю, Никиш положит массу стараний, чтобы сделать из этого сочинения вещь, которую можно слушать.

Квартет Ваш52 играли хорошо, не скажу, чтобы всегда было тонко, но истинно чешское бельканто и согласно всех оттенков. Успех он имел, т.к. после жанровых частей хлопали настолько, что им приходилось кланяться, а после скерцо - даже два раза. Повторений не было, как и вообще в этот вечер (играли F-dur Чайковского и C-dur Бетховена53). Если будут отзывы в газетах, я Вам пришлю со следующим письмом.

Симфония моя после большой станции с буфетом и депо для поправки состава тронулась, дав три свистка, медленным ходом в E-dur (Andante), <...> (говорю три свистка, потому что две темы, раньше пришедшие в голову, выкинул как неподходящие). Думаю, что будет что-то вроде песенной формы с серединой в совсем другом характере. Подходит к этому G-dur.

Преданный Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 96, 96 об., 97, 97 об., 98, 98 об., 99, 99 об. пианист композитор рояль консерватория

17 декабря 1903 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Всё пропало!!! (у меня)

На вчерашнем уроке я не оказался на той высоте, которой от меня ожидал услышать Никиш, и я по этому случаю в грустях. Он выполнил своё обещание, и я дирижировал финалом 8 симфонии [Бетховена], но каково было моё разочарование, когда она у меня прошла очень слабо и профессор сохранял сугубое молчание, только немного погодя взошёл на эстраду и указал crescendo труб и валторн, которые я при дирижировании пропустил (на предыдущем уроке), не заметил и не выделил. Когда я всходил на эстраду, он мне сказал: поменьше стучите (останавливайте), мы хотим слушать концерт, и прибавил, чтобы я хорошо дирижировал. И какое жестокое разочарование, когда я ни одного своего благого намерения не смог выполнить, так что однажды Никиш прикрикнул даже на оркестр, чтобы они внимательнее относились к моим указаниям (движениям, а не словам), но это для большинства было невозможно, т. к. капельмейстер про меня сказал, что он впервые читает эти ноты. Недурно дирижировать при таких условиях очень быстрый темп со сменой f и p с ферматами. Но очевидно не только оркестр, но и я был не на высоте своей задачи, т. к. он мне ничего не сказал. Одно, чем я доволен, что все у меня начинали видеть, а над этим в прошлый урок бились многие «дирижёры». Как любезен Никиш, т.к. следующий урок должен быть в среду 23[-го], и с этого дня начинаются Рождественские концерты, то он перенёс урок на вторник и задал всем Es-dur'ную симфонию Моцарта54, которую я не преминул купить. Володя [Мецтль] дирижировал «Hebriden» гораздо лучше, чем в прошлый раз, но тоже не удостоился взгляда от Никиша. На последний концерт давали «Героическую»55 - только один интересный № , т. к. Hirtensymphonie из Рождественнской оратории Баха56 мне, грешному человеку, показалась скучной. Пел хор из учеников Thomasschule57. Баха и Вольфа играла пианистка Schitte новый концерт своего папаши58. Гладко. Вообще, программа Гевандхауза не очень то блестящие. Говорят про неудачный сезон. И в опере ничего абсолютно интересного не дают. Согласно обещаниям посылаю Вам рецензии о Вашем квартете59. Несмотря на полную несостоятельность здешних критиков.

Преданный Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 100,100 об.

27 декабря 1903 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Сейчас только вернулся от Шеффера (представителя Беляева), с которым говорил по поводу Вашего письма. Просил написать Вам причину задержки Квартета. Дело в том, что партитуру от Вас они получили слишком поздно и теперь ещё не вышли голоса. Вероятно, выйдет всё в середине января60.

Когда я там был, мне пришла дикая идея. Мне бы очень хотелось издать несколько моих романсов (которые Вами были вполне одобрены и даже про некоторые Вы говорили, чтобы я их издал). Теперь я уже не сделаю такой глупости, как в издании своих первых романсов, а именно выберу только один, который действительно стоит (с моей точки зрения и отчасти с Вашей) издать. В их числе будут романсы, которые много раз пелись Собиновым <...> и Мельгуновой61. Если эта затея Вам кажется действительно очень дикой - черкните мне почему, пару слов, и я воздержусь от всяких переговоров с М. П. Беляевым. Я на себя беру смелость решать, что мои романсы придутся по вкусу Беляеву и он их издаст! На всякий случай поговорить с ним я могу.

