П.Я. Чаадаев и его "Философические письма"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

По теме: П. Я. Чаадаев и его «Философические Письма»

Студентки 1 курса

заочной формы обучения

Исторического факультета ДонНУ

Берду Полины Олеговны

"След, оставленный Чаадаевым в сознании русского общества - такой глубокий и неизгладимый, что невольно возникает вопрос:

уж не алмазом ли он проведен по стеклу?"

Осип Мандельштам, "Петр Чаадаев"

"Философические письма" - один из первых русских самобытных философско-исторических трактатов. Письма анализируют сложный комплекс философских и исторических проблем, анализируют развитие русского общества. Общественное значение Писем было огромным, они оставили неизгладимый след в русской культуре, определив в известной мере ее последующее развитие. Их идеи сохранили свое значение и для наших дней. Судьба этой работы Чаадаева тесно переплетается с судьбой его собственной.

П. Чаадаев (1794 - 1856) - русский мыслитель и общественно-полититический деятель. Родился в дворянской семье. Рано остался сиротой- его отец умер на следующий год после его рождения, а мать в 1797 году. Его и старшего брата Михаила, совсем маленьких, забрала из Нижегородской губернии в Москву тётка - княжна Анна Михайловна Щербатова, у неё они жили в Москве, в Серебряном Переулке. Опекуном Чаадаевых стал их дядя - князь Д. М. Щербатов, в доме которого Чаадаев получил своё образование. В 1807- 1811 годах учился в Московском университете, дружил с А.С. Грибоедовым, будущими декабристами Н. И. Тургеневым, И. Д. Якушкиным. Во время Отечественной войны 1812 года участвовал в Бородинском сражении, ходил в штыковую атаку при Кульме, был награждён русским орденом св. Анны и прусским Кульмским крестом. В 1816 году познакомился с А. С. Пушкиным, на которого оказал громадное влияние. Чаадаеву посвящено несколько стихотворений Пушкина. В 1817 году он был назначен адъютантом командира гвардейского корпуса генерал- адъютанта Васильчикова. От 21 февраляи1821 года был уволен от службы. Так как подал в отставку в конце декабря. Вообще, Чаадаев был весьма известной личностью в обществе и до публикации «Философических Писем». Дочь Н.Н. Раевского - старшего Екатерина писала о нём, что он является «неоспоримо и без всякого сравнения самым видным и самым блистательным из всех молодых людей в Петербурге». Помимо того, он был весьма образован, имел отличные манеры, но и «возвёл искусство одеваться почти на степень исторического значения». Его дружбы искали и ею гордились. Его современник писал о нём: «от остальных людей отличался необыкновенной нравственно - духовной возбудительностью…Его разговор и даже одно его присутствие, действовало на других, как действует шпора на благородную лошадь. При нем как- то нельзя, неловко было отдаваться ежедневной пошлости. При его появлении всякий как - то невольно нравственно и умственно осматривался, прибирался и охорашивался».

6 июля 1823 года, в частности, в связи с ухудшением здоровья, уехал путешествовать по Англии, Франции, Швейцарии, Италии, Германии. Несмотря на то, что всё время занимается лечением, здоровье его только ухудшается. Побывал Чаадаев и в Милане. В июне 1826 года Чаадаев выезжает на родину. В этом же году, после возвращения в Россию был арестован по подозрению в причастности к декабристам - в июле, в пограничном Брест-Литовске. 26 августа с Чаадаева по повелению Николая I был снят подробный допрос. С Чаадаева была взята подписка о неучастии его в любых тайных обществах. В начале сентября приезжает в Москву. 4 октября Чаадаев переезжает на постоянное жительство в подмосковную деревню своей тётки в Дмитровскомв уезде. Чаадаев живёт уединенно, необщительно, много читает. За ним устанавливается постоянный тайный полицейский надзор. В это время в него влюбилась Авдотья Сергеевна Норова, соседка по имению. Жил в Москве и в деревенском имении у своей тётки, затем в доме Левашевых на Басманной. В это годы создаёт свои «Философические Письма», которые были адресованы госпоже Е. Д. Пановой. Начиная с весны 1830 года в русском образованном обществе их списки стали ходить по рукам. В мае или июне 1831 года Чаадаев снова начинает появляться в обществе.

