Национальные интересы стоит отличать от индивидуальных интересов, так, если первые есть результат конструкции, то последние - отражение пространства рационального инструментализма или субъективности. Если в пространстве социальной конструкции национальные интересы играют подчиненную роль, то в своем пространстве, а именно, рационального инструментализма - основную.

Стоит отметить, что национальная идея имеет подчиненное значение в пространстве социального конструктивизма, так как она является лишь социальным инструментом национального самосознания.

Анализ приводит нас к выводу о том, что национальное самосознание есть индикатор состояния общества, который говорит нам о наиболее общих процессах, происходящих в обществе и в общественном сознании, где национализм и национальный патриотизм имеют сосуществующий характер.

С нашей точки зрения, этнический и гражданский национализм есть отражение одного и того же социального феномена - национального самосознания, где этнический национализм выражает коллективно-бессознательное измерение общества, гражданский национализм выражает национальный патриотизм, а сумма этих моментов отражает само национальное самосознание.

Социальная конструкция национализма является результатом подъема национального самосознания, однако, превалирование национализма раскрывает лишь часть параметров национального самосознания. Поэтому абсолютизация национализма не раскрывает до конца реальную природу национального самосознания. Это тенденция приводит к тому, что национализм как идеология работает в параметре примордиальных отношений.

Измерение рационального инструментализма, по верному замечанию П.Шозимова, находится в пространстве гражданского общества. В принципе, если этнический национализм связан с примордиальным измерением, то гражданский национализм - с рациональным инструментализмом, что логически приводит его к идеологии либерализма.

Национальное самосознание вбирает в себя два этих момента, и если они находят свое место в общественном сознании и институциализированы, то мы имеем дело с национальным самосознанием.

Национализм является элементом национального самосознания и поэтому он должен работать только в нормативно-заложенных параметрах. Как только национализм абсолютизирует свое право на интерпретацию от своего имени таких социальных феноменов как идентичность и национальное самосознание, так сразу же социальные, культурные и политические институты приобретают монический и тоталитарный характер.

В этом отношении именно национальное самосознание сохраняет и защищает общество на конституционном уровне от абсолютизации любой формы идеологии, тем самым создавая пространство для сосуществования различных ценностных позиций в государстве.

Вторая глава: «История формирования таджикского этнического и национального самосознания: теория и практика» обращает внимание на исторический контекст образования национального самосознания, в частности, становление таджикского народа и нации. При этом предметом исследования стали исторические условия, которые создали пространство для самоактуализации вначале этнического самосознания, а в дальнейшем и национального.

В данной главе были проанализированы как исторические, географические, экономические, социально-политические, так и теоретические аспекты формирования национального самосознания, которые создали предпосылки для его актуализации в период независимости Таджикистана.

Первый параграф второй главы - «Социально-политические и экономические причины преобладания регионального сознания таджикского народа: исторический контекст» посвящен анализу истории зарождения национального самосознания таджикского народа, начиная с момента образования первого государства таджиков в эпоху Саманидов. При этом раскрываются проблемы и их причины, которые в некоторой степени сказались на формировании национального самосознания таджикского народа в последующем его развитии.

Существует много работ, которые посвящены культурным, религиозным, политическим и научным достижениям таджикского народа в историческом прошлом. Однако до сих пор остается не до конца изученным вопрос, связанный с причинами кризиса и падения первого государства таджикского народа в эпоху Саманидов.

Нет сомнения, что политический кризис государства Саманидов был связан со многими причинами, которые имели свои последствия и после падения династии Саманидов. Причем, если в период Саманидов многие ментальные черты таджикского народа не были столь угрожающими для государственности, то в условиях, когда таджикский народ потерял свою государственность и функционировал в других государственных образованиях, данная тенденция уже приняла институциональный характер, выраженный в закреплении местнических черт в сознании народа. Эта ментальная черта была связана с характером хозяйственной деятельности таджиков, которые вели оседлый образ жизни. Любовь к своей малой земле у таджиков приводила к созданию территориальных социальных изоляторов, которые не всегда способствовали укреплению государственности. Это постепенно привело к структурированию этих негативных элементов в социальной, экономической и культурной жизни таджикского народа.

По мнению многих таджикских ученых, основными причинами недостаточного развития национального самосознания у таджикского народа являются местничество и регионализм - серьезные препятствия для становления национального единства и национального самосознания в таджикском обществе. Большинство авторов считает, что эти явления связаны с историческим контекстом, в котором произошла потеря таджикским народом своей государственности. Вопрос возникает в том, насколько можно связывать появление первой государственности у таджикского народа с актуализацией национального самосознания? Ведь государственное образование в эпоху Саманидов не имело классических черт, которые свойственны современным общностям, где, собственно, и происходило развитие национального самосознания, так как для современных социальных систем территориальный признак был ключевым в ходе национального государственного строительства.

