Социальная динамика: философско-методологические основания дискурсивного управления в условиях глобализации

Анализируемая методологическая программа формирует, во-первых, новый теоретический горизонт исследования нестационарных состояний социальной системы, понимаемых в качестве динамического равновесия, многообразия траекторий детерминации развития общества; во-вторых, акцентирует внимание на микрофакторном аспекте, в отличие от однозначной детерминации общими законами развития в классических теориях; в-третьих, акцентуация исследования на критических пределах социальной динамики формирует тезис о взаимозависимости и рядоположенности локальных и универсальных трансформаций в обществе, а также прорабатываются возможные варианты разрешения кризиса системы - распад системы, революция и реформа.

Вместе с тем автор отмечает, что неклассическая парадигма в силу социологической ориентации акцентируется на единичных аспектах социальной динамики (революции, кризисы, социальные взрывы), имплицируя механизмы данных трансформаций. К тому же неклассическая методология сохраняет некоторые принципы классического подхода (принципы элементаризма и редукционизма), вследствие чего сохраняется та теоретическая установка, в соответствии с которой социальная трансформация редуцируется под влиянием доминирующей сферы (социокультурной, технологической, экономической, психологической, политической и т.д.). Эти принципы осложняют анализ кризисных динамических состояний в обществе, имеющих системный характер и не сводимых к определенному комплексу факторов.

Выход из этой ситуации автор видит в имманентном переосмыслении принципов классической социальной парадигмы в рамках неклассических парадигмальных принципов и в формировании принципиально иной парадигмальной структуры постклассической социальной философии на основе методологических принципов интегрализма, холизма, поливариабельности и когерентности. А использование данных методологических принципов в рамках теории социальной динамики формирует новые теоретические горизонты рациональности, основанной на развернутом осмыслении детерминизма в связи с достижениями квантовой механики, теории относительности и синергетики. Это означает отход от традиционной концепции закрытого типа общества, где отчетливо проявляются интенции к локализации и разделению целого на части, и стремление к открытому типу общества, которое характеризуется как целостная и самоорганизующаяся система.

Третий параграф «Постклассическая парадигма социальной динамики: концепт глобализации» раскрывает особенности методологии постклассического подхода к исследуемому вопросу. Автор обосновывает, что формирующиеся глобальные условия не только оказываются сложными и нелинейными, но и чрезвычайно динамичными, что сообщает новой системе ряд специфических характеристик, когда незначительные события внутри структуры способны привести к непредвиденным результатам. Сложность прогнозирования поведения таких сложно эволюционирующих систем заключается в том, что в них трудно развести внутренние и внешние детерминанты, которые по-разному адаптируются к трансформирующимся условиям. Устойчивость данной структуры зависит от ее способностей развиваться в выбранных направлениях и режимах, независимо от возникающих внутри данных систем флуктуаций и внешних воздействий. Стабильность нельзя интерпретировать только статически. Устойчивые динамические структуры являются результатом суммарных взаимопогашений разнонаправленных сил, дающих возможность структуре сохранять базовые параметры. В условиях глобализации социальные системы являются многоуровневыми, подвижными и адаптивными к внешним факторам.

Эти процессы требуют для своего осмысления новые концептуальные и методологические программы. И поскольку глобализирующийся мир сложен, динамичен и открыт, то целесообразно использовать для его изучения идеи нелинейной динамики. В рамках постклассической парадигмы философская концептуализация позволяет определить глобализацию, с одной стороны, как противоречивый процесс расширения, мира современной культуры, а, с другой стороны, - как сужение горизонта цивилизаций, связанного со стремлением западноевропейских стран унифицировать содержание данного процесса в рамках своих потребностей.

В пространстве современной цивилизации социальную динамику глобального общества детерминирует процесс планетарного расширения материально-производственных (экономических) отношений, который предполагает прямую и обратную связь с управлением, задает глобальные социальные ритмы и формирует, тем самым, модель неустойчивого социального развития. Риски и угрозы, продуцируемые социальной динамикой глобальных процессов, актуализируют методологическую значимость реализации такой модели социального управления, которая способствовала бы рационально-ценностной глобализации. Такая глобализация в начале своего «процесса рационализации» может разворачиваться через динамику устойчивого развития. Проект необходимой модели управления должен соответствовать ценностям не только «рациональной», но и «опережающей» глобализации, так как необходима ориентация на опережающую потребность, являющуюся актуальной для будущей цивилизации. В современных условиях проблема выживания ориентирована на индивидуально-корпоративный и государственный уровень, а для перехода к программе устойчивого развития необходима её легитимация в глобальных масштабах. Для этого в рамках диссертационного исследования предлагается универсальная ценностная максима - «цивилизационно-планетарное жизнесозидание», выступающая основой этизации социальных управленческих стратегий в сферах экономики, политики и культуры

Ценность и значение социально-ответственных управленческих программ усиливается интенсивностью коммуникативных процессов, способствующих дистанционному, анонимному воздействию на систему общественных отношений. Смена правил социальных игр в нестабильном коммуникативном пространстве (расторжение и пересмотр договоренностей, многообразие юридических правил и исключений), налагает на управленца фундаментальную этическую ответственность, игнорирование ценности которой способствует управленческому кризису, патологиям социальной системы, росту насилия или необратимым экологическим катастрофам.

