Важный вклад в разработку проблематики исторического развития науки внес Т. Кун (1922-1996) своей концепцией научных революций. Кун обратил особое внимание на те этапы истории науки, когда кардинально изменялись стратегии научного исследования, формировались радикально новые фундаментальные концепции, новые представления об изучаемой реальности, новые методы и образцы исследовательской деятельности. Эти этапы обозначаются как научные революции. Их Кун противопоставил "нормальной науке", а само историческое развитие научного знания представил как поэтапное чередование периодов нормальной науки и научных революций.

Ключевым понятием, позволившим различить и описать эти периоды, стало введенное Куном понятие парадигмы - некоторой системы фундаментальных знаний и образцов деятельности, получивших признание научного сообщества и целенаправляющих исследования. Понятие парадигмы включало в анализ исторической динамики науки не только собственно методологические и эпистемологические характеристики роста научного знания, но и учет социальных аспектов научной деятельности, выраженных в функционировании научных сообществ. Научное сообщество характеризовалось как группа ученых, имеющих необходимую профессиональную подготовку и разделяющих парадигму - некоторую систему фундаментальных понятий и принципов, образцов и норм исследовательской деятельности.

Смена парадигмы означает научную революцию. Она вводит новую парадигму и по-новому организует научное сообщество. Часть ученых продолжает отстаивать старую парадигму, но многие объединяются вокруг новой. И если новая парадигма обеспечивает успех открытий, накопление новых фактов и создание новых теоретических моделей, объясняющих эти факты, то она завоевывает все больше сторонников. В итоге и научное сообщество, пережив революцию, вновь вступает в период развития, который Кун называет нормальной наукой.

Кун предпринял попытку проанализировать структуру парадигмы. Он выделил следующие компоненты: "символические обобщения" (математические формулировки законов), "образцы" (способы решения конкретных задач), "метафизические части парадигмы" и ценности ("ценностные установки науки").

Главное в парадигме, подчеркивал Кун, - это образцы исследовательской деятельности, ориентируясь на которые ученый решает конкретные задачи. Через образцы он усваивает приемы и методы деятельности, обеспечивающие успешные решения задач. Задавая определенное видение мира, парадигма определяет, какие задачи допустимы, а какие не имеют смысла. Одновременно она ориентирует ученого на выбор средств и методов решения допустимых задач.

Решая конкретные задачи, ученый может столкнуться с новыми явлениями, которые, по замыслу, должны осваиваться парадигмой. Она допускает постановку соответствующих задач, очерчивает средства и методы их решения, но в реальной практике успешно их решить не удается. Полученные эмпирические факты не находят своего объяснения. Такие факты Кун называет аномалиями. До поры до времени наличие аномалий не вызывает особого беспокойства научного сообщества. Оно полагает, что аномалии будут устранены, а неудачи их объяснения носят временный характер. Например, открытие вращения перигея Меркурия не находило объяснения в рамках классической теории тяготения. Это была аномалия, но она не вызвала особой тревоги за судьбы фундаментальной теории. Лишь впоследствии, после создания Эйнштейном общей теории относительности, выяснилось, что это явление в принципе не может быть объяснено в рамках классической парадигмы (теории тяготения), оно находило свое объяснение только в рамках общей теории относительности. Но если происходит накопление аномалий, если среди них появляются твердо установленные эмпирические факты, попытки объяснения которых с позиций принятой парадигмы приводят к парадоксам, тогда начинается полоса кризиса. Возникает критическое отношение к имеющейся парадигме. Кризисы - это начало научной революции, которая приводит к смене парадигмы.

Переход от одной парадигмы к другой определен не только внутринаучными факторами, например объяснением в рамках новой парадигмы аномалий, с которыми не справлялась прежняя парадигма, но и вне научными факторами - философскими, эстетическими и даже религиозными, стимулирующими отказ от старого видения и переход к новому видению мира.

Парадигмы, согласно Куну, несоизмеримы. Они заставляют по-разному видеть предмет исследования, заставляют говорить ученых, принявших ту или иную парадигму, на разных языках об одних и тех же явлениях, определяют разные методы и образцы решения задач. Поэтому, согласно Куну, наука - это не непрерывный рост знания с накоплением истин, как это считали сторонники К. Поппера, а процесс дискретный, связанный с этапами революций как перерывов в постепенном, "нормальном" накоплении новых знаний.

Т. Кун обратил внимание на новые аспекты проблематики научных традиций и преемственности знаний. В эпохи научных революций, когда меняется стратегия исследований, происходит ломка традиций. В этой связи возникает вопрос: как соотносятся новые и уже накопленные знания и как обеспечивается преемственность в развитии науки, если принять во внимание научные революции?

