Понятие гештальта в философии истории Освальда Шпенглера

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание степени магистра философских наук

Понятие гештальта в философии истории Освальда Шпенглера

Специальность 030100 - история философии

На правах рукописи

Подорога Борис Валерьевич

Москва 2012

Работа выполнена на кафедре социальной философии философского факультета Российского государственного гуманитарного университета.

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Ивахненко Евгений Николаевич.

Официальные оппоненты:

Кандидат философских наук, доцент В. И. Стрелков;

Кандидат философских наук, доцент А.В. Логинов.

Ведущая организация: Российский государственный гуманитарный университет

Защита состоится 20-ого июня 2012 года в 12 часов в Российском Государственном Гуманитарном университете по адресу: 125267, ГСП-3, г. Москва, Миусская пл., д. 6, ауд. 425, 427.

Автореферат разослан «19» июня 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета С.А. Коначева доктор философских наук

Общая характеристика работы

Актуальность исследуемой темы.

Сегодня философствование выстраивается в условиях новой культурно-исторической ситуации, обусловленной масштабным кризисом проекта модернизации. Множество фундаментальных философских, политических, социологических и культурологических понятий не могут больше использоваться в своем былом значении и нуждаются в переосмыслении. Однако большинство исследователей Освальда Шпенглера говорят об образах природы и истории, культуры и цивилизации, одухотворенного и абстрагированного так, будто бы речь идет о чем-то само собой разумеющемся, обнаруживая свою глубокую зависимость от классической модернистской установки. Для Шпенглера значение этих образов было не столь очевидным и вырабатывалось на основе определенной, полностью им не сознававшейся, внутренней логики, которая может быть реконструирована только при использовании обновленной современной оптики.

Мыслители второй половины двадцатого века отмечают распад трансцендентального субъекта рефлексии (Фуко), который ограничивает наши возможности к выделению фундаментальных, противопоставляемых друг другу понятий. Мы уже больше не можем рассматривать, к примеру, противопоставление наук о духе и наук о природе или противопоставление души и тела в качестве естественной, не подлежащей обсуждению операции. В рамках современной философии был поставлен вопрос о не рефлексируемом, с трудом поддающимся любым формам описания, опыте. В том ее виде, в каком операция противопоставления осуществлялась философами-классиками, она не может быть использована для выявления последнего.

Для Шпенглера было важным как раз выйти из ситуации не рефлексируемого опыта и сформировать совокупность представлений, отражающих жизненный цикл всемирного культурно-исторического генезиса. На данный момент накопилось множество работ, излагающих, исходя из разных позиций, одни и те же хорошо известные идеи и понятия, которыми оперирует немецкий историограф. Нам кажется, что сегодня подход к изучению творчества Шпенглера направленным на тщательную реконструкцию «бессознательного» теории Шпенглера - того ее пласта, что остался невысказанным и внутри которого привычные для нас противопоставляемые друг другу понятия и образы, обсуждаемые в его работах существуют в совершенно иных формах. Разрабатывая теорию заката западного мира, Шпенглер невольно вышел на, чрезвычайно интересующий современных исследователей, имплицитный уровень мышления. Его тщательный анализ является ключевым для понимания той актуальной исторической ситуации, в которой оказалось мышление сегодня.

гештальт познание шпенглер исторический

Степень исследованности проблемы

Тема настоящего исследования восходит к проблеме целостности, которая является одной из наиболее древних и в тоже время одной из наиболее актуальных проблем западной философии. Истоки настоящего исследования коренятся в проблематике целостности, которая изучалась в философии двадцатого столетия. В отличие от классической философии, в рамках которой познающий субъект рассматривался в качестве фигуры причастной к суверенному, божественному разуму, философия двадцатого столетия усматривает ограниченность познающего субъекта, не обладающего никакими основаниями для единственно верного миропонимания. Познающий субъект лишается, таким образом, беспредпосылочного онтологического основании. Образ мира формируется посредством связывания друг с другом разнообразных культурных, социальных, религиозных, этнографических, личностных, языковых и многих других факторов. Целостная система знания выстраивается в рамках философии двадцатого столетия не в качестве системы знания, стоящего на почве онтологической беспредпосылочности, но в качестве описания возможности его получения, выражающегося в мастерстве философствующего учитывать и связывать между собой разнообразные вышеперечисленные факторы.

