Пантеистическая интерпретация учения Ксенофана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

История ранней греческой философии занимает умы исследователей уже долгое время. И нет ничего удивительного в том, что самые начала философии вызывают к себе интерес. Несмотря на всю сложность изучения столь отдалённого от наших дней периода философии, оно представляется важным и необходимым. Ведь в древности скрыты начала проявления и актуализации тех проблем, которые надолго пережили самих древних философов.

За прошедшее время исследователями было сделано очень много в отношении изучения ранней греческой философии. Однако до сих пор существует много вопросов не получивших полного и окончательного разрешения. Одним из таких вопросов является вопрос об отношении содержания натурфилософии и теологии в учении Ксенофана.

Если обратиться к тем фрагментам Ксенофана, которые дошли до нас благодаря античным авторам, то обращает на себя внимание одна явная несогласованность. Эта несогласованность состоит в том, что между натурфилософией и теологией Ксенофана находится настоящая пропасть. По крайней мере, так дело обстоит на первый взгляд. Каким же образом сочеталась у Ксенофана его теология и натурфилософия в их содержательном отношении? Это тот вопрос, на который мы хотим попытаться ответить, конечно, насколько это будет возможно в свете ограниченности дошедших до нас сведений. Таким образом, целью данной работы, в самом общем виде, является разрешение поставленной проблемы. Однако следует понимать, что окончательное разрешение данной проблемы вряд ли является возможным. Ведь на несогласованность натурфилософии и теологии Ксенофана были вынуждены обращать своё внимание все историки ранней греческой философии. И, разумеется, они делали попытки преодолеть эту несогласованность. В результате чего сложились две интерпретации, - монотеистическая и пантеистическая. Так характеризует эту ситуацию Кессиди: «Вопрос о пантеизме или теизме (монотеизме) Ксенофана был и остаётся спорным в истории древнегреческой философии». ККессиди Ф. От мифа к логосу. СПб., 2003. - С. 242 А главное состоит в том, что существуют весомые основания, как для монотеистического, так и для пантеистического понимания учения Ксенофана.

Так как пантеистическая интерпретация учения Ксенофана является традиционной и преобладающей, будем выстраивать исследование в тесной с нею связи. Изберём следующий путь исследования:

1. Сначала укажем те трудности, с которыми сталкивается пантеистическая интерпретация учения Ксенофана.

2. Укажем, какие доводы являются основанием для пантеистической интерпретации.

3. Выясним возможные пути преодоления несогласованности в содержании физики и теологии, с которыми сталкивается пантеистическая интерпретация.

4. Выясним, является ли какой-либо из этих путей удовлетворительным решением поставленной проблемы.

Глава 1. Пантеистическая интерпретация учения Ксенофана: за и против

1.1 Доводы против пантеистической интерпретации учения Ксенофана

Традиционной, но не единственной, стала точка зрения, согласно которой учение Ксенофана характеризуется как пантеизм. При этой позиции проводится отождествление бога и природы в учении Ксенофана. Однако такая точка зрения в силу некоторых обстоятельств не может считаться однозначно верной. Укажем эти обстоятельства.

Во-первых, необходимо сказать, что ни из каких фрагментов самого Ксенофана нельзя сделать заключения о том, что его позиция это пантеизм. Только лишь фрагмент В34 (ст. 1-2), в его специфическом прочтении, может свидетельствовать о пантеистической позиции Ксенофана. В русском переводе работы Гомперца «Греческие мыслители» этот фрагмент переведён следующим образом: "Достоверного знания о богах, о том, что я называю целым природы, никто никогда не имел и не будет иметь". Гомперц Т. Греческие мыслители. - Минск, 1999. - С. 172. При подобном переводе фрагмента проводится явное отождествление богов и природы. Однако обычно при переводе данного фрагмента в нём подобный смысл не вычитывается. Приведём другие переводы.

«Истины точной никто не узрел и никто не узнает

Из людей о богах и о всем, что я только толкую». Здесь и далее, при отсутствии специальных указаний, фрагменты и свидетельства приводятся в переводе А.В. Лебедева, по изданию: «Фрагменты ранних греческих философов». - М, 1989.

