Стратегия жизни личности в индивидуализирующемся обществе

В нашем случае мы имеем дело скорее с метафорическим пониманием континуума как четырехмерного пространства. Для нас эта метафора важна как возможность обоснования перехода от стратегии пространства к стратегии времени и обратно в рамках единой континуальной стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе.

В современном мире возникает ситуация, когда в едином прежде обществе возникают и параллельно существуют две формы социальных структур. Одна с четко выраженными принципами централизации, устоявшимися иерархическими системами, другая - сетевая, децентрализованная. Эти формы общественных отношений можно рассматривать как формы восприятия социальности в современном обществе. Форма социальности, основанная на примате материального производства, на централизации и иерархичности, может восприниматься как аналог пространства. В то время как форма социальности, основанная на примате информации, сетевых принципах и децентрализации, может рассматриваться как аналог времени. Если представить эти социальные структуры вложенными друг в друга, то тогда все современное общество можно рассматривать как социальный пространственно-временной континуум. Если добавить к этому фактор индивидуализации и повышение степеней свободы личности в таком обществе, то возможность континуальной стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе уже не вызывает сомнений. Подтверждением этому служат исследования П. Бурдье, который считает, что восприятие социального мира возникает в результате двойного структурирования: на объективном уровне оно социально структурировано, на субъективном уровне само восприятие социального мира структурировано через преломление к различным моделям восприятия и оценки Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть .

Континуальная стратегия жизни личности заключается в том, что жизнь в пространстве или во времени больше не является единственным выбором, судьбой - единственно возможным вариантом жизни человека, который ему предоставляет индивидуализирующееся общество. Имея такую стратегию, человек, попадая в условия индивидуализации, не покорно плывет в социальном дрейфе или становится заложником канала стратегии жизни во времени, а значительно расширяет свои возможности выбора, больше не связанные жесткими рамками единственно возможного варианта иерархизированной социальности. Это дает ему новые возможности в реализации того, что мы называем жизнью. Суть такой стратегии состоит в сопряжении различных точек единого социального пространства или в овладении переходом из жизни в пространстве в жизнь во времени и из жизни во времени, обратно, в жизнь в пространстве, т. е. в освоении четырехмерного способа бытия.

Такой переход представляет большую сложность, часто непреодолимую, пока пространство и время разъединены. Как только мы начинаем их воспринимать как непрерывность, сплошную совокупность - континуум, такой переход перестает восприниматься как нечто запредельное, поэтому с позиций континуального мышления континуальная стратегия жизни личности в индивидуализирующемся обществе представляется вполне объективной реальностью.

В параграфе 4.2 «Континуальная стратегии жизни личности в культурно-символическом контексте» отмечается, что и отечественные и зарубежные современные исследователи См.: Капра Ф. Дао физики: исследование параллели между современной физикой и мистицизмом Востока. СПб., 1994; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994. усматривают параллели между постулатами синергетики и категориями восточной, в первую очередь китайской, философии. Они находят аналогии многомерного мира, синергетических феноменов хаоса и порядка, открытых систем, нелинейных путей развития и т.д. в категориях древнекитайской философии. С этих позиций проанализируем, насколько культурно-символический контекст может дополнить представления о континуальной стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе, сформировавшиеся в рамках западной научной и философской мысли.

Одно из глубинных прозрений китайской мысли состоит в убеждении, что все, что осуществляется через противоположность, всегда содержит в себе в скрытом виде и эту свою противоположность; все противоположности обречены чередоваться друг с другом, из чего, благодаря их постоянному возвращению в исходное состояние, следует непрерывная активность универсума и всего, что в нем есть. Именно такое неустанное возобновление движения и видит стратег-теоретик в общем миропорядке, в беспрестанном круговороте солнца и луны, в смене времен года, и именно этот порядок он стремится воспроизвести на поле боя, так, чтобы обратить его к своей выгоде. Ибо функциональные способности у той и другой стороны от природы одинаковы. Поэтому для победы достаточно дать сработать стратегическому механизму, допускающему всего лишь два варианта: изначально «лобовой» и изначально «обходной» Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегии смысла в Китае и Греции. М., 2001. С. 33..

Таким образом, если сделать допущение, что стратегия места и стратегия времени - это есть прямой и обходной пути, то их объединение в единую универсальную стратегию и есть приложение китайской стратагемности Зенгер Х. фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Т. 1-2. М., 2004; Сунь-цзы. Искусство стратегии. М., 2006. к континуальной стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе.

