Во введении обосновывается актуальность темы, определяется степень её разработанности, формулируются цель, задачи, методы исследования, а также выдвигаются основные тезисы.

Первая глава "Рефлексия и трансцендентальная рефлексия в теории познания И. Канта" состоит из пяти параграфов. В первом параграфе "Первые подходы к определению понятия “рефлексия”" даётся краткий историко-философский анализ употребления термина "рефлексия", а также рассматривается его соотношение с термином "интуиция". История возникновения этих терминов и их взаимосвязь прослеживаются от античности до И. Канта. В частности, в параграфе рассматриваются концепты Аристотеля, Плотина, Боэция, Вильгельма из Мёрбеке, Д. Локка, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. Лейбница и др.

Во втором параграфе "Опыт интерпретации термина “рефлексия” в “Критике чистого разума”" указываются два основных смысла, которые И. Кант вкладывает в термин "рефлексия" в "Критике чистого разума". В качестве отправной точки используется одно из первых явных определений, встречающихся в начале приложения "Об амфиболии рефлективных понятий….", согласно которому рефлексия - это 1)"такое состояние души, в коем мы прежде всего пытаемся найти субъективные условия, при которых можем добраться до понятий", и 2)"осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания" (B 316). В первом случае рефлексия предстаёт как состояние души, с помощью которого определяются субъективные условия образования понятий, находящих выражение в трансцендентальном единстве самосознания субъекта. Во втором под рефлексией подразумевается инструмент различения, анализа, сравнения элементов сознания, выявления структуры и функций сознания, сортировки данных, содержащихся в сознании согласно их положению в структуре сознания. При этом, как справедливо отметил Л.А. Калинников, понимаемые в этом значении рефлексивные процессы сложны и имеют многоуровневую структуру Калинников Л.А. "Критическая" рефлексия как гносеологическое средство // Кантовский сборник. Вып. 9. Калининград, 1984.С. 14-15. Также в этом параграфе указывается, почему, когда мы говорим о концепциях других философов, мы говорим просто о рефлексии, и только в случае обращения к системе И. Канта - о трансцендентальной рефлексии, несмотря на то, что рефлексия по природе своей не может не быть трансцендентальной, поскольку она принадлежит сознанию.

В третьем параграфе "Рефлексия как основа трансцендентального единства самосознания" рассматривается первый смысл, в котором употребляется термин "рефлексия" в "Критике чистого разума". Автор исследования подчёркивает, что рефлексия, продуктом которой является трансцендентальное единство самосознания, определяется И. Кантом как состояние души (Gemьt), позволяющее осуществлять (поскольку оно задаёт тождество субъекта самому себе) синтез многообразного, данного в чувственном созерцании, и сохранять при этом целостность субъекта в процессе познания, защищая его от растворения в постигаемом объекте, а также одновременно с этим препятствуя растворению внешнего объективного мира в сознании субъекта. В подтверждение этой мысли И. Кант пишет, что "только в силу того, что я могу постичь многообразное представлений в одном сознании, я называю все их моими представлениями; в противном случае я имел бы столь же пестрое разнообразное Я, сколько у меня есть сознаваемых мной представлений" (B 134). Поэтому можно сказать, что рефлексия как состояние души, при условии которого реализуется трансцендентальное единство самосознания, является исходной точкой всякого познания вообще, с которой начинается формирования опыта.

В четвёртом параграфе "Трансцендентальная рефлексия" рассматривается второй смысл, в котором употребляется термин "рефлексия" в "Критике чистого разума". В частности автором определяются фундаментальные свойства универсального инструмента, названного трансцендентальной рефлексией, а также условия его применения. Цель параграфа - дать чёткое и полное определение понятия "трансцендентальная рефлексия", в основу которого кладутся дефиниции, данные И. Кантом в приложении "Об амфиболии рефлективных понятий…". Так по И. Канту трансцендентальная рефлексия "это осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено. До всякого дальнейшего обращения со своими представлениями мы должны решить вопрос: к какой способности познания они все вместе принадлежат? Рассудок или чувственность связывают или сравнивают их? Нередко мы принимаем суждения по привычке или связываем их под влиянием своих склонностей; но так как этому не предшествует никакая рефлексия или, по крайней мере, она не следует за ним с целью критики, то считается, что такие суждения имеют свой источник в рассудке" (B 316). Здесь следует подчеркнуть, что действие трансцендентальной рефлексии распространяется не только на чувственность и рассудок, о которых говорится в цитате, но также и на разум, относящийся к высшим познавательным способностям (B 169).