Преодоление патологий социальной динамики неустойчивого развития может быть достигнуто через этизацию управленческих стратегий на основе виталистических ценностей, предполагающих выбор и реализацию поставленных задач, соизмеримых с важностью сохранения целостности экосистемы и базовых структур политической, экономической и культурной сфер общества. Средой для осуществления социально-ответственных действий выступают коммуникативные процессы, в результате которых на субъектном уровне происходит обсуждение проблем, принимаются решения, легитимизируются нормы, определяются векторы социальных трансформаций. Действие этого механизма особенно наглядно в масштабе общественного сознания, социокультурной памяти, идеологии, искусства, общественных структур, обладающих определенной автономией и логикой динамического развития и взаимовлияния. Таким образом, представляется возможным выдвинуть гипотезу о том, что в глобальном мире одной из доминант социальной динамики выступает процесс интерсубъективной коммуникации. Этот концепт позволяет перейти к рассмотрению потенциала нормативного регулирования глобальных процессов посредством политики, права и морали.

Вторая глава «Дискурсивное обоснование социальной динамики в условиях глобализации» призвана обозначить место и значение дискурса в современности, а также выявить основные черты дискурсивного управления и его воплощение в институциональном измерении.

В первом параграфе «Методологический ресурс этики дискурса в глобализирующемся мире» исследуется понятие дискурса и его аксиологические основания. Современность диагностирует существенные изменения на многих уровнях, которые различным образом оказывают воздействие на социальную систему. Дефицит информационных и энергетических ресурсов, испытываемый некоторыми регионами, также относится к подобным изменениям. Это приводит к возникновению совершенно особого социального измерения, где главенствующую роль играет культура и энергетические природные богатства. Соответственно, меняется и тип управления. Продуцируются совершенно новые ценности, отношения, нормы, институты, методы достижения целей. Управление и влияние начинают принадлежать тем, кто способен создавать новые дискурсы: культурные коды, используемые впоследствии для создания (конструирования) образов социальной реальности. Таким образом, автор утверждает, что дискурсы, произведенные культурой глобальной коммуникации, выступают в роли главного средства, воздействующего на общественное сознание, задавая соответствующие повестки дня, с помощью которых динамике подвергаются различные пласты социальной реальности. Коммуникация стала системообразующим элементом социальной динамики, а налаживание связей с обществом посредством коммуникативных действий стало центральной задачей всех режимов, вступивших на постиндустриальный этап развития. На этом фоне возникает такое явление как медиакратия - симбиоз СМИ и политических институтов, в котором первые выполняют мобилизационную функцию, используя символические средства убеждения людей. Автор отмечает, что эти процессы часто протекают без соответствующего нормативно-правового контроля. В условиях глобализации появляется острая необходимость переосмысления предмета, методов и задач социальной науки и этики в сфере управления социальными процессами, которые отвечали бы современным требованиям времени.

Возможным решением данной проблемы является разработка проблематики этики дискурса. В этом социально-философском горизонте не только заявляется о новых требованиях к этике, но и о ее новом предмете. Автор обращает внимание на то, что наряду с микроморалью и мезоморалью в пространстве этики дискурса возможно говорить и о макроморали, которая, в свою очередь, оперирует таким понятием как макроэтика - этика глобальной ответственности. Этика дискурса в процессе своего развития пришла к нескольким формулировкам своего основного принципа. Его основная методологическая форма определяется через «принцип дискурса», в котором основной акцент делается на значение дискурса как основополагающего критерия для легитимации норм. Принцип дискурса ориентирует на достижение согласия между субъектами, находящимися в процессе коммуникации. Главной интенцией данного принципа является создание диалогового поля и достижение консенсуса. Автор утверждает, что в дискурсе подразумевается открытое заявление и признание интересов взаимодействующих партнеров, в качестве нормативной базы предполагается ориентация на такие ценности, как свобода от принуждения, равноправие и открытость. Обращаясь к теоретико-методологическому ресурсу русской философии, автор выявил, что сама структура жизненного мира связывает этику с дискурсом, причем естественным для дискурса становится виталистический мотив, так как дискурс возможен лишь при условии жизни субъектов дискурса, более того, дискурс сам показатель, признак, симптом жизни. Таким образом, универсальным ценностным основанием социальной деятельности может выступать цивилизационно-планетарное жизнесозидание. При детальном рассмотрении этико-коммуникативных теорий, работающих в данном ключе, автор указывает на существенные недостатки, одним из которых является идеализм и умозрительность. Сформулировав понятия дискурса и дискурсивной этики, диссертант останавливается на понятии дискурсивного управления. Предлагаемая автором концепция призвана ориентироваться на реалии современного глобального общества.

Во втором параграфе «Дискурсивное управление социальной динамикой в условия глобализации» акцент сделан на социально-философском обосновании праксиологических аспектов дискурсивного управления и этики дискурса в условиях глобализирующегося мира. По мнению автора, этика дискурса способна стать механизмом коррекции социальной коммуникации. Учитывая актуальные проблемы социального управления в глобализирующемся мире вызванные конфронтационной и вариативно-игровой управленческими моделями, наиболее оптимальным вариантом регуляции процессов усложняющейся социальной динамики представляется дискурсивное управление. Оно определяется как процесс упорядочения социальной системы, осуществляемый через сотрудничество и согласование интересов, реализуемый на основе стратегического действия, ограниченного моральным принципом. Компонентами, регулирующими действия в рамках дискурсивного управления, являются компетентность, аргументированность, публичность, ответственность, диалогичность. Универсальным моральным основанием выступает ценность цивилизационно-планетарного жизнесозидания - сохранение жизни и возможности её воспроизводства в условиях глобализации. Компонентами, регулирующими действия в рамках дискурсивного управления, являются компетентность, аргументированность, публичность, ответственность, диалогичность. Действия, соотнесенные с данными компонентами, приобретают легитимный статус, оптимальный потенциал и в наименьшей степени оказываются способны нанести урон жизненному пространству человека, общества и природы.

