Аналитическая философия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Основные идеи и аргументация

2. Личное отношение к концепции Бертрана Рассела

Список использованных источников

Введение

Бертран Артур Уильям Рассел (18 мая 1872 - 2 февраля 1970) - английский математик, философ и общественный деятель. Представитель аналитической философии ХХ века.

Аналитическую философию можно представить двояким образом:

- как преобладающее течение мысли в англоязычных странах XX века;

- как способ философствования, ориентирующийся на идеалы ясности, точности и логической строгости.

Зарождение аналитической философии в начале ХХ веке связано с очередным кризисом метафизической философии и развитием идей «второго позитивизма» Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса. Основоположниками аналитической философии являются Бертран Рассел и Джордж Эдвард Мур. Рассел в соавторстве с А.Н. Уайтхедом подвел философский фундамент под математическую логику и предложил доктрину логического атомизма, развитую Витгенштейном.

Аналитическая философия - это прежде всего философия языка. Весь мир видится сквозь призму языка. Традиционная философия, с точки зрения аналитиков (аналитических философов), возникла и существовала в силу несовершенства языка, а именно - многозначности его слов и выражений. Задача же настоящей философии состоит в том, чтобы построить идеальный язык, который благодаря своей однозначности устранит традиционные философские проблемы, точнее, псевдопроблемы (онтологические, гносеологические, моральные, эстетические и). В силу этого замысла аналитическая философия - это, прежде всего логико-философская доктрина, стремящаяся к формализации языка, придания ему совершенства языка логических символов.

Рассел внес значительный вклад в развитие математической логики. Существенно важные результаты были получены Расселом в области символической логики и ее применения к философским и математическим проблемам. Важнейшая работа Рассела - «Начала математики» была написана в соавторстве с А.Н. Уайтхедом. В этом труде предпринималась попытка обосновать тезис, что теоремы чистой математики следуют из принципов логики, а понятия математики могут быть определены в терминах логики. Рассел был убежден, что, используя логико-аналитический метод «Начал», философия может стать наукой.

Наиболее эффективным способом решения философских проблем Рассел считал логический анализ. Важнейшие логические открытия Рассела, имевшие принципиальные философские следствия - теория описаний и теория логических типов. Рассел предложил различать имена и описания как различные типы отношения знаков к объекту. Описание может быть, как определенным (относится к индивидуальному конкретному предмету), так и неопределенным (относится к классу предметов). В теории описаний Рассел предложил метод, позволяющий вместо описания неизвестных объектов подставлять конструкции, основанные на известных объектах. Выражения «автор Уэверли» и «золотая гора» являются примерами того, что Рассел называл «дескрипциями», то есть описательными выражениями. Рассел показал, что такие выражения можно устранить из языка с помощью логических переформулировок предложений, в которые они входят.

Теория дескрипций предлагала новый тип определения, называемый также «контекстуальным определением». Пытаясь решить проблему парадоксов, Рассел предложил «теорию типов». Активно внедряя в философию логику, Рассел содействовал решению философских проблем посредством логического анализа.

Словарь разума, материи и морали - уникальная книга, которая содержит больше тысячи избранных мест из более чем ста книг и статей Бертрана Рассела. Она является как введением и путеводителем по философии Рассела, так и словарем терминов.

«Почему я не христианин» - эссе Бертрана Рассела, написанное им на основе лекции, прочитанной 6 марта 1927 года в помещении ратуши Баттерси по инициативе Южно-Лондонского отделения Национального светского общества. Нью-Йоркская публичная библиотека включила его в список наиболее влиятельных книг XX столетия.

В произведениях Рассела можно встретить несколько определений предмета философии, однако наибольший интерес представляет его ранняя трактовка философии как правильного логического (глубинного) анализа языка («логика есть сущность философии»). Важнейшее качество философии, по Расселу, - способность устранять всевозможные парадоксы. В «Истории западной философии» он характеризует философию как «ничейную землю между наукой и теологией»; вообще она имеет дело с проблемами, еще не освоенными наукой.