Наряду с трансцендентальной И. Кант выделяет традиционную логическую рефлексию и определяет её как "простое сравнение", при котором "совершенно отвлекаются от способности познания, к которой принадлежат данные представления, и, стало быть, их следует рассматривать - соответственно их положению в душе - как однородные" (B 318). Злоупотребление логической рефлексией свойственно, по большей части, догматическому рационализму. В основании логической рефлексии, коренящейся в рассудке, лежит общая (формальная) логика, которая "рассматривает все представления - всё равно, даны ли они первоначально a priori в нас самих или только эмпирически, - согласно только тем законам, по которым рассудок пользуется ими в их отношении друг к другу в процессе мышления; поэтому в ней идёт речь только о форме рассудка, которая может быть сообщена представлениям, каково бы ни было их происхождение" (B 80). В основании трансцендентальной рефлексии, источник которой - сознание в целом, лежит трансцендентальная логика, которая "имеет дело только с законами рассудка и разума, но лишь постольку, поскольку она a priori относится к предметам" (B 81-82). Для наглядного представления различий между логической и трансцендентальной рефлексией в данном параграфе в табличной форме приводится реконструкция кантовского анализа пар рефлективных понятий.

В этом же параграфе даётся ответ на важный вопрос о том, на каком этапе формирования знания используется механизм трансцендентальной рефлексии? Автор подчёркивает, что центровым опосредующим элементом в процессе оформления знания является способность суждения. Это обусловлено тем, что она не даёт ни правил, как это делает рассудок, ни принципов, как разум. Способность суждения лишь отыскивает и соотносит, поскольку сама является неким заданным законом, который, правда, предоставляет слишком большую свободу для проявления произвола субъекта, давая возможность связывать несовместимое. Поэтому логично предположить, что применять трансцендентальную рефлексию (в её функции соотнесения содержаний сознания с их трансцендентальным местом) следует на этапе получения знания, который предшествует формированию суждений, чтобы исключить возможность неправомочного соединения понятий в суждениях, и, следовательно, суждений в цепочках умозаключений Например, суждение "Бог есть всесовершенное существо" может или иметь смысл или нет в зависимости от познавательной способности, с которой оно соотнесено - практическим разумом или рассудком. . Именно поэтому во второй главе данного диссертационного исследования автор, рассматривая функционирование трансцендентальной рефлексии в рамках каждой из функций сознания субъекта, в первую очередь обращается к теоретической, эстетической и практической способностям суждения.

Итогом четвёртого параграфа является сводное определение рефлексии как универсальной способности различения. Так, под трансцендентальной рефлексией подразумевается сложный инструмент различения, присущий человеческому сознанию, который реализуется на трёх различных уровнях: метауровне, трансцендентальном и формально-логическом уровнях. Первому уровню свойственна трансцендентальная метарефлексия, благодаря которой возможно а) выявить функции души (аксиологическую, гносеологическую и праксиологическую), б) различить работу чувственности, рассудка и разума в рамках каждой из этих функций, в том числе, выявить априорные формы чувственности рассудка и разума, а также в) различить те области реального мира и мира культуры, с которыми мы имеем дело. Второму уровню соответствует трансцендентальная рефлексия, позволяющая а) определить участие чувственности, рассудка и разума в конституировании понятий, б) отнести то или иное представление к познавательной способности, к которой они принадлежат, и в) выяснить посредством трансцендентальной (содержательной) логики, насколько наши представления и понятия соответствуют действительности (предметам). Третьему уровню присуща логическая рефлексия, с помощью которой осуществляется сопоставление представлений и понятий между собой на соответствие законам общей логики, безотносительно к предметному содержанию познания. Чтобы процесс познания давал действительно значимые плоды, а не фантазии и фикции, в его ходе должна применяться рефлексия всех трёх уровней в систематическом единстве. Причём трансцендентальная метарефлексия и рефлексия должны использоваться на стадии получения знания и фиксации его в форме суждений, а рефлексия третьего уровня работает с уже готовым знанием, которое проверяется на следование правилам общей логики.

трансцедентальная рефлексия кант соловьев богданов

В пятом параграфе даётся схематическое описание рефлексивных процессов в сознании субъекта, а также рассматриваются некоторые особенности рефлексии, когда она обеспечивает трансцендентальное единство самосознания, и когда она работает как инструмент различения.