Чаадаев был философом, но никогда не хотел быть писателем. Он набрасывал свои мысли в письмах знакомым, в случайных записках. «Философические письма» были написаны им в период 1828 - 1830 гг. Для понимания его творчества следует учитывать пережитые им кризисы личности. В годы до 1823 у Чаадаева произошел первый духовный кризис - в сторону религиозную. Чаадаев, и до того времени много читавший, увлекся в это время мистической литературой; особенное влияние имели на него сочинения Юнга Штиллинга. Второй кризис - на несколько лет он сделался совершенным затворником, весь уйдя в очень сложную мыслительную работу. В эти годы полнейшего уединения у Чаадаева сложилось всё его философское и религиозное мировоззрение, нашедшее свое выражение в ряде этюдов, написанных в форме писем. В своих письмах Чаадаев очень эмоционально общается с читателем, этим они завораживают и привлекают к себе внимание. «Философические письма» являются произведением поистине новаторским, делающим эпоху.

Чаадаев стал первым человеком, который так открыто выразил свое мнение, не побоявшись ничего и никого. Он считал, что «обиходная» история не даёт ответов. Чаадаев говорил, что такая история всего лишь перечисляет все события и факты. Своей задачей он называл «изъяснение моральной личности отдельных народов и всего человечества», но по сути он занимался не исследованием судеб различных наций, а толкованием человеческой истории, как единого связного текста. Также выход его «Философических Писем» дал мощный толчок для развития всей русской философии. Известно, что и в первом философическом письме и в ряде других, в том числе частных писем Чаадаев постоянно подчеркивает значение духовной жизни людей. Он всегда склонялся на позиции западного пути развития России, но уже в первом Философическом Письме решительно выступает против слепого, дурного, поверхностного подражания иностранцам. Уяснения особенностей русской истории и причин отсталости страны, как их понимая, Чаадаев, невозможно без раскрытия социологической концепции «философических писем», которая заключает в себе завязку узла последующей полемики о судьбах России, и является первой философией отечественного исторического процесса. Концепция России, выдвинутая в «Философических письмах», является первым в истории русской общественной мысли документом русского национального самосознания, в котором осмысление ведется в широком философско-историческом контексте.

После выхода в свет его первого письма, Чаадаева сочли сумасшедшим и положили в лечебницу. Публикация первого «Философического письма» имела большое значение для задавленной гнетом страны, как первый после 25 декабря 1825 открытый протест против самодержавия и крепостничества, она вызвала настоящий скандал и произвела впечатления « выстрела, раздавшегося в тёмную ночь», вызвала гнев Николая I , начертавшего:

«Прочитав статью, нахожу, что содержание оной - смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишенного». На самом деле никто не хотел верить в правду его слов. Журнал «Телескоп», где напечатали Письмо, был закрыт, редактор сослан, цензор уволен со службы. Чаадаева вызвали к московскому полицмейстеру и объявили, что по распоряжению правительства он считается сумасшедшим. Каждый день к нему являлся доктор для освидетельствования; он считался под домашним арестом, имел право лишь раз в день выходить на прогулку. Надзор был снят лишь в 1837 году, под условием, чтобы он не смел ничего писать. В этот период Чаадаев принял роль пророка в своём отечестве. Для общения со своими почитателями он активно использовал эпистолярный жанр. После Крымской войны, не видя улучшения в положении России, думал о самоубийстве. Умер от воспаления лёгких, оставив материальные дела в полном расстройстве. Похоронен на Донском кладбище в Москве. Перед своей смертью он пожелал, чтобы его похоронили « в Донском монастыре, близ могилы Авдотьи Сергеевны Норовой, или в Покровском, близ могилы Екатерины Гавриловны Левашевой. Также Чаадаев испытал сильнейшее влияние немецкой классической философии в лице Шеллинга, с идеями которого познакомился во время своего путешествия по Европе. Хотя Чаадаев был лишён возможности печататься, однако его работы ходили в списках, и он оставался влиятельным мыслителем, который оказал значительное воздействие на представителей различных направлений мысли. Осип Мандельштам говорил, что след, оставленный Чаадаевым в сознании русского общества, - такой глубокий и неизгладимый, что невольно возникает вопрос: уж не алмазом ли проведен он по стеклу? Все те свойства, которых была лишена русская жизнь, о которых она даже не подозревала, как нарочно соединялись в личности Чаадаева: огромная внутренняя дисциплина, высокий интеллектуализм, нравственная архитектоника и холод маски, медали, которым окружает себя человек, сознавая, что в веках он - только форма, и заранее подготовляя слепок для своего бессмертия.