Огромное влияние на развитие такого рода философствования оказал И. В. Гёте. В своих естественнонаучных исследованиях он впервые показал, что знание не может пониматься, только в качестве некоторой программы, существенность которой определяется только реализацией некоторой цели (открытие закона или постройка философской системы, претендующей на всеобщую значимость). Ценность знания определяется самим процессом получения знания, в котором наблюдатель, наблюдаемый предмет и конкретные эмпирические условия, в которых они находятся, представляют собой целостное опытное поле. Следует выделить несколько наиболее значимых теоретиков целостности конца девятнадцатого и двадцатого столетия.

Один из наиболее существенных вкладов в современное понимание целостности внес Фердинанд де Соссюр - основатель структурной лингвистики. Он противопоставил романтическому языкознанию девятнадцатого столетия, в основе которого лежал, так называемый, «принцип диахронии» (в соответствии с которым значение и смысл языкового выражения устанавливается исходя из логики его эволюционных преобразований) «синхроническую лингвистику». Основным понятием синхронической лингвистики является структура - целостное, живое состояние языка, которое представляет собой единство означающего и означаемого. Взаимодействие означающего и означаемого порождает сложные отношения и связи физических, физиологических, психических, смысловых и социально-коммуникативных аспектов языка и речи.

Проблема целостности является центральной проблемой гештальтпсихологии. Субъект, совершающий осмысленное действие (в качестве осмысленного действия понимается самый примитивный когнитивный опыт, например добывание животным пищи, или решение детьми простейших арифметических задач) следует от части к целому. Речь идет о понимании отдельного элемента через определение его отношения к целому (зрительное поле, звуковая последовательность, коммуникативный опыт). Этот переход от части к целому связан с озарением (Insight), в момент которого часть обретает качество формы (Gestaltqualitat) или ценность.

Другое не менее значимое для нас понимание целостности мы находим в антропологии Г. Бейтсона. Идея целостности в ней выражается в качестве понятия паттерна (pattern). Для Бейтсона понятие паттерна совпадает с понятием смысла, который организуется через, так называемый «принцип скобок». Соотношение между элементами отдельного высказывания - есть информативная часть более обширного целого. Принцип скобок - есть иерархический принцип, лежащий в основании любого паттерна, внутри которого любое отдельное высказывание замкнуто внутри еще более широкого смыслового контекста.

Степень исследованности понятия целостности в философии Освальда Шпенглера можно проследить на примере критики его теории «заката» западноевропейского человечества. Через несколько лет после своей публикации, первый том «Заката Европы» получил широкий отзыв, как в отечественных, так и в западных интеллектуальных кругах. В Германии выходят такие работы, как «Анти-Шпенглер» О. Нойрата (1921), «Освальд Шпенглер как философ» Э. Мейера (1922), «Спор со Шпенглером» М. Шретера (1922), «Учение о городах Шпенглера» О. Коелреттера (1924) и «Об учении Освальда Шпенглера» Т. Манна (1924). Среди них можно выделить статью Т. Манна, в которой он подвергает резкой критике культурно-историческую концепцию, изложенную в первом томе «Заката Европы». Он указывает на «извращенность» концепции Шпенглера, которая обнаруживается по его словам в том, что сам Шпенглер, будучи скрытым консерватором и наследником культурных ценностей, предпочитает им разрушительную и антикультурную логику цивилизации Манн Т. «Собрание сочинений» Т. 9. «Государственное издательство художественной литературы». М., 1960, С. 617. . В 1922 году русское издательство «Берег» выпускает сборник под названием «Освальд Шпенглер и Закат Европы», составленный из четырех статей, написанных Ф. А. Степуном, С. А. Франком, Н. А. Бердяевым и Я. М. Букшпаном. В них прослеживается общая, объединяющая их интуиция, в соответствии с которой культурно-историческая доктрина Шпенглера должна быть усвоена в условиях проекта обновленной русской религиозности, инициированная словами Шпенглера о будущем русской культуры. Однако авторы данного сборника сходятся в том, что философско-историческая концепция О. Шпенглера «релятивистична» и, следовательно, не может нести в себе единого смысла, который формируется на устойчивой метафизической почве.

