Рациональное и иррациональное в научном познании

Рациональность как важнейшая составляющая сознания. Философское переосмысление статуса классической науки. Анализ интуиционистского направления в современной математике и научном знании. Исследование роли бессознательного в познавательной деятельности.

Рубрика Философия
Вид статья
Язык русский
Дата добавления 22.01.2017
Размер файла 40,6 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://allbest.ru

Министерство образования и науки Российской Федерации

ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина»

Департамент строительного материаловедения

Кафедра истории науки и техники

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ

«Рациональное и иррациональное в научном познании»

Студент: Мурзинова С.А.

Руководитель:

доц. Бармин А.В.

Екатеринбург

2016 г.

Оглавление

Введение

Глава 1. Новые представления о научной рациональности

Глава 2. Рациональное и иррациональное в научном познании

Глава 3. Интуиция как вид иррационального в науке

Заключение

Список литературы

Введение

Тема рациональности знания относится к разряду «вечных» в философии. Она уходит корнями в античную философию, но непосредственным, явным предметом анализа в качестве гносеологической проблемы становится лишь в Новое время. Ее движение прослеживается от учения древнегреческого философа Платона, об идеях как сфере рациональности чистого знания к английскому философу Ф. Бэкону (1561-1626), утверждавшему единство разума и чувств, но отдававшему приоритеты чувственному познанию.

В Новое время, когда развитие теоретического естествознания и математики сделали возможным получение необходимого и достоверного знания, рационализм стремился понять происхождение и саму возможность такого знания. В наше время рациональность вновь стала предметом обсуждения, обрела новый проблемный статус, проявив тем самым вечную актуальность как фундаментальная философская проблема. Проясненная, казалось бы, в контексте норм и идеалов Просвещения, она обрела новые измерения, обусловленные изменением методологии науки, осмысливающей себя в системе культуры.

Сегодня рациональность предстает как одна из важнейших составляющих сознания и познания, идет переоценка ценностей -- осознание неединственности и неполноты классического рационализма науки, переосмысление культурно-исторического статуса последней. Одновременно в рамках философско-антропологической проблематики развертывается критика научного разума как неполного, частичного, неадекватного целостному бытию и в связи с этим нуждающегося в дополнении философским, моральным, религиозным сознанием. Как актуальный ставится вопрос о необходимости представления о человеческой рациональности, вбирающей в себя иррациональное как момент своего движения, как «свое другое».

Актуальность темы. Проблема соотношения рационального и иррационального давно осмысливалась в философии, однако и до сегодняшнего времени не утратила своей актуальности. Данная проблема оказывается одной из ключевых не только в философии, но и так же в социально-политической, религиозной и этической сферах и т.д. Более того, ее даже можно отнести к центральным проблемам современной философии: в ней как в фокусе сводятся воедино как теоретико-познавательные, так и мировоззренческие проблемы.

Цель: изучить влияние рационального и иррационального знания на научное познание.

Задачи: Разобраться что такое рациональное и иррациональное знание. Показать, что рациональное и иррациональное знание неотъемлемые стороны процесса познания научного мира.

Характеристика источников информации. В данной работе рассматривается рациональное и иррациональное знание в научном познании.

1. В работе В. Э. Паули «Влияние архетипических представлений на формирование естественнонаучных теорий у Кеплера». В сборнике статей «Физические очерки», «Наука», Москва 1975. Речь идет о том, что рациональность должна пониматься шире, чем это традиционно представлялось. Хотя эта работа носит исторический характер, речь в ней пойдет не о простом перечислении фактов из истории науки.

2. В первом томе двухтомной монографии Швырева В.С «Исторические типы рациональности» проблема рациональности рассматривается в ее историческом, гносеологическом, социокультурном и историко-научном преломлении. Рациональность раскрывается как ценность культуры, как способ познания и социальной деятельности; проблема анализируется в контексте современной духовной ситуации. Исследуется взаимоотношения рациональности и серы, рационального и иррационального, рациональности и свободы и так далее прослеживается зависимость процессов модернизации общества от характера и типов господствующих представлений о рациональности.

3. Работа Г. Гегеля «Наука и логика» представляет собой изложение необходимого движения мышления в чистых категориях мысли (Абсолютная идея).

4. Книга М. Полани «Личностное знание. На пути к посткритической философии». М., 1985, посвящена исследованию природы научного знания и вместе с тем представляет собой его апологию.

5. Книга Т. Куна «Структура научных революций» представляет собой анализ истории науки. Основная идея книги -- научное знание развивается скачкообразно, посредством научных революций. Любой критерий имеет смысл только в рамках определённой парадигмы, исторически сложившейся системы воззрений. Научная революция -- это смена научным сообществом объясняющих парадигм.

6. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд. М., 1984. В книге рассматриваются определенные аспекты картины мира людей западноевропейского средневековья: восприятие ими времени и пространства, их отношение к природе, понимание права, богатства, бедности, собственности и труда. Анализ этих категорий подводит к постановке проблемы человеческой личности эпохи феодализма. Под таким углом зрения исследуется разнообразный материал памятников средневековья, в том числе произведения искусства и литературы.

7. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М, 1991. Работа посвящена причинам происхождения и особенностям религиозных верований с точки зрения психоанализа.

8. Бертран М. Бессознательное в работе мысли // Вопросы философии. 1993. № 12. Пособие представляет собой первую часть конспекта читаемого автором курса лекций по психологии. Содержание и структура лекций определяются практическими проблемами развития психических функций личности. Автором также затрагивается область, пограничная между психологией и философией, куда сводятся нити отдельных психологических воззрений и отражаются в своем единстве и откуда психология воспринимается как единое целое, что позволяет проникнуть в ее общий смысл и назначение.

9. Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Он же. Архетип и символ. М., 1991. С. 64. Автор стремится дать научные ответы на вопросы, которые ставит общая психология, - о природе, структуре и функциях психики человека. А нарушения этой структуры и этих функций, т.е. душевное расстройство, получают объяснение исходя из общих представлений о психике. Юнг пытается нащупать понятие не только индивидуальной, но и коллективной психической нормы в ее динамике на протяжении всей человеческой жизни, поднимаясь при этом над исторически обусловленным (т.е. современным) понятием нормы, подходя к ней с позиций универсальных и «вечных» закономерностей, обнаруженных им в отношениях между сознанием и бессознательным. В поисках закономерностей утраченной душевной (а лучше сказать, просто человеческой) нормы Юнг обращается к иным эпохам и регионам.

10. Книга М. Бунге посвящена мало разработанному вопросу о роли интуиции в процессе научного познания. Давая позитивное его изложение, автор критикует идеалистическую интерпретацию понятия «интуиция». Бунге показывает обскурантистский характер и полную бесплодность учения об интуиции, которое, но остроумному его выражению, «не привело даже к плодотворным ошибкам». В книге дан критический анализ интуиционистского направления в современной математике и его отношения к философскому интуитивизму. Бунге излагает собственное понимание места и роли различных видов интуиции в процессе познания. В анализе сущности интуиции и ее роли в науке, позиция автора по ряду вопросов является спорной.

Глава 1. Новые представления о научной рациональности

Прежде всего, следует отметить, что произошло уточнение самого понимания рациональности как ratio, разумности, предполагающей целесообразность, систематичность, согласованность, упорядоченность, передаваемость и логичность суждений, действий, поведения. Стало очевидным, что рациональность и логичность не совпадают в полном объеме, как это достаточно долго считалось в европейской традиции. Законам логики подчиняются и содержательно ошибочные, и даже бессмысленные суждения.

Выяснилось также, что существуют рассудочная рациональность, жестко следующая нормам, правилам, критериям, определениям, и разумная рациональность, подвергающая критическому анализу основания всех правил, критериев и определений, «разрешающая их в ничто», по немецкому философу Г. Гегелю (1770-1831), с тем чтобы, опираясь не только на логику, но и на творческие, интуитивные предпосылки, двигаться дальше -- создавать новые понятия, определения, нормы и критерии.

Сегодня осознано, что существуют различные исторические типы рациональности, сменяя друг друга или одновременно присутствуя в культуре. Классическая рациональность исходит из того, что неизменный разум господствует над неизменной природой согласно неизменным принципам, а само рационалистическое мышление и разумно-целесообразное действие осуществляются универсальным субъектом, обладающим могущественным рефлексивным сознанием, не знающим границ в познании себя и окружающего мира.

Научная рациональность в значительной мере соответствует идеалам классической рациональности. Она предполагает существование нормативов и критериев, позволяющих отличить научное знание от обыденного, вненаучного или от заблуждения, псевдознания.

Существенным признаком научной рациональности считается наличие особого метода познавательной деятельности как строго определенного и необходимого в исследовании. Здесь сочетаются и в определенном смысле совпадают логика и разум, при этом отвергается эмоциональное, мировоззренческое -- вообще ценностное влияние, как «ненаучное», искажающее познавательную деятельность ученого.

Однако история науки показывает, что научная рациональность в традиционном, классическом понимании оказывается слишком узкой, не охватывающей реальный процесс исследования, который включает также факторы иного порядка, в частности культурно-исторические.

