Географически под Востоком (откуда восходит солнце) обычно подразумевается ряд азиатских и африканских стран. Обыденное мышление приписывает им определенную культурно-историческую общность плюс некий флёр таинственности и глубокой древности. Можно сказать, что Востоку присущ подход к жизни, принципиально отличный от подхода Запада.

Слово “философия” этимологически переводят как любовь к мудрости. Отметим это. Почему не любовь к знанию? Чем мудрость отличается от знания? Что присуще мудрости в отличие от аппарата познания - мышления? Некое видение и созерцательное постижение на основе большого опыта… в противовес последовательному рассуждению логики? И все же огромная часть современной философии посвящена именно мышлению и его логической составляющей, работающим на основе увиденных мудростью постулатов бытия. Поэтому можно сказать, что философия - это во многом наука о мышлении.

Точно так же и психология пока, возможно, “не доросла” до своего этимологического предназначения. Психэ - душа, понимается сейчас как внутренний мир человека, но является ли весь внутренний мир человека его душой? Не упускаем ли мы как психологи - за бурными перипетиями умственных и эмоциональных процессов - мира иного, (несправедливо?) отдавая его религиозному толкованию?

Тесные отношения восточной философии с религиозным мироощущением - отдельная большая тема. Религия стремится к целостному восприятию мира, во многом через высокое чувство плюс откровение интуитивного или духовного порядка, обретшее власть над чувствами верующих. Не к тому же ли стремится философия, задействуя аппарат мышления, логики? Восточная философия зачастую официально добавляет ссылку на авторитетное свидетельство к работе ума - там, где ум вроде бы бессилен [9].

В середине I тысячелетия до н.э. одновременно с Грецией возникает философия в Индии и Китае, являющихся очагами древних цивилизаций. На основе экономических, социальных, политических и духовных предпосылок складывалась духовная атмосфера, благоприятствовавшая рождению философии. Философия возникает как разрешение противоречия между мифологической картиной мира, построенной по законам воображения, и новым знанием и мышлением [1, c. 24].

Китами, на которых держится наше представление о восточной философии, выбраны Индия, Китай и арабско-мусульманский мир. Какова философская причина такого выбора помимо всех прочих? Можно попытаться обосновать этот выбор следующим образом.

Основной акцент в индийской философии лежит на духовности, на мире духа, на запредельном обычному человеческому пониманию. Можно сказать, что индийские мудрецы, прежде всего, духовны, а уже потом рациональны и материалистичны. Они - видящие, прозревающее вневременное нечто, вечность, поле...

Основной акцент китайской философии - гибкая прагматичность, то есть рациональность. Её мудрецы - это, прежде всего мыслители-диалектики, наблюдающие извечный переход одного в другое, извечную волну бытия, цикличность бытия…

Основной акцент арабо-мусульманской философии - структурность бытия, требование совершенства перед Богом, что выразилось в наиболее жесткой попытке материализовать Царство Божие, совершенный порядок или, вернее, свое представление о нем. Это - богоборцы, борцы за Бога, за свое представление о совершенстве. Что выражается, как ни странно, в крайнем материализме. (Сходный подход наличествует в иудаизме, и это не случайно, “братские” ведь народы!).

Философия в наше время, характеризующимся большим количеством мыслящих индивидуумов, часто выглядит для них как следование тому или иному восточному учению, или как общий интерес к различным восточным системам мысли или жизненных практик, к различным путям жизни.

Индия. Йога - вот первое слово, когда речь заходит об том, что дала Индия миру. Другие термины: Карма. Перевоплощения. Из Индии вышли многие духовные учителя современности: Рамакришна, Вивекананда, Ауробиндо, Кришнамурти, Раджниш (Ошо), Рамана Махарши, Прабхупада (кришнаизм), Махариши (ТМ). Индийская философская мысль лежит в основе мощного западного теософского движения Е.П.Блаватской, учения о Махатмах, и родственных ему учений Алисы Бейли и Агни-Йоги Елены Рерих [9].