Заслуга Куна в том, что анализ такого рола проблем он пытался осуществить путем рассмотрения науки в качестве социокультурного феномена, подчеркивая влияние вненаучных знании и различных социальных факторов на процессы смен парадигм.

Недостатки куновской концепции:

не выявлена структура парадигмы;

в парадигму включены как компоненты, относящиеся к глубинным основаниям научного поиска, так и формы знания, которые вырастают на этих основаниях. Тем самым стирается различие между "нормальной наукой" и научной революцией.

выделяя такие компоненты науки, как "метафизические части парадигмы" и ценности, Кун фиксирует их "остенсивно", через описание соответствующих примеров. Из приведенных Куном примеров видно, что "метафизические части парадигмы" понимаются им то как философские идеи, то как принципы конкретно-научного характера (типа принципа близкодей-ствия в физике или принципа эволюции в биологии). Что же касается ценностей, то их характеристика Куном также выглядит лишь первым и весьма приблизительным наброском. По существу, здесь имеются в виду идеалы науки, причем взятые в весьма ограниченном диапазоне - как идеалы объяснения, предсказания и применения знаний.

36. Концепция научно-исследовательских программ И. Лакатоса.

Что есть наука по Фейерабенду. - Идея теоретического реализма. Принцип пролиферации (размножения теорий). - От плюрализма теорий к плюрализму традиций. - "Против методологического принуждения. Очерк анархической эпистемологии" - знаменитый памятник релятивизму. - Чем реально ограничен ученый? - "Anything goes" - допустимо все.

Обвинения в адрес Пола Фейерабенда банальны, его упрекают в создании неадекватной эпистемологии, в которой познание лишено универсальности, научный метод не гарантирует получения истинного знания, статус и авторитет науки весьма сомнителен, ибо от попыток демаркации науки и ненауки следует навсегда отказаться. Чем же руководствовался известный методолог, делая подобные заключения, и почему он производил столь эпатирующее воздействие на своих современников?

Пол Карл Фейерабенд-американский философ и методолог, профессор Калифорнийского университета - родился в 1924 г. в Вене и получил разноплановое образование. В Венском университете он изучал историю математики и астрономию, в Веймаре - драматургию, в Лондоне и Копенгагене - философию. Был также знаком с микрофизикой. В 1954 г. получил государственную премию Австрийской республики за успехи в науках и искусствах.

В разноплановой концепции Фейерабенда содержатся следы влияния позднего Витгенштейна, ориентации критического рационализма и даже принципы "научного материализма", которые означали стремление осмыслить традиционные и новые проблемы с позиций естественнонаучного мировоззрения и методологии. Некоторое время он находился под влиянием марксизма. Идеи диалектического развития, принцип историзма и классовой борьбы, преломленные сквозь призму его эпистемологии, наполнялись характерным для мышления ученого плюралистическим содержанием. Впоследствии преобладающей в его мировоззрении стала идеология контркультуры. Фейерабенду принес известность его критический талант. Нещадная критика, особенно в направлении неопозитивизма и критического рационализма, не могла остаться незамеченной в кругах эпистемологов XX в.

Фейерабенд имел смелость вслух огласить те следствия, итоги и "антагонистические идеи", к которым пришла философия науки к концу семидесятых и которые содержались в сочинениях "философов науки". Задаваясь вопросами, что есть наука, как она действует, каковы ее результаты, мыслитель совершенно справедливо подмечал, что ответ указывает на существование особого научного метода, т.е. совокупности правил, управляющих деятельностью науки. Процедура, осуществляемая в соответствии с правилами, является научной, и, соответственно, процедура, нарушающая эти правила, ненаучна. Однако подобные правила не всегда формулируются явно, поэтому существует мнение, что в своем исследовании ученый руководствуется правилами скорее интуитивно, чем сознательно. Кроме того, утверждается несоизмеримость данных правил. Но тот факт, что эти правила существуют, что наука своими успехами обязана применению данных правил и что они "рациональны" в некотором безусловном, хотя и расплывчатом смысле, не подвергается ни малейшему сомнению. Вот то явное противоречие, на которое обращает внимание Фейерабенд, анализируя сущность современной науки. "При этом люди далекого прошлого совершенно точно знали, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает не­полное знание, - отмечает он. - В сравнении с этими достижениями наука и связанная с ней рационалистическая философия сильно отстают, однако мы этого не замечаем". Существующей гипотетико-дедуктивной модели науки и кумулятивизму философ противопоставляет идею теоретического реализма. Кумулятивизм, возникший на основе обобщения практики описательного естествознания, предполагал упрощенное понимание роста знания, когда к накопленной сумме истинных положений постепенно присоединяются и добав­ляются новые утверждения. В нем заблуждения истолковываются как исключительно субъективный процесс, исключено качественное изменение знания, отбрасывание старого и опровержение принятого. Эмпиристский кумулятивизм отождествляет рост знания с увеличением его эмпирического содержания, рационалистский кумулятивизм предполагает такой способ развития знания, где каждый последующий элемент включается в систему наличествующих абстрактных принципов и теоретических обобщений.

