Духовность как ценностная интенция личности

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный университет», г. Оренбург

ДУХОВНОСТЬ КАК ЦЕННОСТНАЯ ИНТЕНЦИЯ ЛИЧНОСТИ

Мухамеджанова Н.М.

Актуальность проблемы формирования духовности личности в современной ситуации обусловлена целым рядом причин. Назовем наиболее значимые из них. Сегодня многие недуги социальной жизни: преступность, аморализм, проституция, алкоголизм, наркомания и прочие - объясняются прежде всего состоянием бездуховности в современном российском обществе, состоянием, вызывающем серьезную тревогу и прогрессирующим из года в год. Поиск путей преодоления этих социальных пороков выдвигает проблему духовности в центр гуманитарного знания. Актуальность ее обусловлена также причинами экономического характера: по мере осуществления социальных, экономических, политических реформ в российском обществе, стремительно меняются условия и характер человеческого труда, его мотивация; и эта складывающаяся на наших глазах экономическая ситуация предъявляет новые требования к совершенствованию личности, к ее развитию, к таким личностным качествам, как нравственность, ответственность, чувство долга, которые в конечном счете являются показателями духовной зрелости человека. Немаловажным является, на наш взгляд, и тот факт, что Россия всегда считалась (вспомним русских классиков) средоточием, воплощением истинной духовности и в этом смысле противопоставлялась сытому, мещанскому западному миру. Поэтому утрата духовности в современном российском обществе может быть расценена в известной степени как утрата самобытности, уникальности российской культуры, процесс ее унификации.

Актуальность названной проблемы связана также с задачами сугубо практического характера, с задачами образования личности в современной России. Сегодня вряд ли кто из педагогов станет отрицать, что одной из важнейших задач образования является формирование духовности подрастающего поколения. И в то же время, думается, что очень немногие из них смогли бы дать четкий и однозначный ответ на вопрос о том, что такое духовность и каковы ее основные критерии.

Указанные причины и делают необходимым осмысление содержания данных понятий, поскольку без такого осмысления невозможен и поиск путей решения этой важнейшей педагогической проблемы.

Проблеме духовности в зарубежной и отечественной философской мысли посвящено немало трудов, однако в одних из них понятие «духовность» отождествляется с понятием «душа», «психическое, в других - духовность отождествляется с сознанием, определяется как нечто противоположное материальному, то есть идеальное. Кроме того, достаточно часто в обыденном сознании и в публицистической литературе духовность понимается как религиозность, приверженность определенной религиозной традиции.

Наиболее фундаментальной работой, посвященной данной проблеме, является книга В.Г.Федотовой «Практическое и духовное освоение действительности», где духовность определяется как ценностное содержание сознания. Выступая против отождествления духовного и сознательного, В.Г.Федотова пишет: «... духовность есть качественная характеристика сознания (как и поступка, дела, жизни) или, точнее, характеристика его разнокачественности. Характеристика эта отражает господствующий тип ценностей» [1, 99].

В рамках этого же подхода определяет «дух» и «духовность» Н.В. Шелковая. Подчеркивая, что дух - это не всякое, а развитое сознание [2, 138], она пишет: «Если дух личности есть ценностная интенция ее сознания, то духовность - ценностная интенция личностного бытия. Духовность является воплощением потенций и интенций духа в реальную деятельность, общение, поведение, поступки. Более того, она есть стремление личности к укоренению своего «я» в этом мире, «строительству» своего бытия - личностного бытия в инобытии путем сопричастности, соучастия, взаимодействия с ним, что предполагает трансцендирование «я», постоянный выход личности из границ своего «я» в «не-я». Таким образом, духовность есть не ставшее, а становление, непрерывный процесс самосовершенствования и самореализации» [2, 139].

Поскольку господствующие в обществе ценности различны по своему предметному содержанию, то и духовность может быть представлена разными типами:

- эстетизм (господствующая ценность - Красота);

- этизм (господствующая ценность - Добро);

- теоретизм (господствующая ценность - Истина);

- религиозность (разновидность этизма, когда источником нравственных норм мыслится божественная воля).

Другие авторы, в частности Майя Кулэ [3], выделяют четвертый тип духовности - политизм, когда главной ценностью объявляется политическая власть. Политизм как тип духовности присущ тоталитарным идеологиям и обществам; для него характерны такие черты, как абсолютизация объективных политических отношений, подчинение морали политике, абсолютизация классового подхода в ущерб общечеловеческому, утверждение политики как самоцели, ненависть к инакомыслию, слепая покорность власти и т.д. В силу этих негативных черт Майя Кулэ называет политизм извращенной духовностью. Именно такой тип духовности формировался в российском обществе на протяжении нескольких десятилетий и от такого типа духовности мы отказались, провозгласив необходимость деполитизации и деидеологизации общественной жизни.