Дискурсивное управление формулирует правила использования власти в глобальном пространстве, такие как взаимность, равновесие и возможность (адекватность). Целью дискурсивного управления является выработка социально-ответственных действий, эффективность которых определяется степенью актуальности в общественном сознании глобальных рисков, уровнем общественного контроля и соотнесенностью с ценностями, традиционными для национального государства, в чьем пространстве совершаются действия. Социальная динамика глобальных процессов является ареалом для реализации подобных решений, поскольку порождаемые ею коммуникативные процессы выступают как магистральное условие и среда, влияющие на принятие решения и степень его оценивания. В условиях интенсивных социальных трансформаций основной функцией дискурсивного управления становится четкое определение норм и правил, определяющих взаимодействия социальных общностей, а также сохранение идентификационных ценностных оснований, которые могут обеспечить устойчивое функционирование политической, экономической и культурной сфер национального государства в глобализирующемся обществе.

Полученные из коммуникативного понимания правила использования власти пригодны для того, чтобы обосновать принцип дискурсивного управления как условия принятия справедливого, легального и ответственного решения. Дискурсивное управление ориентировано на преодоление противопоставления власти и морали. Основной его целью является предотвращение и / или ограничения насилия. Задачей социального управления должно стать создание и улучшение условий человеческого взаимодействия, защита на этом пути также морали человека. По мнению автора, принцип дискурсивного управления сочетает концепты идеального и реального коммуникативных сообществ. В рамках данного принципа предпринимается попытка по устранению различия между ними. А в контексте исторического развития дискурсивный принцип приобретает действенность этики ответственности. Обращение к началам идеального и реального коммуникативного сообщества в разработке принципов дискурсивного управления дает возможность применять диалектический метод. Консенсуально-коммуникативная и стратегическая рациональности благодаря принципу дискурсивного управления имеют возможность диалектического совмещения. С этой точки зрения названный принцип является методологией стратегического действия, ограниченного моральным (дискурсивным) принципом.

Автор отмечает, что исследование принципов управления социальной динамикой глобальных процессов неизбежно приводит к понятию рациональности. В контексте социальной динамики глобализирующегося социума необходимо обратиться к концепции М. Вебера, в котором центральным понятием становится понятие целерациональности. Здесь имеется ввиду возможность самостоятельного выбора цели и средств для ее достижения. Значима также и теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса, анализируя которую, соискатель предполагает, что стратегическое коммуникативное действие возможно только в определенном социодинамическом контексте. Языковая коммуникация призвана ориентировать коммуникативные действия в ситуации неясности. Консенсуально-коммуникативная рациональность, связанная с использованием языка, обладает целым рядом свойств, которых не имеет рациональность инструментально-стратегическая. Консенсуально-коммуникативная рациональность порождает совершенно особый тип дискурсивной рациональности, нестратегический характер которого конституирует этическую рациональность. В рамках последней претендуют на значимость этические нормы социальной динамики. По мнению автора, теоретико-методологическим значением обладает системная рациональность, так как именно в пространстве социальных систем находят свое обоснование политическая или экономическая динамика социальных процессов. Только системная рациональность дает возможность исследования институционального измерения динамики глобальных процессов. Как следует из принципов дискурсивного управления динамикой социальных процессов, в пространстве институционального взаимодействия коммуникативная рациональность способна сгладить конфликтность между конкурирующими рациональностями в рамках долговременной стратегии постепенного сближения парадигм и рациональностей.

Третий параграф «Институциональное измерение динамики коммуникативного сообщества» раскрывает конститутивные черты дискурсивного управления, позволяющие говорить о возможности управления динамикой глобальных процессов. Центральное место в дискурсивном управлении должна занимать категория общественности, которая связывает этику дискурса с социально-политическими изменениями. Дискурсивное управление в реальном коммуникативном сообществе соотносится с демократическим правлением как институциональным воплощением политического дискурса. Свободно организованная публичная сфера вместо политических институтов является одним из самых важных достижений принципа дискурсивного управления. Социальные институты естественны по своему происхождению, но, вместе с тем, искусственны по своему существованию, поскольку их функционирование постоянно подвергается той или иной коррекции.