Если в государстве Саманидов таджики в большей мере выражали себя через этническое сознание, нежели через этническое самосознание или национальное самосознание, то национальное самосознание стало результатом совершенно иных социально-политических событий, связанных с появлением новой государственности в границах пространства СССР, вначале, в 1924году, в форме Автономной республики в границах Узбекской ССР, а затем, в 1929 году, в качестве уже самостоятельной республики Таджикской ССР.

Национальная идея, национальные интересы повисают в воздухе, если они не опираются на историческую основу своей нации. Именно поэтому многие нации, которые находятся в процессе своего государственного строительства, обращают большое внимание на свои исторические культурные ценности. Понимание и принятие своих культурных основ позволяет даже негативные факторы переводить в позитивные или конструктивные.

В этой связи, стоит отметить взгляд известного таджикского философа А.Х.Самиева на проблему взаимоотношений между этнической и национальной культурой, которые отражают характер становления нации-государства. С точки зрения А.Х.Самиева, «Существование разрыва между этнической и национальной культурой свидетельствует о том, что процесс формирования нации еще не завершен... Бывает и так: национальная культура существует давно, а нация еще не сформировалась. В подобном случае понятие «нация» проявляется в сознании просвещенной части общества как чистая идея. Поскольку существует различие между народом и интеллигенцией, и этническая культура просто не может, да и не неспособна дойти до уровня общенациональной, а национальная культура, или культура просвещенного слоя общества, содержащая идею общенациональной жизни, так же не может дойти до глубины народных масс. Подобное различие и противоречия будут сняты лишь тогда, когда народ станет грамотным, обладателем, носителем собственной культуры».²²⁰ Самиев А.Х. Историческое сознание как самопознание общества: социально-философский анализ. - Душанбе, 2009. - С.358.⁰

Эта позиция А. Самиева имеет концептуальное сходство с позициями Б. Андерсона и Э. Геллнера, которые считают, что для строительства нации-государства большую роль играет повышение грамотности среди населения, где грамотность и стандартизация знания становятся всеобщими для нации.

Сила государства и его институтов заключается в том, чтобы функционирование государственных институтов создавало условия для граждан следовать закону, а не традициям или религиозным представлениям. В этом контексте только те государственные системы, которые могут преодолевать узость и косность традиционных систем и, в то же время, сохранять наиболее жизнеспособные их ценности, способны на то, чтобы адекватно отвечать на современные вызовы своей эпохи.

Во втором параграфе второй главы - «Проблемы формирования этнического и национального самосознания в советский период развития» раскрываются причины того, почему национальное самосознание несмотря на хорошие возможности, так и не смогло реализовать себя как на национальном, так и на общесоюзном уровнях.

Одна из основных причин кроется в том, что проблема национального самосознания, только в первой половине 70-х и начале 80-х годов стала предметом изучения ученых. Удивительно, что изучая параметры национального самосознания, многие ученые советского периода продолжали под этим понятием раскрывать того не желая как раз-таки обратное социальное и культурное являение, а именно - этническое самосознание, хотя в реальности этот фактор постоянно нивелировался по многим идеологическим причинам.

Несмотря на то, что сам феномен социалистической нации был социальной конструкцией, однако, самое интересное было то, что интерпретация многих национальных процессов осуществлялась посредством использования примордиального подхода. Данный подход, в какой-то мере связан с принципом историзма, который является основным методологическим подходом, связанным с интерпретацией марксистской теории советского периода.

Идеализация действительности не только продолжала отрывать общественную науку от действительности, но и усилила зависимость науки от идеологии, что привело к тому, что наука постепенно стала носить догматический характер. Это особо отразилось в сфере общественных наук. В результате, не практика стала критерием истины, а идеологическое конструирование реальности превратилось в меру оценки не только нынешнего состояния социального строя, но и перспективного его развития. «В итоге, - как говорил профессор В.М. Межуев, - мы пришли к своеобразной социалистической мифологизации реальности, проделав путь, обратный тому, который был завещан марксизмом - не от утопии к науке, а от утопии к мифу. Если утопия имеет дело с идеей, которой нет аналога в реальности, то миф наделяет реальность в ее любом качестве чертами и свойствами идей».²²¹ Межуев В.М. Идеология обновления есть идеология свободы /. Освобождение духа. - М., 1991.-С. 41. ¹

Уже с самого начала были допущены серьезные ошибки, особенно в осуществлении права нации на самоопределение, включая вопросы по проведению национально-государственного размежевания и определению национально-территориальных параметров народов, населяющих обширную территорию Союза.

