Участие современной философии в процессах внедрения и распространения глобальной культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

демократизация мир культура толерантность

Реферат по теме:

Участие современной философии в процессах внедрения и распространения глобальной культуры

Участие современной философии в процессах внедрения и распространения глобальной культуры

Рассмотрение и обоснование того, какое ключевое значение имеет для развития философии активное участие в процессе распространения культуры мира и сотрудничества в основных сферах жизнедеятельности современного общества, следует начать с напоминания о том, как и когда возникла Концепция культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты. Концепция принята Организацией Объединенных Наций в качестве прогрессивного направления развития мирового сообщества.

Одно из фундаментальных положений данной Концепции получило достаточно отчетливое выражение еще в процессе формирования ООН во второй половине 40-х годов ХХ века. Так, в Уставе ЮНЕСКО - одной из основных подструктур ООН, занимающейся проблемами образования, науки и культуры - было провозглашено: «Мир, основанный исключительно на политической и экономической организации правительств не будет миром, который мог бы обеспечить единодушную, длительную и искреннюю поддержку людей мира... Мир должен, следовательно, основываться, если мы не хотим потерпеть неудачу, на интеллектуальной и моральной солидарности человечества» [1, с. 7].

Само последующее развитие мирового сообщества подтвердило правильность этого положения. «Холодная война», начавшаяся после окончания Второй Мировой войны между недавними союзниками по борьбе с гитлеровским фашизмом - Советским Союзом и новыми последователями его политики, с одной стороны, и принципиально не согласными с ним капиталистическими государствами во главе с Соединенными Штатами Америки, с другой, - за три десятилетия привела к расколу мирового сообщества на два противоборствующих лагеря. Это побудило многих мыслителей в середине 80-х годов обратиться к идее «культуры мира» как альтернативе господствующей в мировой политике «культуре войны». «Первопроходцем» здесь стал Фелипе Мак-Грегор, опубликовавший в 1986 г. книгу под названием «Культура мира». В том же году эта идея была поддержана в Заявлении группы 20 крупных ученых, сделанном на совещании в Севилье, а в 1989 г. - уже и самой ЮНЕСКО по инициативе ее Генерального директора Федерико Майора в рамках Международного конгресса «Мир в умах людей», проведенного в Ямоссукро (Кот Д'Ивуар). По его предложению, Декларация конгресса призвала к созиданию «нового видения культуры мира, основанной на универсальных ценностях - жизни, свободы, законности, солидарности, расширения доступа, прав человека и равенства между женщинами и мужчинами» [2]. А в 1992 г., увенчивая усилия как самого Ф. Майора, так и других разработчиков (Дэвида Адамса, Элизабет Каважке, Екатерины Стеноу и пр.), Концепция культуры мира стала официальной программой действий ЮНЕСКО как подструктуры ООН.

Именно в этот период, как известно, произошел развал Советского Союза и тем самым «холодная война», казалось бы, закончилась, раскол мирового сообщества прекратился, и принятая ЮНЕСКО концепция оказалась не слишком актуальной для перспективных планов ООН. Однако, как очень быстро выяснилось, даже с исчезновением «двухполюсного мира», по справедливой оценке А.Н. Самарина, конфликтные процессы как на международном, так и на национально-государственном уровне не только не исчезли, но даже стали обостряться. Они вылились в серию локальных войн даже там, где о них, казалось бы, давно позабыли. Больше того, сменившая «холодную войну» стремительная глобализация стала разрушать прежние «барьеры» для распространения практики операций вооруженного насилия (например, в Афганистане, Ираке и т.п.). Тем самым сложившаяся к концу ХХ века «моноцентричная» организация международных отношений, подкрепляемая присвоением себе Соединенными Штатами как лидером Западного сообщества безграничных полномочий «мирового полицейского», как оказалось, таит в себе большие опасности, в том числе и для самого замысла культуры мира (см.: [3]).

Убедившись в этом, руководство ЮНЕСКО активно продолжило свои усилия по превращению Концепции культуры мира в стратегическое направление деятельности ООН. Так, в 1997 г. Генеральной Ассамблеей ООН предстоявший 2000-й год - переходный между вторым и третьим тысячелетием - был объявлен «годом Культуры мира». А в следующем, 1998 г., благодаря поддержке руководством ЮНЕСКО инициативы лауреатов Нобелевской премии мира, Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 53/ 25, в которой провозгласила период 20012010 гг. «Международным десятилетием культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты». Главная задача, которая была поставлена перед образовательными и культурными институтами во всем мире, - «учиться жить вместе». Наконец, в 1999 году очередная Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную резолюцию, которая утвердила Декларацию и Программу действий ООН по распространению культуры мира.