Автор считает, что в контексте институциональной сферы глобализирующегося социума необходимо оперировать понятиями неоинституционализма, поскольку данная программа имеет непосредственное отношение к проблематике культурных детерминант и взаимосоотнесенных символических программ мышления и поведения людей, что является непосредственной социально-философской проблематикой. Однако существенным недостатком данного подхода, по мнению автора, является недостаточная развитость трансформационной компоненты. И здесь необходимо обратить самое пристальное внимание на символическую составляющую социальной динамики, которая укрепляет свои позиции в условиях глобализации. Объектом символического анализа могут стать любые формы социальной динамики - от войн и революций до масштабных социальных трансформаций. Таким образом, феномен социальной динамики может быть рассмотрен как процесс трансформации символических форм, содержащихся в понятийных структурах языка. В этой связи допустимо говорить о символической эволюции. Если объектная сфера символического анализа включает социальные изменения любого порядка, то и глобализация как особый вид социальной динамики может быть проанализирована на соответствующих теоретико-методологических основаниях. Таким образом, глобализация, являясь феноменом символического порядка, становится объектом социально-философского анализа с учетом своей символической составляющей. С этих позиций автор определяет глобализацию как мировой процесс дискурсивной трансформации символов и символических форм, в ходе которого фальсифицируются, верифицируются или переопределяются существующие в каждом обществе ценности, нормы, социокультурные практики, конституирующие общество в двух основных измерениях - социально-эпистемологическом и структурно-институциональном. Кроме этого, установлено, что глобализация способна продуцировать новые варианты трансформации символов. Язык как символическое пространство в условиях глобализации становится тем метаинститутом, посредством которого все прочие институты подвергаются социальной динамике - обоснованию, отвержению или реформированию. В контексте дискурсивного управления это означает, по мнению автора, что язык не становится инструментом манипулирования и принуждения, а, наоборот, раскрывает свой внутренний потенциал в качестве инструмента достижения консенсуса. В этом смысле политическая деятельность приобретает перспективу стать политикой коммуникативного сообщества - политикой ответственности. Таким образом, институциональное воплощение политического дискурса, соотнесенное с демократическим правлением, методологически ориентирует на категориальное обозначение пространства, на реализацию политических дискурсов и уровневой трансформации принудительной правовой регуляции глобальных процессов.

Третья глава «Динамика глобализирующегося мира в контексте дискурсивного управления» посвящена изучению глобализации как явления. В рамках данной проблематики большое внимание уделяется также исследованию особенностей коммуникации и дискурсивного управления в условиях глобализирующегося мира.

В первом параграфе «Методология дискурсивного управления в условиях глобализации» исследуются особенности данного явления в социально-философском разрезе. Автором выделяются методологические возможности социально-экономического, мультикультурного, антиглобалистского подходов, что дает основания для заключения - целостный социально-философский анализ глобализации наиболее продуктивен благодаря выбору постклассической парадигмы социальной динамики, содержащей принцип системности, принцип идеализации, императив коммуникативности и императив диалогичности. Выделенные базовые подходы к изучению социальной динамики обозначают определенный вариант анализа глобальных процессов на этапе изучения состояния управляемого объекта. Этот этап всегда предшествует (как предварительный) этапу выработки управленческих программ.

Значение социально-экономического подхода в сфере принятия решений обуславливается тем, что спектр системных рисков в глобальном мире в большей степени определяется динамикой экономических и политических институтов. В этом случае применение принципа системности в управлении способствует выявлению оптимального баланса «политического» в экономической сфере, необходимого для сохранения устойчивых ритмов социальной динамики. Антиглобалистский подход раскрывает масштаб проблемного поля общественных противоречий, отражающихся в коммуникативной матрице конкретного общества. Учитывая тот факт, что дискурсивное управление направлено на выявление причин конфликта и регламентацию путей их разрешения через правила коммуницирования, логично предположить, что в рамках данного подхода оптимальна ориентация на принцип коммуникативности. Это весьма актуально в условиях трансформации устоявшихся геополитических, межкультурных форм взаимодействия и реорганизации социального пространства. Мультикультурный подход открывает перспективу применения императива диалогичности в ситуативных процессах, характеризующихся стиранием межэтнических культурных особенностей, появлением всеобъемлющих суперкультур. В этом случае дискурсивное управление ориентирует на выработку универсальных стандартов правовой системы, при этом основой для принятия решения на макроуровне должны выступать идентификационные коды социальной памяти конкретного этноса.

Ценностное отношение к глобальным процессам дает возможность осмыслить глобализацию с позиций сознания человечества в контексте посткнижной культуры и новых императивов коммуникативного общества, методологически значимых для дискурсивного управления. Императив коммуникативности трактует универсалистскую этику как ориентир и идеал для коррекции управленческих социальных программ. Общество, подверженное процессам глобальной динамики, является коммуникативным. Соответственно, в социально-философском контексте при разработке данной проблематики вырабатывается определенная методологическая база. На ее основе и разрешаются все возникающие проблемы, связанные с процессом коммуникации в обществе. Программу «неограниченного коммуникативного социума» допустимо считать предельным понятием. Но необходимо заметить, что оно не является некой статичной структурой. Наоборот, общество становится коммуникативным, когда оно базируется на межличностном, межгрупповом взаимоотношении субъектов, когда нормативные ценности последних свободно транслируются и принимаются в поле диалога. Императив диалогичности культивирует представление о коммуникативном равноправии и достоинстве человеческой личности, что способствует наибольшей легитимации решения и является фактором минимизации социального отчуждения в глобальном сообществе. Допустимость равноправных диалогов между различными социокультурными и политическими субъектами - основополагающая характеристика дискурсивного сообщества. Допустимость равноправных диалогов между различными субъектами ни в коей мере не ставит под сомнение значимость институциональных субъектов мирового значения, но, напротив, обогащает международный правовой дискурс. Модель диалогизации управления в рамках глобального общества может быть озвучена таким образом: каждая этническая общность имеет полное право на культурную, правовую, политическую самоидентификацию.

