Проблема формирования личности в рамках тоталитарного государства на примере антиутопического проекта "Мы" Е.И. Замятина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нижневартовский государственный университет

кафедра филологии и массовых коммуникаций

Проблема формирования личности в рамках тоталитарного государства на примере антиутопического проекта «Мы» Е.И. Замятина

Е.С. Долгина, канд. культурологии, доцент

Аннотация

Статья посвящена проблеме формирования личности в рамках тоталитарного государства. В ней раскрывается содержание понятия «антиутопия», которое зародилось в начале XX века и получило широкое распространение в наше время. Основное внимание в статье акцентируется на абсолютной невозможности формирования гармонично развитой, свободной личности вне демократического государства. Это губительное подавление личности ярко отражено в романе Е.И. Замятина «Мы», где также рассматривается проблема влияния техногенного процесса на социум. Это книга о бунте природного человеческого духа против рационального, программируемого мира. Государство, подчиненное идее равенства, неверно понимает его сущностное содержание: это всего лишь система регламентаций, подчиненных различным социально-правовым институтам. Равенства в привычном понимании этого слова здесь явно нет, как нет и личностей ? их заменили пронумерованные индивиды. Проводя литературоведческий анализ, следует опираться на знания обучающихся в области обществознания, истории и философии, ставя во главу педагогического процесса воспитание гармонично развитой личности. Педагоги-словесники в рамках изучения нового эпического жанра антиутопии раскрывают сущность тоталитарного государства, наглядно демонстрируют пагубное влияние тоталитарного режима не только на ход исторического развития государства, но и на граждан этого государства, на невозможность формирования внутренних свобод, развития талантов, появления лидеров.

Ключевые слова: проблема подавления личности, утопия, антиутопия, тоталитарный режим, личность и государственная система, проблема творчества в тоталитарном государстве, социум и техногенный процесс, воспитание гармонично развитой личности обучающегося

Основная часть

тоталитарный государство антиутопия личность

Проблема подавления личности тоталитарным режимом всегда была предметом исследования социологов, психологов и педагогов. Для словесников она, пожалуй, является одной из ключевых, так как весь педагогический процесс направлен на воспитание гармонично развитой личности обучающегося, а не на формирование у него определенных знаний, умений и навыков. Исходя из этого принципа и следует строить весь педагогический процесс, особенно на уроках литературы. Взаимоотношения личности и государства принципиально важны для формирования свободной, демократичной личности. Если государство довлеет над личностью, не руководствуется принципом защиты интересов личности каждого, то оно изначально ставит приоритетом защиту интересов небольшой группы людей, стоящих у руля власти. По-настоящему свободная творческая личность может быть взращена лишь в том государстве, которое заинтересовано не только в социальном благополучии своих граждан, но и в их духовной гармонии: гармонии с окружающим миром, гармонии с социумом, гармонии с самим собой.

Порождением любого тоталитарного государства является неизбежный бунт людей против правящей власти, ибо именно к этому приводит отсутствие внутренней свободы. О том, как нельзя относиться правящему режиму к человеку, рассказывает нам Е.И. Замятин в своем романе-антиутопии «Мы», опираясь при этом на многовековой исторический опыт и личный опыт проживания в тоталитарном государстве, именуемом СССР.

При формировании тоталитарных государств, в том числе и Советского Союза, в XX веке были реализованы различные утопические идеи, которые на практике оказались деструктивными и губительными. Ни одна из теорий всеобщего счастья не была эффективной. Литература на это социальное явление отреагировала новым жанром - антиутопией, которая в аллегоричной форме показывала недостатки тоталитарного государства. В 1924 году за границей впервые был опубликован роман Е.И. Замятина «Мы», оказавший огромное влияние на ход развития мировой художественной литературы. Русский читатель впервые увидел этот роман лишь в 1988 году, спустя 50 лет после смерти автора.

Книга рассказывает о бунте природного человеческого духа против бесчувственного рационального мира, в ней явно имеется политический подтекст и видно влияние новейших психологических и биологических теорий. Действие происходит в далеком будущем. Время ушло на 600 лет вперед.

