История науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Человечество, в известные нам исторические периоды, живёт и развивается по разному и то, что сегодня нам кажется фундаментальным, незыблемым, не нуждающиеся в доказательстве, завтра может потерять свой статус. Даже за какие-то ничтожные для истории человечества 100 лет, могут произойти колоссальные изменения во всём: в видении и сущности вещей, о космосе, о роли человечества на Земле. Но рассматривая эти вопросы я поняла, что неизменным остается одно полёт мысли человека, сто является локомотивом всех последующих стремлении познать всё и вся.

1. Предпосылки возникновения науки

наука античность общество древний

Под наукой понимают знание, деятельность, форму общественного сознания, социальный институт, непосредственную производительную силу, систему профессиональной (академической) подготовки и переподготовки кадров.

Наука как система профессиональной подготовки и переподготовки кадров возникает в первой трети XIX столетия в Европе, а как непосредственная производительная сила оформляется в промышленно развитых странах лишь со второй половины XX.

Наука как социальный институт, хотя и зарождается в Новое время, такое содержание обретает в полной мере лишь со второй трети XIX в. или даже в еще более поздний период. Наука как деятельность возникает в зависимости от того, что понимать под деятельностью. Если под ней понимать социально санкционированную профессиональную занятость, то это будет эквивалентно возникновению науки как социального института. Если же под ней понимать познавательную активность, нацеленную на получение научного знания, вопрос имеет решение в зависимости от истолкования гносеологического содержания «знания».

Если, наконец, исследовать генезис науки как знания, то спрашивается, с каким именно знанием связывать науку. Науку можно связывать с профессиональными знаниями. Тогда окажется, что математика возникла в античности, естествознание в Новое время, обществознание - в XIX в. Если идти дальше и спрашивать, почему это так, следует ставить вопрос о возникновении науки как особого типа гносеологического сознания, ориентированного на производство специфического знания, отвечающего наперед заданным требованиям.

Обсуждение вопроса исторического начала науки необходимо связать с обсуждением вопроса ее сущности. ее исторического начала. Как видно, для решения проблемы требуется:

Связывать начало науки с зачатками мыслительной деятельности на ранних стадиях антропогенеза и совмещать субъекта науки с первобытным дикарем, на наш взгляд, неглубоко и, по крайней мере, непоследовательно. Гораздо более последовательным проведением этой позиции было бы связывать начало науки не с «дикарским», а с «обезьяньим» умом. Однако абсурдность подобной линии очевидна.

Где, когда складывается то, что называется наукой? На вопрос, как выяснится далее, нельзя ответить, оставаясь в границах гносеологического рассмотрения, - для этого потребуется исследовать систему материальной и духовной культуры человечества, функционирующей как монолитное целое. Поэтому в качестве дальнейшего шага исследования перейдем к анализу известных типов человеческих культур, дабы выявить их реальные возможности выступать «порождающей структурой» науки.

2. Наука на древнем востоке

Поскольку исследование древней науки не является самоцелью, нам важно понять корни, динамику структуры, называемой наукой, постольку предпринимаемый анализ имеет задачей, уточняя социальные и гносеологические особенности функционирования древневосточной культуры, выяснить ее реальные возможности генерировать науку. Следовательно, наш непосредственный вопрос таков: была ли в состоянии древневосточная культура породить науку. Отметим несколько фактов.

1. Необходимо признать, что наиболее развитая по тем временам (до VI в. до н.э.) в аграрном, ремесленном, военном, торговом отношении восточная цивилизация (Египет, Месопотамия, Индия, Китай) выработала определенные знания. Разливы рек, необходимость количественных оценок затопляемых площадей стимулировали развитие геометрии: активная торговля, ремесленная, строительная деятельность обусловили разработку приемов вычисления, счета; морское дело, отправление культов способствовали становлению «звездной науки» и т.д. Таким образом, восточная цивилизация располагала знаниями, которые накапливались, хранились, передавались от поколений к поколениям, что позволяло им оптимально организовывать деятельность. Однако, как отмечалось, факт наличия знания сам по себе не конституирует науку. Науку определяет целенаправленная деятельность по выработке, производству знания. Имела ли место такого рода деятельность на Древнем Востоке?

2. Особенностью древневосточной науки является отсутствие фундаментальности. Наука была ориентирована на решение прикладных задач. Даже астрономия, казалось бы, не практическое занятие, в Вавилоне функционировала как прикладное искусство, обслуживавшее либо культовую (времена жертвоприношений привязаны к периодичности небесных явлений - фазы Луны и т.п.), либо астрологическую (выявление благоприятных и неблагоприятных условий для отправления текущей политики и т.д.) деятельность. В то время как, скажем, в Древней Греции, астрономия понималась не как техника вычисления, а как теоретическая наука об устройстве Вселенной в целом.

