Поведение

Хотя нормы нравственности руководители любого общества пытаются декларировать, озвучивать, транслировать -- в школах, средствах массовой информации, произведениях искусства, религиозной литературе и богослужениях, в т.п. институтах общественной жизни, но мораль по большей части прячется внутри, а не вне нашего собственного поведения и общения. У морали свои закономерности, к счастью, неподвластные отдельным лицам и целым организациям. Она существует как своего рода духовный иммунитет общества.

Между прочим, у социализма не прослеживается инстинктивных корней: вожаки стадных обезьян никогда не делятся с остальными самцами тем, что сами добыли для пропитания; они раздают только отнятое у других, починённых им членов стаи; в условиях кочевого образа жизни, всё, что нельзя немедленно съесть или спрятать за щеку, обезьяна-доминант бросает или раздает сородичам нижних рангов, чтобы лишний раз продемонстрировать им свое превосходство; нередко вожак несколько раз подряд даёт подачку и отбирает её обратно -- чтобы знали своё место в стадной иерархии.

В эксперименте с павианами этологи им в загон поставили сундуки и обучили их запирать туда пищу; если сундук был один, им завладевал вожак и начинал накапливать там всё, что мог, ничего уже не раздавая подчиненным; если ставили несколько сундуков, доминант сбивался с ног, но все их контролировал и старался использовать сам, помешать другим самцам хранить там свои запасы; еще интереснее оказался результат усложненного эксперимента: обезьян обучили, нажимая какое-то время рычаг, зарабатывать жетон, за который они могли получить очень вкусную еду; в таких условиях стадо быстро расслоилось на несколько групп: одни усердно зарабатывали жетоны, другие предпочитали попрошайничать у них, стоя рядом с автоматом; вожак же и другие доминанты приспособились грабить у остальных жетоны и накапливать их впрок; причем скоро сообразили, что отнимать жетоны гораздо выгоднее, чем полученные на них продукты (хранить легче); труженики же в свою очередь образовали две группы: одни долго качали рычаг и накапливали жетоны, а другие, заработав жетон, тут же пускали его в обмен на еду; но после того как доминанты повадились грабить тружеников, те стали работать ровно на один жетон и тут же его тратить.

По сути, данные эксперименты рисуют нам картину того «реального социализма», в который неизбежно превращается общество людей, где бедные силой отнимают у богатых их собственность и распределяют её между собой -- результатом будет отнюдь не равенство и справедливость, а обнищание большинства, падение производительности и качества труда, образование класса новых богачей, только куда менее гуманных и творческих.

Как писал Р. Киплинг:

А в смутное время карбона

Сулили нам горы добра:

Нищий Павел, объединяйся,

И ограбь богатея Петра!

Деньжищ у каждого прорва,

А товаров нету нигде.

И Боги Азбучный Истин

Сказали: твой хлеб в труде!

Реальная мораль никогда не сулит человеку рая на Земле и гарантированного счастья. Она только призывает сильных по мере возможности помогать слабым, а слабым позволяет стать посильнее. В результате конкуренции собственников на рынке труда и услуг всё общество становится богаче, получает возможность больше помогать проигравшим в жизненной борьбе, чтобы они не мешали победителям в ней же пользоваться плодами победы. Хотя разница в доходах всегда сохраняется, но растёт так называемый «средний класс» -- сужается разрыв в доходах между самыми богатыми и самыми бедными. Предохранить такой социум от восстания недовольного меньшинства помогает цивилизованная оппозиция -- она добивается от властвующей элиты некоторого перераспределения богатств в пользу аутсайдеров жизненной борьбы. Если не успокоить маргиналов такими подачками, не исключён кризис, даже революция.

Моральные санкции отличаются от юридических законов тем, что не регламентируются специальными органами и не контролируются особыми надзирателями. Судьи и полицейские следят только за самыми опасными для общества проступками -- преступлениями против принятых верховными органами государства законов. Более сложная и массовидная сфера моральной регуляции обходится такими, по-своему весьма действенными в большинстве случаев механизмами, как совесть и общественное мнение. Человека, чьё поведение явно мешает другим людям, попирает гуманистические ценности, в нормально устроенном обществе рано или поздно обязательно одёрнут и словом и, если потребуется, делом его ближние или случайные встречные. А главное, что открыто аморальный человек явно или поздно останется в изоляции: с ним общаться мало кто захочет, кроме ему подобных подлецов.