Роман играет большую роль в раскрытии многих реалий: в частности, проблемы личности¹. Автор имел уникальную возможность наблюдать зарождение государства, претендующего на то, чтобы осчастливить человека, чтобы сам человек в нём исчез. Сам по себе технический прогресс в отрыве от нравственного, духовного развития не только не способствует улучшению человеческой породы, но грозит вытеснить человеческое в человеке².

Е.И. Замятин поставил своей целью в художественной форме изобразить губительность тоталитарной системы. И это ему удалось на примере изображения Единого Государства. В условиях технократического общества тоталитарный характер приобретают мещанство, косность. И Замятин восстает против них. Это и составляет пафос романа. Автор показал возможные последствия бездумного технического процесса. Люди обезличены, пронумерованы, они лишены духовного и нравственного начала в условиях всемирного сверхгосударства. Рукотворный мир Е.И. Замятина, как отмечает Е.Б. Скороспелова, заселён новой расой - геометрическими телами и автоматами³.

Заимствовав у футуристов «страсть» к геометрическим машинным фигурам, Е.И. Замятин переселяет их в свое Единое Государство⁴. В его романе государство и личность сливаются в единое целое. Автор показывает искусственность, бездуховность нового мира, а то, что представляется совершенным выражением, является машиной. Е.И. Замятин как бы переворачивает смысловую перспективу: и вот уже машинное становится человечным. «Подлинный философский сюжет романа, - по словам В. Чаликовой, - состоит в демонстрации амбивалентности каждой идеи Единого Государства. Иллюзорны прямые линии его архитектуры - за ними угадывается сплетение кривых; иллюзорной становится формула однородности его граждан “х = у”, когда обнаруживается, что в “Д” живут его двойники, вытесняя и терзая друг друга»⁵.

Запечатленная на страницах романа ситуация всеобщего политического кризиса, который предопределил самораспад тоталитарного режима, приобретает особую остроту. Внимательный читатель в принципах функционирования Единого Государства узнает реалии военного коммунизма, который буквально подавил личность, превратив людей в «винтики» огромного механизма. Человек в обмен на гарантированное счастье отказывается от своих прав и в конечном итоге от свободы. Он становится счастливым в сомкнутом строю. Он признает лишь силу себе подобных и самым большим страхом для него становится страх одиночества.

Любое государство, основанное на утопической идее, отличается тем, что каждый индивид в нем стремится к изоляции от окружающего мира, чтобы ничто не подвластное великой идее не смогло проникнуть в душу и породить страшные муки выбора, на который имеет право лишь вождь, Благодетель и отец.

Чтобы списать все свои недостатки и предстать безупречной, Великой Идее необходим образ врага: мировой капитализм, еврейский заговор, революционная организация Меффи. Все силы должны быть направлены на борьбу с этим врагом. В романе с этой целью строится Интеграл, изобретается смертоносное оружие. «Машина, - писал Н. Бердяев, - не только в чём-то освобождает, но и по-новому порабощает. Эта новая страшная сила разлагает природные формы человека. Она подвергает человека процессу расчленения, разделения, в силу которого человек как бы перестаёт быть природным существом, каким он был ранее»⁶.

Человек лишен способности мыслить, потому что он живет на чужих готовых мыслях, он лишен желания развиваться, что противоречит самой природе человека, так как отсутствие желания духовного развития неизбежно приводит к деградации личности.

Символичным названием романа Е.И. Замятин хотел подчеркнуть безликость и стадность Единого Государства. В нем отражен принцип коллективизации, где «мы» - это некая уравниловка, безликость и безымянность. У жителей Единого Государства не может быть незапланированных желаний, не может быть даже чувства любви. Оно заменено необходимостью совокупления по билетикам (хоть окна можно прикрыть на этот отрезок времени). На точные математические формулы разлагается абсолютно все: любовь, счастье, даже божий дар. Поэтов можно научить механически писать шедевры. Ужас именно в регламентированности поэтического таланта, который дается все-таки милостью божьей, а не формулами и законами какой-либо точной науки. При этом абсолютно любая попытка выйти из всеобщего строя не карается, а излечивается (какое мягкое слово для казни!) путем хирургического вмешательства. Всеобщее равенство, а не индивидуальность - вот что призвано обеспечить регламентированное счастье.