В тридцатых годах имя Шпенглера забывают. Его вспоминают только в середине второй половины двадцатого века, когда немецкие исследователи связывают его с авторитарной идеологией, консервативным антидемократическим мышлением и заигрыванием с национал-социалистической партией. Среди них можно выделить работу Детлефа Фелкена под названием «Консервативный мыслитель между империей и диктатурой», биографическое сочинение Антона Коктанека «Освальд Шпенглер в своем времени» и отечественную работу Г. М. Тавризян «О. Шпенглер, Й. Хейзинга: две концепции кризиса культуры». Все эти, как ранние, так и поздние прочтения Шпенглера оказываются не в состоянии удовлетворительно истолковать внутреннее единство культуры и цивилизации в рамках его философско-исторической концепции, ограничиваясь, подобно Т. Манну поверхностной критикой Шпенглера, как апологета материализма, насилия и идеолога «крови и почвы». Однако вся эта совокупность исследований, все же формирует некоторую основу для более полного, внимательного, объективного и актуального его прочтения.

В связи с этим целью исследования являетсяобоснование понятия «гештальта» (целостности) в культурно-исторической концепции Шпенглера, которое определяет не только культурно-исторический образ истории, но и опыт мышления истории, в рамках которого преодолевается свойственный цивилизации разрыв между идеей и материей. Таким образом, цель нашей работы - наметить вероятную связь между целостной культурно-исторической доктриной Шпенглера, стремящейся отразить все многообразие исторических метаморфоз и конструированием этой доктрины, определяющей ее внутреннюю логику. Эта связь выражается в качестве центрального понятия, которое никогда не дано напрямую, но только в качестве разнообразных косвенных своих проявлений. Мы попытаемся поставить вопрос о понятии гештальта, как о связующем звене между «что» истории и «как» истории. Наша цель - выстроить настоящее исследование в качестве обобщенного комментария, который покажет, что шпенглеровская теория гештальтов может рассматриваться в качестве единства представления об истории и опыта познания истории.

Для достижения этой цели мы выполняем следующие задачи:

а) указываем, что понятие гештальта организует культурно-историческую концепцию Шпенглера в качестве целостного философско-исторического опыта;

б) выстраиваем нашу интерпретацию в качестве комментария к двум схемам, которые приводит Шпенглер на страницах «Заката Европы» - «Таблицы “Одновременных” Духовных эпох» и диаграммы «существование, бодрствование, картина мира», и которые, как нам представляется,являются двумя важнейшими структурообразующими графиками, лежащими в основе всей аргументационной логики «Заката Европы»;

б)доказываем, посредством подробного комментирования «Таблицы “Одновременных” духовных эпох», что понятие гештальта используется Шпенглером для формирования целостного онтологического образа исторического генезиса;

в) выявляем, что диаграмма «существование, бодрствование, картина мира»используется Шпенглером для утверждения гносеологических параметров субъекта истории, позволяющих ему созерцать окружающую действительность и реализовывать свои творческие возможности;

г) Эксплицируем внутреннее единство онтологического опыта, представленного в «Таблице “Одновременных” духовных эпох» и гносеологического опыта в нашей собственной «проективной» диаграмме, приводимой в конце второй главы.

Объектом исследования является значение, функция и место понятия гештальта в рамках теории познания О. Шпенглера.

Предметом исследования являются онтологические аспекты проявления понятия гештальта в философии истории О. Шпенглера.

