М. Шелер о назначении и типах знания

Предваряя такое сравнение, отметим, что взаимоотношения науки и религии имеют длительную и сложную историю. Весьма неоднозначны их взаимоотношения и в наши дни. По поводу этих взаимоотношений высказано немало поспешных, необоснованных, абстрактных суждений и представителями науки, и религиозными деятелями. Так, например, долгое время весьма популярным был прямолинейно-просветительский подход, согласно которому развитие науки, непрерывный прогресс научного познания ведет к вытеснению религии на обочину общественной жизни и, в конечном счете, - к ее отмиранию. Не менее прямолинейным является подход тех многочисленных ныне авторов, которые полагают, что современная наука (прежде всего космология с ее гипотезой о «рождении» Вселенной из сингулярного состояния) подтверждает религиозные (библейские, в частности) представления о сотворении мира Богом из ничего.

Можно показать, что история взаимоотношений науки и религии может быть достаточно адекватно описана, если иметь в виду четыре типа этих взаимоотношений: конфликт, независимость, диалог и интеграция. В наше время также имеют место все эти виды отношений между указанными секторами культуры. Следует только аккуратно разобраться, по каким проблемам, и в каких формах между наукой и религией имеет (или может иметь) место конфликт, по каким - независимость, по каким вопросам и в каких формах возможен между ними диалог, по каким - интеграция.

Если представители науки и религии будут иметь в виду пределы своей компетенции, если они не будут покушаться на «твердое ядро», соответственно, науки и на «твердое ядро» религии, между ними, на наш взгляд, могут быть выстроены цивилизованные и долговременные отношения.

Основанием высокой степени автономности, самостоятельности науки и религии является то, что наука интересуется строением и свойствами того, что в философии называется имманентным, «посюсторонним». В противоположность этому религия в первую очередь обращена к сфере трансцендентного, «потустороннего». Действительно, религиозные мыслители утверждают, что мир, доступный научному познанию, - это сотворенный и полностью зависимый от Бога мир. Сам же Бог, связь человека с которым и раскрывает религия, абсолютно иной сравнительно с сотворенным им миром. Религия, христианство в частности, утверждает, иными словами, трансцендентность Бога. Познание трансцендентного (Бога) невозможно научными методами. Наука, с такой точки зрения, полностью бессильна в познании Бога. Бога можно познать сугубо вненаучными способами: через акт веры, через мистическое слияние с ним, через божественное откровение, через вещания пророков и т.п.

Таким образом, на первый взгляд, наука и религия обращены к изучению совершенно разных «предметов», а поэтому они абсолютно независимы друг от друга. В действительности, конечно, ситуация гораздо сложнее. Дело в том, что религия (теизм), хотя и утверждает абсолютную инаковость Бога, сравнительно с сотворенным им миром, не может не утверждать и теснейшей связи мира с его Творцом. Но это означает, что религия говорит не только о трансцендентном Боге, не только о Творце мира, но и о связи мира с Богом и о самом мире. С другой стороны, и науку очень трудно (в лице некоторых ее деятелей, в том числе и выдающихся) удержать в пределах сферы имманентного, тем более, что граница меду имманентным и трансцендентным исторически подвижна. Наука стремится выйти за эти пределы, она стремится высказать нечто и о трансцендентном. Поэтому вопрос о «сферах влияния» науки и религии и в наше время остается дискуссионным. По всей видимости, следует согласиться с тем, что «предметы ведения» религии и науки пересекаются друг с другом, что существуют некие «предельные вопросы», интересующие и науку и религию.

Это не значит, конечно, что у науки и религии нет достаточно определенных и бесспорных собственных «владений». И в эти владения, разумеется, нельзя входить с чуждыми им мерками. Иными словами, нельзя входить во «владения» религии с мерками научными, во «владения» науки - с мерками религиозными. Так, например, очевидно, что религия некомпетентна в собственно научных вопросах: каково строение атома кислорода; сколько планет входит в состав Солнечной системы; как получить материал с заданными физико-химическими свойствами и т.п. В свою очередь, наука не должна вмешиваться в собственно религиозные вопросы: как осуществлять те или иные религиозные обряды, как молиться, как писать иконы и т.д. Разумеется, вмешательство религии в решение собственно научных вопросов либо вмешательство науки в собственно религиозную жизнь приводит к конфликтам этих секторов культуры. Применительно к этим сферам - к сфере собственно научных и собственно религиозных проблем - должна осуществляться стратегия автономности обсуждаемых секторов культуры.

