Об особенностях жизненного пути Конфуция

Размещено на http://www.allbest.ru/

Об особенностях жизненного пути Конфуция

Мешков В.М.

Если освободиться от давления описаний жизненного пути великого китайского мыслителя и обратиться к первоисточнику, соответствующим главам многотомного труда «Ши - цзи» Сыма Цяня (145-89 до н. э.), который три с лишним столетия после смерти Конфуция тщательно собрал и систематизировал сохранившиеся сведения в жизнеописание знаменитого Учителя из царства Лу, то представится весьма странная картина. Конфуций не был, подобно Заратуштре, великим проповедником, который, несмотря на непонимание, угрозы и преследования, на протяжении многих лет мужественно проповедовал свое учение. Он не был, подобно Будде, святым, который, достигнув просветления, высшего состояния нирваны, в окружении множества учеников совершал свои религиозные подвиги. Подобно Платону, он не был в традиционном понимании философом, обладавшим непревзойденным по глубине и широте теоретическим мышлением, создавшим свою школу Академию, в которой за время его руководства философская и научная мысль достигла вершины за всю весьма продолжительную эпоху античности. Он не был великим ученым, потому что, надо полагать, изучением природы практически не занимался. Он хотел стать чиновником высокого ранга, но не стал им. Он открыл свою школу. Однако, непонятно, чему он обучал своих учеников. Из жизнеописания вышеуказанного китайского историка лучших его учеников мы видим, что самые успешные из них делали карьеру чиновников. Почти никто из них не писал философских трудов, развивавших основные идеи своего Учителя. Он не был даже успешным политическим деятелем и поэтому при своей жизни существенно не влиял на развитие социально-политической ситуации в стране. Однако по факту многовековой истории Китая он стал и великим проповедником, основоположником национальной религии конфуцианства, и святым, и самым великим китайским философом, и великим Учителем.

В своей реконструкции жизненного пути великого китайского мыслителя мы будем исходить из следующего его высказывания: «В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учёбе. В тридцать лет встал на ноги. В сорок освободился от сомнений. В пятьдесят познал волю Неба. В шестьдесят научился отличать правду от неправды. В семьдесят стал следовать желаниям сердца и не преступал меры». Как мы видим, в своей жизни Конфуций выделяет шесть основных периодов. При этом вполне очевидно, что он дает нам приблизительную периодизацию своей творческой биографии. Поскольку мы, располагая весьма ограниченными сведениями о каждом из этих этапов его жизни, поставили перед собой задачу преимущественно теоретической реконструкции структуры и генезиса его жизненного мира, то мы попытаемся посредством анализа очевидных жизненных обстоятельств и основных, самых сильных его идей раскрыть сущностную природу ментального пространства, в котором он жил.

Первый период творческого пути Конфуция (536-521 гг. до н. э.) можно назвать «самообразовательным». Судя по всему, у него не было наставников. В определенном смысле он сделал себя сам. Основу образования того времени в Китае составляли «шесть искусств» (Правила, каллиграфия, музыка, счет, стрельба из лука и управление колесницей). Когда ему было три года, умер его отец. В шестнадцать лет он остался сиротой, поэтому в его стесненных обстоятельствах изучение этих «искусств» должно было представлять большую трудность. Поскольку его никто не финансировал, то ему приходилось зарабатывать на жизнь и обучение самому. Однажды он признался одному из лучших своих учеников Цзы Гуну, ставшему уже первым советником: «В молодости я был беден, поэтому освоил многие презренные занятия». Надо полагать, из шести искусств у него наибольший интерес вызывали первые три, а из последних Правила, обряды. Можно даже сказать, что изучение ритуалов было всепоглощающей страстью Конфуция. Подвести итог ученического периода можно словами самого Конфуция: «Я обладаю знаниями не от рождения. Я приобрел их лишь благодаря любви к древности и настойчивости в учебе». Может быть, изучение ритуалов в различных царствах породило у него неукротимую страсть к древности? Нам важно отметить, что первым открытием Конфуция как глубокого мыслителя было обнаружение проекции в древнюю историю Китая, которая в господствующем архаическом мышлении почти отсутствовала, существовала лишь в форме фиксации отрывочных событий прошлого. Впоследствии он «заразил» страстью к древности своих учеников и всех тех, кто с ним общался.