Китай ассоциируется, прежде всего, с чань-буддизмом, даосизмом, 60-летним календарем и учением об энергетических меридианах человеческого тела, отражающих циклический характер бытия. А также боевые искусства, Шаолинь…

Тибет. Буддизм широко распространился в мире после захвата Китаем Тибета. Многие ламы уехали на Запад и щедро поделились своей мудростью с миром. Примыкает к индийскому направлению мысли.

Япония ассоциируется у нас с невероятной работоспособностью, дзен-буддизмом (=чань-буддизм), культом красоты (чайная церемония, каллиграфия, стихосложение, культ сакуры) и самурайской философией смерти. Примыкает к китайскому направлению.

Арабский мир дал миру великое суфийское учение, или путь жизни. Широко известны на Западе книги о суфизме Идриса Шаха, книга “Пророк” Джебрана. Учение Гурджиева имеет свои корни в суфизме. До сих пор широко известны притчи о Ходже Насреддине, а также стихотворное наследие арабского Востока (Омар Хайям) [9].

Существуют общие закономерности развития древнеиндийской и древнекитайской философии.

1. самосознание древних индийцев и древних китайцев конструируется по типу родовых субстанциально-генетических связей.

2. род выступает движущим основанием структурно-функциональных трансформаций родового сознания.

3. телесно-духовные оппозиции категорий верха и низа предваряют активную познавательную работу мышления во всех сферах возникающей философии.

Первая философия закладывает прочные основания традиционализма в сознании. Тем самым она начинает обслуживать устойчивые социально-экономические системы, сохранившиеся в Индии и Китае вплоть до ХХ в. Если в Индии многочисленные философские школы, так или иначе, соотносились, главным образом, с брахманизмом и буддизмом, то в Китае - преимущественно с конфунцианской ортодоксией. В Индии размежевание на отдельные школы не привело к официальному признанию приоритета какого-либо одного из философских направлений, а в Китае конфуцианство во II в. до н.э. добилось официального статуса государственной идеологии, сумев сохранить его до начала ХХ в.

Отметим некоторые, наиболее общие черты древневосточной философии, отличающие ее от философии древнегреческой. Во-первых, индийская философия, как и китайская, характеризуется неполной отчлененностью от предфилософии. Во-вторых, для древневосточной философии является характерным то, что естественнонаучные знания (астрономия, физика) не находили, за небольшим исключением, более или менее адекватного выражения в философии. В-третьих, для древневосточной философии был характерен глубокий традиционализм [7, c. 65].

Буддизм:

Философия буддизма развилась из учения Сиддхархи Гаутамы (ок. 583-483 гг. до н.э.), названного впоследствии Буддой. В буддийской философии боги и люди не являются творцами мироздания, а сами подчинены действию безличного мирового порядка, закону кармы, морального воздействия за прошлые добродетели или греховные поступки. Здесь отрицается не только бессмертие души, но и само ее существование

Достижение полной невозмутимости и безразличие ко всему - это состояние нирваны, состояние сверхчеловеческого наслаждения.

Конфуцианство:

Родоначальником древнекитайской философии считается Кун Фу-цзы (по-русски - Конфуций), живший в 551-479 гг. до н.э. Он основал школу и имел много учеников, которые записали мысли своего учителя. Так возникло главное конфуцианское сочинение «Лунь юй» («Беседы и высказывания»). Центральное место в учении Конфуция занимает категория ли - «ритуал», «правила», «закон». По его мнению, ли объединяет традиционные установления и этические нормы, существовавшие в идеализируемую им эпоху Западного Чжоу. «Без соблюдения ли ничего не смотреть и ничего не слушать; без соблюдения ли ничего не говорить и ничего не делать», - поучал Конфуций своих учеников.

Особое значение Конфуций придавал категории сяо («сыновней почтительности»), в которой он видел моральную опору для осуществления своего учения. Конфуцианское учение о нравственности опирается на такие этические понятия как «взаимность», «золотая середина» и «человеколюбие», составляющие в целом «правильный путь» (дао), которому должен следовать всякий, желающий жить в согласии с самим собой и другими.

