Учения Аристотеля о началах, доказательстве и опровержениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сибирский институт бизнеса и информационных технологий.

Тема: «Учения Аристотеля о началах, доказательстве и опровержениях»

Выполнила: Галицкая Елена Сергеевна.

Группа: ЮН-116(2) 1 курс

Содержание

Введение

1. Первая философия Аристотеля: учение о причинах начала бытия и знания

2. Доказательство и убеждение в риторике Аристотеля

3. « О софистических опровержениях»

Заключение

Литература

4. 

Введение

Аристотель (384-322 до н.э.) - величайший древнегреческий философ, создавший своё оригинальное учение, составившее эпоху философии.

Как отмечала И.Н. Лосева, начиная с Сократа и Платона, основная тенденция в определении знания заключается в признании его принципом добродетели» [6, с. 33]. При таком подходе идеал познавательной деятельности - это не истина сама по себе, как соответствие знания действительности, а истина, ведущая к достижению блага, благо же - это существование полиса. При таком подходе совпадают онтология, гносеология, этика и даже политика.

Античное сознание не разделяло речь и мышление, для него слово есть логос, а поэтому есть единая речемыслительная деятельность. Риторика для Аристотеля не техника изобретения слов и мыслей, а техника убеждения посредством фигур речи и фигур мысли [7, с.30]. Говоря современным языком, социальное конструирование реальности.

1. Первая философия Аристотеля: учение о причинах начала бытия и знания

Первая философия, которая «имеет своим предметом первые начала и причины», изложена в сочинении, получившем название «Метафизика». Слово это возникло случайно - из того, что в собрании Андроника Родосского это сочинение следовало «за физикой» (meta ta physika). Однако с течением времени за этим словом закрепился особый смысл: учение о «заприродных», сверхчувственных принципах бытия, не раскрываемых еще «физикой», имеющей дело с этими принципами в той форме, как они проявляются в чувственных вещах, и их движении. Сопоставляя первую философию с другими дисциплинами, Аристотель писал, что «естествоиспытатель (physikos - физик) занимается всем тем, что составляет деятельности и состояния такого-то тела и такой-то материи... Свойства же, неотделимые от тела, но с другой стороны, поскольку они не являются состояниями определенного тела и берутся в абстракции, изучает математик; поскольку же они отделены от всего телесного, их изучает метафизик (protos philosophos)». Отсюда видно, что Стагирит рассматривает первую философию как учение не об отдельных от вещей началах вроде идей Платона, но абстрагирует эти начала от существующих вещей, в не и без которых сами начала не существуют. Причем это даже более высокая степень абстракции, чем в математике.

«Метафизика» в принятой традицией форме начинается с определения первой философии («мудрости») и далее развертывается в ходе критики предшествующих философов. Исследование и критика учений прошлого имеет для него служебное назначение, подводя к собственной его концепции, предварительно ее обосновывая. Так, Аристотель пишет, что если «первые философы» считали началом всех вещей материю, то Анаксагор вводит разум в качестве причины «благоустройства мира и всего мирового порядка». А следовательно, Анаксагор и Эмпедокл с его Любовью и Враждою вводят в философию «действующую причину». Пифагорейцы добавляют к этому утверждение, что ограниченное, неограниченное и единое, т. е. компоненты числа, являются не свойствами физических реальностей, но их сущностью, «вследствие чего число и составляло сущность всех вещей». Таким образом, возникает понятие такого начала (причины), как «сущность и суть бытия». Наконец, Платон признал, что «нельзя дать общего определения для какой-нибудь из чувственных вещей, поскольку вещи эти постоянно меняются. Идя указанным путем, он подобные реальности (выражающие общее - А. Б.) назвал идеями, а что касается чувственных вещей, то о них речь всегда идет отдельно от идей, но в соответствии с ними, ибо все множество вещей существует в силу приобщения к одноименным». Тем самым окончательно формируется понимание формальной и целевой причин. Но именно здесь Аристотель радикально разошелся с Платоном. Его критика теории идей - впрочем, это в какой-то мере и самокритика бывшего платоника - суммарно изложена в 4 и.5 главах XIII книги «Метафизики», хотя затрагивается и в других местах этого труда.