"Итак, что касается истины, то нет и не будет ни одного человека, который знал бы её относительно богов и относительно всего того, о чём я говорю". Досократики. - Минск, 1999

«Ясного муж ни один не узнал; и никто не возможет

Знающим стать о богах и о том, что о всем возвещаю». Секст Эмпирик. Сочинения: в 2-х т. - Т. 1. - М.: Мысль, 1975. - С. 69.

При таком переводе фрагмента из него извлекается кардинально иной смысл, нежели при традиционном его прочтении. Возможно, и имеются лингвистические основания на подобный перевод данного фрагмента. Однако против этого прочтения говорит один немаловажный факт. Суть дела состоит в том контексте, в котором приводится данный фрагмент античными авторами. Этот фрагмент известен нам благодаря Плутарху и Сексту Эмпирику. Обратившись к тексту, Секста Эмпирика мы видим, что этот фрагмент не приводиться им в качестве подтверждения пантеистической трактовки учения Ксенофана. Он приводится в контексте изложения теоретико-познавательных взглядов Ксенофана. Секст Эмпирик помещает этот фрагмент в следующий контекст: "Из них, по мнению некоторых, Ксенофан своим утверждением о том, что ничто не постижимо, придерживался этой тенденции, когда писал: (далее следует В34 ст. 1-2). Там же. Тенденция, к которой Секст относит Ксенофана, также имеет теоретико-познавательный план и в данном рассуждении нам не интересна. Интересным и немаловажным представляется нам другое обстоятельство. Секст приступает к анализу данного фрагмента и не обнаруживает в нём пантеистической позиции: "сказанное Ксенофаном получает после упрощения такой смысл: "Никакой человек не знает истинного и доступного познанию, во всяком случае в вещах неявных". Там же. - С. 70. Здесь боги объединяются со всем прочим, о чём говорит Ксенофан, но делается это в отношении неясности их познания и более ни в каком другом. В то же время необходимо помнить, что Секст это один из античных авторов, которые передают, либо осуществляют пантеистическую трактовку учения Ксенофана. И для подтверждения данной трактовки Секст не приводит данного фрагмента.

Ипполит приводит вторую часть фрагмента В34, о которой ранее не говорилось из-за отсутствия необходимости. Контекст приведения фрагмента таков: "Ксенофан Колофонский, сын Ортомена. Дожил до [царствования] Кира. Он первым утверждал непостижимость всех вещей в следующих словах [следует В 34, ст. 3--4]." (А33). Сами строки 3-4 таковы:

"Если кому и удастся вполне сказать то, что сбылось,

Сам все равно не знает, во всем лишь догадка бывает". (В 34, ст. 3--4).

Далее Ипполит излагает пантеистическую интерпретацию Ксенофана, но он не апеллирует к первой части, судя по всему ему известного (?), фрагмента.

Таким образом, вышеизложенное, скорее всего, свидетельствует о том, что подобного, «пантеистического» прочтения не было. Что вовсе не говорит в его пользу. Подводя итог этому рассуждению мы считаем необходимым отвергнуть «пантеистическое» прочтение фрагмента В34.

Во-вторых, фрагмент В25 плохо согласуется с позицией, согласно которой бог и природа тождественны:

"Но без труда, помышленьем ума он все потрясает" (В25).

В этом фрагменте явственно видно, что о боге говорится как о чём-то другом "всему" (т.е. миру). В этом фрагменте говорится о том, что одно, каким-то образом воздействует на другое, бог на мир. В этом случае бог выступает как иное миру, а не как сам мир. Так и Гомперц пишет, что этот фрагмент «как бы указывает на дуалистическое мировоззрение». Гомперц Т. Греческие мыслители. Мн., 1999. - С. 167

В-третьих, бог и мир во фрагментах Ксенофана предстают как нечто различное. Бог и природа имеют различные характеристики. Так бог Ксенофана обладает восприятием и мышлением:

"Весь целиком он видит, весь сознает (noei) и весь слышит". (В24).