Но необходимо отметить, что ни один из выше названных типов духовности, взятый в отрыве от других, также не может быть целью развития личности: так теоретизм приводит к сциентизму, к предельной рационализации мира и человеческих чувств, к бюрократизму и «кабинетности»; этизм - к морализаторству и резонерству; эстетизм - к безжизненному романтизму и удалению человека от этических проблем, религиозность - к фанатизму и слепой покорности судьбе.

Все названные типы духовности представляют собой реальные жизненные односторонности, порожденные разделением труда и абсолютизацией различных сторон духовной деятельности. Если эстетизм характерен для художественной интеллигенции и части молодежи, теоретизм - для научной интеллигенции и деятелей сферы управления, то этизм является направленностью профессиональных групп, связанных с педагогикой, публицистикой, художественной литературой, а также позицией, выражающей отношение взрослых к молодежи. Характеризуя современную педагогику, В.Г.Федотова пишет: «Педагогика - чудовищно разросшаяся сфера поучительства, назидания и резонерства, не поверяющая свой этизм нравственной позицией тех, кого она учит. Только когда воспитатель может взглянуть на себя глазами воспитуемого, возможен их диалог» [3, 97].

Истинная же духовность есть «триединство истины, добра и красоты» [3, 97] и основными критериями такой духовности, на наш взгляд, являются:

1) интенциональность, то есть «направленность вовне, на что-то или кого-то, на дело или человека, на идею или на личность» [4, 100]. Человек нуждается в цели, возвышающей его над индивидуальным бытием; так он преодолевает изолированность и ограниченность своего существования, и эта способность ставить перед собой идеальные цели является показателем духовно развитой личности;

2) рефлексия над основными жизненными ценностями, составляющими смысл бытия личности и выступающими ориентирами в ситуации экзистенциального выбора. Именно способность к рефлексии, с точки зрения Тейяра де Шардена, является главной причиной превосходства человека над животным. У человека духовного эта способность приобретает характер проявления «вкуса к рефлексии», к познанию специфики индивидуального бытия.

Одним из условий формирования способности к рефлексии является затворничество, изгнанничество, добровольное или вынужденное одиночество. «Изгнания и заключения, всегда столь страшные и роковые для человека, не так уже страшны и смертельны для духа. Он любит добровольное затворничество, одиночество келий и уход от мирской суеты, но столь же успешно пользуется вынужденным одиночеством ссыльного, заключенного... Без выбора себя, поворота вовнутрь, в свое одиночество, разговор человека с духом не начинается» [3, 110]. Все величайшие представители Духа - Иисус, Сократ - были изгнанники. И это изгнание есть кара, постигающая того, кто вступил в мир Духа, трагическая кара за смелость быть не таким, «как все»;

3) свобода, понимаемая как самоопределение, то есть способность действовать в соответствии со своим целями и ценностями, а не под гнетом внешних обстоятельств, как «обретение внутренней силы, сопротивляемость власти мира и власти общества над человеком» [5, 325], «экзистенциальная несвязанность, свобода, отрешенность его - или его центра существования - от принуждения, от давления, от зависимости от органического» [6, 153];

4) творчество, понимаемое не только как деятельность, порождающая что-то новое, ранее не существовавшее, но и как самотворение - творчество, направленное на поиск самого себя, на реализацию своего смысла жизни;

5) развитая совесть, которая согласует «вечный, всеобщий моральный закон с конкретной ситуацией конкретного индивида» [4, 97-98], ибо сознанию открыто сущее; совести - то, что должно существовать; это то, перед чем человек несет ответственность за реализацию своего смысла жизни [4];

6) ответственность личности за осуществление своего смысла жизни и реализацию ценностей, а также за все, что происходит в мире.

Таковы основные критерии духовности личности в осмыслении известных русских и зарубежных философов: Н.А. Бердяева, В. Франкла, Э. Фромма, Т. де Шардена, М.Шелера и других.

Необходимо также отметить, что определение духовности как ценностного содержания сознания позволяет по-новому взглянуть на культурно-психический феномен, который в художественной литературе, публицистике, философии издавна называется «загадка русской души». На наш взгляд, русская душа представляет собой загадку только для западного человека и причина этой загадки заключена в той роли, которую играют ценности в регуляции поведением русского человека. Поясним данный тезис.

Известно, что М. Вебер и Т. Парсонс выделяли 4 типа социального действия:

1) аффективное, совершающееся под влиянием чувств, эмоций;

2) традиционное, совершающееся в силу традиции, потому, что «все так делают», «так положено делать»;

3) целерациональное, ориентированное на рационально поставленную цель;

4) ценностно-рациональное, совершающееся в соответствии со значимой для личности ценностью.