3. Древневосточная наука в полном смысле слова не была рациональной. Причины этого во многом определялись характером социально-политического устройства древневосточных стран. В Китае, например, жесткая стратификация - общества, отсутствие демократии, равенства всех перед единым гражданским законом приводило к «естественной иерархии» людей, где выделялись наместники неба (правители), совершенные мужи («благородные» - родовая аристократия, государственная бюрократия), родовые общинники (простолюдины). В странах же Ближнего Востока основной формой государственности была откровенная деспотия, означавшая отсутствие демократических институтов.

Антидемократизм в общественной жизни не мог не отразиться на жизни интеллектуальной, которая также была антидемократичной. Отсутствие демократии, жреческая монополия на науку определили на Древнем Востоке ее нерациональный, догматический характер, в сущности превратив науку в разновидность полумистического, сакрального занятия, священнодейство.

4. Решение задач «применительно к случаю», выполнение вычислений, носящих частный нетеоретический характер, лишало древневосточную науку систематичности. Успехи древневосточной мысли, как указывалось, были значительными. Древние математики Египта, Вавилона умели решать задачи на «уравнение первой и второй степени, на равенство и подобие треугольников, на арифметическую и геометрическую прогрессию, на определение площадей треугольников и четырехугольников, объема параллелепипедов», им также были известны формулы объема цилиндра, конуса, пирамиды, усеченной пирамиды и т.п. У вавилонян имели хождение таблицы умножения, обратных величин, квадратов, кубов и т.п. Однако никаких доказательств, обосновывающих применение того или иного приема, необходимость вычислять требуемые величины именно так, а не иначе, в древневавилонских текстах нет.

Внимание древневосточных ученых концентрировалось на частной практической задаче, от которой не перебрасывался мост к теоретическому рассмотрению предмета в общем виде.

Кроме того, отсутствие доказательного рассмотрения предмета в общем виде лишало возможности вывести необходимую о нем информацию, к примеру, о свойствах тех же геометрических фигур. Вероятно, поэтому восточные ученые, писцы вынуждены руководствоваться громоздкими таблицами (коэффициентов и т.п.), позволявших облегчить разрешение той или иной конкретной задачи на непроанализированный типичный случай.

Приходим к вывод, что древневосточная культура, древневосточное сознание еще не вырабатывало таких способов познания, которые опираются на дискурсивные рассуждения, а не на рецепты, догмы или прорицания, предполагают демократизм в обсуждении вопросов, осуществляют дискуссии с позиций силы рациональных оснований, а не с позиций силы социальных и теологических предрассудков, признают гарантом истины обоснование, а не откровение.

С учетом этого наше итоговое оценочное суждение таково: тот исторический тип познавательной деятельности (и знания), который сложился на Древнем Востоке, соответствует донаучной стадии развития интеллекта и научным еще не является.

3. Наука в античности

Подлинной колыбелью науки были античная Греция, культура которой в период своего расцвета (VI-IV вв. до н.э.) породила науку.

Рассмотрим особенности этого периода, но прежде подчеркнем, что изучение античной культуры для нас не сводится к анализу развертывания первых исследовательских программ, могущих квалифицироваться как научные. Для нас важно зафиксировать те социальные и гносеологические структуры, которые, возникнув в античности, детерминировали оформление здесь науки как таковой.

Стремительное имущественное расслоение общины с сосредоточением частной собственности на недвижимость и движимость в руках представителей знатных родов, появление крупных землевладельцев из родовой аристократии влекло а) массовое разорение землеобработчиков-общинников, б) развитие долговой кабалы. Как отмечает Аристотель, в Аттике практически все земледельцы пребывали в долгу у землевладельческой знати. В книге «Афинская политиия» он писал: «Бедные находились в порабощении не только сами, но также их дети и жены. Они на арендных условиях обрабатывали поля богачей. Вся же вообще земля была в руках немногих. При этом, если бедняки не отдавали арендной платы, можно было увести в кабалу и их самих, и детей. Должников либо превращали в рабов, либо продавали. Все, как на Востоке».

Однако: в отсутствии масштабных трудоемких общественно-производительных работ, в ситуации более высокой эффективности производства хозяйственной продвинутости жестко централизованная социальная иерархия с управленческой деспотией не складывается. Причиной тому было то, что утрачивающие гражданскую свободу общинники отстаивают таки личную независимость, экономические права в борьбе с родовой и имущественной аристократией.

VII-V вв. отмечаются упорными выступлениями демоса за отмену долгов, передел земель в малоазийских поселениях. Непреходящими завоеваниями этих выступлений оказалось то, что возникают законы, по которым допускалось обжалование приговоров в народном собрании, выборы судей проводились всенародно (всеобщим голосованием).

Правовое равенство граждан, подчинение их единым законам, преклонение перед искусством убеждения имели следствием релятивизацию человеческих суждений. Поскольку все, входящее в интеллектуальную сферу, подлежало обоснованию, а всякое обоснованное, подпадая под критику, могло быть обосновано каким-то более изощренным образом, у греков каждый имел право на особое мнение.

