Феномен П.Я. Чаадаева

Размещено на http://www.allbest.ru/

Пензенский филиал негосударственного образовательного учреждения

Высшего профессионального образования "Академия МНЭПУ"

Специальность: юриспруденция

Дисциплина: история

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

На тему: "Феномен П.Я. Чаадаева"

Пенза 2013

Содержание

Введение

1. Чаадаев глазами современников

2. Анализ "Философических писем"

3. Анализ "Апологии сумасшедшего"

4. Политический идеал Чаадаева

Заключение

Литература

Введение

След, оставленный Чаадаевым в осознании русского общества,- такой глубокий, что невольно возникает вопрос: уж не алмазом он проведен по стеклу - О. Мандельштам

Петр Яковлевич Чаадаев (1794 - 1856) - крупнейший русский мыслитель, автор оригинального философского трактата, в котором соединились глубокие философские размышления и резкая критика отсталости России. Свой философский трактат, который П.Я. Чаадаев назвал "Философические письма", он создал в период 1829 -1831 гг. (называются и другие даты: 1828 -1830 гг. и 1829 - 1830 гг.). Это сочинение является главным трудом его жизни. Значение Чаадаева в истории русской общественной мысли определено, главным образом, воздействием именно этого сочинения, особенно первого письма, единственно прижизненно опубликованного из написанных восьми. Эти сочинения вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Идеи, высказанные в них, казались, могли принадлежать только сумасшедшему, ибо было невозможно высказывать из в то время и заявлять о своей любви к России теми словами, которыми это сделал автор.

Основная тема философии П.Я. Чаадаева - историческая судьба России - судьба, которую он понимает как синтез прошлого, настоящего и будущего. Можно сказать, что философия Чаадаева явилась первым словом пробудившегося русского национального самосознания. П.Я. Чаадаева можно назвать первым русским философом истории, первым русским, кто попытался изложить и оценить с философской точки зрения те идеи, выражениями которых являлись те или иные исторические факты, оценить в этом контексте всю российскую историю. Он попытался объяснить, для чего существует Россия, каково ее место в мире, почему она отстает в развитии от стран Запада и каково ее будущее. Актуальность этого вопроса несомненна, поскольку он все еще остается открытым. Сейчас, когда Россия стоит на перепутье, не зная в какую сторону ей повернуть, какое положение ей занять в том мире, с которым еще недавно она находилась в конфронтации. Будет ли это означать, что Россия отныне будет на вторых ролях. А если нет, означает ли это начало нового витка соперничества России с Западом, противопоставления их друг другу. Еще в XIX веке Чаадаев обозначил эти вопросы для себя и всего русского народа.

1. Чаадаев глазами современников

Чаадаев - ключевая фигура русской общественной жизни 30-х годов. Первое "Философическое письмо", которое было опубликовано в 1836 г. в московском журнале "Телескоп", по отзыву Герцена, "потрясло всю мыслящую Россию". Ротмистр в отставке, Чаадаев был безупречно храбр: он обладал и храбростью солдата, и отвагой мыслителя. Чаадаев был зачинателем идейных споров и их непременным участником в течение более четверти века. После его смерти А.С. Хомяков, неуступчивый чаадаевский оппонент, дал исторически точную оценку места Чаадаева в русском обществе: "Почти все мы знали Чаадаева, многие его любили, и, может быть, никому не был он так дорог, как тем, которые считались его противниками. Просвещенный ум, художественные чувства, благородное сердце - таковы те качества, которые всех к нему привлекали. Но в такое время, когда, по-видимому, мысль погружалась в тяжкий и невольный сон, он особенно был дорог тем, что он и сам бодрствовал и других пробуждал, - тем что в сгущавшемся сумраке того времени он не давал потухать лампаде и играл в ту игру, которая известна под именем "жив курилка". Еще более дорог он был друзьям своим какою-то постоянною печалью, которою сопровождалась бодрость его живого ума"

В Москве 1830-х годов Чаадаева привыкли видеть рядом с Михаилом Орловым. "Первые лишние люди, с которыми я встретился", - писал о них Герцен. Высказывание острое, но неверное. Ветераны 1812 года, победители Наполеона, Орлов и Чаадаев служили примером "юной Москве", их непримиримая оппозиция николаевской эпохе была непростым общественным делом. До конца дней они выступали против "разнузданного патриотизма" (слова Чаадаева). В печальные для России месяцы Крымской войны Чаадаев немногими афоризмами изложил полный достоинства символ веры. Он как бы подводил итог своему общественному служению: "Слава богу, я ни стихами, ни прозой не содействовал совращению своего отечества с верного пути. - Слава богу, я не произнес ни одного слова, которое могло бы ввести в заблуждение общественное мнение. - Слава богу, я всегда любил свое отечество в его интересах, а не в своих собственных.- Слава богу, я не заблуждался относительно нравственных и материальных ресурсов своей страны. - Слава богу, я не принимал отвлеченных систем и теорий за благо своей родины.- Слава богу, успехи в салонах и в кружках я не ставил выше того, что считал истинным благом своего отечества. - Слава богу, я не мирился с предрассудками и суеверием, дабы сохранить блага общественного положения - плода невежественного пристрастия к нескольким модным идеям".