Упрощенный экономический подход к проблеме размещения производительных сил и пренебрежение к этнокультурным особенностям трудового поведения, в конечном счете, привели к дисбалансу «совокупности рабочих мест и совокупности работников»²²² Кириченко В. Пропорциональность экономического роста и эффективность // Коммунист, 1980, №18. - С. 35 ². Вследствие такой политики в трудоизбыточных регионах возникла серьезная двоякая проблема: с одной стороны, нехватка профессионально-квалифицированных кадров и необходимость их привлечения из других регионов, а с другой стороны, сложность трудоустройства огромного количества трудоспособного населения таких регионов и повышения их профессионально-образовательного уровня, не говоря уже об обеспечении работников жильем, надлежащим социально - бытовыми условиями, транспортом и связью. Отсюда вытекает немаловажный вывод, что при определении путей и пропорции хозяйственного развития существенным является не только учет пола и возраста, профессионально - квалифицированных и образовательных характеристик населения,²²³ Боржевский М.В., Успенский С.В., Шкаратан О.И. Город. Методологические проблемы комплексного социального и экономического планирования. М., 1975; Петров В.А. Социально - демографическая структура городского населения и его занятость. М.1981. ³ но и этнонациональных особенностей трудовых ресурсов, что позволяет конструктивно решать проблемы, связанные с самоутверждением и самореализацией наций и народностей.

Третья глава диссертации - «Государственный суверенитет и перспективы формирования национального самосознания в современном Таджикистане» - посвящена проблеме духовно-нравственных, экономических, политических и транснациональных факторов, влияющих на характер функционирования национального самосознания в обществе, которые, в свою очередь, взаимосвязаны с методологической частью работы, а именно с такими подходами как примордиализм, рациональный инструментализм и социальный конструктивизм.

Первый параграф третьей главы - «Роль духовных и нравственно-психологических факторов в формировании национального самосознания: к вопросу о соотношении культуры, религии и государства» посвящен примордиальному компоненту в структуре национального самосознания. В этом контексте культура и религия являются матрицей или «центральной зоной» национального самосознания и отражают его корневой уровень.

Нет сомнения, что политический параметр национального самосознания есть определяющий параметр для него, однако он не сводится исключительно к нему. Культура, традиция и религия есть уровни, на которые опирается национальное самосознание. При этом эти уровни имеют общий характер по отношению друг к другу. Этим объединяющим параметром и является примордиальность. Национальное самосознание не может выйти на высокий рациональный или понятийный уровень (в данном контексте этот уровень может быть выражен не только на философском, но и социально-политическом уровне) без прохождения человеческого сознания первого базового уровня универсалий культуры, выраженного зачастую в мифологической форме. Этот уровень является базовым, можно сказать, что это пространство духовной центральной зоны каждой этнической общности, на основе которой и происходит возрождение национального самосознания. Культура играет роль пространства, в котором сохраняются и отбираются лучшие нормативные ценности народа. Правда, в зависимости от того, насколько эти ценности могут развиваться и адаптироваться к вновь изменившимся условиям, во многом будет зависеть культурно-ценностный потенциал народа или нации.

В Таджикистане проводниками первых национальных проектов были культурологические и религиозные элиты, которые ставили культуру и религию в центр национального самосознания. Все это приводило к ситуации, когда, говоря о национальном самосознании, эти элиты выражали, прежде всего, этнический проект.²²⁵ См. в кн.: Шозимов П.Д. Таджикская идентичность и государственное строительство в Таджикистане. - Душанбе, 2003. - С.209.⁵ Этот проект можно назвать национальным и в том случае, если под национальным подразумевать этническое. Однако национальное выражает, прежде всего политический принцип, а не культурный или религиозный, который в большей мере отражает транснациональный, нежели национальный проект.

Но национальное самосознание имеет этапы своего формирования. Этот социально-политический феномен не появляется из ничего, оно всегда обусловлено объективными параметрами культуры, традиции и религии. Радикальные социальные конструктивисты не всегда правы, когда выводят из национального самосознания все культурные и религиозные параметры общественного сознания. Проходя сложный путь, общество приобретает или развивает в себе национальное самосознание в истории. На этом пути культура, традиция и религия являются первыми уровнями, которые проходит национальное самосознание.

