Российская цивилизация в контексте современного глобализационного процесса

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук

09.00.11 - Социальная философия

РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ГЛОБАЛИЗАЦИОННОГО ПРОЦЕССА

Галкина Оксана Евгеньевна

Нальчик - 2010

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. После распада Советского Союза перед вновь образовавшимся российским государством возник целый комплекс проблем и задач, многие из которых до сих пор не решены. Являясь одновременно и наследницей дореволюционной России, и правопреемницей СССР, современная российская цивилизация столкнулась, тем не менее, с серьезными идентификационными затруднениями, затрагивающими как общегражданское, так и цивилизационное идентификационные поля. Отсутствие национальной идеи, недостаток общепризнанных символов, способных интегрировать российское общество в единую нацию, в единое цивилизационное и социокультурное целое, существенно препятствуют эффективности внутренних преобразований. Системная модернизация ключевых сфер российской общественной жизни, о необходимости которой говорится на самом высоком уровне, так и остается мегапроектом, реализация которого переносится на неопределенный срок. Период транзитивности слишком затянулся и угрожает перерасти в устойчивый общецивилизационный и социокультурный кризис. Все это предельно актуализирует обширное проблемное поле, связанное с внутренними и внешними детерминантами социальной и цивилизационной эволюции новой России в новом мире.

Распад Советского Союза повлиял не только на цивилизационную судьбу России, но и резко трансформировал конфигурации мирового целого. Стабильная биполярная система времен «холодной войны» распалась, и из хаоса наступившей неопределенности стали прорываться в будущее новые процессы и тенденции, формирующие облик современного мира. Наиболее ключевым и важным из этих процессов стал процесс глобализации, переведший цивилизационные системы мира в принципиально иные условия жизнедеятельности. Перед многими локальными цивилизациями встала реальная угроза потери самобытности, уникальности, растворения в унифицирующей среде наступающей глобализации, ее универсальных норм и стандартов. В этой связи непроясненность цивилизационного статуса современной России, отсутствие четкой стратегии социокультурного развития в изменившихся условиях существенно затрудняют поиск ею места в новом глобализирующемся мире, увеличивают вероятность неблагоприятных сценариев интеграции российской цивилизации в современный глобализационный процесс.

Актуальность научного исследования заявленной темы обусловливается масштабностью проблемы и динамикой развития современного мира. Турбулентность и нелинейность современных мировых процессов все время заставляют пересматривать уже устоявшиеся точки зрения; парадигмы и концепции, которые казались незыблемыми; проекты и прогнозы, в которых учитывалось все, кроме непредсказуемости самого будущего. Наука в этом смысле обязана поспевать за «ускользающей» реальностью и отображать в себе ее новые формы и тенденции.

Таким образом, исследование проблематики развития российской цивилизации в контексте современного глобализационного процесса имеет выраженную научно-теоретическую актуальность, а также социально-практическую значимость.

Степень разработанности проблемы. Российская цивилизация, ее сущность и специфические черты получили достаточно широкое освещение в современной научной литературе. После распада Советского Союза и появления России как нового независимого государства в интеллектуальной сфере активно начал развиваться процесс самоосмысления, поиска социокультурных инвариантов и исторических оснований функционирования постсоветской российской цивилизации. Ключевой, как всегда в истории российской мысли, стала проблема историософская, связанная с выявлением логики многовековой эволюции России в контексте современных проектов и задач.

В трудах В.П. Агафонова, А.С. Ахиезера, И.М. Клямкина и И.Г. Яковенко, В.И. Большакова, В.В. Ильина, В.Л. Калашникова, В.К. Кантора, Я.А. Кеслера, Н.Г. Козина, А.И. Смирнова, А.Г. Чусовитина, В.Ф. Шаповалова, Г.Ф. Шиловой акцент делается на историософских аспектах развития российской цивилизации. История российской цивилизации от древности до наших дней предстает как результат последовательного эксплицирования цивилизационной идеи России, реализации ее социокультурных особенностей, которые определяют уникальный облик России в мировой истории.

В указанных работах Россия понимается в качестве цивилизации, что очень важно в контексте формирования цивилизационного самосознания. Особенное внимание проблеме статуса России как цивилизации уделяется в трудах А.Н. Каньшина, В.М. Межуева, И.Б. Орловой, Д.Е. Сорокина. Анализ интерпретаций цивилизационного образа России представлен в работах И.Н. Ионова, А.В. Лубского, А.А. Пелипенко, Я.Г. Шемякина.

Непроясненность цивилизационного статуса новой России, противоречивость и взаимоконфликтность интерпретаций сущности и образов российской цивилизации свидетельствуют о кризисе цивилизационной идентичности России. Тема причин данного кризиса, способов его преодоления получила отражение в трудах Д.Н. Замятина, Е.Н. Зизы, О.А. Кармадонова, Н.Г. Козина, Л.Г. Королевой, В.В. Кочеткова, В.И. Пантина, В.Б. Пастухова, Л.В. Скворцова, С.В. Трегуба.

Одной из наиболее реальных возможностей не только преодоления цивилизационного кризиса, но и возвращения России статуса великой мировой державы является системная модернизация ключевых сфер российского общества. Социокультурные особенности российской модернизации, причины и факторы хронической незавершенности модернизационного проекта в России исследуются в работах К.С. Гаджиева, А.Г. Глинчиковой, Ю.Д. Гранина, В.В. Лапкина, Э.А. Паина, В.Г. Федотовой.

