Что такое "психологизм" в логике, откуда он возник, каковы главные аргументы Гуссерля, направленные против "психологизма"?

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

В 1900 году Гуссерль опубликовал первый большой труд «Логические исследования». В этой работе Гуссерль критикует весьма влиятельную тогда точку зрения «психологизма», согласно которому логические понятия и законы есть не что иное, как психические образования, «привычки мышления». «По своему основному содержанию -- это просто разработка двух друг друга дополняющих курсов лекций летнего и осеннего семестров 1896 г. в Галле. С этим связана и большая живость в изложении, которая способствовала их влиянию».

Первый том «Логических исследований» посвящён одному вопросу -- обоснованию логики как самостоятельной, несводимой к психологии науки с собственным предметом, совершенно отличным от предмета психологии. В основе построений Гуссерля лежит постулат о существовании идеальных сущностей (значений), доступных узрению в непосредственном созерцании (идеации). Если психология занимается фактами психической жизни, то предметом логики являются эти идеальные, вневременные значения, сфера идеального. Задача же чистой логики -- исследование первичных понятий, лежащих в основе всякого теоретического познания, и построение науки о форме теоретического познания.

Что такое «психологизм» в логике, откуда он возник?

Одно господствующее в наше время направление имеет готовый ответ на эти вопросы: существенные теоретические основы логики находятся в психологии; к ее области относятся по своему теоретическому содержанию те положения, которые придают логике ее характерные черты. Логика относится к психологии, как какая-либо отрасль химической технологии к химии, как землемерное искусство к геометрии и т. д. Это направление не видит повода к отграничению новой теоретической науки, в особенности такой, которая заслуживала бы названия логики в более узком и рельефном смысле. Нередко даже говорят так, как будто психология составляет единственную и совершенно достаточную теоретическую основу для логического практического руководства. Так в полемике Милля против Гамильтона мы читаем: «Логика -- не обособленная от психологии и с ней скоординированная наука. В той мере, в какой она вообще является наукой, она есть часть или ветвь психологии, отличаясь от нее как часть от целого и, с другой стороны, как искусство от науки. Своими теоретическими основами она полностью обязана психологии и включает в себя столько из этой науки, сколько необходимо для обоснования искусства». По Липпсу, даже складывается впечатление, что логику следовало бы отнести к психологии в качестве ее просто составной части.

Каковы главные аргументы Гуссерля, направленные против «психологизма»?

Как это ни странно, но противная сторона пытается обосновать строгую раздельность обеих дисциплин, исходя именно из нормативного характера логики. Психология, говорит она, рассматривает мышление, как оно есть, логика же -- как оно должно быть. Первая рассматривает естественные законы мышления, вторая -- его нормативные законы. Задача психологии есть закономерное исследование реальной связи процессов сознания между собой, а также с соответствующими психическими диспозициями и с соответствующими им процессами в физическом организме. Закон здесь означает объединяющую формулу для необходимой и не терпящей исключений связи явлений в их сосуществовании и последовательности. Связь тут -- причинная. Совершенно иной характер имеет задача логики. Логика исследует не причины и следствия интеллектуальных действий, а содержащуюся в них истину; она спрашивает, каковы должны быть свойства этих действий и как они должны протекать, чтобы получаемые в результате суждения были истинными. Верные и ложные, очевидные и слепые суждения появляются и исчезают согласно естественным законам, они, как все психические явления, имеют свои причины и следствия. Но не эти естественные связи интересуют логика, он ищет- идеальные связи, которые не всегда, а, наоборот, лишь в исключительных случаях фактически осуществляются в процессе мышления. Его целью является не физика, а этика мышления. Так же мало колеблет позицию психологистов и следующий часто повторяемый аргумент. Логика, говорят, не может основываться ни на психологии, ни на какой-либо другой науке; ибо каждая наука только тогда есть наука, когда она согласуется с правилами логики, каждая из них уже предполагает значимость этих правил. Доказано только одно, а именно что психология принимает участие в построении основ логики, но не доказано, что она участвует в этом одна или также лишь преимущественным образом, не доказано, что она доставляет логике существенную основу в определенном нами смысле. Остается открытой возможность, что другая наука и, быть может, еще в несравненно более значительной степени содействует обоснованию логики. И здесь, быть может, место для той «чистой логики», которая, по мнению противников психологизма, должна существовать независимо от какой бы то ни было психологии в качестве естественно отграниченной, замкнутой в себе науки. Мы охотно признаем, что «чистая логика» кантианцев и гербартианцев отличается не вполне тем характером, каким она должна бы обладать согласно этому допущению. Ведь они всюду говорят лишь о нормативных законах мышления, в частности, образования понятий, суждений и т.д.; уже это одно доказывает, можно было бы сказать, что содержание логики -- не теоретическое и не чуждое психологии.

