Размещено на http://www.allbest.ru/

• Оглавление
• Введение
• Диалектический материализм
• Материалистическая идея практики
• Сознание и теория идеологии
• Новая концепция истории
• Человек как субъект истории


Введение

Весной 1845 года, когда Энгельс приехал в Брюссель, Маркс, уже открыл для себя и устно излагал своему другу и соавтору положения нового философского мировоззрения.

Учение об отчуждении и присвоении человеком собственной сущности, то есть об экономических причинах и возможностях устранения эксплуатации и порабощения людей, явилось огромным шагом на пути создания целостного мировоззрения.

Однако перспективы будущего, а также история общества были нарисованы в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» в обобщенной, абстрактно-образной философской форме. А именно, почти не просматривался практический «путь к будущему» и не объясненным оставался «путь из прошлого» -- причины, механизмы, источники отчужденного труда. Получалось, что для практической реализации идеалов, ярко и полно намеченных в философской картине «целостного человека», недоставало подлинной научной основы понимания того, каким образом эти идеалы достижимы. Ответ на эти вопросы был получен на путях разработки и обоснования нового философского мировоззрения.

Диалектический материализм

Великая заслуга Гегеля состоит в том, что он впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития. «Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно,» - так говорил Маркс.

Философия Гегеля говорила о развитии духа и идей, она была идеалистической.

Из развития духа она выводила развитие природы, человека и людских, общественных отношений. Маркс и Энгельс, удержав мысль Гегеля о вечном процессе развития, отбросили предвзятое идеалистическое воззрение; обратившись к жизни, они увидели, что не развитие духа объясняет развитие природы, а наоборот - дух следует объяснить из природы, материи. В противоположность Гегелю и другим гегельянцам Маркс и Энгельс были материалистами. Взглянув материалистически на мир и человечество, они увидели, что как в основе всех явлений природы лежат причины материальные, так и развитие человеческого общества обусловливается развитием материальных, производительных сил.

Начиная с 1844--1845 гг., когда сложились взгляды Маркса, он был материалистом, в частности сторонником Л. Фейербаха, усматривая и впоследствии его слабые стороны исключительно в недостаточной последовательности и всесторонности его материализма. Всемирно-историческое, “составляющее эпоху” значение Фейербаха Маркс видел именно в решительном разрыве с идеализмом Гегеля и в провозглашении материализма, который еще “в XVIII веке особенно во Франции был борьбой не только против существующих политических учреждений, а вместе с тем против религии и теологии, но и против всякой метафизики”. “Для Гегеля,-- писал Маркс,-- процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель) действительного... У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней”. В полном соответствии с этой материалистической философией Маркса и излагая ее, Энгельс писал в “Анти-Дюринге”: “...Единство мира состоит не в его бытии, а в его материальности, которая доказывается... долгим и трудным развитием философии и естествознания... Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос, что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они -- продукты человеческого мозга и что сам человек -- продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собою разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счете тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей”. “Гегель был идеалист, т. е. для него мысли нашей головы были не отражениями более или менее абстрактными действительных вещей и процессов, а, наоборот, вещи и развитие их были для Гегеля отражениями какой-то идеи, существовавшей где-то до возникновения мира”. В своем сочинении “Людвиг Фейербах”, в котором Энгельс излагает свои и Маркса взгляды на философию Фейербаха и которое Энгельс отправил в печать, предварительно перечитав старую рукопись свою и Маркса 1844--1845 гг. по вопросу о Гегеле, Фейербахе и материалистическом понимании истории, Энгельс пишет: “Великим основным вопросом всякой, а особенно новейшей философии является вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе... что чему предшествует: дух природе или природа духу... Философы разделились на два больших лагеря, сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые, следовательно, так или иначе признавали сотворение мира, составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма”. Всякое иное употребление понятий (философского) идеализма и материализма ведет лишь к путанице. Маркс решительно отвергал не только идеализм, всегда связанный так или иначе с религией, но и распространенную особенно в наши дни точку зрения Юма и Канта, агностицизм, критицизм, позитивизм в различных видах, считая подобную философию “реакционной” уступкой идеализму и в лучшем случае “стыдливым пропусканием через заднюю дверь материализма, изгоняемого на глазах публики”.

