Иммануил Кант - Критика практического разума

Размещено на http://www.allbest.ru/

УО «Полесский государственный университет»

Реферат

на тему

«Иммануил Кант - Критика практического разума»

Выполнил: студент гр. 15 ТиГ-2з

Мельникович

Елизавета Александровна

Проверил: Игнатюк Е.А.

Пинск 2016

1. Биография Иммануила Канта

Родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 года в пригороде Кенигсберга (ныне Калининград) Фордере Форштадт в небогатой семье шорника (шорник -- изготовитель наглазников для лошадей, которые надеваются на них для ограничения поля зрения). При крещении Кант получил имя Emanuel, однако впоследствии сам поменял его на Immanuel, считая его наиболее подходящим для себя. Семья принадлежала к одному из направлений протестантизма -- пиетизму, проповедовавшему личную набожность и строжайшее соблюдение нравственных правил.

С 1732 года по 1740 год Кант учился в одной из лучших школ Кенигсберга -- латинской "Фридрихс-Коллегиум" (Collegium Fridericianum).

В 1740 году он поступил в Кенигсбергский университет. Точных данных о том, на каком факультете учился Кант, нет. Большинство исследователей его биографии сходятся на том, что он должен был учиться на теологическом факультете. Однако, судя по списку предметов, которые он изучал, будущий философ отдавал предпочтение математике, естественным наукам и философии. За весь период обучения он прослушал всего один теологический курс.

Летом 1746 года Кант представил философскому факультету свою первую научную работу -- "Мысли к истинной оценке живых сил", посвященную формуле количества движения. Работа была издана в 1747 году на деньги дяди Канта -- сапожника Рихтера.

В 1746 году из-за тяжелого материального положения Кант был вынужден оставить университет, не сдав выпускных экзаменов и не защитив диссертацию на степень магистра. В течение нескольких лет он работал домашним учителем в имениях в окрестностях Кенигсберга.

В августе 1754 года Иммануил Кант возвратился в Кенигсберг. В апреле 1755 года он защитил диссертацию "Об огне" на степень магистра. В июне 1755 года ему была присвоена докторская степень за диссертацию "Новое освещение первых принципов метафизического познания", которая стала его первой философской работой. Он получил звание приват-доцента философии, что давало право преподавать в университете, не получая, однако, от университета жалования.

В 1756 году Кант защитил диссертацию "Физическая монадология" и получил должность ординарного профессора. В том же году он подал прошение королю о занятии должности профессора логики и метафизики, но получил отказ. Только в 1770 году Кант получил постоянное место профессора этих предметов.

Кант читал лекции не только по философии, но также по математике, физике, географии, антропологии.

В развитии философских воззрений Канта выделяют два качественно различных периода: ранний, или "докритический", продолжавшийся до 1770 года, и последующий, "критический", когда он создал свою философскую систему, названную им "критической философией".

Ранний Кант -- непоследовательный сторонник естественнонаучного материализма, который он пытался сочетать с идеями Готфрида Лейбница и его последователя Xристиана Вольфа. Наиболее значительным его трудом этого периода является "Всеобщая естественная история и теория неба" 1755 года), в которой автор выдвигает гипотезу о возникновении Солнечной системы (и аналогично о возникновении всей Вселенной). Космогоническая гипотеза Канта показала научную значимость исторического воззрения на природу.

Другим трактатом этого периода, важным и для истории диалектики, является "Опыт введения в философию понятия отрицательных величин" (1763), в которой проводится различие между реальным и логическим противоречием.

С 1771 года начинается "критический" период в творчестве философа. С этого времени научная деятельность Канта была посвящена трем основным темам: гносеологии, этике и эстетике, объединенной с учением о целесообразности в природе. Каждой из этих тем соответствовал фундаментальный труд: "Критика чистого разума" (1781), "Критика практического разума" (1788), "Критика способности суждения" (1790) и ряд других работ.