природа же ничем подобным не наделена. Но главным является даже не то, что между характеристиками бога и мира возникает несогласованность, а то, что Ксенофаном не делаются попытки её устранить. По крайней мере, фрагменты не свидетельствуют о наличии такой попытки. Подобная ситуация говорит против мнения о полном и однозначном отождествлении бога и природы в учении Ксенофана.

В-четвертых, судя по всему, на возникновение пантеистической интерпретации повлияло то мнение, что Ксенофан учил о всеединстве. Из фрагментов же видно лишь то, что Ксенофан учил о некотором едином, и не видно, чтоб речь шла о всеединстве. Само же это мнение возникает, судя по всему не только из учения Ксенофана, но и отчасти из причисления Ксенофана к элейской школе и сближения его позиций с позициями элеатов. Это мы можем наблюдать уже у Платона. В "Софисте" Платона один элейский гость произносит следующие слова: "пошедшее от нас элейское племя, начавшееся с Ксенофана и даже еще раньше, распространяется в [своих] мифах в том смысле, что-де так называемые "все [вещи]" суть одно" (А29). Здесь мы видим, что учение о всеединстве не приписывается напрямую Ксенофану. Оно приписывается элейской школе в целом и Ксенофану в том числе. Подтверждением связи между причислением Ксенофана к элеатам и мнением о том, что он учил о всеединстве, является свидетельство Диогена Лаэртия. Не приписывая Ксенофану учения о всеединстве, он следующим образом оценивает его место в развитии философии: «Таковы "спорадические" [= не принадлежащие ни к одной из линий "преемств"] философы [= Гераклит и Ксенофан]» (А 1).

Таким образом, монистическая, а за ней и пантеистическая интерпретация учения Ксенофана тесно увязывается с постановкой его во главе школы элеатов. Однако в настоящее время вопрос о причислении Ксенофана к Элейской школе решается уже не столь однозначно. Приведём аргументы, делающие не столь однозначным причисление Ксенофана к Элейской школе. Ксенофан «сам называл себя бродягой, вплоть до 92-летнего возраста не имел постоянного местожительства». Реале Д. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней: в 4-х т. - Т. 1. - СПб., 1994. - С. 33 При подобной ситуации мнение об основании Ксенофаном школы действительно выглядит не столь убедительно. Второй, и на наш взгляд более весомый, аргумент состоит в том, что «характер его (Ксенофана - П.В.) проблематики - теологический и космологический, - элеатов же больше интересовали онтологические вопросы». Там же, - с. 33-34 В итоге следует заключить, что если причисление Ксенофана к элеатам повлияло на монистическую трактовку его учения, то ослабление столь тесной связи между ними должно иметь обратное действие. В какой степени и в каком отношении учение Ксенофана можно характеризовать как монизм? Вот вопрос, на который ещё только предстоит дать ответ.

В-пятых необходимо сказать и о том, что отнюдь не все из античных авторов придерживались пантеистической трактовки учения Ксенофана. Так, помимо Диогена Лаэртия, о котором говорилось выше, и Псевдо-Аристотель не приписывает Ксенофану отождествления бога и природы.

Наличие свидетельств, в которых передаётся альтернативные, по отношению к пантеистической, трактовки учения Ксенофана, говорит о том, что его позиция была не столь однозначна. Сведения, которыми пользовались некоторые авторы, иногда не приводили их к пантеистической интерпретации.

Таким образом, мы видим, что имеются определённые доводы, которые позволяют поставить под сомнение пантеистическую интерпретацию учения Ксенофана. И главным в этих доводах является, безусловно, то обстоятельство, что сохранившиеся фрагменты самого Ксенофана вовсе не свидетельствуют о его пантеистической позиции. Однако наличие определённых трудностей связанных с пантеистической интерпретацией учения Ксенофана не должно вести за собой немедленное отрицание такой интерпретации. Пантеистическая интерпретация стала традиционной не случайно. Она имеет под собой довольно прочное основание.