Научная новизна исследования. В данном исследовании впервые предпринимается попытка обосновать понятие гештальта в философии истории О. Шпенглера. В связи с этим:

а) изучается языковая (этимологическая и лексическая) основа понятия «гештальта», которая обнаруживает смысловые оттенки, окрашивающие это понятие в философии О. Шпенглера.

б) Указывается, что понятие гештальта носит, как онтологический характер (гештальт, как первообраз огня, лежащий в основе целостного исторического опыта), так и теоретико-познавательный (операциональный) характер (гештальт, как способ мышления, с помощью которого преодолевается исходный разрыв между человеком и природой).

в) Отмечается сходство функции понятия гештальта в философии О. Шпенглера, с понятиями «пассионарности» в концепции Л. Гумилева и «законом бога» А. Тойнби.

Теоретико-методологическая основа исследования определяется целью, задачей и объектом исследования.

Метод настоящего исследования может быть назван междисциплинарным. Для более полного и глубокого изучения понятия гештальта в концепции О. Шпенглера учитываются культурно-исторические, социальные, историко-философские и научные предпосылки философствования О. Шпенглера, которые исследуются с опорой на кибернетическую антропологию Г. Бейтсона, философско-исторические идеи Х. Г. Гадамера и реконструкцию мифологии Ж-Н. Нанси и Ф. Лаку-Лабарта.

Апробация работы осуществлялась в рамках научных докладов, прочитанных на следующих конференциях: «Философия, культура, история» (декабрь 2011 г. Москва);«Гуманитарный дискурс в современном мире» (март 2012 г. Москва).

Структура работы Диссертация включает в себя введение, две главы, заключение и библиографию.

Основное содержание диссертации

Во введение обосновывается актуальность исследуемой проблемы, указываются степень разработанности исследуемой темы, предмет исследования, объект исследования, теоретико-методологическая основа исследования и задачи исследования.

В первой главе «Гештальт как образ истории»обсуждается онтологически-временной статус понятия гештальта.

Краткий биографический экскурс. Первый параграф посвящен биографии Шпенглера, играющей важную роль в понимании его философствования. Для юного Освальда Шпенглера, чувствительного ребенка с врожденным пороком сердца, мир делился на две определяющие друг друга части. Одна часть - это мир учебы, долга, ответственности, занятий и отцовской морали. Другая часть - это мир фантазий грез, сновидений, экстазов.

Комментарий к Таблице «Одновременных» духовных эпох.

Первая схема «Таблица «Одновременных» духовных эпох» иллюстрирует представление об истории, которое выстраивается косвенным путем посредством привлечения множества разнообразных дополнительных образов и метафор. К ним относятся:

а) образ фаустовской (западноевропейской) культуры, которая является культурой синтетической, выстраивающей себя через заимствование элементов других культур (античная, арабская, египетская и т. д.) и через двойственность пространственно-временного опыта.

б) биогенетическое представления о жизни, заимствуемое Шпенглером у философов и ученых начала девятнадцатого столетия. Речь идет о контрпросвещенческом понимании организма, оказывающегося не телеологически детерминированной природной формой, но единым одухотворенным целым, которое не может быть подведено под абстрактную идею разума, поскольку наблюдатель находится внутри этого одухотворенного целого и, следовательно, не может определить это целое иначе, чем, так как это целое определяет его самого. Опыт наблюдателя выстраиваетсяв рамках изначально заданных условий. Отсюда идет идея «типа», охватывающая собой совокупность аналогичных, родственных друг другу явлений, подчиняющихся своей собственной логике развития, не находящейся в прямой зависимости от человеческого разума. Принцип согласования частей этого космоса-организма, дает нам возможность наиболее объективно определить стоящий за ним смысл.

в) Из этого представления о свойствах организма вытекает новое представление о фигуре наблюдателя, опыт которого становится относительным (перспективным). Его способности определяются через утверждения единство ощущения (восприятие) и выражение (творчество).