Политическая совместная конфигурация, которая была создана с 1997 по 1999гг., стала новым этапом в развитии национального самосознания Таджикистана.²²⁶ Иброхим Усмонов. Процесс национального примирения в Таджикистане. / О совместимости политического ислама и безопасности в пространстве ОБСЕ. - Душанбе, Институт мира и политики безопасности университета Гамбурга, 2003. - С.100- 118; Абдусамад Самиев. Место и роль ислама в политической жизни таджикского общества. Процесс национального примирения в Таджикистане. /О совместимости политического ислама и безопасности в пространстве ОБСЕ. - Душанбе, Институт мира и политики безопасности университета Гамбурга, 2003. - С.84 -96.⁶ В этот период начался процесс формирования культурных компонентов таджикского народа и поиска новых национальных символов, которые бы закрепили национальное единство всех регионов Таджикистана. В этом контексте Таджикистан, начиная с 2000 года, создал ряд национальных символов, которые закрепили основные ориентиры таджикского общества и образовали новую конфигурацию в отношении содержания национального самосознания.

Была выпущена национальная денежная номинация «самони», связанная с именами таких национальных символов как М.Турсунзаде, С.Айни, Ибн Сино, Хамадани, Б.Гафуров и И.Самони. Все они являются ключевыми культурными и интеллектуальными символами, которые должны напоминать о направлениях национального поиска своей идентичности и своих приоритетов.

В настоящее время национальные символы дополнены и усилены такими культурными и религиозными маркерами как А.Рудаки и Имоми Аъзам (Абу Ханифа). Если первый символ связан с культурным пространством, то второй - с религиозным. Появление этих культурных и религиозных символов сегодня является не случайным явлением.

Усиление символа А. Рудаки как основоположника литературного таджикского языка на основе арабской графики идет на фоне укрепления отношений Таджикистана с такими персоязычными странами как Афганистан и Иран.

Кризис национальных государств и их суверенитета все больше становится реальностью. Параллельно с этим кризисом происходит выход национальной идентичности за пределы своих территориальных границ. Об этом вызове национальным государствам пишет Фрэнсис Фукуяма,^{227 Francis Fukuyama. -} State Building. Govenance and World Order in the 21st Century, Cornell Univesity Press, Ithaca, New York. - 2004.⁷ который предостерегает государства о серьезных проблемах в тех случаях, если они не способны защитить свой суверенитет. Национальное самосознание претерпевает в этой ситуации серьезные изменения.

Второй параграф третьей главы - «Социально-экономические факторы становления национального самосознания» раскрывает экономические параметры, влияющие на развитие национального самосознания, включая проблемы и вызовы, с которыми сталкиваются национальные государства, как в мире, так и в Таджикистане, в частности.

Данный параметр национального самосознания выражен в большей мере в экономических терминах. Здесь меньше константных понятий и ценностей, связанных с культурой и традицией и больше релятивных и фрагментированных терминов, которые являются отражением экономического пространства. Это не говорит о том, что в этом измерении мы не находим компонентов культуры, религии и политики. Они присутствуют в нем, но выражение их осуществляется в совершенно иных терминах, а именно: субъективизма и релятивизма.

Данное пространство отличается наличием сильной конкуренции между различными социальными и экономическими субъектами. Это связано с указанными нами ранее замечанием о том, что экономическое пространство является измерением рационального инструментализма, которое отличается тем, что в нем ослаблены кровнородственные или какие-либо политические связи, хотя они и могут присутствовать косвенным образом, что выражено на примере восточных форм государственного правления. Это показывает, что экономические параметры больше отличаются фрагментированностью и релятивизмом, что недопустимо в измерении государства и его институтов. Экономические законы в этом пространстве в большей мере выражены в либеральных проектах, где приветствуется экономическая свобода, независимость рынка от государства и его контролирующих институтов.

Можно сказать, что развитие экономического пространства и условия для его функционирования создает ценностную основу для толерантного отношения к различным формам ценностей, выраженных как в культурной, так и религиозной сферах. Безусловно, что развитие этого пространства ведет к тому, что государственные институты впоследствии создают легитимную базу для функционирования различных ценностных взглядов, конечно, до тех границ, которые не нарушают основы государственности. Логически можно сделать промежуточный вывод о роли экономического фактора в развитии национального самосознания в данном измерении рационального инструментализма.

Учитывая, что национальное самосознание ориентировано несколько на монизм, столько на плюрализм идей и ценностей в границах национального пространства, которые работают на его благо, мы можем сказать, что развитие экономического пространства разрушает негибкие общинные формы социальной лояльности и создает новое модернизированное измерение государства. Данная логика развития социальных событий впоследствии трансформируется в законы гражданского общества.

Это приводит к тому, что даже институционализируя плюралистический принцип, рожденный в пространстве рационального инструментального измерения, в политическом пространстве социального конструктивизма национальное самосознание сохраняет свое национальное лицо. Это происходит не в результате монического отказа от всего, что его окружает, а прежде всего в результате осуществления синтеза всеобще-абстрактной (традиционно-культурной матрицы) с субъективным принципом, в результате которого образуется национальное самосознание, включающее в себя два этих принципа.