Российская цивилизация анализируется в диссертации в контексте современного глобализационного процесса. Проблеме глобализации посвящено неисчислимое количество работ как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Из трудов, посвященных общим вопросам глобализации, ее генеалогии, сущности, направленности, следует выделить труды У. Бека, А.В. Бузгалина, В.С. Буянова, З. Видоевича, Э. Гидденса, С.Р. Гостевой, К.Х Делокарова и И.М. Подзигуна, В.Л. Иноземцева, К.М. Кантора, Ю.И. Комара, К.Х. Момджяна, А.И. Неклессы, Н.Е. Покровского, С. Хоффмана, А.Н. Чумакова, Ю.В. Яковца, а также ряд коллективных монографий.

В диссертации современный глобализационный процесс рассматривается прежде всего с точки зрения противоречивого взаимодействия между глобальным и локальным, универсальным и самобытным, уникальным. Феномен увеличения социокультурного многообразия в условиях унифицирующих практик глобализации отмечается в работах Г.А. Аванесовой, А.А. Гусейнова, В.К. Егорова, А.П. Назаретяна, Р. Робертсона. Проблеме сохранения национального суверенитета и вообще государства как основного субъекта мировой истории посвящены исследования Л.Е. Гринина, А.С. Кустарева, Х.Э. Мариносяна.

Различные аспекты социокультурного и цивилизационного развития России в глобализирующемся мире рассмотрены в работах Г.М. Вельяминова, В.Ф. Галецкого, В.И. Жукова, И.В. Кондакова, С.В Кулешова и А.Н. Медушевского, Д.В. Мосякова и А.А. Королева, Д.М. Нагучева, В.А. Никонова, А.С. Панарина, Л.И. Семеннковой, Г.И. Тафаева. Большинство авторов позиционируют российскую цивилизацию в качестве равноправного участника современного глобализационного процесса. В то же время в трудах Б.Ю. Кагарлицкого и В.С. Мартьянова Россия рассматривается как «периферийная» цивилизация.

В условиях все более активного развертывания глобализационного процесса, увеличения вызовов и угроз как со стороны Запада, так и со стороны Востока, предельно обострилась проблема цивилизационного выбора, характерная для России на протяжении почти всей ее истории. К традиционной постановке проблемы цивилизационного выбора России, эксплицировавшей себя в спорах между западниками и славянофилами, добавились новые важные нюансы и аспекты. Указанная проблематика получила развитие в работах Т.П. Григорьевой, Ю.В. Крупнова, В.М. Межуева, Н.Н. Моисеева, В.И. Пантина, И.К. Пантина, В.Ю. Прилепского, В.А. Шупера. Одни авторы (например, Т.В. Панфилова) говорят о необходимости во что бы то ни стало включиться в процессы глобализации, другие (например, Ю.Д. Гранин) - настаивают на выработке национальной формы глобализационных стратегий.

Все указанные темы, проблемы и вопросы нуждаются в дальнейшем изучении, поскольку бурная динамика современного российского и мирового развития все время ставит перед наукой новые исследовательские задачи. Кроме того, обозначенные в данном разделе проблемные узлы выступали, как правило, в качестве отдельных объектов исследования, или рассматривались в ином контексте, что непосредственным образом влияло на получаемые научные результаты. В этой связи можно констатировать, что на сегодняшний день почти отсутствуют крупные концептуальные работы, посвященные проблеме развития российской цивилизации в контексте современного глобализационного процесса. Это обстоятельство определило выбор объекта, предмета и цели данного диссертационного исследования.

Объект исследования - российская цивилизация как субъект современного глобализирующегося мира.

Предметом исследования является социокультурное и цивилизационное развитие России в условиях глобализации.

Цель диссертационного исследования - выявление основных условий и факторов трансформации российской цивилизации в контексте современного глобализационного процесса.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи исследования:

- проанализировать наиболее значимые интерпретации цивилизационного образа России в современной науке;

- определить причины и основания цивилизационного кризиса России в начале XXI века;

- выявить социокультурные особенности российской модернизации;

- обозначить основные проблемы и противоречия современного глобализационного процесса;

- проанализировать стратегии социокультурного развития российской цивилизации в условиях глобализации;

- рассмотреть проблему цивилизационного выбора России в глобализирующемся мире.

Теоретико-методологическая основа исследования. Фундаментальным для работы является диалектический метод познания действительности, применение которого позволяет наиболее адекватно осмыслить основные проблемы и существенные тенденции развития современного глобализирующегося мира. Диалектическая амбивалентность (глобальное - локальное; универсальное - уникальное) социокультурной реальности рассматривается в диссертации в качестве существенной особенности и основной движущей силы современного этапа развития мировой истории.

Важнейшим методологическим основанием данного исследования выступают общие принципы цивилизационного подхода к рассмотрению истории. В диссертации используется ключевая методологическая установка цивилизационного подхода, связанная с пониманием мировой истории не как единого целого, а как совокупности локальных цивилизационных систем. Данная методологическая установка оказывается ценной при изучении социокультурного развития российской цивилизации в качестве субъекта современного глобализирующегося мира.