г) Здесь оказывается уместным этимологический и лексический анализ немецкого слова «Gestalt». Оно оказывается родственным по смыслу глаголу «gestellen», связанного с удвоенной степенью действия (приставка «ge»), в момент которого мы сначала постулируем неявный, дологический (если о таковом вообще может идти речь) смысл, а вторым действием утверждаем некую пластическую форму этого смысла (смысл в качестве выражения смысла) и тем самым фиксируем его в качестве такового. Это иллюстрирует «Таблица «Одновременных» духовных эпох», в рамках которой сохраняется и удерживается этот двойственная структура: с одной стороны нейтральная «всеобщая жизнь» не знающая культурных (согласно Шпенглеру - подлинных) форм выражения, с другой стороны жизнь высвобождается в культурном организме. Это единство оказывается целостным историческим образом, который, таким образом, неизбежно несет в себе и внеисторическое начало.

д) Затем следует краткая характеристика культурно-исторических типов (организмов), которые исследует Шпенглер в «Закате Европы», которые приводят нас к единому типическому образу истории в целом. Шпенглер указывает здесь на первообраз огня (Feuer) или пламени(Flamme). Для Шпенглера огонь является образом конца и начала, рождения и смерти, зачатия и разрушения, оказываясь образом образов, в который входят все остальные исторические образы, целостным контекстом, в рамках которого они существуют.

ж)Далее в качестве небольшого дополнения к этой главе мы описываем близкие Шпенглеру философско-исторические концепции. Речь идет о концепциях А. Тойнби и Л. Гумилева. Если для Шпенглера наиболее важной интуицией является энергия огня, то для Гумилева этой интуицией является «пассионарность», а для Тойнби, так называемый «Закон Бога». Пассионарность представляет собой в противоположность инстинкту самосохранения энергию «со знаком минус», энергию, которая обуславливает способность индивида к творческому сверх напряжению, что, в свою очередь, обуславливает исторические формообразования и сдвиги. И, наоборот, низкий уровень пассионарности или полной отсутствие пассионарности соответствуют историческому упадку. Таким образом, исторические индивиды подразделяются на пассионариев, субпассионариев и гармоников, формирующих соответствующие исторические образования (консорции, этносы и субэтносы). Согласно Тойнби выработка творческой энергии истории обуславливается «Законом Бога». Этот закон лежит в основании его концепции вызова и ответа. Вызов и ответ являются выражениями двух божественных ликов - бога создателя и бога спасителя. Вызов является актом бога творца, совершенствующего и развивающего свои творения, ставя их в тяжелые условия существования, которые заставляют их видоизменяться и преобразовываться. Бог спаситель воплощается в «ответе», придавая историческим индивидам энергию для их преодоления.

Во второй главе «Гештальт как когнитивный опыт»рассматриваются операциональные функции понятия гештальта.

История - есть следствие кризиса.

Во второй главе гештальт рассматривается в качестве когнитивного опыта (опыта познания). Если в первой главе мы попытались установить, что представляет собой помысленный образ истории, то во второй главе мы попытались реконструировать сам опыт мышления истории, то есть - саму возможность истории. Здесь мы отталкиваемся от исходного тезиса Шпенглера о первоначальном внеисторическом разрыве между человеком и природой. Причем этот разрыв распространяется на пред-структурированное состояние всех форм жизни. Шпенглер говорит об изначальном катастрофическом и кризисном состоянии всего живого. Речь идет о разрыве между Землей и космосом, Землей и растениями, растениями и животными, животными и человеком.

Комментарий к диаграмме «существование, бодрствование, картина мира». Диаграмма может быть прокомментирована следующим образом:

а) В ней мы видим три строки: «Существование», «Бодрствование», «Картина мира». Существование (по-немецки звучит как «Dasein») отражает бытие растительного мира. Мировосприятие растения выражается в инертной, полностью бессознательной длительности, совпадающей с ритмом и пульсацией всего космоса. Растительное существование определяется тем, что Шпенглер называет существование чистой сущности (Kern). Растение - есть существование внутреннего, для которого не существует проблемы внешнего мира. Растительное мировосприятие полностью совпадет с тем с органической тенденцией роста, которую Шпенглер называет «завершающимся освобождением». Оно различает между собой и ландшафтом только лишь в силу большей выразительности и изменчивости, реагируя на смены дня и ночи и холода и тепла, но в целом остается полностью от него зависимым. Оно характеризуется тем, что Шпенглер называет словом «Fuhlen» (чувствование), которое является непрерывным влечением вовне.