В качестве иллюстрации приведу популярную у нас кинокомедию сценариста Константина Мурзенко и режиссёра Максима Пежемского «Мама не горюй» (1998). Отрывки из литературного сценария этого фильма приведены ниже, как приложение к этой лекции. Синопсис картины гласит: «Была раз свадьба. Гулял Морячок. Появился местный авторитет Турист и стал приставать к невесте. Морячок его ударил. Сильно. Теперь Моряка все ищут: милиция, бандиты, родственники…»

Как видно, действие происходит в «бандитские 90-е» годы. Власть реально принадлежит организованным преступным сообществам -- гангстеров и коррумпированных представителей государственных органов. Правит бал более или менее организованное насилие. В ходу звериные инстинкты выживания («Бандиты потому что. Преступный мир. Волчьи законы…»). Но и здесь, в теневом мире организованной и неорганизованной преступности функционируют свои «правила игры» внутри отдельных социальных групп, на первый взгляд совершенно аморальных.

Например, девочки-подростки идут на вооружённое ограбление ради денег, но категорически отказываются украсть деньги в своей семье («дома брать -- впадлу»).

Больше того, возникают личности, способные бросить вызов «системе». Пример Морячка, безрассудный и смертельно опасный для бунтаря, оказывается заразительным. На фоне всеобщего беззакония и аморализма заново рождаются моральные заповеди. Порой они сильнее страха и корысти. Многие сознают: Морячок-то прав, он заступился за самое святое, что есть у человека и мужчины. Ему помогают скрыться и «бригадир» собственной шайки по кличке Зубемк (актёр Евгений Сидихин), и схвативший было беглеца «боец» этнической банды Ринат (А. Векслер), а в конце-концов сам «разводящий» этой «темы» по поручению «общака» Артур (Гоша Кученко).

Женские персонажи этой пьесы тянутся не к самым богатым и властным мужчинам, а к самым смелым или романтичным. Так, девушка лёгкого поведения уходит от банкира Гриши к некоему космонавту в отставке («… Герой Советского Союза… Ну уже такой, потрёпанный, давно не летает… Скафандр у него дома, я примеряла даже. Вообще, все говорят, что космонавты -- импотенты, что там жёсткое излучение, всякое такое. Знаешь, ничего подобного -- он конечно такой… неземной немножко. В такую невесомость утягивает…. Мне так легко было…»).

В память о боевом братстве в Афганистане сходу становятся друзьями бандит Зубек и посланный его арестовать майор милиции (Николай Чиндяйкин).

Старый уголовник, сам законченный наркоман Дядя (последняя роль в кино Валерия Приёмыхова) читает целую «лекцию» (убедительно!) о вреде наркотиков упомянутым школьницам, забравшимся со шприцами в подъезд. Эту «лекцию» о наркотике стоит прочитать каждому школьнику, студенту: «… Сядешь ведь -- не снимешься потом. Брось давай его -- пока не гноит тебя эта дрянь. Адом потом проклинать будешь, отвечаю. … Дед, говоришь? А лет-то мне -- сорок два всего, не поверишь. … Тоже с двух кубов начинал чёрного… Пёрло тоже. А теперь героина восемь -- не рубят. … Ну я-то на зоне начинал… Было с чего. А вам-то что, кайфов других не хватает? С чего гаситься-то вам? Может, решили -- круто по по-взрослому это всё? … Частое дело -- много кто проходил. Только кого купишь-то таким? … Рогатый -- всё свой базар вешает тебе, … давай, мол, типа, перекинемся -- мол, что проиграешь -- это точно, зато время убьешь по кайфу. Никто ведь, типа, не выиграет -- так всё одно. А как врубишься -- что же убил-то ты? Не время, поди, какое, а жизнь ведь убил свою, душу продал…»

Тем временем напарник Дяди Макар (Иван Охлобыстин, перешедший вскоре из актёров в священники) терпит капризы старшего «коллеги», срывающего денежное задание.

Короче говоря, у многих беспринципных по жизни людей откуда-то появляются свои принципы поведения. Поступок по совести их «греет» душевно, хотя и угрожает их спокойствию, денежным доходам, даже жизни. В общем, очень гуманный вывод -- «Мама, не горюй!» (слова из советской песни о добровольцах-целинниках).