Следовательно, можно зафиксировать принципиальное отношение греков к истине, которые воспринимали ее не как продукт догматической веры, поддерживаемый авторитетом, но как продукт рационального доказательства, основанный на обосновании. Разумеется, греки не были стопроцентными рационалистами, мы имеем в виду такие факторы, ограничивавшие рациональность греков, как веру в судьбу, случай, чем нельзя управлять, на что нельзя воздействовать, чему невозможно противостоять и т.п. Однако надо сказать, что эти «послабления» сверхъестественному больше касались вопросов цивильной жизни, быта, а не познания. В вопросах же познания греками проводилась четкая и твердая грань между рациональным и нерациональным, причем последнее радикально исключалось из рассмотрения.

Таким образом, важнейшим результатом демократизации общественно-политической сферы античной Греции явилось формирование аппарата логического рационального обоснования, превратившегося в универсальный алгоритм продуцирования знания в целом, инструмент трансляции истины от индивида в общество. На этом фоне уже могла складываться наука как доказательное познание «из основания», что без труда иллюстрируется обращением к фактическому материалуЕсли за минимальную необходимую посылку науки принимать рациональную обоснованность, т.е. познание в форме доказательства путем апелляции к реально удостоверяемым (не мистическим) причинам и основаниям, то по такому принципу построены медицина Гиппократа, история Геродота, геометрия Евклида и т.д. Во всех этих случаях уже трудно не говорить о науке.

Уточнение предпосылок появления науки заставляет обратить внимание на такую черту греческой жизни, как использование труда рабов. Повсеместное применение рабского труда, высвобождение свободных граждан из сферы материального производства на уровне общественного сознания обусловило радикальное неприятие всего, что в качестве естественного дополнения имело оформление идеологии созерцательности. Греки различали деятельность свободной игры ума с интеллектуальным предметом и производственно-трудовую деятельность с облаченным в материальную плоть предметом. Первая считалась достойной занятия свободного гражданина и именовалась наукой, вторая приличествовала рабу и звалась ремеслом.

С позиций перспективы порождать науку познавательный потенциал античных греков гораздо более предпочтителен, сопоставительно с соответствующим потенциалом древневосточной культуры. Только в Греции, а не в традиционных восточных обществах, возникли такие формы познавательной деятельности как систематическое доказательство, рациональное обоснование, логическая дедукция, идеализация, из которых в дальнейшем могла развиться наука.

Причины этого заключались в особенностях социально-политического устройства общества. Исходя из сказанного процесс оформления в Греции науки, можно реконструировать следующим образом.

О возникновении математики следует сказать, что вначале она ничем не отличалась от древневосточной. Арифметика и геометрия функционировали как набор технических приемов в землемерной практике. Эти приемы «были так просты, что могли передаваться устно. Другими словами, в Греции, как и на Древнем Востоке, они не имели: 1) развернутого текстового оформления, 2) строгого рационально-логического обоснования. Чтобы стать наукой, они должны были получить и то и другое.

Следующий момент, исключительно важный для реконструкции возникновения математики, разработка теории доказательства. Здесь следует акцентировать роль Зенона, способствовавшего оформлению теории доказательства, в частности, за счет развития аппарата доказательства «от противного», а также Аристотеля, осуществившего глобальный синтез известных приемов логического доказательства и обобщившего их в регулятивный канон исследования, на который сознательно ориентировалось научное, в том числе математическое, познание. Так первоначально ненаучные, ничем не отличавшиеся от древневосточных, эмпирические математическое знания античных греков, будучи рационализированы, подвергшись теоретической переработке, логической систематизации, дедуктивизации, превратились в науку.

Охарактеризуем древнегреческое естествознание - физику. Грекам были известны многочисленные опытные данные, составившие предмет изучения последующего естествознания. Греки обнаружили «притягательные» особенности натертого янтаря, магнитных камней, явление преломления в жидких средах и т.п. Тем не менее опытного естествознания в Греции не возникло, силу особенностей надстроечных и социальных отношений, господствовавших в античности, грекам был чужд опытный, экспериментальный тип познания в силу безраздельного господства созерцательности.

Греческое слово «физика» в современных исследованиях по истории науки не случайно берется в кавычки, ибо физика греков - нечто совсем иное, нежели современная естественнонаучная дисциплина. У греков физика - «наука о природе в целом, но не в смысле нашего естествознания». По сути своей это была созерцательная наука, очень схожая с более поздней натурфилософией.

Усилия античных физиков нацеливались на поиск первоосновы (субстанции) сущего (архэ) и его элементов. За таковые Фалес принимал воду, Анаксимен - воздух, Анаксимандр - апейрон, Пифагор - число, Парменид - «форму» бытия, Гераклит - огонь, Демокрит - атомы, Эмпедокл - корни и т.д. Физиками, таким образом, были все досократики, а также Платон, развивший теорию идей и Аристотель.