Основные понятия онтологии и теории познания: Рассел говорил о присущем ему «инстинкте реальности», который допускает наличие в мире «чувственных данных», объектов здравого смысла (отдельных предметов), а также универсалий (то есть свойств и отношений. Философ-аналитик должен найти логические способы отрицания сомнительных сущностей, которых особенно много в метафизике. Принципиально важным для Рассела было различение двух видов знания - «знания-знакомства» и «знания по описанию». Первое есть изначальное и непосредственное знание о чувственных данных и универсалиях. Элементы языка, подтверждаемые «знанием-знакомством», Рассел называл «именами». «Знание по описанию» вторично. Это выводное знание о физических объектах и психических состояниях других людей, получаемое с помощью «обозначающих фраз». Главные логические проблемы и недоразумения порождаются именно «обозначающими фразами». Рассел разработал механизм анализа и устранения двусмысленных «обозначающих фраз». Он обнаружил проблемы и с собственными именами: например, мифологическое имя Пегас порождает «парадокс существования» (тезис о существовании несуществующего объекта). Позднее он признал все собственные имена двусмысленными и пришел к выводу, что язык «соединяется» с миром только с помощью указательных местоимений, которые «логически суть собственные имена».

Математические и семантические парадоксы: Занимаясь теорией множеств, Рассел обнаружил парадокс, который впоследствии получил его имя. Этот парадокс касается особого «класса всех классов, не являющихся членами самих себя». Спрашивается, является ли такой класс членом самого себя или нет? При ответе на данный вопрос возникает противоречие. Этот парадокс привлек широкое внимание ученых, ибо в начале 20 века теория множеств считалась образцовой математической дисциплиной, непротиворечивой и полностью формализованной. Решение, предложенное Расселом, получило название «теории типов»: множество (класс) и его элементы относятся к различным логическим типам, тип множества выше типа его элементов, что устраняет «парадокс Рассела». Многие математики, однако, не приняли расселовское решение, считая, что оно накладывает слишком жесткие ограничения на математические утверждения.

Логический атомизм: Рассел стремился установить соответствие элементов языка и мира. Элементам реальности в его концепции соответствуют имена, атомарные и молекулярные предложения. В атомарных предложениях фиксируется обладание некоторым свойством или же наличие отношения. Таким предложениям в мире соответствуют атомарные факты. В молекулярных предложениях входящие в них атомарные предложения соединяются с помощью слов-связок «или», «и», «если». Истинность или ложность молекулярных предложений зависит от истинности или ложности входящих в них атомарных предложений. По признанию Рассела, теория логического атомизма возникла под влиянием идей его ученика - австрийского философа Людвига Витгенштейна - и была призвана дать максимально полное, экономное и точное описание реальности. Рассел предполагал, что в логически совершенном языке науки каждый знак будет соответствовать компонентам определенного факта, что позволит избежать двусмысленностей и парадоксов. Эта точка зрения в 1930-е годах была подвергнута критике «поздним» Витгенштейном и представителями лингвистической философии.

Философия сознания: в книге «Анализ сознания» (1920) Бертран Рассел, вслед за У. Джеймсом и представителями американского неореализма выдвинул теорию «нейтрального монизма», характеризуя ее как попытку совместить материалистическую позицию в современной ему психологии (бихевиоризм) с идеалистической позицией в физике, «дематериализующей материю». Рассел отвергает философское разделение на материю и дух, критикует субстанциалистские концепции сознания, а также идею интенциональности сознания. Материю он трактует как логическую фикцию, удобное обозначение сферы действия каузальных законов. В психологии и в физике действуют разные каузальные закономерности, однако, поскольку данными психологии являются ощущения, то данные физических наук тоже являются психическими данными. В целом исходное объяснение того, что происходит в мире, ближе у Рассела к психологическому объяснению, нежели к физическому. В более поздних его работах эта тенденция психологизации философского и научного знания усилилась, в чем сказалось влияние на него феноменализма Д. Юма.

рассел философия религия онтология

1. Основные идеи и аргументация

1. Профессиональная философия

Человек, вдохновленный духом философии, является ли он профессиональным философом или нет, сделает все возможное, чтобы его убеждения были истинными, и будет в равной мере стремиться к знанию и избегать заблуждений. Этот принцип шире, чем может показаться на первый взгляд.

