Бытие как философская проблема

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Философский смысл темы бытия.

Проблема бытия одна из центральных в философии. Выдающийся немецкий философ XX в. М. Хайдеггер считал вопрос о бытии основным. Другой, не менее известный, современный испанский философ X. Ортега-и-Гассет утверждал, что бытие -- сущность философии, а пересмотр идеи бытия означает коренной пересмотр философии. Взяв термин «бытие» из повседневного греческого языка, в котором слова «быть», «существовать», «находиться в наличности» близки по значению, античные философы использовали его для обозначения не просто существования, а того, что гарантирует существование человека и мира.

Проблема бытия -- философский ответ на ослабление веры античных греков в богов Олимпа.

Проблема нахождения и обоснования таких гарантов была сформулирована в греческой философии в V--IV вв. до н. э. как ответ на реальную жизненную ситуацию. Дело в том, что существует два способа установления человеком своей идентичности.Идентичность -- твердо установленный и принимаемый человеком образ себя, чувство адекватности самому себе, устойчивое и постоянное владение собственным «Я», независимо от изменений ситуации жизни: а) через отношение к чему-то, что превышает человеческое существование, являясь чем-то нечеловеческим. Это прежде всего Бог или боги; б) через отношение к другим людям, а не богам. В Древней Греции преобладал первый способ идентификации. В качестве того, что превышало человеческое бытие и служило ему опорой и гарантом, выступали боги Олимпа. Античные греки доверили им заботу о благополучии своей жизни. Это время господства мифа и мифологического мышления. Но в V--IV вв. до н. э. люди стали терять веру в традиционных богов Олимпа. Мифология все чаще рассматривалась как вымысел. Тем самым рушились основы и нормы установления человеком своей идентичности. Все в мире и человеческой жизни стало бесформенно и нестабильно. Люди потеряли прежнюю жизненную опору, и, как считает X. Ортега-и-Гассет, такая потеря наверняка вызвала массовую эпидемию страха, отчаяния, даже ужаса. Нужны были новые ориентиры и опоры, которые заменили бы богов Олимпа.

Античный философ Парменид попытался найти новые гарантии существования мира и человека: взамен множества антропоморфных богов Олимпа, которым уже не доверяли древние греки, он предложил им обрести веру в новую силу, властвующую над миром, веру в идею существования за миром чувственно воспринимаемых вещей некоего Единого, которое, в отличие от богов Олимпа, не является антропоморфным. Единое постулировалось как божество, но особое, отличное от богов Олимпа. Если последние по внешнему виду и по характеру были похожи на людей (о чем свидетельствуют мифы и скульптуры богов), то Единое не имело ни вида, ни формы. Его невозможно изобразить, показать, нарисовать. О нем можно было только мыслить. Мысль определяла Единое как вечное, неизменное, неделимое, ни в чем не нуждающееся, лишенное чувственных качеств, как нечто, что есть Истина и Добро. Так, несколько упрощенно, можно охарактеризовать сущность проблемы бытия, с помощью которой Парменид пытался снять экзистенциальную озабоченность древних греков. Поэтому проблема бытия -- не просто философский вопрос, а прежде всего философский ответ на жизненный запрос античных греков.

Парменид предложил прочное и надежное основание существования мира и человека, заменив власть капризных и непредсказуемых в своих милостях и гневе богов Олимпа властью Единого и неизменного абсолюта, которое он называл Божеством, Правдой, провидением, судьбой, вечным, неуничтожимым. Это Единое удерживает мир от опрокидывания в хаос, обеспечивает миру надежность и стабильность, и, следовательно, человек может быть уверенным в том, что все по необходимости подчиняется порядку. «Все по необходимости» означало, что заведенный в мироздании ход вещей не может внезапно, по воле случая, измениться: день всегда придет на смену ночи, солнце не потухнет внезапно, и люди неожиданно не погибнут. Гарантией порядка (природного и социального) выступало божественное Единое.

Бытие и мышление.