Дважды, в 1786 и 1788 годах, Кант был избран ректором Кенигсбергского университета. Летом 1796 года он прочитал свои последние лекции в университете, однако место в штате университета оставил только в 1801 году.

Иммануил Кант подчинил свою жизнь жесткому распорядку, благодаря чему прожил долгую жизнь, несмотря на слабое от природы здоровье; 12 февраля 1804 года ученый умер в своем доме. Последним его словом было "Gut".

Кант не был женат, хотя, по свидетельствам биографов, несколько раз имел такое намерение.

Кант похоронен у восточного угла северной стороны Кафедрального собора Кенигсберга в профессорском склепе, над его могилой была возведена часовня. В 1809 году склеп из-за ветхости снесли, а на его месте построили прогулочную галерею, которая называлась "Stoa Kantiana" и просуществовала до 1880 года. В 1924 году по проекту архитектора Фридриха Ларса мемориал Канта был восстановлен и приобрел современный вид.

Памятник Иммануилу Канту был отлит из бронзы в Берлине Карлом Гладенбеком по проекту Христиана Даниэля Рауха в 1857 году, однако был установлен напротив дома философа в Кенигсберге только в 1864 году, так как денег, собранных жителями города, оказалось недостаточно. В 1885 году в связи с перепланировкой города памятник был перенесен к зданию университета. В 1944 году скульптура была спрятана от бомбежек в имении графини Марион Денхофф, но впоследствии утрачена. В начале 1990-х годов графиня Денхофф пожертвовала крупную сумму на восстановление памятника.

Новая бронзовая статуя Канта, отлитая в Берлине скульптором Харальдом Хааке по старой миниатюрной модели, была установлена 27 июня 1992 году в Калининграде перед зданием университета. Захоронение и памятник Канту являются объектами культурного наследия современного Калининграда.

"Критика практического разума" (сочинение И.Канта) - главный труд Канта, посвященный не вопросам познавательных способностей разума, а его практическому применению, то есть выявлению оснований определения воли.

Главный вопрос, которым задается автор, звучит так - достаточно ли одного чистого разума самого по себе для определения воли, или же эмпирические обстоятельства пересиливают его?

Главной целью, которую преследует Кант, является критика притязаний эмпирически обусловленного разума на исключительное определение воли, то есть целевой необходимости человеческого поведения, и доказательство наличия у практического разума способности формулировать моральный закон исходя из автономии человеческой воли.

Все произведение разделяется Кантом на учение о началах (включающее аналитику и диалектику, то есть анализ и воспроизведение целостного представления о функционировании практического разума) и учение о методе (трактующем вопросы морального воспитания и упражнения).

Кант показывает, что нравственное поведение может базироваться только на автономии воли, то есть на её качестве быть доброй волей, действующей безо всякого давления и принуждения из собственных оснований. В связи с этим его обоснование посредством ссылок на религию, волю Бога, естественные склонности человека к удовольствию и стремления к счастью оказывается неприемлемым, подрывающим способность разума к свободному самоопределению, чистоту и бескорыстие нравственного поведения.

Он провозглашает категорический императив практического разума - "поступай всегда так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства", подчеркнув автономный, свободный, и в то же время объективный универсальный и необходимый характер нравственного требования.

Центральным понятием его учения является долг, который он противопоставляет действию по склонности, интересу, стремлению к счастью, свойственные человеку. Нравственное поведение имеет целью не сделать человека счастливым, а лишь стать ему достойным счастья. Реализацию же этой возможности, на которую человек не может не надеяться, Кант переносит в отдаленное будущее, делая тем самым веру в бессмертие души и бытие Бога следствием его способности быть нравственным существом.

Тем не менее, Кант, выявив с разных сторон специфику морального самозаконодательства практического разума, оказывается не в состоянии ничего сказать о самой его способности и её истоках - как практический разум может формулировать цели, достойные разумного существа, и на чем основана обязательность морального закона.