Императив диалогичности позволяет сформулировать методологические принципы дискурсивного управления социальными процессами. Принцип минимизации конфликтов, ориентированный на взаимоуважительные отношения между людьми, которые в дальнейшем должны привести субъектов к обществу гражданского типа. Принцип нормативно-правовой регламентации является неотъемлемым и главным элементом сообщества, ибо несоблюдение прав приводит к тотальным последствиям для всего социума. Мирное сосуществование и альянсы между государствами возможны только при выполнении условия соблюдения правовых норм внутри самой институциональной системы государства. Принцип сохранения культурных ценностей и достижений, позволяет говорить не только о проблеме определения границ процесса глобализации, что является внешним показателем системы, но и о внутренних существенных сторонах данного процесса, к которым с полным правом может быть причислена и этика управления. Универсальным основанием данных принципов является ценность цивилизационно-планетарного жизнесозидания.

Автор доказывает, что социальная динамика глобальных процессов обладает рядом информационно-коммуникативных детерминант, определяющих характер, возможности и границы применимости дискурсивного управления. Пространственно-временная детерминанта становится сущностной для динамики глобальных процессов. Важную роль приобретают глобальные системные действия и управление ими. Предпосылки формирования ценностных ориентаций в пределах пространственно-временной данности приобретают качество информационного ресурса. Процессы информационной и коммуникационной динамики не только выражают явления предметного мира, но и конструируют, задают социально-культурный масштаб этих явлений. Благодаря информационному взрыву коммуникационные процессы приобретают каузальную автономию и решающее для общества значение, что также во многом определяет социальную динамику. В то время как дискурсивное управление в контексте информационно-коммуникационного взрыва выступает формообразующим и содержательным элементом коммуникации, информационная ограниченность цивилизации является основным препятствием в ее развитии. Развитие может возобновиться только после информационного взрыва.

Итак, методология дискурсивного управления позволяет установить положительные и негативные аспекты процесса глобальной динамики, а также производить его позитивно-конструктивную трансформацию. Воздействие на процессы глобальной динамики должно следовать в таком направлении, при котором происходит укрепление этических норм социума. При этом коммуникативно-дискурсивные и институциональные факторы определяются как решающие в становлении коммуникативного общества и протекании динамики глобальных процессов.

Второй параграф «Институциональные характеристики дискурсивного управления коммуникативной динамикой» раскрывает особенности коммуникационного процесса в контексте проблемы глобализации. Социально-философский контекст анализа коммуникации предполагает рассмотрение последней с точки зрения информации и ее функциональных сторон - обмена, трансляции, восприятия и т.д. Очевидно, что понятие коммуникации неотделимо от понятия информации, так как одно всегда предполагает другое. Автор характеризует общество свободной коммуникации таким образом, что в нем отсутствуют какие-либо препятствия для осуществления коммуникативных действий. В потоке коммуникации происходит интегративный процесс, прослеживается связь общества и личности. Это дополняется еще и самоидентификацией агентов коммуникативного процесса. Личность, таким образом, вливается в единое поле социума, сохраняя при этом индивидуальные черты. Реалии современного общества несут в себе угрозу разрушения жизненного мира, его дестабилизации. Но система этических норм и правил вполне способна остановить или замедлить этот процесс. Автор полагает, что сама системная интеграция еще не несет ощутимого риска. Даже, напротив, она есть до определенного момента обязательный структурный элемент развития жизненного мира. Системная интеграция создает лишь препятствие посредством возведения институциональных барьеров для функционирования свободной коммуникации. В качестве примера приводится структура архаического общества.

Автор отмечает, что стремление современного мира к системной дифференциации выражается во все более возрастающей институционализации общества. Следствием этого процесса становится открытие новых каналов для коммуникации. Но институционализированные каналы обмена информацией препятствуют развитию свободной коммуникации. Утверждение плюрализма в системе институтов и трансформация последних в агентов коммуникации в рамках гражданского общества могут снять ряд проблем. Автор обращает внимание на тот факт, что благодаря теориям Хабермаса и Апеля коммуникация становится фундаментом общества, той основой, на которой строится его развитие. Коммуникативные отношения в рамках этих теорий доминируют над структурированностью социума. Автор отмечает, что понятие жизненного мира непременно сопряжено с существованием внутренних границ системы. Встречаясь с факторами извне, которые выводят ее из состояния равновесия, система трансформирует их в собственную информацию, тем самым, делая их своими элементами. Необходимо учитывать тот факт, что коммуникация может состояться лишь при наличии сообщества, хотя возможность этого процесса и закладывается на индивидуальном уровне.