Так, труды известного немецкого астронома, математика, механика, оптика XVII в. И. Кеплера (1571-1630) знаменуют промежуточный этап между прежним магико-символическим и современным количественно-математическим описанием природы. Сам он отмечал, что сформулировать три знаменитых закона движения планет ему помогли первообразы, заложенные в душе человека Богом.

Известный швейцарский физик-теоретик В. Паули (1900-1958) увидел в этих первообразах сходство с архетипами швейцарского психиатра К. Юнга (1875-1961), который утверждал, что познание представляет собой длительный процесс, начинающийся в области коллективного бессознательного задолго до рациональной формулировки предмета познания. Интуитивное архетипическое представление и страстная религиозная вера в гелиоцентрическую систему были основой взглядов Кеплера на солнце и планеты. [1]

Таким образом, в той или иной форме фиксируется присутствие в научном познании различных нерациональных (иррациональных) компонентов, а сами теории обладают содержанием, выходящим за пределы как опыта, так и методологии. Рациональность должна пониматься шире, чем это традиционно представлялось, поскольку научное познание, кроме собственно специально научных положений, имеет еще и культурно-исторические предпосылки. Необходимо, прежде всего, осознать условность и «теоретичность» представлений о рациональности, лежащих в основе идей Просвещения, а также европейского естествознания предшествующих веков.

Плодотворной представляется идея о существовании «открытой» и «закрытой» рациональности, широко применяемая сегодня отечественными исследователями. Эта идея обоснована советским и российским философом B.C. Швыревым (1934-2008), различающим две формы рациональности.

Первая форма -- «закрытая» рациональность -- это репродуктивная деятельность внутри заданной системы понятий, норм и правил, теоретических утверждений принятой концепции, не подлежащей критике. Такая деятельность приводит к догматизации лишь в том случае, если эти положения превращаются в «неприкасаемые истины», а исследователи перестают различать действительный мир и представления о нем.

Вторая форма -- «открытая» рациональность, предполагающая возможность выхода за пределы фиксированной системы познавательных ориентиров и критериев, их критику и смену. Это создает условия продуктивного творчества и перехода на новые уровни изучения реальности, не ограниченного жесткими предписаниями и нормами. [2]

Новые моменты в понимании рациональности значимы и для естественно-научного, и для социально-гуманитарного познания, однако для последнего существуют и свои особенности и традиции, возникшие в процессе разрешения такой фундаментальной проблемы, как «рационализация» общества -- возможность и необходимость преодоления стихийных (нерациональных) факторов в социальном устройстве, экономике, культуре, психике и сознании человека.

Теоретически эту проблему разрабатывал немецкий социолог, философ, историк, политический экономист М. Вебер (1864-1920), рассматривавший социальные действия по степени их рациональности или ее отсутствия.

Если рациональные (целерациональный и ценностно-рациональный) типы действия характеризуются осознанностью и рациональной ориентированностью, то аффективный тип определяется чувствами и эмоциями, а традиционный -- усвоенной привычкой и традициями. Соответственно, два последних, как стихийные и иррациональные, должны быть преодолены.

Еще более жестко и определенно идея преодоления иррационального разрабатывалась и воплощалась в рамках марксистского проекта, где иррациональность приписывается прежде всего индивидуальному началу, человеческой воле, стихии рынка, а процесс рационализации «поручается» деятельности государства, общественно-бюрократическим структурам, тотальному управлению и планированию из единого «разумного» центра.

Еще в 1911 г. русский экономист П. Струве (1870-1944) отмечал, что немецкий философ, социолог, экономист, писатель К. Маркс (1818-1883) «гениально уловил имманентно-иррациональное начало социально-экономического процесса», подвластность людей их собственным творениям, и был уверен, что фетишизм и стихийность будут преодолены уже на первой стадии коммунистической формации -- при социализме.

Но вместе с тем К. Маркс не осознавал, что власть вещей над людьми не может быть устранена «рациональным построением экономических отношений», потребление всегда остается «областью хозяйственно-иррационального», стихийность -- неотъемлемое свойство социальных действий и в обществе невозможно достичь полной и окончательной рационализации, это утопично даже при коммунистической формации.

В современной практике и теории речь идет о сочетании рационального и стихийного (в формах рыночного и внерыночного, индивидуалистического и коллективистского, планового и творчески меняющегося начал), что и должно быть осмыслено в социально-гуманитарных исследованиях.

Глава 2. Рациональное и иррациональное в научном познании

Новое понимание рациональности привело к новой трактовке ее соотношения с иррациональностью. Одна из особенностей современного научного и философского познания состоит в существенном усилении интереса к основаниям и предпосылкам знания. Это проявляется, в частности, в возрастании роли саморефлексии науки, в стремлении осмыслить диалектику рефлексивного (рационального) и дорефлексивного в научном знании и деятельности.