б) Понятие «бодрствования» (Wachsein) отражает мировосприятие животного, не прикрепленного, подобно растению корнями к ландшафту. Сама лексика немецкого слова «Wachsein» уже говорит об это. Бодрствование означает не просто «не спать», но «быть на стороже», «быть внимательным». Животное - есть та форма органического, перед которой впервые открывается пространственный мир. Оно опространствляет поток аморфного космического существования. Главным свойством бодрствования является ощущение (Empfinden). Ощущение является органом различения, который отвечает на необходимость самостоятельно определять свое местоположение в пространстве. Термином «ощущение» (Empfinden) Шпенглер обозначает привычный сенсорный набор (слух, зрение, осязание, обоняние) фиксирующий границу между своим и чужим. Этот статус бодрствующего существа требует от него наведения мостка между своим телом и окружающей средой, в качестве которого выступает техника. Технический опыт - есть согласно Шпенглеру простейшая форма каузального опыта. Техника отражает принцип перспективного видения соотношения между целым, в качестве которого предстает окружающий мир и частью, которой является само бодрствующее существо.

Здесь в качестве поясняющей аналогии мы используем теоретические наработки Х. Ортеги-и-Гассета, которые подкрепляют размышления Шпенглера. Согласно Х. Ортеге-и-Гассету техника представляет собой переход от вещи к пра-вещи. Речь идет о переходе от разнообразных предпосылок (слагаемых вещи) к самой вещи. Пра-вещь дается бодрствующему субъекту в качестве исходных разрозненных ощущений, которые затем преобразуются действием бодрствующего существа в некое целое. Морфологический метод: основные положения.

Основные принципы морфологического метода могут быть представлены в виде следующих положений:

а) Морфологический метод - есть принцип,лежащий в основании человеческого бытия, формирующий «картину мира»(Weltbild) или то, что Шпенглер часто называет словом «мировоззрение» (Weltanschaungen). Картина мира формируется в условиях взаимодействия света и глаза, причем глаз понимается Шпенглером (последователем Гёте), не просто в качестве органа восприятия света, но в качестве органа излучающего свет. Это отношение света и глаза свойственно только человеку. Именно оно определяет его как субъекта, формирующего картину мира. Для того чтобы пояснить понятие картины мира, мы вновь возвращаемся к идее типа, которая лежит в основе отношений наблюдателя и окружающей его действительности. Такого рода представление о типе Шпенглер заимствует у Гёте, обсуждающего в своих естественнонаучных трудах два типа, являющихся, по сути, целостными моделями взаимодействия субъекта и окружающего мира. Это тип перворастения и первоживотного. Типология устранила недостатки просвещенческой теории познания. Она выстраивается с опорой на кантовские категории рассудка, чувственности и разума, которые дополняются памятью, опытом и образцами. К ним прибавляется так называемая «точная чувственная фантазия». Эта фантазия представляет собой внутреннюю интуицию, которая позволяет вчувствоваться, вживаться в окружающий мир, используя чувственность в форме памяти, рассудок в качестве опыта и разум в качестве образца. Фантазия понимается, как способность использовать исходные кантовские категории, в качестве инструментов познания, конкретных феноменов окружающей действительности. Она позволяет установить, что растительное или животное царство обусловлено его собственной логикой, не сводимой к телеологическим мотивам абстрагирующего разума. Тем самым в каждой новой ситуации познания, при изучении нового явления формируется новый тип знания, не сводимый к предыдущему. В результате разрешается кантовская проблема ноуменальности природного объекта. Оказываясь лишь косвенно зависимым от исследователя целостным контекстом, в рамках которого производится изучение природного объекта, тип переносит исследователя внутрь природы. Когда Гёте говорит о «листе», как о первичном растительном образовании, он утверждает, прежде всего, свое присутствие внутри растительного типа. Здесь мы подходим к ключевому для нашего исследования пониманию гештальта. Гештальт указывает, как на конкретное проявление природного объекта, так и на целостный смысловой контекст, в который он включен. Этот контекст не должен пониматься в качестве некоего рассудочного понятия, под которое подводится совокупность внешних проявлений природного объекта. Для того чтобы пояснить это следует более подробно остановится на исследуемых Гёте отношениях света и цвета. Граница между светом и восприятием света, характерная для ньютоновского учения о цвете - снимается. Глаз излучает врожденный внутренний свет, что доказывается, согласно Гёте экспериментальным путем. Он исследует восприятие различных цветов и их переходы друг в друга. Он внимательно изучает тот механизм восприятия, который переводит темные цветовые оттенки в светлые и приходит к выводу, что изначальные цвета, лежащие в основе образования всех других цветов и оттенков (желтый, красный, зеленый) никогда не воспринимаются в чистом виде. Глаз оказывается не в состоянии удержать в восприятии, например, рафинированный желтый цвет. Он актуализуется в качестве незаметных переходов от синего к красному, формируя иллюзию желтого цвета, а на деле воспринимая красно-синий.