2. Функции философии. Цели философии. Ценность философии

С самого начала философия имела две разные цели, которые считались тесно связанными между собой. С одной стороны, философия стремилась к теоретическому осмыслению структуры мира; с другой - она пыталась найти и поведать лучший из возможных образов жизни. Ценность философии, на самом деле во многом связана с самой ее неточностью. Человек, лишенный вкуса к философии, живет в плену предубеждений, подсказанных здравым смыслом, представлениями своего века или своей нации, взглядами, не проверенными зрелым рассудком.

Такому человеку мир кажется определенным, конечным и ясным; обычные предметы не вызывают никаких вопросов, и неизвестные возможности с презрением отвергаются. Как только мы начинаем философствовать, наоборот, даже самые обычные вещи приводят к вопросам, на которые можно дать лишь очень неполный ответ. Философия должна быть всеобъемлющей; она должна выдвигать такие гипотезы об универсуме, которые наука еще не в состоянии подтвердить или опровергнуть. Но их всегда следует представлять, как гипотезы, а не как непреложные истины наподобие религиозных догм. Более того, хотя создание всеобъемлющих систем - это часть философской работы, я не думаю, что это самая важная ее часть. По моему мнению, наиболее важная часть этой работы состоит в критике и прояснении понятий, которые считаются фундаментальными и принимаются некритически.

3. Философия как нечто среднее между теологией и наукой

Философия в том смысле, как я понимаю это слово, является чем-то средним между теологией и наукой.

Подобно теологии, она требует размышлений о предметах, в отношении которых определенное знание было до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому рассудку, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Я сказал бы, что все определенное знание относится к науке; все догмы о том, что выходит за пределы точного знания, относятся к теологии. Но между теологией и наукой есть нейтральная территория, открытая для атак с обеих сторон. Эта нейтральная территория и есть философия.

Философия, в отличие от науки, исходит из некоторой самонадеянности, связанной с представлением о том, что наши цели имеют существенное отношение к цели универсуума и что в конечном счете ход событий должен быть таким, как мы желаем. Наука отвергла эту форму оптимизма, но склоняется к другой его форме, утверждая, что мы можем силой нашего интеллекта сделать мир соответствующим значительной части наших желаний. Это - практический оптимизм, в противоположность метафизическому. Я надеюсь, что будущим поколениям он не покажется столь же глупым, как оптимизм доктора Панглоса.

4. Человек. Его цель и назначение. Будущее человечества

Назначение человека - Мы тоже всеми своими делами вносим свой вклад в процесс, развитие которого мы не в состоянии предугадать; даже самые малозаметные - актеры в великой драме. Мы не можем сказать, будет ли достигнута какая-либо важная для нас цель; но, во всяком случае, сама драма преисполнена титанического великолепия. Дело историка - извлечь это великолепие из приводящего в замешательство множества несоответствующих деталей. Цель человека - Человечество в такой степени стало одной семьей, что мы не можем обеспечить наше собственное процветание, не обеспечив процветание каждого другого. Если вы хотите сами быть счастливыми, вы должны заняться заботой о счастье других. Может ли наука развиваться дальше, и, развиваясь, может ли она приносить больше блага, чем вреда, зависит от способности человечества усвоить этот простой урок. Вероятно, всем следует постичь этот урок, но в первую очередь - тем, кто наделен большой властью. Некоторым из них еще предстоит долгий путь. Участь человека - Вселенная огромна, и люди - не более чем крохотные крупинки на незначительной планете. Однако, чем больше мы осознаем свою ничтожность и свою беспомощность перед лицом космических сил, тем более поразительным становится то, чего достигли человеческие существа. Своей последней верой мы обязаны возможным достижениям человека, и мысль о них облегчает суровые волнения нашей беспокойной эпохи.

5. Человек и философия. Наука и свобода человека

Наука способна, если она захочет, помочь нашим внукам прожить достойную жизнь, давая им знание, самоконтроль и воспитывая людей, склонных скорее к гармонии, чем к борьбе. Пока что она учит наших детей убивать друг друга, потому что многие люди науки готовы принести будущее человечества в жертву своему сиюминутному обогащению. Однако этот этап завершится, как только человек приобретет такую же власть над своими страстями, какой он уже обладает над физическими силами внешнего мира. И тогда, наконец, мы добьемся своей свободы. Ценность философии, на самом деле во многом связана с самой ее неточностью. Человек, лишенный вкуса к философии, живет в плену предубеждений, подсказанных здравым смыслом, представлениями своего века или своей нации, взглядами, не проверенными зрелым рассудком.