Противоречивость самого рационального подметил и проанализировал еще Гегель, у которого впервые встречается истолкование категорий рационального и иррационального как проявления диалектики рассудка и разума: «...то, что мы называем рациональным, принадлежит на самом деле области рассудка, а то, что мы называем иррациональным, есть скорее начало и след разумности. ...Науки, доходя до той же грани, дальше которой они не могут двигаться с помощью рассудка... прерывают последовательное развитие своих определений и заимствуют то, в чем они нуждаются... извне, из области представления, мнения, восприятия или каких-нибудь других источников». [3]

Результатом этого процесса стало обнаружение новых или почти не фиксируемых ранее компонентов знания, особенно интуитивного и дологического плана, а также усложнение представлений о структуре и функциях естественно-научного и гуманитарного знания. При таком подходе иррациональное лишается своей отрицательной оценки, понимается как интуитивные, схватываемые фантазией, чувством, как неосознаваемые грани самого разума; предстает как новое, еще не отрефлексированное в науке, не принявшее рациональные, логически определенные формы знание. При этом оно присутствует как необходимый творческий компонент познавательной деятельности и в дальнейшем обретает свойства и статус рационального знания. Научное знание и все процедуры его получения, проверки и обоснования обретают новое измерение, глубину и объемность, поскольку вводится, по существу, новый параметр, фиксирующий присутствие самого субъекта в знании и познавательной деятельности.

Иррациональное очень часто имеет форму неявных, скрытых компонентов знания, которые выражаются либо в личностном неявном знании, либо в различных формах бессознательного, оказывающих существенное влияние на познавательную и исследовательскую деятельность ученого. В научных текстах как обязательные, дополнительные к явному знанию функционируют многообразные неявные основания и предпосылки, в том числе философские, общенаучные, этические, эстетические и другие. В качестве неявных форм в научном знании присутствуют также традиции, обычаи повседневности и здравого смысла, а также предмнения, предзнания, предрассудки, которым особое внимание уделяет герменевтика, поскольку в них представлена история. Неявное знание может быть понято как некоторая до поры до времени неосознанная и невысказанная форма сознания и самосознания субъекта, как важная предпосылка и условие общения, познания и понимания. Однако полагать, что всякое не выраженное в слове знание есть неявное, было бы ошибкой, поскольку знание может быть объективировано и неязыковыми средствами, например в деятельности, жестах и мимике, средствами живописи, танца, музыки. Существование неявного, молчаливого знания часто означает, что человек знает больше, чем он может сказать, выразить в слове.

Англо-американский философ М. Полани (1891-1976) разработал широко известную сегодня концепцию неявного личностного знания. Он понимает его как органическую составляющую личности, способ ее существования, «личностный коэффициент». Для него «молчаливые» компоненты -- это, во-первых, практическое знание, индивидуальные навыки, умения, т. е. знание, не принимающее вербализованные, тем более концептуальные формы. Во-вторых, это неявные «смыслозадающие» (sense-giving) и «смыслосчитывающие» (sense-reading) операции, определяющие значения слов и высказываний. Имплицитность этих компонентов объясняется также их функцией: находясь не в фокусе сознания, они являются вспомогательным знанием, существенно дополняющим и обогащающим явное, логически оформленное знание. Неявное -- это невербализованное знание, существующее в субъективной реальности в виде «непосредственно данного», неотъемлемого от субъекта.

По Полани, мы живем в этом знании, как в одеянии из собственной кожи, это наш «неизреченный интеллект». Он представлен, в частности, знанием о нашем теле, его пространственной и временной ориентации, двигательных возможностях; знанием, служащим своего рода «парадигмой неявного знания», поскольку во всех наших делах с миром вокруг нас мы используем наше тело как инструмент. По существу, речь идет о самосознании как неявном знании субъекта о себе самом, состоянии своего сознания. Это подтверждается данными современной психологии, показавшей, что объективная схема мира, лежащая в основе восприятия, предполагает также схему тела субъекта, которая включается и в самосознание, предполагаемое любым познавательным процессом.[4]

Но как возможно знание, если оно допонятийно и не только не находится в фокусе сознания, но и не выражено в слове, т. е. как бы лишено главных признаков знания? Ответ на этот вопрос дал американский историк и философ науки Т. Кун (1922-1996), когда под влиянием идей М. Полани размышлял над природой парадигмы, обладающей всеми свойствами неявного знания. Он выявил следующие основания, дающие право использовать сочетание «неявное знание»: оно передается в процессе обучения; может оцениваться с точки зрения эффективности; подвержено изменениям как в процессе обучения, так и при обнаружении несоответствия со средой. Вместе с тем в нем отсутствует одна важнейшая характеристика: мы не обладаем прямым доступом к тому, что знаем; не владеем никакими правилами или обобщениями, в которых можно выразить это знание. [5]

Исследователи-гуманитарии часто имеют дело со скрытым содержанием общих исходных знаний, выявление которого не носит характера логического следования, опирается на догадки и гипотезы, требует прямых и косвенных доказательств формулируемых предпосылок и предзнаний.