В заключение своей работы Кант признает, что переживает чувство благоговения перед величием "звездного неба над ним и моральным законом в нём", который утверждает в человеке ценность человеческой личности, но постижение и объяснение которого пока невозможно.

душа бытие практический разум

2. Практический разум и определяющие основания воли

Принципы своего этического учения Кант излагает в «Критике практического разума». Этика как философская дисциплина занимается разумом в его практическом применении; разум рассматривается здесь уже не в отношении к вещам, а в его отношении к воле в качестве одного из определяющих ее оснований.

Волю Кант связывает со способностью желания - «способностью существа через свои представления быть причиной действительности этих представлений». [1, С. 128]. Соответственно, волю он определяет как «способность или создавать предметы, соответствующие представлениям, или определять самое себя для произведения их (безразлично, будет ли для этого достаточна физическая способность или нет), то есть свою причинность» [1, С. 133].

Разум - не единственное определяющее основание воли; она также определяется чувствами, склонностями, страстями человека. Поэтому практические правила отличаются от естественных законов. Практическое правило - не действующий с неумолимой необходимостью закон природы, а императив - «правило, которое характеризуется долженствованием, выражающим объективное принуждение к поступку, и которое означает, что если бы разум полностью определил волю, поступок должен был бы неизбежно быть совершен по этому правилу». [1, С. 136]. Императивы делятся на два вида (см. Таблица 1): 1) гипотетические (правила умения). Кант называет их «материальными практическими принципами», поскольку они определяют не волю вообще, а конкретный порядок действий для достижения конкретных целей. «Если хочешь получить такой-то результат, надо поступить так-то», - такова форма гипотетического императива; 2) категорические императивы определяют саму волю безотносительно к тому, будет ли она достаточна для достижения результата или нет. Они предписывают безусловное долженствование поступков.

Основы категорического императива [6]:

o Человек должен поступать в жизни по правилам, которые имеют силу закона, как для него, так и для других;

o Человек должен относиться к людям так, как хочет, чтобы они относились к нему;

o Человек не должен рассматривать другого человека как средство для извлечения личной выгоды.

Кант берется доказать, что моральный закон (основной закон чистого практического разума) может иметь лишь форму категорического, а не гипотетического императива. Это обусловлено тем, что все материальные практические принципы подпадают под общий принцип себялюбия или личного счастья. Но принцип себялюбия зависит от субъективных чувств удовольствия или неудовольствия, которые меняются в зависимости от изменения потребностей, поэтому практические предписания, основанные на принципе себялюбия, не могут быть общими. «В самом деле, так как обычно всеобщий закон природы приводит все к согласию, то здесь, если хотят придать максиме (всеобщность закона, возникла бы крайняя противоположность согласию, самое худшее противоречие и полное уничтожение самой максимы и ее целей. Таким образом создается гармония, подобная той, какую рисует известное сатирическое стихотворение по поводу сердечного согласия двух супругов, разоряющих друг друга: о, удивительная гармония! Чего хочет он, того хочет и она». [1, С. 144].

Историю «золотого правила», подразумевающего под собой основу нравственного поведения, можно смело назвать историей становления нравственности вообще. В том значении, в котором «золотое правило» принято рассматривать сейчас, оно начало применяться в XVIII веке.

Первоначально, ещё при первобытно-общинном строе, был так называемый обычай кровной мести, суть которого заключалась в идее равноценного воздания. Сегодня это кажется жестоким, но в то время именно кровная месть регулировала вражду между родами и обуславливала рамки поведения.

После того как родоплеменные отношения были разрушены, разделение людей на «чужих» и «своих» перестало иметь чёткую грань. Связи людей из разных родов по каким-либо причинам могли быть даже сильнее, чем внутриродовые связи. Отдельный человек перестал «расплачиваться» за проступки своих родственников, а родовая община перестала отвечать за действия своих отдельных членов. Отсюда возникла необходимость в появлении нового принципа управления межличностными отношениями, который бы не зависел уже от принадлежности человека к тому или иному виду.