Станем на мгновение на почву психологистской логики и предположим, что важнейшие теоретические основы логических предписаний кроются в психологии.

Во-первых. На приблизительные теоретические основы могут опираться лишь приблизительные правила. Если в психологических законах отсутствует точность, то аналогичное должно распространяться и на предписания логики.

Во-вторых. Если бы кто-нибудь, чтобы избежать первого возражения, стал отрицать свойственную всем психологическим законам неточность и пожелал основывать нормы только что обозначенного нами класса на будто бы точных естественных законах мышления, то выигрыш был бы еще невелик. Ни один естественный закон не познаваем a priori. Единственный путь для обоснования и оправдания подобных законов есть индукция из единичных фактов опыта. Но индукция обосновывает не значимость закона, а лишь большую или меньшую степень ее вероятности; с очевидностью получает оправдание вероятность, а не сам закон. Следовательно, также логические законы, и притом все без исключения, должны были бы иметь ранг простой вероятности. Напротив, совершенно ясно, что все «чисто логические» законы значимы «a priori». He посредством индукции, но благодаря аподиктической очевидности они получают обоснование и оправдание. С очевидностью оправдывается не только вероятность их значимости, но сама их значимость или истина.

В-третьих. Если бы источником сознания логических законов были психологические факты, например, если бы логические законы, как учит обыкновенно противоположное направление, были нормативными формулировками психологических фактов. То они сами должны были бы обладать психологическим содержанием, и именно в двояком смысле: они должны были бы быть законами для психического и вместе с тем предполагать, соответственно, включать в себя существование психического. Можно доказать, что ни того, ни другого нет. Ни один логический закон не предполагает непременно какого-либо «matter of fact», в том числе существования представлений или суждений, или иных феноменов познания. Ни один логический закон -- в подлинном своем смысле -- не есть закон для фактов психической жизни, стало быть, ни для представлений (т.е. переживаний представления), ни для суждений (т.е. переживаний суждения), ни для прочих психических переживаний.

Психология -- дисциплина описательная, которая просто рассказывает о «наличном» искусстве мышления, следовательно, подлинного понимания сути такого мышления, которое производило бы суждения, имеющие право претендовать на безусловную общезначимость, она не дает. Логика, трактуемая как набор приобретенных привычек мышления, навыков «мозговой работы» (это -- суть психологизма в логике) -- конечно же, не «чистая»; она с порога отвергает трактовку рациональности как системы правил, обладающих безусловной всеобщностью; она эмпирична и индуктивна не только с самого начала и до конца, но и по сути своей, заложенной в ее теоретико-познавательных предпосылках, каковые, если не грешить против принципов самой индуктивной логики, никак не безусловны. Логика, по Гуссерлю, имеет шанс стать «строгой» только в том случае, если ее с самого начала строить как «чистую», т.е. теоретическую науку. А основы такой науки, конечно же, должны быть самоочевидными. Самоочевидность оснований -- это их самоданность сознанию. То что «видит глаз» еще не самоданность, поскольку зрительному восприятию объекта «онтологически» предшествует созерцаемое; следовательно, такое восприятие имеет основу, внешнюю ему самому, с которой оно может быть связано весьма причудливым способом.

Если удастся добраться до самоочевидного, то тем самым и «позитивные» науки о познании можно освободить от «темноты оснований», проистекающей из случайности и хаотичности эмпирического материала, с которым они работают, и избавиться от следующей отсюда ненадежности их выводов. гуссерль логический психологизм

Тот, кто хочет быть уверенным в надежности эффективного результата, должен попытаться сделать для себя понятным способ его получения -- эту процедуру, собственно говоря, и называет Гуссерль «феноменологическим объяснением». Применительно к логике, если в ней хотят видеть строгую науку, а не рецептуру, то здесь нельзя обойтись «эмпирической» техникой практического мышления, здесь нужно проникнуть к «самоочевидным основам» техники мышления. Это и есть предмет и задача «чистой логики». Так оказываются, разведены друг от друга логика и психология познания: основа практического мышления -- это психология познания; основа теоретического мышления -- это чистая логика. Законы чистой логики самоочевидны, и потому в строгом смысле слова «априорны»; законы практического мышления -- это и в самом деле «привычки». Поэтому, по Гуссерлю, базовые законы мышления -- не «законы природы» (или особой части природы -- реальных процессов мышления). И на тех же основаниях они, конечно же, не «причинные» законы.

Размещено на Allbest.ru