Интересный опыт дают сегодня историки и культурологи, стремящиеся к «реконструкции духовного универсума людей иных эпох и культур» (советский и российский историк-медиевист, культуролог, литературовед. Доктор исторических наук А.Я. Гуревич), особенно в тех работах, где предметом изучения становятся неосознаваемые и невербализованные мыслительные структуры, верования, традиции, модели поведения и деятельности -- в целом менталитет. Известные исследования Гуревича (1924-2006) категорий средневековой культуры, «культуры безмолвствующего большинства» прямо направлены на изучение не сформулированных явно, невысказанных, неосознанных установок, ориентаций и привычек. Возродить «ментальный универсум» людей культуры далекого прошлого -- значит вступить с ними в диалог, правильно вопрошать и «расслышать» их ответ по памятникам и текстам, при этом часто пользуются методом косвенных свидетельств и в текстах, посвященных каким-либо хозяйственным, производственным или торговым проблемам, стремятся вскрыть различные аспекты миропонимания, стиля мышления, самосознания.

Можно выделить следующие общие для всех современных наук группы компонент, которые, как правило, не формулируются явно в научных текстах науки. Это логические и лингвистические правила и нормы; общепринятые, устоявшиеся конвенции, в том числе относительно языка науки; общеизвестные фундаментальные законы и принципы; философско-мировоззренческие предпосылки и основания; парадигмальные нормы и представления; научная картина мира, стиль мышления, суждения здравого смысла и т. п. Эти компоненты находятся в подтексте, имеют неявные формы; они эффективны только при условии, что включены в четко налаженные формальные и неформальные коммуникации, а знание очевидно как для автора, так и для некоторого научного сообщества.[6]

Новые аспекты неявного личностного знания обнаружили себя в такой современной области познания, как когнитивные науки (cognitive sciences), исследующие знание во всех аспектах его получения, хранения, переработки. В этом случае главными становятся вопросы о том, какими типами знания и в какой форме обладает данный человек, как представлено знание в его голове, каким образом человек приходит к знанию и как его использует.

Особый интерес заслуживает знание эксперта, с которым и работает интервьюер, направляющий внимание эксперта на экспликацию неосознаваемого им самим личностного знания. Выявлен основной парадокс уникального профессионального «ноу-хау» (англ. know-how -- умение, знание дела): чем более компетентными становятся эксперты, тем менее они способны описать то знание, которое используется для решения задач. Оно может быть передано другим субъектам в ходе совместной деятельности и общения, а также путем достижения экспертом «осознания неосознанного». «Ноу-хау» передается преимущественно в ходе непосредственной совместной деятельности, различными невербализованными способами обучения. познавательный интуиционистский наука рациональность

Еще более глубинными и скрытыми предпосылками и факторами познавательной и творческой деятельности ученого являются личностное и коллективное бессознательное, с позиций традиционной рациональности считавшееся только «помехой» в познании. Однако современные исследователи стремятся обосновать конструктивную роль бессознательного в познавательной деятельности.

Создатель метода психоанализа, знаменитый австрийский психоаналитик, психиатр, невролог, ученый 3. Фрейд (1856-1939) был глубоко убежден, что «чисто рациональные мотивы даже у современного человека мало что могут сделать против его страстных влечений». Он считал бессознательное центральным компонентом человеческой психики и в своих исследованиях стремился доказать, что сознательное надстраивается над бессознательным, выкристаллизовывается из него и это находит свое отражение в истории развития человеческой культуры, нравственных и моральных основ жизни человека. Творчество, активная интеллектуальная, в том числе научная, деятельность -- это результат своего рода сублимации, переключения энергии инстинктивного, сексуального либо агрессивного импульса в человеке на социально значимые цели. [7]

Ученик 3. Фрейда, современный французский философ и психоаналитик М. Бертран (1872-1970), разрабатывая проблему особой продуктивности бессознательного в работе теоретической мысли, характеризует гипотезы своего учителя следующим образом. Первая гипотеза -- существуют бессознательные процессы, которые лежат в основе стремления к знанию, поиска знания; вторая -- мыслительная деятельность активизируется вследствие «расщепления» психики под воздействием двух полярных принципов -- реальности и возможности его получить; третья -- теоретическая деятельность имеет эротическую основу, стимулом к ее развитию был опыт «неудовольствия» -- страх потерять любовь. [8]

Если бессознательное у Фрейда имеет личностную природу, то по К.Г. Юнгу это лишь поверхностный слой, который покоится на более глубинном уровне -- коллективном бессознательном, или архетипах. Сознание - это относительно недавнее, развивающееся приобретение природы, тогда как коллективное бессознательное -- архетипы являются «итогом жизни человеческого рода» и обращение к ним, в частности интерпретация религиозно-мифологической символики или символов сна существенно «обогащает нищету сознания», так как обогащает нас языком инстинктов, бессознательного в целом.