Сбои в моральной регуляции учащаются, когда изменения в общественном устройстве приводят к соседству людей с разными кодексами поведения. Например, сейчас многие сельские жители попадают в город, у которого свои, чуждые мигрантам правила жизни. И вот недавно приехавший в город студент разгуливает по университету, не снимая с головы зимней шапки (у себя дома, в деревне, этого не требовалось -- в конюшне, в хлеву, в поле на просёлке, в казарме прохладно); щёлкает семечки в общественном транспорте, опуская шелуху под ноги, как будто там привычный чернозём или навоз, который всё поглотит; громко разговаривает, останавливается посреди лестницы, коридора, как будто он в правлении родного колхоза, где только и можно всласть пообщаться с односельчанами; норовит первым влезть в уходящий трамвай, автобус, троллейбус, сесть там на мягкое сидение и сидеть, пока вокруг стоят пожилые люди, женщины и дети -- ведь именно так он поступал, выезжая со своего полустанка в областной центр -- там если опоздаешь на электричку, рейсовый автобус, попутную машину, то и не уедешь скоро из дома; и т.п. Как видно, хороший, но еще неотёсанный крестьянин становится неопытным, бестактным горожанином (об этом см. рассказ О. Генри «Квадратура круга»). поведение наследственный моральный агрессивный

Раньше, до революции, русское общество довольно четко делилось на несколько сословий -- крестьян, мещан, купцов, дворян, духовенство. У каждой из этих социальных групп был свой уклад жизни, своя культура поведения. Моральные нормы достаточно эффективно регулировали поведение обитателей сельской избы, домика в городском предместье, торговой конторы, барского особняка, церковного прихода. Тот, кто не вписывался в сословные рамки, не имел шансов сделать жизненную карьеру. Напротив, у добросовестного человека имелись реальные возможности повысить свое общественное положение. Почти все наши знаменитые учёные или инженеры, многие военные или врачи, художники и писатели XIX - начала XX вв. -- выходцы из небогатых, а то и просто нищих семей крестьян, рабочих, сельского духовенства и т.п. разночинцев. Но блестяще оконченные гимназия, университет обеспечивали службу с высоким уровнем доходов. А дальше дело было за самим работником, чиновником: четверть века беспорочной службы, ордена соответствующего ранга приносили ему сначала личное, а затем потомственное дворянство. Неизбежные, но сравнительно редкие конфликты между представителями разных сословий показались революционерам главным злом старой России. Желая преодолеть общественное неравенство, большевики слишком быстро поломали старую иерархию. Новая иерархия оказалась не лучше, а хуже прежней: на роль лидеров, советской элиты после нескольких волн политических репрессий, унёсших миллионы жизней, выдвинулись люди не самые способные и воспитанные. Эталоны поведения были скомпрометированы, идеалы размыты. И до сих пор на пьедесталы кумиров большинства населения претендуют сейчас пошловатые и хамоватые «звёзды» эстрады, депутаты органов представительной власти, скороспелые предприниматели, т.п. деятели.

Важно оговорить, что применительно к животным как таковым все термины морали -- сотрудничество, любовь, семья, иерархия и т.п. употребляются метафорически, в переносном значении. То есть реализации этих поведенческих стереотипов у них не предшествует мысль, намерение, присущие только людям. Животное ведёт себя так, а не иначе просто потому, что стихийно уходит от опасности, стремится к успеху выживания, лучшему приспособлению к среде обитания. Не понятия о добре и зле движут животными, а борьба за существование. Когда, допустим, собака слушается хозяина, ищет его внимания, защищает членов ее семьи, она всего лишь копирует отношения в стае волков или шакалов. Вплоть до попытки взрослеющего самца занять место лидера в стае (у домашней собаки -- согнать рычанием жену хозяина с дивана и самой расположиться там).

Социобиологи отнюдь не утверждают, что человек остался по своей природе зверем. Они признают, что решающее значение на поведение людей оказывает культура того общества, в котором человек рождается и живет. Однако они обращают внимание, что и формы этой культуры, и само поведение на основе культурных ценностей и норм во многом подвержены влиянию человеческой биологии, индивидуальным и коллективным законам общеживотных инстинктов. В одних случаях влияние биологии на людское поведение большее, в других меньшее. Чаще всего оно спрятано, завуалировано внеприродными, культурными символами.

Философы моралисты отнюдь не выдают человека за ангела.