Итак, проблема бытия -- это проблема поиска того, что «действительно имеется», что ни в чем само не нуждается, но в чем нуждаются мир и человек. Характеризуя это нечто, как Единое и неизменное, как Свет, Истину, Добро, Благо, лишив Единое чувственных качеств, Парменид наделил его качеством мысли, ввел в философию интуицию бытия как мысли. Это означало, что характеристики бытия, как истинно сущего, не могут быть получены в чувственном опыте, предполагающем опору на телесные зрения и слух. Многие современники Парменида видели достоинство идеи бытия в том, что содержание чувственных ощущений было сведено к обману, а критерием истины выступал Разум. Заявив, что бытие есть мысль, Парменид наделил эту мысль космическими масштабами: бытие как мысль есть Логос -- космический Разум. Поэтому постигать бытие человек не может с помощью той мысли, которая применяется в повседневной жизни для познания чувственных вещей и предметов. Для постижения бытия нужна особая мысль, не связанная с чувственно-эмпирическим опытом людей. Заявив проблему бытия как мысли, Парменид открыл способность мышления работать с идеальными объектами, со сверхчувственной реальностью, т.е. реальностью, не видимой для чувственного зрения. В философию была введена не просто тема бытия, а тема тождества мышления и бытия. Сам Парменид писал, что «одно и то же -- мышление и то, о чем мысль», «мыслить и быть -- одно и то же».

Но, как уже отмечалось, Парменид имел в виду Божественную мысль -- Логос, космический разум, а не субъективную мысль отдельного индивида. Человеческий разум есть проекция Божественного разума, а потому знание для человека всегда благо и добро. Знающий не может быть злым в силу того, что его мысль есть частица Божественного разума, полнота которого состоит в тождестве истины и добра. Если же признать человеческий ум самостоятельным и автономным, то, утверждал Парменид, неизбежно «многомнение», ведущее к спорам о великих тайнах бытия. В результате появляется сомнение в существовании Абсолютной истины, Абсолютного блага и Абсолютного добра. Гегель писал, что Парменид был первым философом «в собственном смысле этого слова», ибо заменил веру в традиционных античных богов верой во власть и силу мысли и разума. Идея тождества бытия и мышления открывала возможность рассматривать в качестве основы мира разумное начало, не зависящее от человека. М. Хайдеггер, посвятивший сорок лет своей жизни проблеме бытия, утверждал, что вопрос о бытии, поставленный античными философами, предрешил судьбу западного мира. Что имел в виду мыслитель?

Значение античной идеи тождества бытия и мышления для европейской философии и культуры.

Эта идея явилась основанием европейского рационализма, т.е. культуры, ориентированной на постижение истины вещей с помощью логического мышления, способного постигать то, что не видимо чувственными очами. Такое мышление имеет опыт трансцендирования, т.е. опыт выхода за границы чувственного мира в мир умонаблюдаемых сущностей. Великий античный философ Аристотель хвалил Парменида за то, что тот в своих рассуждениях о бытии вышел за границы (буквально: трансцендировал) чувственных восприятий; следовал только разуму, способному постигать божественное. Европейская философия на протяжении многих столетий отрабатывала искусство постигать сверхчувственное с помощью мысли, отшлифовывала ее способность работать в пространстве, где нет чувственных образов и представлений. Именно европейская культура, как никакая иная, довела эту способность мысли до невообразимых высот.

Учение Парменида о бытии открыло возможность для философии стать метафизикой. Этот термин (дословно: «то, что идет после физики») был веден одним из комментаторов Аристотеля -- Андроником Родосским -- для названия той части учения античного философа, содержание которой не относилось к познанию природы, выходило за рамки естественнонаучных изысканий. Метафизика ориентирована на поиск предельных (абсолютных) идеальных оснований всего существующего. В дальнейшем западноевропейские философы продолжили традицию метафизики в своих учениях об Абсолютном духе, Боге, духовных сущностях и монадах, ограничиваясь при этом рассуждениями в пространстве чистой мысли. Методы метафизического познания не включали в себя чувственный опыт, предметно-практические действия и проверки.