Статья 3 Декларации о культуре мира прямо провозглашает:

«Более полное становление культуры мира неразрывно связано с:

поощрением мирного урегулирования конфликтов, взаимного уважения и понимания и международного сотрудничества;

поощрением демократии, развития и всеобщего уважения и соблюдения всех прав человека и основных свобод;

предоставлением людям на всех уровнях возможности развивать навыки диалога, переговоров, формирования консенсуса и мирного урегулирования разногласий;

укреплением демократических институтов и обеспечением полного участия в процессе развития;

поощрением устойчивого экономического и социального развития;

ликвидацией всех форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости;

продвижением идеалов взаимопонимания, терпимости и солидарности между всеми цивилизациями, народами и культурами, в том числе по отношению к этническим, религиозным и языковым меньшинствам» (см.: [4]).

В пункте 3 раздела А Программы действий в области культуры мира, названном «Цели, стратегии и основные участники», подчеркнуто: «Следует привлекать гражданское общество к участию на местном, региональном и национальном уровнях, с тем, чтобы расширить круг мероприятий в области культуры мира».

Думается, что сформированная упомянутыми документами программа практически- политических действий должна быть принята во внимание не только формирующимся в России гражданским обществом и представляющими его интересы движениями и организациями, но и российским государством, по своей природе призванным эти интересы отчетливо выразить и обеспечить. В этом выразятся и его субъектность, и способность эту субъектность реально продемонстрировать и направить на общее благо, а не против него, как получалось до сих пор.

Податливость российской политической элиты давлению со стороны развитых капиталистических стран Запада во главе с США, навязыванию условий и стереотипов поведения, выгодных именно этим силам, а не отвечающих внутренним запросам и устремлениям, привели к тому, что в нынешних условиях большинство населения России, «благодаря» неудачным для него «либеральным» реформам, повлекшим за собой перераспределение накопленных в предшествовавшие десятилетия общенациональных богатств, попало в трудное, а нередко и бедственное жизненное положение. Больше того, ослабив поддержку своих граждан под влиянием неверно истолкованной и подтасованной «либеральными» (а на деле - антипатриотическими, компрадорски ориентированными) идеологами общеполитической доктрины «разгосударствления», «минимизации» участия государства в общественных делах, - сама российская государственная власть не только содействовала развалу прежних форм жизнеобеспечения населения, но и, по существу, противопоставила себя обществу, создав колоссальное социальное напряжение как внутри общества, так и между обществом и самим государством.

Единственный способ предотвратить грозящую и обществу, и государству катастрофу - это преодоление возникшей конфронтации во взаимодействии государства и гражданского общества, формирование партнерских отношений между ними и, тем самым, подлинная демократизация жизни россиян как важнейший фактор внедрения и распространения ориентации на принципы культуры мира и сотрудничества.

Для корректировки прежней политики в условиях современной российской действительности государству, как представляется, следует усвоить то (по существу, это положение уже зафиксировано в нынешней Конституции Российской Федерации), что необходимым условием благосостояния гражданского общества выступает создание сильного социального государства, и наоборот, - создание сильного социального государства невозможно без обеспечения благосостояния гражданского общества: это две стороны одной и той же медали.

В последнее время наблюдается рост понимания этой тесной связи и необходимости ее учета в процессе разработки и реализации социальной политики как «наверху», «в центре», так и в российских регионах. Это особенно заметно там, где уже началась реальная перестройка социальной политики, позволяющая уже на этом этапе получить заметные позитивные результаты, в том числе и в плане реального снижения социальной напряженности, конструктивного урегулирования возникших на ее почве конфликтных ситуаций. В ходе этой перестройки многими представителями региональной власти все отчетливее начинает осознаваться необходимость поддержки объединения, согласования действий и усилий самих граждан по улучшению своего положения, освоения ими принципов социального партнерства (см., напр.: [5]). Более того, для представителей как региональной, так и центральной власти становится все более ясным: поскольку условия и средства для обеспечения выживания и восстановления жизнеспособности населения на различных территориях имеют существенную специфику, то браться за организацию и реализацию этой поддержки - притом не мешкая, энергично и «круто» - должны прежде всего региональные и муниципальные власти. А дело центральной власти в этом отношении - обеспечивать их деятельность законодательно и материально, следя за введением и соблюдением надлежащих для этой цели «правил игры», а также добиваясь санкций для их нарушителей.

