Информационная революция и трансформации национально-культурной идентичности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Информационная революция и трансформации национально-культурной идентичности

Скородумова Ольга Борисовна

Формирование национально-культурной идентичности тесным образом связано со становлением индустриального общества. По мнению Ю. Хабермаса, национальное сознание как способ культурной интеграции специфическая черта Нового времени.

В античности понятия «нация» и «культура» воспринимаются как антиподы. Для греков «культура» связана с активной созерцательно преобразовательной деятельностью, прежде всего, в рамках философской или политической активности, и, соответственно, культурным может быть, прежде всего, грек в отличие от варвара, предназначение последнего -- физический труд. Национальное же связано в значительной степени с негреческим, варварским элементом. В понятии «нации» (от лат. natio -- племя, народ) сконцентрированы представления о народах, географически удаленных от Греции, с их особой территорией, укладом жизни, ценностями и нормами, отличающимися от греческих. В дальнейшем, с распространением христианского мировоззрения возникают предпосылки для объединения культурного и национального в единый комплекс. Универсализм христианского мировоззрения исходит из идеи единства человечества. Культурность как таковая изначально заложена при творении, в дальнейшем же, после грехопадения, она может трансформироваться. Тем не менее, задача состоит в возвращении к первоистокам: изначальному состоянию культурности. Территория же воспринимается христианством как место за пределами рая, при этом ее дифференциальное разнообразие стирается в силу общей сущностной характеристики как «грешной земли». Наличие «обетованной земли», потенциально дарованной еврейскому народу, исходя из постулатов Ветхого Завета, отодвигается на второй план, так же как идея «избранного народа».

Христианское понимание ближнего как любого человека, независимо от территории проживания и изначальных этнических особенностей, создает предпосылки для формирования единых представлений о национально-культурной идентичности. Дальнейшее развитие христианства и особенно возникновение протестантизма приводят снова к дифференциации, но уже на новом уровне. В Новое время национально-культурное начинает пониматься как обособленное в рамках национального государства. Принцип, «чья власть, та и религия» проводит к утверждению идеи национально-культурной идентичности как феномена, связанного с территориально-политической обособленностью.

Национально-культурное самосознание возникает в среде образованной буржуазии и распространяется через философские, научные, литературные и художественные каналы.

Крах идеи европоцентризма с ее установкой на европейскую культуру как идеал и базовые ценности национально-культурной идентичности Европы как эталон общечеловеческих ценностей в конце восемнадцатого века, приводит к идеи плюрализма идентичностей, их принципиальной несводимости друг к другу и необходимости ведения диалога на равных. Формирование капитализма в девятнадцатом веке сопровождается перемещением акцента в интерпретации понятия национально-культурной идентичности в сторону правовых отношений.

Специфика идентичности определяется спецификой норм права, человек идентифицирует себя, прежде всего, как гражданин, обладающий определенным набором гражданских свобод. «Гармония добродетелей как суть государства оказывается неразрывно связанной с понятиями прав и обязанностей гражданина, представления о которых позднее пройдут красной нитью через всю историю социально-философской мысли».

Привязка к территориальной и культурной принадлежности ослабевает. Массовый характер производства индустриальной эпохи приводит к отчуждению человека. Тема отчуждения, в том числе и от своей культурно-национальной идентичности, становится одной из доминирующих в философии марксизма, экзистенциализма, фрейдизма и т.п. Формирование и распространение массовой культуры приводит к идее формирования некоторого общего сознания, которое возникает «из идентификации с сознательно принимаемыми традициями собственного политически культурного сообщества».

Национально-культурная идентичность в условиях становления информационного общества

трансформация информационный революция глобализация

Вхождение общества в постиндустриальную стадию и процессы глобализации по логике своего развития должны бы были усилить процессы нивелирования национально-культурной идентичности. И действительно, восьмидесятые-девяностые годы, казалось, подтверждали этот общий вывод.

