"Православный капитализм" и идеология современного мира: богословские идеи митр. Иерофея Влахоса

Вітер Д. В. ''Православний капіталізм'' та ідеологія сучасного світу: богословські ідеї митр. Ірофея Влахоса.

Key words: capitalism, ideology, orthodoxy, philosophy, socialism, theology.

Актуальность

Социальная мысль в православном богословии конца ХХ - начала ХХІ вв., стремящаяся обрести собственный путь, в определенной мере дистанцированный от католической и протестантской социальной теологии, находится в центре внимания философов, привлекая своей значимостью и практической включенностью не только в процесс общественного развития, но и, прежде всего, в идеологическое противостояние Востока и Запада, сохраняющее актуальность не только в исторической перспективе, но и для современности. Активность православной богословской мысли последних десятилетий в сфере решения социальных проблем сконцентрирована в основном в рамках Русской православной церкви, однако не исчерпывается ей. Яркие представители православного богословия поместных православных церквей также активно развивают интересные идеи и концепции, касающиеся проблем общественного развития, формируя центральную позицию Православия в этом контексте. Одним из таких представителей является митрополит Навпакта и Св. Власия Иерофей Влахос, выражающий, наряду с Х. Яннарасом, протопресв. Г. Металлиносом, митр. Иоанном Зизиуласом и другими богословами, позицию современного греческого православия.

Основная часть

Одной из центральных идей митр. Иерофея Влахоса является убежденность в необходимости анализа идеологического противостояния общественных систем Востока и Запада, получившего историческую оформленность, поскольку именно такой анализ дает возможность понять перспективы общественного развития в современном мире, характеризующегося, не смотря на крах коммунистической идеологии и социалистической общественной системы, стремлением к сохранению кокнретных мировоззренческих парадигм.

Анализируя проблемы социализма и капитализма в контексте формирования и развития идеологии современного общества, попыток ее социально-философского обоснования и богословской апологетики, митр. Иерофей указывает на преобладание в теоретическом мышлении и реальной общественной (прежде всего, социально-политической) практике двух основных парадигм - индивидуализма и коллективизма. Особенность этих двух направлений мысли определяется им в контексте преодоления исторического противостояния индивидуализма и коллективизма, реализованных соответственно в капиталистической и социалистической общественно-экономических системах, выраженных в идеологии современного общества сменой форм и практики владения, использования и распределения капитала.

Историческое противостояние двух общественных систем, коммунизма и капитализма, по мнению митр. Иерофея, привело к краху обоих. Такое утверждение обосновывается в случае капитализма существенной сменой его идеологической парадигмы, а именно индивидуалистской идеологии. Впрочем, крушение социалистической системы также связано с крахом идеологии - коллективистской, причем разница между ними в достаточной мере не велика: в одной превалирует примат государственной власти над социальной и финансовой жизнью людей, в другой - либеральный менталитет свободного рынка, функционирующий в ущерб обществу. Основным содержанием индивидуалистической и коллективистской парадигм при этом остается примат капитала, присущий индивиадуалистической парадигме западного мира и принимаемого коллективистской парадигмой восточного мышления. Митр. Иерофей указывает, что ''в западном индивидуализме, характеризующемся либерализмом, преобладает необузданная индивидуальная свобода, которая, наряду с конкуренцией, является вредным фактором для общества в целом. В Восточном коллективизме преобладает государственное доминирование, подрывающее свободу людей. В обоих случаях человек, как личность, забыт, также как и человеческое общество не рассматривается как общество человеческих личностей'' [1]. Крушение одной из систем вовсе не означает однозначного подтверждения истинности и верности противоположной системы, как и не означает победы одной системы над другой в случае краха этой последней. Фактически, сущность самого капитала, по мнению митр. Иерофея, не изменияется - изменяется лишь субъект распоряжения и управления капиталом. Но эта, формальная, по сути, ситуация совершенно не изменяет реальности, не решает социальные проблемы, поскольку, как в случае с олигархической верхушкой в капитализме, так и обезличенным государством коммунизма или социализма, их диктат создает и сохраняет условия, в которых процветает социальное неравенство, экспулатация, иные формы угнетения, доставляющие страдания ''простому народу''. Даже либерализация капитала, постулируемая западной идеологией, стремящейся обосновать принципы ''социального капитализма'', с точки зрения реальной социальной практики и реального положения человека в современном обществе остается всего лишь попыткой предложить обществу и человеку определенную систему ценностей, которые, не отрицая примата капитала и асоциальной сущности капитализма, обосновывают свободу человека. В этом случае угнетаемый остается свободным, хотя (что, впрочем, явно не постулируется, а зачастую старательно вуалируется) и зависимым от владельца и распорядителя капитала. Фактически, угнетаемый, будучи свободным и условно независимым в рамках кредитной системы, представляющей практически неограниченный доступ индивиду к приобретению материальных благ, остается бедным. Проблема бедности никак не волнует владельца капитала. И в этом раскрывается та несостоятельность капиталистической идеологии, которая, по мнению митр. Иерофея, полностью выражена в пренебрежительном отношении к бедности, формируя неприятие капиталистической идеологии в полной мере посткоммунистическими обществами, равно как и не принимается коммунистическая идеология на Западе, по крайней мере, в аспекте практики общественных преобразований. Но неприятие это не ограничивается только лишь общественной мыслью или позицией - оно касается и религиозно-философского мышления.