Одну из наиболее значимых и эффективных мер по решению этой задачи составляет всемерная поддержка органов местного самоуправления как основных координаторов и реализаторов объективно необходимых гражданских инициатив. Ибо местное самоуправление - один из способов производства и воспроизводства бытия общества и социального бытия человека. Местное самоуправление способствует сохранению и приумножению физических и духовных сил личности и нации в целом, сохранению и накоплению производственного и профессионального потенциала работников, укреплению психического здоровья всех российских граждан. Тем самым эффективное местное самоуправление благоприятствует сохранению человеческого капитала, укреплению благосостояния общества и отдельного человека, повышению устойчивости гражданского общества (см.: [6]).

По своей сути, местное самоуправление представляет собой широкое, заинтересованное, активное и инициативное участие самих граждан в решении проблем, их непосредственно касающихся. Отсюда ясно, что оно представляет собой институт гражданского общества как такой совокупности социальных отношений и структур, которые функционируют хотя и под контролем государственной власти, однако, вместе с тем, относительно независимо, автономно от нее, выстраивая свои с ней отношения «снизу вверх», «от периферии к центру», на основе развития прямой, непосредственной демократии, расширения гласности, повышения действенности общественного мнения и т.д. Это предполагает активность всех рядовых членов организационной системы местного самоуправления при решении общих для них вопросов, развитие различных форм их собственной инициативы, в том числе - в выработке и принятии управленческих решений (см.: [7] [8] [9] [10]).

Осуществляться местное самоуправление может как через сложившиеся управленческие структуры, так и через вновь возникшие, созданные по инициативе самих граждан; как с использованием местных государственных органов власти, так и с участием самодеятельных общественных организаций. Причем, чтобы самоуправление было как действительным, так и эффективным, эти структуры, как показывает практика самой России и развитых демократических стран Запада, должны не подменять друг друга, а действовать скоординированно, согласовывая свои решения и обеспечивая тем самым социальное партнерство. Иначе существует реальная угроза того, что самоуправление либо вообще не состоится, либо бюрократизируется, став иллюзорным, существующим только формально, «на словах» (см.: [11, с. 39] [12] [13] [14]).

Одной из основных проблем здесь является степень реализации властью своих сущностных социальных целей: регулирования социальных отношений, артикуляции, агрегации и согласования своих интересов и гражданских инициатив, выдвигаемых и выражаемых системой органов местного самоуправления. В этой связи российским властям всех уровней предстоит, видимо, внимательно учесть опыт построения социальной политики, соответствующей интересам местного самоуправления, в развитых западных демократиях (Германии, Франции, Англии, США и др.), в которых реализовано известное соглашение между властью и обществом по поводу того, кто и как будет выражать в определенных институтах социальные интересы определенных социальных групп (см.: [14]).

Как представляется, в определенной мере этот опыт учтен в двух тесно взаимосвязанных законах - № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и № 131- ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Определенная сбалансированность обоих законов обеспечивается, прежде всего, тем, что в их основу заложена ставшая ныне уже вполне очевидной общая идея о том, что в современных условиях не может быть создано эффективное государство без развитого гражданского общества - и наоборот, а потому реформирование государственного управления должно проводиться с оглядкой на организацию и работу структур гражданского общества, а организация и работа последних, в свою очередь - на состояние и достижения органов государственной власти.

При этом закон о государственной службе акцентирует внимание на четком выполнении государственными органами социальных обязательств государства по созданию организационных и правовых основ жизни и деятельности граждан в различных сферах общественных отношений - политике, экономике, культуре, науке, образовании, семье, а также по обеспечению безопасности как каждого из них, так и всего общества в целом. В нем также учитывается, что, в соответствии с Конституцией Российская Федерация, существуют три системы органов власти - федеральная, региональная (субъектов Федерации) и местное самоуправление, а потому требуется четкая разработка их полномочий и механизма их реализации в интересах обеспечения согласованного ведения дел. Недоработанность предшествующего законодательства в данной области, как показал опыт российских регионов, выступает одной из основных причин сложившейся политической и социальной напряженности, а также подрыва доверия граждан ко всем уровням государственной власти. Она оказалась чревата такими негативными последствиями, как нечеткость полномочий и ответственности федеральных органов исполнительной власти, неопределенность их взаимоотношений с исполнительными органами субъектов РФ, а также слабость поддержки ими процесса развития системы местного самоуправления, инициатив граждан и их объединений, нарушение их неотъемлемых прав и свобод. Например, в федеральных положениях о министерствах отсутствовала четкая регламентация связей с соответствующими органами субъектов РФ, ясное распределение их полномочий и ответственности. Ни федеральными, ни региональными нормативными актами не решался также вопрос о том, как и в какой мере должны рекомендации и иные положения, разрабатываемые федеральными органами исполнительной власти, соблюдаться соответствующими органами власти субъектов федерации. Скажем, если в Положении об МВД РФ устанавливалось жесткое подчинение деятельности его структур федеральным и региональным органам власти, то в Положениях о деятельности федеральных и региональных органов Министерств труда, культуры, здравоохранения - такого подчинения не предусматривалось.