Содержание мышления, ушедшего в метафизическое пространство, выражалось в философии непонятным для обыденного мышления античного грека смысловым наполнением привычных слов. В итоге появилась «высокая» и «низкая» речь. Первая использовалась философами в их рассуждениях о трансцендентном бытии, вторая употреблялась в быту обычными людьми. Например, греки знали, что слово «быть» означает «быть в наличии» здесь и сейчас, а философы наделили его таким странным смыслом, что для его понимания надо было специально учиться философии. Не случайно, чтобы облегчить понимание философского термина «бытие» людьми, не искушенными в искусстве философского мышления, Парменид переводит «высокую речь» философа в плоскость «низкой речи» профана, обращаясь к его способности образного мышления. Он называет бытие сферой, светом, ибо любой грек знает, что сфера -- совершеннейшая и прекраснейшая форма среди других геометрических фигур, а свет делает мир видимым. Но чтобы оттенить тот факт, что мышление в образах не может полностью передать содержание философской мысли о бытии, Парменид указывает, что речь идет о сфере, не имеющей границ, и о свете, видимом не телесными очами, а умом.

Парменидовская идея бытия как мысли способствовала тому, что стали различать две реальности: умопостигаемую (речь идет о бытии) и чувственную. Средства познания этих реальностей разные. Если первая познается в актах умопостижения, или контактов «непогрешимого сердца» с умопостигаемым, то вторая -- через мнения обычных людей, которые подвержены аффектам, а потому их знание о вещах не является достаточно точным.

Введя тему бытия, античные философы порвали с греческой культурной традицией, ибо тема бытия -- это рассуждение о трансцендентных сущностях, метафизических скитаниях мысли, не озабоченной судьбой Греции и греков. Трансцендентные сущности космополитичны по своей сути, ибо они никак не связаны с народным, национальным бытом. Сущность бытия как Единого, как абсолютной мысли имеет один и тот же смысл для всех людей и народов. Парменидовское толкование бытия не выражает спефицики культурного самосознания античных греков. Проблема бытия породила идею трансцендентного мира Истины, Добра, Красоты, т.е. некоей безусловной и универсальной нормы жизни, с которой греки должны были теперь соотносить свои отеческие законы и обычаи. Западноевропейский мир воспринял идею трансцендентного подлинного бытия и сделал следующие выводы. Если невидимое трансцендентное бытие есть Истина, Добро, Благо, Красота, то земной мир заведомо ущербен, несовершенен. Он нуждается в таком изменении, которое приближало бы его к истинному и совершеннейшему бытию. Разного рода социальные утопии, которыми полна история Запада, явились следствием мировоззренческого устремления к подлинному бытию. Цель победить неправду земного бытия стала одной из основных в европейском мировоззрении.

Желание победить неправду земного бытия, доказать, что оно не является подлинным, исторически реализовывалось двумя способами. Первый был ориентирован на практическое преобразование земного мира. Деятельность людей в этом случае направлена на изменение государственного устройства, экономической жизни, религии и т.д. Это -- путь революций и бунтов, направленных на разрушение «старого» мира и строительство на его «обломках» подлинного мира всеобщего равенства, свободы, справедливости и т.д. В античности на этот путь встали киники, боровшиеся против общепринятых и устоявшихся норм и ценностей традиционного быта. Отсюда странности их поведения. Так, киник Диоген жил в амфоре вместо обычного дома, ходил всегда босой, не мылся. Киники демонстрировали пренебрежение к красивым и ценным вещам и предметам, стремились разрушить их: топтали грязными ногами дорогие ковры, били фарфоровую посуду, предпочитали есть из собачьей миски и т.д. Они были «философами поступка», возбуждающими толпу, которая зачастую подражала им чисто внешним образом, не понимая духовно-смысловых содержаний самих поступков.

Второй способ борьбы против неподлинности земного мира был ориентирован на преобразование человеком не внешнего мира, а своего внутреннего. Ставшие на этот путь люди стремились переделать не государственное устройство, не экономическую жизнь общества, не религию, а самих себя. Наиболее полно такой способ борьбы с неподлинностью мира сего отработан в христианстве еще в IV в. н. э., о чем свидетельствуют описания деяний святых, монахов, аскетов. «Внутреннее делание», религиозно-нравственное очищение через «умную молитву» придерживалось правила: прежде чем приступать к земным делам, поучать других и т.д., человеку необходимо пройти путь самоочищения через добродетель. На Руси этот опыт был представлен в деяниях Сергия Радонежского, оптинских старцев и др. Небезынтересно отметить, что многие русские мыслители в канун революции 1917 г. призывали интеллигенцию и народ реализовать именно этот способ борьбы с неподлинностью и ущербностью земного мира.

Тема бытия и священные книги древних иудеев.