Не будучи сращена с математикой, лишенная количественных методов исследования, физика функционировала в античности как противоречивый сплав фактически двух типов знания. Одно - теоретическое природознание, натурфилософия - наука о необходимом, всеобщем, существенном в бытии. Другое - наивно эмпирическая система качественных знаний о бытии - в точном смысле слова не было наукой, - с точки зрения гносеологических установок античности не могла существовать наука о случайном, данном в восприятии бытии. Естественно, невозможность введения в контекст того и другого точных количественных формулировок лишала их определенности, строгости, без чего естествознание как наука не могло оформиться.

Естествознание греков абстрактно-объяснительно, лишено деятельно-стного, созидательного компонента. В нем не было места эксперименту как способу воздействия на объект искусственными средствами с целью уточнить содержание принятых абстрактных моделей. Для оформления же естествознания как науки навыков идеального моделирования действительности недостаточно.

Анализируя особенности древнего знания, обоснованно выделять множество путей развития интеллекта, лишь один из которых дает начало науке. Причины этого, во многом, заключались в специфике всего общественно-политического и материально-практического уклада народов, который, накладывая отпечаток на характер осуществляемого ими духовного производства, предопределял его возможность стоять у истоков науки. Только то стечение (социокультурных) обстоятельств, которое реализовалось в античной Греции, смогло, обеспечить условия для возникновения науки. Главное, почему наука возникла не на Древнем Востоке, а в Древней Греции, состоит в том, что именно здесь получили развитие, оформились такие необходимые для процесса наукообразования отношения, как интерсубъективность, общезначимость, надличностность, субстанциальность, идеальное моделирование действительности.

4. Наука в средневековье

Понять характер средневековой науки можно, лишь раскрывая систему средневекового теологического миросозерцания, конституирующими элементами которого выступали универсализм, символизм, иерархизм, телеологизм.

Универсализм. Специфической чертой средневекового мышления было некое тяготение к всеобъемлющему познанию, стремление «охватить мир в целом, понять его как некоторое законченное всеединство». Фактическим обоснованием этой модели мышления выступало представление о единстве космоса и человека, заключавшееся в их генетической общности, из чего вытекало: знать способен только тот, кто проник в суть божественного творения, - поскольку же оно универсально, всякий, знавший его, знал все; соответственно не знавший его, вообще не мог ничего знать. Естественно, в такой парадигме не находилось места частичному, относительному, незавершенному или неисчерпывающему знанию; знание могло быть либо универсальным, либо никаким.

Символизм. Корни «гносеологического символизма» средневековья уходят в новозаветное: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Слово здесь - орудие творения. Но не только. Переданное человеку, оно выступало и универсальным орудием постижения творения. В соответствии с этим процесс познания вещи заключался в обращении к исследованию понятия, ее выражающего, что определяло сугубо книжный, текстовой характер познавательной деятельности. Поскольку же наиболее представительными текстами, к тому же освященными непогрешимым божественным авторитетом, выступали святые тексты, идеалом, инструментом познания представлялась экзегетика - искусство истолкования святых писаний, этих предельных резервуаров возможных знаний.

Иерархизм. Все «вещи видимые» обладают свойством воспроизводить «вещи невидимые», быть их символами. Но не все в одинаковой мере. Каждая вещь - зеркало, но есть зеркала более, есть менее гладкие. Уже одно это заставляет мыслить мир как иерархию символов». Символы подразделялись на «высшие» и «низшие», принадлежность к которым определялась приближенностью или удаленностью от бога на основе оппозиции небесного (непреходящего, возвышенного) - мирского (бренного, тленного, тварного). Так, вода «благороднее» земли, воздух «благороднее» воды и т.п.

Телеологизм. Атрибутом средневекового миросозерцания был телеологизм, заключающийся в истолковании явлений действительности как существующих по «промыслу божию» для и во имя исполнения каких-то заранее предуготовленных ролей. Так, вода и земля служат растениям, которые в силу этого более благородны, занимают в иерархии ценностей более высокие места. Растения в свою очередь служат скоту.

Логическим финалом, естественным завершением телеологизма был антропоцентризм. Ибо, как в свое время подметил А. Шопенгауэр, формула «ничто не существует напрасно» подразумевает формулу «существует то, что полезно человеку».

Оценка перечисленных опорных элементов средневекового миросозерцания позволяет сделать некоторые выводы применительно к вопросам научного познания. Во-первых, деятельность человека в эпоху средневековья предпринималась в русле религиозных представлений - вне церкви ничто не имело прав на гражданство. Противоречащее религии запрещалось специальными декретами. Так, Реймский собор 1131 г. наложил запрет на изучение юридической и медицинской литературы. Обобщенную доктрину познания средневековья разработал Фома Аквинский, который, приводя к единому знаменателю многочисленные частные теологические предписания к познанию, в качестве центральной максимы выдвигал: «…созерцание творения должно иметь целью не удовлетворение суетной и преходящей жажды знания, но приближение к бессмертному и вечному».