Как представляется, принятый закон о государственной службе, более гармонично соотнесенный с задачей содействия развитию гражданского общества и учета нужд и интересов граждан, позволяет более конструктивно подойти к реформированию государственного управления, основываясь на принципах целесообразности и дополнительности взаимодействия государственных и общественных структур, разработать и осуществить более эффективную систему распределения ответственности и полномочий между федеральными органами власти, субъектами федерации и органами местного самоуправления.

Это, разумеется, не означает, что в будущем, по мере осмысления и оценки опыта реализации основных требований данного закона, не может возникнуть необходимости его дальнейшего совершенствования и дополнения. Уже сейчас можно предположить, что совершенствования и дополнения потребуют те положения закона, которые призваны обеспечить заинтересованность государственных служащих всех уровней в максимальной реализации интересов общества, обеспечении прав и свобод его граждан, в нейтрализации их подмены своими личными и групповыми (корпоративными) интересами, а также повышение персональной ответственности чиновников за принимаемые ими решения.

Примерно так же можно оценить и содержание нового закона о местном самоуправлении, который, содействуя реализации гражданами своего права на участие в определении и решении задач государственного управления, вместе с тем, уже сейчас явно нуждается в усилении тех положений, которые определяют условия и средства обеспечения финансовой и ресурсной базы для поддержки местных инициатив и реализующих их общественных структур, а также регулируют вмешательство органов государственной власти в их деятельность.

В целом можно заключить, что, содействуя дальнейшей практической реализации административной и муниципальной реформ, а также их большей сбалансированности и демократической ориентации, оба закона создают необходимые юридические и политические основания для того, чтобы, следуя их требованиям, властные структуры повернулись лицом к людям и их основным потребностям, начали плодотворное сотрудничество с широкой общественностью в искоренении такого крайне опасного для российского государства недостатка, как равнодушие и невнимание к судьбе, правам и жизненному положению подавляющего большинства населения страны. Успехи в этом направлении и составляют одно из важнейших, если не самое важное условие для внедрения и распространения в российском обществе культуры мира и сотрудничества.

В условиях современного мирового кризиса особое значение придается проблеме культуры толерантности. В межцивилизационном общении культура толерантности может быть рассмотрена в двух плоскостях: терпения и терпимости. Становление и развитие социокультурной толерантности - одно из важнейших условий диалога культур и межцивилизационной коммуникации. Толерантность лежит в основе российской государственности, поскольку Россия на всем протяжении своей тысячелетней истории складывалось как многонациональное и многоконфессиональное государства.

Французский термин tolerant, используемый в общественно-политической практике и гуманитарных науках, характеризует способ нахождения взаимопонимания между личностью и цивилизацией [2, с. 103].

В диалоге культур, в межцивилизационном общении толерантность может быть рассмотрена в двух плоскостях: терпения и терпимости. Терпение в большей мере связано с социальной сферой, социальными ожиданиями, социальной справедливостью. Оно предполагает, что трудности мирового кризиса преходящи, вслед за спадом и рецессией следует стабилизация, а затем и подъем. Люди вправе ожидать и надеяться на улучшение материального положения в ближайшей перспективе. Они, как показывают выборочные социологические опросы, выражают согласие потерпеть «немножко», подождать, когда общество выйдет на устойчивые параметры развития.

Терпение в российском обществе исторически обусловлено. Россияне традиционно ориентированы на православную этику, придерживаются принципа соборности и коллективизма в социальной жизни, правила решать повседневные вопросы «всем миром». Евангелистский принцип «живи бедно, но честно» в российской культуре считается этической нормой.

Достаточно стабильная жизнь человека в советском обществе, уверенность его в профессиональной занятости, государственном обеспечении здравоохранения, образования и других жизненно важных сфер определяла, как правило, его оптимистический взгляд на будущее.

