Основания метафизики, язык и бытие в философии М. Хайдеггера

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Основания метафизики, язык и бытие в философии М. Хайдеггера

Введение

Философию М. Хайдеггера (1889-1976) трудно подвести под какую-то конкретную рубрику рассматриваемых философских направлений: феноменология, герменевтика, экзистенциализм, или также философия жизни и неоаристотелизм. Скорее, его философию можно охарактеризовать всеми этими рубриками. В той или иной степени каждое из этих направлений оказало влияние на развитие хайдеггеровского мышления. Хайдеггера можно считать классиком экзистенциальной философии и философской герменевтики, серьезный вклад он внес в учение феноменологии, даже философского мистицизма, - на этой основе можно выделить четыре этапа его творчества. И все-таки, прежде всего, Хайдеггер экзистенциалист: он продолжает воспевать Человека и Его Бытие даже тогда, когда порывает с экзистенциализмом. Бытие Человека - это Дело жизни для Хайдеггера [5; 319-326]. Учитывая все противоречия, имевшие место между Хайдеггером и современниками-экзистенциалистами, можно утверждать, что Хайдеггер - экзистенциалист по духу своему. Вслед за представителями «философии жизни», особенно С. Кьеркегором, он развивает идею о принципиальной недоступности для мысли, заключенной в традиционный понятийный каркас, истинного бытия человека - экзистенции, а потому отказывается от традиционного категориального аппарата философии, который складывался с начала XVII века, со времен Ф. Бэкона и Р. Декарта.

В первый период философ пытался создать целостную систему, представляющую собой учение о бытии как основе человеческого существования. Во второй период он обращается к интерпретации философских идей, начиная с сочинений античных авторов: Анаксимандра, Аристотеля, Платона и кончая выдающимися культуртрегерами Нового и Новейшего времени: Ф. Гельдерлина, Ф. Ницше, Р.М. Рильке. В этот период проблема языка становится для него главной темой размышлений. Хайдеггер в своей философии не ставит задачу спасения мира. Его цель как мыслителя скромнее, она заключается в том, чтобы понять мир, в котором приходится жить. Он пишет: «Философия ищет, что есть сущее…». И далее: «Она существует в мелодии соответствия, настраивающегося на голос Бытия сущего».

1. Бытие

Человек, сознание, познание.

Основным предметом мысли, основным «делом» Хайдеггера до его последних дней являлось мышление - «бытие», онтологическое мышление. Онтология - наука о первой и последней сути всех вещей - о бытии. Бытие одно из главных философских категорий. Введение в философский анализ бытия Dasein экзистенциальных понятий - смерть, забота, временность, конечность оказало огромное влияние на экзистенциальную философию ХХ века, поставившую проблему человеческого существования и способов ее анализа в центр философских исследований. В Европе проблема бытия была актуальной до 17 в., пока не уступило место теории познания, но в ХХв. Философия, вооруженная новыми теориями и знаниями, возвращается к вопросу бытия. В целом бытие - это предельно общее понятие о реальности. Бытие охватывает различные виды реальности. Для того чтобы подчеркнуть разницу между окружающими нас преходящими вещями и бытием как неизменной основой мира, употребляют слово «сущее».

Сущее - совокупность вещей и явлений окружающего мира, конкретное проявление бытия.