Средневековье отказалось от прогрессивной теории возникновения природы античных атомистов только потому, что процесс этого возникновения рассматривается как случайный, а не фатальный, соответствующий божественному промыслу. Другим рельефным тому примером служил опыт медицины, где за бортом реальной практики оказались ранее накопленные знания и где в качестве общепринятых использовались не собственно медицинские (то же анатомирование, без которого невозможна хирургия, как величайший грех предано анафеме), а мистические средства - чудотворство, молитва, мощи и т.п.

Причина взаимосвязанности, целостности элементов мира усматривалась средневековым умом в боге. Мир целостен постольку, поскольку есть бог, его сотворивший. Сам по себе мир бессвязен: устрани бога - он развалится. Ибо всякий объект утратит естественное место, отведенное ему богом в иерархии вещей. Так как объект определялся в отношении к богу, а не в отношении к другим естественным объектам, не находилось места идее вещности, объективной общемировой связности, целостности, без чего не могло возникнуть ни понятие закона, ни, если брать шире, - естествознание.

Однако взгляд на средневековье как на интеллектуальное кладбище человечества был бы поверхностным. Хотя культура средневековья не знала науки в современном понимании, в ее недрах успешно развивались такие специфические области знания, которые подготовили возможность образования науки в более поздний период. Имеется в виду астрология, алхимия, натуральная магия. Примечательно, что, представляя собой противоречивый сплав априоризма, умозрительности и грубого наивного эмпиризма, опытом своего функционирования эти области знания исподволь разрушали идеологию созерцательности, осуществляя переход к опытной науке. Опыт функционирования этих дисциплин справедливо расцениваемый как промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией, уже заключал в себе зародыш будущей экспериментальной науки.

Как мы уже отмечали, предпосылкой науки является выделение объективных закономерных ситуаций, получающее опытную апробацию. В античности этому препятствовала созерцательность, чем объясняется невозможность оформления там эмпирически обоснованной науки. В средневековье препятствием этому служила та же созерцательность, имеющая, правда, в отличие от античности сугубо религиозную, теологическую подоплеку. В связи с этим интересно, что опыт натуральной магии противоречил или, по крайней мере, не состыковывался с религиозно-мистической созерцательностью как некоей идеологической доминантой. В самом деле: религия в общем смысле представляет попытку культовым способом воздействовать на свободную волю бога с целью достичь каких-то результатов. Уповая на бога и основываясь на вере, религия, естественно, не поставляет гарантий эффективности этих воздействий.

Подобно религии, натуральная магия также представляет попытку воздействовать на бога с целью получить заранее запланированные результаты, однако уповает при этом не на его свободную волю, а на некоторую эмпирическую методику. Поэтому, если религия далека от того, чтобы предполагать ориентацию деятельности на выявление эмпирически обоснованных законов, натуральная магия уже не может не предполагать подобную ориентацию, она отличается от религии эффективным характером, который обеспечивается лишь опытной апробацией абстрактно-мыслительного содержания. Последнее сближает магию с наукой, одновременно разобщая ее с религией. Конечно, момент этот не следует преувеличивать.

Проделанный анализ позволяет прийти к заключению. В истории европейской культуры, в истории мировой мысли средневековая культура выступает феноменом совершенно специфическим. С одной стороны, средневековье продолжает традиции античности, свидетельством чему являются такие мыслительные комплексы, как созерцательность, интенция на постижение общего безотносительно к единичному, склонность к абстрактно-умозрительному теоретизированию, принципиальный отказ от опытного познания, признание примата универсального над уникальным, стабильного над становящимся, надличностного над личностным и т.п.

С другой стороны, средневековье порывает с традициями античной культуры, «подготавливая» переход к совершенно иной культуре Возрождения. Подтверждением выступает значительный прогресс алхимии, астрологии, натуральной магии, имеющих «экспериментальный» статус. Будучи интегрированы воедино, эти моменты и обусловливали противоречивость средневековой культуры, которая для судеб науки имела едва ли не решающее значение. Дело в том, что именно в этот период исследующее мышление направляет свою работу «в русло достижения практических эффектов». А это составляло решающее условие возможности оформления научного естествознания, ибо самому научному естествознанию было не суждено оформиться в эпоху средневековья. Неправы те, кто, помещает точку отсчета науки (имеется в виду эмпирически обоснованная наука) в эпоху средневековья, превознося деятельность натуральных магов. Хотя в отдельных эмпирических результатах представители этих школ и предвосхитили некоторые из последующих достижений классической науки, они не могут квалифицироваться как основоположники ее творческого метода. Подлинная экспериментальная наука возникла в период Нового времени, а исходным пунктом и точкой отсчета ее является Галилей.