Архетипы присущи всем людям, появляясь прежде всего в сновидениях, религиозных образах и художественном творчестве, передаются по наследству и являются основанием индивидуальной психики. Это «архаические остатки» -- ментальные формы, следующие не из собственной жизни индивида, но из первобытных, врожденных и унаследованных источников всего человеческого разума «Бессознательное -- это не простой склад прошлого... оно полно зародышей будущих психических ситуаций и идей... Остается фактом то, что помимо воспоминаний из давнего осознанного прошлого из бессознательного также могут возникать совершенно новые мысли и творческие идеи; мысли и идеи, которые до этого никогда не осознавались» [9]

Архетипы, сопровождая каждого человека, неявно определяют его жизнь и поведение как система установок и образцов, служат источниками мифологии, религии, искусства. Они же влияют на процессы восприятия, воображения и мышления как своего рода «врожденные образцы» этих действий, и сами при этом подвергаются «культурной обработке». Существует реальная проблема, требующая изучения, -- соотношение субъективно унаследованных генетических образцов восприятия, воображения, мышления и образцов, передаваемых культурно-исторической памятью человеческого рода.

Глава 3. Интуиция как вид иррационального в науке

В научно-познавательной деятельности особое место занимает интуиция ученого, которая, как можно предположить, опирается на личное и коллективное бессознательное, а также на различные формы неявного знания.

У Юнга, в частности, встречается рассуждение об интуиции в ее соотношении с ощущением, чувством и мышлением. Интуиция -- это иррациональная функция. Она есть «предчувствие», «...не является результатом намеренного действия, это скорее непроизвольное событие, зависящее от различных внутренних и внешних обстоятельств, но не акт суждения». [9]

Однако развитой теории интуиции он не оставил, и необходимо обратиться к другим исследованиям, хотя и сегодня их недостаточно. Как иррациональное начало, интуиция выполняет своего рода «пусковую» функцию в творческом движении разума, который выдвигает новые идеи или мгновенно «схватывает» истину не в результате следования законам логического вывода из существующего знания, но «чисто интуитивно», лишь затем «поверяя результаты логикой».

В отличие от рационального рассудка, жестко следующего установленным правилам и нормам, разум может, по Гегелю, «разрешать определения рассудка в ничто» и, ломая старую, создавать новую логику. Соответственно, на этом пути, преодолевая догматизм и формализм рассудка, разум проходит этапы движения от существующего рационального, через иррационально-интуитивное к новому рациональному. Как специфический познавательный процесс, интуиция синтезирует чувственно-наглядное и абстрактно-понятийное, в результате, по Канту, «воображение доставляет понятию образ».

Интуиция имеет противоречивую природу: внезапность озарения, неожиданность догадки предполагают предварительную сознательную работу и волевые усилия по накоплению информации, из которой «озарение», однако, не следует логическим путем, но без которой оно произойти не может. Внезапное «усмотрение истины» предполагает предварительный «инкубационный», по выражению А. Пуанкаре (1854-1912), период подсознательной деятельности, во время которой происходит вызревание новой идеи.

В этот период, свободный от строгой дисциплины мышления, рождается множество различных комбинаций идей, образов и понятий, отбор которых происходит неявно, на основе целевой установки мышления исследователя и в результате какого-либо внешнего толчка, далекого от обстоятельств исследования. Путь, который приводит к догадке-озарению, остается неосознанным, скрытым от исследователя, в сферу сознания неожиданно приходит готовый результат, и проследить, как он был получен, невозможно. При попытке сделать это полученный «сплав» понятия и образа «разлагается» на отдельные представления и понятия, перестает быть цельным. Поиск методов изучения и описания «механизма» интуиции продолжается.

В науке под интуитивными часто понимают такие понятия, положения, которые не имеют четкого определения и доказательства, многозначны, допускают различные толкования, часто опираются не на логические основания, но на выводы здравого смысла. Вера в «самоочевидность» исходных положений, часто выражаемая в словах «очевидно», «легко видеть, что», «отсюда следует», может прикрывать неосознаваемую ошибку, вводить в заблуждение.