И этим принципом стало рассматриваемое нами «золотое правило», отдельные части которого можно встретить в Ветхом и Новом заветах, учении Конфуция, изречениях семи греческих мудрецов и других источниках, например, в Евангелии от Матфея, где «правило» звучит как: «Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…». Такая формулировка считается позитивной; есть и негативная: «Не делай другому того, чего не желаешь самому себе».

«Золотое правило» подразумевает такую позицию, в которой человек встаёт на место другого: к себе он относится как к другому, а к другому - как к себе. Эта позиция является основой межличностной связи, именуемой любовью. Так рождается и новая формулировка «правила»: «люби ближнего своего, как самого себя». Другими словами, к каждому человеку следует относиться как к себе в перспективе совершенства - не как к средству, но именно как к цели.

«Золотому правилу» в качестве основы нравственного поведения и сознания всегда уделяли огромное внимание философы. Иммануил Кант, в свою очередь, смотрел на традиционные формы «золотого правила» критически. Согласно его мнению, в явном виде оно не даёт возможности оценить уровень нравственного развития человека, т.к. нравственные требования к самому себе могут быть занижены человеком, он может принять эгоистическую позицию. Несмотря на то, что «золотое правило» содержит в себе и желания человека, они часто могут сделать его рабом своей природы и создать непреодолимую преграду между ним и миром нравственности - миром свободы.

Значит, в моральном законе надо отвлечься от всякой материи (содержания), от каких бы то ни было предметов воли и оставить только форму всеобщего законодательства. Практический закон формален, он определяет лишь форму, которую должны иметь максимы, чтобы подходить для всеобщего законодательства. Т.е. предварительно можно сказать, что моральный закон требует лишь того, чтобы в своих поступках человек руководствовался всеобщим законом [6].

3. Первый постулат чистого практического разума - свобода воли

Понятие свободы есть опора всего здания практического разума. Формальный характер морального закона, делающий его в некотором смысле «пустым», не предписывающим конкретно, что можно делать и чего делать нельзя, требует признать свободу того существа, к которому этот закон обращен. «Если никакое другое определяющее основание воли не может служить для нее законом, кроме всеобщей законодательной формы, то такую волю надо мыслить совершенно независимой от естественного закона явлений в их взаимоотношении, а именно от закона причинности.

Следовательно, воля, законом для которой может служить одна лишь чистая законодательная форма максимы, есть свободная воля». Такая трансцендентальная свобода есть «независимость от всего эмпирического, следовательно, от природы вообще».

4. Основной закон чистого практического разума

Итак, в «Критике практического разума» Кант дает следующую формулировку морального закона (основного закона чистого практического разума): «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». [1, С.147]. Или в «Основах метафизики нравственности»: «Поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли должна была стать всеобщим законом природы». [1, С.84].

Чистая геометрия имеет постулаты в качестве практических положений, которые не содержат в себе ничего, кроме предположения, что нечто можно сделать, если требуется, чтобы это было сделано; они единственные положения чистой геометрии, касающиеся существования. Следовательно, они практические правила, подчиненные проблематическому условию воли. Но здесь правило гласит: непременно следует поступать определенным образом. Практическое правило, следовательно, необусловленно, стало быть, представлено a priori как категорически практическое положение, которым воля безоговорочно и непосредственно (самим практическим правилом, которое здесь, следовательно, есть закон) определяется объективно. В самом деле, чистый, сам по себе практический разум здесь уже непосредственно законодательствующий. Воля мыслится как независимая от эмпирических условий, стало быть, как чистая воля, как определенная одной лишь формой закона; и это определяющее основание рассматривается как высшее условие всех максим. Такое положение вещей довольно странное и не имеет себе подобного во всем остальном практическом познании. Действительно, априорная мысль о возможном всеобщем законодательстве, которая, следовательно, есть лишь проблематическая мысль, безусловно предписывается как закон, ничего не заимствуя из опыта или какой-либо внешней воли. Но это и не такое предписание, согласно которому поступок должен быть совершен, благодаря чему возможен желаемый результат (ведь тогда правило было бы всегда обусловлено физически), а представляет собой правило, которое a priori определяет только волю в отношении формы ее максимы. И тогда закон, который служит только ради субъективной формы основоположения, можно по крайней мере мыслить как определяющее основание благодаря объективной форме закона вообще. Сознание такого основного закона можно назвать фактом разума, так как этого нельзя измыслить из предшествующих данных разума, например из сознания свободы (ведь это сознание нам заранее не дано); оно само по себе навязывается нам как априорное синтетическое положение, которое не основывается ни на каком - ни на чистом, ни на эмпирическом - созерцании, хотя это положение должно быть аналитическим, если предполагают свободу воли, для которой, однако, как для положительного понятия, необходимо было бы интеллектуальное созерцание, которого здесь допустить нельзя. Но для того чтобы рассматривать этот закон без ложных толкований как данный, надо заметить, что он не эмпирический закон, а единственный факт чистого разума, который провозглашается таким образом как первоначально законодательствующий разум (sic volo, sic jubeo). [9]

