Проблема структурирования бытия в философии Аристотеля

ПРОБЛЕМА СТРУКТУРИРОВАНИЯ БЫТИЯ В ФИЛОСОФИИ АРИСТОТЕЛЯ

А.В. Качмала

В центре внимания древнегреческих философов всегда ставилась проблема бытия. Вопрос о том, что значит быть, поиски того, что есть поистине, а не кажется сущим, проходит через всю историю философской мысли. В своём учении Аристотель сохраняет представление о бытии как о чём-то вечном, неподвижном, неизменном и самоотождествленном, как его понимали философы-предшественники. Однако он первым делает значительный шаг вперёд, начиная поиски нечто неизменного и пребывающего в изменчивом чувственном мире. В группе статей, позже получивших название «Метафизики», Аристотель излагает учение о началах бытия, постигаемых посредством умозрения, и ставит задачей «первой философии» исследование бытия самого по себе, а, следовательно, и реальных вещей и их всеобщих атрибутов. В учении Аристотеля бытие не является категорией, поскольку на него указывают все остальные категории. «Бытие же само по себе приписывается всему тому, что обозначается через формы категориального высказывания: ибо сколькими способами делаются эти высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие»1. Именно понятия позволяют познать существенные, коренные свойства бытия. бытие, перводвигатель, форма, материя, благо.

Первая из десяти категорий в труде Аристотеля «Категории» `сущность' (oysia) стоит к бытию ближе всех остальных. Понятие `сущность' Аристотель истолковывает иначе, чем Платон, который в качестве сущностей видел умопостигаемые идеи. Сущность, или субстанция, «это та, которая не говорится ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем»2, то есть существует «сама по себе» и вполне самобытна. Самостоятельным бытием (более поздний латинский термин `субстанция') обладают только конкретные вещи. Сущность вещи есть некоторое «единичное бытие» (В. Ф. Асмус), но как бытие в непосредственности своей. Так, Аристотель не проводит различия между сущностью и бытием вещи: «Если что-нибудь обозначает сущность вещи, это имеет тот смысл, что бытие для него не заключается в чем-нибудь другом»3. Сущность отвечает на вопрос «что есть вещь», поэтому только у сущности имеется «суть бытия», выраженного в словесном обозначении предмета. «Не должно остаться незамеченным, каковы суть бытия вещи и ее определение, ибо исследовать без них это все равно что не делать ничего»4, читаем мы в труде «Метафизика». А. Ф. Лосев характеризует понятие «сути бытия» у Аристотеля через неологизм `чтойность', который определяет само наличие вещи. Другими словами, это то, ради чего все вещи обладают бытием.

Аристотелевский мир В. Ф. Асмус характеризует как совокупность субстанций, каждая из которых некоторое единичное бытие. Эти сущие представляют собой активные целесообразные начала всеобщего бытия, постоянно развивающиеся и занимающие свои места в единой структуре бытия. Эта структура складывается, считаем мы, на основе причинного толкования реальности. Неотъемлемым свойством мира Аристотель видит движение и изменение. Все движения в мире обязательно требуют для себя соответствующей причины5. «Нет никакой пользы, даже если мы установим вечные сущности <.> если эти сущности не будут заключать в себе некоторого начала, способного производить изменение <...> должно быть такое начало, существо которого в деятельности»6, полагает Аристотель. Он рассматривает учения других философов о началах бытия и приходит к выводу о наличии четырёх основных начал, или причин, материи («то, в чём реализуется понятие», «то, из чего»), формы («то, что», само понятие), а также причины движения и цели, ради которой происходит действие. Аристотелевская сущность, о которой мы говорили ранее, есть «синтез материи и формы»7. Материя по своей природе ещё неопределенна и неоформленна. Доплатоники считали материей конкретную субстанцию, Платон ей считал идеею, для Аристотеля же материя это основание явлений и их изменений, а также то, из чего создается субстанция. Латинское слово `материя' Аристотель ещё не знал, он употреблял древнегреческое слово `hyle', что в обыденном языке означало `кустарник', `дрова', `строевой лес', `сырой материал'8. Аристотелевская материя это именно материал, из которого все возникает. Кроме того, для Аристотеля материя основа всех возникновений, одна из первопричин. «Если бы она возникла, пишет он в «Физике», в её основе должно было бы лежать нечто первичное, откуда бы она возникла, но как раз в этом и заключается ее природа, так что она существовала бы прежде [своего] возникновения»0. С одной стороны, `материя' это отсутствие определения («лишенность», «отрицание» формы), которое ей предстоит приобрести как новое определение. Когда в `материи' возникает новая определенность (новая «форма»), как в случае с медью, превращающейся в изделие, то основанием новой определенности не может быть простое отсутствие («лишение») формы шара или статуи. То, из чего возникает «форма», не есть ни отсутствие «формы», ни уже возникшая «форма», а есть нечто среднее между отсутствием «формы» и «формой» действительной. Это, согласно Аристотелю, бытие «в возможности».10 Действительным становится только то, что обладало «возможностью» стать таковым. Итак, `материя' это, во-первых, отсутствие «формы», а во-вторых, возможность этой «формы» как уже действительного бытия. Если «материя» является бытием «в возможности», то «форма» выступает уже как «действительность». Это позволяет нам выстроить цепочку из трёх ключевых состояний формы в динамическом аспекте: лишённость (отсутствие) ^ возможность ^ действительность.