В основу понимания России как «пограничной» цивилизации положены взгляды Я.Г. Шемякина. При рассмотрении социокультурных особенностей российской модернизации использовались методологические схемы анализа российской модернизации, предложенные Э.А. Паиным.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- на основе анализа и сравнения основных интерпретаций цивилизационного образа России в современной науке и культуре обосновано, что наиболее адекватной является интерпретация России как «пограничной» цивилизации;

- доказано, что современная Россия находится в состоянии глубокого цивилизационного кризиса, который обусловлен кризисом цивилизационной идентичности, отсутствием общенациональной идеи, четкой стратегии социокультурного развития в глобализирующемся мире;

- обоснован вывод о том, что, традиционно выделяемые особенности современной российской модернизации - ее догоняющий характер, незавершенность, фрагментарность - обусловлены сопоставлением результатов модернизации с «идеальными» западными стандартами;

- сделан вывод о том, что основным противоречием современного глобализационного процесса является противоречие между глобальным и локальным, универсальным и самобытным, уникальным;

- обосновано, что социокультурное развитие российской цивилизации в условиях глобализации должно основываться на выработке национальных форм глобализационных стратегий;

- доказано, что цивилизационный выбор России в глобализирующемся мире предполагает прочерчивание «особого» вектора ее развития, отличного от «западного» и «восточного» векторов.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Наиболее адекватной интерпретацией цивилизационного образа России является ее понимание как «пограничной» цивилизации, ключевыми особенностями которой являются изменчивость, «пластичность», подвижность. Россия выступает как субстанция с незавершенным, недооформленным цивилизационным образом, как «вечно» становящаяся цивилизационная система. Это не подразумевает тотальной и безграничной цивилизационной «флюгерности» России: в течение своего многовекового развития Россия обрела устойчивые принципы своего существования в мировой истории, и эти принципы всякий раз становятся пределом цивилизационных и социокультурных трансформаций.

2. В настоящий момент Россия переживает глубокий цивилизационный кризис, выражающийся в отсутствии исторически обусловленной стратегической программы социокультурного развития, общенациональной идеи, консолидирующей гражданской и цивилизационной идентичности. Формирование цивилизационной идентичности новой России возможно только в опоре на историческое наследие, с использованием тех символов, идей и ценностей, которые и на современном этапе российской истории способны сыграть свою консолидирующую роль. В этом смысле важное значение приобретают идентификационные ориентиры в виде дореволюционной России и Советского Союза.

3. Анализ социокультурных особенностей российской модернизации показал два важнейших момента - зависимость характера модернизационных преобразований от «пограничной» цивилизационной сущности России и, главное, определяющее влияние западных идей и стандартов на проведение российских модернизаций, на оценки их эффективности. Особенности российской модернизации - ее догоняющий, незавершенный, фрагментарный характер - выступают в этом смысле не столько как выражение аутентичной цивилизационной сущности России, сколько как результат сопоставления предпосылок и итогов российской модернизации с «идеальными» западными стандартами.

4. Проблемы и противоречия, порождаемые современным глобализационным процессом, свидетельствуют о некорректности построения линейных схем его развертывания. Главное противоречие связано с тем, что, с одной стороны, глобализация объективно предполагает унификацию системы человеческой жизнедеятельности, универсализацию социокультурных норм и принципов определенной цивилизационной системы, однако с другой стороны, в реальности современного мира происходит обратное - мировое социокультурное пространство становится все более разнообразным, глобальное не подавляет локальное, а наоборот, происходит все большее самоутверждение локальности как атрибутивной формы цивилизационного бытия в современной мировой истории.

5. Посредством глобализации Запад делает всему незападному миру цивилизационный вызов, ответ на который может иметь две основные редакции - либо попытки включиться в глобализационные процессы, признать периферийное значение по отношению к центру глобализации - Западу, либо выработка собственных траекторий социокультурного развития, «написание» своего сценария глобализации. Стратегия социокультурного развития российской цивилизации в условиях глобализации должна основываться на проведении модернизации в опоре на внутренние резервы при одновременном укреплении государственного суверенитета и локальности собственных цивилизационных форм, чем будет обеспечена полноценная субъектность российской цивилизации в современном мире.

6. Цивилизационный выбор России в глобализирующемся мире обусловлен задачей сохранения цивилизационной субъектности и возвращения России статуса великой мировой державы. В этих условиях необходим «особый» вектор цивилизационного развития России, направленный на восстановление частично утраченного геополитического и цивилизационного ареала. Решение этой задачи связано с внутренним развитием российской цивилизационной системы, преодолением ею цивилизационного кризиса, превращением современной России в мощный цивилизационный центр, который будет способен сыграть реинтегрирующую роль на постсоветском пространстве.

Теоретическая и практическая значимость работы. Изложенные в работе теоретические выводы и положения могут использоваться при анализе процессов социокультурного и цивилизационного развития России, противоречивых процессов глобализации, в частности, при анализе диалектического взаимодействия глобального и локального, универсального и уникального. В диссертации сформулированы теоретические принципы, на которые можно опереться при изучении проблем стратегии социокультурного развития российской цивилизации в условиях глобализации, цивилизационного выбора России в глобализирующемся мире.

Материалы диссертации могут быть использованы общественными деятелями и политиками при разработке различных доктрин и концепций, при реализации уже существующих программ, в частности, Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, в которой большое внимание уделено социокультурным аспектам национальной безопасности, сохранению цивилизационной самобытности России в глобализирующемся мире. Материалы диссертации могут быть широко использованы работниками СМИ для адекватного отражения проблем и событий, связанных с проблемой интеграции российской цивилизации в современный глобализационный процесс.

Материалы диссертационного исследования могут найти широкое применение при разработке или инновационной переработке как базовых учебных курсов (социологии, философии, философии истории), так и разработки инновационных учебных курсов, входящих в социогуманитарный блок (глобалистика, цивилизациология).

Апробация исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры гуманитарных дисциплин Армавирского православно-социального института и рекомендована к защите по специальности 09.00.11 - Социальная философия.