Вывод - чистый разум сам по себе есть практический разум и дает (людям) всеобщий закон, который мы называем нравственным законом. [9]

5. Предмет практического разума - доброе и злое

Выходит, предметом практического разума выступают возможные действия субъекта, в отношении которых практический разум решает, должно или не должно их совершать. И решается эта дилемма путем определения того, могу ли я желать данного поступка, в том случае если он станет неким эталоном должного образа действий для всех остальных людей, а те соображения, которыми я руководствуюсь при его совершении, будут отныне иметь силу всеобщего закона? (Именно об этом и требует задуматься моральный закон, когда мы принимаем решение: «делать или не делать?».

На таких основаниях определяется доброе и злое. Доброе оказывается «необходимым предметом способности желания»; злое - «необходимым предметом способности отвращения». У Канта эти понятия выводятся из практического закона, а не служат его основаниями, как это было в традиционной этике. В противном случае они были бы понятиями о том, что предвещает или не предвещает удовольствие, а такие понятия могут служить основаниями только для эмпирических правил, а не для априорного закона. Кроме того, нарушался бы принцип автономии воли, ведь «воля никогда не определяется непосредственно объектом и представлением о нем, а есть способность делать для себя правило разума побудительной причиной поступка». [1, С.173].

Доброе и злое относится собственно к поступкам, а не к состоянию лица, в то время как благо и несчастье означают только отношение к нашему состоянию приятности или неприятности, довольства или страдания. Человек может называться добрым или злым лишь на основании совершаемых им поступков, то есть как действующее лицо, а не как обладающая качествами вещь. Поскольку, как уже было сказано, воля определяется не только разумом, но и чувствами, страстями, природными склонностями, то моральная ступень на которой стоит человек есть не полная непогрешимость, а добродетель - «моральный образ мыслей в борьбе, а не святость в мнимом обладании полной чистотой намерений воли». [1, С.194]

Отдельный человек, конечно, не свят, но человечество в качестве некоего нравственного, а не природного целого должно быть для него святым. Человек как субъект морального закона, наделенный свободой воли, оказывается целью самой по себе. Всякая вещь в мире имеет стоимость как сравнительную характеристику по отношению к другим вещам, и лишь человек обладает достоинством - некой высшей, абсолютной ценностью того, кто оценивает все остальное. Отсюда вторая формулировка морального закона, которую Кант приводит в «Основах метафизики нравственности»: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». [1, С.90].

6. Мотив и цель чистого практического разума

Итак, человек следует моральному закону независимо от стремления к удовольствию или страха перед наказанием. Каким же образом происходит так, что человек подчиняет себя моральному закону? Каковы при этом его мотивы?

Мотивом Кант называет «субъективное основание определения воли существа, чей разум не необходимо сообразуется с объективным законом». [1, С.183]. Т.е. мотив это некоторое дополнительное основание, дополнительная сила, побуждающая все-таки привести основания своих поступков и через это и сами поступки в соответствие с моральным законом.