В итоге, современная философия примиряет биологию и этику, предлагают целостное понимание человека, в поведении которого общественные, культурные ценности формируются на основе биологических телесных возможностей и способностей нас как своего рода сверхприматов. Ни переоценить, ни игнорировать животные начала в людях не стоит, это чревато лишними недоразумениями и даже опасностями. А заповеди морали или религии тоже уже давно растворены в том воздухе, которым мы все лдышим.

Приложение

К. Мурзенко Мама не горюй

Сценарий реализован кинокомпанией «СТВ» в 1998 году

Кафе-мороженое

Две девочки, лет по четырнадцати, за одним из столиков. Катя ест мороженое, Лена мрачно на неё смотрит; пьёт дешёвое вино.

Лена. …Типа крутой, весь надутый такой, зубы золотые, цепь -- как положено всё… «Пойдём, говорит, типа, маленькая, потанцуем»… Ну и там -- то-сё. Я говорю: «Я, знаете, мужчина, сегодня не танцую -- не до того». И там -- тоже всякое такое… Но -- ничего ему такого не сказала, некультурного, просто прикинула -- не в моём вкусе мужчина, так -- что я буду париться с ним. Да и вообще -- свадьба-то наша, меня сестрица пригласила, мы сидим с друзьями, всё нормально. Потом -- снова подвалил ко мне, совсем уже на уши сел, я, говорит, танцевать тоже не особо, но думал -- будет тебе приятно, но вообще, типа, хорошо бы как-то вместе побыть. А Жоржик -- это сестры моей парень -- как раз услышал это всё и говорит: что, типа, братан, у тебя если нет подруги, так наверное, так надо, а вот девушку не надо так совсем впрягать, ладно, а? Потому что с нами она здесь. И с нами уедет отсюда…

Катя жестом предлагает ей мороженое.

Лена. Не-е-е, не возбуждает сладкое. Хочется поконкретнее чего-нибудь. Башку так разносит -- мама не горюй. А сняться нечем. Бабки нужны. А бабок нет.

Катя. Давай я дома стрельну. Их там завались.

Лена. А завтра? А послезавтра? Нет, знаешь, это -- впадлу. Самой надо находить.

Катя. Ну… а дальше-то… что было?

Лена. Что было? Драка была. Дикая. Повскакали все, на другом конце стола завелись ножами какими-то махать, разборки пошли, жених решил тоже в деле себя показать -- так разошёлся. Никому мало не было. … В общем, реальную мужики свадьбу закатили. Отстояли всё, что своё. Хотя, конечно, круто было -- кабак вообще в кирпичи разобрали. Так мне показалось. …

Телевизионная аппаратная

Репортёр и Артур за монтажным пультом. … Репортёр нажимает кнопку на пульте -- картинка на мониторах оживает -- свирепые бойцы ОМОНа в чёрных масках и с автоматами обыскивают и заталкивают в машину группу не менее свирепых бандитов…

Артур. Ну это уже почти то. …

Репортёр. Хорошо-хорошо. … Ты объясни мне пока, что это за кодла садится? Я не слыхал о них никогда.

Артур. Да о них до вчерашнего дня -- вообще мало кто слыхал. Обычные отморозки, без понятий наглухо, распущенные, злые, жестокие. Такие, знаешь, «бандюги». Уголовщина. И как-то всё время ухитрялись общую картину мира искривлять -- постоянно вламывались в чужие расклады. Со своими ломами.

Репортёр. То есть их… как это… общаком закатывают, да?

Артур. О!.. Профессиональный рост… Осваиваешь специальную терминологию преступного мира. Да, что-то они тут последнее время совсем распоясались -- ломы у них распрямились. То есть отмороз пошёл уже такой, что земля всколыхнулась… носить не хотела. Да тут ещё был у них некто Морячок -- и решили они ему свадьбу сыграть. … И так разгулялись, что Морячок этот, в каком-то левом совершенно кабаке, запечатал… (осекается)… короче говоря, ломанул такого человека, что лучше и не знать вовсе, что такие люди бывают. Вот он и не знал. Решили их… (делает жест в сторону земли)… совсем, но потом как-то образовалось всё иначе, без лишней крови. Решили их раздуть, чтобы хлопнули громче, и теперь -- в снос. То есть главного -- такой у них был Норильский Папа -- его, так сказать, выслали -- строго в 24 часа, как некогда писателя Солженицына -- чтобы не обустраивал здесь тоже ничего по-своему. Пожалели Папу, он тут много с кем дружен был, на чём и держался -- один из последних был матёрых таких волчин, реальных, старого закона, воровского ещё. А остальные члены преступной группировки жалости недостойны и буду в ближайшие часы задержаны, и предстанут перед суровым лицом закона -- должен же кто-то пред ним стоять. Об этом ты и известишь жителей нашего города в программе вечерних новостей. А текст будет такой…