Результаты диссертационного исследования нашли отражение в 6 публикациях общим объемом около 2,5 п.л., в том числе в 1 статье, опубликованной в ведущих рецензируемых научных журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией.

Основные результаты и выводы исследования докладывались на 10 Международных, Всероссийских и региональных конференциях, в том числе на Международной научно-практической конференции «Трансформация образов и смыслов действительности в условиях глобализации: философские, социокультурные и политические проблемы» (г. Невинномысск, 2009 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Конституция Российской Федерации в действии» (г. Армавир, 2009 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Россия в процессе модернизации: социально-политические аспекты» (г. Армавир, 2009 г.); 54-й научно-практической региональной конференции «Университетская наука - региону» (г. Ставрополь, 2009).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 342 источника, в том числе на иностранных языках - 26. Общий объем работы - 188 страниц машинописного текста.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

цивилизационный социокультурный глобализирующийся

В первой главе «Теоретические предпосылки и социально-философские основания анализа современной российской цивилизации», состоящей из трех параграфов, анализируются интерпретации цивилизационного образа России в современной науке, основания цивилизационного кризиса современной России, социокультурные особенности российской модернизации.

В первом параграфе «Интерпретации цивилизационного образа России в современной науке» исследуются основные концептуальные представления о цивилизационной сущности России. В параграфе отмечается, что отправной точкой для большинства мыслителей, рассуждавших и рассуждающих сегодня о России как об определенной социокультурной субстанции, выступают особенности ее географического местоположения в мире. И славянофилы, и западники, и особенно евразийцы большое внимание уделяли географическому фактору, который в результате дальнейшей рефлексии постепенно обрастал геополитическими, культурными и социокультурными выводами и заключениями. Почти всегда различные социокультурные и цивилизационные особенности России выводятся из факта ее промежуточного географического положения между Западом и Востоком, между Европой и Азией. Хотя само по себе такое географическое положение России и не в состоянии произвести всех многочисленных социокультурных следствий, определяющих ее цивилизационный облик, тем не менее, именно географический статус российской цивилизации как срединной, промежуточной, пограничной между двумя мегацивилизационными мирами Востока и Запада выступает необходимым условием дальнейшего концептуального дискурса. Более того, часть мыслителей вообще абсолютизирует географические особенности России и, истолковав их в геополитическом смысле, находит в них ключ к пониманию сущности российской цивилизации как таковой. С наибольшей выразительностью подобная тенденция обнаруживает себя в концептуальных построениях евразийцев и неоевразийцев (П. Савицкий, А. Дугин, В. Жуков, А. Панарин). Российская цивилизация понимается ими в качестве держателя «хартленда» («центра мира»), что обусловливает ее особое предназначение в мировой истории.

Из особенностей месторасположения проистекает еще один цивилизационный образ России - как цивилизации-переводчика. Примыкая в территориальном и культурном смысле слова к цивилизациям Запада и Востока, Россия в какой-то степени неизбежно является синтезом того и другого, владеет языками обоих цивилизационных миров. Не случайно один из классиков отечественной философской мысли Н. Бердяев определял Россию именно через ее отношение к этим цивилизационным мирам, а главное, через фундаментальную причастность российской цивилизации к ним обоим (Россия как «Востоко-Запад»).

Давние традиции имеет цивилизационный образ России как части Европы (Запада). Неозападники, как и их идеологические предшественники, характеризуют Россию как часть западного цивилизационного мира. Так, А. Зубов полагает, что все компоненты, породившие Европейскую цивилизацию, мы можем видеть и в России. По мнению Б. Земцова, Россия - европейская держава и на своем историческом пути контактировала прежде всего с Европой. Активным сторонником интеграции России в Евросоюз является В. Иноземцев. В то же время в параграфе отмечается, что в современной российской социально-философской науке получила широкое развитие традиция, связанная с варваризацией социокультурного и цивилизационного пространства России и противопоставлением его как неполноценного, априорно ущербного «идеальному» Западу. Наиболее влиятельными среди представителей либеральной цивилизационной мысли А. Ахиезером, А. Пелипенко и И. Яковенко российская цивилизация характеризуется при помощи дистанцирования образа России от идеала современной либеральной цивилизации и позиционирования ее как «промежуточной», «расколотой», «варварской», «манихейской», «агрегатной», «периферийной». В центре образа мировой истории А. Пелипенко и И. Яковенко - фигура «паллиата», анти-субъекта исторического процесса, «застрявшего» между архаикой и современностью, дистанцированного тем самым от сакрального времени прогресса. «Паллиат» стремится обладать благами цивилизации, но не способен воспроизводить их, поддерживать порядок и разрешать противоречия своего существования из-за инверсионного (манихейского) типа мышления. Поэтому паллиат обречен на уничтожение, которому должны содействовать все силы прогресса.

Межцивилизационное положение России позволяет ряду исследователей рассматривать российскую цивилизацию в качестве «пограничной» цивилизации (Я. Шемякин). Цивилизационный образ России как «пограничной» цивилизации обосновывается в параграфе как наиболее адекватный. При этом в диссертации существенно иначе, чем у Я. Шемякина, понимается природа и смысл «пограничности». Россия как «пограничная» цивилизация - это не периферия Запада, не «маргинальная» культура-цивилизация, стоящая в одном ряду с латиноамериканскими странами, а самодостаточная цивилизационная система. «Пограничность» является наиболее фундаментальной характеристикой российской цивилизационной системы, «пограничностью» обусловлены следующие важнейшие черты России как особого социокультурного мира - подвижность, изменчивость, пластичность. Россия - это цивилизация «вечного становления», она напоминает экзистенцию в учении экзистенциалистов, т.е. представляет собой не сущность как уже нечто ставшее, оформленное, завершенное, а возможность стать той или иной сущностью. В то же время в параграфе подчеркивается, что возможности цивилизационных трансформаций не абсолютны, они ограничены всей предшествующей историей развития российской социокультурной системы.