В ХХ в понятие бытие реабилитировал М. Хайдеггер. «Чтобы прийти к бытию, человеку нужно вынести за скобки свои обыденные представления о сущем». Неэффективность предшествующей онтологии Хайдеггер преодолевает постановкой вопроса о том, какому сущему доступно понимание бытия. К бытию необходимо подходить с точки зрения того сущего, которое способно вопрошать о бытии и одновременно понимать самого себя. Решающим для разворачивания онтологического проекта в «Бытии и времени» является обнаружение и разработка нового фундамента онтологии - Dasein (вот-бытие, экзистенция, присутствие), - сущего, бытие которого состоит в понимающем отношении к своему бытию. Dasein есть фундамент, на котором должна строиться всякая онтология. Новый онтологический подход противопоставляет «бытию вообще» традиционной онтологии человеческое бытие, вот-бытие фактической экзистенции. Хайдеггер разворачивает вопрос «Кто спрашивает о бытии?», «Какому сущему бытие открыто?», предполагая, что допредикативная раскрытость сущего в понимании бытия лежит в основе онтологического мышления вообще. Поэтому фундаментальная структура Dasein раскрывается при помощи экзистенциалов, вне- и допонятийных способов понимания, по отношению к которым категории онтологии и этики и производное понимание как род познания, становятся фундированными. Категориальная онтология должна и основыватся в экзистенциальной сфере, онтически. Различие между сущим и бытием, возможно только через Dasein, поскольку оно, понимая бытие, понимающе относится к сущему. Только через человеческое вот-бытие бытие как таковое может стать помысленным и вообще стать проблемой. «Вот-бытие» означает, что бытие человека - это не просто жизненное пространство, но культурно-историческое пространство, а культурно-историческое пространство - это уже не культурно-историческое пространство, а культурно-историческое время. Мышление о бытии Хайдеггера на основании его резюмирующего высказывания можно представить следующим образом: 1) мышление бытия в ранний период (темпоральность как смысл бытия, Бытие как Время); 2) мышление истины бытия в зрелом периоде как события; 3) мышление «места сбывания бытия» в последний период как «просвета» и «открытости» бытия человеку, в результате которого язык определяется как «дом бытия». Касаясь философии истории Хайдеггера, надо учитывать, что, по его мнению, «последовательность эпох, вмещаемых бытием, и не случайна, и не может быть вычислена как неизбежная». Мыслитель считал, что люди не могут ускорить приход грядущего, но они могут увидеть его, только надо научиться спрашивать и вслушиваться в бытие. И тогда новый мир сам придет незаметно. Этот мир будет руководствоваться, по Хайдеггеру, «чутьем», т.е. подчинением «всех возможных устремлений цельной задаче планирования», а недочеловечество станет сверхчеловечеством. Вот что пишет сам Хайдеггер: экзистенция есть «вид бытия, а именно бытие того сущего, которое стоит открытым для открытости бытия, где это сущее стоит, умея в ней устоять. Это умение устоять продумывается под именем «заботы». Экстатическое существо присутствия понимается из заботы, так же как, наоборот, забота удовлетворительным образом осмысливается только в ее экстатическом существе. Так понятое выступание есть существо экстатики, как ее надо здесь мыслить. Экстатическое существо экзистенции оказывается поэтому недостаточно понятым также еще и тогда, когда ее представляют себе только как «стояние вовне» и «вовне» понимают как уход от внутреннего, присущего имманентности сознания и духа; ибо так понятая экзистенция все еще представлялась бы из «субъективности» и «субстанции», между тем как «вне» неизменно надо понимать в смысле выступания открытости самого бытия. Статус экстатического покоится, как ни странно это звучит, на понимающем стоянии внутри этого «вне», этого «вот» непотаенности, в качестве которой пребывает само бытие. То, что надо слышать в имени «экзистенция», когда это слово употребляется внутри мысли, осмысливающей истину бытия из нее самой, могло бы прекрасно быть названо словом «выстаивание». Использование такой длинной цитаты продиктовано единственной целью - не ущемить открытость хайдеггеровской мысли, продемонстрировать его «Вот-бытие». Бытие и время, однако, есть наименование, которое ни в коей мере нельзя ставить в один ряд с описанными разделениями. Оно отсылает к совершенно иной области вопрошания.

Здесь не просто «слово» время заменило «слово» мышление, но сущность времени с самой своей основы и единственно в области вопроса о бытии определяется, исходя из иных точек зрения.

Почему же непременно время? Потому что с самого начала европейской философии ведущей перспективой раскрытия бытия является время, но при этом оная перспектива как таковая еще оставалась и должна была оставаться сокрытой. Если, в конце концов, основным понятием бытия становится пэуЯб, а это значит постоянное присутствие, что же тогда еще лежит неразгаданным (unenthьllt) в основе сущности постоянства и сущности присутствия, как не время? Но это «время» в сущности своей еще не развернуто и (на почве, в кругозоре «физики») не способно развернуться. Ибо как только в конце греческой философии у Аристотеля начинается осмысление сущности времени, само время должно было восприниматься как некое присутствущее, пэуЯб фйт. Это выражается в том, что время постигается из «теперь», всякий раз и единственно настоящего. Прошедшее есть «уже не-теперь», будущее «еще не-теперь». Бытие в смысле наличности (присутствешюсти) становится перспективой для определения времени. Чем время не становится, так это специально проложенной перспективой истолкования бытия.