Свое собственное учение о причинах и началах Аристотель начинает с закона исключенного противоречия. Мы уже говорили о его логической формулировке - в «Метафизике» он превращается в начало бытия. Это «наиболее достоверное из всех» положение гласит: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле». И далее: «Не может кто бы то ни было признавать, что одно и то же существует не существует, как это, по мнению некоторых, утверждает Гераклит». Ссылка на Гераклита показательна. Аристотель, вопреки античному диалектику, вводит одновременно утверждение, что вещь не может быть тем же самым и не тем же самым, существовать и не существовать одновременно и в том же самом смысле, и что таким образом нельзя ни о чем высказываться. Поэтому он не только заменяет диалектику формальной логикой, но и провозглашает всю действительность непротиворечивой, а потому по существу неизменной. Принятие Аристотелем принципа исключенного противоречия формальной логики в качестве универсального начала бытия вело к тому, что его метафизика превращается в учение о неизменной сущности мира, отличной от самого изменчивого мира. И тем не менее, поскольку Стагирит не упускает из виду движения и развития существующих вещей, это приводит его к ряду противоречий, выражающих запутанность и непоследовательность его мысли.

Прежде всего это непоследовательность в решении проблемы соотношения общего и единичного. Критика платоновской теории идей подводит к мысли, что Аристотель считает отдельные вещи тем единственным, что заслуживает имени самостоятельно существующего. Так решалась проблема «первой сущности» в «Категориях». «Вторичная сущность», т.е. общее, должна с этой точки зрения оказаться «единым во многом», а не вне многого. Но ведь Стагирит унаследовал от Платона убеждение, что познается только общее. Будучи предметом знания, общее само по себе выступает для него как нечто первичное и достоверное по отношению к единичному. С особой силой сказывается эта мысль в учении о причинах и началах.

«А о причинах (aitian), - пишет Аристотель,- речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия (oysian kai to ti еn einai), «основание, почему» вещь такова, как она есть восходит в конечном счете к понятию вещи, а то основное, благодаря чему вещь именно такова, есть некоторая причина и начало, другой причиной мы считаем материю и лежащий в основе субстрат; третьей - то, откуда идет начало движениям четвертой «то, ради чего» и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)». Итак, причины формальная, материальная, действующая и целевая (конечная) - если принять более позднюю номенклатуру - исчерпывают все возможные причины. О них так или иначе, главным образом порознь, говорили прежние философы, учение о них образует ядро первой философии Аристотеля.

Аристотель исходит в своем анализе причин из структуры акта человеческой деятельности. Любой предмет, считает, он, имеет именно эти причины. Предположим, перед нами тот прекрасный горшок, которым Сократ так уязвил Гиппия. Он имеет некоторую форму, т.е. внешний облик, вид (по-гречески-еidоs, idea), делающий его телом определенных очертаний, а вместе с тем - внутреннюю форму, понятие, которое делает его именно горшком, и без которого гончар не смог бы горшок сделать. Далее, горшок сделан из глины, некоторого субстрата, который сам по себе еще не составляет горшка, но без которого горшок все же невозможен. Нужен, далее, гончар, который на основе понятия (формы) привел бы глину в движение, сделал этот горшок, обжег бы его и т. д. Наконец, необходима цель, ради которой гончар прилагает такие усилия, - сделав горшок, продать его и тем самым заработать на жизнь. Признавая эту структуру универсальной, Аристотель по аналогии трактует все мировое целое и каждое из явлений в нем. Только рассматривая природные процессы, он видит в них самоосуществление формы: его любимый пример состоит в том, что если врач лечит других ради здоровья, то природа похожа на человека, который лечит сам себя.