Выявлено, что характеристиками современной общественной системы становятся многомерность коммуникативных связей и полифункциональность подсистем. Это непосредственно связано с процессом децентрализации. Наряду с этим в эпоху средств массовой информации происходит возрастание интереса к процессам коммуникации. Его появление обусловлено переосмыслением роли коммуникации в общественной жизни. Причем пристальное внимание к данному процессу может быть зафиксировано практически на всех уровнях. Появляется так называемая «глобальная коммуникация», существующая на совершенно ином, новом уровне, чем предыдущие. Изменяется характер базы данных, средств трансляции информации, способы ее усвоения и т.д. В сложившихся условиях пространственный фактор не играет особой роли. Агенты коммуникации могут находиться на любом расстоянии друг от друга и, тем не менее, беспрепятственно осуществлять обмен информацией. В постиндустриальную эпоху возрастает значение сверхбыстрой передачи информации. В такой ситуации без труда преодолеваются языковые, культурные, пространственные барьеры. Коммуникация в глобальных масштабах пытается проникнуть сквозь локальные экономические, политические, культурные границы. Виртуализация коммуникационных процессов непосредственно связана с характером протекания социальных изменений. Автор обращает внимание на тот факт, что процесс виртуализации проявляется резче всего не на теоретическом, а на фактологическом уровне. Доказательством тому служит резкое возрастание объема цифровых технологий. Виртуализация приводит к выявлению динамических свойств в социальных системах. Этому процессу подвергаются не только социальные отношения, но и экономические показатели и ресурсы. Виртуализация делает достигаемыми новые горизонты свободы для социума, однако появление новых степеней свободы влечет за собой и появление новых рисков. Глобальный характер социальной коммуникации подразумевает ослабление способности прогнозирования, что неблагоприятно сказывается на состоянии всей системы в целом. К тому же виртуальная коммуникация при всех ее попытках все же не в состоянии заменить реальные физические контакты человека. Это негативным образом сказывается и на культуре, разрушается ее структура, устоявшиеся многовековые связи и традиции. В рамках дискурсивного управления отмечается негативное отношение к институционализации коммуникативных процессов, так как они делают менее доступной персональную коммуникацию.

Автором установлено, что ключевыми институциональными характеристиками дискурсивного управления социальной динамикой являются: во-первых, многофункциональность ролевого проявления институтов управления в качестве каналов связи, с постоянно расширяющимися границами; во-вторых, сетевой принцип функционирования институтов в управлении, предполагающий синтез институциональной и персональной составляющих стратегического действия; в-третьих, институциональная коммуникация, исходящая из принципа дополнительности интерсубъективного взаимодействия в процессе управления.

Выведенные институциональные характеристики дискурсивного управления коммуникативной динамикой отражают его особенности как типа регуляции глобальных процессов и одновременно позволяют выявить перспективные направления совершенствования институционального механизма дискурсивного управления по мере нарастания и усложнения коммуникации в общемировых масштабах. В свою очередь, перспектива подобной эскалации требует учета факторов, влияющих на стратегию управления в условиях глобализации.

В третьем параграфе «Факторы стратегии дискурсивного управления глобальной динамикой» исследуются коммуникативные процессы, стратегии управления, а также, что немаловажно, этическая сторона бытия социума в условиях глобального пространства. Коммуникативные технологии способны кардинально менять облик коммуникативного общества. Это влияние носит двоякий, противоречивый характер. Открывая одни возможности для развития и становления социума, коммуникативные технологии не дают воспользоваться другими альтернативными способами решения проблем.

Изучение факторного аспекта дискурсивного управления позволяет автору предположить, что магистральным условием стратегии дискурсивного управления является соотнесение социальных процессов с общественными ценностями. Вместе с тем особенности стратегии дискурсивного управления определяют взаимозависимость триады факторов принятия, реализации и прогноза социально-значимого решения. В этом качестве тремя основополагающими факторами выступают - (1) ценностный, которым руководствуется администратор, (2) параметральный, фиксирующий особенность условий и среды, в которой осуществляется социальная активность, (3) сферо-определяющий, соотносящийся с функционированием институтов социализации. Взаимосвязь трех выделенных факторов с магистральным фактором стратегии дискурсивного управления отчетливо проявляется при обозначении сущностно-содержательного ресурса каждого из них.

(1) На уровне ценностей, определяющих выбор управленческого решения, в пространстве социальной динамики глобальных процессов выделяется ответственность как ценность дискурсивного управления, требующая коррекции процессов глобальной динамики, исходя из дифференциации роли индивидуального и социального субъектов деятельности. Доминирующее значение в настоящее время приобретает ценность гармонизации коллективной и индивидуальной ответственности за глобальную трансформацию во всех областях социальной жизни. Социальная справедливость приобретает значение идеальной максимы принятия решений, что проявляется в ориентации стратегических действий на достижение гармоничного соотношения интересов в системе «субъект-субъект», на уровнях: целого - локального - универсального. В экономике это выражается в равномерно-пропорциональном распределении ресурсов и благ в мировом масштабе; в политике - в мировых правовых стандартах, когда общество может самостоятельно и адекватно реагировать на изменения политических условий; в культуре это связано с сохранением традиционных культур и религий наряду с освоением мировоззренческих универсалий. Антропное измерение - человек, его личные переживания, рефлексия и социальная деятельность - является центральным звеном глобального процесса и сферы принятия решений. В контексте дискурсивного управления человеку предлагается игровая стратегия бытия на уровне импровизированной, непредумышленной игры (play), в противном случае, в игре (game), организуемой в русле стратегии потребления, он превращается в запрограммированного активного потребителя.

(2) Коммуникативные процессы представляют собой магистральное условие и одновременно среду принятия решений в процессе дискурсивного управления глобализирующимся социумом. Ведущей константой, определяющей специфику управленческих стратегий в пространстве социальной динамики глобальных процессов, представляются коммуникативные технологии, которые способны кардинально менять формы и влиять на динамику общества, определяя специфику управленческих стратегий. Это влияние носит двоякий, противоречивый характер - открывая одни возможности для развития и становления социума, коммуникативные технологии не дают воспользоваться другими альтернативными способами решения проблем.