1.2 Доводы в пользу пантеистической интерпретации учения Ксенофана

Подвергнув сомнению отождествление бога и природы в учении Ксенофана, необходимо рассмотреть главные доводы, на которых основывается пантеистическая интерпретация. Важнейшим в этом отношении является свидетельство Аристотеля. В "Метафизике" Аристотель пишет следующее: " но (Ксенофан - П.В.), имея в виду все Небо [= Вселенную] в целом, говорит, что единое есть бог" (А30). Это свидетельство об учении Ксенофана является наиболее ранним и вследствие этого наиболее заслуживающим доверия. У этого свидетельства есть и некоторое преимущество перед сохранившимися фрагментами самого Ксенофана. Оно представляет как бы общий срез учения Ксенофана, в то время как сохранившиеся фрагменты Ксенофана представляют нам его учение в более частном и детальном виде. Согласно этому свидетельству, когда Ксенофан говорит о едином боге, он имеет в виду Вселенную в целом. Однако подобного рода общий срез учения Ксенофана не совсем согласуется с дошедшими до нас фрагментами. Отсюда вытекает необходимость поиска пути преодоления указанной несогласованности.

Вторым важным доводом является включённость Ксенофана в идейный контекст. С одной стороны на него оказало влияние богословие орфиков с его пантеистической тенденцией. Что в учении Ксенофана выразилось в законченном пантеистическом монизме. С другой стороны он повлиял на возникновение монистического учения Парменида. Выстраивается последовательная цепочка: пантеистическая тенденция в богословии орфиков - пантеистический монизм Ксенофана как завершение этой тенденции - монистическое учение Парменида как сильное развитие идеи Ксенофана о всеедином. Этот довод становится особенно сильным в свете того, что при монотеистической интерпретации Ксенофан не включается ни в какой идейный контекст.

Несмотря на критику позиции, согласно которой Ксенофан является основателем Элейской школы, указанный выше идейный контекст не претерпевает изменения. Учение Ксенофана находится в довольно близком родстве с учениями элеатов. Что и дало основание античным авторам относить элеатов и Ксенофана к одной школе. И этим основанием, как можно заметить по свидетельствам Платона (В29) и Аристотеля (В30), было, судя по всему, учение о всеединстве. А через всеединство и отождествление единого с богом и образуется пантеизм в учении Ксенофана.

Таким образом, можно заключить, что в пользу пантеистической интерпретации учения Ксенофана могут быть приведены и приводятся весомые доводы. Во-первых, свидетельство Аристотеля, которое вряд ли может быть подвергнуто сомнению. Во-вторых, сам идейный контекст развития древнегреческой мысли. В-третьих (что впрочем, пересекается со вторым доводом), то монистическое родство учений Ксенофана и элеатов, которое позволило античным авторам отнести их к одной школе.

На основании всего вышеизложенного следует поставить вопрос: «а возможно ли при пантеистической интерпретации учения Ксенофана преодоление пропасти в содержании его натурфилософии и теологии?».

философия пантеистическая интерпретация ксенофан

Глава 2. Пути преодоления несогласованности в содержании натурфилософии и теологии Ксенофана

2.1 Возможные пути решения поставленной проблемы

Рассмотрим, каким образом различные исследователи преодолевали несогласованность между содержанием натурфилософии и теологии Ксенофана. Так Асмус не учитывает в своей реконструкции свидетельство Аристотеля. Он опирается лишь на фрагменты самого Ксенофана. В результате бог оказывается запределен миру, «он всем правит силой ума». Асмус В.Ф. Античная философия. М., 2003. - С. 12 Асмус, в преодолении несогласованности между содержанием натурфилософии и теологии, склоняется к монотеистическому пониманию учения Ксенофана. Однако свидетельство Аристотеля не может быть с такой лёгкостью, и без достаточных на то оснований, отброшено.

Ещё один путь преодоления указанной несогласованности состоит в апелляции к гносеологическому дуализму. Чанышев полагает, что несогласованность содержания натурфилософии и теологии Ксенофана есть раскол между чувственной и умопостигаемой картинами мира. По его мнению, Ксенофан "и не пытался бороться" Чанышев А.Н. Италийская философия. М.: Изд-во МГУ, 1975. - С.144 с этим расколом. Согласно этой позиции два разных пути познания приводят к двум разным картинам мира, и для Ксенофана несогласованность этих картин не была проблемой. Общая характеристика, которую даёт Чанышев учению Ксенофана, - это пантеизм.

