И. Кант о культуре чувств: педагогические проекции

Размещено на http://www.allbest.ru/

И. Кант о культуре чувств: педагогические проекции

кант чувство богатство честь культура

Иммануил Кант немало размышлял о чувстве возвышенного и прекрасного, долга и чести, о добродетели, сострадании, любви, дружбе. Великий философ не просто описывал нам эти чувства он имел дело с аналитикой и диалектикой познавательной способности, способности суждения, анализировал природу и свойства воображения, исследовал природу человеческих чувств и давал представление об идеале. И сегодня сферой их применения, на наш взгляд, может стать педагогическая теория и практика воссоздания будущей этической модели общества. Но научить этической рефлексии, не воспитывая культуру чувств, не поднимая на новый уровень нравственную культуру личности, задача, обреченная на поражение. С уверенностью можно констатировать: в подавляющем большинстве молодежная аудитория обладает чувствами, но не обладает культурой чувств, не имеет должного уровня развития нравственных задатков.

В своей работе «Наблюдения над чувством возвышенного и прекрасного» (1764) Кант исследует эти чувства, используя метод философского наблюдения. «Дело философии расчленять понятия, данные в смутном виде, делать их развитыми и определенными», пишет философ в работе «Исследование степени ясности теологии и морали» (1764) [1, с. 121]. Из смутных и неясных многие понятия под пером мыслителя становятся конкретными и определенными. Так, он подчеркивает, что оба чувства (возвышенного и прекрасного) относятся к категории более тонких чувств, нежели, например, чувство удовольствия от сытного обеда, охоты, получения прибыли, и предполагают «некоторую возбудимость души, делающую ее способной к добродетельным порывам; или свидетельствуют «о талантах и превосходстве духа, тогда как названные выше чувства бывают и при полном отсутствии мыслей» [1, с. 127]. Очевидно, что чем чаще человек испытывает подобные высокие чувства, тем более чувствительным, а, следовательно, способным к «добродетельным порывам», он становится, тем более, следуя объективной мысли Канта, развиваются в нем таланты, тем в большей степени статуируется в нем истинное «превосходство духа».

Оба чувства, относясь к разряду высоких, отличны друг от друга своим объектом, а также характером: «Высокие дубы и уединенные тени священной рощи возвышенны, цветочные клумбы, низкая изгородь и затейливо подстриженные деревья прекрасны. Ночь возвышенна, день прекрасен» [1, с. 128]. Чувство возвышенного связано с ощущением душевного волнения, изумления, грусти, иногда даже страха, в то время как чувство прекрасного с чувством умиротворения, радости, подчас веселья. «Возвышенное всегда должно быть значительным, прекрасное может быть и малым. Возвышенное должно быть простым, прекрасное может быть нарядным и изысканным» [1, с. 129]. Иллюстративными примерами философ воспитывает в нас культуру этих чувств. Церковь св. Петра в Риме великолепна, утверждает он, но элементы декора так искусно распределены в ее убранстве, что чувство возвышенного при созерцании церкви преобладает над чувством прекрасного. Это достигается посредством воссоздания образа величественности и простоты золото и мозаика идеологически работают на главную идею церковного устройства. «Замок правителя великолепен, загородный дворец красив и наряден», пишет он, в соответствии с чем они и вызывают у нас различные чувства. Приобщение к миру искусства это всегда также и очищение и совершенствование эмоционально-чувственной сферы более благородными и возвышенными внутренними переживаниями. «Трагедия отличается от комедии главным образом тем, что «первая возбуждает чувство возвышенного, а вторая чувство прекрасного». Зритель «тронут и ощущает благородство своей собственной натуры» [1, с. 131].

Анализ литературных образов и сюжетных коллизий создан Кантом в той удивительной манере, когда читатель словно бы «заражается» интересом к самому исследовательскому методу автора и его способом прочтения и видения текста с такой отчетливостью, психологизмом и глубиной понимания характера философ преподносит материал. Но человек не только способен испытывать данные чувства многие человеческие чувства, свойства, черты характера сами по себе возвышенны либо прекрасны, продолжает размышление философ: «Ум возвышен, остроумие прекрасно. Смелость возвышенна и величественна, хитрость ничтожна, но красива». [1, с. 130]. К разряду благородных мыслитель причисляет не только смелость, правдивость и честность, но и, например, «бескорыстное служебное рвение». Действительно, при отсутствии корыстного карьерного мотива, подобные устремления могут быть продиктованы развитым чувством долга, чувством преданности своему делу, радением за успех начинания, коллектива, значимыми социальными и общечеловеческими мотивами (стремление не на словах, а на деле служить людям). Все вышеназванное относится, несомненно, к благородной личностной мотивации.