5. Истоки классической науки

Процессами, обусловившими формирование научного естествознания в период Нового времени, были: крушение архаичной антично-средневековой концепции мира под напором набиравшей силу натуралистической идеологии; соединение абстрактно-теоретической (умозрительно-натурфилософской) традиции с ремесленно-технической; аксиологическая переориентация интеллектуальной деятельности, вызванная утверждением гипотетико-дедуктивной методологии познания. Рассмотрим их.

Крушение антично-средневековой концепции мироздания. Для простого перечня причин той интеллектуальной революции, которая разрушила антично-средневековую концепцию мира и привела к оформлению научного естествознания, потребовалось бы целое исследование, изучающее и производственный прогресс, и социально-политическое разложение феодального общества, и реформацию, разъедающую монолитность церковной идеологии, и процесс укрепления института абсолютной монархии, и возрождение античных традиций работы с натурфилософскими идеализациями, и протестантскую этику, пропагандировавшую идею личной инициативы, и многое другое. Поэтому выделим лишь главное. Основу естественнонаучной идеологии составляли следующие представления и подходы.

1. Натурализм. Укреплению идеи самодостаточности природы, управляемой естественными, объективными законами, способствовали два обстоятельства:

а) Первое - разработка таких нетрадиционных теологических концепций, как пантеизм (Спиноза) и деизм (Ньютон, Вольтер, Шаррон). Растворение бога в природе, представлявшее в то время, несомненно, форму атеизма, приводило, с одной стороны, к тому, что пантеистическому богу было трудно молиться, а с другой стороны, - к своеобразной эмансипации природы, которая по своему статусу не только становилась «однопорядковой» богу, но и - в условиях концентрации познавательных интересов на вопросах естествознания - приобретала явное превосходство над ним. Деизм уже фактически утверждал возможность естественных объективных законов, ибо -

дифференцировал творение как божественный акт и натуральные принципы существования сотворенного. Изучение первого (причины мира) составляло вотчину метафизики, а изучение второго (автономно существующего мира как следствия) - физики, причем между одним и другим не находилось общих точек соприкосновения.

б) Второе - развитие медицины, физиологии, анатомии и т.п., которое укрепляло идею «тварности» человека, его единства с органической и неорганической природой («человек - вещь во множестве вещей») и которое разрушало антропоцентристские телеологические иллюзии о некоей привилегированности человека в мире.

2. Комбинаторность. Это мировоззренческий подход к вопросам структуры действительности, противоположный доминировавшему ранее символически-иерархическому подходу. Согласно ему, всякий элемент мира представлялся не в виде некоего качественного целого, органически связанного с другими подобными целостностями, а в виде набора форм разной степени существенности и общности. На этой основе устанавливалось своеобразное единство мира, понимаемое как общность его форм, что разрушало качественный взгляд на мир как на неограниченное разнообразие. Отсюда, знать действительность означало знать правила сочетаний форм. Последнее определяло такие специфические черты новой идеологии, как инструментальность и механистичность, сыгравших видную роль в процессе оформления естествознания как науки.

На основе комбинаторности развился квантитативизм - универсальный метод количественного сопоставления и оценки образующих всякий предмет форм: «познать - значит измерить

3. Причинно-следственный автоматизм. Существенный вклад в оформление образа естественной причинно-следственной связности явлений действительности внесли Гоббс, Спиноза, Галилей, Бойль, Ньютон, Гюйгенс и др. Этот подход открывал путь для объективно-необходимого закономерного описания действительности.

4. Аналитизм. У греков именно потому, что они еще не дошли до расчленения, до анализа природы, природа еще рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания. В условиях же Нового времени утверждается совершенно отличный от античного стиль познания, в соответствии с которым познавательная деятельность функционировала не как абстрактно-синтетическая спекуляция, а как конкретно-аналитическая реконструкция плана, порядка, конституции вещей, умение разлагать их на фундаментальные составляющие. Примат аналитической деятельности над синтетической в мышлении представителей данного периода способствовал формированию системы физической причинности, которая окончательно сложилась и упрочилась с появлением механики Ньютона. До Ньютона подобной системы не существовало.

Теперь можно зафиксировать основные черты нового стиля мышления, который разрушил архаичную антично-средневековую картину мироздания и привел к оформлению вещно-натуралистической концепции космоса, выступающей предпосылкой научного естествознания:

- отношение к природе как самодостаточному естественному, «автоматическому» объекту, данному в непосредственной деятельности и подлежащему практическому освоению;

- отказ от принципа конкретности;

- становление принципов строгой количественной оценки (в области социальной - с появлением меркантилизма, ростовщичества, статистики и т.д., в области научной - с успехами изобретательства, созданием измерительной аппаратуры - часов, весов, хронометров, барометров, термометров и т.д.)

- жестко детерминистская причинно-следственная типологизация явлений действительности;

- инструменталистская трактовка природы и ее атрибутов - пространства, времени, движения, причинности и т.д., которые механически комбинируются наряду с составляющими всякую вещь онтологически фундаментальными формами;

- образ геометризированной гомогенно-унитарной действительности, управляемой едиными количественными законами;

- признание в динамике универсального метода описания поведения окружающих явлений (не вещественные модели, а формальные геометрические схемы и уравнения).