В художественном пространстве романа выстроен рай из стекла и бетона, где царят прямые линии, числа и лишь небольшой ряд изображаемых явлений имеют известную самостоятельность: Зелёная Стена, Машина Благодетеля, Интеграл, Бюро Хранителей, Институт Государственных Поэтов и Писателей и др. Е.И. Замятин, противопоставляя блаженству и счастью «стеклянного рая» страшный мир за Зеленой Стеной, использует библейский сюжет о дьявольском искушении, грехопадении и изгнании из Рая. Именно с этим мотивом связаны основные перипетии в судьбах главных героев: I-330 и Д-503.

Единое Государство Замятина подчинено идее равенства, причем подразумевается не равенство в привычном понимании этого слова, а система различного рода регламентаций, которые строго контролируются различными социально-правовыми институтами (Бюро Хранителей, Скрижаль, Машина Благодетеля, Государственная поэзия). При этом слежки, доносы и обыски становятся для жителей государства обыденными и привычными явлениями. Система контроля пытается охватить все сферы жизни, а регламентация выступает гарантом человеческого счастья.

При такой организации жизни люди становятся винтиками единого механизма, деталями огромной механической машины. Нет ничего не механического. Примечателен в этом плане образ ночи. В философии и литературе - это пора любви, мечтаний, творческого вдохновения. У Замятина же отношение к ночи нумеров, жителей государства, иное. Ночь предназначена только для сна. И все. Своего рода знаком раскрепощения становится тот факт, что Д-503 дает себе право свободной ночи, когда он сам может видеть свои сны, т.е. обретает право на особую ночную жизнь.

Тема свободы личности становится ключевой в романе, именно через нее автор пытается донести до своих читателей мысль о том, что идея всеобщего равенства - это антиутопия по сути своей. Замятин в принципе выступает против этой идеи, он, прежде всего, ценил в каждом человеке его индивидуальность.

Обезличивание оказывается функцией, обеспечивающей равенство. Но по сути это фикция. Сообщество «я» возникает в сообществе обезличенного и лишенного индивидуальности «мы». На уровне наименования персонажей читатель это «мы» вообще воспринимает очень сложно, потому что употребление латинских букв и цифр напрочь лишает образности, звуки и буквы сливаются не в образы, а в некие геометрические фигуры, которые лишь в интерпретации Д-503 имеют индивидуальные характеристики: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст, I-330», «вся из окружностей» О, «двоякоизогнутый» S и т.д.⁷

Немаловажную роль играет в романе цветовая символика. Она, безусловно, обогащает развернутую метафору «стеклянного рая». У синего цвета есть свое значение - он символизирует размеренность течения жизни, правильность существования, законопослушание, принятие идей порядка и рукотворной гармонии. Синий символизирует целый комплекс идей: порядок, регламентация, искусственность. Он повторяется в описании города, это цвет одежды его жителей, цвет безоблачного, всегда одинакового неба, «блаженно-синего неба»⁸ без единого облачка. Даже синие глаза О-90 изначально интересны только лишь потому, что их цвет свидетельствует о ясности, «правильности» её мыслей, «прозрачности» её сознания.

Реализацией метафоры «ледяной город» становится соединенный с синим цвет прозрачного стекла, который свидетельствует о холодности, недвижимости, застылости («Город внизу - будто из голубых глыб льда... а лед все стоит... ведь нет такого ледокола, какой мог бы взломать прозрачнейший и прочнейший хрусталь нашей жизни»⁹).

Антитезой синему в романе являются жёлтый, красный, зелёный - цвета, которые «живут» за Зеленой Стеной, охраняющей святость идей Единого Государства от дикой природы. Именно такие цвета приходят во сне. Это цвета жизни, естества. Вообще, естественная жизнь, в отличие от искусственной, полна различными цветами (достаточно вспомнить буйство цвета в сцене выхода героя за пределы Стены). Особое значение приобретают цвета с огненным оттенком, символизирующие протест, бунт, страсть. Это горячие, огненные цвета главной героини, I-330. У нее ярко-желтое платье, в котором она соблазняет героя, в Древнем Доме - «большая, красного дерева кровать», «жёлтая бронза - канделябры, статуя Будды»¹⁰.