Подробнее о мотивах чистого практического разума: «Суть всякой нравственной ценности поступков состоит в том, что моральный закон непосредственно определяет волю. Если определение воли хотя и совершается сообразно с моральным законом, но только посредством чувства, каким бы ни было это чувство, которое надо предположить, чтобы моральный закон стал достаточным определяющим основанием воли, следовательно, совершается не ради закона, -- то поступок будет содержать в себе легальность, но не моральность».

Это известное кантовское противопоставление моральных и легальных поступков. В чём оно состоит?

Прежде всего, речь идёт только о тех поступках, которые соответствуют моральному закону. Поступки аморальные, не соответствующие моральному закону, Кантом здесь вообще не рассматриваются.

Легальный поступок отличается от морального не степенью соответствия моральным нормам. Он отличается мотивом. Чисто моральный поступок, моральный поступок в собственном смысле слова, по Канту, мотивируется только самим моральным законом и больше ничем. Ты совершаешь какой-то добрый поступок только для того, чтобы совершить добрый поступок, и больше ни для чего. Легальный поступок столь же добр. Но в числе его мотивов есть ещё некое «чувство», какая-то дополнительная цель. Например, ты спасаешь кошку, застрявшую в мусоропроводе. Но делаешь это не просто потому, что так правильно, а ещё и потому, что это твоя кошка, или потому, что ты сотрудник МЧС и получаешь за это зарплату. В обоих случаях твой поступок, по Канту, нельзя назвать моральным. Он легален.

Многие читатели Канта или читатели читателей Канта, написавших своё изложение прочитанного, не понимают сути этого различения. И противопоставляют моральные поступки не легальным, а аморальным. Сотрудники МЧС все поголовно становятся у них аморальными типами.

Но даже если понимать эту часть учения Канта правильно, она оказывается крайне уязвимой для критики.

Во-первых, Кант говорит об уже готовой морали как о какой-то извечной данности. Такая мораль никогда не возникала и не могла бы возникнуть в пределах «только разума». Представим себе людей, ещё только формирующих мораль -- размышляющих о том, как им поступать друг с другом. Всякие «чувства», в том числе чувства друг к другу, например, эмпатию, сострадание, они должны отбросить. Они должны поступать друг с другом так, чтобы никакой из существующих, живых интересов не мотивировал их поступков. Может ли быть таким поступком убийство? Да, если это убийство ради убийства и оно ничем более не мотивировано. Собственно, это может быть совершенно любой поступок, лишь ничто постороннее его не омрачало.

Теперь допустим, что какие-то сверхъественные силы, например Господь Бог, дал людям свод моральных правил. Можно ли выбрать следование им, руководствуясь принципом незаинтересованности ничем посторонним? Если мотивом такого выбора будет послушание сверхъестественному существу, он уже будет не-моральным. Тут в чистую мораль вмешаются благоговение, трепет, восторг, страх и прочие чувства. Таким образом, божественная мораль также могла бы быть принята лишь случайным образом -- только потому, что подвернулась под руку. Но с таким же успехом могла бы быть выбрана и какая-нибудь другая система, например исходящая от злых сил -- от того же дьявола.

Хорошо, допустим, такая моральная система является нерождённой, подобно Ведам, которые, были и будут всегда, допустим, она сразу принята нами, без предварительных размышлений и разумного взвешивания отдельных её частей. Допустим также, что эта система не меняется и нет никакой нужды в её изменении (всякое изменение потребовало бы вновь привлечения каких-то посторонних, внеморальных мотивов). Возможно ли следование ей без мотивированности каким-то внеморальными благами?