Двор стандартного многоквартирного дома …

Подъезд

Следователь. Подождите, если тут возможны неприятности, то давайте хоть решим, что мы делать будем, если…

Майор. Остывать мы будем, если…

Артур. Короче, всё, я смотрю, решительность и бесстрашие теперь не в почёте в правоохранительных органах. Хорошо, мужчины, давайте я пойду вперёд, пусть эти лоси норильские меня тогда грохают.

Голос Зубемка из квартиры (дверь, оказывается, уже была приоткрыта). Грохну, кстати, легко козла! … Давайте, входите… Ненавижу, затрамбую, по полной. Во всю лопату.

Квартира Зубека

… Вид Зубека всё более и более угрожающий. Артур обращается к нему с мягкой, примирительной интонацией. … Следователь не оценил угрожающий вид Зубека и продолжает нудить.

Следователь. …И с четвёртым гражданином, конечно, главная неувязка. Что-то я упорно не могу его увидеть…

Зубек (очень агрессивно наезжает). А я упорно не могу дальше забазара слышать козлиного. … Ты здесь не прокурор, здесь реально медведь не прокурор. Не надо вот эту балалайку школьную крутить, ладно, нет? Я его сам не вижу, этого гражданина. … Вот такое… (снимает матросский ремень и разрывает его руками) ты, крыса, видел?

Артур (напряжённо, но гордо вклинивается между ними). Господа! Братан, давай ты быковать на зоне будешь? Или можешь нас всех тут потушить, пойти вмёртвую и тоже быковать. А сейчас надо вопрос решать. Где Морячок-то реально?

Зубек. На Караганде… Морячок… Слился Морячок, иуда… А я что -- всесоюзный розыск? Конкретно весь дохляк Морячку бы вешали. И Морячку это -- конкретно было. А я тоже -- сука, да? Вертеть буду мужика, да? Я хоть сам к нарам примотаюсь, понял. Если по крайняку…

… Майор (в упор смотрит на Зубека, особенно на татуировку у него на руке). Я пока вообще не очень понял, мы приехали понтами тут друг друга валить? … Или надо реально…

Зубек (особенно злобно; тоже рассматривает татуировку Майора). Чего с рукой-то? Колов-то немного таких, давались строго. В одном месте давались. Я только тебя там не припомню. И к ответу-то все, бывает, приезжают…

Майор. А ты себя-то там помнишь, в том месте, ни с кем не путаешь? … (Закладывает руку с татуировкой под куртку -- очевидно, что на пистолет) …

Зубек напрягается, окидывает взглядом предметы вокруг. Артур делает шаг из кухни в какой-то простенок, Следователь тупо хлопает глазами …)

Зубек. Не спорю. Я там летал больше. Но с теми, что сидели -- успел скорешиться. И штуку эту мне Лёва Калач подарил, так вот.

Майор. Лёва!... В рот компот! Гадом буду, сукой буду -- одна рука колола! То-то меня колотит -- родные они у нас. Ты из десанта, значит, от Рыжего…

Зубек. А ты, стало быть, Дохлый Лейтенант. Так и есть -- в лицо тебя не видал, из живых -- одного тебя. Но, железо, вот этой рукой в вертолёт тебя грузил.

Майор (в полуобморочном состоянии опускается на стул). Мужики, да ведь не бывает такого…

Зубек (опускается на соседний). Бывает, Дохлый. И не такое бывает. Ты мне в Кандагаре жизнь дарил. Молились на тебя реально. А теперь вот ты прилетел хозяину меня паковать.

Майор. Да когда бы не ваша группа -- мы бы ни один с ущелья грёбанного не вылезли…

Зубек. Короче, так -- разборки погасли!

…

В машине Артура

Артур едет по центральным улицам, заканчивает разговор по «дельте».