Такому человеку мир кажется определенным, конечным и ясным; обычные предметы не вызывают никаких вопросов, и неизвестные возможности с презрением отвергаются. Как только мы начинаем философствовать, наоборот, даже самые обычные вещи приводят к вопросам, на которые можно дать лишь очень неполный ответ.

6. Истина. Ложь. Истина и факт

Таким образом, я делаю вывод, что предложения, содержащие переменные, могут быть истинными в силу их отношения к одному или нескольким ненаблюдаемым фактам, и что это отношение такого же рода, что и отношение, в силу которого истинны подобные предложения, касающиеся фактов наблюдаемых, например, «в Лос-Энджелесе есть люди». О ненаблюдаемых фактах можно говорить в общих терминах, а не с той конкретностью, которая возможна там, где речь идет о наблюдаемых фактах. И нет оснований не считать «истину» понятием более широким, чем «знание».

Хотя дискуссия до сих пор не завершена, я думаю, что истина и знание различны, и что высказывание может быть истинным, несмотря на отсутствие какого-либо метода, позволяющего в этом убедиться. Мы можем в таком случае принять закон исключенного третьего. Мы определим «истину» через обращение к «событиям» (речь идет не о логической истинности), а «знание» - через обращение к «объектам перцепции». Таким образом, «истина» окажется понятием более широким, чем «знание».

Мое определение истины таково: убеждение истинно тогда, когда оно соответствует факту. Но каким образом я получаю это соответствие факту? Я бы ответил, что хотя мы не получаем такого количества фактов, какого бы нам хотелось, мы все-таки приходим к некоторым: мы получаем свои собственные чувства и ощущения, которые могут подтверждать наши предыдущие убеждения. Поэтому я думаю, что такая вещь, как верификация убеждения посредством получения соответствующих ему фактов, в некоторых случаях существует, однако лишь в некоторых случаях; существует огромная сверхструктура, не подвластная подобной верификации. Возможно, в предложенном здесь анализе «соответствие» сводится к ожидаемости.

Ложь (falsehood) - Я думаю, что окончательная проверка на ложность ничуть не связана с характером следствий из убеждения, но связана с характером отношения между словами и ощущаемыми или припоминаемыми фактами. Убеждение «верифицируется», когда возникает ситуация, которая приносит чувство оправданности соответствующего ожидания; и оно фальсифицируется, когда мы испытываем чувство удивления. Но это относится только к убеждениям, предполагающим возможность подтверждения или опровержения в будущем. Ложь (lying) - В самом деле, ни один человек, думающий правдиво, не может считать, что всегда плохо говорить неправду. Те, кто считает, что ложь - это всегда плохо, вынуждены дополнять эту точку зрения немалой казуистикой и частой практикой запутывающих двусмысленностей, благодаря которым они обманывают, не признаваясь себе во лжи. Высказанное предложение выражает убеждение; то, что делает его истинным или ложным, есть факт. Факт в общем случае отличается от убеждения. Истинность и ложность являются внешними отношениями; то есть никакой анализ предложения или убеждения не в силах показать, истинно оно или ложно. Это не касается логики и математики, где истинность или ложность в некоторых случаях следуют из формы предложения.

7. Знание, мнение, заблуждение

Знание, на мой взгляд, является гораздо менее точным понятием, чем обычно думают, и более глубоко укоренено в невербальное поведение животных, чем было склонно считать большинство философов. Логически элементарные предположения, к которым приводит наш анализ, психологически являются завершением долгого ряда усовершенствований, который начался с привычных ожиданий у животных, таких, как ожидание, что предмет с определенным запахом будет пригоден в пищу. Таким образом, вопрос о том, «знаем» ли мы требования научного умозаключения, не так ясен, как это кажется.

Ответ должен быть таким: в одном смысле - да, в другом смысле - нет; но в последнем случае мы вообще ничего не знаем, и «знание» в этом смысле - обманчивая мечта. Затруднения философов в значительной степени обусловлены тем, что они не желают пробуждаться от этого счастливого сна.