Конфуций признавал, что «все течет» и что «время бежит не останавливаясь», но тем не менее он заботился о том, чтобы в обществе все оставалось неизменным. Ключ к управлению народом он видел в силе нравственного примера вышестоящих нижестоящим.

Даосизм

Основателем даосизма является Лао-цзы (VI-V вв. до н.э.), имевший многочисленных учеников и последователей. В отличие от конфуцианства, легизма и моизма - даосизм серьезно занимается вопросами объективной картины мира в абстрактно-философском категориальном аспекте - проблемами бытия, небытия, становления, единого, многого и т.п. Отсюда делались выводы относительно человека и общества.

Основная философская идея «Дао дэ цзина» состоит в том, что многообразный мир и жизнь людей не управляются ни «волей неба», ни духами, а движутся по определенному естественному пути - дао. Дао рассматривается как основа и закон всего сущего, оно недоступно восприятию наших органов чувств [3, c. 142].

2. Проблематика восточной философии

Проблематика для Восточной философии остается практически одной и той же, это очень медленно развивающееся традиционное общество, и большое место среди проблем, уже потом это привлекает Западного человека в XIX в., он в своей культуре этого не находит, это проблема самого человека, философия обращена к миру через человека, мир интересен только через соотнесение с человеком, потому что человек вынужден гармонизировать отношения с этим миром, в Восточной фил. очень слабо выражена натурфилософия, есть какие-то элементы, но не более как отдельные идеи, а не целые концепции, целые проблемные поля.

Западная фил. на протяжении долгого времени проблемы человека как таковой не существовало, если взять античность, человек был интересен (у Сократа) тем как он познает мир, и потом в эпоху эллинизма «Как жить в постоянно меняющемся мире» - варианты: стоики, эпикурейцы, киники современные циники и больше ничего о человеке, философская антропология начинает складываться в середине XIX в. Философия нового времени к человеку безучастна, он ей в принципе не интересен. Проблематика, разнесение акцентов тоже различны. Западная философия античности - это зародыш в будущем техногенной цивилизации, там есть все что развивается в техногенной цивил., так безучастна культура к самому человеку, потому что она нацелена на переработку объекта и превращение его в продукт. И поэтому в истоках ее интересует именно внешний мир, а потом естествознание, следующий этап середина XIX в. технознания, к концу XIX в научно-гуманитарное знание, а человек как проблема, это вторая половина XX столетия. Взрослеющая цивилизация понимает, что нужны знания не только о природе, но и об обществе, его устройстве, и о человеке, носителе этих преобразований, но это идет постепенно.

Что волновало древних философов Востока, размышления над какими проблемами вызывали в их среде не только дискуссии, полемику, но и ожесточенную борьбу? Видимо, те самые вопросы, которые остаются вечными, ибо пока жив на земле мыслящий человек, он неизменно будет вопрошать, что есть этот мир и каков смысл его собственного существования в нем [2, c. 65-66].

Мифологическая картина мироздания, не различала реальное от иллюзорного, не выделяла человека из окружающего мира, а, напротив, одушевляла последний, очеловечивая его. Самые древние мифы описывают происхождение космоса не иначе как по аналогии с биологическим рождением. У индийцев то было брачное сочетание неба и земли. В воображении древних китайцев из бесформенного мрака родились два духа, упорядочившие мир: мужской дух ян стал управлять небом, а женский инь - землей.

Пока человек сталкивался главным образом со злом как проявлением сил природы, он относил его исключительно за счет сверхъестественных, надприродных сил. Но когда носителем зла все чаще становились сами люди, инородцы и даже соплеменники, это заставило усомниться в традиционных представлениях. Человеческое страдание - в различных его проявлениях - было стимулом к раздумьям, поиску глубинных смыслов. Символична в этом смысле легенда о Будде. Сын царя индийского племени шакья жил в полном благополучии до тех пор, пока однажды, выехав за ворота дворца, не увидел калеку, старца, похоронную процессию и, наконец, монаха-аскета. Эти четыре встречи потрясли Гаутаму, ранее не знавшего, что в мире есть горе, побудили его покинуть дворец, начать жизнь аскета. Прозрение наступило после шести лет сомнений и поисков. Гаутма стал просветленным - Буддой, поняв, что жизнь есть страдание, страдание имеет причины и существует путь к избавлению от него [8].