Нет сомнения, что национальное самосознание находит свое полное завершение в политическом пространстве социального конструктивизма, однако, не пройдя этап ценностного релятивизма и субъективизма, не пройдя культуру диалога и умения жить в пространстве сосуществования различных ценностей, можно уверенно утверждать, что национальный проект по развитию национального самосознания не будет полностью завершен, и, следовательно, мы не можем говорить об активации этого социального феномена у большей и активной части населения Таджикистана.

Рациональный инструментализм есть измерение, где происходит апробация традиционных ценностей, и не все из которых способны выдержать испытания в этом пространстве по причине жесткой конкуренции. В этом экономическом измерении стабильность заменяется динамичностью, константность заменяется дискретностью, ценности заменяются интересами индивидуальностей, община - гражданским обществом. Все это ведет к серьезному конфликту между традицией и модернизацией.

Данное измерение фрагментирует традиционное общество, которое начинает терять свою первоначальную устойчивость. Модернизации подвергаются многие сегменты традиционного общества. Меняется уклад экономической жизни, которая становиться более индивидуальной и атомистичной.

В этих условиях традиционное общество зачастую пытается

вернуть традиционный уклад жизни, накладывая определенные границы на экономическое пространство или экономического человека, пытаясь контролировать его через систему традиционных ценностей. Однако эта попытка не приводит общество к развитию и, следовательно, к высокой планке национального самосознания, а лишь имитирует его на уровне примордиальных, традиционных социальных взаимоотношений.

Изменение в экономической сфере Таджикистана, в частности, в сфере транспортных и информационных коммуникаций, включая гидроэнергетические отрасли, логически приводит к изменению взглядов граждан Таджикистана на роль своей страны, как в Центральной Азии, так и в Южной Азии. Все эти компоненты становятся важными элементами национальной гордости граждан Таджикистана, что ведет к усилению функциональных параметров национального самосознания.

В третьем параграфе третьей главы - «Политическая консолидация и национальное самосознание в период независимости Таджикистана» рассматривается параметр понятия «национальное самосознание», где оно находит себя, пройдя этапы своего понятийного становления: примордиальный (духовно-нравственный уровень в форме культуры, традиции и религии) и рациональный инструментализм (в форме экономических проектов, выраженных в большей мере в измерении либеральных ценностей субъективности, релятивизма и индивидуализма).

Политический фактор в формировании национального самосознания занимает ключевую роль, так как он является завершающим параметром, где национальное самосознание, наконец-то, находит себя как по содержанию, так и по форме. Отсутствие данного политического параметра у народа, так и оставляет его в политической карте мира на уровне этнографического реликта.

Стоит отметить, что не все народы доходят до политического уровня. Довольно часто они останавливаются на уровне культурных, религиозных ценностных этнических особенностей, что не позволяет им доходить до осознания своих национальных интересов на институциональном государственном уровне.

Один из важных моментов политического фактора заключается в том, что именно в этом измерении и происходит формирование политической элиты, которая берет на себя ответственность по формированию не только содержания, но и формы политических институтов. Именно на них возлагается социальная ответственность за формирование или конструирование национальных политических символов. При этом стоит отметить, что конструирование осуществляется, благодаря продуктивному социальному воображению политических элит. Это не говорит о том, что в этом процессе функционируют исключительно политический класс, в нем участвуют, конечно же, и культурологические и интеллектуальные элиты, которые совместно с политическими элитами осуществляют систему отбора национальных символов и ценностей. Однако здесь стоит подчеркнуть, что окончательное принятие решение за отбор культурных ценностей лежит не за культурологическими или интеллектуальными элитами, а прежде всего за политическими.

Несмотря на то, что политические элиты во многом не всегда способны к культурной или интеллектуальной интерпретации национальных культурных символов, но направление, структуру и актуальность этих символов задают именно политические элиты. Это связано с тем, что именно политическая элита видит данный процесс через категорию особенного, включающей в себя как всеобщее (целое), так и частное (единичное). Это дает преимущество для политического истеблишмента, который видит этот процесс на синтетическом уровне. Именно поэтому он способен избегать всякого рода радикализации культурологических и экономических элит, которые рассуждают правильно в общем смысле (примордиальный параметр) или в частности (рациональный инструментализм), но которые не способны анализировать весь процесс, выраженный через синтез обоих этих моментов.

Не всякая политическая партия или группа является политической элитой, а только та группа, которая способна консолидировать ведущие политические группы и интересы и выступить консолидировано от имени всего общества. В этом контексте политическая элита отражает группу, которая способна консолидировать общие политические интересы государства и придать легитимность своей социальной общности.