Выражение «всё пропало». Были ситуации того отвратительного состояния духа, которые я испытал после 2[-го] урока. Дело в том, что я не написал Вам главного: на концерте в Гевандхаузе (на другой день после урока, на котором я так удачно продирижировал 1 часть симфонии) Никиш - когда я к нему подошёл, чтобы попросить кое-какие партитуры, - обратился ко мне и пожал мне руку и хлопнул по плечу, сказал, что он очень доволен был моими возможностями дирижирования, и что у меня несомненный талант к этому искусству, и вот, чтобы важно в этом утвердиться, он хочет заставить меня продирижировать финал симфонии. Но тут я, кажется, пал в его глазах, и это мне было тем более обидно, что я мог лучше продирижировать. Относительно знания партитуры у меня там было [нрзб] (полторы страницы), которые я плохо знал - но остальное я знал, конечно, очень хорошо. Но это прошло - я надеюсь скоро ещё раз дирижировать и снова утвердиться на прежнем месте во мнении нашего профессора. Дал он нам 4-ю Бетховена62, которую в прошлом году дирижировал, и я всё отметил и записал, т. к. превосходно помню много деталей и весь характер исполнения. День провожу в Лейпциге разнообразно, особенно теперь на праздниках. Кончаю 3 часть [симфонии] (2-я окончена давно), ввиду её характера надо будет перед финалом писать еще 4-ю. А может быть финал буду писать. <...>

Преданный Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 102, 102 об., 103, 103 об., 104.

49

06 февраля 1904 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

<...> Занятия мои идут понемногу. Выучили 6[-ю] симфонию Бетховена, «Эгмонта», «Кориолана» (1-ю я дирижировал). Теперь получили 5-ю Бетховена63, которую Никиш дирижирует в следующем Геванд- хаузе. Симфония моя, слава Богу, понемногу поехала в путь и скоро придёт к концу (дошёл до заключительного мажора в финале, который вообще из себя представляет невообразимую мерзость).

С «Маскоттой»64 вышло было маленькое недоразумение. Должен был играть любительский оркестр со своими дирижёрами, но затем эта затея не пошла, и осталось по-прежнему, т.е. оркестр нанятый, и я буду дирижировать. Сегодня будет хоровая проба и надеюсь пройти вторую половину 1 акта, т. к. первую я прошёл уже раньше.

Был здесь у нас ряд моцартовских опер в плохом исполнении. 1. «Волшебная флейта». 2. «Свадьба Фигаро». 3. «Похищение из сераля» и «Юпитер-симфония»65. 4. «Дон Жуан». 5. «Cosi fan tutte» и «Der Schauspieldirektor»66. На последней не был по болезни и билет пропал даром. Очень жалею, т.к. хотелось посмотреть эту вторую оперу. На «Похищении»67 также не был, т.к. был концерт одного знакомого Ламбрино, а на остальных я ругался. Какой стыд давать так Моцарта, особенно «Zauberflote»68! Ни одного голоса хорошего, и оркестра не видят. Конец «Дон Жуана» у статуи Командора Дон Жуан приходит и падает мёртвый. Такой версии я ещё никогда не встречал и не видал.

Провели несколько интересных дней с Зилоти, который провёл меня на концерт - и мы присутствовали при самом большом успехе этого сезона. Исайе69 так принимали здесь, как Александра Ильича, да и Никиш в тот вечер получил должный триумф [с] Vorspiel к «Нюрнбергским мейстерзингерам»70.

Скоро обучение моё здесь на этот год заканчивается, я буду уже через короткий срок в Москве. Как время быстро проходит!

Преданный Вам Ю. Померанцев.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 111, 111 об., 112.

24 февраля 1904 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Как пристрастный ценитель буду описывать Вам происшествия вчерашнего вечера, программу коего к сему прила- гаю71.

«Die Hebriden»72 шли у меня с двух репетиций, 6 первых скрипок, 4 вторых, 3 альта, 3 виолончели и 2 к[онтра]-баса и полный состав духовых. Партитуру эту я выбрал потому, что знаю её вдоль и поперёк. Она шла у нас в классе (но я ни разу ей не дирижировал) и шла в Гевандхаузе, так что все «штучки» Никиша я имел время перенять. Я очень был тронут, когда после увертюры музыканты мне хлопали и сам Musikdirector Gunter-Koblenz пригласил меня продирижировать эту увертюру и увертюру к «Маскотте»73 в концерте. Затем идут №№ с ф[ортепиан]-ным Сараса- те - фантазия на Фауста74 - я аккомпанировал её с оркестром. Прошло, слава Богу, без всяких недоразумений.