В самом деле, рассуждает Стагирит, возникающее возникает под действием чего-нибудь, образуется из чего-нибудь и становится чем-нибудь. Например, медный шар - из меди. Но делать медный шар - не значит делать саму форму «круглого»; она всегда «налицо». Поэтому «очевидно, что и форма также, как бы нам ни называть в чувственной вещи образ, не возникает, и в отношении к ней процесс возникновения не имеет места, равно как и суть бытия. Она появляется в другом (в субстрате, в материи. - А. Б.) действием или искусства, или природы, или способности». Не возникает и материя - она вечна, переходя из одного состояния в другое под воздействием формы и движущего (действующего) начала, т. е. формы. Однако в таком случае возникает вопрос: а как существует «материя вообще», безотносительно к формам, и как существует «форма вообще», безотносительно к материи, в которой она воплощена? Если исходить из изложенного, то вопрос как будто бы, не имеет смысла: нет материи без формы и формы без материи. Но сам Аристотель этот вопрос ставит и отвечает на него таким образом. Есть и «первая материя», «то, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее». Есть и «форма форм» - божество.

За этой проблемой следует новая. Если ни материя, ни форма не возникают, то как же возникает, вещь? Первый ответ состоял в том, что они возникают посредством оформления материи, соединения формы и материн. Но ведь если они - за исключением «первой материи» и «формы форм» - не существуют по отдельности, то как могут они соединиться? И не существуют ли тогда вещи вечно, не возникая и не уничтожаясь? Избежать этого «элейского» вывода Аристотель, вовсе не желающий следовать Пармениду, смог за счет введения в философию двух новых важных понятий, а именное «возможность» (dynamis) и «действительность» (energeia). Понятия эти тесно увязаны у него с понятиями формы и материи. Материя - это возможность, поскольку она не есть то, чем может стать впоследствии. Форма - действительность, или действительное как таковое. Отсюда своеобразная диалектика материи и формы, возможности и действительности. За исключением «первой материи», всякая материя в той или иной степени оформлена, а следовательно, и сама может выступать в разных функциях. Так, кирпич, являясь материей для дома, есть форма для глины. Поэтому кирпичи - это дом в возможности, а глина - кирпич в возможности. Кирпич же - действительность (форма) глины, а дом-действительность кирпича. Ребенок -действительность ребенка, но возможность взрослого человека, и т.д. А возникновение есть, следовательно, осуществление, актуализация возможности.

Однако «материя» Аристотеля не просто «лишeнность» (stere-sis) формы и возможность ее обретения. Из материи проистекает естественная необходимость (необходимость природы - ananke-physeos), а также случайность - они ограничивают целесообразную деятельность людей и самой природы. Иначе говоря, материя оказывается источником несовершенств в мире, как и противоположностей небесного и земного, мужского и женского, добра и зла. Отсюда нравственная оценка природных процессов, также искажающая картину мира. Впрочем, отсюда вытекает тот факт, что материя у Аристотеля - это все же в чем-то активное начало, принцип индивидуации вещей. А здесь перед нами то же противоречие, что и в понимании единичного и общего, материи и формы, возможности и действительности. Отсюда его колебания между идеализмом и материализмом по целому ряду вопросов, но при общем преобладании идеализма.

Аристотель решительно критиковал теорию идей Платона, показав в ней неправомерность отделения общего от единичного и отдельного.

2. Доказательство и убеждение в риторике Аристотеля

Доказательство рассматривается во «Второй аналитике». Доказать что-либо - значит связать необходимой связью то, что связано в самой действительности. Для этого надо, чтобы посылки были истинны, и чтобы связь через средний термин была логически правильной. Для истины одной логической правильности мало. Требуется еще истинность посылок, в которых связь субъекта и предиката отражала бы связь, присущую самой действительности. При этом связь субъекта и предиката должна быть необходимой, т.е. выражать не случайные, а существенные связи.

Аристотель определял риторику, как нахождение способов убеждения. При этом он подчеркивал, что «способ убеждения есть некоторого рода доказательство ( ибо мы тогда всего более в чем-нибудь убеждаемся, когда нам представляется что что-либо доказано), риторическое же доказательство есть энтимема, и это вообще говоря есть самый важный из способов убеждения [8, с.749]. Аристотель прямо указывает, что у нас есть одна и та же способность познавать истину и подобие истины - это мышление. И тот, кто понимает, как составляется силлогизм, то есть логическое умозаключение, тот в состоянии понять и энтимему, как правдоподобное рассуждение. Из приведенных высказываний видно, что знание логических закономерностей мышления - это основание любого рассуждения и доказательства. Но в целях убеждения важны не только строгие рациональные умозаключения, но и другие формы умозаключений. Этой стороны дела, кстати, исследователи Аристотеля почти не замечают, обращая внимание на гносеологическое значение дедуктивных рассуждений Аристотеля. Поэтому важно рассмотреть, какие виды доказательств, выделял Аристотель и каковы их особенности.