Второй «учительский» период (521-511 гг. до н. э.), согласно Конфуцию, охватывает десять лет (от 30 до 40), и, надо полагать, был весьма неоднородным. По нашему мнению, в тридцать лет он еще не был Учителем, носителем сокровенного знания. Первые годы после открытия своей школы происходило становление его как руководителя социальной организации и умелого преподавателя. Читатель, обладающий опытом преподавания в высшей школе, знает, что переход из режима обучения, получения знаний и навыков в режим преподавания, эффективной передачи собственных знаний ученикам представляет собой достаточно сложный процесс. Приблизительно за пять лет все преподаватели проходят тернистый путь становления, когда происходит разработка учебных планов, программ лекционных курсов, накапливается позитивный опыт методики преподавания и другие. Конфуций же оказался в еще более сложной ситуации. В отличие от Пифагора и Платона, которые установили весьма строгие требования отбора поступающих, и поэтому число учеников в их школах было весьма ограниченным, Конфуций был среди отцов осевого времени наиболее демократичным. Пифагор, Платон и Аристотель были социально и национально ограниченными людьми. В седьмой главе «Люнь юй» читаем: «Учитель сказал: «Даже если мне принесут лишь связку сушеного мяса, я никогда не откажу в обучении». Установив минимальный вступительный взнос в виде «связки сушеного мяса» и без каких-либо национальных ограничений, Конфуций распахнул двери своей школы практически для всех желающих Поднебесной. В учениках недостатка не было. Иногда их число достигало трех тысяч. Как известно, среди лучших его учеников был бедняк Янь Хуэй. Трудно представить, каким образом удавалось Конфуцию управлять даже небольшой массой людей, организовать проживание, учебный процесс, решать другие необходимые составляющие жизнедеятельности этой общины. Если представить, что одновременно присутствовало минимальное число от 50 до 100 человек, то общение между учителем и учениками переставало быть беседой. Такого рода общение требовало специального немалого помещения. Общение не могло происходить в поле или под деревом. При этом с необходимостью возникало множество бытовых проблем. К тому же, как мы знаем, Конфуций постоянно менял место жительства. Вполне очевидно, что он, как глава школы, не мог отстраниться от всех или даже части множества организационных, учебных и житейских проблем в условиях социально-политического хаоса, постоянных междоусобиц воюющих царств.

Обратимся к жизнеописанию Конфуция Сыма Цянем в этот период. Нам важно прояснить, был ли он до сорока лет «конфуцианцем», т. е. носителем и проповедником тех идей, которые принято считать конфуцианскими, или нет? Древнекитайский историк сообщает, что по достижении тридцатипятилетнего возраста «Конфуций отправился в княжество Ци и стал служить в доме Гао Чжао-цзы, стремясь вновь установить связь с Цзин-гуном. Он вел беседы о музыке с тай-ши (главой музыкальных дел) в Ци, слушал мелодии шао, изучал их и так увлекся музыкой, что в течение трех месяцев не знал вкуса мяса». Как мы видим, духовные занятия музыкой у него приобретали характер религиозного служения. На вопросы циского правителя Цзин-гуна об управлении Конфуций дает следующие ответы: «Правитель должен быть правителем, подданный - подданным, отец - отцом, сын - сыном. Управление состоит в том, чтобы экономно использовать богатства (ресурсы)». В этих суждениях древнекитайского философа не видно проявления разработанного им подхода к решению проблем управления на основе конфуцианской морали. Ниже Сыма Цянь приводит оценку конфуцианцев советником циского правителя Янь Ина: «Они чрезмерно возносят погребальные обряды и последующий длительный траур. Ради пышных похорон они готовы разорить хозяйство. Такие поступки нельзя делать нашими обычаями. Конфуцианцы путешествуют и наставляют, домогаясь богатств. Эти люди не могут служить государству. После того, как ушли из жизни великие мудрецы, дом Чжоу пришел в упадок, что отразилось на обрядах и музыке. Ныне Конфуций добивается утверждения внешних форм, возвеличивает обрядность, поднимает на щит отжившие обычаи, стремясь подробно толковать их детали. Многие поколения людей не смогут исчерпывающе вникнуть в его учение. Многих лет жизни человеку не хватит для постижения его системы обрядов и ритуалов». Из этой характеристики конфуцианцев мы видим, что понимание конфуцианства практически сводится к культивированию ритуальной жизни. Во всех вышеприведенных свидетельствах нет даже косвенного указания на конфуцианские добродетели. На основании вышеизложенного можно заключить, что к сорока годам Кун-цзы еще не разработал собственную философскую концепцию.