В Индии очень рано отмечено различение истинного бытия от мира явленного. Уже в гимнах Ригведы истинное бытие - сат - описывается как соответствующее законам, упорядочивающим мировой хаос и преобразующим его в космос. Небытие же - асат - выступает воплощением сил, дезорганизующих космос. Позднее в “Кена-упанишаде” о Сущем, именуемом Брахманом, говорится, что оно есть “иное, чем познанное, а также выше познанного”. Чувства и разум признаются способными зафиксировать лишь конкретные проявления Сущего, но не постичь его самого.

Предфилософия Вед и Упанишад получила дальнейшее развитие в эпической поэме “Махабхарата”, содержащей ряд текстов философского содержания. В “Бхагавадгите” - религиозно-философском наставлении Кришны (земное воплощение бога Вишну) Арджуне - эпическому герою - в момент перед началом битвы двух враждующих кланов, в драматические минуты, когда перед героем встает во всей беспощадной обнаженности вопрос о жизни и смерти, о смысле и сути бытия, Кришна объясняет различие между истинным бытием и земным миром. Первое есть Высший Брахман - “бытие, погруженное в вечность”, нерожденное и нетленное, пронизывающее этот мир и в то же время находящееся за его пределами (“запределен, в тайной сути своей не проявлен”). Брахман - это то единое, что есть одновременно сущее и не-сущее, он не причастен к миру природных, преходящих форм.

Сущее именуется то Брахманом, то Атманом, при этом первый часто служит выражением объективного его аспекта (бог, вездесущий дух, единое), а второй - субъективного (душа) [8].

Много внимания уделяется в восточной философии проблеме закона. Одни философы его отвергали, другие на него уповали. Важнейшей проблемой является проблема народа и правителя.

средневековый восточный философия хайям

3. Становление Омара Хайяма как философа и поэта

Омар Хайям - всемирно известный классик персидско-таджикской поэзии, учёный, математик, астроном, поэт и философ. Полное имя - Гияс ад-Дин Абуль Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури [10].

Биографические сведения о поэте малочисленны и отрывочны, и каждое письменное свидетельство о его жизни и творчестве бесценно, ибо Хайям был не только выдающимся математиком и великим поэтом, но и в подлинном смысле энциклопедистом. Его волновало многое, в том числе и параллельные линии, те самые параллельные линии, которые послужили основой для всей евклидовой геометрии. Вот как сформулировал постулат сам Евклид: «И если прямая, падающая на две прямые, образует внутренние и по одну сторону углы меньше двух прямых, то продолженные эти две прямые неограниченно встретятся с той стороны, где углы меньше двух прямых».

Омар Хайям прожил 75 лет. Родился в 1048 году в Нишапуре. Учился в Нишапуре, а затем в крупнейших центрах науки того времени: Балхе, Самарканде и др.

Учебу молодой Омар начал в нишапурском медресе, которое славилось своими культурными и просветительскими традициями. Там он близко сходится со своим сверстником Абдул-Кассемом, стяжавшим впоследствии громкую славу визиря (о его успехах и государственной мудрости с похвалой отзываются персидские летописи). Именно Абдул-Кассем позже проявил трогательную заботу о судьбе Омара и предоставил ему возможность свободно заниматься наукой.

По окончании медресе Омар первое время добывал себе пропитание ремеслом, унаследованным от отца, а весь свой досуг отдавал математике, астрономии, философии и поэзии. Сведений об этой поре его жизни крайне мало, но точно известно: именно тогда Омар подружился с дервишами и проникся доктриной суфиев, что со временем отозвалось серией образов и мотивов в его поэтическом творчестве.