Автор предполагает, что, с одной стороны, глобальная коммуникация укрепляет диалоговую базу рациональности, однако с другой стороны, она способствует разрушению и нивелированию этики в коммуникативном процессе. Очевидно, что если процесс глобализации будет неуправляем, то это приведет ко многим сложностям и проблемам. Отсюда следует необходимость формирования нормативной и правовой базы для межличностной и межгрупповой коммуникации в глобальном информационном поле, которая обеспечит должное функционирование коммуникации.

(3) Сферу принятия и реализации решений дискурсивного управления представляют институты социализации. Их деятельность направлена на формирование ответственности, которая будет соотнесена с нормативно-правовой базой. Для человека, живущего в пространстве массовой культуры, становятся совершенно размытыми границы допустимого и недопустимого, нормы и патологии. Выбор субъектом game-стратегии, противостоящей ценностям коммуникативности и диалогичности, способствует фальсификации принципа социальной ответственности, а установки культуры массового потребления вызывают глубокие кризисы в институтах социализации, прежде всего, в семье.

Непреходящее значение условия для определения стратегических действий дискурсивного управления имеют диалоговые основания рациональности и формирование нормативно-правовой базы межличностной и межгрупповой коммуникации. Сфера принятия и реализации решений дискурсивного управления образуется институтами социализации, важнейшими из которых являются политические, социально-экономические и культурно-духовные институты, функционирующие в соответствующих сферах жизнедеятельности глобализирующегося планетарного сообщества.

В четвертой главе «Дискурсивное управление динамикой институциональных сфер глобального общества» исследуются изменения в институциональной сфере социума, вызванные глобализацией. Особое внимание уделяется политической и экономической сферам, а также социокультурным трансформациям в условиях глобализирующегося общества.

Первый параграф «Социально-политическая сфера дискурсивного управления» посвящен проблемам международной и внутригосударственной политики в глобализационном аспекте. По мнению автора, политическое действие в рамках социальной динамики глобальных процессов должно быть направлено на достижение принципов разумного распределения и потребления энергии без нанесения какого-либо урона человечеству и окружающей среде. Многие из этих проблем с успехом могут быть решены с помощью принципов дискурсивного управления в рамках политических стратегий глобализирующегося мира. Соискателем выдвигается гипотеза, предполагающая рассмотрение политики в качестве дискурса. Именно дебаты, дискуссии и убеждения являются необходимыми составляющими демократии. Публичность в политике начинает доминировать над идеями, содержащимися в ней. Так, концепция делиберативной политики стала самостоятельной и, в отличие от либерализма, целью которого является удовлетворение интересов каждого гражданина, направлена на форум, то есть благодаря совместному размышлению вырабатывается представление об оптимальном решении. Автор также обращается к концепции консенсусной демократии, понимаемой как некая ассоциация, одним из признаков которой является возможность свободного обсуждения любой ситуации между равными. Очевидно, что концепция дискурсивного управления может выступать методологической моделью делиберативной и консенсусной демократии. Дискурсивное управление оперирует сетью дискурсов и переговоров, с помощью которых должно быть принято рациональное решение в ходе обсуждения прагматических, стратегических, этических и других проблем.

Демократия, основанная на принципах дискурсивного управления, есть методологический синтез либеральной и республиканской теорий. Автор обращает внимание на то, что исследователей, работающих в постклассической социальной парадигме, не устраивает политическая тотальность республиканизма и аполитичность либерализма. В рамках консенсусной демократии важно не единство субстанции, а единство процедуры политического процесса. Волеизъявление в рамках этого особого вида демократии осуществляется посредством многоканальной и разветвленной сети коммуникации, которая призвана обеспечить, наряду с мобильностью, и нормативную прочность социальной интеграции. Автор отмечает, что дискурсивная политическая теория является наиболее оптимальной, потому что способствует синтезу элементов республиканизма и либерализма. С помощью последних она пытается создать идеальную модель процедуры консультации и принятия решений в ситуации нестабильных глобальных трансформаций.

Посредством коммуникативных каналов, одним из которых является публичность, общественное мнение может координировать и направлять в нужное русло административную власть. В эпоху глобализации в ситуации изменения структуры социальной системы одним из факторов постклассической методологии выступает игровая программа. В нестабильных кризисных условиях столкновение различных сил создает игровое поле, в котором умение решать задачи в условиях краткосрочной ситуативной перспективы противопоставляется традиционной институциализации. Так, все больший размах приобретают мобильные неполитические организации и блоки, которые по своим масштабам часто выходят за границы отдельных государств, а по своим коммуникативным возможностям превосходят проправительственные организации, заключенные в рамках отдельного государственного образования. Роль дискурсивного управления заключается в конституировании правил социально-политических и экономических игр постсовременного мира.

Проанализированный материал позволяет выявить следующие направления поиска теоретических составляющих. Во-первых, фундаментом политической стратегии дискурсивного управления глобализирующегося социума представляется императив диалогичности и значимость этических ценностей. Во-вторых, сущностной характеристикой политики является интерсубъективный дискурс и соответствие социальному принципу справедливости. В-третьих, конструктивные составляющие реализации политического дискурса отражаются в моделях делиберативной политики и консенсусной демократии, «правового порядка мирового гражданства» и консенсуальной модели.