Согласно традиционной китайской философии, «стратегический потенциал» всегда покоится лишь на двух возможностях - лобовой, прямой и обходной, косвенной, а число «вариантов», которые можно из них получить, «неисчерпаемо». Эта непрерывность последовательности подобна замкнутому кругу - обходной и лобовой пути взаимно порождают друг друга, и это длится и длится, не начинаясь и не завершаясь Жюльен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегии смысла в Китае и Греции. С. 34..

Стратегия в китайском понимании - это не противоборство двух систем. По сути дела, это способ взаимодействия более совершенной общности с менее совершенными составляющими, лишь «среда» стратегического действия. Между системой и средой существует глубинная преемственность, и знание этой преемственности, предстающей на поверхности явлений как различие, прерывность, противостояние, есть стратегическое знание. Пространство стратегического действия, будучи только пределом, границей форм, не имеет протяженности, но обладает внутренней глубиной. Внешние проявления стратегии есть перевернутый образ ее действительного содержания. Так в культурно-символическом контексте может быть интерпретирован принцип континуальной стратегии жизни личности, пути для которой открывает процесс индивидуализации современного общества. Континуальность достигается за счет перехода от стратегии места к стратегии времени и наоборот. Формула стратегии выражает не акцент на неизменных крайностях, а переходы - то есть нечто непрерывное. В формуле перехода, согласно китайской традиции, даже нет субстантивирующего, того, что уходит - приходит. Мир, насколько он длится, состоит в первую очередь из этого постоянного приходит - уходит Жюльен Ф. О «времени». Элементы философии «жить». М., 2005. С. 69..

Секрет успеха такого перехода состоит не в энциклопедических познаниях об устройстве общества, и не в виртуозной технике социальных взаимодействий, а в нахождении определенного момента, который позволит без усилий делать то, что может свершиться.

Понятие «момент» несет в себе нейтральный смысл момента-длительности, в той же степени, что и «место» - совершенно освобожденное вследствие этого от качественной перспективы, в которой соответствовали друг другу ситуации и благоприятные случаи. Момент никак не является составным элементом пространства или времени, или хотя бы чем-то, что позволяет отличить одну часть пространства или времени от другой (наподобие мгновения), но он дает начало другой точке зрения и участвует в выборе другой системы мысли Там.же. С. 71..

При этом китайская стратегия рассматривает момент не как неожиданную, случайную встречу, а как результат, итог, предполагаемый всей предшествовавшей эволюцией. Момент - это стадия, предшествующая тем отдаленным последствиям, в форме которых он и проявляется.

Сама проблема нахождения такого момента вытекает из специфики понимания времени и пространства, которые в рамках китайской традиции приобретают иной смысл. Можно сказать, что время в традиционном понимании превращается во всевременность как «мимолетную неизбывность», пространство же представляется своего рода метапространством, которое есть «вездесущее отсутствие» Мудрость китайского быта: Успех. Здоровье. Радость. М., 2003. С. 15..

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что и постулаты синергетической теории с их многомерностью и нелинейностью, и символические схемы китайской традиции с двух разных сторон подводят к необходимости континуального мышления. И только лишь в рамках такого мышления, способного схватить единство окружающего мира и априорно воспринимающего его уровни и взаимосвязи, возможна континуальная стратегия жизни личности.

С позиций такого мировосприятия проблема перехода от одного уровня к другому или от состояния к состоянию переставала быть препятствием. Как и многие стратегические формулы, проблема перехода нашла свое отражение в афоризме: «Когда то, что не имеет толщины, входит в пустоту, всегда найдется предостаточно места, где погулять» Чжуан-цзы: Даосские каноны. М., 2002. С. 73, 74..

Однако возникает удивительная ситуация. В рамках западной цивилизации формируется такое состояние общества, когда человек в процессе индивидуализации получает определенную степень свободы от общества, но в сознании человека, живущего в таком обществе, стерлись основные ключи и коды, позволяющие перейти к восприятию такого социального состояния. Индивидуализируясь, человек часто не знает, что с этим делать, и не может выстроить стратегию жизни, соответствующую такому индивидуализированному состоянию.

Наоборот же, в недрах восточной и прежде всего китайской традиции такие ключи и коды сохранились, но сами носители этой традиции не могут ими воспользоваться. В рамках восточной ментальности человек, как правило, не мыслит себя вне общества, ему еще недоступно состояние индивидуализации. Поэтому обмен традиционными культурными традициями может привести к взаимному обогащению культур и к созданию действующей континуальной стратегии жизни в индивидуализирующемся обществе.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и обобщения, обозначаются возможные перспективы дальнейшего исследования.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ НАУЧНЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

В изданиях перечня ВАК Минобрнауки России

1. Маринов М.Б. Жизненные стратегии личности в неравновесных состояниях микросоциальной среды // Социально-гуманитарные знания. 2005. №4. - 0,5 п.л.