Материальные вещи всегда обладают одной формой и понятием. Субстанция достигает форму в своем развитии и, как понятие, «является проявлением единого в вещах»11. Значит, форма как элемент является наиболее важной частью сущности вещи. Относительно бытия `форма' есть не что иное, как сущность предмета. Слово `форма' перевод на латинский язык древнегреческого `морфэ' `вид', `облик', `очертание', `внешность'. Для Аристотеля форма высшее начало, в списке первопричин она стоит на первом месте, перед материей: «Формой я называю суть бытия каждой вещи и ее первую сущность»12, пишет он в «Метафизике». Форма заняла в философии Аристотеля то место, которое в философии Платона занимала идея. Если «форма» это нечто единое, то для того, чтобы «форма» стала «формой» отдельного предмета, нужно, чтобы к ней присоединилось еще нечто, выраженное через определённое понятие. В этом случае получится не что иное, как `форма'. Отсюда Аристотель выводит, что «.присоединяемый к “форме” новый элемент может стать элементом субстанции только при условии, если он будет совершенно “неопределенным субстратом” или “неопределённой материей”. Это тот субстрат (материя), в котором общее (“форма”) впервые становится определенностью другого бытия». Также форма представляет собой силу, которая действует, вызывает следствия и является действительной предпосылкой субстанции. К примеру, живая личность порождает другую личность того же вида, формы, хотя материя у них различна. Так проявляется двойственность формы: с одной стороны, это понятийный элемент, а с другой активный фактор. Поскольку природой формы является действие, Аристотель характеризовал её как энергию. Так, форма является существенным элементом бытия, а, следовательно, энергия (действие) становятся сущностью бытия.

В «Метафизике» Аристотель высказывает мысль о том, что каждая вещь имеет свою причину. Эта причина также может иметь причину, но такая цепь не может, по Аристотелю, уходить в бесконечность. Так возникло предположение, что должна существовать вечная причина мира, или первопричина. Другими словами Абсолют, вечный двигатель мира, перводвигатель, который приводит в движение все вокруг, оставаясь неподвижным. Без первого двигателя не возможны другие двигатели, а, следовательно, и движение. «И жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума это жизнь, а бог есть деятельность; и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь»13. В понятии `лучшая и вечная жизнь' заключена вся полнота понятия сущность. Начало, обладающее такой жизнью, существует в полном смысле слова14.

Перводвигатель мира, согласно мысли Аристотеля, это бог. Бог не мистический, а философский и в высшей степени «космологический»15. Перводвигатель не может приводиться в движение ничем другим, не может быть и самодвижущимся, он неподвижен, неделим и вечен. Всякая телесность, или материальность, есть возможность иного бытия, перехода в это иное, а всякий переход, по Аристотелю, есть движение. Несмотря на то, что бог породил вечный процесс движения, сам он остается неподвижным бытием; следовательно, бог необходимо должен быть бестелесным. Как нематериальный, бог не может быть мыслим как бытие в возможности и не является ни для чего субстратом. Он есть всецело действительность, «форма всех форм», высшая форма. Если материя возможность души, а высший элемент души ум, то бог это созерцающий, чистый, высший ум. Этот «энергийный космический Ум не подвержен никакому материальному или чувственному воздействию со стороны чего бы то ни было»16. Мысль перводвигателя есть мысль теоретическая, самодовлеющая. Бог Аристотеля полностью обращенное в себя бытие. Он не нуждается в другом предмете мысли, нежели его собственное мышление, он «чистый акт». М. К. Мамардашвили называет это «мысль мысли», «мысль, которая является источником порождения мыслей»17. М. Хайдеггер, исследуя философию Аристотеля, писал: «Бытие есть то, что кажет себя в чистом созерцающем внимании, и лишь это видение открывает бытие. Исходная истина лежит в чистом созерцании»18. Существование является его смыслом, а смысл реализуется как действительным бытием, так и бесконечной возможностью. Этот способ существования смысла можно назвать творческой активностью: оно, будучи действительностью, творит все возможное, а все возможное творит его, движимое любовью к действительности, к энергийному бытию. В этом бытии совпадают истина, добро и красота. Жизнь первосущества является вечным блаженством. Поэтому, описывая аристотелевский абсолют, мы не можем упустить понятие `личности'. Учение Аристотеля о бытии есть не что иное, как учение об абсолютной личности.