Виды доказательств

Доказательство осуществляется, по Аристотелю, посредством умозаключений. Сам он пишет следующее: «Доказательство имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых (положений) или из таких, знание о которых берет свое начало из тех или иных первых и истинных (положений). …Истинные и первые (положения), те, которые достоверны не через другие (положения), а через самих себя. Ибо о началах знания не нужно спрашивать “почему”, и каждое из этих начал само по себе должно быть достоверным» [8, с.749]. В данном случае мы видим определение аподиктического доказательства, которое дает строгое знание, с необходимостью вытекающее из общих посылок, или доказательство на основе дедуктивного рассуждения.

В основе диалектического доказательства лежит вид умозаключения, «которое строится из правдоподобных (положений)... Правдоподобно то, что кажется правильным всем или большинству людей или мудрым - всем или большинству из них или самым известным и славным» [8, с. 750]. Как мы видим, Аристотель не отвергает полностью рассуждения и аргументацию, основанную на мнении или правдоподобных рассуждениях, в отличие от Платона.

Эристическое доказательство, по Аристотелю, основывается на умозаключениях, опирающихся на положения, «которые только кажутся правдоподобными, но на деле не таковы... Ведь не все правдоподобно, что кажется таковым» [8, с. 349-350]. Как отмечает Аристотель в работе «О софистических опровержениях», такая аргументация есть, по сути, софистика или мнимая мудрость, поскольку, по мнению Аристотеля, софист «ищет корысти от мнимой, а не действительной мудрости» [9, с. 534].

Доказательство через наведение. Под доказательством через наведение Аристотель понимает индуктивные рассуждения. Сам Аристотель пишет, что мы убеждаем или через силлогизм или путем наведения. «Наведение же есть восхождение от единичного, к общему. Например, если кормчий, хорошо знающий свое дело, - лучший кормчий и точно так же правящий колесницей, хорошо знающий свое дело, - лучший, то и вообще хорошо знающий свое дело в каждой области - лучший» [10, с. 362].

По Аристотелю, аподиктическое доказательство - единственно строго научное, поскольку оно исходит из достоверных начал и ведется по строго логическим мыслительным формам - силлогизмам. В силу этого Аристотель выясняет отношение понятий «силлогизм» и «доказательство». Цель доказательства - нахождение необходимой связи между исследуемыми терминами. Силлогизм же есть мыслительная форма, посредством которой доказывается. Наиболее важные мыслительные формы представлены Аристотелем как фигуры силлогизма.

Наибольшие сложности возникают при доказательстве суждений общеутвердительных, но они и наиболее легко могут быть опровергнуты.

Наиболее легко доказываются частные суждения, но они же и наиболее сложно опровергаются.

Силлогизм, устанавливающий причину, почему предмет есть, доказательнее силлогизма, устанавливающего, что предмет есть.

Последнее положение крайне важно для понимания сути аподиктического доказательства, поскольку для Аристотеля «доказательство есть силлогизм, доказывающий причину, т.е. то, почему есть данная вещь, а общее есть в большей мере причина ибо то, чему нечто присуще само по себе, само есть причина того, что оно ему присуще, общее же есть первое и, следовательно, причина, то и доказательство общего лучше, ибо оно в большей мере касается причины, т.е. того, почему есть (данная вещь)» [12, с. 302].