Целевой ориентацией политической стратегии дискурсивного управления определяется формирование свободных дискурсов многополюсного мира в стремлении к идеалу коммуникативного сообщества. Очевидно, что в движении к идеалу коммуникативного общества на дискурсивное управление воздействуют процессы, развивающиеся и в других сферах жизнедеятельности и, прежде всего, в экономической.

Во втором параграфе «Динамика глобализирующейся экономики в контексте дискурсивного управления» рассматриваются вопросы развития экономической системы в условиях транзитивного глобализирующегося мира. Анализируя системный социально-экономический кризис начала XXI века, автор предполагает, что основополагающими детерминантами динамики глобализирующейся экономики являются собственность и рынки, а ценностные и институциональные основания последних определяют специфику и ориентацию управленческих программ. Дискурсивное управление процессами динамики экономических институтов, прежде всего, осуществляется на уровне конституирования системы правил и возникновения формального рыночного порядка, в то время как сами решения и действия факторов экономической сферы должны оставаться целерациональными и стратегическими. Поэтому собственность осмысляется как динамический институт, в котором происходит аккумулирование совокупности прав распоряжения социальными благами. Концепция частной собственности реализует в себе все распорядительные права, которыми может обладать индивидуальный субъект. Сегодня уже отчетливо виден факт разделения собственности и распоряжения ею.

В ситуации системного кризиса основополагающими доминантами социально-экономической динамики глобальных процессов современности выступают деньги, финансовые рынки и капитал. Так, деньги, в результате социальной динамики глобальных процессов, приобретают форму информации, что является совершенно новым этапом их эволюции. Новым сюжетом социально-экономического развития может стать «приватизация» денег, которая означает получение права эмиссии иными агентами, помимо центральных банков. Это станет новым стимулом в развитии института электронных денег. Однако данный род эмиссии малоуправляем и способен спровоцировать новые серьезные кризисы. Финансовые рынки в контексте социоэкономической динамики воздействуют на ценовую динамику, последняя оказывается способной приводить к экономическому искажению направления движения капитала и к взаимообусловленной реакции кризиса государственных валют. Капитал приобретает возможность выбора менее затратной производительной силой и оптимального технико-технологического ресурса, тем самым, меняя уровень цен и воздействуя на стабильность социума. Именно таким образом может быть выражен ценностный фактор социальной динамики глобальных процессов в сфере производства, регулятивность которого способна приводить к трансформации и дестабилизации экономических институтов.

Автор предполагает, что сбои и нарушения в ритмах социально-экономической динамики, вызванные изменениями в сфере инноваций и производства, продуцируют глобальные социальные риски. Закон классической экономической теории, согласно которому более дешевые товары предпочтительнее для потребителя, опровергается спецификой ритмов глобальной экономики. Дешевые товары разрушают производство, и не способствуют его обновлению. Производство, которое раньше приносило доход, теперь убыточно. Так доходы превращаются в расходы. Возможным вариантом выхода из сложившейся ситуации для стран третьего мира в условиях глобальной экономики является лишь «теневой сектор», способствующий развитию мировой преступности. Необходимо переосмысление и реформа финансово-кредитной системы. С учетом того, что потребительское кредитование является основой извлечения прибавочной стоимости в экономике и приводит к ее кризису, изменение сущности и условий кредитования должно стать одним из главных позитивных последствий кризиса. Подобное изменение может выражаться следующим образом: производитель (продавец) должен нести - частично совместно с государством и потребителем - бремя по обслуживанию процентной ставки потребительского кредита. Тем самым внутри экономики будет встроен механизм защиты от избыточного производства и потребления. В условиях же экономического коллапса такая практика, уже частично внедряемая опосредованно через государственную поддержку (т.е. средства бюджета, формируются в том числе за счет налога на прибыль предприятий) сможет простимулировать конкурентоспособное производство, не связанное с удовлетворением избыточных и навязанных потребностей потребителей.

Динамическая взаимосвязь институциональных сфер глобального мира определяет теоретико-методологическую ценность дискурсивного управления и обозначает перспективы социальной реальности, находящейся в состоянии системного кризиса. Дискурсивное управление направлено на исправление недостатков институциональной сферы, вызванных несовершенством коммуникативного общества. В социально-экономическом поле это может быть выражено в легитимации ценности честной конкуренции, создании универсальных и обязательных для всех стандартов функционирования секторов рыночной системы. В условиях глобализации, на взгляд автора, упор должен делаться на более глубокую интеграцию, чем та, которая существует сейчас. Господство стратегической рациональности в пространстве экономических институтов делает доминирующими ценностями выгоду и конкурентность, что в свою очередь, детерминирует отношения между социальными субъектами на международном уровне: развивающиеся государства конца XXI века при всех недостатках своей экономической системы имеют реальный шанс потеснить на мировом рынке страны развитые. Произойти это может за счет перемещения производственного процесса из последних в страны третьего мира, а его продукции - обратно на рынки развитых стран. Это будет способствовать выходу из системного кризиса, принесет очень хороший доход и прибавит темпы роста экономике развивающихся стран. По мнению диссертанта, сценарии преодоления системного кризиса будут сопровождаться также усилением контроля над жизнью граждан, над национальными ресурсами и информационными потоками, что достижимо путем создания системы государственных корпораций и планового хозяйства.