Что имел в виду Конфуций, когда утверждал, что в сорок лет он «освободился от сомнений»? До этого времени, надо полагать, он напряженно искал выход из затянувшегося кризиса в Поднебесной, связанного с постоянными войнами между царствами, которому, казалось, не было конца. По нашему мнению, около сорока лет Конфуцию пришла основная идея его учения - идея добродетели как базовой реальности в мире человека и во всем обществе. «Небо породило добродетель во мне», - говорил Конфуций.

Согласно Сыма Цяню, в 505 г. до н. э. т. е. в 46 лет, Конфуций «обратился к совершенствованию книги стихов - Шицзин и книги истории - Шуцзин, улучшению обрядов и музыки. Учеников у него стало еще больше, они прибывали из дальних мест, и среди них не было ни одного, кто ни получал бы у него наставлений». Работа над текстами Шицзин и Шуцзин по существу была своеобразным способом обоснования учения Кун-цзы путем проецирования в историческое прошлое конфуцианской морали. Поэтому мы можем с полной уверенностью утверждать, что к этому времени философ разработал свою религиозно-философскую систему и стал Учителем в Цоднебесной. Только добродетель может спасти Поднебесную! У него не было предшественников. Предшествующие поколения и современное ему общество жили в натуралистически-силовом пространстве, систему координат которого определяли добыча, сила, насилие и страх. Идея добродетели была идеей прорыва, знаменовавшая великий поворот в истории китайской культуры. Надо полагать, сороковые годы жизни Конфуция были затрачены на разработку нравственной философии. Отталкиваясь от существующей традиции и современной морали, он кардинально переосмыслил систему и природу нравственных ценностей. Он придал им духовный характер, выдвинув на первый план добродетели «жэнь», «и», «сяо», «вэнь» и другие. Создав учение о благородном муже (нравственном идеале), семье и государстве, своеобразную теорию управления, основанные на конфуцианских добродетелях, он разработал, таким образом, целостную, сбалансированную теоретическую систему. Примечательно, что эта концепция существовала преимущественно виртуально, в головах Конфуция и его учеников. Одно из преимуществ существования знания в виртуальном общении выражается в возможности его постоянного совершенствования и углубления. Это было время становления конфуцианства как теоретической системы. Вместе с тем, в высказываниях его ближайших учеников Цзы Гуна и Янь Юаня, которые приводит Сыма Цянь в своем жизнеописании Конфуция, мы находим указания на существование текстов, написанных Учителем. Так, Цзы Гун говорил: «То, что наш Учитель написал (выделено мною. - В.М.), мы можем познать, но то, что он говорил о пути Неба и судьбе человека, проникнуть до конца невозможно».

Любимец Конфуция Янь Юань также отмечал: «Наш Учитель непрерывно ведет нас к добру он обогащает нас своими писаниями (выделено мною. - В.М.), сдерживает наши поступки с помощью этикета». Поскольку из жизнеописания Янь Юаня мы знаем, что он был моложе Учителя на 30 лет и прожил всего 29 лет, то мы можем предположить, что в год его смерти в 492 г. до н. э. уже существовали какие-то тексты Конфуция.

С вышеуказанного года начинается период концептуального развертывания конфуцианства, своеобразие которого выразилось в одухотворении ментального пространства культуры. До Конфуция ритуал носил преимущественно натуралистически-силовой характер. Конфуций тщательно изучал ритуалы различных царств. Однако он не просто их реконструировал, восстанавливал древние ритуальные традиции. Он наполнил их глубоким религиозно-нравственным содержанием, одухотворил их. Это также относится и к музыке. После него дух музыки наполнился духом конфуцианства, и дух конфуцианства стал духом музыки. Особенно большое значение в деле распространения и обоснования конфуцианского учения имела работа Конфуция над «Шицзин» и «Шуцзин». Он не только всячески стремился распространить конфуцианскую ментальность в современной духовной культуре большей частью посредством учеников, пришедших к нему с различных регионов Поднебесной, но и благодаря открытию вектора измерения ментального пространства в историческое прошлое, в седую древность, он начал наполнять древнюю историю Китая конфуцианскими образами и добродетелями, превратив время правления первых китайских императоров в торжество конфуцианского идеала.