Всякое «доказывающее знание получается из необходимых начал (ибо знание нельзя получить иначе)» [12, с.268]. Под началами Аристотель понимает то, относительно чего не может быть доказано, что оно есть. То, что начала существуют, следует принять, остальное доказывать. Одни начала общи всем наукам, другие свойственны каждой науке в отдельности. Аристотель приводит такой пример: для геометрии специфическим началом может быть утверждение, что линия такова, а общим - положение, что если от равного отнять равное, то остается равное же. Начала - это основание доказательства или то, на основании чего доказывают. Кроме этого в структуре доказательства необходимо выделить еще две стороны: то, относительно чего доказывается, и то, что доказывается. Положение о необходимых началах важно для Аристотеля потому, что из него вытекает положение о необходимых посылках: «силлогизм должен состоять из необходимых посылок. В самом деле, хотя из истинных посылок можно вывести заключение и не доказывая, но из необходимых посылок нельзя вывести заключение, не доказывая, ибо необходимость это уже отличительное свойство доказательства. Подтверждением того, что доказательство исходит из необходимых посылок, служит и то, что против тех кто полагает, что они что-то доказывают, мы возражаем, что заключение не необходимо, полагаем ли мы при этом, что дело вообще может обстоять иначе, или по крайней мере ради спора. Отсюда ясно также, что простодушны те, кто полагает, что они надлежащим образом принимают начала, если посылка правдоподобна или истинна» [12, с.268].

Аристотель, на мой взгляд, отмечает здесь важный момент необходимого доказательства: посылки должны быть не только истинны, но и необходимы, поскольку истинной может быть и посылка, в которой содержится знание о случайном, или говоря языком Аристотеля, о привходящем.

Развитие Аристотелем родовидовой концепции понятий позволяло более четко представлять предметное поле аргументации и доказательства с содержательной стороны, за счет выделения родовых и видовых понятий и логических процедур определения понятий.

3. « О софистических опровержениях»

аристотель доказательство убеждение софист

В сочинении «О софистических опровержениях» Аристотеля исследуются способы опровержения мнимых доказательств софистов. Роды подлежащего называемые категориями, по мнению Аристотеля следующие: (сущность, количество «сколько», качество «какое», соотнесенное «по отношению к чему - то», место «где», время «когда», положение, обладание, действие, претерпевание). Отличительное свойство сущности состоит в том, что она удовлетворяет аксиоме силлогизма. Первой сущностью считается любой единичный предмет, например отдельный человек. Другими словами, то, что никогда не может быть сказуемым, и есть первая сущность. Ко вторым сущностям, по Аристотелю, относятся вид и род. Ни одной сущности не присущи противоположности, хотя она и способна принимать их. К примеру, отдельный человек может быть иногда бледным, иногда смуглым. Количество бывает раздельным и непрерывным. Раздельное количество состоит из единиц, имеющих определенное положение друг к другу (один раньше, чем два, два - раньше, чем три, и т.д.). У подобного класса чисел не существует общей границы для частей. Непрерывное же количество вбирает в себя только те числа, для частей которых существует общая граница. Так, линия непрерывна в силу того, что имеется точка - общая граница ее частей. Для поверхности общая граница - линия. Категория качества объединяет преходящие свойства, которые легко поддаются колебаниям и изменениям (болезнь, холод, белое и т.д.), и устойчивые свойства (добродетель знание). Качества допускают большую и меньшую степень. Им также присущи противоположности, так что если одна противоположность есть качество (например, знание), то и другая будет им (например, незнание). Речь, утверждающая или отрицающая что - то посредством сказуемого относительно подлежащего, является суждением. Если сказуемое сказывается как присущее всем данным подлежащим, то суждение считается общеутвердительным. Например, «все люди смертны». Бывают также общеотрицательные суждения («ни один человек не есть лошадь»), часто утвердительные («некоторые люди - философы») и часто отрицательные («некоторые люди не мудры»). Имеются и неопределенные суждения, у которых подлежащее не связаны кванторами. Например, «человек есть добродетельное существо». Между собой общеутвердительное и часто утвердительное суждения вступают в отношения «логического квадрата». Приписываемые суждениям модальные операторы «могущее» и «необходимое» предполагают различные отрицания. Так, отрицанием «необходимого» не является «не необходимо быть», но таковым следует считать «необходимо не быть». Тогда как отрицанием «могущего» будет «не могущее быть». Отсюда «могущее» эквивалентно «не необходимому», а «не могущее быть» - «необходимому не быть».