Таким образом, любое тоталитарное государство, основанное на принципах насилия, бездумного подчинения, когда бы и где бы оно ни существовало, будет до банальности одинаково. Любой писатель-гуманиствидел и понимал эту закономерность. А так как творчество предполагает развитие гуманных идей и развенчание утопических, так как оно призвано служить человеку, то совершенно очевидно, что идея свободы личности будет в нем ключевой, а утопические идеи, сущностью которых является стремление упорядочить жизнь, будут подвергнуты сомнению.

Антиутопии XX века также затрагивали вопросы распада семейных отношений, а точнее, причины этого распада. Государство призвано заменить все: свободу, семью, абсолютно все. А если рассматривать семью как некую границу между индивидом и государством, то государство неизбежно будет пытаться подавить семью с целью заполучения индивида, лишения его возможности быть здоровой и полноценной суверенной личностью.

Впрочем, зачастую именно семья становится реальным, а иногда и единственным источником, который поддерживает существование личности, обеспечивает её относительную независимость от разрушительных социальных тенденций. Вопрос отражения в литературных антиутопиях крушения тоталитарных режимов становится весьма поучительным.

Словно по Платону Замятин решает в своем романе вопросы о существовании в Едином Государстве любви, семьи и брака. И Платон, и Замятин считают, что «правильной любви свойственно любить скромное и прекрасное, притом рассудительно и гармонично»¹¹, потому что в государстве будущего нет места стихии любви, т.е. «организована, математизирована», она была приведена «к гармонической, приятно-полезной функции организма»¹².

Подводя итоги вышеизложенного, можно констатировать следующее: если всесильное и всемогущее государство возлагает на себя функции духовного роста человека в условиях тоталитарного подчинения, то это всегда лишено смысла, невоплотимо и иллюзорно. Трагедия существования мыслящей свободной личности в тоталитарно-технократическом государстве заключается именно в этом.

Целью педагогического процесса является предвидение результата деятельности. Опираясь на выводы, к которым приходят обучающиеся в ходе анализа художественного текста романа-антиутопии под руководством грамотного педагога-словесника, они моделируют свое личное пространство, взаимоотношения с социумом, а на перспективу и модель государственной власти, под руководством которой они хотели бы жить. И все же принципиально важной проблемой, стержнем, осью литературоведческого анализа должна быть проблема формирования личности в условиях тоталитарного государства, а точнее - абсолютная невозможность свободного «я» в тоталитарном режиме.

Литература

1. Долгина Е.С. Проблема личностного начала как катастрофа тоталитаризма // Югра, Сибирь, Россия: политические, экономические, социокультурные аспекты прошлого и настоящего: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию высшего филологического образования в Ханты-Мансийском округе-Югре / отв. ред. А.В. Себелева. Ханты-Мансийск, 2013. С. 78.

2. Замятин Е. Избранные произведения / вступ. ст. О.Н. Михайловой. М., 1989. C. 13.

3. Скороспелова Е.Б. Замятин и его роман «Мы». 2-е изд. М., 2002. С. 29.

4. Гастев А. О тенденциях пролетарской культуры // Пролетарская культура. 1919. № 9-10. С. 43.

5. Чаликова В. Крик еретика (Антиутопия Евг. Замятина) // Вопросы философии. 1991. № 1. С. 21.

6. Бердяев Н. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 182.

7. Замятин Е. Уездное. Мы. А. Платонов. Котлован. Ювенильное море: романы. М.: Олимп: ТКО АСТ, 1996. С. 80.

8. Там же. С. 78.

9. Там же. С. 93.

10. Там же.

11. Платон. Сочинения: в 3 т. М., 1971. Т. 3, ч. 1. С. 187.

12. Там же. С. 22.

Размещено на Allbest.ru