Что же в нас видится И. Канту прекрасным? Это, например, «утонченность и вежливость», остроумие, вкус. «Возвышенные свойства внушают уважение, прекрасные же любовь» [1, с. 130]. Некоторые люди, отмечает Кант, настолько превосходят нас, что внушают удивление, их ценят слишком высоко, чтобы мы могли их любить, могли «приблизиться к ним с интимным чувством любви». Это утверждение содержит, на наш взгляд, очень тонкий воспитательный момент. И. Кант в своей аналитике чувства прекрасного и возвышенного обучает культуре дефиниций тонких чувств, не стремясь при этом устранить нравственные пороки личности, если таковые имеются. Почему человеку следует стремиться культивировать в себе благородные, возвышенные, утонченные чувства? «Способности души столь связаны между собой, пишет философ, что по проявлениям чувств можно очень часто судить о способностях ума. В самом деле, тому, кто обладает многими интеллектуальными достоинствами, эти способности были бы ни к чему, если бы он в то же время не имел сильного чувства того, что истинно благородно или прекрасно, поскольку именно такое чувство должно быть побудительной причиной надлежащего и правильного применения упомянутых умственных дарований» [1, с. 147]. Итак, развитое чувство возвышенного и прекрасного побуждает личность по назначению применить свои интеллектуальные качества на наш взгляд, это бесспорное утверждение, следовательно, развивая одно, мы способствуем развитию другого качества, а именно, умственных способностей.

Не только во внутренних свойствах и чувствах человека можно найти проявления возвышенного или прекрасного, но даже во внешнем облике людей Кант учит нас видеть их во всей природе, понимаемой им как вся совокупность бытийственного вообще, весь общекосмический универсум. «Облик тех, кто нравится своей внешностью, затрагивает то одно, то другое из названных чувств», высказывает он свое наблюдение. Ближе к полюсу возвышенного, по мнению философа, высокий рост, черный цвет глаз, почтенный возраст, к полюсу прекрасного светлый оттенок волос, голубой цвет глаз, менее внушительный рост, юный и молодой возраст. Бесспорно, многие дефиниции Канта имеют воспитательное значение. Его аналитический экскурс в сферу эстетики преследуют, кроме научно-философского, также практическую цель (возможно, и не декларируемую философом прямо) побудить рецепиента к исследованию с этических и эстетических позиций своей собственной личности, своего внешнего облика, сделать его более наблюдательным и мыслящим по отношению к внешнему миру. И. Кант хочет сказать, что весь духовный, а также морально-нравственный «инструментарий» содержится в сфере разума и чувства индивидуума, и, при условии духовного развития, личность становится этически и эстетически более компетентной, автономной и независимой, а значит, более свободной и ценимой обществом. При известной духовной работе не потребуется, например, брать уроки стилиста, чтобы иметь адекватный, гармоничный и непротиворечивый с окружающим внешний облик: «Люди высокого роста со статной фигурой должны соблюдать в своей одежде простоту или самое большее великолепие, люди маленького роста могут быть нарядными и разукрашенными» [1, с. 133]. Духовное лицо должно одеваться «с наибольшей простотой, государственный муж с наибольшим великолепием» [1, с. 133]. В то время как «солидному возрасту подобают более темные цвета», для молодежной аудитории более естественной является светлая и яркая цветовая гамма.

Параллельно с философским наблюдением над чувством возвышенного и прекрасного, произведение Канта (как и вся его критическая философия), содержит структурные компоненты, методические приемы и философемы, способствующие также совершенствованию культуры размышления. «В человеческой природе никогда не бывает достойных качеств, отклонения от которых не переходили бы через бесконечные оттенки в самые крайние несовершенства», подмечает он диалектичную закономерность, свойственную также миру человеческих чувств, как и всему природному целому [1, с. 133]. Это происходит потому, что, согласно его философской позиции, на каждый индивид действует причинность двоякого рода причинность «через природу», когда наша чувственно-эмоциональная сфера, а также наша телесная организация принадлежит миру определяешь внешним «феноменов» или явлений, и причинность «через свободу», когда каждый индивид функционирует как автономный «ноумен», посредством трансцендетальной активности сам определяющий направление и характер развития событий. Природа воздействует на нашу эмоционально-чувственную сферу, фактически определяя ее, вследствие чего она приобретает черты антиномичности. Но мы в состоянии своей духовной активностью не только ослабить степень этого влияния, но и вовлечь сферу чувства в ноуменальный мир, возвысив и усовершенствовав ее.