Если следовать изложенной самим Конфуцием периодизации собственного жизненного пути, то можно утверждать, что в пятьдесят лет ему открылось метафизическое дно его концепции. Исходя из логики развития жизненного мира подвижника в восточной метафизике Пути в индуизме, буддизме и православии, мы даже можем предположить, при каких обстоятельствах произошло открытие Конфуцием метафизической реальности Дао-Пути. Согласно общему правилу метафизики Пути, действие которого мы наблюдаем среди подвижников индуистов, буддистских и православных монахов, по мере достижения абсолютной чистоты духа подвижник приближается к конечному состоянию непосредственной, сокровенной, проявленной связи с Богом. В православии такое состояние называют «Боговидением». Надо полагать, продолжительная, напряженная работа Конфуция над совершенствованием своих добродетелей к пятидесяти годам привела к достижению высшего состояния, которое называют состоянием святости. Ему открылось метафизическое дно конфуцианских добродетелей, социума и, самое главное, божественной реальности Неба как Дао-Пути. Этот период положил начало развитию конфуцианской метафизики как метафизики Пути. Становление конфуцианской метафизики происходило по двум основным направлениям: во-первых, уточнялись, углублялись представления о религиозно-нравственной природе конфуцианских добродетелей, составляющих метафизическую основу концепции о благородном муже и совершенно мудром муже, а также о метафизической природе Дао-Пути Неба и общества; во-вторых, совершенствовалась методика практического делания Дао-Пути конфуцианца - подвижника как способа достижения высшего состояния цзюнь-цзы.

Предпоследний период жизни Конфуция, когда он после достижения шестидесяти лет «научился отличать правду от неправды», для истолкования представляется наиболее сложным. Может быть, достигнув незамутненной чистоты духа и нравственного существования, он ясно видел иллюзорность, «неправду» окружающего его мира и вместе с тем видел в нем сущностные проявления метафизической реальности Дао - Пути. В последние годы своей жизни по достижении семидесяти лет он временами пребывал в состоянии сокровенного блаженства, гармонии с миром и с самим собой, что в полной мере соответствовало его учению о метафизической середине. Фрагмент XVII. 19 (ЛЮ), надо полагать, сообщает об этих эпизодах в последние годы жизни Конфуция: «Учитель сказал: «Я не хочу говорить». Цзы Гун сказал: «Если не будете говорить, то что же станут передавать ваши ученики?» Учитель ответил: «Разве Небо говорит? Между тем четыре сезона чередуются ежегодно как обычно. Все сущее рождается как обычно. А разве Небо говорит?». Нам видится такая не мирская логика развития жизненного мира великого китайского религиозного философа.