б) Для лучшего понимания данного механизма мы говорим об аналогии между опытом Гёте и экспериментами Гуссерля и гештальтпсихологов. К примеру, Гуссерль говорит о то, что достаточно увидеть две грани куба для того, чтобы создать его целостный образ. Восприятие предмета всегда частично, но что-то в нас всегда достраивает предмет. Глядя на одну часть видимого нами предмета мы как будто видим его со всех сторон одновременно. Интуиция, способствующая схватыванию целого изучалась также гештальтпсихологами. Занимающая их проблема целого, превосходящего сумму своюх частей, исследовалась экспериментальным путем. Например, опыт Кёлера со стробоскопическим движением: перед полупрозрачным экраном ставится набольшая рейка, сзади которой установлены две лампы поочередно включающиеся и выключающиеся. В результате мы получаем одну тень, быстро двигающуюся назад и вперед через экран. Схожий принцип лежит в основе кинематографа, где видимое нами складывается из быстро прокучивающихся неподвижных картинок. Налицо попытка показать, что вещь может быть дана не только в качестве своей единичности, но и в качестве многообразия своих проявлений. Субъективным фактором, лежащим в основе восприятия целого, согласно гештальттеории является фактор изумления или удивления (admirartion). Изумление - есть фактор событийности в пространстве восприятия. Оно оказывается наиболее интенсивным видом направленности субъекта на объект. Оно сочетает в себе, как элемент новизны, так и элемент узнавания или припоминания.

в) Далее мы попытались более подробно прокомментировать отображенное в схеме взаимодействие Природы и Истории. Логика этого взаимодействия выражается в принципе двойного видения, которое позволяет субъекту созерцать окружающую действительность в качестве единства чувственно-эмпирических предметов и духовных образов, погруженных в поток становления. Переживание (Erlebnis) или чувствование (Fuhlen) - есть видение становления архитектонической, космической энергии, в условиях которого субъект только и может мыслить себя внутри исторического горизонта. Согласно Шпенглеру переживание или, другими словами, чувствование свойственно поэтам, музыкантам, художникам, в котором они, как бы сливаются с изначальной космической пульсацией. Природный образ мира выражается в познании (Erkannt), которое означает строгое разграничение субъект и окружающей действительности. Решающую роль здесь играет ощущение (Empfinden). Природная картина мира формируется посредством анализа ощущений, т. е. отделения от них всех элементов субъективности и превращением их в «объективные» образы мира. Наиболее ярким примером природного мировосприятия является научное познание. Оно обнаруживает следующий парадокс: с одной стороны все явления природы подводятся, под неизменную чувственно-эмпирическую основу, с другой стороны эта организующая эмпирическая основа является продуктом человеческого разума. Столкновение природы истории имеет более глубокие корни, чем это может показаться на первый взгляд. Они находятся в шпенглеровской интерпретации философии Гераклита Эфесского, который вводит в античную метафизику первоэлемент огня. Шпенглер рассматривает Гераклита в его связи с представителями ионийской школы, которые разрабатывали онтологию перовоэлементов воды, огня и воздуха. Шпенглера интересует взаимодействие между первоэлементом огня и другими тремя упомянутыми первоэлементами. Само наличие этой связи доказывается следующим образом: так как огонь представляет собой сочетание противоположностей, то он наделен не только качеством становления, но и качеством бытия. Как один из первоэлементов вселенной огонь выражает именно становление, но как первопринцип всей космической пульсации, он заключает в себе образ покоя. Это противоречие разрешается следующим образом. Огонь оказывается организующим и синтезирующим началом для других стихий, которые могут быть даны нам в качестве явлений (Земля, как горы, вола как море, воздух как ветер) именно в силу своего формообразующего значения.