Невозможность принять идеи капитализма или коммунизма православным мировоззрением обусловлена одним существенным моментом - преимущественной ориентацией либеральной и маркистской идеологий, теорий построения общества в целом, на проблему капитала, который рассматривается в этих теориях без какого бы то ни было соотнесения с понятием любви к ближнему и, как следствие, наблюдается практически полное игнорирование социальных проблем, с которыми сталкивается личность. Капитал остается основным содержанием капитализма и либерализма, коммунизма и коллективизма, измення лишь внешнюю форму, способы его приумножения и контроля. Однако ''в обоих случаях личность оказывается жертвой, и разница лишь в том, что она становится жертвой преследования либо олигархической горстки богатых магнатов, либо ненасытного Государства'' [2]. Безусловно, обе идеологии пытаються предложить человеку нечто, способное если и не заменить, то, по крайней мере, неким образом компенсировать эту проблему - и капитализм, и коммунизм предлагают человеку свободу. Впрочем, как подчеркивает митр. Иерофей, в результате свобода личности без любви выражается в ''оголтелом либерализме'', а любовь полноты без свободы личности выражается в ''оголтелом коллективизме''. И либерализм, и марксизм оказываются в противоречии с православной традицией, указывающей не только на необходимость преодоления страсти сребролюбия, но и на необходимость сопереживания и сострадания к ближнему как выражению любви в сочетании со свободой - принцип, способный, по мнению митр. Иерофея, приблизить к решению социальной проблемы в целом, к решению, основанному на ''сбалансированном социальном учении, являющемуся плодом подлинной христологии, экклесиологии и антропологии'', и представленном, как образ жизни, в патрологической традиции Православия.

Впрочем, не все так однозначно и в современном Православии, попадающем под влияние капиталистической идеологии. И капитализм, созданный Западным индивидуализмом и протестантской этикой, и коммунизм, рассматриваются митр. Иерофеем в качестве потомков западной метафизики, и даже марксизм, как продукт западной мысли, мог быть, по его мнению, принят на Востоке потому, что именно там существовала практика православного христианства с ее принципами общей собственности и общего пользования, что создавало условия для реализации марксисткой доктрины. Отказ от последней на уровне общественной и государственной идеологии привел в ряде случаев к формированию нового концепта, по сути чуждого православному, а в целом - восточному - мировоззрению, миропониманию и мировосприятию. Митр. Иеорфей обращает особое внимание на то, что искусственный симбиоз индивидуалистической парадигмы Запада и государственного контроля, принятого в социалистической общественной системе, порождает новые идеологические формы, к которым в частности относится ''православный капитализм'', не принимаемый митр. Иерофеем. Это неприятие выражается в призыве ''не только осуждать накопление материальных благ отдельными индивидами; мы также должны осудить накопление материальных богатств ''церковными общинами''... участие церковных деятелей и общин в играх капиталистической системы и либерального или неолиберального рынка. Мы должны отбиваться от искушения быть одержимыми ''христианской капиталистической'' идеологией'' [1]. Непозволительность указанного симбиоза разных идеологических установок аргументируется несовместимостью основной ориентации Запада на материальное накопление, апологетику капитализма и капитала в сфере общественной и религиозной мысли (прежде всего, в протестантизме), порождающих новые формы угнетения человека.