«Бытие и время» подразумевает при таком осмыслении не книгу, а нечто заданное. Собственно заданное есть то, чего мы не знаем и что мы лишь постольку знаем по-настоящему, а именно, как заданное, поскольку мы знаем, спрашивая.

Возможность вопрошания значит: способность ждать, даже всю жизнь. Эпоха, для которой действительно лишь то, что быстро идет и дает ухватить себя обеими руками, считает вопрошание чем-то «не от мира сего», чем-то таким, чей счет не стоит оплачивать. Однако существенным является не счет (Zahl), а подходящее время (Zeit), т.е. подобающий момент и подобающее терпение.

2. Метафизика

Размышляя о метафизике, Хайдеггер интерпретирует ее по-своему, и эта интерпретация отличается от традиционного понимания метафизики, которая часто рассматривалась как синоним философии вообще или как синоним философии, игнорирующей диалектику. По его мнению, вся философия Нового времени представляет собой метафизику субъективности. Причем эта метафизика представляет собой подлинный нигилизм. Мыслитель считал, что философия приводит в движение метафизику, но последняя является корнями дерева философии. Хайдеггер считал, что в нашу эпоху прежняя метафизика, ставшая синонимом нигилизма, завершает свою историю. Доказывает это, по его мнению, превращение философии в антропологию. Причем, «сделавшись антропологией, сама философия гибнет от метафизики». Свидетельством завершения прежней метафизики, полагал Хайдеггер, является провозглашение лозунга «Бог мертв». Этот лозунг, выдвинутый Ф. Ницше, означал отказ от религии и признание недееспособности веры в Бога, что являлось доказательством разрушения прежних оснований, на которых покоились идеалы и базировались представления о целях жизни. Исчезновение авторитета Бога и церкви с их «учительной миссией» означает, что на место Бога «заступает авторитет совести, авторитет рвущегося сюда же разума… Бегство от мира в сферу чувственного замещается историческим прогрессом. Потусторонняя цель вечного блаженства преобразуется в земное счастье для большинства. Попечение о религиозном культе сменяется созиданием культуры или распространением цивилизации. Творческое начало, что было прежде чертой библейского Бога, отмечает теперь человеческую деятельность. Людское творчество переходит наконец в бизнес и гешефт». После этого наступает стадия разложения культуры. Знамением Нового времени, приведшего к такому состоянию, является нигилизм. Согласно Хайдеггеру, «нигилизм» есть приходящая к господству истина о том, что все прежние цели сущего пошатнулись. Но с изменением прежнего отношения к ведущим ценностям нигилизм достигает полноты, становится свободной и чистой задачей установления новых ценностей». Нигилистическое отношение к прежним авторитетам и ценностям все же не равно остановке развития человеческой мысли и культуры. Благодаря критическому потенциалу идеи конца метафизики было проведено прослеживание истории метафизики в единстве ее концептуальных и онтологических оснований. Было показано, что у истоков европейской метафизической традиции, при разнообразии онтологических проектов, лежит определенный концепт бытия и определенное понимание времени.

3. Учения о языке как истине бытия

Хайдеггер длительное время занимается древнегреческой философией, которая впервые вывела понятие «бытие». Если осуществить семантический перевод, то в современном языке древнегреческое «бытие» должно означать «присутствовать»: «суть этого присутствия глубоко таится в первоначальном имени бытия… в присутствии непродуманно и потаенно правит настоящее и длительность, правит время. Бытие как таковое… открывает свою потаенность во времени. Таким образом, время указывает на непотаенность, т.е. истину бытия».

В этом пункте Хайдеггер опять идет по пути, намеченному Гуссерлем, и различает время как «протекание сущего» (явление) и время как «собственное имя истины бытия» (феномен). Последнее - истина бытия, когда она связывается с человеком, определяется как понимание. Это - понимание человеком своего бытия, своей истины, своего смысла: «смысл бытия» и «истина бытия» говорят то же самое», - пишет Хайдеггер.