В качестве иллюстрации приведенной выше мысли Кант использует размышления о феномене богатства и сопровождающих его негативных явлениях. Он высказывает следующее предположение: «Богатство, хотя бы и без заслуг, почитается даже людьми бескорыстными, потому вероятно, что с представлением о нем связываются мысли о великих деяниях, которые посредством него могли бы быть совершены» [1, с. 133]. Действительно, богатство, как проявление некоей бытийственной силы, подразумевает философское значение возвышенного, связываемое в общественном менталитете с благородными деяниями, благотворительностью, меценатством и проч. Однако «это уважение выпадает заодно и на долю некоторых богатых мерзавцев, которые подобных деяний никогда не совершат и не имеют никакого понятия о благородном чувстве, которое единственно могло бы придать богатствам какую-то ценность», справедливо отмечает философ.

Что происходит в случае, если подобного рода чувства становятся чрезмерными, если сфера возвышенного и прекрасного начинает приобретать новые смысловые оттенки? «Когда возвышенное или прекрасное превосходит меру, их обыкновенно называют романтическими», определяет Кант [1, с. 133]. Однако нередко мы сами, стремясь поразить кого-то своим, как нам представляется, развитым чувством прекрасного или оказать серьезное воздействие возвышенным спектром чувств, теряем чувство меры, получая в результате далекое от эстетики, нелепое зрелище. «Тягостная искусственность», которая возникает при желании пленить своим умением, красотой или талантом, крайне утомительна, подмечает философ: «Старание пленять вызывает неприятное и мучительное ощущение» [1, с. 132]. Подобным образом обстоит дело и с чувством возвышенного: «Устрашающе-возвышенное, если оно совершенно неестественно, приобретает причудливый характер» [1, с. 133].

На наш взгляд, наряду с видимым усложнением визуально-образной сферы, эстетическая и этическая сферы молодежи понесли известный урон налицо упрощение эстетического вкуса, оскудение лексикона, насыщение его сленговыми элементами и жаргонизмами, ослабление интереса к русской культуре, и, как яркое тому подтверждение, к текстам русской литературной классики и к русской словесности вообще. Мы убеждены, что просвещение, инновационные формы и методы воспитательной деятельности, снабженные таким богатым теоретическим арсеналом, как этика и философия И. Канта, ее актуальное прочтение и уместное применение в педагогической теории и практике это действенной способ обогатить духовный мир и усовершенствовать внутреннюю культуру молодого поколения.

Переходя к моральной философии, Кант сразу же констатирует: «Среди моральных свойств только истинная добродетель возвышенна» [1, с. 135]. Добродетель следует отличать, по его мысли, от добродетельного расположения духа. Так, «некое добросердечие», переходящее в чувство сострадания, слабо и слепо как действенная причина поступка, конкретизирует он. И если в ситуации, когда такой человек, вместо того, чтобы вернуть деньги, которые он был должен, тратит их на благотворительные пожертвования или помощь нуждающимся, то подобный поступок с точки зрения принципов добродетели не вменяется ему в заслугу, полагает Кант. Другое дело иной мотив если «благорасположение ко всему человеческому роду вообще стало для вас принципом, которому вы всегда подчиняете свои поступки» [1, с. 136], то помощь нуждающимся становится нравственной заслугой такой личности ведь принцип добродетели здесь поставлен во главу угла. Как видно, Кант справедливо исследует мотивацию поступка, придавая ей большое значение. Конечно, с точки зрения нуждающихся, безразлично, из каких соображений совершено благодеяние пусть даже из мотивов расположить к себе общественное мнение и тому подобных, но основанием кантовской моральной философии, как уже было сказано, является автономная воля личности, философ исследует личностную мотивацию. Проходя в своем развитии объективную, субъект-объектную стадии, чувство общечеловеческого участия, закономерно достигает абсолютного уровня, в терминологии Канта, уровня «надлежащей всеобщности», когда «оно становится возвышенным, но и более холодным» [1, с. 136]. Ведь невозможно, справедливо замечает он, проливать слезы сострадания по поводу каждого случая человеческого несчастья, иначе добродетельный человек превратился бы в «мягкосердечного бездельника».

Представляется, что теоретический анализ добродетели и сопутствующих ей качеств, произведенный, И. Кантом, расширяет нравственные горизонты личности, вызывая к жизни не только познавательный интерес к теории этики и морали, но словно бы пробуждает само моральное чувство. Выделенные в исследовании аспекты этики Канта не только представляют познавательный интерес, но и содержат побудительные основания к этической саморефлексии и саморазвитию, нравственному совершенствованию обучающихся и развитию культуры чувства, способствуя, в частности, преодолению упрощенчества в осмыслении чувства любви, негативных мысленных и поведенческих стереотипов, формированию чувства социальной и личной моральной ответственности за акты творческой самореализации, прививая чувство меры с сфере эстетических проявлений и чувств, порождая многогранные выводы этического, мировоззренческого характера.

Размещено на Allbest.ru