Теперь подошло главное: оперетка75. Выучено было всё очень хорошо. С хорами я бился до последней капли крови. И всё-таки всё пошло прахом - хор был так заинтересован игрой и своими костюмами и гримом, что абсолютно никакого внимания не обращал на мою палочку. К счастью, оркестр был очень хорошо ко мне настроен и я не смущался. С солистами дело было лучше, несмотря на то, что все они кроме Fr. Siegmann ШоЩпервая опереточная солистка в Лейпциге) - любители и консерваторы - у меня никаких недоразумений не было. Но некоторые №№ заставили меня от напряженного внимания совершенно измокнуть, т. к. с ритмом не всегда всё обстояло благополучно. Финал прошёл к общему удовольствию очень гладко и по окончанию успех был действительно основательным. Оркестр мне сыграл туш, и я так переконфузился, что сейчас же удрал за сцену. Вообще отношение оркестра меня очень тронуло. Концертмейстер взял мою палочку себе на память. Простите меня, что я вдаюсь в такие хвастливые подробности, но <...> такое хорошее настроение, что «не могу молчать - не смею, не умею».

И в самую критическую минуту финала (ансамбль) я думал, что если бы Вы, виновник моего вчерашнего успеха, были бы здесь, что бы Вы сказали? Единственный критик, которого я боялся здесь Подчеркивание автора письма. - Е. Ш., и дорожил его мнением - Артура Никиша - не было, т.к. у него был концерт в Гамбурге. <...>

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 113, 113 об., 114.

Июнь-июль (до 07-го) 1904 года, Сенково

Вы спрашиваете меня, как мог я увлекаться Рих. Штраусом? Heldenleben <...> слышал один раз на репетициях, и это сочинение привело меня в уныние76. Хотя слышал и «Дон-Жуана»77 <...> Когда-то Ни- киш дирижировал его, я читал эту партитуру у Петерса.

Вы спрашиваете, не начал ли я писать оперу? «Далеко кулику до Петрова дня!» Всё ещё занят симфонией. Делаю переложение для 4 рук и дошёл до Скерцо. <...>

Всё время занято регулярной работой усиленного изучения партитур. Прошёл: «Франческу», «Бурю» и 2-ю часть Вашей симфонии. Хочу выписать 4-ю Чайковского, и 5-я довольно хороша. Затем у меня есть здесь ещё Мендельсона 4-я, Ein Sommernachtstraum, «Леонора», 3[-я] и 2-я сюиты Чайковского78. <...> Партитуры учу сначала на глаз - раза 2 или 3, смотря по трудности, дирижирую. Если останется время, думаю всё повторить. Новостью для меня, к моему великому стыду, оказалась 2-я Бетховена79, которую я ни разу не слышал, если слышал, то очень давно. Ну а остальные, кажется, довольно хорошо известны (4, 5, 6 и 7), которые мы «проходили» у Никиша. Я их весь материал помню, несмотря на то что нот с пометками у меня нет <...>.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 115, 115 об., 116.

07 апреля 1904 года, Сенково

Думаю совсем мало играть на ф[ор- те]п[иано] и заняться серьёзно оперой80.

Уж очень хочется и в этой области что- нибудь достигнуть. Тогда у меня будут почти все роды музыкальных произведений, кроме камерных ф[орте]п[ианных] с инструментами. Но у меня уже намечено после оперы Трио и квартет с ф[орте]п[иано].

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 117.

09 августа 1904 года, Сенково

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Ваш ученик, кажется, начал отучаться от одного из своих многочисленных недугов - от лени. После довольно серьёзной работы над инструментовкой и скучной над окончанием симфонии я, сделав небольшой перерыв в гостях у очень милых знакомых, приступил к оборудованию оперы81. Либретто у меня уже было готово, как я Вам уже писал, но судьбе было угодно послать мне поэта в лице моего брата Дмитрия, который написал мне все 4-стопным размером вместо 5-стопного и <...> рифмованными стихами. <...> Думаю, к числу 15[-му] окончить (не подумайте, что я спешу и хочу поразить кого-нибудь быстротой - просто с начала мне давалось без трудностей, а теперь с каждым днём всё легче и легче) и я надеюсь показать его Вам здесь в более или менее приличном виде, т. к. подробности ещё не всюду вполне обдуманы и над этим предстоит ещё значительная работа; но мне прямо интересно, сделал ли я в опере такие же успехи, как в симфонии.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 119, 119 об., 120.