Глобализация и основные ее проявления (неконтролируемое господство ТНК, поляризация богатства-бедности за счет резкого сокращения социальных программ, минимизация функций государства, нивелирование культурных различий, «варваризация» личности и т.п.) по мнению многих авторитетных исследователей, являлись объективными закономерностями в развитии постиндустриального (информационного) общества и не имели альтернатив. Один из наиболее известных специалистов по исследованию информационного общества Мануэль Кастельс во второй половине 90-х гг. писал: «Распад единой самобытности, равнозначный распаду общества как единой социальной системы вполне может оказаться приметой нашего времени.

Ничто не говорит о возникновении новых форм самобытности о том, что социальные движения будущего должны воссоздать цельность общества, что появятся новые институты, обращенные в светлое завтра». Дальнейшие исследования процессов, происходящих в информационную эпоху, показали, что сама логика развития информационного общества создает предпосылки к возрождению национально-культурной идентичности, но уже на новой основе. Тот же М. Кастельс в своих более поздних исследованиях уделяет большое внимание роли национальной идеи в становлении информационного общества в отдельных регионах. В частности им отмечается решающее значение идеи национального возрождения и формирования национально-культурной идентичности для формирования информационного общества в Финляндии. Финская модель информационного общества изначально опиралась на идею национального возрождения, реализация которой была возможна лишь в условиях социальной стабильности и роста благосостояния народа. Не обладая значительными материальными ресурсами, долгое время находясь в зависимости от Швеции и России, Финляндия к началу 90-х годов ХХ века была бедной аграрной страной. Ставка на развитие новых информационных технологий являлась единственным шансом для выживания и сохранения собственной культуры и самобытности. Важно отметить, что финскому правительству и коммерческой элите удалось построить идеологическую политику, направленную на разъяснение преимуществ информационного общества таким образом, чтобы получить поддержку в широких народных массах.

Исследователи финской культуры отмечают крайнюю прагматичность финского национального характера. Он обусловлен суровостью климата, ставившего финнов в ситуацию постоянной необходимости борьбы за выживание. Это породило особое отношение к технике и технологиям как средству, способствующему успешной адаптации к условиям севера. Финны одними из первых воспринимали новинки научно-технических достижений. В конце XIX века широкое распространение получил телефон.

Сейчас страна занимает первое место в мире по количеству мобильных средств связи на душу населения. Регулярно пользуются связью и выходят в Интернет даже оленеводы в далеких северных поселениях. С точки зрения исследователей финской культурной традиции П. Химанена и М. Кастельса «можно утверждать, что в Финляндии существует связь между технологией и жизнью общества, достигшего гарантированного выживания. Финны не считают, что технологии противоречат культуре. Они уверены, что технология -- это инструмент, с помощью которого здесь и сейчас созидается новая культура. Некоторые назвали бы это победой над природой, но в финском контексте отсутствует, присущая индустриальной эре идея подчинения природы.

Вместо этого финны продолжают сохранять очень близкие узы с природой».

Отношение к технологиям, как к народному достоянию, позволяющему выжить, породило специфическую ситуацию открытости инноваций. П. Химанен считает, что фактором успешного развития информационного общества в Финляндии явилась хакерская этика как основа инновационной культуры нового типа. В своей известной книге «Хакерская этика и дух информационного века» Химанен рассматривает хакеров в первоначальном смысле данного понятия, как новаторов. Главной ценностной установкой ранних американских хакеров и из финских коллег было убеждение в необходимости открытого для всех программирования. Но американцы достаточно быстро отказались от этих принципов. Само понятие «хакер» в современном его значении -- компьютерный преступник, взломщик потеряло первоначальную позитивную окраску. Американские компании, в частности Microsoft, в погоне за прибылью, постоянно модернизируя программы и выпуская на рынок «недоработанную» продукцию, рассчитывая на ее усовершенствование «на ходу», закрыло исходные коды. В отличие от американцев, финны, разрабатывая свой знаменитый Linex на общественных началах и выкладывали все исходные коды, объединяя усилия с тысячами специалистов в мире. В Финляндии считают, что открытость является важной стратегической установкой, позволяющей получить конкурентные преимущества в борьбе за рынки сбыта. «Если компания открывает свои разработки недостаточно быстро и в недостаточной степени для того, чтобы посторонние присоединились к инновациям, то даже у крупной инновации нет особых шансов, такая инновация остается устаревшей тайной в руках компании».