В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение свободы к необходимости: “слепа необходимость, пока она не сознана. Свобода есть сознание необходимости”. Основным недостатком “старого”, в том числе и фейербаховского, материализма Маркс и Энгельс считали то, что этот материализм был «преимущественно механическим», не учитывая новейшего развития химии и биологии; то, что старый материализм был неисторичен, недиалектичен (метафизичен в смысле антидиалектики), не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; то, что они “сущность человека” понимали абстрактно, а не как “совокупность” (определенных конкретно исторически) “всех общественных отношений” и потому только “объясняли” мир, тогда когда дело идет об “изменении” его, т. е. не понимали значения “революционной практической деятельности”.

Ленин пишет, что «Гегелевскую диалектику, как самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим приобретением классической немецкой философии. Всякую иную формулировку принципа развития, эволюции, они считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и в обществе. “Мы с Марксом были едва ли не единственными людьми, поставившими себе задачу спасти” (от разгрома идеализма и гегельянства в том числе) “сознательную диалектику и перевести ее в материалистическое понимание природы”. “Природа есть подтверждение диалектики, и как раз новейшее естествознание показывает, что это подтверждение необыкновенно богатое” (писано до открытия радия, электронов, превращения элементов и т. п.!), “накопляющее ежедневно массу материала и доказывающее, что дела обстоят в природе в последнем счете диалектически, а не метафизически”.

Диалектический материализм “не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками”. От прежней философии остается учение о мышлении и его законах -- формальная логика и диалектика. А диалектика, в понимании Маркса и согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию.

В наше время идея развития, эволюции, вошла почти всецело в общественное сознание, но иными путями, не через философию Гегеля. Однако эта идея в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всестороння, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции.

Материалистическая идея практики

В чем же состояла принципиальная новизна философских идей Маркса? Как неоднократно поясняли основоположники марксизма, домарксовский философский материализм (в том числе и фейербаховский) ограничивался констатацией зависимости человека, его практической и познавательной деятельности от природы. Человек есть часть природы, «живет природой» и потому не является нейтральным носителем «чистого самосознания», или «духа». В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс неоднократно возвращался к мысли об общественной (социальной) сущности человека. Развитие этой мысли, определив направление, в котором Маркс преобразовывает материализм. Уже в «Тезисах о Фейербахе» (1845) утверждается, что жизнь людей, в которой и обнаруживается человеческая сущность, носит преимущественно практический характер. Человек не просто «находится» в природе, а практически преобразовывает, изменяет ее. Еще раньше Маркс заключил, что трудовая деятельность -- родовая для человека, то есть подлинно человеческая. В обществе отчуждения она извращена, перевернута, искажена. Отчужденный труд является проклятием, утратой человеческой сущности. Поэтому философам -- и материалистам, и идеалистам -- подлинно человеческим в человеке всегда казалось только духовное начало, относящееся к высшим формам творчества и культуры. Практическая же жизнь людей третируется как что-то грязно-торгашеское, античеловеческое и враждебное разуму и высшим философским ценностям.

В действительности именно труд как преобразование природы и активное одновременное преобразование людьми своих собственных общественных отношений и составляет бытие человека в обществе. Таким образом, практика является наиболее глубинной основой и характеристикой человеческого мира.

Главная, фундаментальная философская идея Маркса состоит в том, что практика исходна и первична по отношению ко всему духовному миру, культуре в ее даже самых далеких от практики проявлениях. Практика носит общественный характер, ее нет вне общения и связей между людьми. Практика -- исторична, она состоит в непрерывном преобразовании людьми условий, обстоятельств и самих себя.

Практика есть предметная деятельность, поскольку люди действуют не в безвоздушном пространстве, не в «чистом мышлении», а в реальности, где приходится преобразовывать то, что дает природа, и то, что уже создано другими людьми, то есть различные предметы. Соответственно все виды сознания людей включены в практическую жизнь и следуют за общим ходом развития практики. Они выражают, осмысливают, осознают, отражают только то, что так или иначе уже вошло в разряд практических проблем. И именно в исторической практике в конечном счете и решаются все те теоретические проблемы, которые кажутся мыслителям исключительно делом просвещенного философского разума.