Формирование политической элиты включает в себя процесс объединения всех групп общества посредством общенациональной идеи и общенациональных ценностей. При этом она должна быть способна не просто найти ценностный консенсус между различными политическими группами или партиями, но и обнаружить общность интересов, которые бы объединяли это политическое сообщество.

Консолидирующими параметрами национального самосознания без сомнения является культурная ценностная основа национальной общности, включающая не только экономические связи между различными регионами страны, но и между ключевыми экономическими и политическими субъектами государства. Однако основным пространством и политической площадкой для этого диалога являются политические институты. При этом в этом измерении могут работать не только неофициальные, но и главным образом официальные, формальные государственные институты, которые придают легитимность этим социальным взаимоотношениям.

Для национального самосознания недостаточно иметь политическую элиту, которая способна осознавать свои национальные интересы. Как раз наоборот, политическая элита и есть элита, если она способна не только осознавать, но и действенно выражать их в своих политических действиях и проявлять политическую волю.

Конечно, у политических субъектов не всегда совпадают экономические или политические интересы с частными интересами, однако если поставить интересы нации-государства выше личных (политических амбиций) или примордиальных на уровне ценностей, будь-то религиозных или культурных, то можно на этой базе консолидировать политические силы и вместе с ними и различные слои общества. Нахождение общенациональной основы между различными политическими группами является прерогативой политических элит, которые как раз таки обладают теми социальными качествами, позволяющими создавать базу для консолидации и мобилизации нации.

Именно этот формообразующий принцип и отличает политические элиты от субъективного измерения рационального инструментализма. В тоже время стоит отметить, что взаимодействия между различными уровнями являются подвижными, и часто они переходят друг в друга. Не всегда один уровень логически следует за другим. Бывают моменты, когда один из уровней сильно отстает от других или задерживается в своем развитии вследствии многих объективных причин, которые во многом детерминированы не только примордиальными параметрами, но и способностями общества к принятию решений, особенно, в измерении субъективного пространства.

Роль политических элит в формировании национального самосознания заключается в том, что они создают социальные институты для закрепления наиболее значимых национальных символов в них. Этими институтами выступают главным образом образовательные и научные отрасли, которые напрямую связаны с политическими программами.

Как только они теряют способность к конструкции и поддержанию этих социальных и культурных моделей, как только они теряют способность к утверждению их в обществе и защите их, так сразу же на политическую сцену выходят другие элиты, которые постепенно заменяют прежние, если прежние элиты уже не способны выполнять свои социальные обязательства.

Наличие такой социальной ответственности является критерием, который показывает нам, что имеем дело с элитой. Элита не просто несет ответственность перед обществом, но и осознает ее. Это дает нам основание говорить о том, что завершающая стадия национального самосознания выражается у национальных элит, которые пытаются передать это самосознание на уровень общины и гражданского общества.

В четвертом параграфе третьей главы - «Место национального самосознания в информационном обществе: вызовы и перспективы 21 века» анализируются процессы, которые бросают вызов национальным государствам и национальному самосознанию в современном мире. Основной вопрос, который важно решить в этом параграфе заключается не только в диагностике социальной реальности, но и нахождение баланса между процессами глобализации и национального самосознания, которое первым принимает удар на себя.

Стоит сразу отметить, что с нашей точки зрения, информационные технологии, киберпространство и иные информационные каналы коммуникации являются результатом развития, прежде всего гражданских институтов. Формирование этих информационных потребностей и средств протекает не в пространстве общинных форм социальных связей и даже не в политическом пространстве социальных конструктов.

Один из серьезных вызовов национальному государству и национальному самосознанию связан с тем, что информационное общество скорее выступает в качестве оппозиции государственным институтам, тем более национальным, так как информация по своей природе является интернациональной и не зависит от национальности или религии, она просто течет и пересекает все национальные границы, тем самым ограничивая возможности национальных политических элит контроль своей национальной территории.

Информация и информационное поле играют важную роль в формировании национального самосознания. Если игнорировать информационный ресурс, то это обязательно негативно может сказаться на процесс активации национального самосознания в обществе. В этом контексте стоит согласиться с Б.Андерсоном, который показал прямую связь между распространением информации и появлением нации и национализма. Печатный станок и развитие коммуникационных технологий, действительно, изменили социальное пространство человека. Мир стал совершенно иным. Воображение о своей социальной или национальной общности теперь можно расширить через информационные технологии, которые сделали огромные отдаленные территории своей страны очень близкими.