Вторая глава "Трансцендентальная рефлексия как условие реализации функций сознания" состоит также из четырёх параграфов. В первом параграфе "Рефлексивные процессы и идеал чистого разума" говорится о том, какое значение имеет идеал чистого разума для работы сознания в рамках всех его функций. Так, автор исследования отмечает, что при анализе содержания сознания мы имеем дело с тем, что либо уже является знанием, либо, поскольку не были применены рефлексивные процедуры, им ещё не стало. Но что такое знание? Знание, согласно И. Канту, это то, что может быть представлено не иначе как в форме систематического единства связанного сознанием субъекта многообразного, в противном случае мы будем иметь дело с агрегатом разрозненных данных. Системность и единство знания обеспечивается идеалом чистого разума, который накладывает свой уникальный отпечаток на то, каким образом субъект реализует гносеологическую, праксиологическую или эстетическую функции сознания. По сути все три "Критики" И. Канта преследуют единую цель - показать, как именно идеал чистого разума реализуется и должен реализовываться в случае, когда субъект имеет дело с миром природы, в чём состоит задача теоретической философии, с миром свободы, постижение которого выпадает на долю практической философии, и с особыми конструктами человеческого интеллекта, которым посвящается кантовское учение о вкусе.

Суть рассуждений И. Канта сводится к тому, что а) рассудок связывает данные чувственности, разум связывает содержания рассудка, а значит, все пути любого познания, так или иначе, ведут к разуму; б) главная цель разума - придавать знанию системность и единообразие, т.е. он априори задаёт цели нашему познанию; в) главная цель, которую даёт разум - это идея формы знания как целого, которая выражается в форме полного единства всех возможных понятий об объекте, и которая распадается на три задачи - формирование систематического представления о субъекте, чему соответствует идея трансцендентальной психологии, формирование систематического представления о природе, чему соответствует идея трансцендентальной космологии, формирование систематического представления о бытии как целом, чему соответствует идея трансцендентальной теологии. Таким образом, разум хоть и имеет лишь регулятивное применение в области теоретической философии, тем не менее, задаваемое им высшее систематическое и, следовательно, целесообразное единство есть для нас "законополагающая идея, и поэтому вполне естественно допускать соответствующий ей законодательствующий разум (intellectus archetypus), из которого следует выводить всё систематическое единство природы как предмета нашего разума" (B 723) (курсив мой - В. Б.).

Через указание объективного значения идей чистого разума и его принципов И. Кант разрешает антиномии, антитетику и парадоксы чистого разума. Действительно, все противоречия снимаются, если в результате применения трансцендентальной рефлексии мы приходим к пониманию того, что идеи и принципы чистого разума - это лишь некие максимы, выражающие стремление субъекта познать и организовать в систему все свои представления, касающиеся различных объектов, таких как сам субъект, космос и мир как целое, которые, как совокупность всего возможного опыта прошлого, настоящего и будущего человечества, суть вещи сами по себе в их внутренней целокупности.

Далее отмечается, что если идеал чистого разума - это цель, в соответствие с которой должно быть приведено содержание сознания, то трансцендентальная рефлексия - это средство, с помощью которого достигается нужный результат. Причём идеал этот содержит в себе два фундаментальных свойства, которыми должно обладать всякое знание, вне зависимости от того, относится оно к миру природы, морали или искусства. Эти свойства суть единство и системность. Идеал единства достигается с помощью трансцендентальной рефлексии, так как она обеспечивает трансцендентальное единство самосознания субъекта, а также не позволяет разуму ни теоретическому, ни практическому "раздвоится", прийти в противоречие с самим собой, т.е. помогает разрешить антиномии разума. Идеал системности, т.е. достоверности, необходимости, обоснованности знания, достигается с её же помощью, когда она подвергает форму и содержание сознания постоянному анализу и принимает участие в последующем за этим синтезе с целью установления связи между изначально разрозненными элементами и указания их места в структуре сознания. Таким образом, две первейших задачи, с которыми сталкивается трансцендентальная рефлексия на пути воплощения идеала чистого разума - это разрешение диалектики и антиномий, что является первым шагом к обеспечению единства знания, и применение к содержанию сознания априорных принципов чувственности, рассудка и разума, а также принципов способности суждения, что является первым шагом к обеспечению системности знания.