Трубецкой, характеризуя позицию Ксенофана как пантеистический монизм, предлагает другое решение проблемы. Он полагает, что у Ксенофана, как и у Парменида есть своего рода путь истины и путь мнения. Он полагает, что «Ксенофан придаёт своей физике лишь значение мнимого знания» Трубецкой С.Н. Курс истории древнегреческой философии. М., 1997. - С. 164, в то время как его теология есть знание истинное. А поэтому несогласованность между содержанием натурфилософии и теологии вполне закономерна, ведь одно есть всего лишь мнение, а второе - истина. К такому решению проблемы он приходит на основании фрагмента В34. Трубецкой приводит его в следующем переводе:

«Что же касается правды, то нет и не встретится муж,

Кто бы знал о богах или то, что о всём говорю я;

Если б кому и случилось сказать совершенную правду,

Сам бы того он не знал, общий жребий есть ложное мнение». Там же, - С. 164-165

В интерпретации Целлера, несмотря на то, что бог и мир совпадают, Ксенофан всё же говоря о «бесконечности воздушного пространства», «глубине Земли», «шарообразной форме неба» и т.п. «не относит этих суждений к божественному существу». Целлер Э. Очерк истории греческой философии. - М., 1996. - С. 34 Таким образом, Целлер отвергает возможный путь преодоления несогласованности между содержанием теологии и натурфилософии. Противоположным путём идёт Кессиди. Он пишет следующее: «Ксенофан - пантеист, он обожествляет природу и переносит на неё атрибуты бога». ККессиди Ф. От мифа к логосу. - СПб., 2003. - С.242 Предлагается считать атрибуты бога и характеристики природы как целого, одним и тем же, только высказанным в разных отношениях.

Гомперц предлагает понимать бога Ксенофана как «Мировую Душу», «Вселенский Дух». Гомперц Т. Греческие мыслители. Мн., 1999. - С. 167 При подобной интерпретации бог как бы пронизывает природу, он «соприсутствует» с ней. Необходимо отметить, что данная интерпретация даётся не «по букве», а «по смыслу» речей Ксенофана. Там же. Представление Ксенофана о боге рисует его «единой, проникающей Вселенную, правящей ею на подобии того, как душа правит телом, оживляющей и движущей её, но вместе с тем неразрывно связанной и спаянной с ней первичной силой». Там же, - с. 172 Похожая интерпретация существовала ещё в античности. Так Секст Эмпирик сообщает, что Ксенофан утверждал будто «универсум един, что бог имманентен [букв. "Сращен"] всем вещам» (А35). В пользу такого понимания свидетельствует и фрагмент, идентифицированный Лебедевым и на который ссылается Богомолов Богомолов А. С. Античная философия. М., 2006. - С. 95:

«Богом наполнено все, повсюду уши у бога:

Слышит он через скалы, сквозь землю, равно как и прямо

Чрез человека, зане в груди он таит разуменье» (В47).

Драч приводит свидетельство Аристотеля (фр. А30), который пишет о Ксенофане: "Воззревши на небо в его целости, он заявляет, что единое, вот что такое бог". Цит. по изданию Драч Г.В. Рождение античной философии и начало антропологической проблематики. - М., 2003. - с. 165 При интерпретации этого свидетельства автор ссылается на Гатри, который поясняет, что «apoblepein eis означает "отвернуться от всех других вещей, сосредоточить взгляд». Там же. Драч полагает, что в данном случае Ксенофан не просто смотрит на небо, а «размышляет о природе мироздания, поскольку небо (оуга-nos) было для греков самим мирозданием, а не просто его оболочкой». Там же. Это мироздание едино и божественно. Тело бога обеспечивает единство мира и, подобно шару, охватывает все. Бог Ксенофана, по мнению автора, - «продолжение идеи живой, вечной и потому божественной первосубстанции». Там же, - С. 165-166 Однако эта первосубстанция (бог) не отождествляется, в предлагаемой реконструкции, с чувственно обозримым миром.