В своих письмах Чаадаев рассматривает будущее и настоящее России. Сама проблема России, характеристика ее настоящего и уяснения будущего была для Чаадаева главной темой . Можно даже сказать, что все другие проблемы - из области философии, истории, гносеологии, онтологии, истории философии он рассматривал в связи с этой главной темой. Разумеется, занимаясь ими, он входил в них как в таковые, высказывал много глубоких идей, но все же его интеллектуальная деятельность была направлена главным образом на решение центральной для него проблемы - России. Все это относится, прежде всего, к философическим письмам.

Прочитав письма, можно сказать, что Чаадаева совершенно не интересует положительные стороны жизни русского народа. Его внимание полностью устремлено на негативное. На поиск пороков и их выявление, несовершенств, заблуждений. Чаадаев утверждает, что Россия не принадлежит ни Востоку, ни Западу. Он полагал, будто русский народ явился в мир «без наследства», не усвоил себе «ни одного из поучительных уроков минувшего», не воспользовался, в частности, идеями, которые развились у «наших западных братии». Чаадаеву казалось, будто русский народ не имеет собственной национальной традиции, лишен «развития собственного, самобытного», не породил «ни одной великой истины» и потому «не приобщил ни одной идеи к массе идей человечества». Чаадаев писал, что Россия пребывает не только вне пространства, но и вне времени, и как бы выпала из исторического прогресса. В России сложились такие условия, которые невозможны для нормальной жизни человека. Все общества пережили бурные эпохи перехода от юности к зрелости, и только в России ничего не меняется: «Мы растем, но не созреваем, движемся вперед, но по кривой линии; то есть такой, которой не ведет к цели».

Сначала Россия находилась в состоянии дикого варварства, потом глубокого невежества, затем свирепого и унизительного чужеземного владычества, деспотический дух которого унаследовала и позднейшая власть.

Освободившись от татарского ига, русские попали в новое рабство - крепостничество. Русская история «была заполнена тусклым и мрачным существованием, лишенным силы и энергии, которое ничего не оживило кроме злодеяний ничего не слисшего, кроме рабства». Всё это ещё раз подчёркивает негативное отношения автора ко всему происходящему. Чаадаев совершенно забыл про славное прошлое России. Особенно тягостно Чаадаеву, что в России только открываются истины, давно известные у других народов, а то, что у других народов вошло в жизнь для нас до сих пор еще только умственная теория. Чаадаев приходит к выводу, что вообще вся российская история - не развитие, а непрекращающийся застой. Русский народ не имеет добрых традиций, какими горды и славны европейцы. Россияне кажутся философу людьми безнадежными: "…всем нам не хватает какой-то устойчивости, какой-то последовательности в уме, какой-то логики… В лучших головах наших есть нечто, еще худшее, чем легковесность". Чаадаев утверждает также и религиозную убогость России. Он полагает, что Россия сделала неверный выбор, что православие - религия уже отжившая, доставшаяся нам от людей растленных. Гораздо достойней в его глазах выглядит католицизм, как религия, в гораздо большей степени облагораживающая жизнь верующих. Удивительным фактом есть то, что Чаадаева всегда привлекало католичество, но до конца своих дней этот человек оставался православным. Его похоронили даже по православному обычаю. Хотя в Москве ходили слухи, что якобы Чаадаев принял католицизм, но это всё слухи. А факт остаётся фактом. Не менее ошибочной была и положительная программа Чаадаева. Он подверг ревизии политические убеждения своей молодости, сближавшие его когда-то с Пушкиным и декабристами. Идеи декабристов находят у него прямое осуждение: «Мы прошли просвещеннейшие страны света,- пишет он о заграничных походах 1813- 1814 гг.,- и что же принесли домой? Одни дурные понятия, гибельные заблуждения, которые отодвинули нас назад еще на пол столетие». Что же предлагает Чаадаев взамен революционной борьбы? Исходя из мысли, что все развитие Западной Европы совершилось под влиянием религии, точнее католицизма, Чаадаев предлагает «всеми возможными мерами» поднять, оживить религиозное сознание русского народа. В последующих произведениях, в свое время не напечатанных,- новых «Философических письмах» (1829-1831) и «Апологии сумасшедшего» (1837) - Чаадаев смягчил резкость некоторых своих утверждений. Он признал, что «было преувеличением печалиться за судьбу нации, создавшей могучую натуру Петра, универсальный ум Ломоносова, грациозный гений Пушкина», и, отказавшись от исторического пессимизма, предрек русскому народу великую будущность. В развитии своего философского мировоззрения Чаадаев по-разному решал эту "загадку" России. В начале, Он пришел к выводу, что Россия предназначена для того, чтобы послужить уроком для остального человечества. Именно эта позиция выражена в первом из "Философических писем" (которое было опубликовано) . Дальше эти мысли у Чаадаева приобретают большую определенность, он приходит к убеждению, что очередь для России еще выступить на поприще исторического действия ещё не наступила. Дальше он развивает мысль: "Провидение сделало нас слишком великими, чтобы быть эгоистами. Оно поставило нас вне интересов национальностей и поручило нам интересы человечества".