2. Маринов М.Б. Измененные состояния сознания - ключ к стратегиям жизни в индивидуализирующемся обществе // Научная мысль Кавказа. 2006. Дополнительный выпуск. - 0,5 п.л.

3. Маринов М.Б. Символический код традиции - основа жизненных стратегий личности в неравновесных состояниях микросоциальной среды // Социально-гуманитарные знания. 2006. Дополнительный выпуск. - 0,5 п.л.

4. Маринов М.Б. Выход на континуальную форму стратегии жизни в индивидуализирующемся обществе // Социально-гуманитарные знания. 2006. №12. - 0,5 п.л.

5. Маринов М.Б. Дихотомия стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе // Социально-гуманитарные знания. 2007. №7. - 0,5 п.л.

6. Маринов М.Б. Средовые характеристики стратегии жизни в индивидуализирующемся обществе // Социально-гуманитарные знания. 2007. №12. - 0,5 п.л.

7. Маринов М.Б. Континуальность - стратегический фактор жизни личности в индивидуализирующемся обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. №3. - 0,5 п.л.

8. Маринов М.Б. Социально-философская рефлексия стратегии жизни личности // Известия ВУЗов. Северо-кавказский регион. Общественные науки. 2008. - 0,5 п.л.

Монографии и статьи

9. Маринов М.Б. Трансформация стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе. М.: «Социально-гуманитарные знания», 2008. - 15 п.л.

10. Маринов М.Б., Шевченко А.М. Социальная адаптация в микросреде (к проблеме реабилитации бывших заключенных). Ростов н/Д, 1997. - 6,5 п.л. (3,25 п.л.)

11. Маринов М.Б. Неравновесные состояния в микросоциальной среде в условиях социальной модернизации // Материалы «круглого стола» «Общество и личность в условиях российской модернизации». Краснодар, 2000. - 0,5 п.л.

12. Маринов М.Б. Потенциал неравновесных состояний в микросоциальной среде // Проблемы, поиски решения (концепции докторских диссертаций). Вып. 2. Ростов н/Д, 2000. - 0,6 п.л.

13. Маринов М.Б. Синергетическая модель неравновесных состояний в микросоциальной среде // Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Ростов н/Д, 2001. - 0,3 п.л.

14. Маринов М.Б. Постмодернистские стратегии формирования идеологических установок на микросоциальном уровне // Путь в науку. Молодые ученые об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Вып. 3. Ростов н/Д, 2002. - 0,3 п.л.

15. Маринов М.Б. Формирование понятия микросоциальная среда в современной социальной философии // Актуальные проблемы современной социологии. Сб. научных статей. Ростов н/Д, 2002. - 0,4 п.л.

16. Маринов М.Б. Микросоциальная среда как объект социально-философского анализа // Перспективы философской мысли на Юге России. Ростов н/Д, 2002. - 0,5 п.л.

17. Маринов М.Б. Жизненные стратегии личности в ракурсе социально-философского анализа // Общество и право. 2003. №1. - 0,3 п.л.

18. Маринов М.Б. Неравновесные состояния в микросоциальной среде // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. 2003. №3 (Приложение). - 0,5 п.л.

19. Маринов М.Б. Категория микросоциальной среды // Научная мысль Кавказа. 2003. №5 (Приложение). - 0,5 п.л.

20. Маринов М.Б. Жизненные стратегии личности в неравновесных состояниях микросоциальной среды // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. 2003. №9 (Приложение). - 0,5 п.л.

21. Маринов М.Б. Измененные состояния сознания основа формирования жизненных стратегий в неравновесных состояниях микросоциальной среды // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. 2003. №10 (Приложение). - 0,5 п.л.

22. Маринов М.Б. Личностные и макросоциальные детерминанты формирования микросоциальной среды // Общество и право. 2004. №1. - 0,2 п.л.

Тезисы и доклады

23. Маринов М.Б. Микрогрупповой подход к исследованию социальных последствий имущественной дифференциации в современной России // Межвузовская конференция «Имущественное расслоение в России: социально-правовые последствия». Ростов н/Д, 1996. - 0,2 п.л.

24. Маринов М.Б. Идеологическая поляризация на уровне микросреды в современной России // Международная научно-практическая конференция «Человек и общество». СПб., 1997. - 0,2 п.л.