Около 1069 года в Самарканде Омар Хайям написал тракт "О доказательствах задач алгебры и аллукабалы". В 1074 году возглавил крупнейшую астрономическую обсерваторию в Исфахане. В 1077 году завершил работу над книгой "Комментарии к трудным постулатам книги Евклида". В 1079 году вместе с сотрудниками вводит в действие календарь. В последние годы 11 века меняется правитель Исфахана и обсерватория закрывается. Омар Хайям совершает паломничество в Мекку. В 1097 году работает врачом в Хорсане и пишет трактат на языке фарси "о всеобщности бытия". Последние 10-15 лет жизни Омар Хайям проводит очень тяжело в уединении в Нишапури, мало общается с людьми и много читает. Как сообщают историки, в последние часы жизни Омар Хайям читал "Книгу исцеления" Ибн Сины (Авиценны). Он дошёл до раздела "О единстве и всеобщности" философского сочинения, положил на книгу зубочистку, встал, помолился и умер.

Творчество Омара Хайяма - удивительное явление в истории культуры народов Средней Азии и Ирана, всего человечества. Его открытия в области физики, математики, астрономии переведены на многие языки мира и имеют историческое значение. Его стихи "жалящие как змея" до сих пор покоряют своей предельной ёмкостью, лаконичностью, образностью, простотой изобразительных средств и гибким ритмом. Философия Омара Хайяма сближает его с гуманистами эпохи Возрождения ("Цель творца и вершина творения - мы"). Он ненавидел и обличал существующие порядки, религиозные догмы и пороки, царившие в обществе. Однако часто Хайям впадал в пессимизм и фанатизм, что было широко распространено в средневековье особенно на востоке. Этот мир считался временным и преходящим. Богословы и философы того времени придерживались того мнения, что вечную жизнь и блаженство можно найти только после смерти. Всё это не могло не найти своего отражения в творчестве Омара Хайяма. Однако поэт также любил и реальную жизнь, протестовал против её несовершенства и взывал наслаждаться каждым её мигом, невзирая на то, что существующие нравы и инквизиция не разделяли и преследовали подобные взгляды на жизнь [10].

Рубаи Омара Хайяма - классика средневековой восточной поэзии, которая и по сей день привлекает к себе всех ценителей мудрого слова.

Он был знаменитым математиком, астрономом, философом. А стихи писал «для души». Мог ли он предположить, что через тысячу лет люди будут восхищаться его поэзией!

4. Творческое наследие Омара Хайяма

Поэтическое наследие Омара Хайяма -- математика и философа, поэта -- вызвало больше споров, чем творчество любого другого персидского стихотворца. В своей знаменитой работе «Омар Хайям и странствующие четверостишия», вышедшей в 1897 г., русский ориенталист проф. В.А. Жуковский, суммируя существующие в науке характеристики Хайяма и его творчества, писал:

«Он вольнодумец, разрушитель веры; он безбожник и материалист; он насмешник над мистицизмом и пантеист; он правоверующий мусульманин, точный философ, острый наблюдатель, ученый; он -- гуляка, развратник, ханжа и лицемер. Он не просто богохульник, а воплощенное отрицание положительной религии и всякой нравственной веры; он мягкая натура, преданная более созерцанию божественных вещей, чем жизненным наслаждениям; он скептик-эпикуреец, он персидский Абу-л-Ала, Вольтер, Гейне».

Известно, в какой трудной обстановке протекала вся деятельность Омара Хайяма. Если даже «спокойные» историки писали о его стихах, что это «ядовитые змеи, жалящие шариат», то понятно, какой опасности он подвергался со стороны фанатичных богословов. Сам В.А. Жуковский склонен был толковать Рубаи Хайяма в мистическо-суфийском духе, считал поэта «стремящимся к царству вечного, светлого и прекрасного, глашатаем созерцательной жизни и теплой любви к богу».

Ранний суфизм впитал в себя так много внеисламских элементов (от эллинистической философии до христианских тенденций), что воспринимался арабскими традиционалистами как ересь, и его сторонников зачастую подвергали гонениям и даже казнили. Суровый и неприступный образ Аллаха, Творца и Вседержителя, в суфийском учении преображался в объект любви всего живого [10].