Когда вышло в свет Первое письмо, никто не понял анализа исторического процесса. Но вскоре Чаадаев получил письмо от Пушкина, в котором тот соглашался с ним в оценке настоящего России, но в оценке прошлого - нет. Одним из первых, кто понял односторонность и несправедливость «Философического письма», был Пушкин. Поэт написал письмо другу своей юности (19 октября 1836 г.), в котором заявил, что он далеко не во всем согласен с Чаадаевым. Пушкин поддерживает автора «Философического письма» в его критике современности: «Действительно, нужно сознаться, что наша общественная жизнь - грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью и истиной, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству - поистине могут привести в отчаяние. Вы хорошо сделали, что сказали это громко». Но против исторической концепции Чаадаева Пушкин категорически возражает. Напоминая о ряде значительнейших событий и деятелей русской истории, подчеркивая ту огромную роль, которую сыграла Россия в спасении Западной Европы от монголо-татарского нашествия, Пушкин пишет: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться». Ноты некоторого высокомерия по отношению к своей стране, прозвучавшие у Чаадаева, вызвали у Пушкина отповедь, проникнутую чувством сыновней любви к родине: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал».

Первая реакция на Письмо была исключительно эмоциональной. Люди обиделись "за отцов", усмотрели обиду для себя и все так или иначе отвергли мысль Чаадаева, не особенно ее обдумывая. Чаадаева либо отрицали, либо жалели. Суровей всего, разумеется, Письмо восприняли люди близкие к власти, церковники и представители "официальной народности". После опубликования Письма Надёжин Н.И. пишет на него ответ. Он, как и Пушкин, спорит с Чаадаевым на тему того, что Россия страна без прошлого. Первое письмо Чаадаева, бывшее причиной прекращения "Телескопа" и удаления из Москвы издателя журнала произвело, как все рассказывают, потрясающее впечатление на тогдашнюю публику. Оно поразило всех страшным отчаянием, которое, как тогда казалось, господствует в нем" - писал Чернышевский в "Апологии сумасшедшего". Письмо действительно потрясло современное Чаадаеву общество. Оно шокировало людей искренним разочарованием умного человека во всем, что ему было дорого. Вокруг Письма сразу же развернулась полемика. Его обсуждали везде.