25. Маринов М.Б. Социальная микросреда как система малых групп // Научно-теоретическая конференция «Цивилизация и человек: проблемы развития». Новочеркасск, 1997. - 0,2 п.л.

26. Маринов М.Б. Микросоциальный подход в политических технологиях // Региональная научная конференция «Политические технологии». Ростов н/Д,1998. - 0,2 п.л.

27. Маринов М.Б. Возрастающая роль микросоциальных процессов в современном обществе // Материалы Первого Всероссийского социологического конгресса «Общество и социология: новые реалии и новые идеи. СПб, 2000. - 0,2 п.л.

28. Маринов М.Б. Неравновесные состояния и социальный порядок в микросреде // Материалы первой Всероссийской межвузовской научной конференции «Становление нового социального порядка». Краснодар, 2000. 0,2 п.л.

29. Маринов М.Б. Проблема социальной среды в микросоциологии // Региональная научно-теоретическая конференция «Социальные процессы в современном российском обществе». Ростов н/Д, 2000. - 0,2 п.л.

30. Маринов М.Б. Упорядочивание неравновесных состояний в микросоциальной среде // Материалы Всероссийского научно-методологического семинара «Новый социальный прядок в России: основные черты и способы становления». Краснодар, 2001. - 0,2 п.л.

31. Маринов М.Б. Микросоциальные аспекты проявления этнического самосознания // Всероссийская научно-практическая конференция «Северный Кавказ в условиях глобализации». Майкоп, 2001. - 0,2 п.л.

32. Маринов М.Б. Возможность применения измененных состояний сознания в инновационных психосоциальных технологиях // Международная научно-практическая конференция «Современные психосоциальные технологии: проблемы освоения и использования». М., 2001. - 0,2 п.л.

33. Маринов М.Б. Микросоциальные аспекты становления гражданского общества // Всероссийская научная конференция «Пути формирования гражданского общества в полиэтническом Южнороссийском регионе». Ростов н/Дону, 2001. - 0,2 п.л.

34. Маринов М.Б. Редукционистская и холистическая интерпретация проблемы социального порядка на микросоциальном уровне // Материалы II Всероссийской научной конференции «Социальный порядок -гуманистическому развитию общества». Краснодар, 2001. - 0,2 п.л.

35. Маринов М.Б. Микросоциальные аспекты коррупции // Международная научно-практическая конференция «Борьба с коррупцией на юге России». Ростов н/Д, 2001. - 0,2 п.л.

36. Маринов М.Б. Постмодернистские интерпретации социального порядка на микроуровне // III Всероссийская научная конференция «Социальный порядок и толерантность». Краснодар, 2002. - 0,2 п.л.

37. Маринов М.Б. Перспективы использования микросоциального анализа в современных исследованиях общества // Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива-2002». Т. IV. Нальчик, 2002. - 0,2 п.л.

38. Маринов М.Б. Феномен микросоциальной среды в современном мире // III Российский философский конгресс «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия». Ростов н/Д, 2002. - 0,2 п.л.

39. Маринов М.Б. Многомерный характер микросоциальной среды // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы». Т. 4. М.; Ростов н/Д, 2004. - 0,2 п.л.

40. Маринов М.Б. Символическая интерпретация описания социальных структур в рамках китайской традиции // Тезисы докладов I Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения-2004». Российское общество и вызовы глобализации. М., 2004. - 0,2 п.л.

41. Маринов М.Б. Теоретические аспекты жизненных стратегий личности в неравновесных состояниях микросоциальной среды // Материалы научной конференции «Ломоносовские чтения - 2005». Будущее России стратегии развития. Сборник научных докладов в 2-х томах. Т.1. М., 2005. - 0,5 п.л.

42. Маринов М.Б. Теоретический конструкт стратегии жизни личности в индивидуализирующемся обществе // Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества // Материалы 1-й Всероссийской научной читательской конференции молодых ученых (15 мая 2007 г., г. Краснодар). Краснодар, 2007. - 0,3 п.л.

Словари и учебники:

43. Маринов М.Б. Личность, Личности теории, Личности типы, Индивид, Индивидуальность, Человек // Социология: Краткий тематический словарь. - Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 2001. - 0,3 п.л.

44. Маринов М.Б. Проблемы личной безопасности // Регионоведение (Юг России: краткий тематический словарь) Ростов н/Д: Изд-во «СКНЦ ВШ», 2003. - 0,05 п.л.

45. Маринов М.Б. Чем характеризуется политическое поведение различных социальных групп в современной России? // Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов. М.: Гардарики, 1999. - 0,05 п.л.

Размещено на Allbest.ru