Во втором параграфе "Трансцендентальная рефлексия и теоретическая функция сознания" рассматривается, каким образом в рамках реализации теоретической функции сознания трансцендентальная рефлексия обеспечивает безошибочную работу рефлектирующей и определяющей способности суждения. В частности здесь речь идёт о том, что в отношении определяющей способности суждения роль трансцендентальной рефлексии не сводится лишь к удержанию рассудка от подведения особенного под нерелевантное общее. Действительно, одной лишь природной способности верно судить о вещах, корректно применять правила к конкретным примерам совершенно недостаточно. Чтобы успешно подводить особенное под известные общие законы природы необходимо также использовать трансцендентальную рефлексию, которая, во-первых, будучи необходимым условием трансцендентального единства самосознания и средством разрешения антиномий, задаёт единство теоретическому разуму, а, во-вторых, она задаёт системность содержанию теоретического разума тем, что позволяет соотносить его с априорными формами чувственности, рассудка и разума, о чём подробно говорилось в первой главе данного диссертационного исследования.

Несколько иным образом обстоит дело с реализацией в рамках теоретической функции рефлектирующей способности суждения, которая в отношении теоретического разума имеет положительное регулятивное применение, или, говоря современным языком методологии науки, даёт правила положительной эвристики. Дело в том, что субъективный принцип целесообразности природы, который даёт рефлектирующая способность суждения (в данном случае это телеологическая способность суждения), основывающаяся на идеале чистого разума и применяющаяся по аналогии с объективной целесообразностью практического разума, должен использоваться только с активным обращением к трансцендентальной рефлексии, чтобы при отыскании общего для известного особенного предохранить рассудок от, например, неправомочных экстраполяций или придания модальности необходимости индуктивным выводам. Поэтому в случае с рефлектирующей способностью суждения трансцендентальная рефлексия обеспечивает единство знанию посредством разрешения антиномии телеологической способности суждения, а системность - с помощью осуществления контроля за применением субъективного принципа целесообразности при упорядочивании эмпирических данных.

В третьем параграфе "Трансцендентальная рефлексия и эстетическая функция сознания" рассматривается, каким образом действует трансцендентальная рефлексия в рамках эстетической функции сознания. Рассуждения автора начинаются с утверждения, что в отношении рефлексии эстетическая способность суждения занимает особое место. Уникальность её положения выражается, в том числе, и в её диалектике, которая указывает на принципиальную рефлективность, т.е. на особую зависимость от процедур постоянного самосоотнесения, саморегуляции, автомотивации этой способности в сравнении с другими. Дело в том, что в сфере вкуса не возникает диалектика в смысле диалектики чистого или практического разума. Хотя, конечно, она в своих категориях имеет необходимое отношение к рассудку и к разуму Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения на русском и немецком языках.Т. 4. М.: Наука, 2001.С. 131. .

Как отмечает И. Кант, диалектика возникает только там, где идёт речь об умствующей способности, т.е. такой, суждения которой имеют претензию на априорную всеобщность, поскольку только такие суждения могут быть противопоставлены друг другу, в то время как "несовместимость эстетических суждений чувствования (о приятном или неприятном) не диалектическая" Там же.С. 481. хотя бы в силу апостериорности этих суждений. Во-вторых, если речь идёт о таких суждениях, при вынесении которых каждый ссылается на свой вкус, то диалектика опять же не возникает, так как в этом случае нет намерения придать этим суждениям статус общезначимости См. там же. . Следовательно, заключает И. Кант, "не остаётся иного понятия о диалектике, могущей иметь касательство к вкусу, кроме понятия о диалектике критики вкуса (а не самого вкуса) в отношении её принципов, ведь именно [в вопросе] об основании возможности суждений вкуса вообще естественно и неизбежно возникают противоположные друг другу понятия" Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения на русском и немецком языках.Т. 4. М.: Наука, 2001.С. 481. .

Как и в случае с телеологической способностью суждения, антиномия эстетической способности суждения положительным образом разрешается указанием её сопричастности миру природы и морали. Так, говоря словами И. Канта, из-за некоторой неотчётливости, присущей нашей рефлексии о вкусе См. там же.С. 499. , принципы эстетической способности суждения навсегда остаются заключёнными между двумя видами благорасположения (Wohlgefallens), которые суть приятное, определение которого даётся только апостериори, и доброе, определение которого даётся совершенно априори См. там же.С. 501. , в чём выражается противостояние эмпиризма и рационализма критики вкуса. Но присущая эстетической способности суждения автономия сохраняется, только если мы будем держаться позиции рационализма критики вкуса См. там же. , причём только того его вида, который в основу рефлексии вкуса кладёт принцип идеализма целесообразности природы, противостоящий в свою очередь реализму целесообразности природы См. Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения на русском и немецком языках.Т. 4. М.: Наука, 2001.С. 509. . Из это вытекает ещё одно важное следствие критики суждения вкуса - представление о красоте как символе нравственности.