Остальные семь Писем посвящены более общим философским вопросам. чаадаев философский религиозный мировоззрение

Так, во втором Письме Чаадаев убеждает Панову в необходимости устроить свой быт в соответствии с душевными устремлениями. Он раскрывает мысль о том, что духовный и бытовой миры весьма взаимозависимы, и что именно умения организовать свой быт и не хватает русским людям. Он выступает за привычку к размеренному, однообразному распорядку жизни, и призывает свою корреспондентку даже не читать "легковесных" романов, оставить бурную светскую жизнь. Вместе с тем он не имеет в виду призывов к аскетизму. "Я говоря о жизни, отличной от жизни толпы, с такой положительной идеей и таким чувством, преисполненным убеждения, к которому сводились бы все остальные мысли, все остальные чувства". Известно, что в последнее время, Чаадаев не появлялся на светских мероприятиях, его нигде не было видно. Он отделился от всего общества. Это есть очень удивительным, так как он всегда был душой любой компании. Его всё уважали, он вызывал у всех особый интерес. Чаадаев писал, что мы не должны терять не единого часа, посвященного самим себе. Ибо время драгоценно. Также он призывает не завидовать обществу в его удовольствиях, он говорит, что получим большее наслаждение в своем уединение, о котором в обществе даже понятия не имеют. По мнению Чаадаева, мы должны наслаждаться покоем своей души. Мы должны избавится от суетного любопытства и отбросить в сторону всё то, что нам не нужно. Мы должны жить сегодняшним днём, а не ждать постоянно завтра. Я думаю, что это Письмо Чаадаев написал в тот период, когда вёл закрытый образ жизни, когда он полностью изменил свою жизнь. Для всех людей это было шоком. Так как до этого Чаадаев был светским человеком.

В своем третьем Письме Чаадаев высказывает такую интересную мысль, что совершенное лишение свободы есть высшая степень человеческого совершенства. Тогда бы исчез его отрыв от природы и он бы слился с нею. Здесь он подразумевает полное уединение человека с высшим разумом, отдавание самого себя на волю Господа Бога. Насколько я понимаю, в этом письме Чаадаев пишет про свое видение дороги в Рай. И говорит о том, что все мы не принадлежим миру реальному. Он говорит, что в отречении от всего «ненастоящего» и обращение к реальной жизни , «Небу» и есть спасение. В этом Письма Чаадаев говорит, что людской разум всегда чему- то подчинён. Человек всю свою жизнь ищет кому бы подчинится. Ещё в этом Письме проскальзывает идея о том, что если бы человек отрёкся от своего собственного Я, он смог бы познать силу чистого разума. Он начал бы жить жизнь, Которую даровал ему сам Господь Бог. Это Письмо также очень схоже со вторым. В нем много говорится о человеческой личности, о самоотвержении собственного Я, о людских ценностях. Чаадаев был образованным человеком, и мог увидеть то, чего не могли понять все остальные.

В своем четвёртом Письме, Чаадаев углубляется всё глубже. Он доказывает, что меры и числа конечны. И поэтому нам никогда не понять Создателя своим человеческим разумом. "Неисповедимы пути Господни", и все, что случается, нам не дано понять. "Если бы не поучал нас Бог, разве мог бы существовать хотя бы мгновение мир, мы сами и что бы то ни было?" - вопрошает философ. Да, действительно, понять пути Господни нам, не дано. И всё это Чаадаев помогает нам осознать в своём Письме. Тема религии прослеживается во всех Письмах. Здесь мы видим, что Чаадаев отклонился от своей главной темы. Только в шестом, седьмом и восьмом письмах автор вновь возвращается к теме истории.

В пятом Письме Чаадаев говорит, что закон не может быть дан человеческим разумом себе, точно так же, как разум этот не в силах предписать закон любой другой созданной вещи. Он пишет, что наш ум по своей природе стремится к единству, но, к сожалению люди пока ещё не поняли в чём же оно заключается. Также он размышляет над тем, что же такое совершенство. И приходит к выводу, что абсолютная бесконечность и есть абсолютное совершенство. Чаадаев верит в бессмертность человеческой души, и также он говорит, что её ещё нужно заслужить. Ведь христианская религия рассматривает вечную жизнь, как награду за праведную жизнь на этой земле. Он говорит, что если её нужно заслужить, значит, человек не может ею обладать изначально. Большое внимание в этом Письме Чаадаев уделяет идеализму. Размышляет над тем, что такое мировое сознание. И приходит к выводу, что это не что иное, как совокупность всех идей, которые проходят через память людей и остаются в ней. Также он говорит, что никакое мыслящее существо не может жить без единой мысли. Он задаёт такие вопросы, как можем ли мы представить себе в человеке разум, ранее, чем он пустил его в дело. Можем ли мы представить что - либо в голове ребёнка до того, как ему было преподано нечто свидетелями появления его на свет. Ещё Чаадаев пишет, что человек всегда пытался перестроить свой разум по идеальному образцу. До появления христианства он только и делал, что работал над созданием этого образа, который ускользал от него и над которым он постоянно продолжал трудиться; всё это и составляло великую задачу древности. Поэтому в то время человек поневоле был обречён на искание образца в само себе. Можно сказать, что в этом письме Чаадаев поднимает вопросы, которые всегда интересовали человечество.