6. Современная наука

Современная наука - феномен весьма многомерный, разноплановый. Образующиеся познавательные комплексы чрезвычайно разнообразны. Современная наука - широкая ассоциация математических, естественнонаучных, гуманитарных, технических отраслей, дисциплинарных и междисциплинарных исследований, узкоспециализированных и комплексных подразделов, функционирующих как дискретные единицы теоретических и эмпирических, формальных и содержательных, фундаментальных и прикладных и прочих знаний.

Вместе с тем имеются основания говорить о наличии некоей «единой оси», сущностного единства современной науки, имея в виду своеобразие стратегии исследований, стиля постановки и изучения проблем, способа производства и функционирования знания, природы изыскательской деятельности и т.п. - словом, всего того, что составляет самобытность совокупного потенциала науки, фиксируемую средствами теоретико-познавательного анализа.

Чтобы выяснить природу этой общности, вычленить основания, объединяющие действительно различные явления в монолитное целое, каким выступает «современная наука», одного функционального анализа синхронно действующих ее структур недостаточно. Следует привлечь средства анализа сравнительного, позволяющего типологически сопоставить современную науку с генетически предшествующей ей теоретико-исследовательской формацией.

Переходя к такому сопоставлению, отметим следующее. Говоря о целесообразности соотнесения современной науки с исторически предшествующей однопорядковой ей структурой, где находятся ее непосредственные истоки, мы указываем на классическую науку, критика и переосмысление познавательных норм и идеалов которой, собственно, и задает те внутренние базисные отношения, которые в полной мере определяют гносеологические особенности, а также составляют условия целостности современной науки. Под классической наукой при этом мы будем понимать совершенно определенную исследовательскую и мыслительную культуру, реализовавшуюся как преобладающая тенденция начиная с XVII до начала XX в., знаменующего собой становление квантово-релятивистской эпохи.

Классическая наука функционировала как весьма цельное образование, где основания целостности определялись рядом сущностных интенций. Среди них особо выделим две:

1. Ориентация на финалистскую систему знания. Сложившаяся на базе классической механики, которая рассматривалась как универсальный метод познания окружающих явлений и одновременно как эталон всякой науки, эта ориентация поддерживалась солидным множеством более частных установок.

2. Усилия ученых-классиков главным образом направлены на выделение и определение простых элементов сложных структур при явном, сознательном игнорировании тех комплексных функционально-генетических связей и отношений, какие существуют внутри этих структур как динамических целостностей. связи на такие типические для классической науки принципы, в полной мере отображающие и выражающие ее идейные устремления, как принципы постоянства.

Надо сказать, что современное знание пронизывает дух историзма, утверждение которого является одним из значительнейших итогов научной революции. Если самым сжатым образом характеризовать то новое, что привнес историзм, углубив различие между неклассической и классической наукой, то целесообразно указать на следующее.

1. Изменилось отношение науки к истории науки. В классическую эпоху история науки трактовалась как дисциплина в полном смысле историческая: деятельность историка науки, понимаемая как деятельность архивная и чуть не археологическая, ограничивалась поиском, обработкой и систематизацией фактов, относящихся к прошлому науки. В современную же эпоху история науки рассматривается как фрагмент науки, ее неотъемлемая составляющая. В рамках неклассической науки результаты научной деятельности берутся не с точки зрения вечности (классическая наука), а в контексте их генезиса.

2. Изменилось отношение науки к включаемому в ее фонд знанию.

Научная революция продемонстрировала относительный статус как знания, так и его оснований, покончила с классическим мифом некоей непоколебимости принципов науки. Это, будучи возведено в ранг парадигмы современной науки, определило ее здоровый самокритицизм, понятие необходимости ревизии принципов, допущений, алгоритмов получения результатов.

3. Во многом изменились логические основания науки (знания). Суть происшедших изменений состоит в том, что наука использует такой логический аппарат, который наиболее приспособлен для фиксации специфики «деятельностного» подхода.

7. Наука в будущем

Каковы перспективы на будущее, каковы те изменения науки, которые повлекут сдвиги ее ценностного (нормативного) самосознания? Вопрос имеет два ответа: для ближайшего и более отдаленного будущего.

Что касается первого, в наличной науке - масса проблем, многозначительных тенденций, процессов, которые способны трансформировать ценностное (нормативное) самосознание науки в обозримое время. Можно с уверенностью утверждать, что нахождение соответствующих решений этих проблем, тенденций вызовет трансформацию принятых в науке ценностей, нормативов.