24 октября 1904 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

<.> я всё откладывал письмо до того времени, когда Никишу благоугодно будет выслушать мою симфонию82. Но этого всё не случается, т.к. он всё откладывает это удовольствие за недостатком времени. Завтра на уроке обращусь опять к нему. Симфонию мы довольно тщательно разучили с одним пианистом Котсом (Coates) и к моему великому удовольствию она нравится всем, кому бы её не играли. Уроки у нас начались: был только один, т. к. 2-й пропустили из-за погребения Саксонского короля83. Завтра будет 2-й урок: 4[-я], 6[-я] [симфонии], «Кориолан» Бетховена, «Richard III» Фолькмана - прошлогодние вещи. Поступило очень много новых учеников, и я совершенно не понимаю, как он с этим управится. <...>

Слушали мы и заинтересовались страшно новым сочинением Рихарда Штрауса «Symphonia domestica»84. Удивительно интересное произведение! <...> Какой Штраус колоссальный талант и наряду с этим он, очевидно, озабочен сочинением таких вещей, которые никогда не были написаны, что часто его приводит к трудностям <.> Какие, однако, чудные места там. Не обошлось и без фуги (даже двойной), но очень грязной. А какова пометка в нотах Die Tanten: Ganz der Papa85. Как Володя Метцль сострил, Symphonie pour les domestiques86. Но во всяком случае сочинение несравненно ярче «Зоратустры» и «Heldenleben»87. Начал Никиш учить симфонию Брукнера C-dur (к одному из будущих концертов)88. Это сочинение слабее той симфонии, которую он играл в прошлом году (4-я E-dur)89. Слушал вчера ужасную дрянь Дворжака «Ein Heldenlied». Symponische Dichtung90 и выругался.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 125, 126, 126 об.

19 марта 1905 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

<.> я отправил я партитуру и голоса симфонии91 в Петербург к А. И. Зилоти, и не получал от него никакого ещё ответа. Не знаю, дошли до него ноты или нет <.>

Как, Вы не собираетесь отсюда к нам на Matthaus-Passion92 (21 апреля)? Вот бы хорошо было! Сможет ли Никиш вступить в должность директора и главного капельмейстера здешней оперы?93 Я еду на этой неделе в Дрезден послушать «Мейстерзингеров»94, говорят, там это одна из лучших постановок.

Получили в класс на следующий урок 2-ю симфонию Брамса95, которую я люблю меньше всего. На последнем концерте Никиш дирижировал 4-ю, я прямо влюбился в эту музыку, а [о] 1-й и 3-й96 и не говорю. Я их давно полюбил. Ещё один успех Брамса в моём музыкальном вкусе: вчера слушал струнный квинтет ор. 111 G-dur97. Удивительное сочинение, которое по тонкости работы и стилю подходит к Вашим сочинениям. Нет, немцы не в шутку могут гордиться этим композитором. Как жалко, что П. И. Чайковский внёс в души русских музыкантов (у которых многие, как я был, например, даже к незнакомым сочинениям) нелюбовь к Брамсу98. Теперь задача новая - реабилитировать имя Брамса в России, но не так, как это делает Сафонов99 <...>.

РГАЛИ. Ф. 880. Оп. 1. № 44. Л. 133, 133 об., 134, 134 об.

16 апреля 1905 года, Лейпциг

Многоуважаемый Сергей Иванович!

Папа мне переслал Ваше письмо, в котором Вы даёте мне совет, что предпринять на случай моего дальнейшего пребывания в Германии. С содержанием оного я совершенно согласен. Только в исполнении могут встретиться большие затруднения. В оперные дирижёры я совсем не гожусь, т. к. совершенно не имею понятия о немецком оперном репертуаре, а такого человека никому не нужно, да притом иностранца, с грехом пополам владеющего немецким языком. В концертные дирижёры (на курорт, т. к. сезон концертов давно миновал, или в садовые) меня не возьмут, т.к. тут требуются большие рутинеры, которым не потребуется нескольких репетиций для концерта, а которые в состоянии с листа прямо дирижировать. За это я не возьмусь. Так что мне, благодаря папиной поддержке, есть возможность так прозябать за границей до первой возможности возвращения в Россию. Да на жалованье я всё рассчитывать не мог бы, так как здесь по большей мере пришлось бы работать 4-6 месяцев без вознаграждения. Значит, я остаюсь сидеть у моря и ждать погоды. Вчера были у Никиша, который обещает мне выдать свидетельство о занятиях и написать личное письмо к Ал. Серг. Танееву100, как к лицу, благодаря хлопотам которого я имею возможность получить стипендию и приехать сюда. <.> Как он [Никиш] мне вчера сказал, [он] был мною всегда очень доволен и считает меня за человека со способностями и обещанием стать впоследствии хорошим дирижёром.

...