Заключение.

Аристотелем было возведено величественное здание теоретического и практического учения, которое пережило яростные нападки приверженцев иных взглядов и периоды полного забвения и равнодушия.

Работы Аристотеля, которые подвели итог развитию философских, естественнонаучных и политических идей в древней Греции, достижениям древнегреческой науки, явились ценными документами той эпохи. Они дали толчок для дальнейшего развития ряда научных областей (философии, логике, математике, органике, теории государства). Критика Аристотелем идеализма Платона, передовые материалистические элементы аристотелевской натурфилософии и теории познания, его теории логики, его диалектика явились великим достижением науки древнего мира.

Аристотель не только подвел итог развитию античной мысли до Платона включительно, но и создал систему знаний и сам стиль научного мышления. Фактически Аристотель разработал понятийный аппарат, которым философия пользовалась на всем протяжении своей истории до настоящего времени. Широчайший охват всех областей знания, присущий творчеству Аристотеля, не мог не привести к противоречивости его философского учения. Это породило многообразие интерпретаций его философии, основанное не выделении той или иной стороны его учения.

Деятельность Аристотеля принадлежит как истории философии, так и истории науки. В кругу наук, разработкой и созданием которых занимался Аристотель, первое место принадлежит логике. Аристотель - автор оригинальной, чрезвычайно тщательно разработанной логической системы, оказавшей огромное влияние на развитие логической науки.

Великая заслуга Аристотеля состоит в том, что он впервые сделал приемы рассуждения предметом научных изысканий, именно приемы рассуждения как целостные образования, а не только те или иные компоненты рассуждения.

Все, что было сделано в логике до Аристотеля - это было всего лишь подходами, попытками уяснить отдельные методы и принципы, без какой-либо их систематизации и объединения в единую стройную систему. В трактате «О софистических опровержениях» Аристотель пишет: «в искусстве красноречия имелось многое и давно сказанное. Что же касается учения о умозаключениях, то мы не нашли ничего такого, что было бы сказано до нас, а должны были сами создать его с большой затратой времени и сил.

Аристотель сделал фундаментальное для всей логики открытие, вводя переменные. Тем самым было показано, что логика - это не есть конкретное учение о конкретных вещах или терминах, а логика - наука о законах силлогизмов, выраженных в переменных. Изучая различные суждения, формальная логика отвлекается от их конкретного содержания, выявляя структуру, общую для различных по содержанию предметов.

Литература

1. Аронсон Э., Пратканис Э. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения М.: Олма-Пресс. 2002. - 384 с.

2. Франс А. Остров пингвинов. М.: Правда. 1984. - 256 с.

3. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм. 2000. - 688 с.

4. Кабаченко Т.С. Методы психологического воздействия: Учебное пособие. - М.: Педагогическое общество России, 2000. - 544 с.

5. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшенз для профессионалов. Киев: «Рефл-бук»; «Ваклер», 2000. - 273 с.

6. Лосева И.Н. Понятие «знание» в древнегреческой традиции // Вопросы истории естествознания и техники.1984, № 4.

7. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М.: Добросвет, 1997. - 600 с.

8. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. - Мн.: Литература, 1988. - 1392 с.

9. Аристотель. О софистических опровержениях. Соч.: в 4-х т. Т.2. М.: Мысль. 1978. - С. 533-593.

10. Аристотель. Топика. Соч.: в 4-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1978. С. 347-530.

11. Асмус В.Ф. Античная философия. М.: Высшая школа, 1976. - 544 с.

12. Аристотель. Вторая аналитика. Соч.: в 4-х т. Т.2. М.: Мысль, 1978. - С. 255-346.

13. Аристотель. Первая аналитика. Соч.: в 4-х т. Т.2. М.: Мысль, 1978. - С. 117-254.

14. Попов П.С., Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. М.: МГУ, 1974. - 223 с.

15. Михальская А.К. Основы риторики. М.: Просвещение, 1996. - 416 с.

16. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Том 2.

17. В.Ф.Асмус «Античная философия», М. 2001г.

18. И. М. Невлева. Философия. Москва, 1999.

Размещено на Allbest.ru