На основании всего сказанного в третьем параграфе автор исследования делает вывод, что первым шагом к обеспечению целостности знания в сфере вкуса является разрешение с помощью трансцендентальной рефлексии антиномии положений критики вкуса, а первым шагом к системности этого знания является подведение посредством трансцендентальной рефлексии эстетических переживаний под категории прекрасного и возвышенного.

В четвёртом параграфе "Трансцендентальная рефлексия и практическая функция сознания" рассматривается реализация трансцендентальной рефлексии в рамках практической функций сознания субъекта. Здесь автор отмечает, что, несмотря на всю полноту законодательной силы практического разума для самого себя и через это для мира свободы, для него более чем для других познавательных способностей актуальная проблема впадения в видимость.

Антиномия практического разума разрешается И. Кантом указанием на то, что "несмотря на это кажущееся противоречие практического разума с самим собой, высшее благо есть необходимая высшая цель морально определённой воли, истинный объект практического разума; в самом деле, высшее благо практически возможно, и максимы воли, которые относятся сюда по своей материи, имеют объективную реальность, которую первоначально думали обнаружить через эту антиномию в соединении нравственности со счастьем согласно общему закону, но только по недоразумению, так как отношение между явлениями принимали за отношение вещей самих по себе к этим явлениям" Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения на русском и немецком языках.Т. 4. М.: Наука, 2001.С. 597. . То есть, опять же, только благодаря трансцендентальной рефлексии, соотносящей предмет нравственности, с тем, как он нам является, и с понятием о нём мы можем выйти из заколдованного круга неправомочных отождествлений реальности и видимости.

Таким образом, исходя из изложенного в параграфе, можно заключить, что и в сфере практического разума трансцендентальная рефлексия так же, как и при рассмотрении других функций сознания, срабатывает как средство, с помощью которого достигается единство этического знания (через разрешение антиномии практического разума) и его системность (через соотнесение содержания сознания с категорическим императивом). Более того, именно при разборе практической функции сознания мы приходим опять к тому, с чего начали - пониманию важнейшей роли идеала чистого разума, в данном случае - уже как принципа примата практического разума над теоретическим, применение которого также невозможно без обращения к трансцендентальной рефлексии.

Третья глава "Роль рефлексивных процессов в гносеологических концепциях Вл.С. Соловьёва и А.А. Богданова" состоит из двух параграфов. В первом рассматривается роль рефлексии и трансцендентальной рефлексии в системе цельного знания Вл.С. Соловьёва, для чего, в том числе, производится реконструкция основных положений теоретической философии мыслителя. Анализ концепции цельного знания Вл.С. Соловьёва показал, что рефлексия, в том числе и трансцендентальная, находится там под запретом, поскольку её расчленяющая природа вредит живому организму бытия и, следовательно, мешает воплощению онтогносеологического идеала цельного знания. Когда возникает вопрос о том, как в процессе познания обретается истина и определяется достоверность знания, ответ на который у И. Канта напрямую связан с рефлексией, Вл.С. Соловьёв начинает вводить постулаты. Во-первых, посредством акта веры он постулирует наличие в мире гаранта истины (бога), находящегося вне человека, а, во-вторых, наличие у человека способности к непосредственному усмотрению существующей в трансцендентной реальности истины, т.е. способности к интеллектуальной интуиции. В то время как у И. Канта идея интеллектуальной интуиции имеет ограничивающее регулятивное значение, у Вл.С. Соловьёва и его последователей она обретает конститутивное значение. Получается, что Вл.С. Соловьёв с точностью до наоборот повторяет И. Канта - у русского мыслителя интеллектуальная интуиция используется конститутивно, давая положительное знание, рефлексия - регулятивно, давая лишь отрицательное, абстрактное, далёкое от живой истины знание. В итоге принципиальное нежелание Вл.С. Соловьёва обращаться к рефлексии как инструменту получения положительного знания и поиск замены ей в виде веры и интуиции, с одной стороны, ведёт его философскую систему в целом к объективному идеализму, где слиты объект и субъект, а с другой стороны, сближает его гносеологию с концепциям докантовских философов, полагавших, что мыслить и познавать - одно и то же.