2. Анализ "Философических писем"

"Философические письма" были опубликованы без согласия П.Я. Чаадаева. К 1936 году его взгляды уже претерпели значительные изменения, и вообще "Философические письма" не предназначались для широкой публики. Но в этом факте как раз и состоит значение данной публикации: благодаря ей "Философические письма" Чаадаева стали литературным документом николаевской эпохи. "Письма" были адресованы некой даме, обратившейся к Чаадаеву за разъяснениями по некоторым вопросам. .

Анализ философского наследия Чаадаева затрудняется тем обстоятельством, что при его жизни было опубликовано лишь первое "Философическое письмо" из восьми, публикация остальных растянулась почти на столетие.

Россия, как утверждается в этом произведении, не имеет ни истории, ни традиции, ибо не обладает каким-либо направляющим ее идеалом, а нации не способны жить и выживать без идеала, который они могли бы претворять в жизнь. Россия не дала миру ни одной идеи, мир ничему не смог научиться у русских, "… чтобы заставить себя заметить, нам пришлось растянуться от Берингова пролива до Одера…". Философ утверждает, что русские отмечены печатью вселенской духовной бездеятельности.

В "Философических письмах" Чаадаев дает очерк философии истории, говоря о том, что русским следует выработать совершенно новый философский взгляд на историю, при помощи которого они смогли бы осознать свое место в мире, в историческом развитии, а также стоящие перед ними задачи. Подобные идеи казались абсолютно неприемлемыми для носителей так называемого официального патриотизма, для них уваровская философия адекватно определяла место России в мире.

История человечества, по Чаадаеву, есть история христианства, история воплощения царства Божьего на земле. Для него христианская религия - это вечная божественная энергия, воздействующая не только на индивида, но и на общество в целом.

Принцип единства, неделимости и единообразия, посредством которых религия заявила о себе, как о движущей силе истории, Чаадаев обнаружил только в католицизме. Возможно именно поэтому одной из причин столь бедственного, по мнению философа, положения России является то, что она приняла крещение от презренной всеми Византии и изолировала себя от христианского сообщества. В этой изоляции Россия лишила себя не только религии, но и цивилизации. Конечно, русские - христиане, но разве абиссинцы не христиане? У России есть собственная культура, но, спрашивает Чаадаев с презрением, разве нет собственной культуры и у японцев? Вот почему идеи долга, справедливости, права и порядка хорошо приживаются на Западе, но не в России.

Особенно порицает Чаадаев восхваление России и противопоставление Востока Западу. К тому же Россия не принадлежит ни к Востоку, ни к Западу. Но именно поэтому, в силу своего географического положения, Она должна была соединить в собственной цивилизации историю всего земного шара. Она Россия оказалась в состоянии лишь имитировать интеллектуальную жизнь Запада, перенимая у него готовые идеи. "Мы растем, но не вызреваем"-- пишет Чаадаев. За эту духовную изоляцию приходится расплачиваться каждому отдельному русскому, у русских нет общей традиции, и каждый в меру своих возможностей старается попасть в русло исторической эволюции. Положение русской нации подобно, по Чаадаеву, положению незаконнорожденного: не обладая связью с людьми, жившими до них, русские внутренне не участвуют в решении задач, поставленных перед всем человечеством еще до их появления. Чаадаев заявляет, что для того, чтобы русские по-настоящему встали на путь совершенствования, они должны все будущие понятия заимствовать с максимальной строгостью, изменив при этом сам метод учения.

Воздействие "Философических писем" было потрясающим. Когда их прочел Николай I, на полях он отметил, что эта бессмыслица может принадлежать только перу сумасшедшего. Вскоре не без ведома императора был издан указ о ежедневном освидетельствовании Чаадаева медиком на предмет признания его сумасшедшим. Но после того, как он подписал бумагу, по которой обязался никогда ничего не писать, полиция успокоилась и медик перестал приходить.