Чисто моральный поступок совершается только потому, что нечто правильно. Если я совершил нечто неправильное, моя совесть будет мучить меня -- только за то, что я совершил нечто неправильное. А если я совершил нечто правильное, моя совесть будет по меньшей мере спокойна, а по большей -- я буду испытывать удовлетворение от совершённого. Но вот эти-то чувства и есть нарушение моральности! Спокойная совесть, моральное удовлетворение -- всё это посторонние чувства. Таким образом, строго морально ты будешь поступать только тогда, когда не будешь считать свой поступок правильным. Моральный поступок может совершить лишь тот, кто не принимает мораль. Или действует бессознательно. Однако и в этом случае мы не можем считать поступки такого человек моральными, ведь он не руководствуется моральным законом.

Выходит, моральные поступки, в кантовском значении этих слов, в принципе невозможны [7].

Здесь же ограничусь словами о том, что исполнение морального закона выступает для человека как его долг, а это значит, что мотивом соответствующих поступков служит ничто иное, как уважение к моральному закону.

Уважение к моральному закону с необходимостью предполагает добродетельный образ жизни, а значит и стремление к высшему благу - это можно считать целью субъекта, полагаемой чистым практическим разумом. Высшее благо, по Канту представляет собой соединение добродетели и счастья. Добродетель (нравственность) сама по себе есть верховное благо, так как она является уже ничем другим не обусловленным условием блага; и лишь в соединении ее со счастьем верховное благо становится совершенным (т.е. таким благом больше которого уже нельзя себе представить), а значит, и действительно высшим благом. Словом, высшее благо - это счастье того, кто этого счастья достоин.

Каковы же условия осуществления высшего блага в мире, к которому должен стремиться нравственный субъект? [8, C.4]

7. Второй и третий постулаты чистого практического разума - бессмертие души и бытие Бога как условия осуществления высшего блага в мире

Первое условие высшего блага - это полное соответствие воли с моральным законом, святость. Однако это совершенство недоступно ни одному разумному существу, поскольку оно принадлежит к чувственно воспринимаемому миру (а значит, как уже не раз было сказано, его воля определяется не только разумом, а еще и чувствами). Но так как это совершенство тем не менее требуется, «то оно может иметь место только в прогрессе, идущем в бесконечность к этому полному соответствию. Но этот бесконечный прогресс возможен, только если допустить продолжающееся до бесконечности существование и личность разумного существа (такое существование и называют бессмертием души)». [1, С. 226]. Отсюда, бессмертие души - второй постулат чистого практического разума.

Второе условие высшего блага предполагает, что следование моральному закону должно вести не только к полноте нравственности, но и к полноте счастья. Счастье Кант определяет как «такое состояние разумного существа в мире, когда все в его существовании происходит согласно его воле и желанию». [1, С. 228]. То есть счастье основывается на соответствии природы с целью разумного существа и главным определяющим основанием его воли - уважением к моральному закону. Моральный же закон повелевает через свободу, т.е. основания совершенно независимые от природы, но вместе с тем разумное существо стремящееся следовать этим повелениям не есть причина природы. «Следовательно, в моральном законе нет никакого основания для необходимой связи между нравственностью и соразмерным с ней счастьем существа, принадлежащего к миру как часть и потому зависимого от него. «Такое существо» не может своими силами привести природу в полное согласие со своими практическими основоположениями».

Тем не менее, моральный закон, опять-таки, требует стремиться к высшему благу, а значит, содействовать осуществлению высшего блага, которое самим этим требованием объявляется возможным. (Получается: «должен - значит, можешь», как ни жестоко это звучит.) «Следовательно, здесь постулируется также существование отличной от природы причины всей природы; и эта причина заключает в себе основание этой связи, а именного полного соответствия между счастьем и нравственностью. Высшее благо в мире возможно, лишь поскольку признают высшую причину причину природы, которая имеет причинность, сообразную моральному убеждению. Постулат возможности высшего производного блага есть вместе с тем и постулат действительности высшего первоначального блага, а именно бытия Божьего». [1, С. 228]. Отсюда, бытие Бога - третий постулат чистого практического разума.