Соответственно теоретик только в практическом воплощении, в содействии или противодействии историческому развитию практической сферы, действительной жизни людей может обосновать правильность, истинность, плодотворность своих взглядов.

Так Маркс значительно расширил и развил сферу действия главного положения материализма. Материализм был распространен на область общественных явлений, общественной жизни. Практическая деятельность людей -- преобразование природного мира (производство) и преобразование людьми самих себя -- является основой изменений в духовном творчестве, культуре, искусстве, философии и т. д. Это глобальное философское обобщение. Оно утверждается в масштабе всей всемирной истории, для всех времен и народов. Бытие людей, практика рассматриваются здесь как явление всемирно историческое. Соответственно духовная культура, творчество, сознание общества берутся в объеме общечеловеческом.

Сознание и теория идеологии

маркс диалектический материализм эксплуатация

Открытие зависимости сознания людей от бытия, практической деятельности и ее главного вида -- материального производства позволило Марксу коренным образом переосмыслить значение и роль духовной деятельности (в том числе и философской) в историческом процессе. Идеи и концепции, даже самые радикальные и революционные, не могут служить источниками и причинами исторических изменений в реальности. Всякое мировоззрение, в том числе и философское, не творит и не создает, а только выражает жизнь, изменяющуюся по собственным, лишь частично доступным и понятным людям законам. Типичным Маркс считает положение, когда сознание выражает определенную реальность, историческую практику только косвенно, частично. Существуют и иллюзорные, фантастические представления о реальности. Теоретик может быть сознательным апологетом какой-либо социальной группы, создателем того, что Маркс называет «социальным лицемерием эпохи». И тем не менее и фантасти­ческие, и социально-тенденциозные идеи выражают уровень развития общества даже в самом своем искажении.

Обобщая свои выводы, Маркс и Энгельс создают концепцию идеологии. Духовное творчество -- философское, политическое, правовое, религиозное -- является идеологическим искажением реальности в той степени, в какой оно претендует на самостоятельную и первичную (направляющую) роль в жизни общества. И это проявляется независимо от классовой -- радикальной ли, консервативной -- его ориентации. Идеология всегда только сопровождает -- содействует или препятствует -- реальности, которой она подчинена и в которую входит.

Изменяется жизнь в реальном ее течении соответственно изменяются и взгляды людей, подстраивается соответствующая идеологическая форма осознания и выражения этих изменений (часто весьма неадекватная).

Новая концепция истории

«...В действительности и для практического материалиста. все дело заключается в том, чтобы революционизировать существующий мир, чтобы практически выступить против существующего положения вещей и изменить его. Если у Фейербаха и встречаются подчас подобные взгляды, то все же они никогда не выходят за пределы разрозненных догадок и оказывают на его общее мировоззрение слишком ничтожное влиянием чтобы можно было усмотреть в них нечто большее, чем только способные к развитию зародыши. Фейербаховское «понимание» чувственного мира ограничивается, с одной стороны, одним лишь созерцанием этого мира, а с другой - одним лишь ощущением. Фейербах говорит о «человеке как таковом», а не о «действительному историческом человеке».

«Человек как таковой» на самом деле есть «немец». В первом случае, при созерцании чувственного мира, он неизбежно наталкивается на вещи, которые противоречат его сознанию н чувству, нарушают предполагаемую им гармонию всех частей чувственного мира и в особенности гармонию человека с природой...

Чтобы устранить эту помеху, он вынужден искать спасения в каком-то двойственном созерцании, занимающем промежуточное положение между обыденным созерцанием, видящим только то, что «находится под носом», и более высоким, философским созерцанием, усматривающим «истинную сущность» вещей. Он не замечает, что окружающий его чувственный мир вовсе не есть некая непосредственно от века данная, всегда равная себе вещь, а что он есть продукт промышленности и общественного состояния, притом в том смысле, что это - исторический продукт, результат деятельности целого ряда поколений, каждое из которых стояло на плечах предшествующего, продолжало развивать его промышленность и его способ общения и видоизменяло в соответствии с изменившимися потребностями его социальный строй. Даже предметы простейшей «чувственной достоверности» даны ему только благодаря общественному развитию, благодаря промышленности и торговым сношениям.» - говорили Маркс и Энгельс.