Самоочевидность как психологическая достоверность не может служить критерием истины, так как часто опирается на привычные представления, за которыми многие значимые отношения и свойства оказываются невидимыми. Любое исследование и в естественных, и в гуманитарных науках предполагает выявление таких скрытых ошибок и достижение «различного класса точности». Вместе с тем невозможно выявить все интуитивные моменты и исключить их, полностью определив и формализовав все знание.

Интуиция заменяет еще не сформировавшееся знание, служит своего рода ориентиром, «предчувствующим» возможные пути исследования, хотя и не имеющим «доказательной силы». Так, чувственная интуиция или способность наглядного пространственного воображения в геометрии в конечном счете, после открытия неевклидовых геометрий, оказалась ошибочной, хотя эвристически и дидактически плодотворной.

Известный западный философ М. Бунге (1919-1972) , размышляя об интуиции, в частности, формулирует интуитивистский тезис математики следующим образом: «Так как математика не выводится ни из логики, ни из опыта, она должна порождаться особой интуицией, преподносящей нам исходные понятия и выводы математики в непосредственно ясной и незыблемой форме. <...> Поэтому в качестве исходных следует выбирать понятия самые непосредственные, такие, как понятия натурального числа и существования».[10]

Однако, как отмечает философ, эти два понятия вовсе не являются интуитивно ясными, бесконечная последовательность натуральных чисел с трудом усваивается большинством людей, а понятие существования создает множество трудностей в логике, математике и эпистемологии, прежде всего свой неопределенностью. Излагая свое видение недостатков и даже ошибок интуиционизма в математике, он вместе с тем отмечает его плодотворность, в частности, как стимулирование поиска «новых, прямых доказательств хорошо известных теорем математики, а также реконструкцию ранее установившихся понятий (например, понятия действительного числа)».[10]

Существенным также является его требование различать философский и математический аспекты интуиционизма. В целом же, обращаясь к интуиции, он убежден, что «одна логика никого не способна привести к новым идеям, как одна грамматика сама никого не способна вдохновить на создание поэмы, а теория гармонии - на создание симфонии». [10]

Заключение

Таким образом, иррациональные элементы познавательной деятельности, так богато и разнообразно представленные различными видами бессознательного, неявного, интуитивного, существенно дополняют и обогащают рациональную природу научного познания. Создавая трудности для построения точного знания, они одновременно включают в познание активное творческое начало и личностные возможности самого исследователя.

В целом современное понимание рациональности признает следующие главные принципы: критический анализ как познавательных, так и ценностных предпосылок, возможности выхода за их пределы (открытая рациональность); диалогизм, признание правомерности других позиций; единство рациональных и внерациональных форм в науке и культуре; доверие познающему субъекту, поступающему свободно и ответственно, критически переосмысливающему результаты своего познания и отношения к миру.

Список литературы

1. Паули В. Влияние архетипических представлений на формирование естественнонаучных теорий у Кеплера // Он же. Физические очерки. М., 1975.С. 137-174

2. Швырев B.C. Судьбы рациональности в современной. Рациональность в спектре ее возможностей // Исторические типы рациональности. Т. 1. М.,1995. С. 13-20

3. Гегель. Наука логики // Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1975. С. 416-417

4. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985.

5. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 246--247

6. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд. М., 1984.

7. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М, 1991.

8. Бертран М. Бессознательное в работе мысли // Вопросы философии. 1993. № 12

9. Юнг К.Г. Подход к бессознательному // Он же. Архетип и символ. М., 1991. С. 64

10. Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967. С. 56

11. Микешина. Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие. -- М.: Прогресс-Традиция: МПСИ: Флинта. -- 464 с. . 2005

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

  • Наука как специализированное познание, понятие и специфика девиантной науки. Функции философии в научном познании и исследовании. Философия и наука античности, Средних веков, Нового времени и современности, предмет и методы, направления ее изучения.

    курс лекций [231,1 K], добавлен 08.06.2012

  • Философские взгляды в середине XX века. Творческое наследие Дебольского. Проявление дегуманизирующей тенденции в научном познании. Принцип единства сознания и деятельности. Природа человеческого сознания и мышления. Философия феноменального формализма.

    реферат [25,3 K], добавлен 05.04.2013

  • Интегративные тенденции на современном этапе функционирования и развития научного знания. Анализ закономерностей динамики процесса познания и выявление механизмов междисциплинарного и трансдисциплинарного синтеза. Проблема истинности в научном познании.

    реферат [27,9 K], добавлен 27.12.2016

  • Классификация — процесс группировки объектов исследования или наблюдения в соответствии с восприятием их "общности признаков". Характеристика видов классификации, ее функции и роль в научном познании и практической деятельности; анализ правил и ошибок.