Можно в связи со сказанным сформулировать некоторый принцип, соблюдение которого позволит избежать большинства конфликтов между наукой и религией. Этот принцип можно назвать «принципом корректности». Суть его достаточно проста: принцип корректности требует от представителей каждого сектора культуры (науки и религии в данном случае) отчетливого осознания пределов компетентности их сектора культуры и, соответственно, - пределов их собственной компетентности. Этот принцип требует от представителей каждого сектора культуры уважительного отношения к другим секторам культуры, осознания сложности и жизненной важности других секторов культуры. Этот принцип требует от представителей каждого сектора культуры осознания некоторой экзистенциальной, социальной, кул ь- турной необходимости и своеобразного равноправия всех основных секторов культуры. Он противоречит позиции тех деятелей культуры, которые считают, что их сектор культуры является высшим, доминирующим сектором культуры по отношению к другим - низшим, второстепенным, подчиненным, с их точки зрения, секторам культуры.

Конфликт между наукой и религией возможен (и действительно имел и имеет место) при решении некоторых из упомянутых «предельных», мировоззренческих вопросов. Речь идет о таких вопросах, как вопросы о строении и развитии Вселенной, проблема происхождения жизни, проблема антропо-социогенеза и т.д. При обсуждении конфликтов науки и религии в связи с мировоззренческими вопросами следует иметь в виду, что подходы науки и религии к вопросам такого рода принципиально различны. Дело в том, что религия (будем для определенности говорить о христианстве) является гораздо более консервативной системой, чем наука. Консервативность религии определяется, в частности, наличием Священного писания (Библии, если говорить о христианстве). Именно из текста Священного писания религиозные мыслители и извлекают основоположения, принципы соответствующего религиозного мировоззрения. Эти принципы, как правило, остаются неизменными на всем протяжении существования религиозной системы. Так, фундамент христианского мировоззрения образуют принципы креационизма (утверждающего сотворенность мира Богом из ничего), принцип сотворенности человека Богом по образу и подобию Бога, принцип провиденциализма (утверждающего, что все в мире происходит в соответствии с божественным замыслом) и некоторые другие. От этих принципов данная религиозная система не откажется, ибо отказ от них был бы отказом от сути этой религии. В то же время, указанные принципы могут различным образом интерпретироваться в различные эпохи и разными религиозными мыслителями. И - самое важное в нашем контексте - интерпретация принципов религиозного мировоззрения определяется, не в последнюю очередь, объемом и качеством позитивных, в частности, научных знаний о мире и человеке. Как уже отмечено, научные знания сами по себе не образуют мировоззрения. Максимум, что может наука в мировоззренческом плане - это построить то, что называется «научной картиной мира». Однако, существуя и развиваясь в конкретном социокультурном контексте, в контексте сосуществующих и нередко конкурирующих мировоззренческих систем (религиозных и философских), научные знания либо поддерживают, подтверждают определенные формулировки и некоторые интерпретации тех или иных мировоззренческих принципов, либо противоречат некоторым формулировкам и интерпретациям этих принципов.