Разработка Linex имела важное не только техническое, но и социально- культурное значение. Поскольку данная модель программного обеспечения опиралась на принципиальную позицию доступности всех исходных текстов, которые выкладывались в Интернете, то в ее разработке участвовали не только программисты, но и пользователи, делясь своими наблюдениями и замечаниями по поводу работы программы. Каждый имел право использовать, тестировать и развивать любое решение, предложенное в рамках разработки Linex. Но, в свою очередь, результаты его деятельности также должны быть доступными для всех. При таком подходе возникает новая этика «обратимости права». Традиционная для индустриального мира концепция авторского права теряет свою силу. Интернет создает идеальные условия для реализации этой модели, инновационной потенциал которой в эпоху информационно-технологической революции играет решающую роль.

«Результатом становится появление глобальной сети людей, проверяющих различные идеи и постепенно совмещающих их в одной впечатляющей системе». При этом возможности для коллективного творчества получают качественно новый импульс, в свою очередь, это порождает и новый социальный эффект, направленный на достижение гармонии и взаимопонимания представителей различный наций и культур. Таким образом, понятие национально-культурной идентичности в Финляндии приобрело особый смысл. Оно более не связано с территорией, тем или иным типом гражданского общества, вероисповеданием и т.д., т.е. всем тем, что определяло традиционное понимание национально-культурной идентичности. Новая идентичность финнов базируется на мировоззренческих принципах и этических ценностях, выработанных их соотечественниками как основ для деятельности в информационном обществе

По мнению Химанена П. и Кастельса М., наряду с людьми, придерживающимися традиционной этики протестантизма и поколением миллионеров-космополитов существует новое поколение, которое, с одной стороны, преодолевает национальную ограниченность протестантизма и рассматривает труд, прежде всего, как творчество, а с другой, не стремится к максимизации денежных доходов и демонстрации собственного богатства и статуса вещными символами. Исследователи финской культуры называют эту категорию «хакерами», придавая чисто специфическое значение данному понятию как новатор, творец, созидатель, бескорыстный человек, готовый поделиться своими идеями со всем миром. «Хакеры представляют культуру созидания информации, свободную от раскалывающих общество крайностей капитализма. Они же представляют важную версию глобального мышления, пригодную для Финляндии. В то время, как глобальность бизнеса все еще в значительной мере остается транснационализмом, т.е. кооперацией, участники которой остро осознают свою национальность, у хакеров есть национальные корни, но они зачастую даже не знают, с людьми каких национальностей они работают, так как судят о людях по другим критериям». Принципы открытости и доверия, коллективного творчества и ответственности, сформированные в рамках финской национально-культурной идентичности, представляют собой образование нового типа. Они позволяют решать глобальные задачи, при этом сохраняя национально-культурную идентичность на уровне эстетических представлений, народных традиций, коллективной памяти предков.