Рассмотрев в самой общей форме позиции различных исследователей, можно заключить, что пути преодоления несогласованности в содержании натурфилософии и теологии Ксенофана существуют. И что главное, пути преодоления указанной несогласованности возможны в рамках пантеистической интерпретации учения Ксенофана. Какой из этих путей сталкивается с наименьшими затруднениями? Этот вопрос и предстоит рассмотреть.

2.2 Какое решение поставленной проблемы можно считать наиболее удовлетворительным?

Необходимо заметить, что преодоление несогласованности, между содержанием натурфилософии и теологии Ксенофана, предложенное Трубецким, является гипотетическим. Оно основывается на фрагменте В34 и на разделении пути мнения и пути истины в поэме Парменида. Второе основание явно является гипотетическим. То, что относится к Пармениду, вовсе не обязательно относится и к Ксенофану. У Ксенофана действительно уже есть различие истины и мнения. Однако не видно чёткого проведения мысли о том, что одно относится к теологии, а другое к физике. Конечно, необходимо признать, что данное решение проблемы имеет под собой основания. Однако с другой стороны необходимо отметить и тот факт, что подобное решение проблемы сталкивается с определённого рода трудностями. Дело в том, что исследователи, и в том числе сам Трубецкой, признают значимость физики для Ксенофана. Во-первых, физика Ксенофана есть продолжение его критики традиционных религиозных представлений. По словам Асмуса: «природе Ксенофаном приписываются черты, противоречащие мифам поэтов и взглядам религии». Асмус В.Ф. Античная философия. М., 2003. - С. 12 Вере «в существование внизу земли ада он (Ксенофан - П.В.) противопоставляет учение о бездонности земли, вере в божественность светил - учение о их естественной природе». Там же. Да и сам Трубецкой склонен к подобному пониманию роли физики в общем контексте учения Ксенофана. Автор замечает, что физика Ксенофана есть «отрицание сверхъестественного в природе, естественное объяснение метеорологических и астрономических явлений в противоположность мифологическому объяснению». Трубецкой С.Н. Курс истории древнегреческой философии. М., 1997. - С. 164 Так, например для Ксенофана «Ирида Гомера есть не вестница богов, а радужное облако» Там же. и т.п. Однако Трубецкой отождествляя «видимый мир» с божеством не находит иного, помимо указанного выше, пути преодоления несогласованности содержания натурфилософии и теологии. Во-вторых, есть некоторые корреляты, между атрибутами бога в теологии Ксенофана и фундаментальными характеристиками природы в его физике. Так, например характеристика вечности присуща и богу и миру в целом.

Позицию Кессиди в разрешении поставленной проблемы, согласно которой Ксенофан переносит атрибуты бога на природу в целом, необходимо учитывать. И дело не в том, что атрибуты бога переносятся на природу в целом, а не наоборот. Дело в том, что при пантеистической трактовке учения Ксенофана, физические характеристики природы в целом, должны некоторым образом соотноситься с теологическими характеристиками бога. Однако на основании этого пути решения проблемы, не представляется возможным преодолеть все несогласованности в содержании физики и теологии Ксенофана.

Более интересными представляются интерпретации предложенные Гомперцом и Драчем. Согласно им бог Ксенофана есть некоторое единое, пронизывающее весь космос. Бог не есть сам мир, который мы видим вокруг себя. Бог есть единое этого мира, то, что обеспечивает целостность мира, как бы не давая ему «развалиться» на отдельные части. Этой интерпретации вполне соответствует и свидетельство Аристотеля. В "Метафизике" Аристотель пишет следующее: " но (Ксенофан - П.В.), имея в виду все Небо [= Вселенную] в целом, говорит, что единое есть бог" (А30). В этом фрагменте Аристотель не говорит о том, что Вселенная есть бог. Он говорит о том, что единое есть бог, имея в виду Вселенную в целом. Понимание бога не как самой Вселенной, а как единого Вселенной вполне соотносится со свидетельством Аристотеля. Это единое Вселенной не есть пассивная субстанция, оно есть бог, мыслящее и воспринимающее существо. Непонятно является ли единый бог Ксенофана материальным или он есть духовная субстанция. Но ясно, что он слит воедино со всей Вселенной.