Вскрывая основные противоречия Западной парадигмы капитализма, а также различных синкретических ее модификаций, в том числе возникающих и на основе восточно-православного мировоззрения, митр. Иерофей обращает особое внимание на ростовщичество и его современную форму - кредитование, которые противоречат евангельским идеалам, идеалам Православия, проповедующих нестяжательство, и не имеющих ничего общего с построением капиталистического общества гедонизма, в котором равенство (имущественное равенство, прежде всего) достижимо, но сопряжено с утратой самого главного - души, оставляемой в погоне за мниным богатством, все-равно принадлежащем кредитору. Выгода и общественная мораль не имеют точек соприкосновения, хотя в капиталистическом обществе выгода всячески оправдывается именно с моральной точки зрения, апологетикой протестантской морали, представляющей оправдание приобретательства и эксплуатации денег, а в более широком контексте оставляющей место обязательной эксплуатации человека, в капиталистическом обществе. Восточная церковь, в отличие от западных вариантов христианской апологетики капитализма, освершенно очевидно негативно относится к любым попыткам обожествления денег, оправдания гедонизма в любых его формах и легкой жизни, предлагаемой капиталистической финансовой системой, фактически порабощающей индивида. Но не менее негативным оказывается отношение Православия и к коммунистической идеологической платформе, в которой индивид порабощается государством, подпадая под полный его диктат, тоталитарно узурпирующий любую свободу. Именно поэтому для митр. Иерофея ''ни либерализм, ни марксизм, как идеологии и мировоззрения, не могут быть приняты православной традицией, в основе которой лежит отрицание сребролюбия и подчеркивание необходимости любви и сочувствия к тем, кто страдает'' [3], поскольку ни марскизм, ни либерализм не позволяют достичь необходимого для общества гармоничного сочетания любви и свободы. Однако, сближение о некоторое принятие и соответсвующих идеологических позиций, и эелементов чуждых, по сути, религиозному мировоззрению социальных учений происходит.

Анализируя ситуацию такого сближения, митр. Иерофей в качестве одного из определяющих отличий между восточным и западным путями осмысления и воплощения в реалуьную практику возможностей общественного развития называет преимущественную ориентацию православного Востока на учение Отцов Церкви, в котором преобладали элементы филотеи, филантропии, кенозиса, жертвенности, филотимии, сформировавшими в совокупности сбалансированное социальное учение, рассматриваемое как ''результат подлинной христологии, экклезиологии и антропологии. Это социальное учение не было ни создана, ни реализовано как система, но было именно образом жизни'' [4]. Но, даже не смотря на точки соприкосновения, которые можно отыскать между православием и социализмом или капитализмом, православие восточное радикально не совместимо, ни с одним, ни с другим. Убежденность в этом для митр. Иерофея очевидна, поскольку философское, структурноорганизационное обоснование и построение социалистических и капиталистических обществ, представляет собой продукт западной метафизики, продукт рационалистически-бюрократического мышления (даже критика Макрсом технологизма западного мышления и соответственно капиталистического общества ситуации не меняет - митр. Иерофей фактически становится в обосновании своего тезиса на позицию Хайдеггера). Наиболее отчетливо различие между религиозным и светским путями осмысления путей общественного развития при этом выявляется в социальных учениях: социалистические теории общественного развития предполагают неотвратимость революционных путей преобразования общества и безусловное верховенство закона, а социальное учение христианства свободу и любовь поставляет в качестве движущих сил развития и преобразования общества. К этому следует отнести и материалистическую картину мира, развиваемую социалистическими теориями общественного развития, выражающуюся в атеистической идеологии, антагонистически противостоящей религиозному мировоззрению. И хотя указанные различия являются существенными, в целом, с точки зрения социального учения, православие ближе к социализму, находясь ''в полном диалектическом противостоянии духу капитализма''.