Выше было показано, что потеря веры античных греков в богов Олимпа создала экзистенциальные трудности, побудившие Парменида сформулировать проблему бытия. Экзистенциальная озабоченность античных греков частично объясняет то, каким образом тема бытия попала в поле зрения философов, но оставляет без ответа вопрос: откуда Парменид взял идею Единого, тождественного мысли, а также философскую версию трансцендирова- ния мысли из мира чувственного в мир идеальный. Ведь языческая культура античных греков не могла подсказать такого хода его мыслям, ибо в этой культуре не было принципа единобожия, который только и мог быть трансформирован в философскую идею Единого. Кроме того, в античной натурфилософии того времени еще не существовало представления о царстве идеального (идеальное -- это нечто абсолютно нематериальное), постижимого только мыслью. Не было и самого представления о мысли как таковой, не тождественной человеческой субъективной способности. Бытие как мысль, в толковании Парменида, невидимо для телесного глаза. Получется, что главное в мироздании невидимо.

Откуда же Парменид узнал об этом невидимом мире? Ключ к ответу дает русский философ С.Л. Франк, который пришел к выводу, что философия первоначально «по своей исконной сути» есть «наднаучное интуитивное мировоззренческое учение, которое состоит в очень тесной родственной связи... с религиозной мистикой». Действительно, по свидетельству христианского богослова Климента Александрийского (I в. н. э.), первые античные философы были знакомы с текстами священных книг древних евреев. Он не сомневался, что и Пифагор, и Платон, и стоики позаимствовали в священных книгах евреев мысль о невидимом едином Боге. Если учесть, что Парменид испытал влияние пифагорийцев, а потому, безусловно, был знаком с Библией, то его учение о бытии есть философский вариант древнееврейского учения о Боге. Но Единое Парменида -- это бог философии, а не религии. Поэтому ему не молятся, а его постигают в актах интеллектуального созерцания.

Единое в философии Парменида -- это нечто божественное, но такое божественное, которое не вразумляет человека на путь спасения. Само понимание интеллектуального созерцания, т.е. постижения невидимого с помощью чистой мысли, Парменид заимствовал из Библии. В ней есть текст о восхождении Моисея на гору Синай, где путем святого созерцания Моисей «смог достигнуть самой вершины умопостижимого». Характеристика Единого как сферы также взята из Библии, где описано, что Моисей, после общения с Богом, характеризует Его как сферу, «ибо Он полностью все в себе содержит». Поэтому можно предположить, что учение Парменида о бытии -- это философская интеллектуализация библейских сюжетов о боговидении. Начиная с Парменида, античные философы используют понятие бога для обозначения предельных оснований мироздания, но речь при этом идет не о Боге Священного Писания, а боге философов.

Следует также учитывать, что, как и все первые философы, Парменид был посвящен в эзотерические таинства. Эзотерическая (языческая) мистика -- трансцендентный прорыв из необходимости естества в свободу божественной воли. Поэтому можно предположить, что технику такого прорыва Парменид освоил, занимаясь эзотерикой, что в немалой степени повлияло на открытие им способности мысли работать с идеальными объектами. Без этого открытия он вряд ли смог бы постулировать тождество бытия и мысли.

Проблема бытия в философии Нового времени.

Средневековый номинализм оказал большое влияние на трактовку проблемы бытия в философии XVII--XVIII вв. как эмпирического (Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Юм и др.), так и рационалистического (Б. Спиноза, Г. Лейбниц и др.) направления. Так, Юм писал, что «быть -- значит быть единичным фактическим существованием». Термин «бытие» используется философами этого периода очень редко и, как правило, с оговорками. Например, Р. Декарт после предложения «Я не являюсь единственным существом, обладающим бытием», тут же обращается к читателям со следующими словами: «Если вы разрешите, я воспользуюсь здесь терминами схоластики». Речь идет при этом о термине «бытие».

Влияние номинализма на рационализм XVII--XVIII вв. сказалось прежде всего в том, что номиналистическая трактовка ума как особой, «внутренней» реальности легла в основу учения о двух параллельных субстанциях -- духовной и материальной. Такой «параллелизм» разрушал изначальное тождество мышления и бытия, исключал из философского рассмотрения такие проблемы классической онтологии, как бытийный статус мышления, возможность интеллектуального созерцания и т.д.