Здесь в определённом отношении представляется верной и позиция Чанышева. Действительно наблюдается раскол между чувственным и рациональным. Бог Ксенофана и вправду не дан человеческому восприятию, для него нет никакого чувственного впечатления. В то же время природа представлена нашим органам чувств. Однако когда речь идёт о мире в целом, а не об отдельных явлениях природы, раскол начинает преодолеваться. Для целого природы, так же как и для бога нет отдельного впечатления, однако через впечатления об отдельных явлениях природы каким-то образом совершается переход к миру в его целостности. А на этом уровне, как уже указывалось выше бог и мир в отношении определённых характеристик начинают совпадать. Поэтому мы не согласны с тем, что Ксенофан не пытался преодолеть раскол в содержании натурфилософии и теологии. На указанном уровне этот раскол преодолевается. Раскол между двумя различными путями познания так же не носит абсолютного характера. Критика антропоморфного политеизма имеет под собой эмпирическое основание: «по его (Ксенофана - П.В.) словам, эфиопы пишут своих богов черными и с приплюснутыми носами, фракийцы -- рыжими и голубоглазыми, мидяне и персы -- также подобными самим себе, египтяне также изображают их по собственному образу» (В 16). В свою очередь эта критика стала базой для построения позитивной теологии. С другой стороны эмпирические наблюдения не были самодостотачными в физике Ксенофана. Из эмпирических наблюдений Ксенофан делал рациональные, хотя и необязательно строго необходимые, выводы. Действительно для Ксенофана есть два пути познания, но эти пути не являются изолированными друг от друга и не имеющими точек пересечения.

Рассмотрев различные варианты решения проблемы соотношения содержания физики и теологии в учении Ксенофана, можно заключить, что и в рамках пантеистической интерпретации возможно преодоление многих затруднений. Речь в частности идёт о вариантах предложенных Драчем и Гомперцем. Понимание бога Ксенофана как имманентно присутствующим в мире наилучшим образом объясняет раскол между содержанием физики и теологии Ксенофана. Бог Ксенофана не есть явленный мир, но он повсюду в мире, он единое мира. Эту позицию правильнее формулировать не «всё есть бог», а «бог во всём».

Заключение

Обратившись к проблеме соотношения содержания теологии и натурфилософии Ксенофана, мы, в конечном счете, приняли пантеистическую интерпретацию как способ её разрешения. К такому разрешению проблемы нас склонили два основных момента. Во-первых, несомненный вес доводов, из которых исходит такая интерпретация. А во-вторых, способность преодолеть те затруднения, которые на первый взгляд сопутствовали пантеистической интерпретации учения Ксенофана.

В этой работе не представлена сколько-нибудь полная реконструкция учения Ксенофана. Мы сосредоточились на проблеме несогласованности содержания физики и теологии Ксенофана. Мы стремились придти лишь к той основе, на которой может быть успешно (без серьёзных затруднений) проведена такая реконструкция. Для этого нам было достаточно указать трудности, с которыми сталкивается попытка реконструкции учения Ксенофана. Сама же реконструкция учения Ксенофана и вместе с ней выход на уровень более детальной проблематики - дело перспективы.

Возможно вопрос о теизме или пантеизме Ксенофана не получит в истории философии своего окончательного разрешения. Но, на наш взгляд, учение Ксенофана как не является теизмом, так и не есть пантеизм в том буквальном смысле, что «всё есть бог». Его позицию мы склонны характеризовать как «бог во всём». Это выводит нас на некоторую проблематику, которая впрочем, проявилась уже в ходе рассмотрения различных реконструкций учения Ксенофана. Характеризуя учение Ксенофана как пантеизм, различные авторы в содержательном отношении имели в виду не совсем одно и то же. На наш взгляд в характеристике отношения бога к миру необходима более чётко разграниченная терминология. В том числе и в разработке указанной проблематики заключается перспектива данного исследования.

Размещено на Allbest.ru