Во втором параграфе «Цивилизационный кризис России в начале XXI века» анализируются причины, содержание и возможности преодоления глубокого цивилизационного кризиса, в котором находится сегодня Россия. В параграфе отмечается, что демонтаж прежней, советской, системы общественных отношений до сих пор сочетается с аморфностью, эмбриональностью новых отношений, которые еще весьма далеки от своей устойчивой формы, только ищут идеальной тональности собственного самовыражения и объективации в качестве именно четких структур, а не сугубо формальных институционализаций еще не вызревших социальных, политических, культурных идей.

В подобной ситуации, характеризуемой прежде всего неопределенностью цивилизационного статуса новой России, неизбежно возникает проблема самоидентификации, поиска твердых фундаментальных основ собственного бытия, точки опоры для дальнейших действий. Ключевая проблема современного этапа российского цивилизационного развития заключается в том, что ныне утрачено ощущение цивилизационной самодостаточности в результате геополитической катастрофы, связанной с развалом Советского Союза. Сегодняшняя Россия пока не может претендовать на тот статус, которым обладал СССР. Более того, цивилизационный кризис не только не преодолен, но и усугубляется по мере исторического отдаления от советского прошлого.

Наиболее рельефно проблема самоидентификации современного российского общества и государства проявляется в кризисе цивилизационной идентичности (Е. Зиза, Н. Козин, В. Пантин). Для России традиционно именно цивилизационная идентичность является определяющей по отношению ко всем другим формам макросоциальных идентичностей. По этой причине обретение цивилизационной идентичности будет означать не столько решение «вечного вопроса» о социокультурной принадлежности России к тому или иному цивилизационному миру или утверждение самобытности и уникальности российской цивилизации, сколько обеспечит наличие более или менее четкой программы социального развития.

В параграфе отмечается, что в современном российском универсуме, имея в виду его историческое наследие, существуют два основных возможных ориентира для самоидентификации - ориентир дореволюционной России и ориентир Советского Союза. Рассматривать дореволюционную Россию в качестве цивилизационного ориентира для России современной - утопия в чистом виде. История никогда не прощает периодов отчуждения, переходов в принципиально иное качество, и когда осиротевшая цивилизация хочет вернуться к самой себе, она обнаруживает, что все пути назад уже закрыты, что те принципы, нормы, идеалы, которые были живы еще несколько десятилетий назад, сегодня уже мертвы, стали частью истории; их можно изучать, ими можно восхищаться, но их нельзя уже использовать в качестве реальных инструментов актуальной жизнедеятельности. Известно, что дореволюционная российская цивилизация фундировалась на идее православия, которое было для той России не столько религией, сколько самим содержанием социального бытия, настолько велико и всепоглощающе было его значение. Чтобы реанимировать социокультурную и цивилизационную сущность дореволюционной России и положить ее в основу новой российской цивилизации, необходимо придать православию такое же или примерно такое же значение, которое оно имело тогда. Возможно ли это в условиях современной поликонфессиональной России? Вопрос, разумеется, риторический, достаточно вспомнить болезненную реакцию существенной части российского общества на идею восстановления в системе школьного образования изучения основ православной культуры.

С идентификационным ориентиром в виде советского прошлого дело обстоит примерно таким же образом. Главная составляющая советской цивилизационной системы - идея коммунистического строительства - исчерпана, сам Советский Союз потерпел поражение в «холодной войне» именно из-за дискредитации своего идеологического фундамента. Как православию в дореволюционной России, идее коммунистического строительства была подчинена вся система жизнедеятельности советской цивилизации - экономика, политика, культура. По этой причине крах коммунистической идеологии фактически означал крах и всей советской цивилизации, всей системы советских социокультурных отношений. Если советская цивилизация и может выступать сегодня ориентиром для современной России, то только во внешнем, геополитическом, отношении, поскольку новое «собирание земель вокруг Москвы» вполне может стать одним из краеугольных камней цивилизационной идеи современной России. Использование «геополитической мечты» и геополитической памяти в качестве фактора формирования цивилизационной идентичности представляется делом весьма перспективным. Консолидирующий и идентификационный потенциал «геополитической мечты» ни в коем случае нельзя недооценивать, поскольку именно в ней заложена одна из немногих возможностей преодоления цивилизационного кризиса.

В третьем параграфе «Социокультурные особенности российской модернизации» анализируются сущность и характер исторических российских модернизаций в контексте необходимости модернизационного развития России на современном этапе. В параграфе отмечается, что на сегодняшний день отсутствует внятная программа социокультурного и цивилизационного развития России. Формально, в виде документов, подобные программы существуют, однако речь идет о тех программах, которые порождаются самой логикой развития цивилизации, фиксируя социокультурную преемственность, эволюционность социального становления. Будучи по самой своей сущности «пограничной» цивилизацией и обладая в силу этого подвижностью, гибкостью, изменчивостью своих социокультурных характеристик, Россия в XX веке пережила столько социальных трансформаций, столько коренных изменений в своем цивилизационном развитии, что стала еще более неопределенной с точки зрения своих базовых цивилизационных измерений. В этом смысле выстраивание стратегии модернизационного развития усложняется, эффекты от этого развития становятся непредсказуемыми, средства и способы модернизационных преобразований обусловливаются не спецификой социокультурной формы, а сиюминутной конъюнктурой, становятся во многом делом случая.