    контрольная работа [22,5 K], добавлен 20.09.2011

  • Определение состава обоснования науки как основной задачи философского знания. Характеристика предмета, содержания и основных видов философского обоснования. Критерии необходимости научной деятельности и основные источники науки в трудах философов.

    статья [21,9 K], добавлен 29.07.2013

  • Разделение Риккертом наук на "науки о культуре" и "науки о природе". Признанные общечеловеческие ценности. Центральная тема в концепции Риккерта. Принципы разнородности и непрерывности. Риккерт о научном познании. Аргументы оппонентов философии Риккерта.

    реферат [34,1 K], добавлен 16.08.2012

  • Дифференциация, интеграция, внутридисциплинарное взаимодействие, междисциплинарное взаимодействие современных отраслей научного знания. Функции философия в научном познании. Сходства и различия философии и науки. Фундаментальные научные открытия.

    реферат [43,1 K], добавлен 12.06.2013

  • Круг проблем философии, ее роль в обществе. Дофилософское мировоззрение и картина мира. Характер восприятия как основное отличие мифологического сознания от научного и философского. Предмет и метод философии. Место и роль философии в научном познании.

    реферат [41,6 K], добавлен 14.11.2014

  • Ограниченность когнитивных ресурсов классической науки. Идеология, философские основания и методология постнеклассической науки. Естественнонаучная, инженерно-технологическая рациональность. Наука как познавательная деятельность, социальный институт.

    реферат [31,2 K], добавлен 30.09.2013

  • Гносеологическая характеристика классической науки. Теория познания и методологический анализ науки. Новейшая революция в науке. Соотношение моральных и организационно-управленческих норм в профессиональной деятельности сотрудников органов внутренних дел.

    научная работа [65,0 K], добавлен 28.01.2015

  • Гегелевская модель субъективного духа. Качественная характеристика сверхсознательного и бессознательного уровней сознания. Базовые категориальные структуры сознания. Интерпретация феномена сверхсознания. Реалистический материалистический подход.

    реферат [18,5 K], добавлен 30.03.2009

  • Представление о социальной философии как науки, исследующей общество в его историческом развитии. Социально-гуманитарные науки как типы познавательной деятельности. Гуманитарное знание как проблема. Сходство и различие естествознания и обществознания.

    реферат [35,7 K], добавлен 27.04.2014

  • Философское осмысление реальностей современного мира. Характеристика истоков образования, идейных принципов философской науки. Основные понятия в философии. Сущность природы человеческого сознания. Сознательное и бессознательное в психике человека.

    контрольная работа [44,0 K], добавлен 28.12.2008

  • Проблемы парадоксальности в истории познания. Парадоксы одноплоскостного мышления в многомерном мире. Восточная философия дзен. Парадоксы в научном познании, основные стратегии избавления от парадоксов в теории множеств. Принцип многомерности мышления.

    реферат [43,2 K], добавлен 14.03.2010

  • Три уровня структуры научного познания: эмпирический, теоретический, философских оснований. Две части теоретического уровня. Индуктивный и дедуктивный методы и их основные принципы. Революционный гносеологический вклад Фрэнсиса Бэкона и Галилео Галилея.

    реферат [21,4 K], добавлен 12.04.2009

  • Предназначение философии в культуре, ее прогностические функции. Влияние философии на процесс специально-научного исследования и построение теории закономерностей, форм и принципов познания. Сущность и значение селективной функции философских принципов.

    реферат [16,9 K], добавлен 16.04.2009

  • Понятие и основные признаки научного закона, главные пути его формирования и становления как основы научной теории. Принципиальные характеристики научного закона, как основной категории в познании, степень его участия в современном научном исследовании.

    реферат [52,2 K], добавлен 30.11.2015

  • Характерные черты эмпиризма философии Нового времени. Рационализм философии Нового времени. Отличия и взаимосвязь чувственного и рационального в научном познании. Идеальная пропорция, правильное сочетание разума и чувств.

    курсовая работа [32,2 K], добавлен 07.12.2006

  • Содержание понятий "убеждение" и "воля". Фазы волевого процесса: возникновение побуждения и постановка цели; стадия обсуждения и борьба мотивов; решение и исполнение. Структура научного познания. Процесс научного исследования, его мотивы и результаты.

    реферат [34,1 K], добавлен 29.03.2011

  • Историческое изменение взаимодействия философии со специальными науками. Материализм как новая методология. Философия и наука в древнем обществе, в Средние века, в условиях Нового времени и в современности. Функции и роль философии в научном познании.

    презентация [10,6 M], добавлен 31.10.2013

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.