Он размышляет над религией, над вечной жизнью, над тем, что такое совершенство. И пытается дать всему этому толковое объяснение.

Его шестое Письмо тоже касается религии и затрагивает множество других тем. Чаадаев говорит, что есть некий разум, совершенно мудрый разум, который управляет не только ходом событий, но и непосредственно и постоянно воздействует на разум человеческий. Также философ говорит, что наша история не полна и не может удовлетворить наш человеческий разум. Так как она заключает в себе лишь то, что хранится в памяти людей. Чаадаев говорит, что никогда не будет достаточно фактов для того, чтобы всё доказать, а для того, чтобы всё предчувствовать, их было достаточно ещё со времён Моисея и Геродота. Самые факты, сколько бы их не собирать, ещё никогда не создадут достоверности, которую нам может дать лишь способ их понимания. Также он поднимает тему, о том для чего же всё- таки трудились и старались древние народы, если новые всё это разрушили. Чаадаев говорит, что новое общество всё равно ничего не утратило в своей жизненности, но наоборот с каждым днем растёт в своей силе, и с каждым днем в нем обнаруживаются новые возможности в дополнение к развившимся ранее.

Ещё он приходит к такому мнению, что это погибла не Римская империя, а погибло и восстало само общество. И также само собой разумеется, что старый материал был основой для строительства чего-то нового. Также Чаадаев касается темы человеческого прогресса. Он говорит, что прогресс человеческой природы отнюдь не безграничен, как это воображают. Всему есть свой предел, который нельзя переступить. Потом Чаадаев опять возвращается к религиозной теме. Он говорит, что вина за то, что влияние христианства на общество и на развитие человеческого разума всё ещё недостаточно понято и недостаточно оценено лежит на тех людях, которые раскололи нравственное единство. По мнению Чаадаева, эти люди реформаторы. Он говорит, что ничто так не послужило к искажению современной истории, как неправильная точка зрения протестантов. Чаадаев пишет, что они нимало не заинтересованы в исследовании пути христианства в средние века. Поэтому этот весь огромный период для них просто пустое время. Ещё в этом Письма Чаадаев анализирует и говорит, что ничто лучше не доказывает божественности нашей религии, чём её постоянное и непрерывное воздействие на человеческий разум. Он говорит, что это воздействие ни на мгновение не ослабевало и не прекращалось. Также в этом Письме Чаадаев говорит, что наступит день, когда соединятся все христианские вероисповедания. И что будет день, когда все отколовшиеся церкви должны будут признать свою неправоту. Чаадаев пишет, что христианская религия не могла всегда сберегать свою первоначальную чистоту, она пережила много всего. Она прошла через все всевозможные виды испорченности и понести на себе неизбежные отпечатки свободы человеческого разума. Притом же совершенство апостольской церкви осуществлялось в немногочисленной общине, затерянной в огромной языческой среде. Прочитав это Письмо, можно ещё раз убедиться, что религия играла важную роль в жизни Чаадаева. Он был сугубо верующим человеком. Он всегда размышлял над этой темой, и пытался донести свои мысли людям, чтобы они также познали истину.