Р. Декарт, от которого ведет отсчет философия Нового времени, сформулировал концепцию, согласно которой человек как существо, способное сказать: «Я мыслю, следовательно, существую», является возможностью и условием существования мира, но не мира вообще, а мира, который он может понимать, действовать в нем, ставить цели, соразмерные миру и себе. Декарт сделал мысль бытием, но творцом мысли объявил человека. Бытие стало субъективным, человекоразмерным, определяемым человеческими способностями воспринимать его и действовать в нем. М. Хайдеггер писал по этому поводу так: «Бытие сущего стало субъективностью», «... теперь горизонт уже не светится сам собой. Теперь он лишь „точка зрения” человека, который к тому же сам и творит ее».

Номиналистическая традиция определила и учение И. Канта, предметом философии которого стало не бытие, а познание субъекта. Кант изучает направленность человеческого ума не к Абсолюту, а к объекту, который конституируется в пространстве отношений субъекта и предмета. Кант признает существование мира вне человека, но считает, что реальное основание этого существования содержится в Божественной воле. Воля же содержит всегда элементы иррациональности, а потому мир, сотворенный Богом, не может быть до конца понят разумом, а значит, не существует тождества мышления и бытия.

Философия Нового времени утратила прежнее понимание бытия как абсолютного и подлинного, совершенного и неизменного гаранта всего происходящего в мире. Человек, его сознание, его жизнь, его потребности стали восприниматься как единственное подлинное бытие. Приведем примеры такого понимания бытия в разных философских учениях.

И. Кант говорит о бытии, зависимом от познания. Философия жизни утверждает, что бытие -- это жизнь и потребности ее возрастания. Философия ценностей объявляет ценности предельным основанием человеческого существования. Философская антропология рассматривает бытие как способность человека выходить за свои собственные пределы и тем обосновывать все сущее. Эмпириокритицизм видит единственную бытийную реальность в человеческих ощущениях, а экзистенциализм прямо заявляет, что человек, и только он один, есть подлинное и предельное бытие: вопрос о бытии -- это вопрос о его смысле, а смысл задает всегда сам человек. бытие философский номинализм парменид

Проблема бытия перестала быть центральной в философии Нового времени. На первое место выдвигается проблема человеческой деятельности: духовно-теоретической и предметно-практической. Человечество по-прежнему волновал вопрос о предельном основании мира, о гарантиях его существования, но теперь эти гарантии философия искала в самом человеке, его деятельных способностях.

В материалистической философии XVII--XVIII вв. бытие рассматривается как реальность, существующая объективно (т.е. вне и независимо от человека), развивающаяся по своим внутренним законам и в своих пространственных границах, не выходящая за пределы природы. Бытие отождествлялось с миром чувственно воспринимаемых тел. Так понятое бытие противопоставлялось сознанию, духу. Если в античной философии проблема бытия вводилась с целью обоснования существования чувственного мира, то в материалистической философии XVII--XVIII вв. бытие отождествляется с существованием этого мира. Вопрос о том, как обосновать это существование, не ставится: оно постулируется (утверждается безо всякого обоснования).

В первом десятилетии XX в. появляется тенденция возврата к онтологии, и вопросы, что такое бытие, каким образом оно может быть постигнуто, задают философы Ф. Брентано, Э. Гуссерль, Н. Гартманд, М. Хайдеггер и др.

Диалектический материализм о бытии.

Основные положения материалистического понимания бытия получили свое дальнейшее развитие в диалектико-материалистической философии. Ф. Энгельс под бытием понимал существование отдельных материальных вещей, считая, что «бытие есть вообще открытый вопрос с той границы, где прекращается наше поле зрения». Другими словами, с его точки зрения, бессмысленно говорить о бытии, если его нельзя воспринять с помощью органов чувств. Поэтому здесь вопросы о бытии Бога, души и т.д. не рассматривались. Признавалось только такое бытие, которое имело пространственно-временные характеристики. Божественное же бытие предполагает существование вне времени и пространства, но, как считал Ф. Энгельс, бытие «вне времени есть такая же величайшая бессмыслица, как бытие вне пространства». По свидетельству М. Хайдеггера, Маркс не занимался проблемой бытия, предметом его внимания была природа (естественная и искусственная, сотворенная человеком).

Размещено на Allbest.ru