«Правда, у Фейербаха то огромное преимущество перед «чистыми» материалистами, что он признает и человека «чувственным предметом»; но, не говоря уже о том, что он рассматривает человека лишь как «чувственный предмет», а не как «чувственную деятельность», так как он и тут остается в сфере теории и рассматривает людей не в их данной общественной связи, не в окружающих их условиях жизни, сделавших их тем, чем они в действительности являются, - не говоря уже об этом, Фейербах никогда не добирается до реально существующих деятельных людей, а застревает на абстракции «человек» и ограничивается лишь тем, что признает «действительного, индивидуального, телесного человека» в области чувства, т. е. не знает никаких иных «человеческих отношений» «человека к человеку», кроме любви и дружбы, к тому же идеализированных. Он не дает критики теперешних жизненных отношений. Таким образом, Фейербах никогда не достигает понимания чувственного мира как совокупной, живой, чувственной деятельности составляющих его индивидов и вынужден поэтому, увидев, например, вместо здоровых людей толпу золотушных надорванных работой и чахоточных бедняков, прибегать к «более высокому созерцанию» и к идеальному «выравниванию в роде», т. е. снова впадать в идеализм как раз там, где коммунистический материалист видит необходимость и вместе с тем условие коренного преобразования как промышленности, так и общественного строя.

Поскольку Фейербах материалист, история лежит вне его поля зрения; поскольку же он рассматривает историю - он вовсе не материалист. Материализм и история у него полностью оторваны друг от друга, что, впрочем, ясно уже из сказанного.» - Маркс, Энгельс.

Размышляя об основных этапах предшествующей истории, настоящего и будущего, Маркс и Энгельс выделили несколько ведущих типов организации общества -- общественных форм, или формаций. Поскольку в практической жизни наиболее фундаментальным, существенным уровнем является уровень производства жизни, основные исторические формы общественного устройства определяются по ведущему типу организации материального производства, получилось, что исторический путь общества от «первобытного стада» через античный (рабовладельческий) тип, феодально-крепостнический к современному, основанному на сис­теме наемного труда в промышленном производстве, с необходимостью должен быть продолжен в производстве жизни вне наемного труда, вне частной капиталистической собственности, в условиях свободной ассоциации свободных индивидов.

Цельную формулировку основных положений материализма, распространенного на человеческое общество и его историю, Маркс дал в предисловии к сочинению “К критике политической экономии”. Здесь он утверждает, что «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».

Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-первых, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-вторых, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественноисторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий.

Домарксовская “социология” и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества.

Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий,-- на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

Анализ истори ческих типов общества был дополнен важными выводами о внутренней организации общества. Материальное производство определяет основные структуры больших групп людей, находящихся в различном отношении к предметам, средствам и результатам труда,-- классы. Тип собственности создает социальную структуру отношений и общения между разными группами людей -- «гражданское общество». Эта структура упорядочивается и управляется внешней, отчужденной от нее силой -- государством. Порядок жизни, задаваемый основными отношениями «гражданского общества» и поддерживаемый государством, отображается и закрепляется в политических, правовых, религиозных, моральных, философских представлениях, обычаях, законах и установках.

Человек как субъект истории

Принципиально новаторским было философское объяснение действующих причин общественного развития. Ими являются сами люди, «эмпирические индивиды», стремящиеся обеспечить свои потребности, улучшить условия и обстоятельства жизни. Индивидуальные стремления, волеизъявления людей преобразовываются в действия, поступки. Практические усилия вовсе не являются направленными на высшие цели человечества. Напротив, они носят характер частный, личный, конечный (часто в пределах собственной жизни, узкого круга потребностей индивидa). Однако поскольку люди -- существа общественные, связанные с другими множеством объективных «форм общения» (отношений), то их индивидуальное развитие и деятельность осуществляются в некоторых общих условиях и направлениях.

Объединяясь, друг с другом, контактируя и обмениваясь деятельностью и ее результатами, люди постоянно создают и изменяют свои общественные связи и отношения. В тех случаях, когда эти отношения становятся недостаточными и мешающими главным целям производства, люди их изменяют, создают новые.