«Знание» - понятие неточное; тому есть две причины:

Во-первых, значение слов всегда более или менее неточно вне логики и чистой математики; во-вторых, все то, что мы считаем знанием, в большей или меньшей степени неопределенно, и нет метода определения того, какая степень неопределенности необходима, чтобы мнение не было достойно называться «знанием», так же, как и не существует способа выяснить, какая степень утраты волос делает человека лысым.

Различие эмпирического и априорного, по-видимому, связано с тем, что источники знания путают с основаниями истинности. Несомненно, есть существенное различие между знанием, полученным путем восприятия, и знанием, полученным путем рассуждения; но это не говорит о различии в отношении того, что известно. Мнение является научным, если существует некоторое основание, позволяющее считать это мнение истинным. Ненаучного мнения придерживаются в силу других причин, а не на основании его вероятной истинности. То, в чем мы твердо убеждены, называется заблуждением, если оно не является истинным. То, в чем мы твердо убеждены, когда оно не является ни знанием, ни заблуждением, а также то, в чем мы не слишком убеждены, поскольку оно получено из чего-то, не обладающего высшей степенью самоочевидности, может быть названо вероятным мнением.

8. Суть религии

Сущность религии - Неожиданная красота в пылу ссоры, непредвиденная любовь, ночной ветерок в деревьях - все это ясно подсказывает возможность жизни, свободной от конфликтов и мелочности нашего повседневного мира; жизни, где царит мир, которого не может нарушить никакое несчастье. То, что обладает этим качеством бесконечности, по-видимому, дает нам более глубокое понимание, чем разрозненное знание нашей обычной жизни.

Мы чувствуем, что жизнь, в которой преобладает такое понимание, может стать свободной от борьбы и обрести гармонию с целым за пределами тюремных стен, выстроенных инстинктивными желаниями конечной самости.

9. Мудрость в религии

Мудрость - Под мудростью я имею в виду правильное понимание жизненных целей. Это нечто такое, чего наука сама по себе не обеспечивает. Поэтому одного лишь роста науки недостаточно для того, чтобы гарантировать подлинный прогресс, хотя этот рост представляет собой один из элементов, необходимых для прогресса.

10. Христианство

Ныне совсем не то. Нам приходится быть несколько более неопределенными в своем понимании христианства. И все-таки я полагаю, что можно назвать два разных пункта, принятие которых совершенно обязательно для всякого, кто называет себя христианином. Первый пункт - догматического порядка заключается в том, что вы должны верить в бога и бессмертие. Если вы не верите в эти две вещи, то, по моему мнению, вы не вправе называться христианином. Во-вторых, как явствует из самого слова «христианин», вы должны разделять известного рода веру в Христа. Ведь мусульмане, к примеру, тоже верят в бога и бессмертие, тем не менее христианами они называть себя не станут. Мне думается, что, как минимум, вы должны разделять веру в то, что Христос был если и не божественной личностью, то по крайней мере самым лучшим и мудрейшим из людей. Если вы не склонны разделять эту веру в Христа, то, на мой взгляд, вы не имеете никакого права называться христианином.

11. Поклонение. Смирение. Любовь

Элементы религии - Три элемента религии, а именно: поклонение, смирение и любовь - связаны между собой самым тесным образом; каждый из них приводит к остальным, и все три образуют единство, в котором невозможно выделить первое или последнее. Все три элемента могут существовать вне догмы, в форме, способной пронизывать всю жизнь и придавать бесконечность действию, мысли и чувству; жизнь в бесконечности, которая является сочетанием этих трех элементов, содержит все существенное для религии, несмотря на отсутствие догматических верований.

12. Дуализм добра и зла

Зло - Когда понимаешь, что главные из зол происходят из слепой власти материи и являются неизбежным результатом сил, не обладающих сознанием, и потому ни хороших, ни плохих, возмущение становится бессмысленным, как Ксеркс, наказывающий Геллеспонт. Так осознание необходимости освобождает от возмущения. Но оно не может предотвратить чрезмерную поглощенность злом.

Очевидно, что существуют хорошие и существуют плохие вещи, и мы не можем знать, преобладает ли добро.

Доброта - С позиции житейской мудрости, враждебные чувства и ограничение взаимопонимания глупы. Их плоды - война, смерть, угнетение и мучения - не только для своих первоначальных жертв, но в конечном счете и для палачей или их потомков. Вместе с тем, если бы мы все могли научиться любить наших ближних, мир вскоре стал бы раем для всех нас.