г) Для того чтобы показать единство темпорального и когнитивного гештальтов мы используем проективную диаграмму, в которой первый изображается в качестве малого треугольника, наделенного субъектными характеристиками, а второй в качестве большого треугольника, обладающего свойствами объекта.

Наша диаграмма показывает, что два этих гештальта не могут сосуществовать отдельно друг от друга. Однако для того, чтобы яснее показать их качественные различия, на основании которых и оказывается возможным их совмещение ниже мы (искусственно, условно) отделяем их друг от друга.

Большой треугольник - есть проекция природного начала, являющегося возможностью исторических форм. Эта проекция иллюстрирует то, что в скрытой неявной форме присутствует в любом конкретном историческом выражении, само оставаясь, при этом невыраженным. Оно доступно лишь на уровне простого ощущения и включает в себя, как некую неосознаваемую субъектом (само собой разумеющуюся) историческую действительность (моральные и религиозные догмы, привычные социальные установки), так и выходящие за пределы понимания разрушительные силы природы.

Идеальный субъект дистанцирован, как от первого, так и от второго, находясь на позиции чувствования, проектируя образ истории, переотражая общую для всех индивидов картину природы и космоса в плоскость индивидуального личностного опыта. Тем самым он создает картину Истории. Ромб иллюстрирует то, что Шпенглер называет «глубиной» (Tiefe). Глубина представляет собой образ пребывания субъекта в мире, которое не сводимо ни к одной из этих двух картин мира. Это мерцающее поле напряженного противоборства двух сил (космической и исторической), в которой они сливаются друг с другом, формируя некоторую фактичность жизни, некоторое живое настоящее, которое показывает то, как единство исторического опыта, представленного в «Таблице “Одновременных” духовных эпох» воспроизводиться в качестве живого, неделимого «настоящего» субъекта истории.

В Заключении подводятся итоги проделанной работы. Отмечается, что гештальт является сложным структурным понятием, обсуживающимся множеством дополнительных понятий, метафор и образов, которыми насыщена культурно-историческая концепция О. Шпенглера. Все эти дополнительные понятия, метафоры и образы делятся на два класса: те, что поддерживают операциональное (теоретико-познавательное)понимание понятие гештальта (бодрствование, существование, пространство, картина мира, история природа) и те, что поддерживают онтологическое (временное) понимание гештальта (фаустовская душа, организм, прасимвол, огонь). Также указывается, что понятие гештальта, в результате его реконструкции в рамках концепции О.Шпенглера, может быть применено к разнообразным актуальным культурным, философским и политическим вопросам, в рамках которых проблематика целостности и единства, связанная с глобализацией и смешением разнообразных дисциплинарных областей обретает все большее и большее значение.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях

1. Понятие гештальта в философии истории Освальда Шпенглера: материалы межвузовской конференции «Философия, культура, история». Москва, 12-13 декабря 2011 г. С. 150-155.

Размещено на Allbest.ur