Импорт систем капитализма и социализма, перенесение их идей на реальную практику построения и развития современного общества, обусловлен импортом конкретных идеологий. Именно это способствовало, по мнению митр. Иерофея, проникновению социалистических теорий на православный Восток - идеология социализма преподносит знакомые и приемлемые для православного мировоззрения понятия справедливости, равенства, любови и т.д., идею коллективизма, поддерживаемую марксизмом, и чуждую капиталистическому Западу, ориентированного на индивидуализм, обеспечивающему капитализму процветание. Однако страшна не столько идеология общественного развития, сколько изменение религиозного мировоззрения и мировосприятия, последствия принятия верующими конкретной идеологии, находящейся в противоречии с основными идеями и принципами человеческого общежития, принятыми в Церкви. Митр. Иерофей однозначно утверждает, что ''Православие не имеет никакого отношения к протестантской этике или духу капитализма'', особо подчеркивая в этой связи, что, безусловно, могут быть крещеные православные, видящие в собственной жизни протестантскую мораль и дух капитализма, исповедующие в общественной жизни своей те принципы, котороые классифицируют этих православно-крещеных с категорией людей, проанализированных М. Вебером. Но в таком случае у Церкви должна быть жесткая позиция, обоснованная православной традицией, чуждые которой ''не настоящие православные христиане'' являются ''ватиканизированными'' и ''протестантизированными'' православными, не имеющие реальной связи с внутренней жизнью Церкви, выпавшие, по сути, из ее лона, погрязнув в стоячих и мутных водах западной метафизики, либо созерцающих Церковь в уютности собственного материального благополучия.

Выводы

Безусловно, влияние капиталистической идеологии на религиозное, в частности, православное мышление и сознание велико, что обусловлено, в первую очередь, исторической судьбой социализма, потерпевшего крах в качестве реальной общественной практики в странах постсоветского пространства. Однако влияние социалистической идеологии остается сильным как в рамках светских социальных теорий и учений, так и в социальной доктрине и практике социального служения православных церквей, вследствие определенной общности базовых идей, структурных особенностей построения церкви и специфики человеческого общежития, принятых православными церковными общинами, стремящихся сохранять евангельскую традицию, несовместимую с духом материалистически и гедонистически ориентированного капиталистического общества.

Список использованных источников и литературы

1. Вка%о<; I., рртр. Н lSєоkоy^а тои каттакіароп / Ієробєо^ ВХа%о^, M^Tponokfing Naunracrou каї Ayfou ВХааюи // То BHMA. 20 / 10 / 2008.

2. Vlachos H., metr., The Person in the Orthodox Tradition / Hierotheos Vlachos, Metropolitan of Nafpaktos and Saint Vlassios ; Transl. by Esther Williams. Levadeia, Greece: Birth of the Theotokos Monastery, 1999. 349 р.

3. Vlachos H., metr., Interest, Usury, Capitalism [Електронний ресурс] / Hierotheos Vlachos, Metropolitan of Nafpaktos and Saint Vlassios // ORTHODOX OUTLET for DOGMATIC ENQUIRIES. Режим доступу: http://oodegr.co/english/koinwnia/politika/tokoglyfia_kapitalismos1.htm.

4. ІєроОєо^, рртр. Tswnpa каї Орєрра Рюр^ / ІєроОєо^, MpTponokving Naunracrou каї Ayfou ВХааюи. EcS. I. M. ГєvєОkfou Tpg ©єот6cоu (Пєkay^ag), 2000. 395 а.

Размещено на Allbest.ru