13. Почему я не христианин?

Дело в том, что в наши дни великое множество людей пользуется этим словом в весьма неопределенном смысле. Некоторые люди имеют в виду под христианином всего лишь человека, старающегося вести добропорядочный образ жизни. В таком смысле, на мой взгляд, христиане нашлись бы во всех сектах и религиях; но мне кажется, что это неправильный смысл слова, хотя бы потому, что из него вытекает, будто люди, которые не являются христианами - все буддисты, конфуцианцы, мусульмане и так далее, - не стараются вести добропорядочный образ жизни. Для меня слово «христианин» вовсе не означает человека, старающегося в меру своих возможностей жить честно. Я полагаю, что, прежде чем получить право называться христианином, вы должны разделять известное количество определенных верований. Правда, ныне слово «христианин» утратило то полнокровное значение, какое оно имело во времена св. Августина и св. Фомы Аквинского. В те дни, когда человек заявлял, что он христианин, все знали, что именно он хочет этим сказать. Быть христианином значило принимать всю совокупность строжайшим образом определенных религиозных представлений и верить в каждую крупицу этих религиозных представлений со всей силой своего убеждения.

2. Личное отношение к концепции Бертрана Рассела

Свое рассуждение в работе «Почему я не христианин» Рассел начинает с определения того, что он понимает под термином «христианин», и отсюда начинает разъяснять, почему он не верит в Бога и бессмертие и почему не считает Христа самым великим и мудрым из людей - два пункта, которые он считает необходимыми для того, чтобы считать себя христианином. Далее рассматриваются аргументы за существование Бога, включая космологический аргумент, телеологический аргумент, аргумент естественного закона и моральные аргументы, которые он описал как «интеллектуальное сошествие, проделанное теистами в их аргументации».

Далее Рассел подвергает сомнению историческую достоверность существования Христа и религиозную мораль, при этом подчеркнув, что «христианская религия в том виде, в каком она организована в церквях, являлась и является главным врагом морального прогресса в мире». Рассел заключает:

«Религия основана, на мой взгляд, прежде всего и главным образом на страхе. Частью это ужас перед неведомым, а частью, как я уже указывал, - желание чувствовать, что у тебя есть своего рода старший брат, который постоит за тебя во всех бедах и злоключениях. Хорошему миру нужны знание, добросердечие и мужество; ему не нужны скорбное сожаление о прошлом или рабская скованность свободного разума словесами, пущенными в обиход в давно прошедшие времена невежественными людьми». Подводя итог, можно сказать, что по многим вопросам Рассел высказывает оригинальные суждения, которые не встречаются у других приверженцев аналитической философии.

В настоящее время современная зарубежная философия находится в состоянии критического пересмотра своих оснований. Вместе с тем, она не отказалась от продолжения тех систем, которые были предметом ее разработки в XX веке, ибо в последней четверти XX столетия многообразный мир потребовал разнообразных подходов. Вполне закономерно, что попытки осмысления этого единого, но различного в себе мира предполагают и обновление философских концепций. Мир все больше занимается темой взаимодействия культур, диалогом, а также практическими проблемами.

Непосредственно рассматривая философию Рассела, хотелось бы отметить его вклад в изучение взаимопроникновения философии и науки, и диалог философских культур.

Плодотворность опыта возвращения к прошлому, то есть к концепциям, выдвинутым английским мыслителем, напрямую связана с устремлением обнаружить в богатстве его многообразия, незаслуженно оставшиеся без внимания, а потому невостребованные, но обладающие актуальностью методы и подходы. Обращаясь к недавнему прошлому, к 20-60 гг. XX века творчества философа, мы обнаруживаем то, что кажется особенно актуальным сегодня.

Список использованных источников

1. Рассел Б. Словарь разума, материи и морали. / [Общая редакция и послесловие А.А. Васильченко] - Киев: Port-Royal 1996.

2. Рассел Б. Почему я не христианин: Избранные атеистические произведения / [Пер. с англ.; сост., авт. предисл. и примеч. А. А. Яковлев]. - М.: Политиздат, 1987.

Размещено на Allbest.ru