Еще один неблагоприятный в свете задач современной модернизации фактор - богатый опыт не слишком удачных попыток модернизации в прошлом. Российская цивилизация все время отставала в технико-технологическом и инфраструктурном плане от Запада и в целях обеспечения конкурентоспособности была вынуждена проводить так называемую «догоняющую» модернизацию. Так было и во времена Петра Великого, лично посетившего передовые страны Западной Европы и убедившегося в колоссальном отставании от них России, и во времена «большевистской» модернизации, когда цель определялась как «догнать и перегнать Америку». В обоих случаях модернизация была проведена, но ценой чудовищных социальных жертв и напряжений, ценой почти тотального разрыва с устоявшимися на тот момент традициями жизнедеятельности. Кроме того, в обоих случаях образцом для модернизации служил Запад, в основу модернизационного прорыва закладывались идеи, пришедшие с Запада (Н. Глинчикова, Н. Козин, К. Гаджиев).

В параграфе обосновано, что при определении сущностного характера российской модернизации не следует забывать о цивилизационной сущности России. Россия есть по природе своей цивилизация «пограничная», цивилизация «на стыке», «на пересечении», цивилизация синтетическая, но при этом неизменно сохраняющая собственную самобытность и уникальность, в силу чего ни одна из заимствуемых социокультурных форм не может в России реализоваться в своем аутентичном виде, а реализуется в результате существенной трансформации самой себя. Все это в полной мере относится и к модернизации, которая не может осуществляться в России так, как она осуществляется на Западе. В то же время в общественном дискурсе о российской модернизации почти всегда присутствует представление о Западе как о некоем эталоне, идеале, следовательно, стратегия модернизационных преобразований выстраивается с ориентацией на данный эталон. Относительные неудачи прошлых модернизаций, выражающиеся в их незавершенности, фрагментарности, селективности (в отличие от системности), обусловлены прежде всего неверностью задаваемых цивилизационных ориентиров, гетерогенностью закладываемых в основу модернизации культурных идей. Собственно, из-за ошибочности в расчете конечного результата и создавалось впечатление о незавершенности модернизационных преобразований. Если ставится цель превратить Россию в интегративную часть Запада или хотя бы в его периферию, то невозможность реализации такой цели рефлексируется как неудача модернизации, более того, как принципиальная, имманентная неспособность России к «подлинной» модернизации самой себя. При этом напрочь забывается социокультурная и цивилизационная специфика России как «пограничной» цивилизации, уникальной по своей сути и не нуждающейся в воспроизведении внутри себя чуждого цивилизационного опыта. Быть «пограничной» цивилизацией вовсе не означает содержать в себе возможность стать какой угодно цивилизацией. Подвижность и гибкость «пограничной» цивилизации относительна, а не абсолютна, трансформации социокультурных форм осуществляются здесь в определенных рамках и пределах.

Исследовательские константы дискурса о российской модернизации, сводящиеся к утверждениям о ее хронической незавершенности, фрагментарности (В. Лапкин, Э. Паин), проистекают из иллюзии о наличии для России некоего перманентного образца, в сравнении с которым сразу высвечиваются эти «изъяны». В рамках же представления о России как об особой локальной цивилизации потребность в подобном «образце» исчезает, а анализ российской модернизации с учетом какого-либо «образца» становится бессмысленным и приводит к ошибочным умозаключениям и главное, к ошибочной и губительной модернизационной политике, претендующей на то, чтобы изменить социокультурные и цивилизационные формы России вообще, как таковые.

В параграфе делается вывод о том, что эффективной стратегией модернизационных преобразований вполне может стать развитие технико-технологического потенциала России при одновременном возобновлении традиции в области духовной культуры, отвечающей за морально-нравственное состояние общества. Такой подход способен сбалансировать потребность в современных технологиях производства и необходимость духовного возрождения российского общества на основе общенациональной идеи, которая непременно должна иметь генетическую связь с историей России, с ее достижениями в рамках мировой истории.

Во второй главе «Место российской цивилизации в современном процессе глобализации», содержащей три параграфа, анализируются основные противоречия глобализационного процесса, стратегии социокультурного развития российской цивилизации в условиях глобализации, проблемы цивилизационного выбора России в глобализирующемся мире.

В первом параграфе «Глобализация как основная тенденция развития современного мира: проблемы и противоречия» отмечается, что глобализация является основной магистральной тенденцией развития современного мира. Внутренняя эволюция любой социокультурной системы современности во многом зависит от направленности и характера протекания глобализационных процессов. В этом смысле рассмотрение российской цивилизации именно в контексте глобализационного процесса не только методологически оправданно, но и необходимо, поскольку адекватное понимание современного этапа развития российской цивилизации возможно только в соотнесении с данным процессом.

Многие исследователи обращают внимание на крайне нечеткую и расплывчатую морфологию понятия глобализации (И. Бартелсон, У. Бек, Ю. Гранин, И. Левяш, У. Макбрайд, Н. Покровский, А. Эльянов). Это говорит о сложности и многоаспектности глобализации как реального мирового процесса, что естественным образом отражается на специфике исследования данного феномена. Эта специфика заключается прежде всего в возможности самых разных, порой совершенно противоположных и даже исключающих друг друга, трактовок глобализации, вплоть до отрицания реального наличия самого предмета исследования. Выражением указанной специфики стало многообразие подходов к изучению глобализации, множество концептуальных представлений об этом процессе.