Опыт Финляндии актуален и для России. «В нашей стране после распада прежней системы ценностей в условиях невысокого жизненного уровня значительной части населения и многолетнего отсутствия реально объединяющей национальной идеи заполнение возникшего вакуума привлекательными идеалами общества потребления с помощью стремительно развивающихся СМИ приводят к изменению ментальности людей, имеющему место пересмотру моральных норм, что проявляется в ряде острых проблем: увеличению количества брошенных детей, одиноких стариков, трудно доживающих свой век на мизерные пенсии и т.п.». Поиск национальной идеи, способной объединить людей на конструктивной основе приобретает особую актуальность в связи с событиями на Манежной площади в Москве в декабре 2010 г. Новая коммуникационная среда, создавая целый ряд преимуществ, таит в себе и серьезные опасности. Информация, циркулирующая в социальных сетях, может приводить к взрывоопасным ситуациям. Игнорирования национально-культурной идентичности в таких условиях может привести к серьезным деструктивным явлениям в социуме. В то же время современные информационные технологии позволяют учитывать, гибко реагировать, поддерживать и воспроизводить культурно-национальную идентичность. Интерес к национальному, специфическому и необходимость удовлетворения индивидуальных потребностей личности заложена в самом развитии информационного общества, в том числе и в рамках его экономических структур. Это связано с такой особенностью информационного общества как переход от массового производства, следствием которого была ориентация на среднестатистического человека -- «человека массы», к производству по индивидуальным заказам и к удовлетворению индивидуальный потребностей. Учет личностного фактора становится решающим в развитии информационного общества.

Общая тенденция повышения внимания к запросам личности выражается в том, что даже в среде технической интеллигенции серьезно озабочены недостаточным вниманием к нуждам конкретного пользователя. Новые информационные технологии подвергаются сейчас целенаправленной критике с точки зрения их «недостаточной гуманности». Основную претензию к ним можно было бы сформулировать следующим образом: «они недостаточно человечны», или точнее, их пользовательский интерфейс не отвечает современным потребностям общения человека с компьютером.

Якоб Нильсен -- основатель и руководитель компании «Nielsen Norman Group», Дональд Норманн, бывший вице-президент «Apple Computer», Майкл Дертузос -- директор лаборатории информатики МТИ, Бен Шнейдерман, профессор информатики Университета штата Мэриленд и лауреат премии CHI Achievement Award и многие другие серьезно озабочены проблемой наиболее оптимального контакта с потребителями, учитывающего их социокультурную и психологическую индивидуальность. Якоб Нильсен считает, что будущее новых информационных технологий во многом зависит от того, будет ли разработан «дружественный интерфейс», создающий максимально благоприятные условия взаимодействия человека и компьютера. Называя себя «адвокатом пользователей», Якоб Нильсон считает, что необходим перелом в сознании программистов. Большинство хороших программистов, обладая математически строгим стилем мышления, переносят его и на характер общения пользователя с программой. Критерий точности становится доминирующим над доступностью, «предупредительностью», «вежливостью программы».

Разрешение парадоксальной ситуации могло бы быть достигнуто путем объединения усилий технически ориентированных специалистов со специалистами гуманитарного профиля: психологами, социологами, культурологами, лингвистами.

Среди факторов, которые, по мнению пользователей, наиболее часто мешают им вступить в дружеский контакт с системой, можно выделить следующие:

1) Недостаточно полно организована аналитическая функция диалога. Пользователи, работая с системой, допускают множество ошибок в своих запросах, а система опознает не всякие ошибки. Недостаточно разработаны процедуры анализа семантики текстов.

2) Практически отсутствует объяснительная функция диалога. Многие пользователи хотели бы понимать, как система решает задачу.

3) Отсутствуют адаптивные формы диалога. Пользователям необходимы индивидуализированные формы взаимодействия с системой, а для нее каждый пользователь анонимен.

4) Несовершенны организация и методы обучения людей работе с компьютером. Сегодняшние пользователи еще плохо подготовлены к работе с современными программами. Изучение компьютера, офисных программ и приложений требует значительных усилий и сопоставимо с изучением иностранного языка.

Ведущие психологи Стэнфордского университета Байрон Ривз и Клиффорд Насс на основании проведенного исследования выявили базовые принципы взаимоотношения человека с компьютером. Оказалось, что характер данных взаимоотношений имеет чисто социокультурную основу. Люди в своем поведении руководствуются социальными правилами и их взаимоотношения с компьютерными системами во многом похожи на межчеловеческие. При оценке ответной реакции информационно-коммуникационной системы люди переносят на нее свои социализированные ожидания: потребность во внимании, понимании, вежливости, отзывчивости, учета религиозных и мировоззренческих ориентаций и т.д.