К. Касьянова [7], исследуя специфику целеполагания в русской культуре на основе теории социального действия М. Вебера и Т. Парсонса, приходит к выводу, что русский человек в своей жизнедеятельности отдает предпочтение действиям ценностно-рационального типа перед целерациональными; оказавшись в ситуации выбора, он сориентирует свое действие на ценность, а не на цель, поставленную им самим. Чтобы чувствовать себя удовлетворенным, он должен осознавать свою причастность к чему-то «доброму, вечному», непреходящему, должен руководствоваться в своем поведении высшими нравственными ценностями и идеалами. Это не означает, что наш соотечественник не подвержен эмоциям, традициям, не ставит целей и не добивается их. Это означает, что ценностно-рациональное действие в ситуации нравственного выбора оказывается для него более значимым, чем другие. Поэтому в такой ситуации он может действовать вопреки рациональной цели, поставленной им самим, и даже во вред себе. Западному человеку такой поступок покажется лишенным здравого смысла, алогичным, «загадочным». Но другой русский человек, обладающий таким же типом целеполагания, оценит тот же поступок не только как правильный, но и высоко нравственный.

Таким образом, «загадка русской души» в известной степени может быть объяснена ее духовностью, особой значимостью ценностной детерминации поведения человека.

В современных условиях форсированного внедрения чуждых ценностных систем, чуждых моделей целеполагания и способов действия происходит, как отмечает К.Касьянова, «угнетение первичных ценностных систем» [7, 183]: человек, запертый в узкую сферу своих личных интересов, чувствует себя как волк, помещенный в клетку: «Его регулярно кормят и даже витамины дают, - с голоду он не умрет, но и жить не сможет» [7, 183].

Противоречие между этими бессознательными ценностными структурами, заложенными первоначальным воспитанием, и рационально поставленными целями способно породить сильную напряженность в личности, чувство неудовлетворенности и внутреннего разлада. Человек ставит цели и даже добивается их осуществления, но у него нет уверенности в том, что именно этих целей нужно добиваться, что они стоят того, чтобы тратить на них жизнь, но он не может выделить главного, у него нет критерия для этого. духовность философский социальный рефлексия

Такими критериями оценки своих поступков и всей своей жизнедеятельности являются для человека ценности. Разрушение же системы ценностей для русского человека с его ценностно-рациональным поведением особенно болезненно. Не случайно отторжение народа от собственной культуры, ее норм, ценностей, традиций А.С.Панарин называет «цивилизационной дезориентацией народа» [8, 90].

Именно ценностная дезориентация, ценностный вакуум, по мнению многих философов, социологов, психологов, является одной из причин роста числа суицидов, алкоголизма, наркомании, роста числа больных, страдающих от различных неврозов, депрессий, психосоматических расстройств. На прямую зависимость этих социальных пороков с разрушением ценностей указывал В. Франкл в своей знаменитой книге «Человек в поисках смысла» [4].

Указанные факты обуславливают актуальность задачи формирования духовности, которая в контексте определения В.Г.Федотовой понимается как формирование ценностного сознания личности. Приоритетность этой задачи определяется как интересами сохранения культурной самобытности народа, так и интересами отдельной личности, для которой ценности являются условием ее нормального самочувствия, продуктивного развития и самореализации.

Список литературы

1. Федотова, В.Г. Практическое и духовное освоение действительности / В.Г. Федотова. М: Наука, 1992. 132 с.

2. Шелковая, Н.В. Духовность как ценностная интенция личности / Н.В. Шелковая // Человек и духовные ценности. Кишинев: Современник, 1990. С. 130-139.

3. Человек и духовность / отв. ред. В.Г. Федотова. Рига: Зинатне, 1990. 152 с.

4. Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. М: Прогресс, 1990. 368 с. ISBN 5-01-001606-0.

5. Бердяев, Н.А. О назначении человека / Н.А. Бердяев //. М: Республика, 1993. 383 c.

6. Шелер, М. Положение человека в космосе / М. Шелер // Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. С. 3-165. ISBN 5-7333-0447-2.

7. Касьянова, К. О русском национальном характере / К. Касьянова. М: Ин-т национальной модели экономики, 1994. 367 с. ISBN 5-900520-01-3.

8. Панарин, А. С. Заблудившиеся западники и пробудившиеся евразийцы / А.С. Панарин // Цивилизации и культуры. Вып.1 - М: Ин-т востоковедения РАН, 1994. С.81-91. ISBN 5-248-00187-0.

Размещено на Allbest.ru