«Человек… самим бытием «брошен» в истину бытия, чтобы экзистируя… беречь истину бытия, чтобы в свете бытия сущее явилось как сущее. Каково оно есть… Явится ли оно и как явится… решает сам человек». Смысл бытия в том, что бытие дано в его непотаенности, т.е. смысл непосредственно открыт человеку. Открытость смысла - смысла бытия, в свою очередь, позволяет говорить о понимании смысла (смысла бытия), следовательно, о понимании самого бытия.

Понимание - это открытость («Вот») человека времени, когда время рассматривается как «собственное имя истины бытия». Понимание - это открытость миру, это бытие-в-мире, бытие-с-другими. «Единящим» началом является язык, который только и придает всему в мире свойственное языку единство. «Мысль, послушная голосу бытия, ищет ему слово, в котором скажется истина бытия… Это - забота об употреблении языка. От долго хранимой безъязыкости и от тщательного прояснения высветляющейся в ней области приходит сказывание мыслящего… Мыслящий дает слово бытию».

«Говорит друг с другом значит: вместе высказываться о чем-то, показывать друг другу такое, что выявляет в говоримом обговариваемое, выводит его собою на свет. Невыговоренное - не только то, что не поддается оглашению, но несказанное, еще не показанное, еще не достигшее явленности. То, что должно остаться невыговоренным, что сдержано в несказанном, пребывает как несказанное в сокрытом, есть тайна».

Существо языка есть сказание о чем-то. Когда язык говорит о бытии, которое непотаенно, то язык не просто сказывает, не раскрывает тайну, поскольку тайны нет, - когда язык говорит о бытии, язык указывает.

Любая речь о языке как бы состоит из двух аспектов:

1. из говорения, т.е. оглашения мыслей посредством речи,

2. из слушания самого языка, которым мы говорим.

Слушание языка является предпосылкой для говорения, иначе говорение будет бессмыслицей.

Чтобы начать говорить, надо услышать, что нам говорит язык, т.е. надо услышать как говорит язык. Это, во-первых.

Но, спрашивает Хайдеггер, разве может язык говорить? Разве язык имеет собственные орудия речи? Конечно, нет. Это, во-вторых.

Но между «первым» и «вторым» нет противоречия. Язык говорит нам свой сказ, т.е. показывает нам, что он вобрал в себя, что он в себе имеет. Язык сказывает о бытии, мы же используем язык (сказ) языка, мы употребляем сказ языка, чтобы дать свой сказ о себе. Другими словами, не мы говорим языком (сказом), а язык говорит в нас, язык говорит нами. Язык не может реализовать себя иначе, чем через говорящего языком (сказом языка) человека.

«Человек - не только живое существо, обладающее… языком. Язык есть дом бытия, живя в котором, человек экзистирует, поскольку, оберегая истину бытия, принадлежит ей»

Человек не создает слово каждый раз, когда говорит: слово есть вестник бытия-времени, с помощью слова человек прислушивается к бытию.

Язык есть язык бытия так же, как облака есть облака неба. Язык способствует пониманию человеком своего бытия. Понимание содержит в себе возможность интерпретации, но интерпретации подвергается не текст, не язык, а само бытие-в-мире человека. Конституирующий момент бытия-в-мире - это речь.

Язык, поскольку он раскрывает истину бытия, является предпосылкой понимания. Именно из языка черпает человек предварительное понимание о бытии, о самом себе. Язык, поэтому, описывает круг предпонимания, т.е. предварительного понимания истины бытия, такого бытия, из которого нет необходимости выходить. Требование поиска выхода из круга связано, как считает Хайдеггер, с неправильным пониманием бытия, с интерпретацией бытия как сущего. Бытие человека, языка, мира в целом, есть событие (событие). Это - не изолированные миры-субстанции. Это - горизонты, в точке пересечения которых в каждый момент времени появляется просвет бытия как Истины. Бытие человека как Истины есть «четвероякая» (*), на все стороны света, открытость. Бытие человека как Истины есть «Вот-бытие».

Список использованной литературы

метафизика философия хайдеггер

1. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

2. edu.znate.ru

3..Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб., 1998.

4. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., 1997.

5. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993

6. http://sbiblio.com/biblio/archive/suvorova_vvedenie/02.aspx

7. http://philosophy.ru

Размещено на Allbest.ru