Артур. …Бывает, что уходят и от Зубека, Ринат, когда Зубек сам отпускает. … Вообще, он нужен в течение часа, но реально до вечера его нужно отрыть, только, Ринат, ещё раз -- он не в виде тела нужен, а реальный, чистый, чтобы и дальше бегал, только там, где надо. …

В машине Рината

Артур (садясь в машину). Ринат! Здравствуй, дорогой! Быстро ты! Двух часов не прошло. Все бы так. Только чего не позвонил?

Ринат. Здравствуй, братан. Непросто всё. Не хотел через воздух говорить. … Не стал я его хранить, братан. И сам уезжаю я отсюда. Вот только с тобой прощусь.

Артур. Как не стал?

Ринат. Так -- не стал. Ушёл он. Не стал я человека как овцу заламывать. Потому что -- не овца он.

Артур. То есть ты что, сам его развязал?

Ринат. Развязал. Он заслужил, чтобы его -- как мужчину, из-за угла грохнули… и не я это делать буду. Он сильнее меня, потому что реально…

Артур. Ринат, тебе что, тоже башню повело сегодня? Ты его завалил, попёр сюда… (Ринат кивает) И что? Дальше что было?

Ринат. Понял я много.

Артур мечется -- не понимает, как реагировать.

Ринат. Говорил с ним.

Артур бьёт себя ладонью по лбу. …

Ринат. … Я сказал -- он сильнее реально. Не я этому сычу болотному в грызло насовал, и не ты. И не сможем никогда. А Морячок… Вы сливаете его теперь, а он по праву не обязан уже держать ничего. Потому что все продали его, не как человека подставили даже… как вещь продают. Всё. Не хочу больше -- выйду из-под системы вашей. К маме хочу поехать, домой. …

Артур. Понимаю. Но как он развёл тебя? Мне не въехать. С чего верить-то ему?

Ринат. С того и верить, Артур, как мужчины, бывает, верят друг другу. С того, что не потерпел он, когда невесту блядью назвали. Ещё и на свадьбе. Пусть такая она и есть. … А Морячок -- вынул её. Сам попал по жизни и вынул её… Хотел жениться -- чтобы было у него всё. А разложилось видишь как… Свадьба была у него. А как там, в шалмане в этом, упырь нарисовался этот? Что там было делать ему -- не понимаю…

Артур. Да он там весь район купил. Хотел посмотреть, что имеет.

Ринат (после большой паузы). Вот и увидел. Имеет теперь. То и прорубило меня -- всё купил, а Морячка -- хрен купил. Не потерпел Морячок. И я не стану больше. …

Артур. М-да… Серьёзные вещи бывают с мужчинами. И что?

Ринат. А то -- не первый знак уже мне. Теперь -- пора. Отстегнул его -- давай ломи, куда тебе надо. И сам поеду. Тебе, вот, всё сказал. Делай теперь, как знаешь, только вечер подари, надо очень. Не объявляй меня сколько сможешь.

Артур. Я объявлять вообще не буду, Ринат. Морячок тебя объявит, когда другие его зацепят… … Ты хороший человек, Ринат.

Ринат. Мы плохие люди, Артур. Я плохой человек, сам знаю. Но я люблю, когда люди свои понятия держат. Отмороз мне не впадлу порубить, знаешь меня. Только Морячок, он -- по жизни такой. Особым путём ходит. Не в кодексе. Не в законе. Не в понятиях. Не нам за него решать, не мусору, не общаку и не всей этой гниде.

Артур. А про нас с тобой кому решать, Ринат?

Ринат. Не знаю… Ты прости -- прокинул тебя. Раз в жизни и вышло так.

Артур. Ты не винись только, раз так решил, как говоришь. Только… боюсь, просто измену ты словил лютую. Всё равно -- держись давай. Я тебя не объявлю, я сказал. ….»

К. Мурзенко. «Мама не горюй»

и другие тексты для кино.

Литературные сценарии. СПб., 2004.

Вопросы для повторения раздела

Обратимся к составившим приложение к теме «Поведение» фрагментам киносценария. Какие этологические предпосылки поведения там запечатлены? Как они соотносятся с личной моралью и групповой этикой персонажей фильма?

Определите основные понятия данного раздела лекционного курса:

смысл жизни личности;

танатология;

сознание;

бессознательное;

психоанализ;

либидо;

сублимация;

вытеснение;

язык;

семиотика;

семантика;

речь;

сленг;

поведение;

этология;

социобиология;

агрессия;

этика;

мораль;

совесть;

добро и зло.

Размещено на Allbest.ru