Часто глобализацию пытаются представить как объективный, закономерно вытекающий из всей предыдущей истории человечества процесс, который будто бы неизбежно ведет к образованию единой общемировой цивилизации, к тотальной унификации всей мировой системы жизнедеятельности, к универсализации западной социокультурной и цивилизационной парадигмы, наделяемой статусом единственно «правильной» и общеобязательной для всех незападных цивилизационных систем. Например, С. Латош описывает процессы формирования единой гомогенной глобальной культуры на основе распространения западных институтов и ценностей. Вестернизация (глобализация) в данном случае выступает как тотальная сила, которой локальности противостоять не могут. Глобализация при такой ее интерпретации выступает в качестве итогового процесса, предназначением которого является окончательное объединение мировой истории на «универсальных» и «общеобязательных» принципах западной социокультурной системы. У. Андерсон, например, определяет глобализацию как «поток конвергирующих сил, которые создают подлинно единый мир». По его мнению, те, кто осознает это, уже живут в «первой глобальной цивилизации», «глобальной системе систем», определяющей все мировые процессы». Подразумевается, что олицетворяет эту «глобальную систему систем» и составляет ее фундаментальное ядро именно западная цивилизация.

В одном из крайних вариантов роль «идеального норматива» отводится не всей западной цивилизации в целом, а ее лидеру - Соединенным Штатам Америки. Их значение в современном мире столь существенно, что некоторые авторы, по существу, отождествляют глобализацию даже не с вестернизацией, а именно с американизацией (Г. Вельяминов, З. Видоевич, К. Делокаров). В параграфе отмечается, что понятия «унификация» и тем более «американизация» не отражают сущности современного глобализационного процесса. Они связаны не с глобализацией как объективным историческим процессом, а с глобализмом как попыткой направить глобализационные тенденции в определенное русло. Более адекватными для понимания сущности современной глобализации являются понятия «взаимозависимости», «целостности», «взаимосвязи» и т.п. Взаимодействие и взаимовлияние предполагают участие в глобализации на равных основаниях, здесь подчеркивается идея о необходимости равноправного диалога в условиях новой глобальной реальности современного мира. Действительно, глобализация означает универсализацию, но не западных социокультурных стандартов и принципов жизнедеятельности, а диалога, сотрудничества между различными цивилизационными системами. Такой диалог предполагает в качестве своего непременного условия сохранение цивилизациями мира своих уникальных и самобытных социокультурных форм как оснований цивилизационной локальности.

В параграфе делается вывод о том, что глобализация не уничтожает многообразие, не приводит к реализации идеи о единстве мировой истории, когда вроде бы сама логика исторического развития заставляет отказаться от своей локальности в пользу глобальности (интерпретируемой как идеальная данность западной цивилизации), наоборот, глобализация в конечном счете только увеличивает реестр социокультурных форм организации жизнедеятельности.

Во втором параграфе «Социокультурное развитие российской цивилизации в условиях глобализации» отмечается, что практически все рассуждения о России в контексте глобализационного процесса основываются на идее о невключенности или слабой включенности России в этот процесс. Глобализация рассматривается как нечто совершенно внешнее по отношению к российской цивилизации, как другой мир, в который так или иначе необходимо войти, включиться, интегрироваться. Необходимо потому, что существенный дисбаланс в экономическом развитии, технологическом потенциале может привести не только к отставанию в этих сферах, но и к потере государственного суверенитета. Запад в форме глобализации фактически бросил всему миру вызов, на который необходимо дать достойный ответ. Сущность этого ответа, его адекватность силе брошенного вызова зависят от стратегии социокультурного развития российской цивилизации. Данная стратегия неизбежно будет формироваться как поиск выработки оптимального отношения к глобализационному процессу.

В параграфе выделяются две возможные стратегии социокультурного развития российской цивилизации в его отношении к современному глобализационному процессу. Первая стратегия зиждется на безоговорочном принятии глобализации в ее аутентично западной редакции. В качестве главного аргумента сторонниками данной стратегии используется универсальная логика капиталистического развития, превращающая мир в огромную экономическую систему, в которой у каждой субсистемы имеется свое предназначение, определяемое, однако, не социокультурной и цивилизационной спецификой этой субсистемы, а занимаемым местом в мировом разделении труда, которое, в свою очередь, зависит от отношений с центром глобализации - Западом (Т. Панфилова, Д. Тренин). Данная стратегия главным своим условием имеет фактический отказ от социокультурной и цивилизационной специфики России, поскольку понимает глобализацию как безальтернативный процесс формирования мировой глобальной империи с доминирующей ролью Запада и исключительным значением экономики. В подобную систему координат, где четко определены «центр» и «периферия», где лучшие места в «международном разделении труда» давно распределены между западными странами как представляющими домен глобализации, можно встроиться лишь в качестве глубокой «периферии» или в лучшем случае «полупериферии». Миросистемный подход И. Валлерстайна как раз и отводит России роль «полупериферии», и эта оценка приобретает у него черты роковой предопределенности, ибо периферийные страны обречены на отставание. Показательно, что в сценариях глобального развития, разработанных Национальным разведывательным советом США, потенциальная роль России рассматривается как крайне несущественная.