В отношении более отдаленного будущего правомерно прогнозировать модификацию научных ценностей, норм в сторону отображения процесса натурализации человека и гуманизации природы, который в полной мере определит содержание грядущей науки. Глобализация человеческой практико-преобразующей деятельности, вызванная этим гуманизация природы обусловят становление нового типа реальности, характеризующейся взаимопроникновением, единством объективного и субъективного, естественного и искусственного, природного и социально-исторического. Процессы изменения природы человеком и собственно природные процессы изменения, сольются в один процесс - изменение социоприродной целостности. Не будет несоциализированной, предшествующей человеческой истории природы, будет «истинная антропологическая природа», представляющая предпосылку и одновременно результат творческой созидательной деятельности человека.

Методологические особенности науки будущего определяются, в частности, тем, что грядущее знание будет знанием не просто о внешнем, обособленном, отстраненном от человека предмете, а о законах конструктивно-созидательного освоения - потребления, рекреации - предмета в деятельности. Это будет, следовательно, в полном смысле слова наука о ресурсах человека, принципах реализации его сущностных сил в ходе гуманизации реальности, процессе практического созидания предметного мира. Это будет наука о деятельностном, активном начале в человеке, процессе его самоутверждения, понятом как последовательная практико-преобразующая переработка природы согласно целям, помыслам, идеям, интенциям. Это будет наука о мире искусственных вещей, сознательных процессов, произвольных действий. Это будет синтетическая наука, где фундаментальное исследование и внедрение его результатов, теоретическое постижение и практическое действие сплавятся воедино; где не будет предпосылок обособления естественных, общественных, технических наук. Это будет наука о целесообразном совершенствовании «урегулированности и порядка» гуманизированной реальности для дальнейшего упрочения в мире позиций человека как венца эволюции, как непрестанно, устойчиво прогрессирующего рода.

Становление науки будущего связано с осуществлением революции, охватывающей как духовную, так и материально-производительную сферы и заключающейся в радикальном преобразовании системы ценностей, определяющих взаимоотношения человека с природой.

Изменится статус исследовательской деятельности: будучи системной, она будет слагаться не только из элементов собственно исследовательской, но и управленческой, информационной, проектировочной, а также технико-производственной; единицей науки будет не исследующий индивид, а исследовательская ассоциация производителей знания, наделенных одновременно и познавательными и материально-производительными функциями.

Итак, наука будущего - наука о непосредственном конструировании и реконструировании компонентов бытия в человеческой деятельности. Такое теоретическое образование, которое основано на дисциплинарном и междисциплинарном синтезе научных отраслей. Его сердцевину представляет учение о целеполагающей продуктивно-преобразовательной способности человека как инструмента рационально-теоретического и производственно-практического освоения действительности. Наука будущего - «организм», система единого знания, внутри которого затруднительно провести демаркации между образующими его элементами, подсистемами.

Заключение

Проведенная работа по исследованию и сопоставлению исторических данных приводит к осознанию нераздельности развития науки и общества.

Наука на стадиях начального развития являлась примитивным методом манипуляции знаний, который, применялся как помощник для преобразования эмпирических данных. В дальнейшем, наука под давлением стремлений познания и научного интереса свободного от физических работ класса (правящий класс, аристократия и т.п.), стала преобразовываться в более основательный и специфический род деятельности. Однако, развитие науки, как вида деятельности, не могло произойти без преобразования общественного строя, изменения которого способствовало возникновению потребности изучения законов природы и общества.

Соединение науки средневековья, выступившая в роли аккумулятора и классификатор знаний предшествующих эпох, но не способная к собственному прорыву в качественном смысле познания, обуславливающееся в ортодоксальности тех времен, и началом капитализации общества порождает классическую науку, основу для современной науки.

Эпоха классической науки была колыбелью современной науки, освободившись от ортодоксальности средневековья, сохранив античные традиции и подталкиваемая капиталистическим стремлением, она стала революционной. Пересмотренные идеалы и стремления дали толчок к чисто научному познанию, т.е. рождению всех атрибутов и идеалов науки. Такое развитие науки не могло не повлиять на общественный строй в столь радикальной форме, чем это было в прошлом. Это является явным примером преобразования общества.

Современная наука, начиная развиваться в условиях бума промышленности, акселерируемая войнами и быстрым ростом численности населения, произвела невиданный скачек в развитии. Распространение научного знания во все виды деятельности человека явилось множителем развития, как науки, так и общества. Однако такое быстрое и объемное развитие науки стало началом архаичности. С развитием науки исчезла ее централизованное расположение, что усложнило, а иногда и сделало невозможным, использование уже написанных научных трудов.

Анализ развития науки в будущем дает ясное представление, что наука как знание и способ познавания мира станет составной частью общества. Однако, и общество как никогда будет связано с наукой, выполняя функцию направляющего фактора в развитии. Уже сегодня анализируя достижения современной науки можно представить достижение науки в будущем. В будущем, наука будет решать по большей части вопросы общественного развития, однако и естественные науки не будут стоять на месте. Симбиоз естественный и общественных наук даст новые углы для рассмотрения старых задач. Однако, реальное направление и скорость развития науки может показать только будущее.

Размещено на Allbest.ru