На основании полученных результатов были сделаны следующие теоретические выводы:

* к компьютерам применимы социальные нормы;

* понятия «я» и «другие» применимы к компьютерам;

* человеческий голос социально значим. Понятия «я» и «другие» применимы к голосам;

* по отношению к компьютерам у пользователей складывается социальная реакция.

По итогам исследований Клиффорд Насс совместно со своим коллегой по университету Байроном Ривзом выпустили книгу «The Media Equation: How People Treat Computers, Television and New Media Like Real People and Places», в которой утверждается, что нетактичность и недоброжелательность всегда вызывают негативную ответную реакцию даже в том случае, если ее источником является компьютерная система.

Чтобы программа понравилась пользователям, необходимо, чтобы ее поведение было похожим на поведение доброжелательного человека. Насс и Ривз, утверждают, что программы должны быть «вежливыми», потому что вежливость -- универсальный человеческий признак. Своеобразный «тест на воспитанность» предполагает наличие следующих качеств у программы, которая:

* уважительно относится к пользователю, не обвиняет его в некорректном выполнении действий, постоянно поддерживает его;

* учитывает степень подготовленности пользователя (не выдает неквалифицированному пользователю сообщения, опирающуюся на специализированную терминологию), учитывает привязки пользователя к употреблению той или мной лексики;

* сама решает свои проблемы, не сообщая о трудностях, сбоях, ошибках, если не делается специальный запрос, помогает пользователю, вовремя сообщая, какие трудности могут возникнуть при выполнении той или иной операции;

* учитывает личные вкусы пользователя, в том числе связанные с его национально-культурной идентичностью (выбираемую тематику, привязку обращений к тем или иным значимым событиям, мировоззренческую ориентацию выбираемой продукции в виде книг, фильмов, дисков и т.п.);

* не оставляет пользователя без внимания при выполнении длительных операций, подбирая заставки и сообщения с учетом его индивидуальности;

* проявляет личное отношение к пользователю (обращается по имени, помнит значимые для него даты, учитывает время суток при осуществлении контакта, его социокультурные предпочтения и т.д.).

Разработка дружественного пользовательского интерфейса предполагает, что, имея диаметрально противоположные возможности, люди и компьютеры будут дополнять друг друга. Один из виднейших специалистов в области анализа развития информационных технологий Дональд Норманн автор широко известной книги «Психология повседневных вещей» («The Psychology of Everyday Things») охарактеризовал преимущества и недостатки человека по сравнению с машиной следующим образом: «Люди ошибаются. Это проза жизни. Люди -- не точные машины. Факт, что люди полностью отличны от машин. Творчество, приспособляемость, гибкость -- вот наши козыри. Постоянная тревога и неточность в действиях или памяти -- наши слабости... Мы достаточно гибки, полны творческой энергии, работоспособны и великолепно находим объяснения и смысл во всяких «темных» вопросах. Но те, же самые составляющие, такие как творчество и устойчивость к нарушениям исходных предпосылок, продуцируют ошибки». При определенных условиях человек и компьютер способны образовать систему, которая может обладать высокой продуктивностью. Компьютер и человек делят между собой нагрузку, и каждый выполняет ту часть задания, которая наиболее соответствует его возможностям.

Доктор психологии Тео Мандел, проработавший более одиннадцати лет в IBM над проектированием программного обеспечения, архитектурой пользовательского интерфейса, выделяет три важнейших принципа такого взаимодействия: контроль над пользователем интерфейса, уменьшение загрузки памяти пользователя, стандартизацию пользовательского интерфейса.