3. Анализ "Апологии сумасшедшего"

П.Я. Чаадаев сам был удивлен приемом, оказанным его "Письмам". В своей "Апологии сумасшедшего" он попытался оправдаться и объяснить свои "Письма". Нельзя отрицать, что в этом объяснении критика России была смягчена, и многие положения, высказанные в "Письмах" получили разъяснения. Они были именно письмами, где некоторые понятия не имели достаточной четкости, и потому сложно судить о том, являются ли дальнейшие взгляды Чаадаева их естественным продолжением или отступлением. В "Апологии" он признает, что критика, прозвучавшая в "Письмах", была резкой и чрезмерной. И если идеи, описанные в "Письмах", можно в целом охарактеризовать фразой "мы хуже всех", то идеи незаконченной "Апологии" выражены во фразе "мы лучше всех". Здесь Чаадаев остается верен своему тезису о некультурности допетровского развития. Он спокойно констатирует этот факт, и признание этого не кажется ему непатриотичным - скорее это говорит о беспристрастном отношении русских к самим себе, что отличает их от представителей иных наций. При этом русские менее обременены идеями, имеют меньше предубеждений, свежий взгляд на вещи. Русский дух восприимчив именно потому, что он пуст: все, что нужно сделать нам, это перенять у Европы лучшее. Но нужно выбирать, а не копировать. Чаадаев всерьез полагает, что таким путем Россия берет на себя дальнейшее ведение человеческой истории. В "Апологии" находит выражение его глубокое убеждение в том, что русские избраны для того, чтобы разрешить многие социальные проблемы, завершить значительную часть идей, возникших в более старых обществах, дать ответы на самые трудные вопросы человечества.

4. Политический идеал Чаадаева

Как и всякий политический мыслитель, Чаадаев оставляет после себя идеи о наилучшем устройстве общества. Но он вовсе не стремился, как Платон или Т. Мор, специально нарисовать картину идеального образа жизни людей.

Его взгляды на то, как людям следовало бы жить и к чему стремится, можно вывести из критических замечаний о существующей системе, из позитивных высказываний о будущих общественно-политических отношениях, и из оценок Чаадаевым высказанных ранее идей. Критикуя современную ему российскую действительность, прежде всего, обличает Чаадаев деспотическую власть (самодержавие), рабство (крепостничество) и смирение, покорность русского народа по отношению к существующему порядку. Чаадаев говорит, что все воспринятое ранее Россией не было востребовано русским народом, как таковым, ибо он на своем примере показывает, по мнению философа, что есть такое воплощенное личностное рабство. В конечном счете, это привело к тому, что государи, и только они, "тащили" своей силой страну вперед, выводили на мировое поприще. Именно благодаря повиновению своим государям, русские стали великим народом.

Чаадаев говорит о том, что из-за свойственной всему славянскому племени смиренности и покорности, на единственный путь, ведущий Россию к прекрасному будущему, ее может направить только сильный государь. Возможно поэтому вопрос о демократии, как о приемлемой для России форме правления, вообще не стоит перед Чаадаевым, полагавшим, что в отечественной истории демократическое начало было столь ничтожно, что упоминалось лишь тогда, когда нужно было доказать его бесплодность.

Чаадаев, как мы узнаем из его писем и отзывов его друзей, был ярым противником крепостничества. Он пишет о том, что "рабство было везде, и самый хлеб, что они ели, был хлеб, взращенный рабами".

Так каким же видит Чаадаев будущее России? Куда Россия поведет человечество, к каким принципиально новым основам? Чаадаевский ответ на этот вопрос поражает: к Христу. Своеобразно интерпретируя идеи раннего христианства, Чаадаев говорит о том, что в идеальном обществе все люди свободны от внешнего принуждения со стороны политической власти, живут согласно разуму, стараясь всем своим существованием обеспечить построение царства Божия на земле. Коренное переустройство общества будет осуществлено мирными средствами, полагал философ. Русское общество, хотя бы в лице его передовой, образованной части, должно начать это движение вперед, чтобы потом повести за собой Запад.

Личное бытие должно скоро замениться безличным, во Христе. Конец истории уже близок, исторический материал уже почти весь исчерпан.

Вопреки расхожему мнению, критика Чаадаевым России не имела целью своей сближение ее с Западом, с европейской цивилизацией. Более того, такие основополагающие принципы и ценности современной Европы, как индивидуализм, рациональное мышление, правосознание, особый политический строй, философ не принимает во внимание или просто отрицает.

В "Письмах" он требует от России осуществить синтез Востока и Запада, в "Апологии" этот взгляд меняется. Чаадаев начинает с того, что завершает данную ранее характеристику Востока и Запада. Восток религиозно созерцателен, Запад активен. Но первым проявляет себя Восток, а затем Запад его поглощает, и тот засыпает в бездеятельном "синтезе". Чаадаев решительно выступает против того, что славянофилы противопоставляют Россию как Восток Западу. Россию он Востоком признавать не хочет. В этом проявляется некая непоследовательность: в "Письмах" он относит Россию к Востоку, а позднее в одном из писем, описывая русский дух, Чаадаев говорит о скромности, смирении и созерцательности как о его характерных чертах (до сих пор эти черты являются типично восточными).