Во втором параграфе рассматривается роль рефлексии и трансцендентальной рефлексии в системе эмпириомонизма А.А. Богданова, для чего также производится реконструкция основных положений теоретической философии мыслителя. Анализ идей А.А. Богданова показал, что и его эмпириомонизм тоже не приемлет рефлексию. Происходит это, как ни странно, по причинам, похожим на те, которыми руководствовался так сильно отличающийся от А.А. Богданова Вл.С. Соловьёв О других роднящих двух философов принципах и формах их реализации подробнее см.: Балановский В.В. Гносеология Владимира Соловьёва как проявление особого типа рациональности // Соловьёвские исследования. 2011. 2 (30). Иваново, 2011.С. 117-134. . Создатель концепции эмпириомонизма тоже полагал, что всё зло скептицизма, а также крах предыдущих видов позитивизма, происходят от того, что мыслители прошлого пытались расчленить мир, в том числе - отграничить субъект от объекта. По А.А. Богданову и сознание, и осуществляемое им познание и другие виды деятельности, должны быть синтетическими, внутренне целостными, едиными во всех своих модусах, а значит - принципиально нерефлективными. Также как и Вл.С. Соловьёв, автор концепции эмпириомонизма старается отыскать подходящие для его гносеологии способы отыскания истины и придания достоверности знанию. Так, на место рефлексии встаёт врождённая способность субъекта накапливать индивидуальный опыт, который затем кристаллизуется в процессе коллективного труда социумом, что приводит к возникновению общественно-упорядоченного, достоверного знания. Чтобы избежать ошибок в выстраивании объективного знания о мире, необходимо пользоваться правильными методами подстановки, но при этом следует учитывать, что истина всегда относительна и зависит от культурно-исторических условий существования общества. В итоге, в теории А.А. Богданова тоже не находится места для рефлексии, хотя он значительнейшую роль отводит её источнику - совместной практической деятельности субъектов, которая, в отрыве от рефлексии, даёт слабую гарантию достоверности знания.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы трансцендентальной рефлексии.

Основное содержание диссертационного исследования в следующих публикациях автора

1. Балановский В.В. Трансцендентальная рефлексия И. Канта и современная рациональность // X Кантовские чтения. Классический разум и вызовы современной цивилизации. Калининград: Изд-во РГУ им.И. Канта, 2009. С.28-32.

2. Балановский В.В. Возможна ли чувственная рефлексия? // Рефлексивные процессы и управление: сборник материалов VII международного симпозиума 15-16 октября 2009 г., Москва. М.: Когито-Центр, 2009. С.24-27.

3. Балановский В.В. Идея трансцендентальной рефлексии в системе И. Канта // X Кантовские чтения: материалы международной конференции: в 2 ч. Калининград: Изд-во РГУ им.И. Канта, 2010. Ч.1. С.163-172.

4. Балановский В.В. Роль интуиции в теории познания И. Канта // Система ценностей современного общества: сборник материалов X Международной научно-практической конференции: в 2 ч. Новосибирск: Изд-во "СИБПРИНТ", 2010. Ч.1. С.8-12.

5. Балановский В.В. Роль рефлексии в интуитивизме Н.О. Лосского // Актуальные вопросы современной науки. Вып.12. Новосибирск: Изд-во "СИБПРИНТ", 2010. С.250-258.

6. Балановский В.В. Роль трансцендентальной рефлексии в моделирующих процессах мышления // Модели в современной науке: единство и многообразие. Калининград: Изд-во РГУ им.И. Канта, 2010. С.11-18.

7. Балановский В.В. Рефлексия и её место в методологии эмпириомонизма (на примере работы А.А. Богданова "Эмпириомонизм") // Материалы Международного молодежного научного форума "ЛОМОНОСОВ-2010" [Электронный ресурс] М.: МАКС Пресс, 2010. Точка доступа: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2010/25-2. rar (дата обращения 20.09.2011).

8. Балановский В.В. Кант versus Владимир Соловьёв: гносеология с рефлексией и без таковой // Кантовский сборник: Научный журнал. 2011.2 (36). Калининград, 2011. С.22-37.

9. Балановский В.В. Гносеология Владимира Соловьёва как проявление особого типа рациональности // Соловьёвские исследования. 2011.2 (30). Иваново, 2011. С.117-134.

Размещено на Allbest.ru