Изменение же основных условий жизни, и прежде всего производственной деятельности, соответственно приводит к изменению самих людей. Самоизменение людей в ходе истории становится основой теоретического решения Марксом проблемы человека и его освобождения.

Реально жившие и живущие люди бесконечно многообразны. Многообразие это, однако, не исключает возможности усмотреть определенные типы сходства людей, их общности в соответствии с выделяемыми Марксом социальными параметрами.

Это, во-первых, принадлежность «эмпирического индивида» к определенной сфере деятельности с фиксированными традициями, порядками, нормами общения и т. д.-- то есть к социальному типу разделения труда. Наиболее глубинной общеисторической формой разделения труда является деление на труд умственный и физический. Существуют также глобально-историческое различие между промышленным и сельскохозяйственным трудом и множество различий уже более профессионального характера. Разделение труда означает наличие обмена результатами деятельности и исторически возникает вместе с возникновением частной собственности. Поэтому, во-вторых, люди занимают также фиксированное социальное место в группах -- классах, разделения по наличию или отсутствию собственности. Принадлежность к определенному классу -- также вид объективного объединения, общности людей. Классовые характеристики индивидов пронизывают и их личностные черты (образ жизни). Они усредняют, типизируют индивидов и их отношения между собой. Люди, отмечает Маркс, подчинены своим классам, но это подчинение носит не индивидуально-единичный, а усредненный характер.

Классовый индивид -- средний индивид, поскольку условия жизни класса фиксированы и вырабатывают определенные личностные свойства. Наконец, в-третьих, люди подчинены национально-культурным условиям. Место их жизни с преобладанием определенных занятий, обмена национальные традиции, среди которых наиболее важен язык нравы, культурные ценности,-- все это определяет, ограничивает индивидов.

Таким образом, вместо прежней абстрактной и одновременно образной конструкции «Человека» и его «сущностных сил» (в «Экономическо-философских рукописях 1844 года») Маркса складывается конкретное, основывающееся на изучение реальности знание о существующих и живших ранее людях. Проблема философского плана оказывается переистолкованной, поставленной иначе, а именно: чем же в реальности может и должна быть свобода для таких индивидов? Каким образом, и какими путями возможно и должно добиваться им освобождения от существующих пут и тягот? Или, наоборот, какими они должны стремиться стать сами? Ответы на эти вопросы должен был дать научно-философский анализ реальной истории.

Таким образом, общее решение философской проблемы смысла жизни состоит в признании необходимости участия отдельного человека в коммунистическом движении как предпосылки уничтожения существующих условий жизни и преобразования собственной человеческой природы. Но это именно общее, принципиальное решение. Очевидно, что от него до «морального утешения» задавленному нуждой и эксплуатацией человеку-пролетарию весьма и весьма далеко.

В работах 1845--1847 годов это общефилософское решение конкретизируется.

Наиболее подробно оно рассматривается в «Немецкой идеологии». Выделим самое существенное. Преодоление социального разделения труда, отчуждения, господства частной собственности возможно для коммунистически ориентированного индивида как результат, во-первых, сознательного стремления к освоению всего мира культуры, универсализации сфер деятельности к сколь можно более разностороннему общению, смене социальных видов деятельности и т. д.; во-вторых, радикального «выхода» из сферы частнособственнических стимулов и механизмов жизнеустройства, неприятия всей «старой мерзости».

Такая перспектива индивидуального развития не имеет, есте­ственно, ничего общего с философской моралисткой, ограничивающейся моральными призывами и утешениями, капелькой «целительного бальзама для бедной, бессильной души, погрязшей в убожестве окружающего». Марксистская философия не следует образцам ни философской, ни религиозной моралистки. Ее этическая позиция состоит в признании единства практического социального преобразования бесчеловечного мира и самопреобразования действующих, активных индивидов в универсально развитые, свободные личности. Одно подразумевает другое.

Конечно, для людей, живущих в налично данных условиях, в конкретной исторической ситуации, возможности преобразования и себя, и мира являются ограниченными. В философии Маркса нет иллюзий примирения с такой действительностью, приятия ее. Напротив, она исходит из ясного понимания ограниченности всякой наличной исторической ситуации, заключенных в ней потенций свободы и универсального развития индивидов.

Размещено на Allbest.ru