Надо отметить, что Чаадаев занимает особое положение между двумя такими течениями общественной мысли середины XIX века как: течение славянофилов и течение западников. Он принимает фундаментальное положение славянофилов о том, что общество и историческое развитие следует рассматривать, прежде всего, в религиозном смысле. Но Чаадаев понимает религию и церковь в смысле воинствующей и побеждающей мир церкви Запада, а славянофилы понимали церковь и религию скорее в духе восточной, отрешенной от мира созерцательности. В глазах Чаадаева славянофилы были утопистами, учеными национальной реакции, в то время как он стремился к мировой вселенской церкви, организованной по образцу папства. Но, несомненно, то, что мировоззрение славянофилов оказало на него определенное влияние, он близко общался с основателями славянофильства, как течения, И. Киреевским, Хомяковым. Когда в 1852 году полиция составила список лиц, подозреваемых в славянофильстве, в него был включен и Чаадаев. философия чаадаев взгляды наследие

Однако от славянофилов его, прежде всего, отличало безусловное признание Петра I, за что философа ценили западники, Ломоносова, Пушкина, в качестве русских мудрецов и учителей человечества. Существование их доказывает, что Россия идет по пути прогресса. Чаадаева объединяло с ними и беспощадная критика условий жизни в России. Он разделял их отвращение к шовинизму, который вылился в официальный национализм С.С. Уварова. Но с другой стороны у Чаадаева и славянофилов также много общего. Их, прежде всего, объединяет неудовлетворенность итогами культурно-исторического развития России, и жажда самопознания, стремление выяснить место страны в мировом развитии, и несомненно мысль об уникальности российской "цивилизации".

П.Я. Чаадаев не принадлежал ни к одному течению общественной мысли того периода, он словно находился над этим, заимствуя те или иные идеи, трактуя и преломляя их по своему. Возможно, именно поэтому он оказал мощное воздействие и на современников и на потомков.

Заключение

Задев своим национальные чувства, многие предрассудки русских публикация "Письма" Чаадаева ускорила процесс зарождения, развития национального самосознания, способствовала идейному размежеванию в обществе. Порой Чаадаева охватывали чувства безнадежности и неверия в открытые им возможности развития России. Крымская война 1853-1856 гг. подтвердила его опасения. Вместо того, чтобы осуществить духовную миссию, Россия вступила в открытое столкновение с Западом. Досадуя на тех, кто толкнул страну на эту гибельную войну, пишет Чаадаев статью, придав ей вид выписки из французского журнала. В конце жизни философ вновь возвращается к исходному пункту его философских исканий. Неоспорим тот факт, что П.Я. Чаадаев оставил о себе глубокий след в русской философии XIX века, отзвуки его мыслей, его влияние можно обнаружить как у его современников, так и у его потомков: Пушкина, Герцена, Достоевского. Вопрос о смысле существования России, о ее роли в мировой истории, который обозначил Чаадаев и на который попытался ответить, стал предметом споров, начатых, славянофилами и западниками и непрекращающихся по сей день. Прошло уже 160 лет, а вопрос о будущем нашей страны все еще остается открытым: обречена ли Россия на копирование Запада и подчинение ему или у нее свой особый путь? Не является ли этот путь ошибочным? Я надеюсь, мы сможем найти ответ на этот вопрос

Литература

Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь "умственные плотины": Очерки о книгах и прессе пушкинской поры. - М., 1986 г.

Ермичева А.А. Петр Яковлевич Чаадаев: Личность и творчество Петра Чаадаева в оценке русских мыслителей и исследователей. - СП б, 1998г.

Лазарев В.В. П.Я. Чаадаев (Из истории политической и правовой мысли). - М.: Юридическая литература, 1986 г.

Лебедев А.А. Чаадаев, 1965 г.

Лосский Н.О. История русской философии, --М., 1991 г.

Федосова И.А. Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи. Мемуары современников. М. 1989 г.

Чаадаев П.Я. Сочинения и письма. Полное собрание сочинений и избранные письма. Том II.

Черепанова Р.С. Петр Чаадаев мифический и реальный// Общественные науки и современность, 2001, № 3.

Щеглова Л.В. Национальный культурный проект в идейном мире П.Я. Чаадаева//Вестник МГУ, Серия № 7, Философия, 2000, №1.

Ястребов И.Б. Лекции по русской философии XIX-н. XX века, --М., 1993 г

Размещено на Allbest.ru