Седьмое Письмо также является очень интересным. Тут много говорится о религии и об истории. В нем автор вспоминает таких личностей, как Моисей, Давид, Аристотель, Эпикур и многих других. Еще автор пишет, большая ошибка думать, будто обилие фактов обеспечивает в истории достоверность. Часто бывает, что одна чёрточка, если она верно схвачена, освещает и доказывает больше, чем целая летопись. Потом автор переходит к личности Моисея. Чаадаев говорит, что влияние этого человека далеко не всеми понято и не всеми оценено, как положено. Его недостаточно изучали, ибо в этом человеке сочетаются черты величия и простоты, силы и добродушия, твёрдости и мягкости и поэтому над всем этим можно размышлять без конца. И ещё Чаадаев говорит, что другой такой личности в истории больше нет. Философ называет его странным гением. Потому что этот человек одновременно и самый сильный и самый послушный. Также автор упоминает библейский образ Давида. И вообще, Чаадаев говорит, что великие люди Библии принадлежат к особому миру. Поэтому они всегда привлекали людей и вызывали у всех определённый интерес. Затем автор вспоминает Эпикура. Он говорит, что мы все судим о морали этого человека только по разнузданности его секты и по более или менее произвольным толкованиям, сделанным после него. Хотя его собственные писания до нас не дошли. И Чаадаев подталкивает нас задуматься над этим. Ведь Эпикур самолично подавал пример такого безмятежного существования: он жил почти в полной безызвестности, полностью погруженный в науку. Также в Письме говорится и о Магомете. И Чаадаев говорит, что этот человек заслуживает несравненно большего уважения людей, чем толпа бесполезных мудрецов, которые никогда не умели воплотить и использовать ни одного из своих измышлений, а лишь раздробили человеческое существо вместо того, чтобы стремиться к объединению разрозненных элементов его природы. Опять Чаадаев упоминает нашу связь с Европой. Он пишет, что даже если ничто из нашего прошлого не объединяет нас ни с одним народом на земле, если мы на самом деле не принадлежим ни к какой нравственной системе вселенной, своими социальными мерками мы все же связаны с западным миром. Но на самом деле эта связь слабая, не такая, какой её воображают, но всё же она есть. Делая вывод, хочется сказать, что седьмом Письме Чаадаев заявляет, что все наши идеи (идеи, носящиеся в воздухе России), за исключением религиозных, идут от греков и римлян. И, несмотря на то, что "чужеземная" цивилизация сделала россиян почти европейцами, "в сущности, до Гомера, греков, римлян, германцев нам, русским, нет никакого дела. Нам все это вполне чуждо". Чаадаева по-прежнему мучает мысль о том, что русский народ не связан никакими связями с другими народами, что мы - почти изгои.

Свое Восьмое Письмо Чаадаев полностью посвятил размышлениям о религии. Он пишет, что мы не достаточно оцениваем умственное действие религии и её могучую силу логики. Зато вся наша аргументация - христианская. Также Чаадаев пишет, что Священная Книга Нового Завета -есть сохранение истины на этой земле. Он пишет, что слово написанное не улетучивается, как слово сказанное. Оно кладёт свою печать на людской разум. И это так и есть. Также Чаадаев говорит о том, что проповедь, переданная нам в Писании, была обращена только к самим слушателям. И она не может быть одинакова, понятна людей всех времён и всех стран. И ещё он утверждает, что Слово - это не только речь нашего Спасителя, это весь его небесный образ. И всем нам хорошо известно, что само христианство упрочилось без действия какой-либо книги. Начиная со второго века оно уже покорило мир. И с тех пор человеческий дух подчинён ему безвозвратно. И правильно так оно и есть. Ведь в то время написанного слова не было, были только ученики Христа. Вот они и проповедовали это Слово. И благодаря им во втором веке появилась новозаветная церковь. Ибо они ходили и проповедовали, творили чудеса. Также Чаадаев пишет, что составной частью этого нравственного мира, его настоящей основой есть Слово, которое видоизменяется по временам, странам, но несмотря на это оно пребывает всегда. В последнем, восьмом Письме он говорит о вечной ценности религии. О том, что истина познается разумом и сводится к вере, к истинно христианскому пониманию мира. "Окончательное просветление должно вытекать из общего смысла истории" - пишет Чаадаев, снова возвращаясь к мысли о общем духовном развитии всех народов мира. Впоследствии Чернышевский критиковал его за религиозный пафос статей: "…Чаадаев принимал на себя звание проповедника, то есть звание, не принадлежащее светскому человеку;… и такое самовольство, конечно, не могло быть допущенным в светском обществе".