Поскольку перводвигатель мира одновременно и причина движения, и его цель, то и весь мировой процесс направляется к единой цели. Более того, всякий процесс есть процесс, движущийся к некоторой цели. По Аристотелю, предметы обладают не данной или предписанной им извне целью, а в самих себе объективно содержат цель. Состоит она в реализации, или в осуществлении `формы', понятия, скрывающегося в них самих. Это значит, что `цель' сводима к `форме' действительности того, что даётся как возможность в `материи' предметов. Цели бывают разнообразны, но среди них высокие и низкие. Последовательность средств и целей не может продолжаться до бесконечности, а должна, как предполагал Аристотель, существовать какая-то наивысшая цель, которая не является средством ни для чего. Такая цель и есть наивысшее достижимое благо, эвдемония. В понимании греков это совершенство личности или достижение того оптимума, которого может достигнуть человек в соответствии со своей природой. Итак, целью, или «то, ради чего», является благо: «благо есть цель всякого возникновения и движения»19. Каждый должен участвовать в благе целого. Как высшее благо Аристотеля можно трактовать неподвижный двигатель. В 12 книге «Метафизики» встречается мысль о том, что ум это максимум красоты, высшее наслаждение, благо.

Структура аристотелевского бытия строится исходя из оснований всеобщего движения, и тем самым образует четыре элемента: материю, форму, действующую причину (бога-перводвигателя), цель (Благо). Каждое сущее выражает себя как единство материи и формы. Форма и материя Аристотеля неравноправны в мировых процессах: форма является активным началом, материя же больше пассивным, возможностью стать чем-либо. Форма определяет сущность единичных вещей, а также источник их движения и цель, ради которой они появляются и исчезают. Конечным источником всякого движения, высшим бытием Аристотель признавал неподвижное, но все движущее начало бога. Аристотелевский бог это «перводвигатель» мира, бестелесная форма всех форм, идеальное начало, деятельность которого сводится к «мышлению мышления». Этот бог цель мирового процесса. Такое отождествление высшего бытия и мышления приводит нас к парадигме философского мышления, обращённой, в первую очередь, не к вещественной оболочке мира, а к её вечной и неизменной «второй сущности», духовной формы бытия и мышления.

Примечания

бытие философия аристотель

1. Аристотель. Категории. Минск : Лит., 1998.

2. С.1113.

3. Аристотель. Сочинения. Т. 1. С. 128.

4. Там же. С. 181.

5. Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Т. 4. М. : Искусство, 1975. С. 38.

6. Аристотель. Сочинения. Т. 1. С. 307.

7. Лобковиц, Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики // Вопр. философии. 1995. № 1. С. 102.

8. Чанышев, А. Н. Аристотель. М. : Мысль, 1987. С. 44.

9. Аристотель. Физика / пер. В. П. Карпова. М. : Комкнига, 2007. С. 28.

10. Асмус, В. Ф. Античная философия. М. : Высш. шк., 2005. С. 267.

11. Татаркевич, В. История философии. Античная и средневековая философия. Пермь : Издво Перм. ун-та, 2000. С. 348.

12. Аристотель. Сочинения. Т. 1. С. 302.

13. Там же. С. 310.

14. Доброхотов, А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986. С. 107.

15. Асмус, В. Ф. Античная философия. С. 269.

16. Лосев, А. Ф. История античной эстетики. Т.

17. С. 47.

18. Мамардашвили, М. К. Лекции по античной философии. М. : Прогресс, 1992. С. 193.

19. Хайдеггер, М. Бытие и время / пер. с нем.

20. В. Бибихина. Харьков : Фолио, 2003. С. 199.

21. Аристотель. Сочинения. Т. 1. С. 70.

Размещено на Allbest.ru