Здесь существенно, что прямое, сущностное, так сказать, противоречие между мировоззренческими принципами и научными знаниями вряд ли возможно. Дело в том, что мировоззренческие принципы и научные знания (факты, гипотезы, законы и т.д.) являются духовными образованиями разного ранга и поэтому напрямую не могут противоречить друг другу. Мировоззренческим принципам напрямую могут противоречить лишь равные им по рангу образования, то есть другие мировоззренческие принципы. Но научное знание непосредственно не включает в себя мировоззренческие принципы. Научное знание может послужить некоторым материалом, на основе особой формы обобщения которого можно прийти к некоторым мировоззренческим принципам. При этом следует помнить, что речь идет об особой процедуре обобщения научного знания. О такой форме обобщения, которая существенным образом преобразует исходный (обобщаемый) материал. Результат этого преобразования (вновь сформулированные мировоззренческие принципы) выходит за пределы научного знания. Так, к примеру, на основе научного знания можно сформулировать принципы, утверждающие вечность, несотворимость, неуничтожимость мира, что и сделано в рамках некоторых материалистических направлений философии. Но это именно мировоззренческие (философские, в данном случае) принципы. Эти принципы не входят непосредственно в состав научного знания, не могут быть доказаны научным способом и т.п. Другой пример. На основе данных биологической и медицинской науки можно сформулировать утверждение, содержащее критерий смерти человека. Однако такое утверждение будет носить уже не научный, а мировоззренческий характер. Дело в том, что наука (в данном случае - биомедицинская) может доказательно утверждать смерть тех или иных структур человеческого тела (определенных структур мозга, в частности), но утверждение о смерти человека требует принятия некоторых представлений о сущности, о природе человека (материалистических, спиритуалистических, религиозных). Но выработка и принятие тех или иных представлений о сущности, о природе человека возможно лишь на уровне мировоззрения. Если мы, к примеру, являемся сторонниками материалистического мировоззрения, то, разумеется, смерть мозга человека будет для нас означать смерть человека. Если же мы - сторонники религиозного мировоззрения, то смерть мозга человека будет для нас лишь определенной фазой умирания низшего (телесного) начала в человеке...

Из сказанного ясно, что плодотворный и конструктивный диалог науки и религии возможен далеко не по всем вопросам и проблемам. Среди направлений возможного плодотворного диалога науки и религии следует указать на обширное поле социальной и гуманитарной проблематики, а также на множество тесно переплетенных друг с другом мировоззренческих проблем.

В частности, наука и религия, представленные соответственно научным сообществом и религиозными организациями, могут и должны сотрудничать в деле разрешения глобальных проблем современности. Это - сложнейшие в теоретическом плане проблемы. Их решение не терпит отлагательства, поскольку они угрожают самому существованию человечества. В возникновение и обострение этих проблем внесли и вносят свой вклад как наука, так и религия. Теперь они должны доказать свою способность к разрешению названных проблем. В этом деле каждая из них найдет, в чем проявить себя. Так, наука может и должна построить соответствующие модели и рассчитать, где проходит «запретная черта», то есть черта, отделяющая допустимые параметры биосферы от параметров недопустимых. Религия, в свою очередь, может и должна внести существенный вклад в формирование экологического сознания, в формирование гуманистических ценностных ориентаций и т.д.

Отметим здесь еще одно, частное, но достаточно существенное, направление возможного диалога науки и религии. На наш взгляд, чрезвычайно перспективным является диалог науки и религии в деле изучения религии. Действительно, современная наука проявляет большой интерес к религии. Существует множество наук, изучающих религию: философия религии, история религии, социология религии, психология религии, религиоведение. С другой стороны, религия является предметом изучения многих богословских дисциплин. Очевидно, что взаимодействие науки и религии в этой сфере может быть весьма плодотворным.

Многие авторы полагают, что между наукой и религией возможны еще более тесные и непосредственные связи, чем диалогические. Они говорят о синтезе или интеграции науки и религии. Так, И. Барбур считает, что существуют три варианта интеграции. Первый из них - естественное богословие, согласно которому «существование Бога можно вывести из доказательств существования замысла природы, которые наука сделала еще более убедительными». Второй вариант интеграции науки и религии - это богословие природы, утверждающее, что «основные источники богословия лежат за пределами науки, однако научные теории могут влиять на переформулировку определенных доктрин, особенно тех, которые касаются творения и человеческой природы». Третий вариант - систематический синтез - «включает и науку, и религию во всеобъемлющую метафизику, в развитие которой и та, и другая вносят свой вклад».

Для того чтобы более конкретно говорить о своеобразии научного знания, его следует, очевидно, отграничить, с одной стороны, от донаучного знания, с другой стороны, - от знания вненаучного. Можно, конечно, пофантазировать и попытаться указать также отличия научного знания от знания постнаучного, если предположить, что наука, являясь исторически преходящим феноменом, будет заменена каким-то иным социальным образованием, иным видом когнитивной практики, выполняющим нынешние функции науки и более адекватным будущим социокультурным условиям. И хотя в наши дни имеются некоторые свидетельства того, что постнаучное знание уже формируется, мы не будем вступать в эту пока еще совершенно неведомую область исследований отличия научного и постнаучного знания.

Будем здесь говорить о тех характеристиках научного знания, которые отличают его от донаучного и вненаучного знания.

Размещено на Allbest.ru