Фейерабендовская идея "теоретического реализма" утверждает, что актуальный рост знания осуществляется в результате размножения (пролиферации) теорий, являющихся несоизмеримыми (дедуктивно не свя­занными единым логическим основанием и использующими различные понятия и методы). Опыт есть всегда теоретически нагруженный опыт, а принятие той или иной теории обусловливает систему восприятия. Принцип пролиферации (размножения теорий), который обосновывает методолог, разрешает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми точками зрения, даже если последние достаточно подтверждены и общепризнанны. Выдвижением тезиса о взаимонесоизмеримости, взаимонепереводимость (incommensurability) содержания альтернативных теорий и концепций, принадлежащих разным или одному и тому же этапу развития науки, Фейерабенд ужесточает требования принципа пролиферации. Позиция теоретического и методологического плюрализма отталкивается от того, что множество равноправных типов знания есть реальность, которая свидетельствует о развитии науки и личности. Периоды борьбы альтернатив, по Фейерабенду, - самые плодотворные периоды. Истоки альтернативных концепций коренятся в различных мировоззренческих и методологических позициях ученых.

Идею плюрализма теорий он расширяет до плюрализма традиций. В связи с этим наука как идеология научной элиты должна быть лишена своего центрального места и уравнена с мифологией, религией и даже магией. Такая резко выраженная антисциентистская позиция направлена против критического рационализма и по-новому оценивает специфику философии. По справедливому замечанию И. Нарского, если Р. Карнап считал всякую философию лишенной научного смысла, Б. Рассел - ничейной землей между наукой и религией, для позднего К. Поппера философская гипотеза может оказаться зародышевым и незрелым наброском научной теории, для И. Лакатоса - скрепляющей частью теории исследовательских программ, а Д. Уоткинс слил философию с наиболее далекой от эмпирии частью самой науки, то П. Фейерабенд отрицает границу между философией и наукой, наукой, религией и мифом. При он отказывается от понятия объективности и истинности знания и подчеркивает относительность критериев рациональности в познании и деятельности. Согласно Фейерабенду, в деятельности ученых важна не истина, а "развитие индивидуальных способностей", не познание и его подлинная рациональность, а ничем не стесненное, "абсолютно" свободное поведение.

Многие его идеи, бесспорно, шокировали представителей академической философии. Концепцию Фейерабенда нередко называют "анархистской эпистемологией" - отчасти потому, что он совершенно правомерно отрицает наличие единого универсального метода, отчасти потому, что он убежден, что ученые руководствуются принципом "все дозволено". Следование строгому методу и исполнение всех его предписаний, с точки зрения Фейерабенда, несовместимо ни с реальной практикой научного исследования, ни с творческой природой познания. Поэтому "наука обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни".

Но что означает применять плюралистическую методологию? По мнению Фейерабенда, ученый должен сравнивать идеи с другими идеями, а не с опытом, и попытаться улучшить те концепции, которые потерпели поражение в соревновании, а не отбрасывать их. Действуя таким образом, он сохранит концепции человека и космоса, содержащиеся в книге Бытия или "Поимандре", и будет их использовать для успехов в теории эволюции и других новейших концепциях. Его нашумевшее произведение "Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории по­знания" (1970) - знаменитый памятник релятивизму. Фейерабенд, тем не менее, достаточно остроумно пытается адаптировать свою позицию в том числе и к материалистическому направлению в философии. Он апеллирует к известной идее В. Ленина о том, что "история вообще, и история революции в частности, всегда богаче содержанием, разнообразнее, разностороннее, живее, "хитрее", чем воображают самые лучшие партии, самые сознательные авангарды ее передовых классов"4. Отсюда, по Фейерабенду, вытекает принципиальная нерегулируемость, распространяющаяся и на познавательный процесс. Это во-первых. Во-вторых, наличие не­равномерности в развитии научного познания позволяет говорить о хаотичности и незакономерности развития науки как таковой. А в-третьих, случайному и неупорядоченному росту знания никакая методология не нужна.

Набросок основных рассуждений, предваряющий текст работы "Против методологического принуждения", включает в себя следующие тезисы.

Теоретический анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его альтернативы, опирающиеся на закон и порядок.

Единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является принцип "допустимо все".

Можно использовать гипотезы, противоречащие хорошо подтвержденным теориям, развивать науку, действуя контриндуктивно.