Возрождение неогуманистических тенденций в компьютерном мире во многом связано с именем директора лаборатории информатики Массачусетсского технологического института Майклом Дертузосом. В своей новой книге The Unfinished Revolution («Незаконченная революция») Дертузос выработал принципы создания компьютеров, адаптирующихся к людям, в отличие от современных вычислительных машин, заставляющих пользователей приспосабливаться к ним. Реализация данных принципов осуществляется в рамках проекта Oxygen, на который выделено 50 млн. долларов. В проекте разрабатываются компьютеры нового типа, которые должны являться органичным продолжением человека. Став незаметными, растворившись в стенах и потолках, компьютеры будут улавливать команды человеческого голоса и выполнять их. Модель подобного офиса уже воплощена в кабинете Майкла Дертузоса.

Перспективным направлением разработок, связанных с пользовательским интерфейсом, являются технологии, опирающиеся на возможности распознавания речи. Активизация функций с помощью голосовых команд играет важную роль в создании систем pervasive computing. Современные беспроводные технологии и стандарты, такие как Bluetooth, позволяют встраивать компьютерные устройства в бытовые приборы, бижутерию и одежду. Современное использование систем распознания речи пока невелико. Оно связано со значительными трудностями выделения языкового контекста. Самые лучшие из современных систем обработки естественного языка способны понимать большую часть того, что говорит пятилетний ребенок.

В языке взрослых слишком много смысловых пластов, профессиональной терминологии, свернутой речи. Серьезные трудности возникают и при программировании, когда специалист, создающий языковой анализатор, наделяет его особенностями своего собственного языка. Актуальной становится потребность в самообучающихся и самонастраиваемых системах, способных в достаточно короткие сроки подстраиваться под менталитет и язык пользователя.

Интересные возможности организации пользовательского интерфейса открываются благодаря экспериментам в области интерпретации импульсов головного мозга, возникающих при работе с компьютером, и преобразовании их в программные команды. С помощью вживляемых электродов или специального шлема специалистам медицинского центра Emory University Medical Center и университета Рочестера удалось реализовать новый вид пользовательского интерфейса «мозг-компьютер».

Перспективные возможности возникают и для развития систем управления взаимоотношениями с клиентами -- CRM (Customer Relationship Management). CRM имеют тенденцию к бурному росту. Развитие «клиентских систем» идет по пути их «очеловечивания».

Уже созданы первые «виртуальные представители», работающие с клиентом на естественном языке. Примером могут служить разработки компании NativeMinds, создавшей целый класс Virtual Representative (vRep), наиболее известный из которых -- «тетя Этель» (Aunt Ethel).

Дальнейшее развитие «клиентских систем» предполагает необходимость учета следующих факторов:

* характерных особенностей личности (доминирующая, пассивная, суперактивная и т.д.);

* типа социально-коммуникативной роли и маски (начальник, деловой человек, учитель и т.д.);

* паралингвистических, графических, кинетических характеристик в зависимости от типа общения (темп, паузность и т.д.).

* принадлежности к определенному культурно-историческому типу (стиль мышления, религиозность, особенности национального характера, этикет и т. д.).

Социокультурная идентичность в виртуальном мире

Насыщенные информационные потоки, знакомство с проявлениями национально-культурных идентичностей разных планов создают предпосылки и возможности для трансформаций социально-культурной идентичности и даже для своего рода «игры в идентичности». Одной из сущностных особенностей информационного общества является значимость включенности в информационные потоки. Если Новое время осознавало себя исходя из принципа всеобщего сомнения Р.Декарта, из которого вытекало:

«Мыслю, следовательно, существую», то современный человек определяет себя своей включенностью в коммуникационный процесс: «Если я общаюсь, то я есть». «Возникают конкретные идиосинкразии, «дискурсы идентичности», утверждающие свой смысл на фоне немаркированного пространства всех иных возможностей смысла и одновременно высвечивающие антагонизмы, определенные тонким лучом специфических