Что касается современной России, то в нашей стране, как наиболее уязвимом звене мирового кризиса, ситуация нетерпимости усугубляется не только кризисом экономики, но и несовершенством как структуры экономики, так и системы управления государством, наличием резкой поляризации в обществе, ростом организованной преступности, коррупции, экологическим беспределом.

В более широком смысле толерантность как терпимость и уважение ко всему «иному» понимают приверженцы социокультурного подхода. Они связывают толерантность с необходимостью просвещать общество, воспитывать терпимость и уважение, уничтожать психологические барьеры, способствующие возникновению фобий [2, с. 105]. Человек по своей природе нетерпим ко многим вещам, явлениям окружающего мира. Толерантность как способ взаимопонимания предполагает постоянный контроль предубеждений и стереотипов, присущих каждому человеку.

Формирование социокультурной толерантности связано с реализацией механизма понимания в межкультурной коммуникации. Феномен понимания рассматривается как самостоятельная, теоретико-методологическая и конкретно-практическая проблема. По мнению В. Дильтея, человек понимает в другом человеке то, что понимает в себе самом [3, с. 15]. М. Вебер рассматривает понимание как возможность воспроизводить мотивы действия другого и учитывать в своем поведении [1, с. 60].

В обществе переходного типа, каким является современный российский социум, особую роль играют ценности. Без новой системы ценностей не может быть и нового общества. Однако отношение к ним у людей может быть различным и избирательным: доброжелательным и толерантным или враждебным и агрессивным.

Доброжелательное отношение к новым ценностям характерно для определенной части населения, ориентированной на изменения, олицетворяющие реформы. Принимаются новые ценности, пропагандируются и теоретически обосновываются, а агрессивность, враждебность в отношении новых ценностей проявляется в их полном отрицании, огульной критике. Такое отношение к новым ценностям характерно для лиц, выступающих против реформ (модернизации), идеализирующих предыдущий строй или предшествующий этап развития общества, не способных воспринимать инновации.

В качестве вывода отметим, что Россия - поликультурное и многонациональное государство, поэтому необходимость и обязательность толерантности особенно актуальна. Толерантное отношение к иному, чужому - это требование времени. Оно предполагает не только уважение и признание прав и свобод другого человека, независимо от его расовой, конфессиональный, национальной принадлежности, но и поддержку реформ и инноваций, проводимых сегодня в стране.

Литература

1. Constitution of the United Nations Educational, Scientific and Cultural organization // Manual of the General Conference. - Paris, UNESCO, 2002.

2. Adams, D. UNESCO and Culture of Peace. - UN, 2004 [Electronic resource]. - Access mode: www.culture- of-peace.info/monograph/contents.html. - Access date: 01.03.2011.

3. Самарин А.Н. «Культура мира» как открытый междисциплинарный проект // Конфликтология. - № 1.

4. Resolutions adopted by the General Assembly 53/243. Declaration and Programme of Action on a Culture of Peace [Electronic resource] - Access mode: cpnn-usa.org/resolutions/resA-53-243B.htm. - Access date: 01.03.2011.

5. Ипатов А.А. Новые подходы к формированию социальной политики в г. Ярославле // Вестник социальной работы. Ярославль. - 2001. - № 1-2. - С. 11-13.

6. Цейтлин Р.С., Сергеев С.А. История государственного управления и местного самоуправления в России. - М., 2004.

7. Дилигенский Г. Что мы знаем о демократии и гражданском обществе? // Pro et Contra. Гражданское общество. - М., 1997.

8. Колюшин Е.И. Проблемы концепции местного самоуправления // Местное самоуправление в России: состояние, проблемы, перспективы. - М., 1994.

9. Гильманов, А.З. Перспективы становления местного самоуправления // Социологические исследования. - 1998. - № 11.

10. Ершов А.Н. Возможна ли собственная модель самоуправления? // Социологические исследования. - 1998. - № 11.

11. Щербакова Н.В., Егорова Е.С. Местное самоуправление в России: теория и практика. - Ярославль, 1996.

12. Ершов А.Н. Возможна ли собственная модель самоуправления? // Социологические исследования. - № 11.

13. Абрамов В.Ф. Теория местного самоуправления на отечественной почве // Политические исследования. - 1998. - № 4.

14. Игнатов В.Г., Бутов В.И. Местное самоуправление: российская практика и зарубежный опыт. - М., 2005.

Размещено на Allbest.ru