Условие совместимости неразумно, поскольку оно сохраняет более старую, а не лучшую теорию, единообразие подвергает опасности свободное развитие индивида.

Не существует идеи, сколь бы. устаревшей и абсурдной она ни была, которая не способна улучшить наше познание.

И, наконец, одно из наиболее сильных утверждений методолога: если наука существует, разум не может быть универсальным и неразумность исключить невозможно. Эта характерная черта науки требует анархистской эпистемологии.

С одной стороны, сама действительность намного более флуктурирующа, бифуркационна, чем ее гладкое изображение посредством непротиворечивой научной теории. Но, с другой стороны, сама наука куда более иррациональна, нежели ее методологическое описание. В определенной мере жесткие методологические требования служат препятствием к открытию. Проблема начала научного поиска у Фейерабенда приобретает необыкновенно своеобразную интерпретацию. Он рассуждает таким образом". мы видели, что реальное развитие учреждений, идей, практических действий и т.д. часто начинается не с проблемы, а с некоторой несущественной активности, например, с игры, приводящей в качестве проекта к разработкам, которые впоследствии могут быть проинтерпретированы как решение неосознанных проблем".

Фейерабенд пытается доказать, что в новой методологической парадигме важно трезво взглянуть на вещи и понять, чем же реально ограничен ученый. Помимо принуждений и препятствий чисто методологического характера со стороны принятия правил и требований, ученый ограничен своим собственным арсеналом исследования, понятливостью своих коллег и соратников, материальной основой телесных, физиологических, социальных и духовных принуждений, а также прагматических приоритетов. И тот, кто задумывается над началом, связан не только концептами теоретического плана, но и всей совокупностью социально-культурных и экзистенциальных факторов.

Пытаясь структурировать концепцию мыслителя, следует упомянуть о двух опорных пунктах. Первый - принцип неограниченной пролиферации или размножения конкурирующих, прямопротивоположных, альтернативных гипотез. Отсюда и возникло известное выражение "anything goes" - допустимо все. Второй - принцип "теоретического упорства" или прочности, отказ от введения в гносеологический оборот новых теорий и сохранение имеющих. Руководствуясь принципом теоретического упорства, можно игнорировать контрпримеры и аномалии, противоречащие данной теории факты. Если принять тезис "допустимо все" или другую его редакцию "делай то, что хочется", то можно примириться с любой из существующих теорий, к которой мы просто-напросто привыкли. И как бы ни было велико количество контрпримеров, все можно усовершенствовать, обратившись к хорошо известному оружию условно принимаемых соглашений - конвенциализму. Конвенциалистское изобретательство названо Фейерабендом "контриндукцией".

Фейерабенд считает, что если ученый будет руководствоваться принципом "делай, что хочешь", то его аргументы будут носить диалектический характер, т.е. будут опираться на изменяющуюся рациональность, а не на фиксированное множество стандартов. С другой стороны, если ученого спросить, в чем состоит научный метод, то вряд ли последует определенный ответ. Ученые весьма редко знают, что именно они делают в процессе своих исследований.

Доведенный до крайности антропологизм Фейерабенда может быть истолкован как дань своего времени - времени постмодерна, рождающего представление о постобъективности, мнимой (виртуальной) объективной реальности, основанной на представлениях и концепциях, ни-

чуть не задетых своим несоответствием физическому миру. "Нужна спо­собность создать и осознать новые перцептуальные и концептуальные от­ношения, включая те, которые непосредственно не даны (скрытые от­ношения), а этого нельзя достигнуть одним лишь критическим обсужде­нием", - заключает методолог новой парадигмы.

"Важно заметить, - с особой настоятельностью подчеркивает Фейерабенд, - что элементы проблемы не просто даны. Например, "факт" иррегулярности нельзя получить без значительных хлопот. Его не может открыть всякий, у кого хорошие глаза и нормальное мышление. Лишь благодаря определенному ожиданию он становится объектом нашего внимания, или выражаясь более точно, факт нерегулярности существует только благодаря ожиданию регулярности. В конце концов термин "нерегулярность" имеет смысл лишь в том случае, если у нас есть правило"6. И даже самые отдаленные от психологии методологи вынуждены интуитивным образом фиксировать феномен психологического ожидания.

Таким образом, обратив внимание на многомерность знания, мыслитель поместил его в социокультурный контекст реалий постнеклассики. Оттенок плюралистической трансформации всех гносеологических процедур и рациональности в целом в методологии Фейерабенда не случаен. Он отражает типичную для данного этапа современности и философии науки тенденцию к открытости и демократизации возможностей познавательного поиска в эпистемологических исследованиях.

38. Классический и неклассический идеалы научности