Бурное развитие информационных технологий в какой-то степени создало серьезную базу и для развития глобализационных процессов. По словам известного канадского философа и социолога М. Маклюэна весь мир превратился в глобализационной эпохе в одну «большую деревню». Действительно, коммуникации существенно сузили пространство и время и сделали мир визуально и вербально очень близким для человека, который может, сидя у себя дома за компьютеромё через систему Интернет связи быть в коммуникации с желаемым предметом интереса, в какой бы части мира он не находился. Интернет становится своего рода «миром в моей комнате», который переносит меня из моего маленького домашнего пространства в транснациональное измерение.

Если же рассматривать информационное общество, как пространство, которое выходит за пределы классической системы оценки и за пределы социальных структур в параметрах: община, общество, государство, тогда мы приходим к выводу, что информационное общество является или новой социальной формой, которая выходит за пределы триадной системы универсальных форм взаимоотношений, или же отражает совершенно иной уровень пространства.

В качестве гипотезы можно предположить, что информационное общество находится не в системных классических блоках типа: общины, общества и государства, не в какой либо из концептуальных структур: примордиального, рационально-инструментального или социально-конструктивистского, а в межпространственном измерении. Информационное пространство есть связь этих структур. Мы живем во время, когда актуализируются не сами структуры, а их связи, когда важны не сами системы, а формы их связей, когда важен не сам человек, а в каких социальных формах он выступает или проявляет себя. Функциональность социальных систем, отражающих связи заменяют сами системы или по крайне мере поддерживают эти системы.

На смену аграрного сектора экономики и индустриального, выраженного в промышленности и экономике услуг приходит новый сектор экономики, выраженный в форме информационного общества, который заменяет капитал и труд как основу индустриального общества.

В этом контексте Д. Белл замечает: «В наступающем столетии решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях. Революция в организации и обработке информации и знаний, в которой центральную роль играет компьютер, развертывается одновременно со становлением постиндустриального общества. Три аспекта постиндустриального общества особенно важны для понимания телекоммуникационной революции: переход от индустриального к сервисному обществу; решающее значение кодифицированного теоретического знания для осуществления технологических инноваций; превращение новой “интеллектуальной технологии” в ключевой инструмент системного анализа и теории принятия решений”.³³⁰ Белл Д. Социальные рамки информационного общества. М., 1991. - С. 330. ⁰

Информационное общество есть социальный концепт, который может функционировать исключительно в межструктуровом пространстве. В это же время стоит отметить и роль государственных институтов, которые не уходят в небытие в информационную эпоху. Нами уже было рассмотрено выше, что основная борьба транснациональных и национальных социальных систем продолжается. Воззрения многих футурологов и философов относительно постепенного оттеснения индустриальной эпохи постиндустриальной системой социальных взаимоотношений приводит нас к мысли о том, что национальным государствам и их идеологиям, выраженных в формах национального самосознания угрожает серьезное испытание временем.

Если говорить о том, что информационное общество может постепенно заменить национальное государство, как относящееся к индустриальному периоду своего развития, то стоит ответить на этот вопрос таким образом, что триодная конструкция отражает универ-сальную природу человеческого сознания и таким образом находит свое выражение в разных сферах социальной, политической, религиозной и экономической жизни. Информационное общество, как нами было уже показано, отражает не новый тип социальной структуры, но пространство, которое образуется между тремя основными социальными системами. Таким образом, даже образуясь в систему, информационное общество занимает лишь функциональное пространство, а не субстанциональное. Данный контекст свидетельствует о том, что говорить об эпохе заката национального государства еще рано, также как и о закате национального самосознания.

В заключении подводятся основные итоги проделанной работы и намечаются проблемы, решение которых выходит за рамки настоящей диссертации.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

Монографии:

1. Общее и особенное в формировании и развитии социалистических национальных отношений. - Душанбе: Дониш, 1987. - 213с.

2. Концепция гражданского образования в Республике Таджикистан. - Душанбе: Виза, 2008. - 120с. (в соавторстве).

3. Проблемы формирования национального самосознания в условиях государственного строительства Таджикистана. - Душанбе: Ирфон, 2009. - 272с.

Брошюры:

1. Таджикская Советская Социалистическая Республика. - Душанбе: Ирфон, 1983. - 60с.

2. XXVII съезд КПСС: актуальные проблемы совершенствования социализма. - Душанбе: Ирфон, 1987. - 23с.

3. Характерные особенности получения высшего образования в условиях инновационной деятельности вуза. - Душанбе: Ирфон, 2007. - 70с. (в соавторстве).

Научные статьи:

1. Проблемы народонаселения в Таджикистане // Экономика Таджикистана: стратегия развития. - Душанбе: НПИЦ, 1998. - №2. - С. 48-56.