Мирская оценка его жизненного пути будет иной. По нашему мнению, он был самой трагической фигурой среди всех творцов осевого времени. Учение Заратуштры долго не признавали, но ему было дано всё-таки увидеть преобразовательную роль своего учения по мере его распространения. При этом главной опорой в его жизни было сознание, что за ним стоит, его направляет и поддерживает бог Ахура-Мазда. Европейская традиция мыслить пророка как святого, способного творить чудеса, начинается с Заратуштры. Под его влиянием Пифагор стремился к безупречному образу жизни, по-видимому, мыслил себя не только носителем святости, но и воплощением бога Аполлона. Начиная с кротоновского периода своей жизни, имел ошеломляющую популярность среди италиков и этрусков. Будда после просветления сорок пять лет купался в лучах славы и мыслил себя выше богов ведического пантеона. Для отшельника Лао-цзы популярность была вредна. В своей подвижнической практике ему, по-видимому, удалось достичь конечной цели, состояния просветления и метафизического блаженства, и он не мог считать, что жизнь его не удалась. Лишь у Конфуция ничего этого не было. По его мысли, он создал концепцию идеального жизненного мира как индивидуального, так и социального, которая по существу одухотворила древнюю историю Китая. Однако в современном ему натуралистически-силовом ментальном пространстве его учение было чужим. Человек из дана Дасян сказал: «Как велик Кун-цзы! Учёность его огромна, но он пока ни в чём не прославился!» Учитель, услышав это, сказал ученикам: «Каким же делом мне заняться? Управлять колесницей или стрелять из лука? Лучше буду управлять колесницей!». «Учитель как-то в бытность его в царстве Вэй бил в каменный гонг. Один человек, несший на плече корзину с травой, проходил как раз мимо ворот. Он сказал: «Как тяжко на сердце у того, кто бьёт в каменный гонг!». Ho самый глубокий по трагизму фрагмент XIV, 35: «Учитель сказал: «Никто не знает меня». Цзы Гун спросил: «Почему так вышло, что вас никто не знает?» Учитель ответил: «He ропщу на Небо, не виню людей. Изучая низшее, я постигаю высшее. И не знает меня, кажется, лишь Небо! (выделено мною. - В.М.)». Что могло принести Конфуцию наибольшее разочарование? Сознание того, что его не видит и не слышит Небо. Если он открыл для людей Дао-Путь, духовно-нравственную логику Неба, то главное дело его жизни должно пойти как по маслу! Казалось, Небо должно было ему всячески благоприятствовать. Ho ничего этого не было. Пути Господа неисповедимы.

Вероятно, успокоением в жизни Конфуция было множество преданных учеников, некоторые из которых ушли из этого мира ещё при жизни Учителя. «Янь Юань умер. Учитель воскликнул: «О! Небо хочет моей погибели! Небо хочет моей погибели!». Когда Янь Юань умер, Учитель безутешно оплакивал его. Сопровождавшие его сказали: «Учитель горюет так безутешно!» Он сказал: «Безутешно? Об этом человеке так безутешно горюю, и больше ни о ком!».

По словам учеников, Конфуций производил впечатление мудрого, уравновешенного, справедливого человека: «Учитель был мягок, но строг; внушителен, но не зол; почтителен, но сдержан». «Учителю было совершенно несвойственны четыре недостатка: склонность к домыслам, категоричность, упрямство и самостоятельное возвеличивание». Он был прост в жизни и общении. С учениками он переносил все трудности и невзгоды. Ученики считали его святым: Учитель сказал: «У благородного мужа три Дао-Пути, и ни по одному из них я не смог пройти до конца: человеколюбивый не печалится, мудрый не сомневается, храбрый не боится». Цзы Гун сказал: «Это как раз те Дао - Пути, по которым прошёл до конца Учитель». В конфуцианском понимании святости на первый план выходят мудрость и гуманность как высшие проявления духовности. Христиане могут добавить, что Конфуций обладал глубоким смирением. Фрагмент VII, 33: Учитель сказал: «В учёности я подобен другим людям. Что же касается достоинств благородного мужа, то я ещё не всеми обладаю». Фрагмент VII, 26: Учитель сказал: «Совершенно мудрого человека мне не удалось встретить. Встретился бы благородный муж, и этого было бы достаточно». Он не считал, что достиг уровня ни совершенно- мудрого, ни благородного мужа.

Кем же был Конфуций? Представляется, что первичной должна быть оценка его как крупнейшего метафизика в истории религиозной философии Китая. Он разработал глубоко продуманную, оригинальную, целостную систему метафизического знания и своеобразный способ достижения метафизической реальности Дао-Пути.

Сам прошел по этому непростому пути практического делания, духовного и нравственного самосовершенствования и достиг состояния святости - совершенно мудрого мужа.

Через две с половиной тысячи лет развития мировой философии можно констатировать, что Конфуций стал одним из крупнейших философов в ее истории. В господствующем натуралистически-силовом пространстве китайской культуры Конфуций был чужим, инородным существом. Стремление строить систему управления государством, тем более, все общество, основываясь на добродетели, для большинства современников представлялось сумасшедшей идеей.

мыслитель древнекитайский философ

Список использованных источников

1. Лунь Юй («Суждения и беседы») // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»), - М., 2004. - 431 с.

2. Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи) / Сыма Цянь. - М., 1992.

Размещено на Allbest.ru