В параграфе говорится о необходимости избрания другой стратегии социокультурного развития России в условиях глобализации. Ее суть заключается в понимании гетерогенности глобализации как порождения специфически западных социокультурных форм при одновременном осознании необходимости синхронизации социокультурного и прежде всего экономического развития России аналогичному развитию Запада. Ставка в данном случае делается не на присоединение к глобализационным процессам, не на вхождение в некую глобальную империю с верховенством Запада, а на выработку собственных траекторий социокультурного развития, написание своего сценария глобализации. Само становление современного глобализационного процесса, сопровождаемое целым веером противоречивых тенденций, позволяет рассматривать социокультурное развитие российской цивилизации не только с точки зрения ее включенности или невключенности в этот процесс, но и с точки зрения саморазвития самобытной локальности России как полноценного субъекта мировой истории. Это дает возможность уйти от дискурса о предопределенном периферийном положении российской цивилизации в контексте современного глобализационного процесса. Вместо одного центра - Запада - при таком полиальтернативном понимании глобализации появляется множество центров, каждый из которых имеет историческое право на отстаивание своей самобытности, на конструирование собственных моделей социокультурного и цивилизационного развития. В параграфе делается вывод о том, что к глобализации необходимо подходить не со стороны якобы обязательной и неизбежной унификации, которую она несет всему незападному миру, а со стороны тех преимуществ и выгод, которые можно извлечь из глобализационного процесса при проведении разумной и взвешенной политики. У российской цивилизации есть сегодня для этого все возможности, надо только их эффективно использовать.

В третьем параграфе «Цивилизационный выбор России в глобализирующемся мире» отмечается, что от цивилизационного выбора напрямую зависят траектории развития российской цивилизации в начавшемся столетии. Актуальность данной проблемы доказывается наличием в российском научном сообществе горячей полемики по поводу выбора пути дальнейшего развития России. В том, что этот выбор еще не сделан, по крайней мере, отчетливо не выражен в практике жизнедеятельности российской цивилизации, согласны практически все исследователи. Именно непредрешенность социокультурной и цивилизационной эволюции России стимулирует исследовательский интерес к проблеме ее цивилизационного выбора.

Существующие в современной российской науке представления о цивилизационном выборе России в глобализирующемся мире можно редуцировать до трех основных - «западного», «восточного» и «особого» векторов развития. В параграфе анализируется перспективность и адекватность этих векторов с учетом современной мировой ситуации. Ряд исследователей видит в Европе и в Западе в целом единственно приемлемый для современной России вектор развития (А. Арбатов, Д. Мосяков и А. Королев, М. Сухарев). Данная позиция, рисующая оптимистическую картину будущего России в союзе с Западом, совершенно игнорирует как цивилизационную гетерогенность России и Запада, так и отношение самого Запада к России. Было бы большой ошибкой полагать, что Запад ждет Россию с распростертыми объятиями, что он согласен, как полагает М. Сухарев, «слиться» с российской цивилизацией. Стремление «стать Западом», «быть вместе с Западом» проистекает из восприятия последнего как квинтэссенции абсолютного благополучия, законодателя мод во всех сферах, источника силы и новых идей, реально изменяющих мир. Во многом такая оценка справедлива, но это не может являться поводом, а тем более причиной спекуляций касательно социокультурного и цивилизационного отождествления России с Западом. Помимо цивилизационной гетерогенности, очевидно также исторически настороженное и даже порой откровенно враждебное отношение Запада к российской цивилизации. Сущностное отношение Запада к России выразил еще Лейбниц, который оценивал модернизационную деятельность Петра I следующим образом: «Если царь уничтожит варварство в своей стране, он обнаружит tabula rasa».

Второй вектор социокультурных и цивилизационных поисков России связан с Востоком. Для России как цивилизации, в географическом смысле пограничной как раз между Западом и Востоком, такой потенциальный цивилизационный ориентир вполне закономерен и естественен. Как и с Западом, Россию, хотя и в несколько меньшей степени, связывают с Востоком давние культурные и политические связи. В современных условиях интерес к Востоку обусловлен в первую очередь динамикой развития многих азиатских стран, экономическим и военно-стратегическим ростом Китая, постепенно приближающегося по своему потенциалу к Соединенным Штатам Америки. У российской цивилизации существуют обширные экономические и политические интересы в Азии, много совместных проектов со странами АТР, однако в параграфе отмечается, что эти факторы не способны выступить достаточным основанием для цивилизационного выбора современной России в пользу Востока, поскольку Россия не может обнаружить в своей собственной социокультурной и цивилизационной сущности такие «восточные элементы», которые позволили бы ей сделать серьезный и продуманный, исторически обусловленный цивилизационный выбор.

«Особый» вектор цивилизационного развития России связан в первую очередь с геополитическим аспектом. Специфика цивилизационного выбора России как традиционно великой мировой державы определяется необходимостью делать ставку прежде на возвращение утраченного геополитического статуса, а уже во вторую очередь - на экономическое развитие. Именно ставка на экономический успех (во что бы то ни стало) лежит в основе проектов российского развития, в которых роль России, как бы ее не пытались преувеличить, минимизируется, а место в мире становится закономерно периферийным. Российская цивилизация в рамках таких проектов превращается в пассивный объект глобализационных трансформаций, в маргинального вассала западного цивилизационного домена. Цивилизационный выбор новой России, ее «особый» вектор развития по сути предрешены всей предыдущей историей российской цивилизации. В параграфе делается вывод о том, что перед российской цивилизацией стоит сегодня историческая задача реинтеграции постсоветского пространства. В процессе решения этой задачи сформируется цивилизационная идентичность новой России, от решения этой задачи зависят место и роль новой России в мировой истории.