8. Примат чистого практического разума перед спекулятивным

Выходит, то что в науке не дозволялось ни утверждать, ни отрицать чистому спекулятивному разуму (спекулятивному - значит не выходящему за пределы одних лишь чистых понятий, идей), необходимо утверждается в этике чистым практическим разумом. Каков же должен быть окончательный ответ на «метафизическую потребность» разума выходить за границы возможного опыта и там отыскивать решения этих классических проблем свободы воли, бессмертия души и бытия Бога? В конце концов суждения, утверждающие свободу воли, бессмертие души и бытие Бога, истинны или ложны?

Кант отвечает на это установлением примата (первенства) интересов чистого практического разума перед интересами разума спекулятивного. «Нельзя требовать от чистого практического разума, чтобы он подчинился спекулятивному и, таким образом, переменил порядок, так как всякий интерес [мотив воли, поскольку он представляется через разум - 1, С. 189] в конце концов есть практический и даже интерес спекулятивного разума обусловлен и приобретает полный смысл только в практическом применении». Это означает попросту, что наука не может быть безнравственной. В качестве научной истины не может утверждаться ничего, что умаляло бы достоинство человека и делало бы необязательным следование нравственному закону. В частности, пусть средствами спекулятивного разума невозможно доказать ни свободу воли, ни бытие Бога, но никакая наука не может их отрицать, ибо это безнравственно. Все, что умаляет достоинство человека и лишает его надежды на счастье, есть ложь - вывод вполне в духе эпохи Просвещения.

Заключение

Вклад Канта в философию сравнивают по значению с коперниканским переворотом в науке. Многие специалисты делят историю философии на до - и после- кантовскую. Главная заслуга Канта - в новом подходе к природе познания, его возможностям и границам. Он впервые предложил понимать знание не как отражение действительности, а как её конструирование сквозь призму присущих разуму и рассудку априорных схем и принципов. Кант был убежден, что одних средств науки недостаточно для создания полной и адекватной картины мира. Указав науке её пределы, Кант провозглашает самостоятельность эстетического и нравственного мышления. [4]

Идея автономии морали, выдвинутая Кантом, имеет принципиальное значение для этики и философии права. Без Канта были бы невозможны более поздние течения западной и русской философии, особенно такие, как экзистенциализм, феноменология, неокантианство. В учении о методе Кант рассматривает способы проникновения законов чистого практического разума в человеческую душу и влияния на ее максимы. В заключении подчеркивается важность для человека «звездного неба» и «морального закона», бесконечно возвышающего его ценность как интеллигенции через его личность. С теоретико-познавательной точки зрения наибольший интерес в «Критике практического разума» представляет вопрос о соотношении теоретического и практического разума, проблема расширения сферы разума в спекулятивном и практическом отношении, а также истолкование каузальности. Кант отрицает противоречивость отношений между практическим и спекулятивным разумом, однако признает «субординацию» между ними, выражающуюся в примате первого над вторым. Интерес спекулятивного применения разума -- «познание объектов вплоть до высших априорных принципов» -- Кант в итоге подчиняет интересу практического применения разума -- «определению воли в отношении конечной и полной цели» [1, С.517].

Расширяя посредством постулатов сферу чистого разума в практическом употреблении, Кант, однако, оставляет неизменной сферу чистого разума в спекулятивном или теоретическом применении. Он отрицает «объективную реальность сверхчувственного применения категорий в спекуляции», но признает за ними «эту реальность по отношению к объектам чистого практического разума» [1, С. 377].

В «Критике практического разума» находит свое позитивное развитие и истолкование соотношение природной каузальности и свободы, возможность которого была показана еще в «Критике чистого разума». [5]

Список использованных источников

1. И. Кант Критика практического разума С-Пб., 1995.

2. Биография И.Канта, справка РИА НОВОСТИ РФ, 22.04.2014.

3. Кондрашов В.А., статья «Критика практического разума», журнал «Самиздат» 23.07.2005г.

Размещено на Allbest.ur