Как всякое мистическое учение, суфизм облекал свои догматы сложной словесной символикой, используя, в частности, любовную лексику и фразеологию для обозначения стремления к Богу, к постижению Его, для познания вечной истины. К XI-XII веку многие поэты, писавшие по-персидски, создают произведения, которые под воздействием суфизма могут быть прочитаны двояко: первая, так сказать житейская версия повествует «о земном» -- о тяготах (реже радостях) жизни, о страданиях любви, о странствиях по горам и долам, но за нею таится иной, истинный смысл, доступный посвященным: любовь к Богу, муки отдаления, «разлуки» с Ним, ослепительные озарения на этапах Пути постижения Его. Разумеется, все это составляло так называемый неконтролируемый подтекст, что создавало известную свободу как для поэтов-творцов, так и для их критиков-толкователей.

Подобной свободы, конечно, не лишен и современный читатель, и не исключено, что в Рубаи Омара Хайяма он найдет больше логики ученого, наивного материализма и даже реализма, нежели суфийской мистики. Однако в хороших стихах каждый находит то, что ищет, все дело только в восприимчивости, чувстве меры, которые, в свою очередь, определяются уровнем знаний и духовного опыта.

Омар Хайям писал стихи всю жизнь, писал на полях ученых трудов в часы раздумий, писал обо всем, что дорого его сердцу, в котором хватало места любви и к прошлому, и к настоящему, и к будущему. Могут спросить: почему он так много писал о вине? Он что -- много пил? Ответ дал французский ориенталист Дж. Дермстетер еще в прошлом веке: «Человек непосвященный сначала будет удивлен и немного скандализирован местом, какое занимает вино в персидской поэзии. Вспомним, что Коран запрещал вино (Мухаммед запретил пить вино, ибо не мог смириться с тем, что его дядя Хамза, напившись, срезал саблей горбы верблюдам). Застольные песни Европы -- песни пьяниц, здесь же это бунт против Корана, против святош, против подавления природы и разума религиозным законом. Пьющий для поэта -- символ освободившегося человека, попирающего каноны религии». Это целиком относится и к поэзии Омара Хайяма.

Стихотворцем он себя всерьез не считал -- писал свои Рубаи «для души», иногда чтобы отвлечься, иногда подводя вкратце итог наблюдениям над жизнью, философским раздумьям, ученым трудам. Но при этом не думал о славе. По крайней мере, поэтической. У него была своя «настоящая» работа: математика, астрономия, философия.

Заключение

Все эти многочисленные направления - лучшее, что дало нам прошлое. Это прошлое было основано на индивидуальном самопознании, на упорном вглядывании в себя. Прошлое имело для этого долгие века, потери времени не было, но не было и нынешней спешки. Не впитав квинтэссенции этого прошлого, сможем ли мы понять настоящее и свои проблемы в нем? Времена меняются, и если темп времени, его модальность, как утверждал Н. Козырев, связан с потоками энергии космоса, то нынешний динамизм - не спешка, но неизбежное условие нашего нынешнего существования. Нам от него не уйти, как не уйти и от невыученных уроков прошлого. Придется доделывать дела в том, что есть. И это тоже философия.

Список литературы

1. Восточная философия: -- Москва, Харвест, 2006 г.- 320 с.

2. Восточная философия: М.Т. Степанянц -- Москва, Восточная литература, 2001 г.- 512 с.

3. Дао жизни. Мастер-класс от убежденного индивидуалиста: Ирина Хакамада -- Москва, Альпина Паблишерз, 2011 г.- 208 с.

4. Кохановский В.П. Основы философии науки / В.П. Кохановский, Т.Г. Лешкевич и др. Ростов-на-Дону, 2004.

5. Кохановский В.П. Философия науки / В.П. Кохановский, В.И. Пржиленский, Е.А. Сергодеева. М.-Р/Д., 2005.

6. Философия и методология науки / Под ред. В.И. Купцова. М., 1996.

7. Философия науки / Под ред. С.А. Лебедева. М., 2004.

Размещено на Allbest.ru