Все, кроме Первого, Философские Письма при жизни Чаадаева света не увидели, и ходили только в рукописных списках. Свои бумаги и библиотеку Чаадаев завещал М.И. Жихареву, внучатому племяннику, наиболее близкому к нему в его последние годы человеку. Тот увез архив в свое имение, где на протяжении полутора десятилетий занимался разбором рукописей и их подготовкой к публикации. В 1859 г. Жихарев предложил И. И. Панаеву опубликовать Письма в "Современнике". Публикация была подготовлена Н.Г. Чернышевским и предназначалась для январского номера 1861 года, но была запрещена цензурой. Убедившись в том, что в России напечатать Письма невозможно, Жихарев отправился за границу. В 1860 году он встретился Париже с И. С. Гагариным и в Лондоне с А. И. Геценом. В 1860 году Гагарин опубликовал Первое Философское Письмо на языке оригинала, т.е. по-французски в журнале "Correspondent" и издал сборник избранных произведений Чаадаева, тоже по-французски, куда вошли три Первое, Шестое и Седьмое Философические Письма. Опубликованный в "Телескопе" перевод Первого Письма был переиздан Герценом в "Полярной звезде". Вернувшись в Россию, Жихарев возобновил попытки издать Письма на родине, но безуспешно. Только после объявления Манифеста 17 октября 1905 года, провозгласившего "свободу слова", все важнейшие произведения Чаадаева смогли быть опубликованными. Уже в советское время Д.И. Шаховской, один из потомков чаадаевско города, разыскал в архиве П. Я. Дашкова все восемь "Философических писем" и установил их точную очередность. Вновь найденные второе, третье, четверное, пятое и восьмое письма были опубликованы в 22-24-м выпуске "Литературного наследства" в 1935 г. Только тогда стало известно, что статья Чаадаева "Об архитектуре", также опубликованная в "Телескопе", к Философическим Письмам отношения не имеет.

Прочитав все «Философические Письма» Чаадаева, могу сказать только одно, они произвели на меня огромное впечатление. В них философ рассматривает очень важные темы, раздумывает над ними. Все эти темы когда- либо волновали каждого человека. Очень много внимания он уделяет религии. Ибо она есть неотъемлемою частью жизни каждого человека. Рано или поздно мы все задумываемся о нашей душе, о нашем Я, о наших ценностях. И Чаадаев в своих Письмах помогает нам задуматься над многими вещами, призывает нас к этому. Он рассматривает также судьбу своей родной страны. Хоть иногда этот человек говорит не совсем правильные вещи, но всё же он высказывает своё личное мнение, и тем самым, давал нам повод самим думать обо всём этом. Письма Чаадаева могут нас многому научить. Но есть вещи, с которыми я совершенно не согласна. Возможно, это потому что мы живём в разное время, в разную эпоху. Прошло много времени и сейчас совершенно другие взгляды на жизнь. Но несмотря на всё это, из Писем можно подчерпнуть много хороших, полезных вещей для себя.

Все же это произведение есть действительно новаторским. Это было что- то новое, то чего никто не ожидал. Но все же дать оценку письмам и самому Чаадаеву трудно. Так как он очень противоречив. Но двойственность, а порой и множественность его суждений, постоянное отрицание даже самого себя- отражает неоднозначный и противоречивый характер его философии. Чаадаев явление крупное, самобытное, во многом определившее дальнейший ход развития русского самосознания. Общепризнанно, что Чаадаев повлиял на духовное становление великих русских поэтов - Пушкина и Лермонтова. Поэтому Чаадаев является известной личностью, которая играла большую роль в истории России того времени.

Список используемой литературы

1. Галактионов А.А Никандров Л.Ф. Русская философия IX - XIX вв. Л: ЛГУ 1989 .

2. Лазарев В.В. Чаадаев М.: Юридическая литература 1986.

3. П. Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений Т.1. М. Изд. Наука 1991.

4. Лазарев В.В. Чаадаев М.: Юридическая литература 1986, -112 с., с. 50.

5. Галактионов А.А Никандров Л.Ф. Русская философия IX - XIX вв. Л: ЛГУ 1989 .

Примечания:

1.В.А.Мильчина,А.Л.Осповат. О Чаадаеве и его философии истории//Чаадаев П.Я. Сочинения. М.,1983.С.3

2.А.Лебедев. Чаадаев

3.О.Э.Мандельтшам. П. Чаадаев. ІІ том.

4. П.Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений.

Размещено на Allbest.ru