отклонений глобального означивания современного общества». Новые информационные технологии позволяют формировать виртуальные личности, в которых социокультурная идентичность создается как некая заданная модель. Возможность создания и манипулирования подобными моделями связана с общими тенденциями в культурной развитии современной эпохи. Принципиально меняется трактовка сущности человека и его личности. Организующим принципом культурной жизни человека современности становится принцип трансформации. Игровая деятельность пронизывает все сферы культурной жизни. Она считается тем многограннее и эффективнее, чем более раскрепощена психика. Психика, освобожденная от традиционных запретов, получает возможность реализовать себя самым невероятным образом. Возникает новый тип сознания, где подобно вспышкам молнии интуитивные озарения переплетаются с догадками разума, наука включает в себя элемент религиозного мировоззрения, а религия пользуется данными науки, произведения высокой культуры мирно существуют рядом с массовой. Конструирование действительности становится основополагающим свойством человека. Не случайно самой популярной игрушкой детей конца ХХ века является трансформер.

В отличие от человека традиционной культуры, «новый человек» теряет стержневую основу. Возникает так называемый «феномен Протея». Жизнь человека превращается в калейдоскоп образов, в набор ролей им же самим и созданных. «Вживление в образы» позволяет имитировать различные социокультурные идентичности. При этом происходит распад целостности личности: она удваивается, утраивается, становится множественной и в этом состоянии перестает быть личностью. Новые информационные технологии дают одинаковую возможность проявить себя и как личности и как «маске». Все зависит от того, какую мировоззренческую систему мы принимаем. Таким образом, идентичность определяется особенностями процесса коммуникации. Он задает условия, какие особенности той или иной идентичности будут востребованы. Именно эту условность идентичностей отмечает Н. Луман в своих исследованиях: «Уже невозможно придерживаться того, что идентичности, будь они субъекты или объекты, в их бытии предшествуют времени. Напротив, они конструируются и воспроизводятся внутри времени, и всегда в настоящем, с тем, чтобы на некоторое время порождать временные связи, которые выступают опосредующим звеном между крайне различающимися временными горизонтами: прошлым (памятью) и будущим».

Привязка к национальному в виртуальном мире коммуникаций перестает быть связанной с происхождением. «Национальность» определяется субъектом коммуникационного процесса. Он может менять ее в зависимости от стоящих перед ним задач и просто по собственной прихоти. Привязки к телесности, определенному «национальному» облику в виртуальном мире теряют свое значение. Любой облик может быть задан по желанию субъекта. Остаются только мировоззренческие идентификаторы; выдвижение тех или иных идей, принятие ценностей, использование языковых выражений, но они жестко не закреплены за субъектом и могут им варьироваться.

Подводя итоги, можно выделить следующие особенности феномена национально-культурной идентичности в современную эпоху:

* формируются предпосылки востребованности национально-культурной идентичности в связи с переходом от массового производства к удовлетворению индивидуальных потребностей человека;

* современные информационные технологии на основе создания дружественного пользовательского интерфейса ориентированы на поддержание национально-культурной идентичности;

* национально-культурная идентичность теряет привязку к территории и происхождению;

* формирование национально-культурной идентичности приобретает диалоговый характер;

* в виртуальных мирах возникает возможность моделирования идентичностей, что потенциально приводит к созданию множественных идентичностей.

Литература

1. Himanen Pekka. The Hacker Ethic and the Spirit of the Information Age (prologue by Linus Torvalds and epilogue by Manuel Castells). New York : Random House, 2001.

2. Michael L. Dertouzos. The Unfinished Revolution: Human-Centered Computers and What They Can Do For Us. London ; New York., 2001.

3. Norman, Donald A. Human error and the design of computer systems // Communications of the ACM. 1990. No. 33(1). Р. 4-5.

4. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. М., 2003.

5. Кастельс М. Могущество самобытности. Социальные преобразования в обществе сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

6. Кочеткова Л. Н. Социальное государство. Опыт философского исследования. М. : УРСС, 2009. С. 20.

7. Луман Н. Самоописания. М. : Логос, 2009. С. 72.

8. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

9. Хабермас Ю. Гражданство и национальная идентичность // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М. : Академия, 1995.

10.Химанен П., Кастельс М. Информационное общество и государство благосостояния: Финская модель. М., 2002.

Размещено на Allbest.ru