2. Некоторые проблемы национального самоопределения в условиях государственного суверенитета // Известия АН Республики Таджикистан. Серия: философия и право. - Душанбе: Дониш, 2003. - № 1-4. - С. 41- 49.

3. О некоторых методологических проблемах соотношения экономики и политики // Известия АН Республики Таджикистан. Серия: философия и право. - Душанбе: Дониш, 2006. - № 1-2. - С. 141-155.

4. Еще раз о вопросе методологических проблем соотношения экономики и политики // Известия АН Республики Таджикистан. Серия: философия и право. - Душанбе: Дониш, 2006. - № 3-4. - С. 86-94.

5. Понятие, природа и структура национального самосознания // Известия АН Республики Таджикистан. Серия: философия и право. - Душанбе: Дониш, 2009. - № 3. - С.163 - 170.

6. Методологический аспект развития теории национального самосознания // Известия АН Республики Таджикистан. Серия: фило-

софия и право. - Душанбе: Дониш,2009. -№4. - С. 91-98.

7. Роль духовных и нравственно-психологических факторов в укреплении национального самосознания: к вопросу о соотношении культуры, религии и государства // Вестник Таджикского национального университета. Научный журнал.- Душанбе: Сино, 2009. - № 6. (54). - С. 163-167.

8. Место политических институтов в формировании национального самосознания (на примере Республики Таджикистан) // Вестник Таджикского национального университета. Научный журнал. - Душанбе: Сино, 2009. - № 6. (54). - С. 174-178.

9. О взаимосвязи экономики и национального самосознания в современном Таджикистане. - Известия Таджикского отделения Международной Академии Наук Высшей Школы. Научный и общественно - информационный журнал. - Душанбе, Известия ТОМАН ВШ, 2009. - №2. - С. 44-50.

10. К вопросу об изучении диалектики расцвета и сближения социалистических национальных общностей. - В кн: Советский народ - строитель коммунизма. - М., «Наука», 1982. - С.321-331. (в соавторстве).

11. Политическая культура. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 4. - Душанбе, 1983. - С. 119-120.

12. Национальный вопрос. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 4. - Душанбе, 1983. - С. 243-245.

13. Нация. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 4. - Душанбе, 1983. - С. 389-390.

14. Национализм. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 4. - Душанбе, 1983. - С. 390-391.

15. Политическая система. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 7. - Душанбе, 1988. - С. 58.

16. Народность. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 7. - Душанбе, 1989. - С. 605.

17. Перестройка. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 8. - Душанбе, 1989. - С. 524-526.

18. Истоки напряженности и проблемы гармонизации межнациональных отношений. - В кн: Социализм и национальный вопрос. - Душанбе: Ирфон, 1989. - С. 91-93.

19. Ускорение социально-экономического развития. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 8. - Душанбе, 1989. - С. 552-553.

20. Новое политическое мышление. - В кн: Таджикская Советская Энциклопедия, т. 8. - Душанбе, 1989. - С. 554-555.

21. Национальные и общенародные интересы // Коммунист Таджикистана, 1989. - № 6. - С.42-47.

22. В чем наше могущество (о правах национальных меньшинств) // Агитатор Таджикистана, 1989. - №12. - С. 11-13.

23. Политическая идеология и политическое сознание. - В кн: Политология. Учебник для вузов. - Душанбе: Сино, 1992. - С.150-159.

24. Кризис культуры и науки: пути преодоления. - В кн: Проблемы выживания и устойчивого развития Таджикистана. - Душанбе,

1996. - С.144-152.

25. Становление государственности в Таджикистане. - В кн: Гражданственность и участие в управлении. Учебное пособие. ч. 1. - Душанбе, 2002. - С.58-65.

26. Исторический опыт решения проблем национальных меньшинств и его значение для государственного строительства. - В кн: Национальные меньшинства Таджикистана: проблемы и перспективы. - Душанбе, 2002. - С. 34-47, 105-110.

27. Проблемы и пути оптимизации процесса формирования и использования информационных ресурсов. - В кн: Информационные ресурсы Республики Таджикистан: вопросы формирования, защиты и эффективного использования. - Душанбе: НПИЦ, 2003. - С. 44 - 47.

28. Суверенитет и проблемы совершенствования политической власти в Таджикистане. - В кн: Проблемы укрепления национальной независимости Республики Таджикистан. - Душанбе: Дониш, 2006. - С. 50-85.

29. Формирование национальной идеи как основа единства нации. - В кн: Теория и методология национального единства.- Душанбе, 2007. - С. 223-239.

30. Интеллектуальные ресурсы - богатство страны // Диалог, 2008. - № 8. - С. 6-10.

Размещено на Allbest.ru